Заметки забияки (№2) - Право быть человеком

– Кто посмел?

Черный Дракон посмел. Со товарищи. Верховный волхв не стал охать и ахать по поводу морально-этических сторон проблемы, выразился четко и ясно:

– Пресечь любыми путями. Какие-нибудь зацепки у нас есть?

– Вот она, зацепка наша, – кивнул в мою сторону головой Борис Иванович.

Я краем глаза заметила, как блеснули железом ногти у металлиста.

– Неделя, значит, – вскользь глянув на меня, протянул волхв. – Я бы даже сказал, пять суток. И то, с учетом характера…

– Кстати, примерно столько времени отпущено нам для нормальной жизни в Заповеднике, – задумчиво протянул друид. – Моську спросить, что ли? Может, ответ получим?

– Ни в коем случае, – качнул головой верховный волхв Валаама. – Только если сама спонтанно что-нибудь скажет. Лиса, дочь моя, подойди ко мне. Борилий, друг мой, тебя это тоже касается.

Владычица кликнула ящерок, те проводили нас в отдельную комнату. Точнее, это была маленькая полянка с беседкой в каменном лесу, наглухо закрытая от прослушивания. По крайней мере, так сказал Борис Иванович.

– Тебе придется понять, почему Огненный Рассвет так важен для Черного Дракона, – с места в карьер взял Борис Иванович.

– Либо деньги, либо власть, – подсказал Терентий. – Может быть, месть. Кровная. Тогда нам не повезло. Будем считать, что это не так.

– Почему?

– Потому что тебе вряд ли удастся его победить один на один, – глядя на меня в упор, ответил волхв. – Там, где вы встретитесь, не будет Книги Правосудия.

– И в мыслях не было, – присела на каменный стульчик я. Волхвы последовали моему примеру.

Испытание Книгой Правосудия, что выпало на мою долю, я сама не вспоминала никогда. Уж больно кошмарным оно было. Так бывает – организм, пережив страшную боль, тут же забывает о ней, чтобы она не мешала ему нормально жить и функционировать.

– Тогда вернемся к бытию Рассвета. Как ты думаешь, Лиса, что от него нужно было Черному Дракону?

– По-моему, так смерти, – пожала плечами я. – Вы же сами спасли его на кислотной планетке. Его бросили там умирать.

– Я бы не стал так однозначно утверждать, – покачал головой Терентий. – Шаманы такой силы, как у Черного Дракона, умеют просчитывать вероятности… И мне почему-то кажется, что конкретно этому нужны были деньги. Много денег.

– Их не было у Рассвета, – тут же ответила я. – Они ему были не нужны.

– Это они тебе не нужны, – как всегда, безапелляционно, осадил меня Борис Иванович.

– Вот как? – развеселился верховный волхв.

– Представляешь, однажды в ее руках оказалась кредитная карточка Заповедника, – блеснуло лазоревыми глазами начальство.

– И что?

– Полномера в гостинице на сутки, бутерброд с икрой, спортивный костюм.

– И все?

– Бутербродов было два. А еще сауна и куртка. У вас неточные сведения, – гордо сказала я.

– Ага. Парилась ты, чтобы не заболеть. Куртку, кстати, купила по той же причине.

– Хорош будет дракон, – гулко рассмеялся Терентий. Эхо пошло гулять по поляне, отражаясь от каменных деревьев. – Вот что я тебе скажу, мать. Оставайся-ка ты человеком.

– Он мне говорил то же самое.

– Кто?

Упс!

– Старейший. Ну, Рассвет.

Лучше бы я этого не говорила. Глаза обоих волхвов засветились стальным блеском познания, они, словно зомби, двинулись на меня, и я с величайшим трудом подавила в себе желание телепортироваться отсюда немедленно и куда-нибудь подальше. Вместо этого я взяла себя в руки, и, как могла, описала свое пребывание в меж-временье. Волхвы издали дружный завистливый стон. Я почувствовала себя отомщенной. Пусть я на редкость хреновый дракон, но ради такой сцены стоило наполовину влезть в его шкуру. Теперь же оставалось только из нее вылезти.

