Братья Торн (№2) - Мое безрассудное сердце

— Быстро соображаешь, парень! — сказал Джек, обращаясь к Джереми. — Ты, кажется, спас ей жизнь. А теперь бери ведро и становись в цепочку. Некогда почивать на лаврах. — Старый моряк посмотрел вслед убегавшему Джереми. Спиной он чувствовал жар от горевшего здания. — Унесите ее отсюда, Декер. Мы и без вас обойдемся.

Теперь Джонна уже сидела, а Декер поддерживал ее.

— Нет, — сказала она, задыхаясь почти на каждом слове. — Я хочу остаться здесь… Я хочу…

Декер встал и поднял Джонну на ноги. Юбка ее платья почти сгорела. Остались только обрывки обгоревших нижних юбок. Но этого было достаточно, чтобы ее стыдливость не пострадала. Когда Декер отпустил ее, она покачнулась, но сознания не потеряла.

— Это ваши склады, — сказал Декер. — Возьмите ведро.

Он зашагал прочь, а за ним последовал Джек. Джонна взглянула на языки пламени, добравшиеся до крыши дома, потом бросилась вслед за мужчинами.

Подобно тому, как муравьи, движимые инстинктом, бросаются спасать свою царицу, все работники компании «Морские перевозки Ремингтон» поспешили на помощь Джонне. Докеры быстро собрали их со всей пристани. Таверны и склады опустели, как только распространился слух о пожаре. Прибыла повозка с насосом, но лошади шарахались от бушующего огня. Лошадей немедленно выпрягли и подкатили повозку поближе, чтобы можно было из шланга поливать соседние постройки.

Ветер не способствовал людям в борьбе с пожаром. Бриз, дувший с океана, разжигал каждый незамеченный язычок пламени. Джонна встала в середину цепочки и тоже принялась передавать полные воды ведра. Ее скрюченные пальцы, покрытые волдырями от ожогов, хватали веревочные дужки и ощущали боль от тяжести ведра. Ее почерневшая одежда блестела, покрытая тонким слоем льда, волосы тоже смерзлись. Она упрямо отказывалась уйти, и все мужчины, работавшие рядом, удваивали усилия, глядя на нее.

Людям дважды казалось, что они сбили пламя, и дважды они убеждались в том, что ошиблись. Они не смели надеяться на победу до тех пор, пока не потушили огонь везде, кроме маленькой боковой конторы и складских помещений. Джонна не знала, что они одержали победу, пока не услышала радостные возгласы тех, кто находился ближе к огню. Однако она так устала, что даже не поняла значения этих криков. Она ошеломленно огляделась вокруг. Джонну бережно провели вдоль всей вереницы людей, тушивших пожар, и передали Декеру, стоявшему в начале цепочки.

— Все! — сказал он.

Его руки, обхватившие Джонну за талию, не дали ей упасть.

Джонна устремила взгляд на обгоревшие остатки своего склада. Она понимала, что ей еще повезло, поскольку уцелела хотя бы половина, однако особого счастья она сейчас не испытывала.

— Мне бы хотелось вернуться домой, — хриплым голосом проговорила она.

Декер отрицательно покачал головой:

— Позже. Сейчас я отвезу вас на корабль.

Джонна выпрямилась.

— Нет. Я не стану подниматься на борт.

Между тем цепочка рассыпалась. Те, что стояли в конце, теперь подходили ближе к складу, чтобы разглядеть плоды своих усилий. Собиралась толпа. Люди высказывали различные мнения о причине пожара. Декер и Джонна быстро оказались в самом центре собравшихся. Заметив Джека, пробирающегося сквозь толпу, Декер подозвал его к себе.

— Я отвезу ее на корабль, Джек, — сказал молодой человек. — Вы сможете здесь управиться?

Сняв шляпу, старый моряк вытер лоб рукавом, отчего на лбу у него остались полоски сажи. Он внимательно всматривался в лицо Декера, пытаясь понять, что тот задумал.

— Ага, — ответил он. — Смогу, сколько понадобится.

