– Как фамилия?

Алешка сказал. Полковник достал из глубины стола какой-то телефонный справочник, поискал оглавление, полистал и, найдя нужную строку, хмыкнул:

– Не врешь?

– Папа не велит, – съехидничал Алешка.

– Будь по-твоему, – согласился полковник Знаменский и отдал необходимые распоряжения. – Пошли на берег. Водичку с собой заберите.

– И шоколадки тоже, – сказал Алешка, сгребая плитки с подноса.

В дверях полковник пропустил нас вперед и отомстил, укорив:

– Ты бы все-таки в милицию в штанах приходил.

А мы и забыли, что Алеха в плавках поехал, торопились… Мы вообще, надо сказать, за последнее время одичали немного без маминого присмотра. Ходили все время в плавках. Только к столу выходили в шортах из-за Р.М. А Леха еще на шее таскал свой камень на тесемке. Куда подвесил еще и две ракушки с клешнями.

Мы вышли на набережную, прошли немного до здания банка, присели на скамейку. Вскоре появился открытый милицейский катер и стал на якорь. Аквалангист в черном гидрокостюме, стараясь не привлекать внимания, сделал знак полковнику и бухнулся за борт. Полковник откинулся на спинку и закурил.

– А где папаша-то? – спросил добродушно.

– В Австралии, – небрежно бросил Алешка.

– Эк его занесло, – посочувствовал полковник.

– Служба, – вздохнул Алешка, разворачивая шоколадку и предлагая полковнику дольку. – Интерпол.

– Понимаю, – вздохнул и полковник, поглядывая на море, – сам при погонах.

И, наверное, замечтался о том, что завтра у него будут другие погоны, побольше этих. И лампасы на штанах генеральские. В это время рядом с берегом вынырнул аквалангист, снял маску и медленно поводил ладонью в воздухе. Мол, нет ничего.

– Ну! – грозно повернулся к нам полковник.

Это уже был совсем другой человек. Но нас уже как ветром сдуло. Мы дунули в сторону яхт-клуба, плюхнулись на своего Горбунка и вылетели в открытое море. Но поторопились. Оказывается (об этом мы узнали позже), аквалангист, когда выбрался на берег, доложил начальнику, что, мол, сейфа на дне действительно нет, а следы его – громадная вмятина в песке, еще не смытая волнами, – есть!

– Догнать мальчишек! – взревел полковник.

Но, как говорится, ищи ветра в поле!

Мы благоразумно, соблюдая осторожность, едва отойдя от города, свернули к берегу, спрятали меж прибрежных камней Горбунка и уселись, покусывая шоколад и попивая воду, наблюдать, как по морю туда-сюда носится милицейский катер. Потом ему это надоело, он вернулся в город, а мы в свой пансионат.

Глава VIII

Неожиданная находка

– Прокололись мы, – сказал я, когда мы карабкались наверх по каменным ступеням.

– Да, – вздохнул Алешка. – Это я не сообразил. Эти бандиты просто не умеют включать этот… вестибулятор…

– Манипулятор, – терпеливо, как Профессор, поправил я.

– Какая разница! – Алешка остановился на площадке. – Они оттащили сейф в грот, спорим? Профессор говорил, что лодка очень сильная. Зацепили тросом и поволокли.

Жуль-Верн, как говорит полковник.

Но Алешка оказался прав (это мы тоже потом узнали). Правда, прав не совсем. Лодка не тащила сейф по дну, а буксировала его при небольшой плавучести. Оказывается, среди всяких умных приспособлений, которыми она была оборудована для всяких исследований, имелось устройство для подъема или транспортировки всяких тяжелых грузов. Это были такие малогабаритные понтоны, их прикрепляли к грузу и надували сжатым воздухом (вернее, особой газовой смесью) – груз немного всплывал – и тогда тащи его на мелкое место или поднимай на поверхность. Но мы этого тогда еще не знали…

– Ничего, я с ними разберусь, – и Лешка снова деловито зашлепал босыми ногами по каменным ступенькам.

После ужина я вызвался помыть посуду и, пока тетя Женя прибиралась на кухне, приступил к выполнению Алешкиного задания.

– Теть Жень, – начал я издалека, – а зимой здесь кто-нибудь живет?