– Значит, ты сможешь узнать у самого Рассвета, что от него нужно Черному Дракону, – оптимистично заявил Борис Иванович.

– Ой, – внезапно вспомнила я о нашем с Антоном самоуправстве. – Розовая драконесса!

– Что ты еще натворила?

– Я ее заперла в одной пещере с раненым драконом, и забыла сказать Гоше, чтобы он ее покормил…

Борис Иванович ничего не ответил – только поднял очи к каменному потолку беседки.

– Ну вот и достойное окончание совещания, – весело рассмеялся Терентий. – А я-то думал, как бы от вас всех удрать побыстрее. А теперь мне только осталось только попрощаться и отбыть восвояси. И да, Борилий, я бы на твоем месте поскорее решил вопрос с «розой». Мне кажется, Сан Санычу можно доверять во всем. Наш человек.

* * *

Возвращались мы в Заповедник в расширенном составе – Илье поручили расколдовать драконов (авось получится!), а потому ангар с железными птицами забрали в Заповедник. Волхв посоветовал начать волшбу с подпорченного пулями летуна. Металлист, почуяв головоломку, отключился от внешнего мира, ушел с головой в задачу.

Так что драконессу отправились кормить мы вдвоем с Антоном, прихватив с собой хозяйственный портал, или, говоря разговорным языком, скатерть-самобранку. Мы не особо торопились – я не верила в то, что драконесса такая уж голодная. По крайней мере в прошлое посещение она таковой не выглядела, больше того, вела себя вполне мирно, и где-то даже благовоспитанно. Поэтому я с удовольствием слушала красочный рассказ друида о переживаниях металлиста во время недавней попойки в Дереве. Странно… Никогда бы не подумала, что в спокойном на вид товарище гнездилось столько противоречивых чувств… Если не сказать страстей.

Я так увлеклась, что чуть не забыла, что мы уже битых полчаса стоим над драконьим логовом, и что скатерка до сих пор у меня в руках.

Пора было выполнять, что должно.

Драконесса торчала у входа в пещеру, то и дело поглядывая назад, при этом ее длинный розовый язык недвусмысленно облизывал зубы. Но потом она брала себя в лапы, и с надеждой устремляла хищный взор за пределы логова. Как потом выяснилось, драконы могут по нескольку дней оставаться без пищи, и наша подопечная не была исключением из правил. Просто она достаточно долгое время разыскивала своего возлюбленного, и порядком проголодалась. Теперь, видать, нашла, и притупленное было чувство голода дало о себе знать.

Мы с друидом переглянулись. Надо было срочно кормить зверюгу. Задача осложнялась тем, что Антон должен был выпустить дракона из пещеры, и сам при этом не попасться ей в поле зрения. Поразмыслив, он решил творить пассы с воздуха. Я хотела было напомнить ему, что драконы, вообще говоря, твари летающие, но потом передумала (зачем нервировать мага, еще пассы позабудет!), стала расстилать скатерку-портал в поле зрения оголодавшей хищницы.

– Объект голоден? – деловито осведомился портал голосом домового.

– Очень, – нервно озираясь на пещеру, над которой уже левитировал друид, ответила я.

– Тогда пусть будет целая, – уведомил портал, и на скатерти появилась освежеванная овца. – Если еще понадобится еда, сообщишь.

Антон устремил на меня вопросительный взгляд, я, собравшись с духом, кивнула, и кинулась бегом как можно дальше от входа в пещеру. Друид совершил положенные пассы, прищелкнул пальцами, драконесса вырвалась на свободу. Посмотрела вверх, на друида, прямо перед собой, на овцу, снова на друида… Потом все же выбрала ту еду, что была хоть как-то сервирована. Друид с шумом перевел дух, и, пролевитировав пару десятков метров, приземлился рядом со мной. Я, как завороженная, следила за процессом питания драконессы. Вот она прижала когтистой лапой безвольной тельце, схватилась зубами за ляжку, мотнула голой, оторвала кусок плоти, заглотила…

Это что, я так тоже спустя какое-то время буду?