Декер кивнул:

— Джонна!

Она не ответила ему. Ее внимание было устремлено в сторону. Проследив за направлением ее взгляда, Декер увидел, что к ним приближается Грант Шеридан. Никто не обрадовался его внезапному появлению, особенно если учесть, что он был одет в безукоризненно чистый плащ и хорошо отглаженные панталоны. Хотя его привлекательное лицо и выражало заботливость и торопливость, на этом лице не было никаких следов пота или сажи.

Грант протянул руки к Джонне.

— Я заберу ее отсюда, — обратился он к Декеру. — Мой экипаж здесь.

— Только в том случае, если она сама пожелает. Вы желаете, мисс Ремингтон?

Джонне все труднее становилось сохранять ясность мысли. Она неуверенно переминалась с ноги на ногу и была очень благодарна Декеру за то, что он ее поддерживает. Она закрыла глаза и приложила пальцы к виску. Рука Декера крепче обхватила ее талию, и ей стало трудно дышать.

Она успела подумать, что нужно было бы спросить у Гранта, где он пропадал все это время, и упала в обморок.

Глава 6

Джонна медленно пришла в себя. Она вытянулась под толстым стеганым одеялом и приподняла веки. Того, что она увидела прищуренными глазами, было достаточно, чтобы она тут же спрятала лицо в подушку.

Корабль покачивался, убаюкивая ее, но не успокаивая. Сильная качка от встречных волн была непривычна для нее, но полностью объяснима. «Охотница» находится в открытом море.

Тихонько застонав, Джонна отбросила одеяло и села, ухватившись за край койки. Хотя пол колебался, она попыталась встать на ноги и почувствовала дурноту. Она закрыла глаза, но это мало помогло. Ужасная правда заключалась в том, что ее тошнило. Джонна бросилась к умывальнику, откинула крышку и достала таз. Она едва успела опуститься на колени и обхватить таз руками, ее тут же стошнило.

В этом унизительном положении и застал ее вошедший Декер. Появление его в этот момент было не случайно. Он знал, что Джонна, проснувшись, будет сбита с толку и растеряна, и поэтому поставил матроса у дверей каюты с наказом позвать его, как только Джонна пошевелится.

Он подождал, пока пройдет последний позыв к рвоте, и взял у нее таз. Затем налил воды в стакан и подал девушке.

— Прополощите рот, — сказал он, потому что она просто держала стакан в руке. Джонна подчинилась. Декер подал ей таз.

— Выплюньте.

Закрыв глаза, Джонна проделала и это. Пока Декер убирал таз, она обессиленно прислонилась к ножке койки.

— Я хочу домой!

Она сама еле расслышала этот неразборчивый лепет. Неудивительно, что Декер не обратил на эти слова никакого внимания.

— Ложитесь, — сказал он, опускаясь перед ней на колени. — Вы еще не приспособились к жизни на море.

— И не собираюсь.

Джонна не заметила улыбки Декера, вызванной ее слабым протестом. Она позволила ему поднять себя и усадить на койку. Не дожидаясь его указаний, она легла.

— Мы должны повернуть обратно, — устало прошептала Джонна.

Декер не отозвался. Он сидел рядом с ней, пока она не уснула, и думал о том, что повернуть обратно невозможно.

Стемнело, когда Джонна опять проснулась. Масляная лампа, прикрепленная к капитанскому столу, была зажжена, в печке горел огонь. Очевидно, пока она спала, кто-то заходил в каюту. Джонне было неприятно это посягательство на ее уединение, даже из лучших побуждений.

Когда она села, желудок ее сжался, но тошнота отступила. Она даже почувствовала легкий голод и сочла это хорошим признаком.

Став на ноги, Джонна покачнулась, но быстро обрела равновесие. Планировка каюты была ей хорошо известна — сначала она видела ее на плане, потом на модели судна. Когда корабль был построен, она однажды посетила капитанскую каюту, но никогда не видела ее обстановку.

