Дети Шерлока Холмса (№5) - Сокровища затонувшего корабля

И еще нам не понравилось, что очень много мусора на дне. Не меньше, чем у нас. Сначала появился драный левый сапог с разинутой пастью. Потом покрышки от машин пошли. А потом и целый трактор попался, так и стоял на колесах, будто посреди поля. А в его распахнутые дверцы и разбитое стекло все время зачем-то вплывали и выплывали рыбы.

– Ничего себе, – сказал Алешка. – Как он сюда доперся? С горы, что ли, съехал?

– Небось с корабля скатился. Плохо закрепили на палубе – он и булькнул.

– Надо от них подальше держаться, – рассудил капитан, – булькнет что-нибудь на голову…

«Марфа» здесь заметно снизила скорость, осторожно петляла меж островов, как умная лисица меж охотников. И поэтому мы могли подробно рассматривать все неземные красоты подводного мира, все его сокровища. Ну очень все было интересно. Иногда, правда, страшновато. А иногда смешно. Алешка, например, все время хихикал, когда нам встречались висящие в глубине рыбацкие сети. Рыбы кругом – хоть экскаватором черпай. А в сеть она не лезет. Плавают вокруг всякие макрели и тунцы, пасутся, резвятся, а сети стороной обходят. Но еще смешнее было, когда на нас аквалангист напоролся. Он с подводным ружьем за небольшой рыбкой крался. А тут мы выплываем из далёка сумрачных вод. Он как заорет – только пузыри изо рта наверх полетели. Ружье свое бросил и – скорее наверх, дрыгая что есть сил ногами, даже ласты с него свалились. Наверное, со страха принял «Марфу» за акулу новой породы…

А мы все плыли и плыли как завороженные. Только иногда капитан сообщал деловито:

– Справа – Греция. Слева – Турция.

– А впереди? – спрашивал я.

– Впереди остров Крит. Мама там тоже хотела побывать.

– Свозим. Вот золото продадим – и возьмем родителям путевку на остров Крит. Пускай порадуются.

Где-то они, наши родители? В какой Австралии? Или Австрии…

Но вот настал «час Мессинского пролива».

– Справа Италия, – прокомментировал Алешка. – Носок сапога. А слева… тоже Италия, только Сицилия.

Мы прошли весь пролив, над самым дном, чтобы вдруг не пропустить «Тасманию», и всплыли, чтобы оглядеться и сообразить, откуда лучше всего начинать ее поиски. И попали между Сциллой и Харибдой. В прямом смысле. Мы поднялись на поверхность в северной, самой узкой части пролива. Слева – городок Мессина, а справа – я не запомнил какой. Слева – военный корабль, на борту которого латинскими буквами написано: «Сцилла», а справа – военный корабль под названием «Хариеда».

И как только мы неожиданно возникли в территориальных водах государства Италия, «Сцилла» прерывисто, на весь пролив, завизжала сиреной.

– Попались, – сказал я сквозь зубы. – Сейчас стрелять начнут.

– А что он орет? – спросил Алешка. – Что ему надо?

Я схватил морской справочник и нашел таблицу со звуковыми сигналами. Вот:

– «Обращаю внимание».

– Отвечай, – посоветовал Алешка. – Хуже будет.

У нас тоже был звуковой сигнал. Но что отвечать-то? Я побегал глазами по строчкам и нашел самый подходящий ответ:

– «Вас не понял».

«Сцилла» выдала четыре длинных истеричных визга («Требую остановиться»), а «Хариеда», медленно разворачиваясь, двинулась нам наперерез, угрожающе опуская свои ракетные пушки.

Я быстренько ответил: «Становлюсь на якорь», а Лешка погнал «Марфу» на глубину. «Марфа» вильнула хвостиком и скрылась под водой.

– Теперь они уверены, – сказал я, – что мы иностранные шпионы.

– Ну и пусть.

И тут же загрохотали в глубине взрывы. Приближаясь к нам. Лодку стало бросать из стороны в сторону. Мы вылетели из зоны бомбежки и легли на грунт. Отдышались.

– Чего будем делать? – спросил Алешка. – Теперь еще и эти нас искать будут.