Разделавшись с овцой, дракониха присмотрела себе неосторожно высунувшегося зайца, и, не напрягаясь, подпалила ему шкурку с расстояния пятидесяти метров. Заяц не вынес аномального температурного режима, упал без сознания, и, не приходя в сознание, отправился в мир иной через врата имени драконьего желудка. Антона так и передернуло. Драконесса икнула, дыхнула дымом, и не спеша направилась в нашу сторону. Друид вцепился в мою руку, я «читала» его безмолвные вопли о немедленной телепортации… Но медлила, сама не знаю почему. Может быть потому, что не чувствовала никакой угрозы со стороны драконессы – кто ее знает, вдруг это у нее так чувство юмора проявилось, с зайцем-то.

Драконесса приблизила морду ко мне вплотную, разинула пасть, и… облизала.

– Какой милый птенчик, – заворковала она.

– Что она говорит? – нервно осведомился друид. – Ты ее понимаешь?

– Сказала, что птенчик милый.

Как ни странно, я понимала переливы и свисты драконессы вплоть до тонкостей отношения ко мне.

– Где? – Вылупил глаза друид. – Мы кого-то упустили? Его тоже надо кормить?

– Глупый человек, – между тем говорила мне дракониха. – Он не знает, что ты птенец. Кто тебя проводит к Источнику?

– Не знаю, – честно ответила я.

Воротник рубашки пропитался драконьими слюнями.

– Вот и я не знала, – склонила голову на бок драконесса. – Как хорошо, что мне уже у самого Источника встретился Провожатый.

– Возможно, и мне повезет, – более, чем искренне сказала я.

– Я буду держать за тебя расправленные крылья, – ласково глядя на меня, сказала летающая змеюка. – Вылезай поскорее из своей кошмарной скорлупы.

– О, да! – горячо ответила я ей.

Только вот, наверное, мы с ней под понятием «скорлупа» подразумевали диаметрально противоположные вещи.

Ставить защиту снова друид не стал – драконесса уверила меня, что она принимает правила нашего Заповедника, согласна на овцу в день, и вообще будет себя вести тише воды, ниже сосен.

– Как только Молния поправится, мы покинем эту пещеру. Здесь пахнет очень сильным драконом, и мне тут неуютно.

– А, по-моему, он был мудр, – тихо ответила я. – Ладно, я передам твои пожелания нашему начальству. И, да. Обещаю хранить имя твоего друга в тайне. Пойдем, Антон.

Драконесса проводила нас долгим задумчивым взглядом.

На этом эпизоде наша драконья эпопея не окончилась. Начальство, выслушав наш доклад, одобрительно кивнуло головой, и велело приниматься за работу – сшивать-сращивать драконью шкуру из мелких кусочков.

– Никогда не любила паззлы, – поморщилась я, глядя на горку рваных клочков самых причудливых очертаний. – Откуда это?

– Это из обшивки того, прости господи, самолета, – недобро сверкнул глазами волхв. – Если почувствуете, что не справитесь, зовите на подмогу.

– Может, пригласим автора? – возмутился друид. – Он что, поаккуратнее колдовать не мог?

– Следующий у Ильи получился уже куда лучше, – «успокоил» волхв друида. – И уж поверь мне, эту шкуру он снял таким образом не нарочно. Ты куда-то торопишься?

– У меня вообще-то дочь новорожденная, – с вызовом посмотрел на Бориса Ивановича Антон.

– Там и без тебя хватает помощников, – отмахнулся от молодого отца Борис Иванович. – Еще возражения? Нет? Ну и отлично. Я дам распоряжение Гоше, он вам принесет что-нибудь, стимулирующее работу головного мозга.