Каюта была немногим больше ее туалетной комнаты. Большую часть одной из стен занимала встроенная койка. На полу в углу стоял умывальник и рядом дорожный сундук, над головой висели книжные полки. Пространство под койкой закрывалось маленькими раздвижными дверцами. Единственный стул был задвинут под стол, а позади стола помещалось еще несколько полок. Вдоль наклонной стены, прямо под двумя ярусами оконных стекол в свинцовых переплетах, во всю длину протянулась деревянная скамья.

Подойдя к печке, Джонна протянула руки, чтобы согреть их. Каюта показалась ей странно безликой. Судя по всему, Декер почти не приложил усилий, чтобы придать ей обжитой вид. Здесь не было ни сувениров, купленных на память о посещении разных стран, ни статуэток, ни лакированных коробочек. Постельное белье и стеганые одеяла были из Бостона, не из Лондона, а книги — написанные сухим языком справочники по мореходству — наверняка принадлежали Джеку.

Посреди каюты стоял еще один дорожный сундук — вещь, которая явно была здесь не к месту. Джонна вспомнила, что когда она проснулась в первый раз, сундука в каюте не было. Даже больная, она узнала бы этот сундук и поняла бы его предназначение. Если бы она знала, что этот сундук находится на борту корабля, вряд ли уснула бы так легко и проспала бы так долго.

Этот сундук принадлежал ей.

Джонна окинула себя взглядом. На ней все еще была та одежда, в которой она сражалась с огнем. От платья остались только лиф и рукава, обгорелые и рваные нижние юбки болтались вокруг ног. И волосы, и одежда ее пропахли дымом. Каждый глоток воздуха напоминал ей о пожаре.

Джонна не стала открывать сундук. Вместо этого она села на него, спрятала лицо в ладонях и расплакалась.

Декер отпустил матроса, стоявшего у дверей каюты.

— Вы больше не нужны, — сказал он. — Идите поспите. Вам рано заступать на вахту.

Матрос быстро и с удовольствием покинул свой пост. Его шаги стихли в коридоре прежде, чем Декер тихонько постучал в дверь.

— Войдите.

Декер осторожно открыл дверь. Голос Джонны звучал не приглашением — он дарил аудиенцию. Декер даже приготовился увернуться, если ему запустят чем-нибудь в голову.

Но в руках у Джонны ничего не было. Девушка сидела на скамье у окна и смотрела на море. Ночной небосвод освещался только светом растущей луны, и лицо Джонны отражалось в окне. Оно было лишено почти всякого выражения, и сокрушительные рыдания не оставили на нем никаких следов.

Несмотря на поздний час, Джонна не переоделась ко сну. Ей не хотелось предстать перед Декером в невыгодном свете. И теперь на ней было надето платье винного цвета простого фасона: прилегающий лиф, узкие рукава, высокий воротник. Черные волосы она заплела в нетугую толстую косу, лежащую посередине спины. Коса скрывала три маленьких крючочка на платье, которые Джонна не смогла застегнуть без посторонней помощи.

Джонна отвела взгляд от своего отражения и посмотрела на Декера, входящего в каюту. Когда он закрыл за собой дверь и прислонился к косяку, Джонна встала. Руки у нее были опущены по бокам, пальцы не теребили ткань платья. Она держалась собранно, ровно и холодно и говорила со спокойной уверенностью человека, ожидающего беспрекословного подчинения.

— Вы повернете корабль обратно в Бостон, — начала она. — И вы сделаете это немедленно и без всяких возражений. И о том, имели ли вы право выйти в море, взяв меня на борт, мы поговорим позже. Я полагаю, вам понятно, что вы поступили опрометчиво и вразрез с моими желаниями. Стоимость опоздания судна в Лондон будет вычитаться из вашего жалованья компанией «Морские перевозки Ремингтон». Когда штраф будет полностью выплачен вами, вы будете освобождены от службы в компании. Можете сообщить экипажу «Охотницы», что на них я не возлагаю никакой ответственности за происшедшее и что они подобному штрафу подвергнуты не будут. — Джонна слегка склонила голову набок и осведомилась с видом милосердным и снисходительным:

— Я понятно выражаюсь, капитан Торн?