– Надо удирать. Домой. Пока не поздно.

– А «Тасмания»? Пусть так и лежит со своим золотом?

– Тебе оно очень надо?

Лешка не успел ответить, как вокруг «Марфы» снова загремели разрывы глубинных бомб.

Мы опять сорвались с места и сделали рывок в неизвестном направлении.

– Почему они нас так быстро находят? – задумался я вслух.

– И Боцман нас нашел, – Алешка поскреб затылок. – Давай лучше поплаваем. Так спокойнее будет.

А куда плыть? Если включить автоматику, «Марфа» вернется в пролив. И снова станет добычей этих монстров.

– Покатались – и хватит, – решительно сказал я. – Поворачивай домой.

– А куда поворачивать? – спросил Алешка. – Где он, дом-то? В какой стороне?

Я подумал.

– Включаем монитор, так? И следим за красной точкой. И будем ее корректировать.

– Попробуем, – неохотно согласился Алешка.

Красная точка замерцала на карте невдалеке от Мессинского пролива. Я с тоской посмотрел на нее и перевел взгляд чуть повыше. И натолкнулся на кнопку, которой мы еще ни разу не пользовались. На ней было изображено что-то вроде рупора, из которого расходились концентрические дуги. И все это было перечеркнуто красным крестом.

– Постой-ка, – задумался я. – Помнишь, ты как-то спросил Профессора: а что будет, если «Марфа» вдруг заблудится в глубинах? Или застрянет где-нибудь в подводной пещере?

И я вспомнил!

«Найдут, – сказал тогда уверенно Профессор. – Наша «Марфа» непрерывно посылает специальный сигнал. Его можно поймать даже обыкновенным транзисторным приемником».

Я не успел еще ничего объяснить Алешке – снова послышались вокруг громовые раскаты.

– Вот ненасытные, – проворчал он.

А я нажал эту кнопку. Она матово засветилась… А раскаты послушно прогремели уже в стороне и вскоре совсем прекратились. Чего здесь бомбить-то, если нечего? Вот по этому сигналу нас и Боцман разыскал. Ну все, теперь мы невидимки!

– Проверимся? – спросил я.

Капитан согласился. Мы вернулись в пролив и дважды нахально прошли под железными брюхами сторожевых кораблей. Сначала под брюхом «Сциллы», потом – «Хариеды».

Они и ухом не повели.

– Эй вы та-ам, наверху-у, – издевательски пропел Алешка. – Постучать бы им щеткой в потолок. Или в пол? – задумался он.

– Теперь можно спокойно «Тасманию» искать, – сказал я. – Никто не помешает своими бомбами.

– Сначала пообедаем, – сказал Алешка. – А то у меня после этой бомбежки живот от голода урчит.

Я согласился. Тем более что давно уже настал «час полуденного зноя».

Глава XV

Куда нам столько золота?

«Марфа» спокойно дремала на дне, на глубине почти в сто метров. Прожектор мы не включали, даже иллюминаторы зашторили (хотя за ними все равно была вечная ночь), чтобы ничего нас не отвлекало. Мы думали. На дне Тирренского моря, у берегов Италии. На глубине почти в сто метров. В тишине – до звона в ушах. Видела бы нас наша мамочка…

– Она, наверное, вздрогнула бы и побледнела, – прочел мои мысли Алешка.

– А папочка, наверное, позавидовал бы, – вздохнул я.

И мы опять задумались. На глубине в сто метров.

Не знаю, о чем думал Алешка, а я думал совсем не о том. Я думал о том, как хорошо и спокойно в нашем далеком родном доме. Даже в пансионате «Горное гнездо» и то лучше, чем на дне моря. Сидели бы сейчас, в «час полуденного зноя», в столовой… Тетя Женя звенит посудой на кухне. Бандитка Р.М. похрапывает в кресле. Алешка шелестит страницами книги. Боцман, разинув рот, слушает рассказы Профессора о подводных кладах. А Профессор, когда мы играем в «Загадай число», всегда загадывает одну и ту же цифру. Цифру «3».

– Лешка! – вскрикнул я.

– А? – он вскинул голову. – На самом интересном месте разбудил. – Он уже втянулся в тети-Женин режим и неумолимо спал после обеда.