– Нет, зимой здесь неуютно. Оставляю охрану и уезжаю в город.

– Ненадежный у вас Охранник. Спит целый день.

Она вздохнула:

– Какой есть. Он ведь тоже ученый. Как наш Профессор.

– Океанолог?

– Нет, электронщик. Специалист по компьютерным программам.

Я чуть не выронил тарелку. Вот как! Значит, получается целый экипаж. Подводник Боцман и электронщик Охранник. Который наверняка разобрался в управлении лодкой «Марфа» и вместе с Боцманом совершает пиратские рейды.

– Его институт закрыли, – продолжала тетя Женя, – он остался без работы, и я его взяла вместо сторожа…

Я больше не слушал ее. Мои мысли помчались дальше. Ведь если он может запрограммировать «Марфу», то значит, пропажа тетради действительно не случайна. Значит, бандиты в самом деле собираются отправиться на поиски золота! И что нам делать? Если мы расскажем о своих подозрениях полковнику Знаменскому, он… Страшно подумать, что он с нами сделает!

Алешка прав – пора вступать в решительную борьбу с бандитами. И я так грохнул стопку тарелок на столик, что самая нижняя из них разлетелась вдребезги.

– Иди спать, помощник! – рассердилась тетя Женя, сверкая своими зелеными глазами. – Ты мой замок без посуды оставишь.

А Лешка тем временем снова помогал Профессору искать его тетрадку. А потом надолго застрял в его комнате. Вернулся поздно и долго, отмахиваясь от моих вопросов, что-то записывал на отдельных листках, а потом свернул их и засунул в наволочку – спрятал от чужого враждебного взгляда. Я рассказал ему о своих выводах. Он не удивился, будто заранее знал о результатах «опроса» Лягушки. И лег спать. А я долго не мог уснуть. Все обдумывал последние события. Но ничего умного не придумал…

А утром – опять сюрприз. Из сферы «мировых событий». В дверь постучали, на пороге стояла тетя Женя. Решительная и строгая. Руки в бока. Как Р.М. Только у Р.М. это получалось сердито, а у тети Жени – красиво.

– Алексей! – грозно сказала она. – Ты нарушил наш уговор.

– Какой? – Алешка сел в постели.

Действительно, сообрази тут. У них столько было уговоров: не грубить Р.М., не нырять глубже трех метров, не приближаться к гроту…

– Ты опять дверь ковырял?

– Какую?

– В пещеру.

– Не успел, – признался Алешка.

– Не врешь?

– Слово рыбака, – Алешка прижал руки к груди.

А у тети Жени опять что-то такое труднообъяснимое появилось в глазах. Как будто она огорчилась, что это не Алешка дверь ковырял. Уж лучше бы он, чем кто-то другой.

– Пошли, посмотрим. – Он соскочил с кровати – и за дверь.

– Штаны, Алеша, – напомнила ему вслед тетя Женя, – а то Р.М. опять тебе замечание сделает.

– Я поблагодарю ее за это, – донеслось из коридора. – Слово рыбака.

Тетя Женя улыбнулась и пошла за ним. Опасаясь, как бы Алешка и в самом деле не взорвал чем-нибудь эту кладку, тетя Женя попросила Боцмана придвинуть вплотную к двери шкаф с посудой. Сегодня ей вдруг показалось, что этот шкаф стоит не совсем так, как его поставили. Она не поленилась, выгрузила посуду на пол и отодвинула шкаф. И точно – в кладке были явные следы от каких-то ударов чем-то железным.

– Зубилом, – сказал Алешка.

– Теть Жень, – сказал я, – на Алешку не думайте, он бы шкаф не сумел отодвинуть.

– А на кого мне думать? – серьезно спросила она, будто надеялась на нашу подсказку.

– Это не мы, – начал перечислять Алешка. – Не Профессор, это точно. Не Р.М., конечно – где ей! Остается Боцман. Или ваш Охранник… Или вы.

– А мне-то зачем? – удивилась тетя Женя. – Мне спокойнее так.

– Разве не интересно? – удивился Алешка.

– И романтично, – добавил я.

– Давайте мы вам поможем, – предложил Алешка. – Мы справимся.

