Искренне Ваш,
      Лев GUNIN 14 ноября 2000 Монреаль
      БОЛЕЕ РАЗВЕРНУТЫЙ ВАРИАНТ С ПОДРОБНОСТЯМИ НЕВЕРЯТНЫХ НАРУШЕНИЙ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
      Этот вариант (как и его название) был составил - перевеел с английского - Ним РОБЕРГ,
      человек, который сам выучил русский язык и использовал компьютерную программу для
      перевода. Поэтому нижеследующий текст звучит по-детски и с "иностранным акцентом".
      Но времени переделывать его сейчас уже нет. Лев ГУНИН и его семья находятся в
      состоянии самой страшной и реальной узрозы!
      От Льва ГУНИНА
      Лев ГУНИН
      [адрес] {Телефон} [leog@total.net]
      Дорогой Лев Гунин! Прочитал ваше послание. Оно такое длинное и путанное, что
      его вряд ли будут читать. Вы повествуете так, как ребенок рассказывает
      маме. Сперва я сделал то-то, затем побежал к тому-то и т.д. по порядку
      действий и страхов. Писать надо кратко и по сути. На мой взгляд, в такой
      очередности.
      1. Нам шесть лет не давали права жить в Канаде, придумывая для этого
      всевозможные отводы...
      2. Наконец, право жить дали. Официально. Люди, которые долго не давали этого
      права, видимо, уязвленные тем, что их не послушали, начали отравлять нашу
      жизнь, разорить нас, довести до сумасшествия...
      3) Но не будем голословны:
      Далее А) идет перечень лиц, которые участвуют в травле
      В) Краткое перечисление издевательств. Над самим Гуниным, над его матерью,
      дочерью и т. д
      4) И в завершении просите помочь.
      Все повествование, дающее картину надругательства, мести и прочее, должно
      занимать максимум полторы страницы.
      ДОКУМЕНТЫ, подтверждающие издевательства, в ПРИЛОЖЕНИИ.
      Затем пришлите все это так же и мне, я отправлю Кретьену.
      С уважением и глубоким состраданием Григорий Свирский
      Уважаемый Господин, Леди!
      Мы нуждаемся в срочной помощи в связи с невероятными нарушениями наших прав. Пожалуйста, сообщите нам, если Вы
      можете, - 1) что мы можем делать, 2), куда обратиться, 3), какие возможности мы могли бы использовать, чтобы бороться с
      этой несправедливостью, произволом. Самые последние события в развитии нашей ситуации (снова) привели нас не только
      на грань полного финансового и социального краха, но даже еще хуже - мы имеем основания опасаться за наши жизни, потому
      что наши преследователи хотят раздавить нас во что бы то ни стало. Они продемонстрировали способность нанести урон не
      только нашей социальной или финансовой ситуации, но и нам самим (здоровье, и т.д.). Мы полагаем, что наша ситуация
      чрезвычайно тревожна. Мы обращаемся к Вам с просьбой игнорировать некоторые эмоциональные преувеличения, который
      могут прорываться в этом обращении. Мы просим Вас отнестись к этому с пониманием, так как на фоне невероятного
      давления, какое мы испытываем, это вполне естественно.
      Нам нужна Ваша помощь!
      Вы найдете короткое описание нашей чрезвычайно длинной истории ниже.
      Я - активист прав человека, журналист и историк с многочисленными публикациями. Мои убеждения и гуманитарная
      активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в другой стране, куда я был доставлен вместе с
      моим семейством против моего желания после того, как мы были заставлены покинуть нашу родную Беларусь. Я глубоко
      убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в Канаду, потому что имели веские основания опасаться за свою жизнь.
      Наша просьба о статусе беженцев была отклонена при исключительных обстоятельствах и в условиях тотально
      пристрастного отношения к нам. Решение в отношении нас было несправедливым, жестоким и беззаконным. Это было чисто
      политическое решение без какой бы то ни было связи с вопросом о беженстве. При слушании и администрировании нашего
      беженского файла представители иммиграционных властей использовали все возможные (и невозможные) незаконные
      методы, злоупотребление властью и нарушения прав человека. На фоне бесспорных преследований, очевидных фактов,
      документов и материалов, что мы имели, тонн наших документарных доказательств наша просьба о статусе беженцев была
      отклонена с помощью многих нарушений и нелегальных способов. Мы обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в
      Федеральном суде защитник IRB's подчеркиванием вопросов безопасности и другими необычными трюками - буквально
      вынудила Суд закрывать наше дело.