– Потом досмотришь. – Я весь дрожал от простой разгадки шифра, который придумал наш наивный и простодушный Профессор. – Загадай число!

Он повернул ко мне голову и хлопал глазами.

– Загадал?

– Загадал. А зачем?

– Три! – выпалил я. – Понял?

Алешкины глаза начали яснеть, просыпаться и расширяться.

– Профессор всегда загадывал эту цифру, чтобы не забыть ее. Чтобы не забыть, сколько он прибавлял к координатам!

– Он, наверное, все время твердил ее, держал в голове. О! Я еще вспомнил! Р.М. его один раз спросила, сколько ему лет, а он ляпнул: три!

– Глупая шутка, – сказала тогда Р.М. – Простофиля.

Мы включили главный монитор. Вспыхнула красная точка на зеленой карте. Расчерченной сеткой параллелей и меридианов.

Алешка повернулся ко мне:

– Разбирайся. Мы их еще не проходили.

Мы-то проходили. Но от всех этих «северная широта», «западная долгота», от градусов и минут ничего в голове у меня не осталось. Да и не было, если честно. Кроме путаницы. Никогда не понимал: какая может быть долгота у шара? Где у шара длина, а где ширина? Вы знаете? Вот именно.

Задачка в принципе была не сложной. Определить, сколько там в одном градусе миль, сделать простой расчет на разницу и прибавить по трешке к каждой координате.

– Ты размеры Земли помнишь? – с надеждой спросил я Алешку.

– Какой земли? На даче?

Ясно. Я опять с надеждой взялся за морской справочник. И нашел-таки нужные цифры. Разобрался в них с грехом пополам. Подсчитал в уме, прибавил. Показал Алешке на карте.

– Понял, – сказал он. – Вверх и вправо.

– На Север, – уточнил я с возмущением, – и на Восток.

– Какая разница? – тоном Р.М. отрезал он. – Поехали!

Он перевел «Марфу» в режим автоматики, и через несколько минут мы оказались в той точке, которую заложил в компьютер Охранник. Как и ожидалось, никакой «Тасмании» здесь не было. Были только заросли водорослей, разбитая лодка вверх дном и все те же драные покрышки. Мы повисели немного над этим безобразием, и Алешка подвел курсор к нужной точке: вверх и вправо. Туда и сюда по нескольку миль. «Марфа» рассудила более рационально. Она не полезла вначале вверх, а потом вправо. Она пошла ходом шахматного «слона» – по диагонали. Плыли мы недолго, на небольшой глубине. День на поверхности был солнечный. По песчаному дну бегала веселая рябь. Резвилась мелкая серебристая рыбешка. Особенно когда в стайку врывались разбойники-тунцы или беспощадная акула.

Но мы мало обращали внимания на повседневную жизнь и проблемы подводной фауны. Мы смотрели вперед, в туманную дымку. А она начала вдруг сгущаться, плотнеть, словно в голубом небе собиралась из светлых облаков серая густая туча. Она становилась все резче в своих очертаниях и все темнее в цвете. И как бы превращалась в длинную подводную скалу. Немного заросшую водорослями.

– Вот она, – тревожно выдохнул Алешка. – «Тасмания».

Да, это была «Тасмания». Она стояла (или лежала) на илистом дне на ровном киле, лишь чуть накренясь на правый борт. И была похожа на длинный панельный дом. С побитыми стеклами. Мы подплыли к «Тасмании» с кормы, на которой четко виднелось составленное из выпуклых латинских букв ее имя, а весь корпус уходил от нас вдаль, все в ту же туманную дымку.

– Какая она громадная, – прошептал Алешка.

«Марфа» зависла над «Тасманией», словно давая нам внимательно ее рассмотреть. Это было печальное зрелище. Оно вызывало какое-то щемящее чувство. Похожее и на грусть, и на тревогу одновременно.

Судно лежало здесь еще сравнительно недолго, но уже подверглось разрушительному действию моря. Со всех мачт, антенн, лееров, надстроек, шлюпбалок свисали лохмы водорослей. Слой ила покрывал палубы. Стекла в иллюминаторах и окнах, если были целы, покрылись тоже каким-то зеленым налетом.

