Заметки забияки (№2) - Право быть человеком

«Баба с возу – кобыле легче», – подумала я самым бессовестным образом.

Настроение взлетело до небес.

Но, как бы там не было, пора было и мне восвояси.

Когда я, крадучись, вошла в свою избушку, Таньки, слава языческим богам, в комнате не наблюдалось. Я, воровато озираясь, торопливо переоделась, а подаренный шелковый с жуткими кружавчиками комплект упихала поглубже в шкаф. Послышались шаги, из кухни показалась закадычная подруга.

– Ну, как он отреагировал? – жадно осведомилась она.

– Заметил, по-моему, – не сморгнув накрашенным глазом, соврала я.

Совесть моя была чиста, металлист действительно пару раз взглянул на меня. Правда, я была абсолютно уверена в том, что его нисколько не тронули перемены в моем облике. Так и ответ мой можно было толковать двояко.

Танька победно усмехнулась.

– Уже уходишь? – осведомилась она.

– Через десять минут, – ответила я, падая на кровать. – Как здорово! Представляешь, мне сегодня на тренировку переться, скорее всего, не придется.

Танька ничего не ответила. Во-первых, она не разделяла моего тренировочного пыла, и считала, что я маюсь дурью. А, во-вторых, подруга сама была чем-то крайне озабочена, а я, черствая, не смогла раньше заметить.

– О чем задумалась?

– Да вот, Вадик что-то вспомнился, – подняла на меня несчастные глаза Танька. – Как ты думаешь, может быть, он одумается?

– Это вряд ли, – покачала я головой.

Истину я открывать не спешила. Резануть правду-матку, оно конечно можно. Минутное дело. А кто расстроенную женщину потом утешать будет? Мое дело подневольное, мне на задание надо. Можно, конечно, напрячь старшего друида… Но у него, поди, и так забот хватает, не все же ему сопли нервным барышням утирать.

– Почему вряд ли? – спросила Танька.

– Потому что он оказался некромантом, – решила приоткрыть я часть правды.

– Кем?

– Вампиром, скажем так. Только не кусающимся.

– Ой! – округлила глаза подруга. – А я, часом, не заразилась?

– Не бойся, это не передается воздушно-капельным путем.

– А половым? – продолжала допытываться подруга. – Ну что ты ржешь? Я же серьезно!

– Нет, – покачала головой я. – И, кстати, его уже… изолировали от общества, так что можешь не бояться. Лучше вот, пожелай мне «ни пуха ни пера».

– Ни пуха, ни пера, – вздернула носик Танька. Совсем как в старые университетские годы.

– К черту! – поднялась я с кровати.

Выходила я из дома в отличном настроении. У Таньки, при упоминании о не кусающихся вампирах, дурь из головы выветрилась начисто.

* * *

А еще через пару минут Борис Иванович давал нам последние наставления:

– Вы окажитесь на территории гадюшника, – говорил он, – проверите по очереди все ангары. Если обнаружите беглых каторжников, то немедленно их арестуйте.

– А как мы это сделаем? – оторопела я. – Почему они нас слушаться будут?

– Туда же телепортируется разведчик с Огненной.

– Штирлиц? – просияла я. – А он уже в курсе?

– Он самый. У него есть право арестовывать беглых преступников. А в курсе он не более пяти минут. Если бы мы раньше знали, где денебцы, их бы уже давным-давно арестовали.

С кем же мы имеем дело, если он сумел скрыть горячих жителей Огненной от внимания Владычицы?

Так мы очутились на Урале, посреди заброшенных рудников. Спасибо волхву, телепортировал он нас крайне бережно. По крайней мере, мы не угодили ни в одну из старых шахт, что в изобилии находились рядом. Я удивленно озиралась вокруг. Местность казалась мне отдаленно знакомой. То ли я о ней читала, то ли слышала. Старые шахты, протестующие потомки горняков, институт гражданской авиации, полигон… Так и есть! То самое место, из-за которого погибли Танькины родители. Тот самый след, который мы в прошлый раз потеряли.