Мы с друидом переглянусь: мало того, что придется корпеть, не разгибая спины, и, хорошо, если до ночи, так еще и унижают!

Волхв, не обращая ни малейшего внимания на наши возмущения, покинул помещение.

– Будем звать помощников, – с неприязнью взглянув на кучу огрызков не то кожи, не то металла, сказал друид.

– Это голубей, что ли?

– Почему голубей?

– Так, Золушка вспомнилась, – мрачно отозвалась я. – О! Придумала! Зови детей, они любят в подобные игрушки играться.

Антон просиял, и помчался со всех ног в Дерево за подмогой – там сейчас под присмотром друидов должен был находиться мелкий Димка. И, может быть, если повезет, еще и Данила с изнанки.

Вскоре у начальства в избушке, в комнате, соседствующей с кабинетом, вовсю кипела работа. Пыхтели дети, бесшумно сновал домовой, увлекшись новым для него занятием, подметали полами балахонов обрывки шкуры три взрослых друида. Изредка к нам заглядывал Борис Иванович, кивал головой, оглядывал поле битвы с головоломкой, и уходил обратно. Часа через два от начала складывания паззла дети притомились, и покинули «поле боя». К счастью, это отразилось на скорости работы в положительную сторону, потому как у Гоши резко повысилась скорость производительности труда. Я привычно пообещала себе, что поинтересуюсь у начальства, с чем подобное явление может быть связано.

Закончили мы возиться в десять часов вечера – шкура получилась словно побитая молью старая шаль, но, судя по предельно довольному виду начальства, лучшего он от нас и не ожидал. По крайней мере, волхв взирал на то, что у нас вышло, с таким видом, как будто пред ним была не облезлая оболочка ящера, а шитый золотом и изумрудами кафтан Иоанна IV.

– Ну что же, молодцы, ничего не скажешь, – одарил нас изумрудным светом глаз Борис Иванович. – Молодцы! Завтра, так и быть, доверю вам скелет собирать.

– Может нам того, сразу утопиться? – ехидно поинтересовался Антон.

– Дерево не тонет, – выразительно повело бровями начальство.

Антон горестно вздохнул, и направился к выходу. Трогательный образ Жозефины с ребенком на руках стоял пред его мысленным взором.

Но, как бы там ни было, а длинный день закончился. Я, с трудом разогнув затекшую спину, отправилась на местную спортивную площадку. Там не было ни души – боевые маги уже закончили тренировку. Я размялась, тело привычно вошло в гибкий режим, и начала выполнять привычные мне махи ногами. Смейтесь, друзья мои, но из всего ушу с его разнообразием техники и стилей, мне самой больше всего нравились именно спортивные махи. Ибо ничто так не приводило меня в себя, как это немудрящее занятие – я могла быть сколько угодно замордованной, но стоило мне махнуть ногами раз этак двести, и я снова чувствовала себя человеком.

Так и на этот раз, не успев выполнить и сотню махов, я ощутила себя не утомленным сотрудником Заповедника с перспективой превращения в дракона, но просто девчонкой – со своими желаниями, своими мечтами, своей жизнью.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – заставил меня сбиться с ритма хорошо знакомый голос. – Я хотел поговорить с тобой, когда ты закончишь.

– Хорошо, – дошла я до конца дорожки, звучно шлепнула кроссовкой по луже, остановилась, и повернулась лицом к металлисту. – Приходи минут через сорок ко мне, я уже буду на месте.

– Идет, – ответил он, растворяясь в темноте.

А я все оставшуюся мне сотню с гаком махов пыталась успокоить резко участившееся сердцебиение.

* * *

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

За окном снова моросил дождь, огонь в камине был тих и задумчив. Скорее даже печален. Кроме него, и пары свечек, других источников света в комнате не было – у меня было лирическое, чуть сумеречное настроение. Я забилась с ногами в угол кровати, укрылась пушистым пледом. Мне было тепло и уютно и, я, от души наслаждаясь простыми человеческими радостями, спокойно смотрела на своего боевого друга и товарища. Тот сидел на пенечке молча, погруженный в свои думы. Я не стала использовать драконьи телепатические навыки – во-первых, потому что обещала Илюхе этого не делать. А, во-вторых, это лишило бы ситуацию (и меня в том числе) всякой интриги.

