Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Звездный мост

ModernLib.Net / Фантастический боевик / Гуляковский Евгений Яковлевич / Звездный мост - Чтение (стр. 3)
Автор: Гуляковский Евгений Яковлевич
Жанр: Фантастический боевик

 

 


Вероятно, своим неожиданным отказом от найма я заставил эту чертову машину включить сигнал тревоги, и вскоре здесь появятся боевики «Феникса», только этого мне сейчас и не хватало. У меня все еще не было оружия, и никакого серьезного сопротивления я им оказать не мог, да и не хотел. Я здесь оказался вовсе не для того, чтобы устраивать заварушку. Решение, наконец, было принято, и я сам удивился искренней дрожи, появившейся в моем голосе:

— Простите меня, я не собираюсь отказываться от регистрации, я только хотел узнать, когда я смогу получить обратно свои документы?

— Вам их вернут после истечения срока контракта. Пройдите в левую дверь.

Теперь оставалось только молча повиноваться этому электронному чурбану. Скрипнув зубами от негодования и сдержав рвущиеся наружу эмоции, я пошел, куда мне было приказано.

За дверью открылся длинный узкий коридор, и, судя по щелчку автоматического замка у меня за спиной, мне здесь не слишком доверяли. И правильно делали. У меня просто руки чесались свернуть шею электронному наемщику и разнести вдребезги всю эту контору. Жаль, что длительные занятия аутотренингом не позволили эмоциям возобладать над холодным расчетом.

В конце коридора была еще одна дверь, которая любезно распахнулась при моем приближении и сразу же закрылась, как только я через нее прошел.

Неожиданно я оказался в небольшой металлической каморке и слишком поздно понял, для чего она предназначалась. Только когда у меня за спиной раздался характерный свист форсунок с усыпляющим газом, я рванулся обратно, но было уже слишком поздно.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я был без сознания. Обычно «ленивый» газ, который я определил по специфическому запаху, прежде чем потерял сознание, отключает человека часа на два.

Проснулся я в большом и совершенно непонятном помещении, чем-то похожем на заводской цех и оранжерею одновременно. Вдоль стен зала шли длинные параллельные ленты транспортеров, между которыми размещались ящики с гидропонной инопланетной растительностью совершенно незнакомого мне вида.

От кустов с каплевидными толстыми листьями шел одуряющий аромат, напоминавший десятикратно усиленный запах земной лаванды. Запах не был бы неприятен, если бы не его совершенно оглушавшая человека интенсивность.

Я лежал на ленте транспортера, медленно двигавшейся между пахнувших лавандой кустов, и был совершенно беспомощен, потому что мои руки и ноги оказались намертво прикованы к ленте специальными зажимами. Я не мог даже как следует осмотреться. Обзор был ограничен тем пространством, которое я видел, немного приподняв голову над лентой транспортера.

Я был обнажен по пояс, куртка исчезла, однако в кармане брюк я по-прежнему ощущал тяжесть предметов, с которыми никогда не расставался и назначение которых не смог бы определить ни один посторонний человек. А это означало, что, если мне удастся освободить руки, я еще сумею постоять за себя.

Но где я? Что все это значит? Это нужно было выяснить, прежде чем что-то предпринимать.

Я не мог рассмотреть ничего, кроме однообразной панорамы кустов. Транспортер двигался медленно, то и дело останавливаясь, и невозможно было определить, что меня ждало в конце пути. Справа и слева поскрипывали ленты других транспортеров, оттуда доносились не слишком обнадеживающие звуки. Глухие человеческие стоны и бессвязные бормотания… Но это не были стоны боли, такие звуки издают люди, находящиеся в состоянии глубокого наркотического опьянения. Возможно, это был результат действия одурманивавшего запаха, распространявшегося от «лавандовых» кустов. Пока я еще сопротивлялся его воздействию, но понимал, что это не может продолжаться слишком долго. Рано или поздно я потеряю контроль над собственным сознанием и превращусь в беспомощную куклу в руках своих тюремщиков.

Необходимо было предпринять что-то немедленно, пока я еще владел своим телом и сознанием. Я чувствовал, что времени у меня оставалось минут пять, не больше.

Неожиданно запах резко уменьшился, я попал под мощную струю расположенного у потолка вентилятора. Транспортер в очередной раз остановился. Однако в этом месте в отличие от предыдущих гидропонные заросли «лавандовых» кустов расступились, освободив место небольшому столу, уставленному приборами. За ним сидела миловидная женщина в белом медицинском халате.

