Глава 2.

Назавтра я, скрепя сердце, отправилась на задание. Телепортом, при помощи прибора телепортации, или ПТ, или «скакуна», как я его иногда называла. Внешне ПТ ничем не отличался от часов, только не было на нем минутных и прочих стрелок, но цифьки для задания точных координат. Без прибора я обходиться не могла, но вполне освоилась с оным, и настолько, что уже могла пользоваться ПТ и без предварительной настройки – волхв убил несколько дней на то, чтобы прыгать вместе со мной в совершенно неподходящие места.

Начались опыты с пионерского лагеря, в котором я когда-то исправно прозябала каждое лето. Получалось у меня отвратительно – лагерь располагался посреди леса, а попадала я с упорством, достойным лучшего применения на пляжи. Нудистские, средиземноморские, уставленные зонтиками охочих до денег курортников аборигенов, одетые в бетон, крошечный клочок песка, на который с грохотом обрушивались исполинские волны, пятачок под стенами Петропавловской крепости…

Сначала Борис Иванович возвращал нас обратно, а потом, видя, что меня заклинило, решил расслабиться, и наслаждался ситуацией – плавал, нырял, катался на серфе – в зависимости от того, куда нас заносило. Я тоже вошла во вкус, укупалась всласть в очередном море, а потом вдруг вспомнила, как наш отряд, голодный, обгорелый на солнце, возвращался с речного пляжа в лагерь. Купались мы, детки, обычно не больше трех минут за три часа, и то в совокупности…

В следующий раз мы все-таки оказались в лагере, а у меня, наконец-то, появились идеи по поводу того, как нужно мне воздействовать на прибор. Силой страстных желаний.

Так и в этот раз, я представила, что на лестнице не оказалось ни одного курильщика, и оказалась там, где нужно.

– Здравствуйте, Игнат Львович, – радостно приветствовала я редактора минуту спустя. – Я пришла работать.

– А почему ты собралась работать в моем кабинете? – озадачил меня вопросом новый босс. – Марш на конференцию, про которую мы вчера говорили.

– Какую конференцию? – не поняла я. – Вы мне вчера ничего об этом не сказали.

– Разве? – озадачился тот. – Как же я так? Ну ладно, сейчас посмотрим, что в мире интересного делается…

Редактор открыл почтовый браузер с летучей мышкой, кликнул письмо, и на экране появился длиннющий список мероприятий на этот день. Какое-то время он изучал его, то и дело отрицательно покачивая головой.

– О! Пойдешь на пресс-конференцию американского посла по поводу объявления конкурса об учебе в США, – повернулся Игнат Львович ко мне. – Ты представляешь, некоторым россиянам может сказочно повезти! Они будут учиться в самой настоящей Америке и жить целый год в самой настоящей американской семье.

«А вы уверены, что это – счастье?» – подумала я, чувствуя, как во мне поднимает голову дух противоречия. Иногда это кончалось пожарами.

– Куда мне ехать? – невинным голосом осведомилась я.

– Во всероссийскую библиотеку иностранной литературы, – отозвался редактор. – Адрес знаешь?

Адрес я знала. Кода училась в МГУ, у меня была возможность грызть гранит науки в оной. Равно как и других библиотеках. Ох, и набегалась я по первопрестольной, когда меня угораздило потерять читательский билет!

– Да.

– Хорошо. Жду тебя после конференции для написания новостной заметки. Иди.

Я отошла от стола. Новый босс мой закрыл почтовый браузер, воровато оглянулся на меня. Я сделала вид, что не заметила, склонилась над котомкой, убирая в нее тетрадку с ручкой. Редактор солидной газеты потянулся мышкой к иконке с изображением жуткой морды, даблкликнул в нее, и принялся гонять чертей по экрану.

Телепортировалась я к зданию иностранной библиотеки прямо из кабинета – все равно никто не заметит.

Работа журналиста оказалась не пыльная. Мне сунули в руки пресс-релиз, с которого можно было передрать информацию в случае тотальной бесталанности, и тиснуть в многотысячно-тиражную газету посредственную статейку. Если бы еще не суровая необходимость присутствия на мероприятии, я бы подумала, что жизнь моя не так уж и плоха, как мне представлялось.

Одна беда – конференция мне не нравилась. Мальчики и девочки, поимевшие счастье побывать в Штатах, выглядели зомбированными. Неживыми. Они были переполнены гордостью от того, что отличаются от остальных соотечественников, они несли в себе зачатки нового знания, недоступного для окружающих. И это было их законное право. Другое дело, что лично мне созерцать их было неприятно.

И, потом… Вот не верила я в то, что мне удастся стать хорошим корреспондентом. Равно как и в то, что освещение настоящего события принесет море счастья простым российским гражданам. А тогда… Зачем я здесь? Не бесов же ловить в библиотеке? Их тут и не было, я проверяла.