– И это авиационный испытательный полигон? – протер глаза Сан Саныч.

Неровность рельефа, как была, так и осталась. Агент спецподразделений потряс головой, убедился, что и эта мера не помогла, и, вынес, наконец, свою резолюцию:

– Боюсь, дело нечисто. Ну, маги, куда нам?

В поле зрения находилось как минимум два огромных ангара, и еще один, поменьше.

– Мне кажется, беглые каторжники – засели там, – махнул друид влево от себя рукой. – Мне туда почему-то идти не хочется. Лиса, что скажешь?

Ничто не говорило о присутствии денебцев. Но это-то как раз и не было удивительным. Уж если Катерина не смогла понять, что тут творится, то что уж обо мне говорить?

– Мне кажется, огня в том направлении многовато… Точнее сказать не могу. Кстати, по-моему, сейчас и тут будет жарко.

– Ты о чем? – в руках Сан Саныча показался автомат.

Я оставила его вопрос без ответа – спешила навстречу Штирлицу.

«Одет» денебец был в черный гражданский костюм, на вид ничем не отличался от обычного человека.

«Лиса, рад тебя видеть», – приветствовал тот меня. – «Ты изменилась, от тебя за большую единицу вашего измерения пахнет огнем. Здорово, друзья. Честь имею, армейцы».

Как денебский разведчик так ловко разобрался в том, что Сан Саныч (одетый в джинсу) имел отношение к воинским частям, я не знала. Но, так или иначе, он оказался абсолютно прав.

– Нашли все же? – чуть карикатурно отдав честь воякам, повернулся денебец к нам, превращаясь в плотное черное горячее облако.

Блеснули искры темного пламени, обуглилась жухлая осенняя трава. Я, открыв рот, смотрела на него – все же денебец представлял собой весьма импозантное зрелище.

«Закрой ротовое отверстие, саламандра попадет», – услышала я.

Я клацнула нижней челюстью, скосила глаза на Сан Саныча. Тот не скрывал своего изумления, стоял, как столб, не мог пошевелиться. Пришлось подобрать с земли камешек, бросить ему под ноги. Агент спецподразделений вздрогнул.

– Дела, – только и молвил он. – Ну что, пошли, ребята?

«Обязательно доложу Сапожникову, что полковник косит под Заповедных», – поймала я мысль наблюдателя.

Я не оглянулась в ее сторону – вот еще! Но в очередной раз прониклась сочувствием к металлисту. Вот уж у кого плохая карма по женской-то части…

А потом я вспомнила об оружии, уничтожающем жителей Огненной, и мне стало не по себе.

«Не беспокойся обо мне, я всего лишь солдат», – услышала я.

Слабое утешение. Надо держать ухо востро.

Металлист без труда справился с хитроумным замком, запиравшим двери ангара, мы по очереди проникли внутрь. За Сан Санычем. Как ни рвалась Гестаповка вперед, тот ее не пустил. Я привычно закрылась от едких мыслей, несшихся вояке вдогонку.

Оказавшись внутри ангара, мы огляделись. Это место никак не походило на то, что описывал кузнец. Тут не было ни одного захудалого молота, ни одной самой маленькой наковальни. Наручников, плетей и прочих атрибутов «эротического» кино также не наблюдалось. И, вообще, это было практически пустое помещение. За одним исключением, представлявшим собой двадцать каменных изваяний с выражением ужаса на физиономиях. «Черты лица» у них, кажется, различались, но я особо не приглядывалась.

– По-моему, их убили совсем недавно, – неуверенно произнес металлист. – Камень еще не успел растрескаться.

Я с беспокойством оглянулась на Штирлица. Огненное облако ничем не выдало своих эмоций, но мне почему-то казалось, что ему должно быть не по себе.