Я оказался перед ней настолько неожиданно, что растерялся и потерял несколько драгоценных секунд, прежде чем решил, как себя вести.

Не обращая на меня ни малейшего внимания, словно я был каким-то шимпанзе или коровой на бойне, она протянула руку и, не вставая из-за стола, приложила к моей обнаженной груди датчик медицинского прибора.

— Что все это значит? Можете вы мне объяснить, что здесь происходит?

— Не волнуйтесь, мистер Градов, все в порядке. Вы просто проходите обязательный медицинский контроль. Его проходят все, кто поступает на работу в нашу компанию.

— В наручниках?!

— Таков порядок.

Со скучающим видом она продолжала делать свое дело, переключала датчики, отщелкивала на терминале какую-то информацию… И тогда впервые я ощутил настоящий страх, страх оттого, что она не испытывала никаких эмоций, обращаясь со мной, как с животным. За этим ее скучающим видом скрывалась рутинная повседневность работы. Таких, как я, побывало здесь уже десятки или сотни. Все они задавали одинаковые вопросы, на которые ей надоело отвечать, и все они заканчивали одинаково, в конце ленты этого транспортера…

Механизм вновь включился, лента дернулась и медленно понесла меня прочь от нее, к моей собственной судьбе. Я не отрывал взгляда от лица этой юной женщины, пока заросли «лавандовых» кустов не скрыли ее от меня. Наводя порядок на своем столе, подготавливая приборы для очередной жертвы, она больше не посмотрела в мою сторону ни разу. Я перестал для нее существовать с той самой минуты, как закончилось обследование и транспортер включился вновь.

Видимо, в ее глазах я уже не представлял ни малейшей человеческой ценности. То, что ждало меня в конце ленты, было настолько окончательным, что ни мой внешний вид, ни человеческое достоинство, ни мои мужские качества — ничто уже не имело значения.

Волна холодного ужаса, которая зародилась во время медицинского обследования, теперь полностью овладела мной. Причина ее была в полной беспомощности и неизвестности того, что меня ожидало. Но понимание причины само по себе означало возможность сопротивления. Я знал, что страх лишь ухудшает мое и без того безнадежное положение, и потому сделал все необходимое, чтобы вернуть контроль над собственной психикой. «То, что порождает этот страх, находиться внутри тебя. Дай возможность своему страху развиться, дай ему наполнить всего тебя, а затем пусть он умрет, пусть рассеется внутри твоего сознания, очистив его, приготовив к борьбе…»

Хорошая формула. Нечто вроде заклинания, которому меня научил один тибетский монах. Но воздействие этих слов на психику целиком зависит от того, до какой степени удастся сосредоточиться на своем подсознании, отключив все внешние раздражители. Увы, мне это не удалось.

Транспортер вновь остановился, и на этот раз, похоже, окончательно. Здесь его гибкая лента заканчивалась, исчезая в щели на полу. Это означало, что дальше он уже последует без меня. Человеческое тело не могло пройти сквозь узкую щель. Путь окончен. Именно здесь должно произойти то, ради чего я оказался в том зале.

Все было напрасно. Мое сопротивление, бегство из машины мэрии, скитания по ночному Барнуду, сама Земля, задание, с которым меня сюда прислали, — все вдруг потеряло значение перед лицом однозначного факта. Я находился в конце пути. В конце любого пути.

В этом месте заросли кустов изменились, они стали гуще и выше, а их багряный цвет — интенсивнее. Казалось, кусты почти светились… Запах исчез, а возможно, привыкнув к нему, я перестал его ощущать. Сильные запахи, интенсивность которых превосходит определенный порог, включают в организме защитные приспособления… Странно, что я еще до сих пор не потерял сознания, как все прочие жертвы этого «лавандового» леса.

Я думал об этом, чтобы хоть чем-то занять собственное сознание и не позволить панике полностью овладеть мною. Но это мало помогало.

Тишина стояла такая, что были слышны легкое потрескивание и шебуршение, доносящиеся из глубины кустов, словно там резвились мыши.