А может, все эти бесы – лишь отговорка? Может быть, волхв хотел, чтобы я научилась понимать простых граждан? Узрел во мне зачатки мании величия, и отправил в массы? Помнится, в самом начале обучения он потратил много часов на то, чтобы рассказать мне о вреде тщеславия…

– А теперь я приглашаю нашу пишущую братию подкрепить свои силы после того, как они приняли участие в нашей конференции, – объявила организаторша голосом доброй феи, и поспешно спряталась за кафедру.

Я было подивилась такому странному маневру, но прибывать в неведении относительно его уместности и адекватности мне было суждено недолго. По моим ногам, аки по паркету, промчался оголодавший юнец, направляясь к расставленным у окон столикам с выпивкой и закусками. Ему наступала на пятки грузная тетка, и я инстинктивно поджала под себя конечности, опасаясь за их целостность.

Вскоре стульчики опустели, и я осталась сидеть одна, пытаясь собраться с мыслями. Не смогла – рядом громко подкрепляли силы работники прессы, толкались, извинялись, снова тянули руки за порцией съестного. А мне, как на грех, абсолютно не хотелось кушать…

Не сказать, что эти люди были мне крайне несимпатичны. Я приметила очаровательную девчушку, оживленно беседующую с интеллигентного вида парнем. Молодая журналистка теребила косу – видать, была неравнодушна к собеседнику.

А вон сел возле окна одинокий журналист в видавшем виды свитере, достал ноутбук, начал что-то быстро набивать. Наверное, спешил излить впечатления, пока они еще были свежи в памяти. Вон еще один достойный работник пера и диктофона изловил героиню дня, выступавшую часом ранее, и брал интервью…

А я чувствовала себя лишней. И вовсе не потому, что эти люди были плохие. Они были вполне обычные, несмотря на некоторые общие черты, быть может, странные для постороннего человека. Подумаешь, рванули к столам! Это ведь еще не порок.

Меня просто тянуло к своим, в Заповедник. Пообщаться с природной ведьмой Жозефиной, навестить стража Маню, испить чайку с дедом Максом, посетить спортивную площадку, наконец. Но там меня мог засечь волхв…

Я сунула тетрадку с ручкой в котомку, и отправилась в санузел, чтобы незаметно телепортироваться в Поднебесную – у меня как раз подошло время ежедневной тренировки.

Тот день студенты сямыньского университета запомнили надолго, или забыли начисто – зависит от того, вычистил ли их память мастер Лин, или нет. Я, взбудораженная событиями последних двух дней, устроила шоу. Вокруг меня то и дело возникали водяные смерчики, а красная кирпичная стенка стоявшего напротив здания страдала от шариков огня, срывающихся с моих кулаков. Когда неосторожного студента, приблизившегося ко мне на расстояние метра, сбило с ног песчаной струей, мастер Лин, стоявший с открытой челюстью вот уже пять минут, жестом приказал мне прекратить занятие.

– В тебе слишком много эмоций, – неодобрительно поджал он губы. – Я сделаю массаж. Садись, – указал он мне на неудобную лавочку.

Я послушно села, ощущая тазовыми костями металлические перекладины. Наставник приступил к врачеванию, а я поняла, что акупунктура – цветочки по сравнению с массажем мастера ушу.

– Если тело плохое внутри, – наставительно говорил Лин-лаоши, выкручивая стальными пальцами мою мышцу, – его надо сделать плохим снаружи.

«Ай!» – вопила я про себя. – «Больно же!»

– Терпи, – отечески улыбаясь, мягко увещевал меня наставник. – Тяжело в лечении…

«Легко в гробу», – думала я, красочно представляя, как я, похожая на снежного барса, лежу в деревянном ящике. – «Ай!»

Остаток тренировки, то есть еще полтора часа, прошел абсолютно спокойно. Я выполняла упражнения, и предо мной, как наяву, бежали строчки будущей статьи: я нашла способ примириться с необходимостью писать заметку.

– «Американской трафареткой по российскому школьнику», – оторопело прочел Игнат Львович не слишком большое время спустя. – Что это? – брезгливо поморщился он.

– Статья, – как ни в чем ни бывало, отозвалась я. – Тут мои соображения на тему о том, что в штатах учиться не так уж и хорошо.

– Какие еще соображения? Ты что, не знаешь, что такое новостная заметка? – подозрительно уставился на меня редактор.

– Нет, – правдиво ответила я. – Я вообще-то физик по образованию.

Редактор схватился за кучеряшки. На его лице без труда угадывались мысли о неподходящем человеке, свалившемся на его грешную голову. Не знать о том, что представляет из себя новостная заметка! Не может быть!