– Не сомневаюсь, – тетя Женя опять уперла руки в бока. – Помогайте: поставьте шкаф на место и загрузите в него посуду. А за это обещаю вам – когда вернутся ваши родители, мы вместе вскроем эту таинственную дверь. – И добавила загадочно: – Тогда будет можно.

– Слово рыбака? – спросил Алешка.

Тетя Женя улыбнулась и кивнула. А я подумал: кто же все-таки ковырял эту дверь? И главное – зачем? Что там за ней, такое важное?

– А когда вы меня с аквалангом научите плавать? – вдруг напомнил Алешка.

– Да хоть сегодня и начнем.

– Сегодня не могу, – с важным видом отказался он.

– Это почему же? – тетя Женя закрыла дверцы шкафа и удивленно обернулась.

– У меня сегодня библиотечный день, – еще важнее произнес Алексей. – У вас есть «Энциклопедия»?

Тетя Женя чуть не села на пол от удивления.

– Есть. В библиотеке. – Потом вдруг, сделав хитрые глаза, сказала: – Хочешь проверить, как пишется слово «пагода»? – И пошла на кухню, всем видом показывая, что отвечать ни на какие наши вопросы ни за что не будет.

Нам оставалось только переглянуться и по очереди пожать плечами. Опять какое-то подозрение холодком шевельнулось где-то внутри.

Алешка и в самом деле не пошел на пляж, засел в библиотеке. Когда я зашел за ним, то еле разглядел его макушку с хохолком за стопой томов «Энциклопедии».

– Не мешай, – сказал он. – Поищи лучше на полках французского писателя-фантазера. Жулеверна.

– А что именно? – с иронией уточнил я. – У него знаешь сколько томов написано?

– Мне сколько-то не нужно. Мне один нужен. Про этот… про «Наутилиус».

– «Наутилус», – поправил я. – А автор не Жулеверн, а Жюль Верн. Запомни.

– Какая разница! – и он снова зашелестел страницами «Энциклопедии». – Никак Сридиземное море не найду. Плохая «Энциклопедия». Вот, смотри, – он с трудом выговорил не то что по слогам, а по буквам: – Сривиллипуттур, город в Индии, – есть. Сринагар, тоже в Индии, – есть. А Сридиземного моря нет, пропустили, наверное.

– Сридиземного моря на самом деле нет. Есть Средиземное, – с умным видом поправил я его.

– Точно? Откуда ты знаешь? О! Правда, нашел! И карта есть. Все, не мешай. Ищи мне этого… Жуля Верна.

– Может, хватит дурака валять? На фига это тебе надо? – не выдержал я.

– Узнаешь. В свое время.

Когда Алешка так говорит, дальнейшие расспросы бессмысленны. Я отыскал ему «Восемьдесят тысяч километров под водой» и пошел купаться. Еще не догадываясь, что мы вступаем в новую фазу наших приключений.

Вечером мы все снова сидели в столовой и слушали замечания Р.М. Боцман с Профессором играли в шахматы. А после того как Профессор опять проиграл, он приподнял шахматную доску и заглянул под нее – все, видно, надеялся найти свою тетрадь. Но почему-то особой тревоги не проявлял. Наверное, у него остались черновые записи, и он надеялся восстановить результаты своих сорокалетних трудов. Но ведь теперь ими собираются воспользоваться другие. В корыстных целях.

– Алеха, – окликнул Боцман, – в «Загадай число» играем?

Алешка сидел на диване в уголке, подобрав под себя ноги, с упоением читал Жюля Верна. Даже не сразу отозвался. Он был мастером в этой простенькой игре. Суть ее не сложна: кто-то загадывал в уме число, а отгадчик задавал ему всякие арифметические действия и определял загаданное. Р.М. в эту игру не играла. Боцман играл с удовольствием, а у простодушного Профессора загаданное число всегда было одно и то же – три.

– Помешался на «тройках», – ворчала Р.М. – Видно, в школе троечником был. Как из него профессор получился? – И совсем шепотом, почти про себя, добавляла: – Простофиля.

– Алеха, – снова позвал Боцман. – Очнись.

Алешка захлопнул книгу и спустил ноги на пол.

– Что-то я не пойму этого вашего Верна.

– Рановато тебе еще, – вставила Р.М. – Интеллекта не хватает.