«Это страшное оружие», – послышался его голос. Как всегда, ментально. – «Я думал, нас просто пугают неумными выдумками».

– Если преступление случилось недавно, то возможно, мы еще сумеем догнать виновного, – накрутил локон на палец Антон. – Лиса, ты не чуешь хоть какой-нибудь след?

– Сильнейшей нездешней магии, разве что. Абсолютно не по моим зубам.

– Та же история, – огорчился друид.

– Пойдемте в другой ангар, – скомандовал Сан Саныч. – В любом случае надо поскорее покинуть это кладбище.

Против такого решения не возражала даже наблюдательница.

* * *

Оказавшись на вольном воздухе, я огляделась. Следов неприятеля по-прежнему не наблюдалось. Нездешней магией тоже не пахло. Если не только что совершенное убийство денебских подданных и следы чуждой волшбы внутри ангара, я бы оценила местность как тихую, заброшенную, и ничем особым не примечательную. И это было плохо. А ведь тут кто-то был. И этот кто-то играл с нами в прятки. Как прикажете ловить магического невидимку?

Мы выбрали ангар побольше из тех, что стояли поблизости. Внутри него ни живых, ни полностью окаменевших денебцев не было, зато оказались на редкость странные агрегаты. Самолеты – не самолеты, какие-то огромные железные махины с крыльями и на птичьих лапах. Впрочем, я почему-то была уверена, что лапы можно заменить на шасси или водные лыжи.

«Они делают из них самолеты в уральских горах», – вспомнились мне слова Рассвета. – «Неужели это они и есть?»

Странно, лично я никакого присутствия драконов не ощущала. Может быть, надо снять с себя амулет? Страшновато, конечно, но ведь я уже попадала в туманное вневременье и все, можно сказать, обошлось. Я поколебалась еще пару секунд, а потом сняла «побрякушку».

В туман я на сей раз не угодила, а вот предположение, что внутри самолетов обитают драконы, подтвердилось. Я слышала их мысли, последние пред тем, как на них было наложено страшное заклятье. Большинство из узников железных махин думали о семье. Мне стало не себе, и я поспешила одеть амулет обратно.

– Ну, как? – тут же осведомился Антон, от которого не укрылись мои манипуляции с поделкой Ярослава. – Это они? Те, о которых мы говорили на Огненной? Драконы?

– Какие драконы? – вопросительно уставился на меня Сан Саныч.

– Обычные.

Глаза бывалого агента российских спецподразделений чуть было не вылезли из орбит. От удивления.

– И я ничего не знал об этом, – покраснел он. – Плохой я после этого разведчик.

Ну, вот с этим пунктом я была не согласна. По-моему, вояка был во всех отношениях не плох. В том числе, и человеческом. А это было важнее всего, на мой взгляд.

Но, как оказалось, не только одного Сан Саныча смутила ситуация.

«Я тут самый главный разведчик», – услышала я наблюдательскую мысль.

И, прежде чем я смогла сообразить, чем это может грозить, Гестаповка сдернула автомат с предохранителя, и принялась со всей дури поливать ближайшую к ней железную птицу.

– Ты что, совсем рехнулась?! – завопила я. – Они же еще живые! Прекрати!

Гестаповка как будто оглохла, видимо, у нее окончательно поехала крыша. Солдафонка отшвырнула пустой магазин, вставила новый…

Я, сообразив, что Анна собирается палить по еще оному дракону, совершила единственное, что было в моих силах – а именно, расплавила автомат в ее руках. Раскаленный металл попал на руки жестокосердной девицы, послышался вой.

«Ничего, друиды подлечат!» – подумала я. И намеревалась уже еще что-нибудь измыслить в свое оправдание, но не успела.