      Во время наших беженских слушаний член IRB судья г. Boiron сказал, что мы можем столкнуться с теми же самыми
      преследованием, которые имели прежде, также и в Канаде. Это была самая откровенная угроза! И теперь эта угроза
      становится действительностью.
      Следующая часть была написана до 27 октября и включалась в письмо Министру Иммиграции, которое было послано
      Министру перед 27 октября.
      Вот уже более 6 лет мы в неизвестности, в подвешенной ситуации, в административном беспределе и крайне ранимом
      состоянии. Это продолжает разрушать наше моральное и физическое здоровье, социальный и профессиональный статус и
      возможности еще когда-нибудь восстановить свою профессиональную деятельность и возвратиться к нормальной жизни.
      Каждая обычная процедура иммиграции, продление разрешения на учебу или студенческого разрешения, и т.д. превращается
      в насмешку и издевательство. Мы должны бороться за каждую мелочь, какая обычно предоставляется автоматически! В то
      же самое время мы высоко оцениваем то, что, несмотря на все, нам предоставили гарантию статуса иммигрантов в ответ на
      нашу апелляцию по гуманитарной программе 1 (один) год назад. Затем мы получили Certificat selectione du QUEBEC: более
      восьми (8) месяцев назад.
      Оскорбления, саботаж разрешений на работу и учебу для детей, ненужные дорогостоящие медицинские тесты и
      обследования, которые нас заставляли делать (и мы были вынуждены были подчиняться), потому что Иммиграция
      утверждала, что потеряла наши медицинские данные, и многое другое, сделали нашу жизнь невыносимой. Не удивительно,
      что на фоне всего этого мы беспокоились, что вид на постоянное жительство нам так никогда и не предоставят несмотря на
      положительное решение. Чем больший срок проходил с того момента, как мы получили Certificat selectione du Квебек, тем
      больше мы начинали беспокоиться. Когда я названивал в Иммиграцию, спрашивая, когда ожидать наших документов, мне
      сказали дважды, что наш файл заморожен из-за ситуации моей матери. Согласно Закону Иммиграции файл моей матери не
      имеет ничего общего с нашим. Вероятно именно потому, когда я позвонил в Иммиграцию в третий раз, они нашли другое
      оправдание: якобы, мы не получаем ничего из-за проверки по безопасности. Однако, они не могли сказать, был ли сделан
      запрос об уголовных записях, был ли направлен в страну нашего последнего места жительства. Они не могли сообщить, были
      ли у них специальные формуляры, подписанный моей женой, и мной (которые мы отослали вместе с нашим гуманитарным
      обращением) или они потеряли их (и тогда никогда даже не начинали эту процедуру). Позже, когда я позвонил в Иммиграцию
      в следующий раз (это был четвертый звонок), мне сказали снова (в третий раз!), что мы не можем получить документов из-за
      того, что моя мать " не закончила медицинские обследования"! Это имело место 23 октября, 2000. Я знаю, что
      неправомочная аудио запись - не юридическое доказательство. Однако, я все же сделал запись устного ответа Иммиграции,
      что наше дело нельзя закончить до того, как моя мать "пройдет все медицинские обследования". Все это убедило меня в
      том, что мое дело все еще имеет какое-то отношение к делу моей матери ...
      Теперь у Вас больше информации, чтобы понять, почему создается впечатление, что мою мать преследует Иммиграция из-за
      того, кем являюсь я (правозащитником, активистом).