– Спасибо за внимание, – машинально ответил Алеха, выполняя уговор с тетей Женей.

– А что неясного, юноша? – спросил Профессор.

– Ну вот: самая большая глубина, вы сами говорили, в Мировом океане – одиннадцать километров, так?

– Так, – Профессор кивнул и продолжил «слушание».

– А книга про «Наутилус» называется «Восемьдесят тысяч километров под водой» – это как? Где он такую глубину нашел?

– Но это же фантастика, – с умным видом пояснила Р.М. – Каждый автор имеет право на преувеличение. Гиперболоид, называется.

– Гипербола, вы хотели сказать, – с вежливой улыбкой уточнил Профессор.

– Какая разница!

Вот у кого Алеха эту фразу прихватил.

– Но здесь дело не в этом, – продолжил терпеливо Профессор, – автор имел в виду не глубину погружения «Наутилуса», а тот путь, который он прошел под водой за время плавания.

– Понял, – сказал Алеша. – А ваша «Марфа» могла бы столько пройти?

– Дружок, – Профессор даже чуть надулся от гордости. – «Наутилус» по сравнению с «Марфой» – это даже не вчерашний день. Это целый позавчерашний век. – И он опять начал хвалиться своей «Марфой». Особенно напирая на то, что она заправляется особым ракетным топливом, которого ей хватит не на 80 тысяч километров, а на все 800 тысяч.

Правда, слушали его только Боцман и Алешка. Боцман качал головой, а Алешка время от времени одобрительно приговаривал, как Бунша из фильма: «Очаровательная Марфа Васильевна». Меня удивляло его самообладание. Он спокойно и даже дружески разговаривал с Боцманом, а я… я даже не мог смотреть ему в глаза, после того как заподозрил в морских бандитских разбоях… На самом интересном месте вошла тетя Женя и разогнала всех спать. Правда, Р.М. уже выспалась в кресле, пока мы слушали Профессора. Ей, наверное, гиперболоид снился.

А я опять долго не мог заснуть. И мне все казалось, что кто-то осторожно ходит по коридору и трогает ручки дверей, словно проверяя, где заперто, а где нет. Лешка, правда, заснул сразу, но спал очень беспокойно. Все время вертелся и что-то бормотал во сне. Несколько слов я разобрал. «Мессинский пролив. Координаты. Поправка. Загадай число…» Просто бред какой-то. Я даже забеспокоился – не заболел ли он? Потрогал ему лоб – и он сразу открыл глаза. Будто и не спал вовсе. И сказал совсем не сонным, а очень свежим голосом:

– Завтра угоним «Марфу».

Повернулся на бок и крепко заснул. А я так и не уснул до утра. Но едва меня одолел тяжелый сон, как безжалостная Алешкина рука вырвала меня из него. Не совсем, конечно.

– Ты знаешь, кто у этих бандитов главный? – шептал он мне в ухо.

– Знаю, – я отвернулся к стене и натянул одеяло на ухо. – Жюль Верн. Полковник Знаменский.

– Открой глаза! – Алешка сорвал с меня одеяло. – Самое главное проспишь!

Я наконец-то немного врубился. Сел на край кровати. Протер глаза. Продул уши.

– Что ты разорался?

Алешка молча протянул вперед обе ладони… На каждой из них лежало по громадной сережке. Похожих на висячие замки. С выложенными камешками буквами «Р» и «М»! Глаза мои чуть не выскочили из орбит и чуть не запрыгали по полу.

– Где ты их нашел?

Алешка покачал головой:

– Проснулся? А я всю ночь не спал. Анализировал, – это слово он произнес с важностью. Как Р.М. – «гиперболоид». Наверное, в «Энциклопедии» оно ему попалось.

– Где ты взял сережки? – грозно повторил я.

Он ехидно скривил губы:

– Ни за что не догадаешься. – Помолчал для большего эффекта и выпалил: – В комнате Р.М.! На ее столике с косметикой! Понял?

Понял. Неужели Р.М. из той же шайки! И грабили ее для отвода глаз! А потом вернули ей горячо любимые сережки, подаренные ей горячо любимым мужем!

– Не слабо! – только и сказал я.

– А вот это? – и Алешка как фокусник вытащил из-за пазухи… тетрадку Профессора. – Спроси, где взял?