– И почему же, позволь поинтересоваться, ты написала то, что написала? – взял себя в руки Игнат Львович.

«Интересно, из какой такой передряги вытащил его волхв, что он со мной так терпеливо возится?» – подумала я, и честно ответила:

– Потому что выступавшие мальчики и девочки, все, как один, выделили три пункта: во-первых, в один голос утверждали они, год, проведенный в Америке, научил их толерантности. Во-вторых, они приобрели уверенность в себе, а, в-третьих, смогли по-новому взглянуть на мир.

– Все, как один? – развеселился редактор.

– Ну да, – ответила я. – И семнадцатилетняя девица в малиновом деловом костюме, косящая под сорокалетнюю бизнес-леди, и хипованая фото-художница, и прилизанный пай-мальчик. Только, по-моему, это не смешно. У меня подруга в Штатах живет… – начала я объяснять свою точку зрения.

– Она там по этой программе? – сделал стойку газетчик.

– Нет, она там в аспирантуре учится уже третий год, – покачала головой я, не без ехидства наблюдая, как редактор теряет боевой задор. – Так вот, она мне иногда письма шлет, в которых пишет, что американские школьники в среднем гораздо тупее самого закоренелого российского троечника.

– Расслабься, – махнул рукой Игнат Львович. – Подумаешь, детишкам мозги немного набекрень поставили. Поживут у нас с годик, и все встанет на свои места. Давай лучше, садись на этот стул, я тебя научу новостные заметки писать. Начинаются они с ответов на вопросы: «Что? Где? Когда?»…

Написав с грехом пополам абсолютно посредственную, но уже новостную заметку, и подписав авторский договор, обязывающий меня публиковать сей шедевр только в данной газете, я отправилась бродить по этажам здания, пытаясь вычислить супостата. Ходила полчаса, дымом табачным пропиталась, и сопли распустила – магия магией, а с аллергией хрен поспоришь.

Я было попыталась заблокировать насморк, и работать дальше, но мера сия привела к тому, что я отрезала себя от магического поля Земли. Оставалось только вернуться к сопливому состоянию, признаться себе в провале операции, и доложить об этом волхву.

Приняв решение, я повеселела, и, накинув на себя полог невидимости (вот еще, в прокуренный дамский сортир тащиться!) уже собралась телепортироваться, как заметила в конце коридора расплывчатое серое пятно.

«Как интересно», – подумала я. – «Выходит, простейшая магия домовых способствует вычислению всякой нечисти».

Пятно подплыло на расстояние разговора.

«Уходи», – раздался голос в моей голове. – «Тебе здесь не место. Это моя территория».

«Говорить» оно явно предпочитало короткими фразами.

– Вообще-то, – искренне возмутилась я, – это территория Российской Федерации. И вообще, с кем я разговариваю?

«Я тебя предупредил. Уходи».

И растворилось, как будто его и не было. Я решила, что моя задача перевыполнена, и пожелала оказаться поближе к добрейшему деду Максу, искусному врачевателю. Получилось. Мне повезло – старший друид распивал медовуху в компании волхва.

– А вот и наша героиня, – приветствовал меня друид. – Фу, как от тебя… разит, – помахал он рукой перед своим носом. – Где ты была, бедняжка?

– На задании, – как можно беспечнее отозвалась я, мстительно глядя на зажавшего нос волхва.

– Больше туда не ходи, – обеспокоено посмотрел на меня добрый дед. – У тебя аллергия.

– А то я не в курсе, – издевательски произнесла я, но уже через секунду жалко шмыгнула носом. – Ничего не могу поделать, я там не по своей воле.

– Ну Иваныч, не ожидал от тебя, – укоризненно повернулся друид к начальству. – Что же ты над молодежью так измываешься?

– А кого мне еще посылать? – возмутился Начальник. – Антона твоего?

– У тебя же боевых магов человек семь имеется, – резонно возразил ему друид. – Вот их и шли.

– А она кто?

Я уставилась на наставников с любопытством – вдруг доведется увидеть, как два мага дерутся? К сожалению, веселить меня никто не собирался, маги, пошумев, все же пришли к консенсусу.

– Мы выдадим тебе амулет от аллергии, – оптимистично заявил мне волхв.

– Но чтобы больше двух часов ты там не находилась, – строго посмотрел на меня друид.

Интересные люди! А когда я буду успевать и заметки писать, и по этажам бегать? Кстати, о беготне…

– Борис Иванович, – как можно небрежнее произнесла я. – А мне сегодня в «Известиях» появляться запретили.

– Кто? – опешил волхв. – Что ты там натворила?

– Не натворила, я познакомилась с серым облаком. А оно приняло меня за домового, как я думаю.