      Тот же самый звонок в Иммиграцию 23 октября выявил два момента, на которые стоит обратить внимание. Первое - то, что
      файл моей матери все еще объединен с нашим в компьютере Иммиграции. Другое - то, что все полицейские сертификаты
      для нас, якобы, прибыли в Иммиграцию (17 октября), наш файл был "закрыт", и теперь мы должны "получить документы". Мне
      обещали, что данные моей матери будут отделены от наших. Однако, 26 октября Иммиграция написала нам письмо,
      требующее, чтобы моя дочь Marta прошли медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев назад, когда я требовал от
      Иммиграции позволить мне и членам моей семьи пройти медицинскую комиссию (генерируя эту процедуру, начиная с
      соответствующего решения и кончая надлежащим письмом и анкетой (Med1A.doc), мое требование было отклонено. В то
      время Иммиграция утверждала, что только моя жена должна пройти медицинскую комиссию, и прислали медицинскую форму
      (февраль 2000, форма Med1A.doc) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Совершенно ясно, что они
      намеренно отложили медицинскую комиссию для остальных членов семьи на полгода как следующее оправдание за
      дальнейшую задержку закрытия нашего файла и предоставления нам документов. И снова: теперь (26 ноября, 2000) они не
      прислали нам анкету на медицинскую комиссию для моей старшей дочери. Очевидно, что это еще один другой инструмент
      для саботажа нашего дела в будущем. Зная то, что моя мать перенесла с ее "медицинской чисткой" (читайте дальше),
      можно предположить, что Иммиграция сделала все, чтобы растянуть наши медицинские экзамены на многие месяцы
      различными бюрократическими уловками и оправданиями. К тому времени срок действия сертификата медицинской
      комиссии моей жены истечет, - и она будет вынуждена делать проходить комиссию! И снова платить за это! Тогда
      Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь, Ina, должна подвергнуться медицинским проверкам. Теоретически, они
      могут срывать выдачу нам документов вечно, отказывая нам в статусе иммигрантов всегда; и в то же самое время делая
      нашу жизнь уязвимой, невыносимой и несчастный.
      Следующая часть - это экстракт из измененной версии письма, написанного 1 ноября, 2000.
      Дата приказа нам пройти медицинские обследования (26 октября) была неслучайной. Когда мы получили этот приказ, это
      было примерно в районе дня рождения моей жены и моего собственного дня рождения (ноябрь, 2-ое и 3-ье). Мы знали, что в
      Иммиграции любят такие акции, от которых чиновники испытывают бюрократическое садистское удовлетворение: присылая
      депортационные ордеры и другие жестокие решения в день рождения людей. Ряд наших друзей имели счастье получить
      приказ покинуть страну в день рождения. Мы знаем также, что представители иммиграционных властей имеют тягу и к
      другим символическим жестам. Это означает, что будущая медицинская комиссия сулит неприятности.
      Эта часть была написана 30-31 октября и была включена в письмо Министру Иммиграции, которое была отправлено Министру
      31 октября.
      Другой обращающий на себя внимание элемент - стиль и идентификация вышеупомянутого письма Иммиграции от 26
      октября, 2000. Это письмо так упоминает о нашем деле, как будто мы только-только подали анкеты на гуманитарную
      программу, как будто прежде никакого положительного решения не было сделано по нашему делу и не было нам прислано.
      Письмо было подписано Jeanne D'Arc (Жанна Д'Арк) без какого-либо указания на то, кто она, с единственным замечанием: "
      для: Иммиграционный Counsellor ". (И снова без указания на то, кто этот Советник Иммиграции и что он / она, делает в
      Иммиграции). Я хотел бы выразить глубокое беспокойство относительно анонимных телефонных звонков Иммиграции (на
      моем определителе номере телефона всегда высвечивается private call анонимный звонок). Большинство других писем из
      Иммиграции либо вообще не подписаны (анонимны), либо подписаны: Дидро, Оноре де Бальзак, Наполеон Бонапарт. Нас
      также тревожит, что решения подобные решению отказать нам полгода назад в анкетах на всех членов семьи для
      прохождения медицинской комиссии были приняты не в местном центре Иммиграции в Монреале, куда переведен в
      соответствии с правилами наш файл, но в Оттаве, что означает к нам "особое отношение".
      Эта часть была написана 1 ноября.