Однако это были не мыши…

Глава 5

Совещание в главном административном корпусе «Феникса» длилось второй час. По характеру присутствующих и техническому оснащению оно напоминало военный штаб, но эмоции членов совета директоров с трудом поддавались контролю председательствующего и вовсе не напоминали дисциплинированную реакцию военных.

— Вы обещали, что все будете держать под контролем, вы запретили любые акции, направленные против федерального агента, а в результате он просто пропал! Ушел от вашей хваленой службы безопасности, и теперь мы даже не знаем, где он и чем занимается!

Говоривший, тучный человек с глазами навыкате, заведовал сектором внешней торговли. Через руки Склярова проходили основные финансовые потоки компании, и для председателя он представлял наибольшую опасность. Прибытие федерального агента с Земли нарушило состояние хрупкого равновесия сил в совете, которое до сих пор, хоть и с трудом, председателю все же удавалось поддерживать.

Ведущий собрание человек, подтянутый, стройный, в строгом сером костюме при галстуке, представлял собой внешне тот тип администратора, который компании обычно нанимают для представительности. Серьезные дела решают, как правило, другие люди. Но в случае Скардина это было не совсем верно. Работая в «Фениксе» пятый год, он сумел за это время перераспределить основные сферы влияния, что было совсем не удивительно, поскольку именно он являлся автором проекта «Голубой канал», начинавшегося с безобидных поставок ароматических растений с Гермеса и принесшего «Фениксу» миллиардные доходы.

Сегодня практически все службы «Феникса» работали на этот проект. По существу, лишь один Скляров благодаря обширной зоне влияния своего отдела сумел сохранить независимость. Впрочем, весьма относительную. Человек, которому принадлежал «Феникс», предпочитал оставаться в тени и действовать через Склярова, сделав его своим официальным представителем, и воля босса была определяющей в его действиях.

Но теперь многое могло измениться. Почувствовав угрозу своим насущным интересам, члены совета объединились против Скардина, и ему приходилось яростно обороняться.

— Мы не могли допустить уничтожение этого агента. В случае его исчезновения военная экспедиция на нашу планету становилась неизбежной. Агент был нам нужен именно для того, чтобы выиграть время, чтобы оттянуть отправку военных кораблей, насколько это будет возможно.

— Ну, и чего вы добились? Получили вы эту желанную отсрочку? Вы даже не сумели организовать его захват, хотя это было совсем просто в момент прибытия рейсового корабля!

— Мы хотели с помощью этого агента убедиться в том, что все законспирированные явки федеральной службы безопасности находятся под нашим контролем. Накануне завершения проекта «Голубой канал» это стало совершено необходимо.

Скардин использовал свой последний козырь, но и он не принес ожидаемого успеха.

— Ну и как, убедились? Нашли новые федеральные явки?

— Нет. Не нашли. Агенту удалось уйти из-под слежки раньше.

Скардин чувствовал, что еще немного, и он потеряет контроль над собой, сорвется, накричит на Склярова и этим все испортит. Ему придется терпеть этого наглого толстяка до самого завершения проекта, а вот тогда… Тогда все изменится. Тогда он сможет припомнить этим циничным неблагодарным мерзавцам все свои унижения и обиды.

Но не сейчас. Сейчас, если нужно, он будет изворачиваться, извиняться. Пусть они видят, как глубоко он уязвлен случившимся, пусть думают, что сил для серьезного сопротивления у него не осталось.

Неожиданно в разговор вступил молчавший до этого начальник технического отдела инженер Гримов. Единственный человек в этой взбесившейся своре, вызывавший у Скардина хоть какое-то уважение.

— Подождите. Вы, очевидно, не понимаете, чем нам грозит сложившаяся ситуация. Если военные корабли с Земли появятся здесь до того, как проект «Голубой канал» будет полностью завершен, компания «Феникс» перестанет существовать, а все мы в самом лучшем случае окажемся в тюрьме.

Тишина, повисшая над столом после этих слов, показала, что они проникли до самых потаенных глубин сознания членов совета.

— Нам всем необходимо забыть о собственных интересах, о разногласиях и взаимных обидах, хотя бы на то время, пока ситуация вновь не будет взята под контроль. Барнуд большой город, и среди его сорокамиллионного населения опытный агент вполне может раствориться бесследно. Мы должны его найти. Мы должны его вычислить и найти во что бы то ни стало, пока еще не слишком поздно. Для этого, если потребуется, следует объединить силы всех отделов и всех наших дочерних компаний. Давайте подумаем все вместе, забыв обо всем личном. Представим себя на месте человека, который решил незаметно проникнуть в штаты нашей компании. Ведь именно это главная цель его визита! Какой путь он изберет? Куда направится в первую очередь? Где именно с наибольшей степенью вероятности ему удастся проникнуть в «Феникс»?