Я машинально повторил вопрос и сам на него ответил:

– В комнате Профессора. На его столике с косметикой.

Алешка сначала фыркнул, а потом громко захохотал.

– А где? Неужели у Лягушки?

– Успокойся, кавалер. Тетрадку я нашел там же, у Р.М., за батареей.

– Ты что же, в чужой комнате шарил? – Это мне очень не понравилось.

– Не шарил, – пожал он плечами, – а проводил негласный обыск.

– Какая разница! – ляпнул и я эту привязчивую фразу.

– Большая. Я же не деньги у нее искал. – И опять с важным видом: – А вещественные доказательства. И истину. – И поднял вверх указательный палец.

– А если бы Р.М. тебя застала в своей комнате? Она бы тебя в милицию сдала.

– Во-первых, я бы извинился, а ей бы это понравилось. А во-вторых, – он помолчал, любитель эффектов, и очень серьезно сказал: – Во-вторых, в милицию она ни за что бы не побежала. Потому что, я уже не сомневаюсь, – Р.М. – главарь этой бандитско-пиратской шайки. Вернее, не она, а ее горячо любимый муж, который дарит ей горячо любимые сережки!

– Доказательства, сэр, – растерялся я.

– Прошу вас, милорд. – И Алешка, покопавшись в своей наволочке, вытащил из нее обрывок газеты. – Это мне в библиотеке попалось, я и выдрал.

В маленькой заметке говорилось о том, что известный предприниматель И.Кривулько объявил себя банкротом, отказался от всех выплат и с оставшимися деньгами скрылся за рубеж. Предположительно в Австрию.

– А наш папочка? – вспомнил я. – Туда же отправился?

– Не путай. Папочка здесь ни при чем, он в Австралии. Среди кенгуру. Теперь тебе все понятно?

И я честно признался:

– Теперь мне вообще ничего не понятно.

И Алешка, вздохнув, согласился:

– И мне тоже.

Глава IX

Криминальный пасьянс

Мы лежали на берегу моря и лениво переговаривались. Нам было скучно. Не хотелось нырять. Не хотелось гонять на Горбунке. Не хотелось ловить ни рыбу, ни крабов. События последних дней настолько захватили нас, что по сравнению с ними все остальные забавы и удовольствия казались пресными, бесцветными и бессмысленными. Жгучие тайны поманили нас и оставили перед закрытой наглухо дверью – стучи не достучишься, ори не доорешься. Никто тебе не ответит и не откроет…

– Леха, – сказал я. – Чтобы разобраться в этой паутине и добраться до главного паука, нужно из всего, что мы знаем, выстроить логическую цепочку.

Мудро сказал. А Леха не менее мудро возразил:

– А в этой твоей цепочке знаешь сколько дырок будет?

Он, наверное, хотел сказать: сколько будет недостающих звеньев. Но я его понял.

– А дырки, – сказал я, – мы заполним предположениями и догадками. Наиболее вероятными. Мы что, дураки?

Лешка хмыкнул как-то двусмысленно. Можно было понять: себя он, во всяком случае, дураком не считает.

– В библиотеке чистые каталожные карточки есть? – спросил я. – Тащи их сюда. И ручку захвати.

– Зачем?

– Сейчас поймешь. – Мне надоело, что он все время командует. Настала пора брать инициативу в свои руки.

– Давай так, – сказал я, когда он вернулся. – На каждой карточке напишем одно из событий последнего времени…

– Зачем?

– …А потом разложим их. В каком-то порядке. Чтобы получилась логическая цепочка. И все станет ясно. Пиши, я буду диктовать.

– Сам пиши. У тебя почерк лучше.

Понятно. Я не стал спорить. Устроился на плоском камне и стал заполнять карточки. Алешка подсказывал и напоминал. Мы записали все, что сочли важным. И отлучки Боцмана, и появление сережек. И загадку в катакомбах, и чужой акваланг. И сброшенный в море сейф, и чуть заметные галочки на полях Лешкиного дневника. И царапины на камнях, которыми была заложена таинственная дверь, и пропажу тетради.

А потом началась работа. Мы без конца тасовали карточки (их, кстати, получилось тридцать шесть, как в карточной колоде) и раскладывали на камне как бесконечный и бесперспективный пасьянс… И нам это уже стало надоедать, как вдруг мы в один голос воскликнули:

– Стоп! Получается!