      Потому что ничего не оставалось делать - я взял мою дочь Marta, и мы прошли медицинскую комиссию, которая была
      выполнена доктором Giannakis. Это было 31 октября 2000. Доктор сказал мне, что у нас все в порядке и не о чем
      беспокоиться. Он сказал нам, что все будет о'кей. В тот же самый день Marta сделала флюорографию. В конце того же
      самого дня я послал жалобу Министру Иммиграции, достопочтимой Мадам Eleonore Kaplan. Письмо Министру включало такую
      фразу: "Зная то, что моя мать пережила с ее "медицинской чисткой" (читайте далее), можно предположить, что
      иммиграционные чиновники сделают все, чтобы растянуть наши медицинские проверки на много месяцев различными
      бюрократическими уловками и оправданиями". На следующий день после 5 вечера (как я думаю) раздался анонимный
      телефонный звонок (снова высветилось на определителе номера "анонимный звонок"), и мне сказали (я полагаю, так оно и
      было) что звонят из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за административное преступление, то
      есть за невыполнение приказания Иммиграции сделать флюорографию и отказом от лечения. Это было настолько нелепо,
      что я даже не спросил, какое лечение. Однако, я связал этот звонок с моим письмом Министру Иммиграции. (Я помню, как
      однажды (пару лет назад) незнакомец приблизился ко мне в автобусе и предупредил меня не посылать апелляцию в
      Федеральный суд: потому что это бесполезно. Он сказал мне, что они могут сделать мою жизнь полностью невыносимой так
      или иначе. Он сказал мне, что он говорит от имени Иммиграции - и для доказательства сказал мне мой номер моего
      иммиграционного ID. Я быстро написал этот номер. Когда я пришел домой, я был потрясен, когда увидел, что номер, который
      он мне дал, действительно соответствует номеру моего иммиграционного файла.
      Следующая часть была написана 3-6 ноября.
      На следующий день, 1-го ноября, я сделал рентген в той же самой больнице, что и Marta - "Монреальском Институте Грудной
      Клетки". Мне сказали, что все в норме и нет никаких оснований для беспокойства.
      На следующий день, 2-ого ноября 2000, раздался анонимный (опять "частный номер" на ID caller) телефонный звонок из
      консульства Израиля, страны, от которой мы попросили статуса беженца более шести лет назад. Потому что я узнал эту
      женщину по голосу (я говорил с ней уже прежде), и по манере говорить, и по другим признакам я знаю, что звонок был
      действительно из консульства. Мне сказали, что наши полицейские сертификаты прибыли, и мы можем забрать их, или они
      могут даже посылать их почтой с некоторыми формальностями. Однако, через 15 минут она позвонила снова и сказала, что я
      должен дать им адрес Иммиграции и мой иммиграционный номер в картотеке, чтобы позволить им подачу полицейских
      клирингов в Иммиграцию. Это было особое отношение, потому что я знаю многих других людей, которым из от того, что она
      говорила, что никто никогда не запрашивал полицейские клиринги раньше для нас, что может означать, что Иммиграция
      вероятно обманула меня относительно прибытия полицейских клирингов.
      6 ноября 2000, прибыло другое письмо, с эмблемой больницы университета McGill Монреальского Института Грудной Клетки.
      В адресованном мне письмо было сказало: "Отдел Канадской Иммиграции уведомил Больницу Инфекционных Болезней, что
      ваш рентген груди показывает признаки наличия возможной туберкулезной инфекции. В соответствии с законом Иммиграции
      Вам необходимо явиться для дальнейшего медицинского обследования этой проблемы". Это анонимное письмо (анонимное,
      потому что не имело никакой подписи и никакого номера телефона на случай возникающих вопросов) приказывало, чтобы я
      стал пациентом Больницы Инфекционных Болезней. Оно требовало подготовиться к выплате пяти ста долларов и
      подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного инфекционной болезнью не гражданина
      Канады. Потому что я ожидал чего-либо подобного и расценил такое письмо как серьезнейшее нарушение прав человека, я
      подготовил письмо, которое планирую отослать в Монреальский Институт Грудиной Клетки завтра, 07 ноября, 2000. Вот его
      текст:
      ( Письмо было отправлено 09 ноября; ниже Вы находете измененную версию (12-14 ноября), которая была отправлена по тому
      же назначению 15 ноября - и будет также включена в текст жалобы в Иммиграцию Канада, которую скоро мы отправим).
      Лев GUNIN
      (адрес, телефон)
      От Лева GUNIN анонимному человеку, автор письма (копия письма приложен).
      Монреаль Институт Груди
      3666 St - Urbain
      Монреаль, КВЕБЕК H2X 2P4
      Сэр или Леди! Пожалуйста, переправьте это письмо в соответствующий отдел Иммиграции, который Вы упомянули на
      странице 1 вашего письма.