— Совершенно понятно, — согласился тот.

Джонна кивнула с почти царственным видом, ожидая его ухода.

Декер оттолкнулся от косяка, но никуда не ушел. Он обогнул сундук, все еще стоящий посредине каюты, и перешагнул через груду вещей, разбросанных Джонной. Подойдя к столу, вышиб ногой стул и сел. Он поднял крышку, достал из ящика судовой журнал, чернильницу и перо. Раскрыл журнал и старательно записал туда курс корабля и состояние погоды. Еще несколько минут он потратил, чтобы записать требования Джонны.

Он повернул к ней журнал.

— Все ли правильно я записал? — спросил он. Джонна подошла к столу и прочла написанное. Почерк у Декера был аккуратный, каждая буква выписана очень четко, без всяких завитушек, без малейшей небрежности, и в такой манере была сделана не только эта запись, но и все предыдущие. Этот почерк несколько похож на каюту, подумала Джонна, он так же безлик и так же ничего не говорит о своем владельце.

И вдруг ее осенило. Да ведь Декер — новичок и в том, и в другом деле! Приподняв голову, Джонна посмотрела на него. В ее глазах застыл вопрос.

— Все ли я правильно записал? — еще раз спросил Декер.

— Да, — ответила она приглушенным голосом.

— А правописание? — настойчиво продолжал он, словно защищаясь. — Есть какие-нибудь ошибки?

— Нет.

Декер повернул журнал к себе и добавил еще одну строчку.

— Вот мой ответ, — сказал он, подтолкнув к ней журнал. Джонна взглянула: «„Охотница“ сохранит взятый курс».

— Что?! Этого не может быть!

Прежде чем закрыть журнал, Декер промокнул записанное.

— Это будет именно так, — ответил он, убирая все в ящик. — Если кто-то будет спорить по этому поводу, так только вы. Я уже все решил.

Джонна вздрогнула, как от удара. Она вскинула голову, стиснула зубы и вспыхнула.

— Это была не просьба, — проговорила она. Декер даже восхитился таким самообладанием, но остался непреклонным.

— А между тем это могло быть только просьбой, — сообщил он. — Ваше положение здесь, на борту корабля, не дает вам права предъявлять какие-либо требования.

В фиалковых глазах Джонны вспыхнул холодный огонь.

— Я владею этим кораблем!

— А я им командую. — Он протянул руку, чтобы остановить ее. — И вы не владеете мной, Джонна. Даже и не помышляйте об этом.

— Но команда…

— Команда с уважением относится к нам обоим. Не ставьте же их перед выбором между нами и не сейте раздоров, разбивая команду на два лагеря. Разве только вы готовы взять командование кораблем на себя. — Он немного помолчал, глядя ей в лицо. — Вы готовы к этому?

Теперь лицо Джонны побледнело, а губы стали бескровными. Озноб пробрал ее до мозга костей.

— Нет, — ответила она, — вы знаете, что я не могу взять на себя командование.

Декер кивнул, довольный, что она поняла его, и устало потер затылок.

— Как вы себя чувствуете? Вы не голодны?

Она ничего не ответила. Теперь ей стало ясно, что в Бостон пни не вернутся, и у нее перехватило горло. Ее опять начало мутить — но не от голода и не от качки. У нее внутри все сжалось от сильнейшего страха.

— Может быть, вам лучше сесть, — предложил Декер. — Я принесу вам что-нибудь с камбуза. Я и сам ничего не ел.

Его не было минут двадцать, но он был уверен, что все это время она так и сидела без движения. Войдя в каюту, он поставил поднос на скамью рядом с Джонной. Не спрашивая, хочет ли она чего-нибудь, налил чай и протянул Джонне кружку.

— Можете погреть себе руки или душу, — сказал он так, словно это было для него безразлично.