Грустная и жуткая картина.

– Дим, – тихонько спросил Алешка. – А Тасмания – это королева такая?

– Река, кажется, – неуверенно соврал я.

– А где?

– Там, – я махнул рукой куда-то за спину, – в другом полушарии.

– А! В Восточном, да?

– Или в Южном.

– Тогда тем более…

Поговорили… Совсем не о том, что нас тревожило при взгляде на печальный вид затонувшего корабля.

– Дим, – прошептал мне в ухо Алешка, – я туда не полезу. Там, наверное…

– Нет, – уверенно сказал я. – Профессор говорил, что все пассажиры и весь экипаж спаслись на шлюпках. И их подобрал на борт какой-то танкер.

– Все равно, – он поежился как от сквозняка. – Как-то мне не нравится…

Я его понял. Мне тоже не нравилось, что мы собираемся нарушить покой этого затонувшего корабля. Ведь он был полон жизни. Бороздил морские просторы. На нем плыли люди. Чему-то радовались. А потом им выпало такое испытание. А мы за золотом полезем… Но «Марфу»-то надо выкупать. Для Профессора и его исследований. Правда, мы ее угнали у бандитов, но ведь какой-то легальный владелец у нее есть…

Теперь нам предстояло приступить к работе. Вообще, когда я увидел, какой громадный корабль эта «Тасмания», я понял, что отыскать в нем золото просто невозможно. Но, к счастью, на обороте любимого листка из любимой тетради Профессора была изображена схема корабля – в разрезе, и на ней отмечено расположение корабельного сейфа.

Чтобы добраться до него, нужно было пройти через три железные переборки и внешний борт. Толщиной, я думаю, сантиметров пять. Причем наш манипулятор ведь до внутренних помещений «Тасмании» не дотянется. Значит, «Марфа» должна будет проникнуть внутрь корабля. А если она там застрянет? И мы вместе с ней. Вот тогда и мамочка наша ахнет и папочка нам позавидует. Все это я высказал Алешке. Все свои сомнения. Но он «безупречно» верил в «Марфу».

– Не застрянет, – уверенно сказал капитан, поглаживая рукоятку управления. – Очаровательная Марфа Васильевна.

Мы еще раз обошли «Тасманию» и установили «Марфу» носом к ее борту, где предполагали начинать работу. Я взялся за рукоятки манипулятора и включил режущее устройство. Это было что-то вроде лазера, как я понял.

Ствол манипулятора не доходил до борта «Тасмании» метра на три. Но как только я нажал кнопку, на ржавом железе затонувшего корабля вспыхнула и окуталась комочком пара ослепительно яркая точка – как звездочка в белом облаке. Я медленно повел ствол манипулятора вправо, и звездочка стала послушно чертить на корпусе «Тасмании» тонкий огненный след. Потом он пошел вниз, влево и снова вверх, замыкая на борту периметр громадного квадрата.

Вырезанная часть борта качнулась, накренилась и стала падать прямо на нас. Лешка успел дать задний ход, и «Марфа» вовремя отскочила от упавшего стального щита. Лодку сильно колыхнуло, а с места падения стало подниматься черное облако ила. Оно росло и пучилось, переливалось и переваливалось и вскоре совершенно скрыло от нас корпус «Тасмании». Мы перегнали «Марфу» к другому борту. Решили подождать, пока осядет ил.

– Он скоро развеется, – сказал Алешка. Он уже стал опытным моряком. – Здесь течение есть. Его снесет в сторону.

А из-за «Тасмании» все выше вставало угрожающе черное клубящееся облако. В этом было что-то жуткое. Будто какие-то подводные силы решили нам помешать. Но реальная опасность была не в том.

– Смотри, – Лешка схватил меня за руку и показал куда-то вверх.

Прямо над нами двигалось брюхо какого-то корабля. И черное облако поднялось уже настолько, что едва не касалось этого брюха.

– Они там увидят, в панику впадут. Водолазов спустят. И плакало наше золото.

За этим судном прошло другое, потом три небольшие яхты, потом буксир протащил связку плотов. Но, к счастью, облако заметно сносило течением, и оно постепенно светлело. Пока совсем не растворилось в воде.