— Бюро по найму… Эмигрант с безупречными документами смог бы это проделать безо всякого труда, — проговорил председатель, чувствуя, что губы с трудом повинуются ему. То, о чем он только что подумал, предвещало полную катастрофу.

— Вот именно. Отдел найма. И куда, по-вашему, направляются девяносто процентов нанятых нами эмигрантов?

— Их используют в производстве «голубого грома»!

— Мы должны немедленно приостановить вербовку! — заявил председатель, сумевший взять себя в руки.

— Это чревато серьезными финансовыми потерями! — возразил Скляров.

— Потери мы переживем. А вот федеральное расследование — вряд ли.

— Мы можем опоздать. — Гримов, подбросивший совету мину замедленного действия, продолжал раздувать фитиль. — Если федерал не терял времени, он мог уже навестить один из наших пунктов…

— Это можно немедленно проверить. Необходимо сделать все возможное, чтобы найти этого человека и сохранить ему жизнь. Поймите наконец, что только он, он один может составить радиограмму в центр так, чтобы ему поверили. Никакие коды здесь не помогут. В федеральном центре знают почерк всех своих агентов, они немедленно обнаружат любую фальшивку. Нам нужен этот человек, и он нам нужен живым, — закончил начальник внешней безопасности.

— Если только мы уже не опоздали… — Скардин произнес эту фразу настолько тихо, что ее не разобрал никто из членов совета. Да и подлинный смысл этих слов был понятен ему одному.

***

Это были не мыши… Я понял, что в кустах с лавандовым запахом прячется нечто смертельно опасное, когда увидел глаза… Они смотрели на меня из-за листьев со всех сторон. Большие, круглые, висящие на стебельках глаза… Их можно было принять за диковинные плоды, но они двигались, они следили за мной, они сопровождали каждую мою попытку шевельнуться, и от них веяло смертью.

Я почувствовал дыхание смерти, когда листья напротив моего лица раздвинулись, и показался первый обладатель этих глаз.

Животное размером с кошку внешне напоминало диковинную помесь скорпиона и паука, вот только цвет… Ярко-голубой на алом фоне листьев, он казался чем-то невозможным, несовместимым с этими листьями и с самой жизнью.

Такие создания могли встретиться разве что в кошмарах Сальвадора Дали. Но здесь эти существа двигались и постепенно окружали меня плотным кольцом. Они не спешили, словно понимали, что жертва никуда от них не денется. Туловища этих тварей заканчивались длинными прозрачными жалами, и капельки желтоватой жидкости, висевшие на концах каждого жала, не оставляли ни малейшего сомнения в том, какая участь мне уготована.

Кроме жала и двух фасеточных глаз, над головой тварей раскачивалось что-то похожее на закрытый цветок тюльпана. Стебель этого странного органа рос из центра головы, и я не понимал, для чего он предназначался, но это лишь усиливало ощущение леденящего ужаса, исходившего от всего их облика.

Я заметил странную завораживающую синхронность в их движениях, словно они танцевали некий танец или одновременно выполняли неведомые мне команды. Синхронность несколько замедляла их движения, но все равно они неумолимо приближались. Теперь переднюю цепочку этих голубых скорпионов отделяло от меня не более метра; я не знал, умеют ли они прыгать и сколько времени им потребуется, чтобы преодолеть оставшееся пространство. Минута? Полминуты?

Я чувствовал, как капли холодного пота стекают по моему лицу. Нет ничего страшнее беспомощности перед лицом неотвратимой судьбы. Теперь я знал, что должен чувствовать приговоренный к смерти человек, когда его приковывают к ручкам смертоносного кресла и оставляют один на один со своей судьбой. Минуты ожидания страшнее самой казни.