      туберкулезом, абсолютно нелепы. У меня были некоторые собственные предположения о том, что могло произойти (я не снял
      майку и одел халат другой стороной, когда делал рентген), но позже медицинский доктор, с которым я говорил, а также как
      мои юрисконсульты сказали мне, что, единственное возможное объяснение тому, что произошло - это то, что Иммиграция,
      сделала ложное сообщение относительно моего рентгена. Кроме того, рентген сам по себе не мог определить, является ли
      какое либо затемнение в легких tuberculosis, или это просто какой-то род пневмонии, бронхита, или комбинации (см.
      медицинские книги). Любые выводы, основанные на только одном рентгене нелепы и пристрастны, наносящие ущерб своими
      домыслами. В современном мире, когда имеется так много вирусов гриппа, сопровождаемых pneumonic последствиями такие
      выводы - полная ерунда. Очевидно, что ваше решение приписать меня к Инфекционной Больнице прежде, чем у Вас имеется
      100-процентное доказательство наличия какой либо туберкулезной инфекции и начать соответствующую юридическую
      процедуру, было решительно должностным преступлением. Единственный допустимый метод решения ситуации был (до
      отправки меня в Инфекционную Больницу)
      1) запросить второе мнение в существующем рентгене
      2) прислать мне письмо для моего врача для прохождения другого рентгена
      14 ноября я по собственной инициативе сделал другой рентген. Он показал, что не имеется ни единого подозрительного
      затемнения, никаких абнормальностей, и (как мои медицинские советники сказали) не могло бы быть две недели назад,
      особенно туберкулезно-подобных затемнений. Была ли мой рентген-снимок заменен рентгеном другого человека или
      Иммиграция только фальсифицировала чтение моего рентгена, - я не знаю. Но что все это - предмет уголовного
      расследования, не подлежит сомнению.
      Потому что я нахожусь в угнетенном, подавленном состоянии, я не заметил того, что Монреальский Институт Груди
      относится к Больнице Королевы Виктории, учреждению, с которым я имел несколько формальных конфликтов. Кто - то из
      администрации больницы имел обыкновение присылать мне агрессивное количество требований о пожертвовании на
      больницу даже после того, как я послал им мою ноту, что в то время находился на социальном пособии. Администрация
      больницы также делала попытку вымогать деньги за услуги, которые были охвачены медицинской страховкой (Medicare). В
      той же больнице мне пришлось выслушивать несколько раз, что люди, подобные мне "находятся в Канаде незаконно, и не
      должны были получать медицинскую помощь " за счет канадцев ". Со мной там несколько раз обращалась халатно, небрежно
      в отделении "Скорой Помощи", куда я приходил с травмами, имело место и недопустимое поведение по моему иску CSST
      (рабочая страховка в связи с травмой, полученной на работе). Ряд юридических и медицинских нарушений имел место там. С
      мая по ноябрь 2000 года секретарша доктора Эвенсона из той же больницы постоянно переносила и откладывала мою
      запись на прием к этому врачу, и в течение всего этого времени я был без семейного врача и без медицинской помощи. И во
      все эти незначительные конфликты-инциденты иммиграционные вопросы или даже сама Иммиграция непосредственно были
      вовлечены. Один из специалистов по иммиграции советовал мне не обращаться в Больницу Королевы Виктории, потому что
      эта больница "чрезвычайно манипулируется Иммиграцией ".
      В конечном счете возможно, что доктор Giannakis послал меня для рентгена не в " Ла Сите" - как мою мать и жену - или в
      другое медицинское учреждение, а именно в Монреальский Институт Груди потому, что получил указание (не запрос, но
      приказ, которому он не мог бы не повиноваться как иммиграционный врач) от Иммиграции, сделать именно так.
      Этим письмом я объявляю, что я рассматриваю ваш путь обработки ситуации dangerously наступлением и лишением меня
      моих конституционных прав из-за вышеупомянутого также как следующих причин:
      ПЕРВОЕ, я БУДУ ИГНОРИРОВАТЬ любые анонимные письма подобные данному вашему письму, до тех пор, пока письмо от
      Вас не будет подписано, адресовано от реального человека с его / ее ясным именем и номером телефона.