Джонна обхватила кружку ладонями и поднесла к губам, но пить не стала. Она была благодарна Декеру, что он не предлагает ей что-нибудь съесть. Парок, поднимавшийся над чаем, овевал теплом ее лицо.

— Почему вы привезли меня сюда? — спросила она наконец.

Декер взял себе цыпленка и бисквиты. Он отнес свою тарелку на стол, подальше от Джонны, чтобы запах пищи не раздражал ее. Он сел, положив ногу на подлокотник стула, и принялся за еду.

— У меня нет другой возможности присматривать за вами, — просто ответил он.

Джонна нахмурилась:

— Не понимаю. Есть доктор Харди, чтобы присматривать за мной.

— Верно, но я имел в виду не ваше здоровье. Или по крайней мере не в том отношении.

Джонна маленькими глотками пила чай. Желудок ее успокоился, и Джонна слегка воспрянула духом.

— Вы мне не сторож, — сказала она.

— Теперь — сторож.

— Но…

— Вы действительно хотите спорить, Джонна? Вы находитесь на борту корабля. Вы должны смириться с этим. — Декер был не настолько глуп, чтобы принять ее молчание за согласие. Он подозревал, что она готовится к бою и собирается с силами. — О делах будет заботиться Джек, — продолжал он. — Джек многому научил вас, даже больше, чем ваш отец. Вы можете быть спокойны.

— Дело не в этом.

Но Декер продолжал, пропустив ее замечание мимо ушей:

— К тому времени, когда мы вернемся из Лондона, ваша контора и склады будут отстроены заново. Вам вовсе не нужно находиться там и вникать во все детали. Миссис Девис держит в своих руках все ваше домашнее хозяйство; она будет от вашего имени рассылать извинения за то, что вы забросили ваши светские обязанности. — Он не добавил, что эти обязанности очень немногочисленны. — Миссис Девис сама упаковала вещи в сундук. Я уверен, там есть все, что вам может понадобиться.

Услышав о таком предательстве, Джонна немного сникла. Она никак не ожидала, что экономка одобрит ее похищение.

— А Грант? — Она смутно помнила, как он появился, когда потушили пожар. Кажется, он предлагал отвезти ее домой. — Он ничего не говорил по поводу того, что вы увозите меня на корабль?

— Он много чего говорил. Но его никто не слушал. — Правда, после того, как он рухнул оземь от удара Декера. — Разве его мнение имеет какое-либо особое значение? Я считал, что вы больше не помолвлены.

— Мы никогда не были помолвлены, — решительно проговорила Джонна. Увидев, что уголки губ Декера приподнялись. Джонна поняла, что он опять ее дразнит. Интересно, научится ли она когда-нибудь не замечать эти поддразнивания? — Стало быть, теперь я ваша узница?

Декер поднял глаза от тарелки.

— Не совсем.

— А как еще это можно назвать? Я нахожусь здесь против своей воли, и бежать отсюда мне некуда. Вы даже приставили к моей двери сторожа.

— Слугу, — поправил Декер. — И он уже ушел. Это было сделано на время, пока вы не придете в себя. А теперь слуга уже не нужен. Вы вольны выходить из каюты и гулять сколько угодно. Полагаю, что здравый смысл посоветует вам держаться подальше от помещений команды, но за этим исключением вы можете бывать везде, где захотите.

Джонна представила себе, как она выйдет на палубу, и желудок ее опять сжался.

— Я буду находиться в каюте, — сказала она.

— Как вам угодно! — Он пожал плечами:

— Угодно. — Джонна допила чай и поставила кружку на поднос. — А теперь я хочу лечь.

Интересно, подумал Декер, она действительно устала или ей просто хочется избавиться от него?

— Прекрасно. — Без малейшего усилия, легко, он встал и подошел к Джонне. Поставил на поднос свою тарелку и нагнулся, протянув руки. Но вовсе не за подносом. Когда он выпрямился, в его объятиях оказалась Джонна.

Она удивилась, но не стала вырываться и посмотрела на Декера широко раскрытыми, вопрошающими глазами.