Наконец один скорпионопаук выдвинулся из переднего ряда. Он был крупнее остальных и действовал более решительно. Его усики коснулись моей кожи, я дернулся с такой силой, что едва не вывихнул в предплечьях собственные руки, но это ничего не изменило, мне не удалось стряхнуть с себя проклятую тварь, устроившуюся на моей обнаженной груди. Я чувствовал, как ее холодные лапы, заканчивающиеся острыми кривыми когтями, царапают мою кожу. В следующее мгновение его хвост изогнулся. Жало дернулось и вонзилось в мое предплечье. Я закричал, не столько от боли, хотя боль и была обжигающе сильной, сколько от отчаяния и оттого, что смерть глянула мне в лицо.

Через секунду боль исчезла. Во всем происходящем самым ужасным было то, что мое сознание оставалось абсолютно четким и фиксировало происходящее в мельчайших подробностях.

Очевидно, яд содержал в себе наркотические вещества, отключающие нервные окончания. Похожая система есть у земных оводов, они тоже вводят в кровь жертвы порцию обезболивающего, чтобы затем спокойно предаться пиршеству.

Мной овладело состояние странного спокойствия и полного равнодушия к собственной судьбе. В конце концов, дело уже сделано, и беспокоиться больше не о чем. Оставалось лишь ждать, когда яд полностью парализуют мою нервную систему. Но, видимо, для этого одной порции оказалось недостаточно. Я был уверен, что остальные твари вот-вот приступят к пиршеству. Но они застыли неподвижно, словно прислушивались к чему-то или, возможно, ждали какого-то сигнала от своего предводителя.

Сердечный ритм ускорился, я видел толстый конец жала, торчавший из моего плеча. Все происходящее воспринималось в странном замедленном темпе, словно само время приостановило свой бег. И только волны жара, сменявшиеся иногда ледяным холодом, напоминали о том, что из меня по каплям уходит жизнь.

Я не знаю, сколько это продолжалось. Час, два? Возможно, целую вечность.

Когда человек встречается со своей смертью, время на какой-то момент теряет всякое значение. И в одно из этих смертоносных мгновений здание неожиданно содрогнулось от взрыва. Впрочем, меня это событие уже не касалось.

Сверху, с потолка, посыпались осколки стекла, завыли сирены, свет замигал и погас, но почти сразу же зажглись тусклые аккумуляторные фонари.

Раздался еще один взрыв. Гораздо ближе и сильнее первого. Я отмечал все происходящее вокруг совершенно спокойно и равнодушно, словно находился на другой планете. Звуки разрывов парализовали голубых скорпионов. Но ненадолго. Те, что были в задних рядах, стали исчезать в кустах, а те, что успели взобраться на ленту транспортера, в панике разбегались во все стороны. Мой мучитель выдернул, наконец, жало и неторопливо двинулся вслед за остальными.

Капли жидкости стекали из небольшой ранки, оставшейся на месте укуса. Она была похожа на кровь, но вот цвет… Кровь не бывает голубой…

Продолжавшиеся взрывы и звуки выстрелов в конце концов заставили меня поверить, что я все еще жив, и тогда мое затуманенное ядом сознание начало бороться со сковавшими его путами. В какой-то момент я словно проснулся от летаргического сна, начал действовать стремительно и несколько неожиданно для себя самого.

Я приподнялся на своем смертном ложе, а затем сел, словно прочных стальных захватов, державших меня в неподвижности, больше не существовало. Через секунду я понял, что это именно так. Их обломки беспомощно свисали вдоль ленты транспортера, и я не мог припомнить, то ли это я сломал их, то ли это результат взрыва.

Как бы там ни было — теперь я был свободен, и этим следовало воспользоваться как можно быстрее.

Несмотря на то что яд замедлил и упростил мое мышление, инстинкт самосохранения продолжал действовать. А сознание равнодушно и отстраненно фиксировало мельчайшие детали окружающей обстановки.

Звуки боя заметно приблизились. Теперь кроме взрывов, сотрясавших все здание, стали доноситься четкие стакатто автоматических бластерных очередей.

Штурмующие вербовочный пункт «Феникса» применяли серьезное оружие и не слишком заботились о тех, кто находился внутри. Я понял это, когда очередной влетевший с улицы через пробоину в крыше энергетический заряд взорвался среди высоких полок с огромными, в человеческий рост сосудами, заполненными розоватой жидкостью.