Наконец металлист вышел из забытья:

– Чаю хочешь?

– Э-э-э, – с трудом подавила я в себе желание осведомиться, а не с этой ли конкретно целью он ко мне заявился. В смысле подачи чая. – Конечно, хочу.

Я часто пью чай. В последнее время подсела вот на копченый, по имени «Сэр Джон». Раньше покупала его в магазинчике «Чай, кофе и другие колониальные товары», что возле МХАТа. Однажды, телепортировавшись в оный, до смерти напугала продавщицу – та увидев, как я появилась «из неоткуда», хлопнулась в обморок. Поэтому в дальнейшем я действовала с оглядкой, и под прикрытием полога невидимости. А потом этот чай исчез из ассортимента магазина, и мне пришлось заказывать его в интернете. Килограммами. Половину я отдавала в Дерево – старому друиду он тоже пришелся по вкусу.

– Держи, – подал мне кружку металлист. – С молоком, как ты любишь.

– Спасибо, – усмехнулась я. – Что-то меня в последнее время наставники осыпают милостями по части подачи чая в постель.

– Это кто еще? – подозрительно уставился на меня Илюха, осторожно присаживаясь на краешек кровати. Подальше от меня.

– Старший друид, – с нескрываемым наслаждением ответила я.

Металлист вздохнул с явным облегчением. Нет, не то, чтобы он страдал ревностью. Но собственником все же был изрядным, и старался сразу ставить точки над «ё».

– Я, собственно, хотел извиниться, – возвестил он с видом человека, делающего шаг с десятиметровой вышки. – За свое недельное поведение.

– Извинения принимаются, – ответила я. – Ты же не нарочно.

– Я мог бы вести себя по-другому, – покачал головой он.

– Илана сказала, что ты вообще не будешь со мной общаться, – тихо ответила я. – После испытания. Я бы не хотела такого поворота событий, если честно.

Как я ни старалась утешить товарища, его все же накрыло волной стыда и раскаяния.

– Ты всегда была снисходительна ко всяким…

– Неправда, – возразила я. – Вспомни Вадика. Тот еще был урод!

– Ну ты и сравнила, – чуть грустно усмехнулся Илюха. – Ладно, проехали. А то у тебя и так проблемы, а я на тебя со своими комплексами вешаюсь.

– Это как раз не проблема, – радостно ответила я. – Можешь приходить в любое время, и я с удовольствием тебе расскажу о том, что ты – не самый последний человек в этом мире.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – с чувством ответил боевой друг и товарищ. – Расскажи-ка мне лучше вот что: как это ты дошла до жизни драконьей?

Ага. Убежала я в драконьи мечты. От тебя, любимого.

Ну вот! Только уверила человека, что на него ни капли не в обиде!

Резать правду-матку почему-то не хотелось. Впрочем, у меня в запасе имелось другое объяснение:

– Совершенно нечаянно вышло. Во всем виновата… метафора.

– Какая еще метафора? – уставился на меня металлист.

– Ну, я в том самом измерении, где… Короче, я ляпнула: «Лучше бы я стала драконом».

– Понятно, – мрачно произнес Илья. – Что-то подобное я и подозревал.

– «Покуда.опа есть, с ней что-то приключается», – поспешила я процитировать своих любимых «Ивасей», пока человек снова не начал заниматься самобичеванием.

– И что ты собираешься делать?

– Ничего. Я остаюсь человеком.

– Ты совсем ничего не понимаешь? – удивленно воззрился на меня товарищ. – Или просто так глупой прикидываешься?

Никак ожил – ты гляди, снова ругается, и куда только смурной вид и вселенская печаль подевались?