Металлист озверел, и одним огромным скачком бросился на меня. Но не допрыгнул – на пути у него вырос Антон, и со всего маху двинул товарищу в солнечное сплетение. Сил и укорененности у довольно хлипкого на вид друида оказалось достаточно для того, чтобы остановить разогнавшуюся стокилограммовую махину товарища. И тут случилось неожиданное. Металлист потряс головой, непонимающе оглядел всех присутствующих, и… пришел в себя. Окончательно.

Я медленно разжала кулаки. Поймала искренний встревоженный Илюхин взгляд: мол, как ты? И отвернулась. Я знала, что теперь «все будет хорошо». Но вот только, нужно ли мне это «хорошо»? Теперь, когда товарищ повернулся ко мне лицом и сердцем, я всерьез засомневалась в своих чувствах. Обозлилась. Сильно. В самом деле, нужны ли мне земные мужики вообще, и их конкретный представитель, в частности, если их так легко «перемыкает»? Может, лучше все-таки стать драконом?

И, не успела я так подумать, как ощутила себя в уже знакомом мне туманном меж-пространстве. Передо мной находился практически различимый, но какой-то прозрачный Рассвет.

– Что имеем – не храним?

– Тебе не понять меня.

– Почему же? Я как раз очень хорошо тебя понимаю, и твоего журавля в небе, и синицу в руках.

Откуда ему известно русское народное творчество?

– Я долго жил на твоей планете. Но это не суть. Журавль в небе – драконий путь. Тебе это нужно?

– Не уверена.

– Тогда возвращайся в свой мир, человек. Разговор окончен.

На этот раз я отсутствовала не больше доли секунды, но и за этот краткий промежуток времени обстановка успела измениться. В ангаре появилось еще одно лицо. Драконье, огромное, черное, с глазами, исполненными злобы. Оно еще не произнесло ни звука, но я уже знала, с кем имею дело.

Я внезапно осознала, что мне бесконечно безразличны все мои прежние устремления, что они лишь постольку, поскольку мне было некуда податься, и что мое истинное место – среди таких же, как я. Драконов. Мое дело – пронзать пространство, а не ползать по земле, подобно червяку.

«А как же Маня?» – подумала я. – «И добрый-предобрый старший друид?»

Они жили без меня, как-нибудь перебьются.

Голова кружится, а за спиной уже готовы отрасти крылья. И поднять меня ввысь. Еще чуть-чуть, и я оставлю этот ничтожный мир жалких людишек, копошащихся в грязи.

«Нет! Я не стану чудовищем! Я люблю деда Макса. И Маню! Даже волхва. И, потом, как же я буду в драконьем обличье тренироваться? Нет, это мне решительно не подходит! Я хочу быть ЧЕЛОВЕКОМ».

– Это что еще за фокусы на моей территории? – раздался властный голос, и появилась Владычица Катерина.

Встала между мной и Черным Драконом. Меня немедленно отпустило, я теперь совершенно спокойно держала давящий взгляд драконьего шамана. Очень неприятный взгляд.

И без того злой дракон недобро прищурился. Раздался переливчатый свист.

Я, как завороженная, смотрела на огромного ящера.

Когда тот закончил свою арию, я точно знала, что жить в человеческом облике мне осталось недолго. Не больше недели.

Глава 14.

Уже давно исчез Черный Дракон, а я все никак не могла прийти в себя. Мне было грустно и обидно. Невероятно обидно. Я практически выиграла битву у своего внутреннего дракона (по крайней мере, мне так казалось), и во мне одержал верх человек. Человек, у которого есть дорогие его сердцу друзья, человек, верный самому себе. И тут на тебе! Приехали! Мелодичный свист, и я – заколдована!

Я почувствовала подступившие к горлу злые слезы.

«Угомонись Лиса», – привел меня в чувство «голос» волхва. – «Еще не все потеряно».

Борис Иванович, собственной персоной, стоял рядом с Катериной, и смотрел на меня в упор.

«Разве?»

«Паника – плохой советчик».

«Вы знали о том, что он прилетит!»