Теперь мы работали осторожнее. «Марфа» засунула нос в образовавшуюся дыру, здесь уже было темно, как в брюхе у кита. Мы включили прожектор, взрезали первую переборку и аккуратно, тем же манипулятором, уложили ее на днище «Тасмании».

В общем, дело пошло на лад.

«Марфа» упорно пробиралась к сейфу, минуя или убирая все преграды на своем пути. Нам встречались каюты, коридорчики и трапы, всякая мебель, прикрепленная к полу, – и все это в свете прожектора, в застоявшейся воде, все бросало дрожащие тени, колебалось, меняло очертания, и казалось, что здесь, после гибели корабля, настала другая жизнь, призрачная и опасная для посторонних.

Тем не менее к часу вечерней прохлады мы добрались до камеры, в которой скрывался корабельный сейф, и вскрыли ее. Сейф был большой, старинного вида. Он стоял на львиных лапах. И даже не заржавел нисколько. Над ним плавал у потолка пустой графин с пробкой.

Я аккуратно срезал петли, на которых висела дверца, похожая на танковый люк, вырезал замок и отставил дверцу в сторону… В свете прожектора, в железном нутре сейфа, блеснули золотые слитки. Они лежали друг на друге, как кирпичи. И на них были выбиты какие-то буквы и цифры.

– Золотишко! – сказал Алешка.

Странно, но мы совершенно не ошалели при виде такого количества золота. Кирпичи как кирпичи. И чего это «люди гибнут за металл»?

– Выкладывай, – сказал Алешка. – Очень есть хочется и спать.

Я стал аккуратно вынимать брусок за бруском и складывать в багажный отсек «Марфы». Делать это было очень просто. У манипулятора, когда нужно, выдвигались вроде как бы пальцы. А я вставлял свою руку во что-то вроде перчатки. И когда я делал в ней какие-то движения, манипулятор совершенно точно повторял их своей «рукой». Я раскрываю пальцы – и он тоже. Я сжимаю кулак – и он сжимает. Только во много раз сильней.

Сначала мы с Лешкой считали бруски, а потом сбились. По моему счету пятьдесят шесть, по Лешкиному – шестьдесят пять. Но мы не стали спорить. У нас и с арифметикой тоже своеобразные отношения. И мы покидали оставшееся золото в багажник без счета. Какая нам разница – миллионом больше, миллионом меньше. Засунули в багажник и небольшой железный ящик. Наверное, в нем хранились важные судовые документы, деньги и ценности пассажиров…

– Уф! – сказал Лешка с облегчением, будто он сам перетаскал эту тонну золота на лодку. И дал «Марфе» осторожный «малый назад».

Мы тихонько выбрались из чрева «Тасмании» и, рискуя привлечь внимание светом прожектора, долго мотались в проливе, пока не нашли уютное местечко для ночлега – загнали «Марфу» под нависающую скалу и легли на грунт. Миллионеры. Которые еще не знали, что владеть этим золотом им остается всего несколько часов.

Мы без аппетита пожевали консервы, откинули спинки кресел и легли спать. В лодке было тихо. Тепло и уютно. Я стал задремывать.

– Дим, – уже сквозь сон спросил Алешка. – А чего можно купить на это золото?

– Все, что хочешь, – зевнул я.

– И такую «Марфу»?

– Хоть тыщу «Марф».

Лешка помолчал, я думал, уже вырубился. Но он вздохнул, погладил ладонью подлокотник кресла и нежно сказал:

– Нет, тыщу мне не надо. Мне одной хватит. Нашей.

С тем мы и уснули. В Мессинском проливе, близ берегов Италии, на глубине тридцати метров.

Глава XVI

«Когда усталая подлодка…»

Проснулись мы, когда давно миновал «час утренней свежести» и приближался «час полуденного зноя».

– Мы с тобой уже два дня не умывались, – сказал я.

– Трагедия! – ужаснулся Лешка. – И руки не мыли.

– Плывем домой, – сказал я. – Мне тут уже надоело.