Я пожалела, что так быстро простила металлюгу, но строить из себя оскорбленную невинность было уже поздно. Нелогично как-то.

– Ты пойми, – глядя на меня, как на дорогого сердцу, но безнадежно отсталого в развитии ребенка, говорил металлист. – Это раньше все зависело от твоего решения. А теперь тебя заколдовал шаман, будь он неладен.

Вообще-то в словах металлиста была доля истины. Вот и дракониха меня птенцом невылупившимся признала. Кстати, язык у нее был на редкость шершавый, что твоя наждачная бумага – еще чуть-чуть, и сняла бы слой кожи с лица.

– И что ты предлагаешь? Биться с ним? Али есть другая альтернатива?

– Ну… – протянул боевой друг и товарищ. – Вообще-то я тут думал…

– О чем?

Вместо ответа Илья пододвинулся ко мне, сильно, и в то же время предельно нежно сжал в объятиях.

– Я тебя никому не отдам. Слышишь?

Его лицо, совсем-совсем близко. Его практически черные глаза. По мне пробегает искра – я раньше встречала про такое поведение человеческого организма в литературе, но никак уж не верила в то, что это возможно. Его губы. Минута, другая. Господи, боже ты мой! Почему этого не случилось раньше?

– Где я был раньше? – эхом моим мыслям спрашивает Илья. – Почему?

– Ну вот, зато теперь у меня есть мотивация, – усмехнулась я в ответ.

– О! У меня есть идея! – вскочил с кровати металлист, принялся мерить шагами комнату.

– Какая?

– Мы спросим у того дракона, которого я уже почти расколдовал, как можно победить шамана. Может, он знает его имя?

– Вообще-то я сама знаю его имя, – вспомнила я. – Надо бы спросить…

– Оно тебе не поможет, – вошел в избушку Борис Иванович. – Во-первых, его надо произносить на драконьем языке, чего ты делать в этом мире не сумеешь, а в том, куда ты периодически попадаешь, это бесполезно. Во-вторых, шаман убил слишком много драконов и людей, ты не сможешь пробиться сквозь эту броню. Да что уж там, даже я не смогу, даже если надумаю стать драконом. Вечер добрый всей честной компании. К вам можно?

«Войдите вы на пару минут раньше, и я бы покраснела».

«Начинай. Я ждал под дверью целых пять».

– Конечно, присоединяйтесь, – сделала я широкий жест рукой. Кожа на лице начинала гореть. – С чем пожаловали?

– Хотел обсудить ситуацию.

– Давайте что ли, вместе думать, – тут же загорелся энтузиазмом металлист. – Это нам ничего не известно, но вы-то, Борис Иванович, должны побольше нашего знать.

– Мне немногим больше твоего известно, – покачал головой волхв. – И уж никак не больше того, что уже известно нашей с тобой общей знакомой. Лиса, ты не могла бы еще раз встретиться с Рассветом?

– Кто такой этот Рассвет? – немедленно напрягся металлист.

– Это тот самый дракон, что жил у нас.

– Тот, что самосожжегся на Огненной?

Я кивком подтвердила его предположения. Волхв взял меня за руку, велел снять Ярославов талисман. Честное слово, это было излишне – «побрякушка» уже на меня не действовала. Закрыв глаза, я попыталась войти в меж-пространство, но у меня ничего не вышло.

– Странно…

– Не выходит?

– Да. Может, ящерицу эту убрать куда подальше? – кивнула я в сторону еще одного творения Ярослава.

Металлист взял в руки поделку из авантюрина, провел пальцем по хребту.

– Теплая. Пойду, отнесу на кухню. Кому чай?

Чай нужен был всем.

– Это не она, – глядя на дверь, в которую вышел Илья, сказал волхв. – Тут наверняка какое-нибудь правило есть. Например, видеть Старейшину не чаще пяти раз в столетие. Или еще что-нибудь в этом роде. Драконы – жуткие буквоеды.

– Боже, я туда не хочу!