«Догадывался. Но я не знал, насколько силен этот шаман».

«Вы меня подставляли. И меня, и Штирлица. Его могли убить!»

«Я знал, на что иду».

Я хочу жить. Человеком. Не отрываясь, смотрела я на темное облако. Его огонь был мне симпатичен. Еще чуть-чуть, и я смогу услышать музыку души денебца – ту, что шептало багровое пламя.

«Я хочу остаться человеком», – перевела я взгляд на волхва.

«Я знаю. Ты сможешь сделать этот выбор в самый последний момент. Тебе придется пройти до конца».

«Спасибо, обнадеживаете».

«Поверь, у меня не было другого выбора».

«Почему Владычица не пресекла это безобразие раньше?» – показала я на «самолеты». – «Только не говорите мне, что ваши экраны и в этом случае крутили порно».

Откуда-то я знала, что нет.

И мне нечего было терять. У меня оставалась всего одна неделя, а скорее всего, меньше на то, чтобы убедиться в том, что среди людей еще остались Человеки. С большой буквы «Ч».

«Я не могла вмешиваться в деятельность людей, Лиса. Как бы она мне ни была противна. Можешь мне поверить, драконьи шаманы сюда раньше не залетали, пространство не искажали, а то, что мне было видно из моих чертогов, никак не походило на преступление».

«А это?» – не глядя, показала я в сторону железных птиц. – «Законно?»

«Это проданные души, и они поступали уже в зачарованном виде. Я для них, увы, ничего уже не могла сделать».

Я хотела было спросить про съемку порнофильмов, и про то, как Владычица может терпеть подобное беззаконие, но вспомнила сказки Бажова, запоротых кнутами крепостных, про то, что Катерина терпит то, как мы, жители Земли-техногенной, измываемся над чистотой и экологией своего мира. И «замолчала». В чужой монастырь, как известно…

Мне не было стыдно за себя и свое несдержанное поведение. Только больно, покинуто и одиноко.

Борис Иванович посмотрел на меня сочувственно, вздохнул, повернулся к остальным. Оказывается, пока я вела мысленный диалог с сильными мира сего, ребята стояли в трансе.

Теперь, после того, как волхв прищелкнул пальцами, компаньоны очнулись. Уставились на него.

– Внутри этого, прости господи, самолета, вмонтирован амулет с жизненной силой дракона, – деланным тоном экскурсовода произнес Борис Иванович. – А мотором служит амулет-накопитель. Здесь птичек только собирали.

– Зачем? – ужаснулась я.

Переживания переживаниями, а драконов по-прежнему было жалко.

– Этих – наверняка на военные нужды.

– А что, еще могут быть другие?

– Такая машина вполне себе экологически чистая, – усмехнулся волхв. – Можешь себе представить, как обрадуется простое народонаселение, когда ему скажут, что оно может дышать чистым воздухом.

Да уж!

Правда, волхв не учел то, что владельцы авиакомпаний обидятся, и начнется небольшая такая разборка… А, может, и большая пальба. А уж если кто додумается скрестить ту же лошадь (козу, черепаху – не важно) с железом, и получить тот же автомобиль, то его и вовсе тухлыми помидорами закидают. Причем, наверное, в первую очередь против нововведений выступят многочисленные автовладельцы, те, что сами же травятся выхлопными газами, и рожают нездоровое потомство. Как же, они свои честно заработанные кровные тратили, марку машины выбирали. С любовью. Люди – на редкость странные существа.

«Ты думаешь о людях свысока», – услышала я мысль Бориса Ивановича.

Наверное, он был прав. Я постаралась подумать иначе. И не смогла – наверное, драконье заклинание входило в силу.

Зато неожиданно вспомнила, кто стоял во главе общества псевдо-защиты прав животных. Денис Маркович, так, кажется было светлое имя главы московской конторы.

Волхв одобрительно кивнул мне головой – мол, и над этим поразмыслим.