Я переложил еще две карточки, еще две поменял местами. Все! Можно хронологически и логически восстановить события и заполнить пустые места в получившейся картинке. Как в сложенной мозаике. Куда оставалось без труда вложить на свои места две-три детали.

– Читай по порядку, – сказал Леха.

«Крупный бизнесмен И. Кривулько потерпел банкротство и купил на оставшиеся деньги подводную лодку «Марфа» и поручил двум своим бандитам грабить мирных морских путешественников, чтобы поправить свои темные дела. Лодка пряталась в гроте, под самым пансионатом «Горное гнездо». Бандиты проникали в грот в аквалангах. Но они знали, что из пансионата, через таинственную дверь, можно проникать в грот попроще. И делали тайные попытки эту дверь открыть. Добыча, которую они грабили для И.Кривулько, была мала. И он послал бандитам на помощь свою Р.М., чтобы она («хватит заниматься ерундой, пора браться за большое дело», – сказала она Боцману в катакомбах) организовала что-нибудь более добычливое. Тогда они проникли в банк, выкатили к окну и сбросили сейф в море. А потом спрятали его в гроте».

– Здесь пустое место, – сказал Алешка. – Даже два. Первое: с кем тетя Женя шепталась в катакомбах? И почему экскурсовод не ошибся при подсчете голов на выходе?

– Будущее покажет, как обещала Р.М. Теперь дальше. Тут появляется тетрадка Профессора. У бандитов созревает план. Что им пятьсот тысяч баксов, если на дне моря лежат миллионы? Они похищают тетрадь.

– И завтра поплывут к Сцилле с Хариедой за сокровищами!

– Пустое место, – сказал я. – Кто и зачем лазил в твой дневник?

– Будущее покажет…

Мы так увлеклись, что даже не вздрогнули, когда на наш «карточный столик» упала чья-то тень и чей-то голос спросил:

– А что это вы делаете, а? Опять в карты играете?

Мы обернулись. Перед нами – руки в бока – стояла Лягушка в зеленом халате и ждала ответа.

– Мы не на деньги, – виновато пролепетал, оправдываясь, хитрец Алешка. – На ракушки.

– Ну-ка, давайте их сюда. Конфискую.

Алешка сгреб первые попавшие под руку раковины вместе с песком и чьим-то окурком и наивно протянул тете Жене.

Она усмехнулась:

– Не валяй дурака, Алексей! Карты давай.

Я сложил карточки в стопку – получилась прямо карточная колода. И вложил ее в подставленную ладонь. Тетя Женя не глядя сунула колоду в кармашек халата и зашагала к лестнице.

Мы переглянулись.

– Может, она их смотреть не станет, – сказал Алешка без особой надежды. – Выбросит в помойное ведро. А мы их оттуда…

Я только вздохнул. И немного растерялся, подумав: «А если все-таки тетя Женя из той же пиратской банды?»

– Не думаю, – прочитал мои мысли Алешка. И брякнул: – Она не из банды. Она из милиции.

Я онемел. И в этой немоте, под горячим солнцем, под шелест волн и скрипучий крик чаек, услышал еще одну новость:

– А в катакомбах она все-таки с папой шепталась.

Вот тебе и еще три пункта!

– А знаешь, – добавил Алешка, – почему экскурсовод в наших головах не ошибся? Потому что вместо Боцмана вышел на свет наш папочка. А Боцман остался искать проход в пещеру капитана Немо.

У меня уже кружилась голова от всех этих находок и открытий. Больше всего мне сейчас хотелось вернуться назад, недели на две. На машине времени. И начать новый отсчет в нашей жизни. С путешествия на Канары, к примеру. Но жизнь ставила свои задачи и диктовала свои условия. Мы пошли к Профессору. Чтобы его обрадовать. Я постучал в дверь.

– Да! – отозвался Профессор. – Милости прошу.

Мы вошли и увидели, что он сидит за письменным столом, перебирает какие-то карточки и что-то выписывает из них в новую тетрадь.

– Я рад вам, юные друзья, – он сказал это так, что мы сразу ему поверили. – Располагайтесь. А я вот, видите ли, восстанавливаю безвозвратно утраченное.