– Хватит ныть, надо думать. Наверняка ты знаешь ответ.

– На что? – скептически уставилась я на свое начальство.

– Черному Дракону что-то нужно от Рассвета, об этом мы уже, кажется, говорили. Осталось узнать, что именно. Скажи, тебе что-нибудь странное не снилось?

– Ну… мне много чего снилось. Например, я училась управлять огнем.

– Я знаю, – кисло улыбнулся волхв. – Встречался с объектом твоих экспериментов.

Да уж! Погоня двух дедов за одним призраком брала все призы.

Волхв погрозил мне пальцем – нечего, мол, потешаться над старыми людьми.

– О чем это вы? – вошел с подносом, уставленным чашками, металлист.

– Ты видел, как эта девица управляется с огнем?

– Видел, но меня по-прежнему куда больше впечатляет то, как она издевается над металлом, – пожал плечами Илья. – Кстати, Борис Иванович…

– Что еще?

– Я тут драконов этих расколдовывал…

– И?

– По-моему, те железные киборги, с которыми мы в прошлый раз имели дело, и эти железные птички – дело рук одного мастера.

– А стражей делали в твоей конторе, – разом посерьезнел волхв. – Кстати, мне докладывали, что в одной из сибирских тюрем не досчитались заключенных.

– Мать честная! – ахнул дверной проем голосом Антона. – Какой гад осмелился?

– Так… – с угрозой в голосе протянул металлист. – Давно стоишь?

– Минут десять, – отделился от косяка друид. – А что? У вас от меня есть секреты?

Не избушка, а проходной двор какой-то!

– Кстати, пока я не забыл… Моська, то есть Жозефина просила передать вам, Борис Иванович, очередной пророческий бред.

– Ну-ка, ну-ка? – с интересом уставился на друида волхв лазоревыми глазами.

– Что-то такое о дождливой планете и сломанном крыле Змея Горыныча. Вы как хотите, а у меня никаких идей на этот счет нету.

– Зато у меня есть, – мгновенно узнала я сон, что снился мне, и не один раз.

– Вот как? – так и впился в меня взором Борис Иванович. – Может, поделишься?

Мне было не жалко, я поделилась. Рассказом о том, как уворачивалась от исполинов, как сломала крыло, долго куда-то шла под проливным дождем, как просыпалась, вся мокрая насквозь, как купалась в океане, и как утонул тираннозавр.

– Я думаю, Рассвет что-то обнаружил на этой планете, – изрек волхв по окончании рассказа. – Причем, наверняка какое-нибудь сокровище.

– Терентий упоминал и про власть тоже.

– У Черного Дракона достаточно власти, – покачал головой волхв. – Нет, все дело в презренном металле. И не смотри на меня так, Илья. Я не виноват, что и люди и драконы настолько падки на золотишко. Значит, так. Ящерицу долой, – забрал волхв противо-кошмарный амулет, поставленный металлистом обратно на полку. – Лиса укладывается спать. Ты, – повернулся он к Илье, – напишешь мне отчет о сходстве киборгов и псевдо-самолетов.

– А я?

– До утра свободен, в восемь часов жду у себя, скелет собирать будешь, – ответил волхв. – Боже, как хочется курить!

С этими словами он повернулся, и вышел вон из комнаты. Антон обреченно вздохнул, надвинул на голову капюшон мантии, и, пожелав нам доброй ночи, удалился. Я начала усиленно сомневаться в том, что смогу попасть в одно и то же сновидение еще один раз. Металлист, обошел избушку, и, удостоверившись, что никого в ней больше нет, снова подошел ко мне.

– Ложись спать, и постарайся увидеть правильный сон.

– Ты уходишь?

– Нет. Я покараулю на кухне. Тем более, мне надо писать отчет, – достал он наладонник из неоткуда. – Спокойной ночи, Лиса.

Глава 15.