— Доброй ночи, Джонна. — Он прикоснулся губами к ее лбу и легко поцеловал в губы. — Простите меня.

Декер вышел прежде, чем Джонна поняла, за что он просил прощения и простила ли она его. Она медленно опустилась на скамью у окна. Долго в ту ночь сон не шел к ней.

Подгоняемая свежим ветром Северной Атлантики, «Охотница» легко рассекала волны. В основном корабль делал двенадцать узлов в час, иногда тринадцать. Плавание проходило без штормов, хотя сильный ветер дул постоянно. Волны с белыми гребешками бились о борта и окатывали палубу соленой водой.

Управление кораблем отнимало у Декера большую часть дня, и за целые сутки он редко покидал штурвал больше чем на два-три часа. В таких случаях он отправлялся поспать в кубрике экипажа. Декер заходил в каюту Джонны ровно настолько, сколько требовалось времени, чтобы сделать записи в судовой журнал. Во время этих коротких встреч он неизменно осведомлялся о ее здоровье, о том, не испытывает ли она каких-либо неудобств. Он всегда предлагал ей Пройтись по палубе с ним или с кем-нибудь из членов экипажа. Джонна отвечала ему небрежным тоном, вежливо, но холодно и явно была не расположена к разговорам. От всех предложений выйти из каюты она упорно отказывалась.

Джонна проводила время за чтением и записками. Книги Декера не вызвали у нее интереса, но вот судовой журнал просто захватил. Оставалось только сожалеть, что история «Охотницы» так коротка, что она прочитала ее за один день. Джонна начала вести свой собственный журнал, куда записывала разговоры с членами экипажа и свои впечатления о плавании. Она записывала туда рецепты, кулинарные и медицинские, а также матросские песни всех морей и океанов, которые она никогда не слышала прежде. В двух из этих песен встречались совсем незнакомые ей слова.

Джона составила список ненужных вещей: Грант Шеридан и споры с коммерсантами. Она записала и необходимые ей вещи: сидячая ванна, свежий воздух, Джек Куинси и чтобы ей перед сном расчесывали волосы.

«Охотница» была в двух днях пути от Лондона, когда в каюту робко вошел Джереми Додд и внес большую деревянную лохань.

— Капитан сказал, что у нас достаточно пресной воды и вы можете принять хорошую ванну, — сообщил он и покраснел так, что разбросанные по всему липу веснушки исчезли под ярким румянцем.

— Это идея капитана Торна? — спросила Джонна.

Джереми нерешительно переступал с ноги на ногу.

— Нет, мисс Ремингтон. Капитан сказал, что вы захотите узнать, чья это идея. Идея моя, а он только одобрил ее. — Джереми выговорил эту фразу в точности, как велел ему Декер. Никакой лжи, подумал он. Джереми заметил, что Джонне действительно хотелось услышать именно эти слова, даже если в них нет ни крупицы правды. — Горячую воду принесут с камбуза, — продолжал он, прежде чем она успела прочитать его мысли. — Целые ведра горячей воды.

Вскоре действительно появились матросы с горячей водой, наполнили лохань до краев и ушли. В своем рвении они забыли о самой Джонне, и когда она погрузилась в лохань, вода выплеснулась и полилась на пол, образовав там ручейки и лужицы. Джонна отметила, что ее это нисколько не волнует.

Через двадцать минут в каюту вошел Декер и остановился в дверях. Лицо Джонны раскраснелось от горячей воды, мокрая кожа соблазнительно блестела.

При виде Декера она погрузилась в воду так, что над краем лохани виднелась только ее голова.

— Вы не постучали.

— Нет, — отозвался он. — Не постучал.

Такой ответ насторожил Джонну. Она поняла, что появление Декера не случайно.

— Прошу вас выйти, — сказала она.

Декер закрыл дверь, вынул из кармана ключ и повернул его в замке.

— Я надеюсь, вам понятно, что я не намерен уходить. — Он положил ключ обратно в карман. — По крайней мере пока.