Целый град осколков и каскад этой жидкости обрушились на меня сверху. Но я уже не обращал внимания на такие мелочи. Я чувствовал себя экскурсантом в гигантской кунсткамере ужасов. Они меня совершенно не касались. Наверно, похожее чувство испытывает сидящий в кинозале зритель. Этот зал представлял собой гигантский производственный цех, и я тут был не единственным «материалом». На конвейерах в разных местах виднелись тела прикованных к лентам людей, я мог наблюдать всю картину того, что здесь происходило, поэтапно, в мельчайших технологических подробностях.

Кроме меня, в зале не осталось никого, если не считать тех несчастных, что лежали на конвейерах. Их здесь находилось человек двадцать, и все они были без сознания. Наркотический лавандовый залах сделал свое дело. Наверно, мне повезло больше, и я попал в менее отравленную атмосферу, а возможно, мой организм под действием более сильного яда перестал ощущать запахи вообще. Я чувствовал себя просто великолепно. Если бы еще зал не раскачивался во все стороны при каждом моем шаге…

Но это небольшое неудобство казалось мелочью по сравнению с необычной силой, позволившей мне избавиться от ремней на конвейере, и ясностью мысли, которой я теперь обладал. Впрочем, в последнем я был не совсем уверен.

Женщины-медика за ее столиком не оказалось. Очевидно, она исчезла при первом звуке сирен. Я не стал пытаться приводить в чувство кого-нибудь из тех, кто неподвижно лежал на конвейерных лентах. Я знал, что времени у меня немного, и меня волновала лишь моя собственная судьба.

Ничто другое сейчас просто не имело значения. Я был не в состоянии трезво оценить свои поступки. Похоже, восприятие окружающего сузилось для меня до простейших инстинктов.

Тем не менее, хоть и не без труда, мне удалось усвоить очевидную истину — с минуты на минуту здесь должны появиться напавшие на вербовочный пункт или те, кто его оборонял.

Нужно скрыться до их появления. Агент, выполняющий ответственное задание, от которого может зависеть жизнь многих людей, прежде всего должен заботиться о собственной безопасности. И разумеется, о самом задании… Прежде всего о задании.

Моему затуманенному сознанию все еще требовалось какое-то оправдание собственного равнодушия к судьбе других несчастных, участь которых я едва не разделил или, возможно, все-таки уже разделил?

Я неторопливо брел мимо остановившегося конвейера к выходу из зала. Это был самый крайний конвейер, и он шел мимо высоких стеллажей, на которых хранилось то, ради чего функционировало все это чудовищное производство.

На полках и на ленте конвейера можно было наблюдать весь технологический процесс, частью которого, возможно, уже стал и я сам.

Вот тело человека, все покрытое синими пятнами и еще кровоточащее от ядовитых укусов. Вот тело другого человека, снятое с ленты транспортера и помещенное в стеклянный бокс со сложной системой пластиковых трубок, датчиков и насосов.

Меня не удивило даже то, что система продолжала функционировать, в конце концов я сам был все еще жив. Поршни насосов двигались, а по трубкам циркулировала синяя жидкость. Присмотревшись внимательней, я понял, что это кровь человека, подвергшегося действию яда голубых скорпионов. Моя собственная кровь, все еще медленно сочившаяся из ранки на плече, по-прежнему была лишь слабо-голубоватого цвета. Ее цвет меня несколько огорчил. Видимо, своей незавершенностью.

Самым неестественным в картине, открывшейся мне в глубинах стеллажа, было то, что человеческое тело, подключенное к насосам, продолжало жить. Я видел, как билось сердце во вспоротой грудной клетке. Подчиняясь навязанному извне механическому ритму насосов, оно нагнетало в организм жертвы прозрачную жидкость и выкачивало наружу голубую. Можно было проследить, как эта жидкость переходила из одной трубки в другую, более толстую, менявшую диаметр по мере того, как к системе подключались все новые тела жертв.

В самом конце стоял кар, на котором находился контейнер с баллонами, заполненными жидкостью, извлеченной из тел несчастных.

Что с ней происходило дальше, для чего все это затеяно? Я не верил в злодеев, отдающих своих соотечественников на съедение инопланетным тварям лишь для того, чтобы получать от этого садистское удовольствие.

За всем этим стояли деньги… Большие деньги. Но каким образом удавалось превратить в деньги голубую жидкость, извлеченную из человеческих тел, я пока не знал. Это еще предстояло выяснить.

И чтобы это выяснить, я должен скрыться, исчезнуть из этой фабрики смерти, потому что если меня здесь застанут… Нетрудно догадаться, что за этим последует. «Феникс» пойдет на все, чтобы сохранить свою тайну.