Мы вывели «Марфу» из-под скалы и тут же порадовались, что догадались под нее спрятаться. Прямо перед нами косо висела якорная цепь. Какое-то судно стало здесь на стоянку и сбросило якорь. А если бы в «Марфу» попало? Когда мы обходили цепь стороной, она дрогнула, натянулась и потащила якорь наверх. И мы чуть не попались на него. Как в тот раз, когда Лешка пытался ловить «Марфу» на кошку и лобана.

Мы развернули «Марфу» носом на обратный путь, включили автоматику. И усталая подлодка двинулась домой. С грузом золота. И начала отсчитывать на табло очередные мили. Только там какой-то сбой произошел. «Пройдено 1200» – это правильно. А вот «осталось 2000» – ошибка. Если в один конец столько, то и в другой тоже. Ведь так? Ладно, решили мы. Так или иначе, а завтра утром мы будем спать в «Горном гнезде». На радость тете Жене, тете Свете и дяде Сержу с Профессором.

– А если они будут выступать, – сказал Алешка, – мы им отвалим золота по охапке – и все!

Да, золото решает многие проблемы. Особенно когда его очень много. За этими милыми беседами вперемешку с колой и «Сардинами в масле» мы обогнули мысок Италии и вышли в Ионическое море. А там уж рукой подать до родных берегов.

– Э! Э! – вдруг заорал Алешка, хватаясь за рукоятку. – Ты куда?

Я сначала не понял, кого он спрашивает. Оказалось – «Марфу».

– Смотри, Дим, куда она прет! – Алешка кивал на главный монитор.

«Марфа» деловито обогнула «итальянский каблук» и почесала по Адриатическому морю. Я выключил автоматику. Лешка развернул «Марфу» в сторону дома. Включили автомат. «Марфа» упрямо развернулась и опять устремилась в глубь Адриатики.

– Испортилась! – ахнул Алешка. Не со страхом, а с обидой.

Мы снова проделали тот же маневр. И снова с тем же результатом. «Марфа», как стрелка компаса, упорно поворачивала туда, куда ее зачем-то и что-то тянуло. Еще один сюрприз.

– Куда она прет-то? – в отчаянии завопил Алеха. – Что ей там надо?

И тут до меня дошло. Это не ей надо. Это надо тому, кто закладывал программу ее маршрута. Какая-то смутная догадка стала мерцать у нас в головах. Я внимательнее рассмотрел карту. В конце Адриатического моря виднелась близко от берега страна Австрия. Так, так… И.Кривулько – в Австрии. А его команда должна была взять золото «Тасмании» и… Куда его деть? Не в пансионат же везти. Тете Жене. А наш папочка? Тоже в Австрии?

Мы уставились друг на друга и молчали как рыбы в воде. Выпучив глаза. Значит, И.Кривулько дал задание Боцману поднять золото и доставить его в какое-то место вблизи Австрии. Это ясно. А что делают вблизи Австрии наши родители? Или они все-таки в Австралии?

Нет ответа.

– Фиг с ней, – сказал Алешка. – Пусть плывет куда ей надо. На месте разберемся.

Да, разберемся… Если в конечной точке «Марфиного» круиза нас встретят бандиты И. Кривулько, разборки нам не избежать. Причем крутой.

– Удерем, если что, – успокоил меня Алешка. – На «Марфе».

А потом, ведь у нас манипулятор есть, подумал я. Если его с умом использовать, еще то оружие получится. И мы доверились «Марфе», не пытаясь больше свернуть ее с выбранного пути.

Надо сказать, что этот сонный Охранник здорово справился с программой. «Марфа» подошла к самому северному берегу Адриатического моря, в глухом скалистом месте, и всплыла в узкой бухте с высокими берегами. Мы вышли на палубу. И у нас даже закружились головы от натурального воздуха. Тем более что он был чист, свеж и прозрачен.

– Во, – сказал Алеха, показывая на берег, – и здесь кипарисы.

– И катера, – сказал я.

В бухту со стороны моря, как будто из-за угла, влетел довольно большой вооруженный катер. И прямо к нам. На носу его, расставив ноги, стоял человек с мегафоном в руке. И что-то громко сказал в него не по-нашему. И высокие, прогретые солнцем скалы с кипарисами повторили его слова гремучим эхом.