– Не совсем, – сказал я.

– Что – не совсем? – не понял Профессор.

– Не совсем безвозвратно.

Тут Алешка вытащил из-под футболки «пропавшую грамоту» и положил ее на стол, прямо под нос Профессору. Тот вскочил и сперва заломил руки в экстазе (в восторге, иначе говоря, кто не знает), а потом руки расцепил и схватил свое бесценное сокровище.

– Друзья мои, – прошептал он, едва сдерживая слезы. – Вы нашли ее. Сорок лет я… Что вы хотите? Любое ваше желание… – Он схватил с подоконника громадный бинокль в футляре и повесил его Лешке на шею. Потом стал рыться в ящиках и на полках, отыскал красивую черную трубку и протянул мне.

– Ах, да, – спохватился он вовремя, – вы же не курите, мой юный друг. – И опять принялся за поиски.

Алешка поступил тут честно и благородно. Я даже не ожидал. Он положил бинокль на место (с глубочайшим внутренним вздохом сожаления) и сказал:

– Что вы, профессор? Нам ничего не нужно.

– Чем вас все же отблагодарить?

– Расскажите нам что-нибудь еще про тайны океана. И про «Марфу».

– С величайшим удовольствием. Только тетрадь спрячу. – И Профессор начал ходить по комнате в поисках надежного места. Как собака с косточкой – где бы получше ее закопать, чтобы хозяйка не догрызла. Наконец, он убрал тетрадь в верхний ящик стола, запер его, а ключ спрятал на одной из полок стенного шкафа.

– Забудете, профессор, – сказал я. – Придется стол взламывать.

– Ах, как это верно, – засуетился он, забегал по комнате, ища более надежное место для тайника.

Тут Алешка опять проявил истинное благородство. Он снял с шеи тесемку и передал ее в дар Профессору. А хризолит и раковины сунул в карман шортов. Профессор сообразил: надел на тесемку ключ, сунул в нее шею, и ключ исчез под его белоснежной рубашкой.

– Ну вот, – удовлетворенно погладил он себя по груди, – теперь он всегда со мной.

– Про «Марфу», – напомнил Алешка.

– Ах, да! Минуточку, друзья мои. Я только сбегаю на кухню и приготовлю нам кофе.

– Лучше я это сделаю, – настоял я. – Боюсь, что от радости как бы вы не сыпанули в кофейник вместо кофе черный молотый перец.

По лицу Профессора мелькнула тень какого-то воспоминания. Он улыбнулся и признался:

– Да, знаете ли, это вполне возможно.

Мы долго пили кофе. Профессор долго и увлеченно рассказывал нам о загадках океана, о достоинствах неповторимой, тоже безвозвратно, как он полагал, утраченной «Марфы». Не догадываясь, насколько близка она от него. Но рассказать ему об этом мы пока не решились. При его рассеянности и доверчивости Профессор мог нарушить все наши планы. Мы даже намекнули ему, чтобы он не вздумал поделиться с кем-нибудь своей радостью. По поводу тетради. Потом мы стали прощаться. А Профессор принялся искать ключ от ящика, чтобы еще раз приласкать свою тетрадку. Мы помогли ему найти ключ. Он рассыпался в благодарностях и погрузился в записки, наверное, заново переживая радость своих открытий. Совсем как ребенок, которому наконец-то отыскали любимую игрушку. Под кроватью, например.

– Где же вы ее отыскали, друзья мои?

– Внизу, на пляже. Под самым вашим окном, – не задумываясь, соврал Алешка.

– Ну да, ну да, конечно, – бормотал Профессор, бегая жадными глазами по страницам тетради. – Лежала на подоконнике, была подхвачена западным ветром и… – Что это? – вдруг тревожно воскликнул он и сбросил очки со лба на нос.

– Что? – испугались и мы.

– Здесь нет одной страницы, – зловеще прошептал Профессор. – Моей любимой.

– Точно нет? – усомнился я.

– Точно нет. Они нумерованы.

– А какая ваша самая любимая? – спросил Алешка, тоже с тревогой в голосе.

– «Тасмания». Это ведь почти рядом с нами. В Средиземном море. На «Марфе» – сутки пути. Мессинский пролив.