А о том, что думала Владычица этих мест Катерина, не знал никто. А ведь, вероятно, и у нее были мысли. И что-то мне подсказывало, не были они радостными.

Но она, вероятно, не была бы Владычицей, если бы выказывала свои сокровенные мысли и чувства всем и каждому. И не вела бы себя, как Хозяйка.

– Может, пройдем ко мне в чертоги? – предложила она. – Вы же, поди, голодные.

И только сейчас я заметила, что кого-то не хватает.

– А как же Анна? – принялась я озираться по сторонам. Солдафонки нигде не наблюдалось. – Она же ведь от… Неважно, от кого, но пострадала! Неужели ее еще и дракон с собой утащил?

– Не утащил, – улыбнулась Катерина. – Ей уже оказывают первую помощь. Так вы идете?

* * *

Итак, мы оказались в каменном лесу, на поляне, покрытой каменной, но выглядящей, как настоящей, веселенькой травкой. За обширным каменным столом, уставленным всевозможными яствами. Да такими, что, случись на нашем месте люди, не обремененные проблемами мирового масштаба, они бы сразу смели кушанья под чистую. И пальчики бы облизали. А вот мы не ели – употребляли язык по другому, болтливому назначению.

Штирлиц находился тут же, правда, чуть поодаль, что, впрочем, не мешало ему прислушиваться к дискуссии и отпускать порой комментарии. А рабочих версий было две. Первая: кто-то меркантильный решил использовать националистические настроения денебцев себе на пользу, а, заодно, под шумок очистить планету от обитателей. А денебцы решили, что им помогают. По доброте душевной. Но я лично склонялась ко второй версии: кто-то подкинул денебцам националистическую идею для того, чтобы потом, ежели она прорастет, использовать бунт себе на пользу, и под шумок очистить планету от обитателей. По крайней мере, последняя версия была более вероятной – ведь не возникало же у денебцев до последнего времени националистических идей. Ни разу не было подобного инцидента.

Кстати, история с бесноватыми железяками прекрасно вписывалась как в первую версию, так и во вторую. Чья-то «светлая» голова додумалась, что оружие против денебцев действует еще и на людей. А доверчивые обитатели Огненной поверили, что этими железяками они смогут изничтожить людей. За что и поплатились. Ага. А вместе с ними чуть было не кануло в небытие все население их родного мира. Мужское, по меньшей мере.

«Осторожнее, друзья», – услышала я голос коренного денебца, по идее, так же, как и все его сограждане, в той или иной степени, но озабоченного своим бессмертием. – «Нельзя ли полегче на искривлениях пути?»

Я оглянулась на Штирлица – тот, казалось, увеличился в объеме, искры повылазили на поверхность, что колючки у ежа. Со всех сторон к нему уже стекались ящерки, но пока предпочитали держаться на почтительном расстоянии от огненного чужака.

– В самом деле, – поддержала честь гостя Хозяйка. – Вера жителей планеты Огненной – это их внутренне дело. И нас оно не касается. Меня же лично вот что волнует: если и правда кто-то внедрил денебцам мысль об их превосходстве над жителями остальных миров, то кто это мог быть? И, главное, зачем?

– Наверное, он хотел, чтобы большая часть населения отправилась на захватнические войны, и под шумок прихватизировать чужую планету, перебив остатки аборигенов, – чуть дурачась, предположил друид.

– Осторожнее, Антон!

Черное облако возмутилось, сыпануло-таки искрами, но к счастью друида, тот сидел достаточно далеко. Ящерки подползли поближе, в лапках их заблестели шарики воды.

«Я немедленно отправляюсь доложить о вторжении».

– Погоди пороть горячку, – аж вскочил со своего места Сан Саныч. – А то ты доложишь, ваше правительство введет военное положение, и может начаться гражданская война. Вдруг эта зараза сильнее распространилась, чем ты думаешь? Или проникла в самые верхи? Скажи-ка лучше, приятель, нет ли у вас там генерала потолковее?