– Ну, отвечай, – повернулся я к Алешке. – Ты же чего-то знаешь по-ихнему.

– Знаю, – он насупился. – Обидятся еще. – И замахал руками и завопил: – Твоя моя понимай нету!

В ответ раздался хохот, усиленный скалами, и на палубе катера появился… Боцман.

– Здорово, мальки! – заорал Боцман так радостно, будто соскучился. Да не по нам. По золоту.

– Сам дурак! – достойно ответил ему Алешка, и мы нырнули в «Марфу». Хлоп-хлоп люками, врубаем полный на погружение и…

И ничего. Только чуть слышно щелкает таймер. Даже это предусмотрел Охранник, специалист по компьютерам. «Стоянка поезда пятнадцать минут». Для перегрузки золота на катер. Вот теперь попались. Пока не истечет заложенное в бортовую программу время стоянки, очаровательная «Марфа» ни за что не погрузится в воду.

Но еще не вечер.

Я взялся за рукоятки манипулятора, включил на режим резания и медленно навел на катер, решив отхватить ему нахальный острый нос. Для начала. А там посмотрим. Но посмотреть не пришлось. И даже начала не получилось. Вражеский катер все так же шел на нас, не разлучаясь с носом. Манипулятор отказал. Потом мы узнали, что в режиме резания он работает только под водой. Мы поднялись на палубу. Обескураженные. Но еще не побежденные.

– «Марфу» я им не отдам, – сказал Алешка. – Поторгуемся.

– Золотишко-то добыли, мальки? – спросил еще издалека Боцман. – Если поможете перегрузить, так уж и быть, по бутылке пепси вам поставлю. И по две жвачки на закуску. Небось проголодались?

– На фиг тебе золото? – сказал Алешка, уперев руки в бока, как тетя Женя. Не так красиво, но так же убедительно. – Ты его сразу на пиве своем пропьешь.

Боцман повернулся к рулевой рубке и что-то сказал. На палубу вышел еще один мафиози, подошел к пушке, навел на нас и жахнул!

Снаряд взорвался рядом с «Марфой». Здорово взорвался. Нас приподняло взрывной волной и сбросило в море.

Когда мы, как пробки, выскочили на поверхность, то увидели, как та же волна захлопнула люки «Марфы», и она без всяких слов ушла в глубину. Все правильно. Время стоянки закончилось, люки захлопнуты – пора в путь.

Боцман взвыл. И словно в ответ ему, взвыли сирены, и в бухту ворвались еще два катера, с полицейскими. Один из них загородил выход из бухты, а другой бросился к бандитскому судну и предупредительно ударил по нему из пулеметов. Бандиты послушно рухнули на палубу и заложили руки за головы. С полицейского катера перебросился десант. И заработал наручниками.

Потом нас втащили в шлюпку и доставили на главный катер. Там стоял какой-то высокий человек в чудной фуражке и красивом мундире и разговаривал с господином в иностранном костюме и с «дипломатом» в руке. Они говорили на каком-то языке о том, что операция по ликвидации банды международных террористов успешно завершена.

Понять это было не сложно. «Операция», она и на английском почти «операция». «Финиш», он и по-нашему тоже «финиш». А слово «бандитто», которое все время повторял военный в красивом мундире, вообще в переводе не нуждается.

Они торжественно пожали друг другу руки и, улыбаясь, похлопали друг друга по плечу. И повернулись к нам. Мокрым до того, что под нами на палубе растеклись две лужи. Господин в иностранном костюме и с «дипломатом» посмотрел на меня, на Лешку и упал в обморок.

Это был наш папа.

Глава XVII

Где ты, «Марфа»?

Обратно мы плыли на огромнейшем российском военном корабле. В комфортабельной каюте.

И сначала было довольно интересно. Мы его весь облазили, всех матросов и офицеров замотали вопросами, забирались на мачты и оглядывали горизонты. А потом стало скучно. Мы уже привыкли к другой жизни. Самостоятельной, полной приключений и опасностей. Нам очень не хватало нашей очаровательной Марфы Васильевны.