– Где Сцилла и Харибда?

– Хариеда, – машинально поправил Профессор и уронил голову на грудь.

– Мы должны их обогнать. – Алешка сидел на кровати и любовался выигранным крабом.

– Не успеем, – возразил я. – Сейчас придет тетя Женя и посадит нас под домашний арест.

– Не придет, – Алешка поставил краба на тумбочку. – Я карты изъял. Из ее халата.

Способный мальчик. На все способен.

– И моя версия подтвердилась, – он опрокинулся на спину и задрал ноги на спинку кровати. Видела бы Р.М. – Лягушка – наш человек. Знаешь, что у нее было в другом кармане?

Он, значит, оба кармана обшарил! А все-таки?

– Маленькая такая… Черненькая… С кнопочками…

– Не понял.

– Рация! Папочка наш не случайно тянул с поездкой. Его послали сюда от работы. Следить за обитателями замка. Понял? А раз этот И. Кривулько удрал в Австралию, папочку послали следом за ним. А мамочку – для маскировки. А Лягушку оставили здесь, для связи и наблюдения.

– За нами?

– Ну и за нами тоже. А больше – за пиратами.

– Что же делать?

Алешка спустил ноги на пол. Встал. Подошел к окну. И долго смотрел из него вдаль, скрестив руки на груди как капитан Немо. Потом медленно повернулся ко мне и сказал торжественно:

– Готовиться к бою!

Глава X

Похищение «Марфы»

Мы прекрасно понимали (не такие уж дураки), что, похитив «Марфу», навлечем на себя репрессии со стороны бандитов. Но мы на это пошли сознательно. Во-первых, потому, что мы знали, с кем придется воевать (не знали только, к сожалению, сколько их), а бандиты и пираты не догадывались о наших планах. А во-вторых, угнав «Марфу», мы могли бы с ее помощью доставить сейф полковнику Знаменскому и в его лице обрести мощного союзника со всем его правоохранительным потенциалом. Исходя из этой концепции, как сказал бы наш далекий папочка, мы и разработали свою стратегию. Причем Алешка проявил при этом несвойственную его возрасту предусмотрительность. Он просчитал, на всякий случай, все возможные ответные шаги наших врагов. И, как опытный полководец, разработал ответные меры.

– Ты в электричестве чего-нибудь понимаешь? – спросил он меня.

Понимаю. Знаю, как свет включить. И как выключить. По моему молчанию Алешка понял возможный ответ.

– Эх ты, старшеклассник! Ладно, тогда тебе другое задание. Возьмешь на кухне корзинку со спичками…

Возьмешь… Деликатно выразился. Стащишь, это точнее.

Замок был достаточно далеко от города, в довольно глухом месте, и здесь бывали перебои в электроснабжении. Поэтому тетя Женя держала на кухне аварийный запас – корзинку со спичками и корзинку со свечами.

– …Найдешь пустые банки, – продолжал наш полководец. – Лучше майонезные.

– Все? – Я встал, готовый выполнять задание.

– Возьмешь у Боцмана или Профессора лезвие для бритвы…

Это у него называется «возьмешь».

– А зачем?

– Обрежешь у всех спичек головки и сложишь в банки.

Издевается малец! Совсем обнаглел. И я вспомнил крайнее мамино наставление: не позволяй Алешке садиться тебе на шею, он это умеет. И, вспомнив об этом, я взял плавки и небрежно помахал младшенькому ручкой в дверях.

– А чем ты от бандитов отстреливаться будешь? – сказал он мне в спину.

Эта загадочная и угрожающая фраза остановила меня на пороге. А Леха произнес еще одно слово.

– Так бы и сказал. – Я бросил плавки на подоконник и пошел красть спички и лезвия.

Потом понадобилось еще очень многое, чтобы обезопасить замок от вторжения врагов. Пришлось взять у тети Жени удлинитель с розеткой, пришлось выклянчить у нее оставленные для нас родителями деньги, якобы на покупку учебников, на самом деле мы приобрели на рынке хорошую дрель и несколько победитовых сверл. Пришлось в удобное время прочистить шампуром ствол пушки, забитый пылью веков. И это еще не все! Как-то вечером Леха бухнул на стол кусок хозяйственного мыла.