      ВТОРОЕ, Вы не имеете никаких законных прав обращаться со мной как инфицированным вирусоносителем, пока бесспорное
      медицинское доказательство не установлено.
      ТРЕТЬЕ, посылая меня в Инфекционную Больницу Вы можете подвергнуть меня контактам с реальными инфицированными
      вирусоносителями.
      ЧЕТВЕРТОЕ, Вы - не полиция, не Иммиграция, не тайная полиция и не подразделение карательных отрядов, чтобы
      a), принимать решение тайно - анонимно, отказываясь подписать ваше письмо,
      b), чтобы приказывать мне: " в соответствии с законом Иммиграции, Вам приказывается (...) ". Так как Вы - не иммиграционный
      адвокат или представитель иммиграционных властей, Вам запрещается судить в случае подобном моему, чего требует закон
      Иммиграции. Такое заявление в случае, подобном моему, должно быть направлено только непосредственно от Иммиграции.
      Если Вы - часть Иммиграции (официально), тогда мои права были нарушены в момент, когда я не был информирован
      относительно этого перед прохождением рентгена в вашей лаборатории.
      ПЯТОЕ, мои юрисконсульты, и я сам, мы уверенны, что Вы не имеете никаких законных оснований лишить меня выбора
      медицинского учреждения для прохождения медицинских тестов или обследования. Вы не можете в соответствии с
      действующим порядком приказывать мне проходить их исключительно в вашем учреждении. Это нарушает мои основные
      права человека. Даже КГБ не имело никакого официального права обязать любого, кто не являлся заключенным в тюрьму
      подозреваемым или уголовным преступником, проходить медицинское обследование без некоторого выбора.
      ШЕСТОЕ, я просил бы, чтобы иммиграция позволила меня делать другой рентген перед прохождением каких либо других
      тестов или обследований.
      СЕДЬМОЕ, оценивая мой случай, некоторые активисты прав человека полагают, что кто - то в Иммиграции настолько
      разъярен, так сердит относительно меня, демонстрируя в моем случае настолько серьезные и вызывающе-открытые
      должностные преступления, что Иммиграция в конечном счете готова нанести любой ущерб моему здоровью через анализ
      крови, рентген или путем садистских бюрократических издевательств.
      ВОСЬМОЕ, я думаю, что наиболее разумные реалистические объяснения случившегося, если только мой рентген не был
      подменен другим, могут быть следующими:
      1) Возможная тень от нижнего белья, которое я не снял, а также завязок больничного халата, оказавшихся впереди
      2) Пыль или другое вещество, каким-то образом оказавшееся на больничном халате
      3) Следы газа, отличного от воздуха, который непонятно как я вдохнул
      ДЕВЯТОЕ, перед выполнением флюорографии я получил странный звонок из Иммиграции, когда я был обвинен в отказе от
      "лечения".
      ДЕСЯТОЕ, Ваша медицинская этика не должна была позволить Вам посылать меня в Инфекционную Больницу до ваших
      собственных медицинских выводов, основанных не на заключении Иммиграции, но на Вашей собственной оценке моего
      рентгена.
      ОДИННАДЦАТОЕ, мои юрисконсульты сказали мне, что я имею права просить о возможности обсудить результат рентгена с
      любым из медицинских специалистов вашего учреждения, до того, как мы пойдем дальше. Это Вы (от имени Иммиграции, или
      нет - не имеет значения) посылаете меня в Инфекционную Больницу. Потому Вы не можете отказать мне в таком обсуждении.
      Я хотел бы видеть оригинал рентгена, который был сделан в вашем учреждении 1 ноября 2000 и также показывать его моим
      медицинским советникам.
      ДВЕНАДЦАТОЕ, я предпочитаю не проходить более никаких тестов или обследований для иммиграционных вопросов (для
      медицинских целей - это другое дело) в вашем учреждении.
      Искренне Ваш,
      Лев ГУНИН
      Ноябрь 2000 Монреаль
      06 ноября 2000 я повторно послал письмо Министру Иммиграции, потому что я не получал никакого подтверждения, что мое
      предыдущее письмо было получено в Ее офисе. Однако, я не упомянул последних происшествий с рентгеном: потому что ко
      времени отправки письма еще я не проверил своего почтового ящика. Вот почему в письме Министру я писал, что пока не
      имею никаких намерений предавать дело публичной огласке, однако, то, что случилось теперь, настолько невероятно и
      опасно, просто зачеркнуло все прежние установки.