Декер направился к лохани, и Джонна постаралась спрятаться в нее еще глубже. Но тут же поняла, что все ее страхи оказались напрасными: Декер даже не посмотрел в ее сторону и прошел мимо. Она услышала, как у нее за спиной он открыл сундук и принялся в нем рыться.

— Может быть, если вы мне скажете, что вы ищете…

Она осеклась, потому что он потряс перед ней халатом, извлеченным из сундука.

— Вы можете надеть вот это. Я отвернусь.

— Мне нужна моя одежда, — возразила она.

— Вот это. — И он бросил многозначительный взгляд на лохань. — Или вообще ничего.

Джонна протянула руку за халатом. Он отвернулся, верный своему слову, а Джонна встала и накинула халат на плечи. Он сразу же прилип к мокрой коже. Девушка направилась к маленькой печке, чтобы обсохнуть. Вода стекала с нее на пол из-под халата. Попадая на печку, брызги шипели. Оглянувшись через плечо, Джонна увидела, что Декер наблюдает за ней.

— Идите сюда! — сказал он. Это прозвучало скорее как приказание, чем приглашение.

Джонну охватило жаром, и вовсе не от близости пылающей печки. Она повернулась к Декеру, но не тронулась с места.

— Джонна, — на этот раз он произнес ее имя спокойно и протянул к ней руку. Сейчас его голос звучал мягче, но так же требовательно. — Идите сюда.

Джонна подошла к нему. Неожиданно для самой себя она подала ему руку, и он притянул ее к себе. Она не могла понять, что он хочет сделать, пока Декер не прикоснулся к ее шее. Она попыталась увернуться, но он поймал ее.

— Не нужно сопротивляться, — сказал он, держа в пальцах золотую цепочку, висящую у нее на шее. — Вы ее порвете.

Джонна замерла, только сердце ее бешено забилось. Она отвела глаза, а он провел кончиками пальцев по цепочке. Рука скользнула за вырез халата и остановилась на медальоне из слоновой кости. Декер приподнял его, и Джонну снова обдало жаром — его рука легла ей на грудь.

— Посмотрите на меня, Джонна. — Она подняла голову. — Я хочу это знать.

Джонна нахмурилась, и между бровями у нее появилась морщинка.

— Не понимаю.

— А я думаю, вы все понимаете.

Джонна нахмурилась еще сильнее, но тут же ее лицо прояснилось. Вчера она надела медальон поверх платья, и это была оплошность с ее стороны. Матрос, принесший ей завтрак, что-то сказал по поводу медальона, и Джонна сразу же убрала его.

— Вам сказал о нем мистер Эддис.

Рука Декера скользнула к ее плечу.

— Он сам занимается резьбой. Ему понравилась эта работа.

— Он ее почти не видел, — заметила Джонна.

— Он видел достаточно, чтобы сделать какие-то ерундовые замечания, — возразил Декер. — Достаточно и для меня. Я понял, что он говорит о медальоне, который я вам подарил.

— Судя по вашему поведению, вы придаете этому большое значение.

— А разве я не прав?

Пальцы Декера ласково гладили ее плечи, и ей было трудно глотать, еще труднее — произнести что-нибудь. Ткань халата скользила по коже, и это было очень приятно.

— Я выразила восхищение, когда вы мне его подарили. Я стала носить его, но это вовсе не означает, что мне нравится тот, кто его подарил.

Теперь Декер улыбался, глядя на нее. Его улыбка была сдержанной. Легкая насмешка глубоко пряталась в его глазах и в уголках слегка приподнятых губ.

— Вы могли и не готовить для меня сегодня ванну, — продолжала девушка, стараясь говорить сдержанно. — Вы это затеяли для того, чтобы самому увидеть медальон? Если бы вы попросили, я вам сама все рассказала бы.

— В самом деле?

Джонна отвела глаза. Конечно, он прав, усомнившись в ее словах. Ничего бы она ему не сказала.

— Разумеется, — проговорила она.

— Лгунья!.. — Ничего обидного в его голосе не было, скорее, голос звучал ласково. — Может быть, я хоть немного вам нравлюсь?