Штирлиц задумался – облако присело, в нем то там, то сям мерцали огонечки.

– Надо сказать Илане, – не дожидаясь выдачи ответа из черного ящика, то есть, облака, сказала я. – Денебцы ее очень уважают.

– Она военнообязанная? – уточнил вояка.

– Илана – ветеран внешней разведки, легенда Огненной. Я сама видела, как ей подчинялись военные. С почтением и беспрекословно. Они даже совершили невозможный для себя подвиг, и только потому, что она ими командовала.

– Тогда, она – лучшая кандидатура, как мне кажется. Но давай все же подождем ответа нашего горячего друга.

Мы прождали минут пять, потом десять, а ответа все не было. То ли Штирлиц «повис», то ли он перебирал в уме всех тех, кто имел хоть какой-то вес на его планете. Если бы не он, я бы уже давным-давно дунула в ракушку. Но одно дело будить ночью инопланетянку, когда ситуация экстремальна, счет идет на минуты, а речь – о жизни и смерти. И совсем уж другое дело постоянно тревожить ветерана, пусть даже и не по пустякам. А ведь еще надо дать возможность Штирлицу самому принять ответственное решение. Главное, чтобы этот процесс у него, практически вечного, на сотню лет не растянулся…

Внезапно я почувствовала на себе чей-то взгляд. И, не оборачиваясь, определила, кому он принадлежит. Металлисту. Взгляд, полный боли, сострадания к ближнему своему, любви, наконец. Беспокойство о будущем там тоже было. О моем. А я…

«А я перестану представлять из себя иллюстрацию к сказке о журавле и цапле», – решила я с внезапной злостью на себя, на свою драконью сущность.

И научусь за оставшееся мне время не возвеличивать свои обиды, но быть Человеком.

«Я принял решение», – вклинился в поток моих мыслей голос денебского разведчика. – «Я отправляюсь на свою планету, у меня есть доступ к маршалу Илане».

– Ты пойдешь в обход своего командования? – уточнил волхв.

«Я перебрал в уме всех, кто выше меня по званию. Никто не годится для быстрого принятия справедливого решения. С вашего позволения, я немедленно удаляюсь».

Не успело пространство успокоиться после ухода денебского разведчика, как прозвучал сигнал тревоги, я увидела, как подобрался волхв, услышала, как Сан Саныч щелкнул предохранителем. Владычица повела рукой, открылся вид на старые рудники. На относительно ровном участке перепаханной поверхности, между двух ангаров, появились человек пятьдесят военных. От них отделились солдаты, принялись быстро устанавливать неведомое мне орудие.

– Что они делают? – округлились глаза у друида. – Никак, собрались, уничтожать ангары?

– Там драконы! – не своим голосом завопила я. – Спасите безвинные души! Их наверняка еще можно превратить обратно!

– Это будет незаконно, – повела рукой Катерина. – Но то, чем занимаются эти люди, незаконно вдвойне.

– Что это за подразделение?

– Это «роза», я узнал ребят, – озабоченно произнес Сан Саныч. – Интересно… Где Ге… Анна?

К Хозяйке пробилась одна из ящерок.

– Сбежала, – перевела ответ служки Катерина.

– У нее был ПТ, – упавшим голосом сказал Сан Саныч. – Я подозревал, что у нас завелись предатели, но не думал, что она в их числе. Она была одним из моих учеников…

Армейцы там временем уничтожали остальные ангары. Вот полыхнул ярким пламенем и сгорел в мгновение ока тот, в котором стояли каменные статуи. Следов страшного преступления не осталось. Совершив свое грязное дело, армейцы построились в колонну по двое, и, чеканя шаг, начали растворяться в воздухе. Мы молча наблюдали за ними, пока не ликвидировалась последняя пара.