Я напрасно сомневалась в себе и своих сновидческих способностях – как только я закрыла глаза, так обнаружила себя под проливным дождем. На сей раз высоко-высоко в горах. Как я сюда забралась, было загадкой, потому что крыло у меня все еще как следует не работало.

Передо мной виднелся вход в пещеру, от которой за версту разило магией. Она притягивала к себе подобно магниту, и я целенаправленно шла сюда в течение недели, никак не меньше. След был обнаружен мною, как только я вышла из моря-океана, того самого, что спасло меня от тираннозавров.

Вход был опечатан – я не смогла войти внутрь, боль скрутила мое драконье существо, заставила, шипя, отскочить назад. Я переступила лапами, подобрала камешек, запустила им в пещеру. Тот не встретил на своем пути никакой преграды, упал на пол, зазвенел, покатился. Стоп! Зазвенел? Я обострила до предела и без того нехилое магическое зрение. Пещера была полным-полна золота. Это оно звало меня? Из такой дали? Никогда раньше не чуяла в себе тягу к элементу с порядковым номером семьдесят девять, если классифицировать его по Менделееву. Ну и мысли у тебя, дракон! И кто он такой, этот Менделеев?

И тут меня осенило – камушек-то не был золотым в самом начале! Обычным он был, каменным, простите за тавтологию. Неужели это… Не может быть!

Я села на неровную каменистую поверхность. Как хочется поскрести макушку… Откуда-то из глубин памяти всплыл очередной нелепый миф о каком-то Мидасе, и о том, как то ли он превращал все, к чему ни прикасался, в золото, то ли это его превратили в презренный металл человеческие боги. Почему я все время вспоминаю людей? И почему самый зовущий, прекрасный и восхитительный материал на свете вдруг стал презренным? И как мне попасть в эту пещеру? Может быть, настало время снова посетить жестокую планету с порядковым номером 14856747, где пленные убивают друг дружку на потеху публике? Кажется, ее обитатели ее то «грунтом» называли, то ли как-то еще… Может, узнаю что-нибудь про то, как Сокровище себе добыть…

* * *

Я медленно просыпалась: что-то жгло левую руку. Кольцо Полоза на пальце потяжелело, приобрело совершенно иные очертания. Если раньше оно было ажурным и невесомым, то теперь было алчным и деловым.

– Этого мне еще не хватало! – озадаченно пробормотала я. – Кстати, никогда не замечала за Рассветом тяги к сокровищам…

– Ты проснулась, – появился из кухни металлист. – Ну, как твой сон?

– Жуть, – честно ответила я. – Смотри, что у меня теперь вместо моего кольца!

– По-моему, оно такое же, как и было раньше, – удивленно произнес Илья. – Ты ничего не перепутала?

Я покосилась на свою руку. Кольцо вернулось к прежним очертаниям. Чудеса, да и только!

– Не хочу быть драконом, – захныкала я.

Теперь, когда рядом со мной находился сильный мужчина, почему бы не почувствовать себя слабой и беззащитной?

– Тебе приснилось что-то путное? – мгновенно оживился металлист.

– Не знаю, – скептически хмыкнула я, но сон все же пересказала.

Металлист слушал внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы.

– А потом я проснулась с потяжелевшим и очень горячим кольцом на пальце, – закончила я свой рассказ. – Не хочу быть драконом.

– Ты не будешь им, – обнял меня Илья. – И не мечтай.

– Ты закончил свой отчет?

– Почти. Погоди, я сейчас принесу наладонник с кухни, лягу рядом. Что-то мне не хочется тебя одну оставлять.

– Э-э-э… Я не хочу торопиться.

Металлист остановился, как вкопанный. Моргнул пару раз.

– Чудо ты, Лиска. Без перьев. Никто тебя в койку не тащит.

– Логично, я уже там, – зарделась я, аки маков цвет.

– Я же не дракон какой, – серьезно глядя на меня, сказал боевой товарищ.

– ?

– Короче, Склифосовский, я приношу КПК, и ложусь рядом. Тоже мне! Женщина!