Она покачала головой.

Скрытая насмешка Декера проступила явственнее.

— Потому что у меня нет цели в жизни, — сказал он. — И мне очень не хватает жизненных принципов.

— Потому что вам все безразлично, — возразила она.

— Ах да, — согласился он, словно только что вспомнив об этом, — вот почему!

Вдруг Джонна приникла к нему и прижалась лбом к его плечу.

— И вы небогаты, — прошептала она.

Декер обнял ее за талию и сказал, почти касаясь губами ее уха:

— Имея собственность, трудно сниматься с места. Я могу унести с собой все, что у меня есть ценного.

Она почти не слышала, что он говорит. Он поднял ее, и она почувствовала себя невесомой в его руках. Она держалась за воротник его куртки, пока он не усадил ее на скамью у окна. Он отошел на мгновение, а когда вернулся, в руках у него был гребень.

Усевшись на угол скамьи, Декер притянул к себе Джонну, и она оказалась между его коленями. Она подчинилась безропотно, и когда его пальцы принялись разбирать ее волосы на пряди, она закрыла глаза. Вздох ее был еле слышен.

Декер разделял густые пряди так осторожно, словно они были из тонкого шелка. Темные волосы Джонны, падающие мягкими волнами, походили на спокойное ночное море и, казалось, струились словно вода. Он распределил пряди по спине, потом взял гребень и провел им по волосам.

Джонна тихонько ахнула от удовольствия. Собственная голова вдруг показалась слишком тяжелой, и она наклонила ее слегка вперед. Зубья гребня нежно царапали кожу на затылке, и по спине растекалось ощущение тепла. Через мгновение гребень переместился вниз.

— Я должна попросить вас уйти, — сказала она еле слышно. Слова звучали невнятно, словно Джонна была не совсем трезва.

— Да, — согласился Декер, не переставая водить гребнем по волосам, — должны.

Но она этого не сделала. Она так и осталась сидеть между его коленями, склонив голову, поджав ноги к груди и предоставив ему расчесывать ее волосы. Силы, которые оставались у нее после горячей ванны, иссякли под завораживающими, плавными движениями Декера.

— Нужно подумать о моей репутации, — проговорила Джонна. — Люди там, на палубе, — мои служащие.

— Эти люди — мой экипаж, — сказал Декер. — У меня тоже есть репутация.

Вряд ли они имели в виду одно и то же, подумала она.

— Вот как? — спросила Джонна, заинтересовавшись. — Вы, наверное, соблазнили очень много женщин?

— «Очень много» — это сколько?

Движения гребня замедлились, и Джонна тотчас же это почувствовала. Глаза у нее по-прежнему были закрыты: ей не хотелось, чтобы это блаженство кончилось.

— По-видимому, больше сотни, — ответила она. Он откинул часть волос на сторону, открыв изгиб ее шеи. Его губы прикоснулись на одно мгновение к этому месту.

— В таком случае — нет, — прошептал он ей в шею. — Я покорил не очень много женщин.

— Ох…

Декер улыбнулся, уловив в голосе Джонны нотку разочарования.

— Вам придется пересмотреть ваше мнение обо мне, да? — спросил он.

— Отчасти.

— Приношу свои извинения. Обычно я стараюсь оправдывать ваши ожидания.

От внимания Джонны не ускользнули его слова и частица холодной иронии в его тоне. Она повернула голову, пытаясь увидеть лицо Декера.

— Это правда?

Он деликатно повернул ее голову в прежнее положение и продолжал свое занятие.

— Нет, — солгал он без всяких угрызений совести. — Это не правда. Почему я должен заботиться, так или иначе, о ваших ожиданиях и не иметь своих собственных?

Джонна не стала задумываться над его словами. Вздохнув, она опять закрыла глаза.

— Так сколько женщин вы соблазнили?

— Это очень важно?

— Да, — ровным голосом ответила она.

— Вам требуется точная цифра? — спросил он насмешливо.