– Сиди, не шевелись, думай о своем новом знакомом, – прищурился на меня волхв. – Странно… Очень странно, – сказал он минуту спустя.

– Что странно? – не поняла я.

– Их не должно быть в этом измерении, – нахмурился Борис Иванович. – Мы договор с ними подписывали.

– Что им какая-то бумага, – махнула я рукой. – А кто «они», кстати?

– Не скажи, – покачал головой волхв. – Ты про «Книгу Правосудия» забыла, что ли?

Меня передернуло. Такое забудешь, как же! Друид Макс сочувственно посмотрел на меня и плеснул медовухи в мою кружку. Странно, хмель в напитке совсем не чувствовался, а светлячки, жители Дерева, такое впечатление, что удвоились в числе.

– Ну, так дайте мне другую бумагу, и я его выгоню, – с пьяной удалью отозвалась я.

Брови друида поползли вверх, а моя кружка – на другой конец стола.

– Бумагу я тебе не дам, – неодобрительно покачал головой волхв. – А вот с напарником подсоблю.

– Ик! Кто же им будет?

– Скоро появится, – прислушался к чему-то волхв. – Уже идет.

Я обернулась по сторонам. Никого не наблюдалось. Наверное, будет чуть позже.

Скрипнуло Дерево, пропуская внутрь человека.

– Та-ак, гуманоиду больше не наливать, – спустя минуту приземлился рядом со мной на лавку молодой друид. – О чем разговор?

– О! Антон! – обрадовалась я товарищу по приключениям. – Как жизнь?

Друид вздохнул, и принялся перечислять те предметы домашнего обихода, от которых ему сегодня пришлось уворачиваться. Я понимающе вздохнула – нелегко бедняжке живется. Но, с другой стороны, а чем он думал, когда закрутил роман с ведьмой? Да еще с таким имечком, как «Жозефина»?

Может, мне все же его определили в напарники – чтобы от семейной жизни отдохнул?

Волхв отрицательно покачал головой. Дерево скрипнуло во второй раз.

Дед Макс пробормотал что-то о вреде скандалов для нервной системы, и отправился навестить беременную ведьму – дать успокоительное на ночь глядя («а то, мол, сама не догадается»).

– Спорное утверждение, – задумчиво протянула я.

– Ты о чем? – встрепенулся Антон, с которого старый наставник снял тяжкое бремя.

– О том, что скандалы плохо влияют на нервную систему, – ответила я. – Так что там с этими загадочными существами, Борис Иванович?

– Вы о ком? – удивился друид. – О, Илюха, здорово!

– Привет, – как можно беспечнее отозвалась я, хотя находиться в одном дереве, пусть даже и исполинском, с металлистом мне было как-то не по себе.

Причем, не то, чтобы я не хотела его видеть. Скорее, наоборот, и это меня сильно напрягало. Казалось бы, все обговорили, разошлись в разные стороны, как в море корабли, и тут на тебе! С собственным организмом порой так сложно спорить…

– Здравия желаю всей честной компании, – весело произнес Илья. – А что вы тут обсуждаете?

– Да вот, Лиса наша, как всегда, вляпалась, – с чувством сказал волхв.– Причем в таком месте, откуда ждать неприятностей было абсолютно невозможно.

– Ну, это она может, может, – потрясающе тепло улыбаясь, посмотрел на меня Илья. – Так о чем речь?

«Интересно, я что-то пропустила?» – с удивлением воззрилась я него. – «Примирение все же состоялось, причем без моего участия?»

Металлист, словно не замечая моей вытянувшейся физиономии, подмигнул мне. И столько участия, достоинства и спокойного обещания достать с неба звезду было в его взгляде, что гормоны в моем организме начали отплясывать зажигательную джигу.

– Лиса, – услышала я насмешливый голос начальства. – Подбери челюсть.

– А? – повернулась я к нему.

– Я тут говорил о том, что вам, судя по всему, придется отправиться в «Известия» вдвоем.

– Это как? – опешила я. – Опять?

С ним?

– Не опять, а снова, – ворчливо отозвалось начальство. – Надо же выяснить, что это за непрошенное вторжение. Не беспокойся, я прикрою.

– Да я не боюсь, вообще-то, – пожала плечами я. – Просто… Проехали. А что это было за серое облако? – вспомнила я о том, что так и не получила вразумительный ответ на сегодняшнюю загадку.

– Я не вполне уверен, – отрицательно покачал головой волхв. – Поэтому я пока не буду говорить. Выманим его, а там посмотрим. Сеть в издательстве завалить сможешь? – повернулся он к металлисту.

– Да не вопрос, – недобро усмехнулся тот.

– Вот и ладненько, – подытожило начальство. – Сходим завтра на разведку, а там видно будет, как поступим. А сейчас всем спать, а то засиделись мы, а уже час ночи.