      Как известно уже из письма, 14 ноября я пошел в обычную лабораторию и сделал рентген, который был абсолютно в норме.
      Даже малейшая возможность того, что какая-то патология могла существовать, была исключена. Легкие (обе стороны) были
      абсолютно ясны. Это было только еще одно доказательство, что Иммиграция зашла слишком далеко! Однако, они нанесли
      большой ущерб моему здоровью, потому что произошедшее шокировало меня и заставило быть озабоченным своим
      здоровьем.
      Эта часть была написана 17 ноября 2000.
      17 ноября мне позвонили из ЛАБОРАТОРИИ CDL MED и велели оплатить анализ крови на сифилис, который, они утверждали,
      я сделал у них для доктора Giannakis'a 31 октября 2000. Они представили мне по факсу квитанцию которая утверждает, что я
      делал такой анализ крови. Однако, я никогда не делал этого анализа и даже никогда не был CDL MED ЛАБОРАТОРИИ.
      Потому что дата квитанции соответствовала дате, когда я поехал к доктору Giannakis для медицинской комиссии, я спросил
      CDL MED ЛАБОРАТОРИЮ, могло ли это быть компонентом анализа крови, который был мне сделан в офисе доктора
      Giannakis'a им самим и потом был послан доктором для оценки в их лабораторию. Они сказали мне - "Вы должны были придти
      только к нам, чтобы делать этот анализ; сдавать кровь для этого анализа не у нас - это абсолютно исключено". Я думаю, что
      именно сейчас вопросы иммиграции закончились, и возник субъект уголовного расследования. Любые дальнейшие жалобы
      или требования на уровне иммиграции были бы бесполезны, потому что мы имеем дело с преступными методами. Мне
      необходима помощь в представлении этого дела RCMP, так как я уже звонил в их офис в Калгари, но мне сказали, что в дела,
      в которые замешана Иммиграция, они не рассматривают. То же самое я мог бы услышать в бывшем СССР, если бы обратился
      в милицию с жалобами на КГБ!
      Я хотел бы обратить главное внимание вот на что: права наших детей серьезно нарушены. Уже седьмой год они живут в
      Канаде (начиная с 1994) без статуса постоянных жителей. Это затрагивает их самые основные, базисные права, воздействуют
      на их каждодневную жизнь! Если то, что мои иммиграционные советники сказали мне, правильно, эта ситуация также
      нарушает как международные стандарты, так и канадские законы: потому что дети не должны быть лишены статуса
      иммигрантов после 5 лет в стране и не должны быть оставлены без каких либо документов гражданства или лессе-пассе.
      Потому второй факт отягощает ситуацию и состоит в том, что наши дети не имеют никаких паспортов или даже лессе-пассе
      никакого государства. Так или иначе - необоснованная и незаконная бюрократическая травля с целью оставить нас и далее
      бесправными, в неизвестности, в тупике ситуации социального, финансового, профессионального, и юридического
      прозябания и бесправия недопустима.
      Дополнительная информация 09 ноября 2000.
      Ноябрь. 8 2000 к моей жене обратились двое людей (Вы может называть их моими потенциальными работодателями) - от них
      мы во многом зависим в меньшей или большей степени, они канадские граждане, один из них урожденный канадец. Они
      сказали ей, что я должен закрыть мои Интернет сайты и прекратить критиковать нарушение прав русскоговорящего
      меньшинств в Израиле. Мне также звонил анонимный человек и сказал, если я не прекращу мою деятельность в области
      прав человека, медицинские обследования для Иммиграции могут оказаться для меня смертными. L. G.
      Дополнительная информация 23 ноября 2000.
      Ноябрь. 23 2000 L. G. Удалось выяснить, кто мне написал письмо из Монреальского Института Грудной Клетки. Это была Lucy
      Gefroy (Jefroi или Joyfroid?). Удалось также выяснить, что она никогда не видела моего рентгена, а только была автором
      письма мне. Узнали ее телефон. Я позвонил мадам Lucy на работу по телефону 849-5201, коммутатор 2166, оставил ей