Эти трезвые мысли показали, что я постепенно вновь обретаю контроль над собственным сознанием. Возможно, количества введенного в мой организм яда оказалось недостаточно, возможно, просто не хватило времени, чтобы завершить начатую надо мной работу… С другой стороны, этот яд мог действовать не сразу. Постепенно разрушая мою нервную систему, он в конце концов прикончит меня… Я должен выяснить его состав и успеть найти противоядие, прежде чем это случится…

Я зачерпнул пробирку синей жидкости на одном из разбитых стеллажей. Позже мой универсальный анализатор определит ее состав, правда, до него еще следовало добраться… Аптечка, медицинские приборы, оружие, комплекты запасных документов — все это находилось в моей капсуле, выброшенной из кара по дороге с космодрома.

Моей первостепенной задачей стала теперь капсула. Но я прекрасно понимал, что, как только выберусь из здания на улицы города (если выберусь), за мной вновь начнется охота.

В теперешнем моем состоянии я не смогу оказать серьезного сопротивления и очень скоро вновь попаду в лаборатории «Феникса», если немедленно не придумаю чего-нибудь такого, чего от меня не ждут агенты компании…

Укрытие, пусть временное, но надежное. Место, где меня не будут искать, пока я не справлюсь хотя бы с последствиями отравления. Любой ценой необходимо выиграть немного времени…

И тут меня осенило…

Не все из завербованных попадали в зал с голубыми скорпионами. Я не знал критериев отбора, но хорошо помнил, что те, кто стоял в очереди передо мной, выходили в другую дверь. Куда направился мой недавний знакомый Крист?

Ведь должен же кто-то работать и на рудниках компании, поставлявшей на федеральные рынки концентрат обогащенного рагосита — весьма ценного энергетического материала, использовавшегося в двигателях космических кораблей…

Я беспрепятственно миновал сквозную кабину лифтовой шахты, снабженную дверями с обеих сторон и заполненную удушливым дымом, проникавшим сюда с верхних этажей, где, судя по всему, уже начался пожар. Не рискнув проверить механизмы поврежденного лифта, я пешком поднялся по лестнице на два этажа. Дверь легко поддалась моим усилиям, и я вновь оказался там, откуда начал свою сегодняшнюю эскападу. В приемной вербовочного пункта «Феникса».

Дверь на улицу оказалась выбитой. Волна нападавших пронеслась здесь и направилась, видимо, в верхние этажи здания, откуда еще доносились звуки боя. По какой-то неизвестной мне причине нападавших не интересовали подвалы, и если бы не мое фантастическое везение, я бы сейчас дрыгался в одном из сосудов по перекачке крови.

В зале вербовочного пункта нападавшие все разворотили, словно вымещали свою не совсем понятную для меня ярость на ни в чем не повинных машинах. Осколки компьютерных терминалов устилали весь пол. К счастью, к моменту моего появления здесь не осталось ни одного живого человека.

Возможно, моя фотография с вербовочного компьютерного терминала не успела попасть к администрации рудника, прежде чем здесь все подверглось разгрому. Если это так — то у меня появлялся шанс… Вот только время… Я не знал, сколько времени провел в «лавандовом» зале и успели ли уже отправить группу только что завербованных рабочих. Но эта группа оставалась моим единственным шансом выбраться отсюда незамеченным.

Агенты «Феникса» не знали самого главного. Мне не нужно было выходить в эфир для вызова помощи. Само мое молчание на второй день после прилета и будет тем самым сигналом, который ожидали федеральные власти. После этого сюда с ближайшей федеральной колонии должны были направить военную экспедицию. Моей главной задачей отныне становился вопрос выживания. Я должен дождаться прибытия экспедиции и к моменту ее прилета обязан понять все, что здесь происходит, если, конечно, останусь жив в течение ближайших двадцати четырех часов…

Глава 6

Шанс найти группу Криста при том разгроме, который творился в здании «Феникса», казался слишком ничтожным, но это был мой день…

На заднем дворе я увидел большой желтый аэробус с запущенным двигателем. Я успел в самый последний момент. Заметив меня, водитель приглушил двигатели и открыл дверцу.

— Есть еще кто-нибудь из ваших?

— Откуда мне знать! Вы что, не видите, что там творится?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24