Пошлявшись по кораблю, я обычно забирался в расчехленную шлюпку, где жил корабельный пес Клотик, и сидел там, страдая от тоски. Клотик клал мне голову на колено и млел от удовольствия. А я почесывал ему затылок и время от времени вздыхал: где-то там наша «Марфа»? Где она бродит в одиночестве, в темных безднах? Среди акул и затонувших кораблей? Клотик поднимал голову и печально смотрел мне в глаза, словно говоря с обидой: какая Марфа, ведь я с тобой.

Потом приходил Алешка, забирался к нам и тоже начинал грустить. Клотик перекладывал голову к нему на колено. Но снова, услышав кличку Марфа, обиженно поднимался и уходил к себе – под носовую палубу шлюпки, где проводил время в непогоду. Или при дурном настроении. Потом приходила наша мамочка и тоже забиралась в шлюпку, слушала наши рассказы о наших романтических приключениях, вздрагивала и бледнела. А потом обхватывала нас руками и крепко прижимала к себе. И нам казалось, что все наши злоключения остались далеко позади, страшным, но навсегда прошедшим сном.

Если бы это было так…

А потом нас вызывал к себе папа. В его каюте жил еще один человек – следователь по особо важным делам. И мы рассказывали ему обо всех наших открытиях и «раскрытиях». Он качал головой, что-то записывал и задавал много вопросов. Постепенно вся эта криминальная история прояснилась и для нас, и для следователя. А кое-что нам по секрету рассказал папа. Он уже совсем пришел в себя, только изредка почесывал на своей лысинке шишку, которую посадил, падая в обморок при виде собственных детей у берегов Италии, вблизи Австрии. (Не путать с Австралией.)

Вот как выглядела эта история.

«Предпринимательские» дела И.Кривулько в его «Русской меди» шли все хуже и хуже. И постепенно его сотрудники под его руководством из жуликов и спекулянтов превратились в откровенных бандитов. Они взяли в аренду «Марфу» и начали промышлять морским разбоем. «Марфа» базировалась в подводном гроте возле пансионата «Горное гнездо». Боцман поселился там и пристроил на службу Охранника.

Об этом стало известно нашим компетентным органам. Тетю Женю быстро сделали хозяйкой пансионата, чтобы она на месте разобралась в ситуации и подготовила операцию по обезвреживанию пиратов. А потом, под видом отдыхающего со своей семьей, ей в помощь прислали нашего папочку. Он должен был разведать в катакомбах проход в «пещеру капитана Немо» и осуществлять связь с местной милицией.

К этому моменту главарю бандитов уже стало ясно, что большой прибыли пиратство не дает. Тем более что экипаж «Марфы» скрывал большую часть добычи от хозяина. Тогда И.Кривулько прислал на Черное море супругу Р.М., чтобы она взяла этот бизнес в свои руки. И навела в нем порядок. Р.М. и придумала ограбление банка.

А в это время наш наивный и доверчивый Профессор рассказал о своих изысканиях и о своей тетради, где сосредоточилась информация о несметных морских сокровищах. Р.М. срочно сообщила об этом своему Кривульке. И у него созрел план. И.Кривулько перебрался в Австрию, чтобы организовать там прием и реализацию золота с затонувших кораблей. Он вышел на местных бандитов и организовал международную криминальную структуру.

А мы с Алешкой эту структуру разрушили. Правда, не вовремя и не в соответствии с разработками Интерпола.

– Так всегда бывает, – поучительно сказал папа, – когда некомпетентные люди берутся не за свое дело.

– Это ты об Интерполе говоришь? – с наивным нахальством спросил Алешка. – Или Боцмане?

– И о нем тоже, – деликатно ответил папа. – Кстати, ваш ловкий Боцман, воспользовавшись тем, что главные силы полиции были отвлечены на ваше спасение, незаметно скользнул за борт и удрал…

– А дальше? – заинтересовались мы, не обратив внимания на этот замаскированный упрек.

– А дальше он добрался до берега. Несколько дней, питаясь одними дикими оливками и маслинами…

– И без глотка пива, – посочувствовал Алешка.

– …Бродил по безлюдной местности, а потом нашел общий язык с местными преступниками, и, по нашим сведениям, они переправили его в трюме рыболовного судна на российский берег…