* * *

– Лиса, – отозвал меня в сторону металлист.

– Да?

– Что-то ты совсем загрустила.

– Есть немного, – вздохнула я.

– Может, поделишься со старым другом?

– Не такой уж ты и старый, – попыталась улыбнуться я.

Вышло это у меня, судя по всему, не очень радостно. Впрочем, Илья не был намерен веселиться.

– Я тебя сильно достал за эту неделю?

– Это уже не важно, – ответила я.

– Почему? Ты меня не…

– Дело не в этом, – покосилась я на подходящего к нам друида. – Давай поговорим об этом вечером.

Илья оглянулся на товарища. Антон плавно затормозил, и потопал обратно. Металлист повернулся было ко мне, но был вынужден стиснуть зубы, и отойти в сторонку – открылся портал, из него вышел верховный волхв Валаама.

– Извините, что задержался, – прогудел он. – Здравия желаю, господа. Как оно?

– По-разному, друг мой, по-разному, – ответил Борис Иванович. – Один узел развязали вроде как, так за ним еще пяток обозначился.

– Ну уж и пяток, – поднял массивную бровь Терентий.

– Сейчас подсчитаем, – деловито произнесло мое начальство. – Начнем с хороших новостей, или с плохих?

– С хороших.

Хорошего было то, что Рудник все же избавился от бесноватых язв на своем железном теле. Кроме того, разрушено гнездо некроманта Жидомира, погиб Велимир, не успев обрести заемную силу и сплести новую сеть интриг. Кстати, лично я сомневалась в качестве его новой силы – уж больно у нее источник гниловат был. Но это не суть важно.

Еще к безоговорочно положительным событиям можно было смело относить спасение кузнецов из рабства и разгром вражеского войска под стенами замка Вели и Зевула.

– Кто руководил неприятельским войском? – повернулся к нам с металлистом Терентий, как только узнал, что мы присутствовали при его кончине.

– Какой-то толстяк, – ответил за нас Сан Саныч.

Я с уважением посмотрела на агента российских спецподразделений. Лично я никакого командира не заметила. Наверное, надо все же знать, куда смотреть.

– Тихоний, – определил волхв. – Он это, больше некому. Опять за старое взялся. Меня, кстати, Терентием звать, – протянул он ладонь шириной с саперную лопату.

– Сан Саныч, – ответил на рукопожатие компаньон. – Я из «ромашки». Я был вместе с ребятами, – кивок в нашу сторону, – когда они изничтожали зараженные железки.

– Вот как? – поползла вверх правая бровь волхва. – А где в это время была «роза»?

– А вот здесь, друг мой, – вмешался Борис Иванович, – и начинается негатив.

– Вот как? – поползла вторая бровь вслед за первой. – Ладно, обсудим чуть позже. Что у нас по Огненной?

– Беглые каторжники погибли.

– Как погибли?

– Это было оружие не против Рудника и людей, друг Терентий, – тихо сказало мое начальство. – Судя по всему, оно изначально было нацелено на то, чтобы извести коренное население Огненной.

– Оружие уничтожено?

– На этой стороне – да, – бросил взгляд на свиток, что находился в его руке, Борис Иванович. – Но мы не можем отвечать точно за другую сторону.

– Я попробую это узнать, – внезапно решился Сан Саныч. Все это время он стоял с видом человека, взвешивающего в уме кучу факторов «за» и «против». – Даже если мне придется подать в отставку.

– Мотивация? – пристально взглянул на него верховный волхв Валаама.

– Долг за спасение жизни, – чуть иронично усмехнулся агент российских спецподразделений.

– Ответ принимается. Что еще?

– У всех денебцев было разрешение на присутствие в нашем мире. Угадай, за чьей подписью и печатью?

– Догадался. Печать уже изменена, подпись – тоже. Что еще?

– Обнаружен завод по производству летательных агрегатов. Летают они без топлива, сам понимаешь.