Глава 95

В тот день я сидела в кабинете и пыталась обнаружить хоть какие-то следы Кумбза. Мои сотрудники дежурили в местах его возможного появления, включая, разумеется, и дом Китинга, а я целый день названивала по телефонным номерам, которые нашла в его бумагах во время обыска. Но все было бесполезно. Кумбз как сквозь землю провалился. Правда, мне удалось отыскать тот самый белый пикап, на котором Кумбз добрался до тайного сборища, но и это ничего не дало. В четыре часа появился хозяин дома и сразу заявил, что видел Кумбза первый и последний раз в жизни, а дом сдал совсем другому человеку.

У Кумбза не было денег, пристанища, даже своей машины, но мы никак не могли напасть на его след. Где он скрывается все это время? Тем более что у полицейских имеются его фотографии с подробным описанием особых примет. А ведь Кумбз именно сейчас может готовить новое преступление.

В половине восьмого, когда у меня голова кругом шла от этой неразрешимой задачи, в кабинет ворвалась Джилл. Несколько дней назад она выписалась из больницы, но уже активно включилась в работу. Она показалась мне чрезвычайно возбужденной.

— Что ты здесь делаешь так поздно? — спросила я и с упреком покачала головой. — Иди домой и отдыхай. Тебе нельзя переутомляться.

— У тебя есть свободная минутка?

— Конечно, бери стул и садись. К сожалению, не могу угостить тебя пивом.

— Не беспокойся, я пришла со своим пивом. — Она загадочно улыбнулась и достала из сумки две банки «Сэм Адамс». Одну она протянула мне, а вторую тут же открыла и сделала пару глотков.

— Никаких новостей у меня, к сожалению, нет, — вздохнула я и пригубила из банки.

По выражению лица своей подруги я догадывалась, что она пришла ко мне не с пустыми руками, но почему-то подумала, что речь пойдет о ее муже Стиве. Я слышала, будто он совершил удачную сделку и собирается снова оставить жену в гордом одиночестве.

А Джилл тем временем расстегнула сумку и достала оттуда голубого цвета папку, на которой крупными буквами было написано «Боксер, Мартин».

— По-моему, я когда-то говорила тебе, что мой отец был превосходным адвокатом в Хайленд-Парке и выиграл много судебных процессов.

— Тысячу раз, — подтвердила я, с нетерпением ожидая продолжения.

— Если говорить откровенно, то он был лучшим адвокатом из всех, которых мне доводилось видеть. Отец получил прекрасное образование и никогда не обращал внимания на размер гонорара или цвет кожи своих клиентов. Однажды он полгода сидел над каким-то делом и в конце концов добился оправдания фермера, которого обвиняли в изнасиловании. Очень многие люди уговаривали отца стать сенатором, но он отказался. Я очень любила его и люблю до сих пор.

Я сидела молча, потягивала пиво и ждала самого главного. Джилл всегда начинала издалека, когда хотела сообщить что-нибудь очень важное. Она сделала еще пару глотков и посмотрела на меня влажными глазами.

— Он заботился обо мне до тех пор, пока я не окончила университет. А потом я случайно узнала, что этот негодяй изменял моей маме на протяжении двадцати лет. А я-то считала его своим наставником и героем!

Я слабо улыбнулась.

— Ты намекаешь, что мой отец тоже лгал мне постоянно?

Джилл угрюмо кивнула и положила на стол голубую папку с личным делом моего отца. Я открыла ее и взяла оттуда лист бумаги, на котором были записаны показания Кеннета Чарлза. Прочитав их, я почувствовала, что к горлу подбирается комок невыносимой горечи. Я прочитала еще раз, и вместо разочарования и обиды появился страх. Сначала я просто отказывалась верить, но чутье подсказало, что это чистая правда. Мой отец всю жизнь врал мне и остальным. Он постоянно лгал и предавал всех, кто любил его и бесконечно доверял ему.

На мои глаза навернулись слезы. Я залпом осушила остатки пива и швырнула банку в мусорную корзину. Мне было очень плохо, я чувствовала себя обманутой.

— Прости, Линдси, — тихо промолвила Джилл, — я не хотела расстраивать тебя.

Она протянула мне руку, и я с благодарностью пожала ее. Впервые за долгие годы моей службы в полиции я не знала, что делать и как выйти из этого тупика. В моей душе боролись противоречивые чувства — долга, служебных обязанностей и жалости к старому и немощному отцу.

Я вытерла слезы и спросила Джилл:

— А что твой отец? Он до сих пор живет с твоей матерью?

— Нет, черт бы его побрал, — поморщилась она. — Мать у меня очень строгая женщина, не терпящая предательства. Она выгнала его, когда я училась на старшем курсе. С тех пор отец живет в небольшой двухкомнатной квартире в Лас-Колинасе.

Неожиданно я начала смеяться и никак не могла остановиться. Это было похоже на истерику женщины, которую просто придавил груз свалившихся на ее плечи проблем. А когда немного успокоилась, решила не забивать себе голову неразрешимыми задачами, поскольку бороться с ними бесполезно. Сейчас меня волновало только одно: что еще скрывает мой отец и каким образом он связан с Химерой?

— Спасибо, Джилл, — сказала я и обняла подругу. — Я в долгу перед тобой.

— Что ты теперь собираешься делать? — сочувственно спросила она.

Я сняла со стула пиджак, перебросила его через плечо и развела руками.

— То, что должна была сделать уже давно — выяснить всю правду.

Глава 96

Когда я приехала домой, отец сидел за столом и увлеченно раскладывал пасьянс. Поначалу я не могла смотреть ему в глаза. Взяв на кухне банку пива, я пришла в гостиную, села напротив него.

Отец взволнованно посмотрел на меня, словно ощутив тревогу.

— Линдси, что случилось?

— Я все думаю, отец, о тех годах, когда ты оставил...

Он продолжал бросать на стол карты.

— Почему ты снова говоришь о тех давних временах?

— Помнишь, как ты часто брал меня с собой на Залив? Мы стояли на берегу и смотрели на огромные суда, входящие в порт. А ты говорил, что скоро уплывешь на одном из них и вернешься не скоро. А еще ты говорил, что между тобой и мамой что-то произошло. Я всегда ждала, что ты расскажешь мне об этом, но напрасно. И с тех пор постоянно терзаю себя вопросом — почему ты бросил нас? Ты был замешан в каких-то темных махинациях? — продолжала допытываться я. — И дело здесь не в твоем пристрастии к азартным играм и алкоголю. Отец, ты помогал Кумбзу задушить того парня. В этом все дело. Но почему ты бросил семью? И зачем вернулся ко мне? По-моему, все это не имеет никакого отношения к нашей семье.

Отец беспомощно моргал и пытался что-то возразить.

— Нет...

— Мама знала об этом? Если да, то она была прекрасной актрисой, поскольку всегда утверждала, будто разошлась с тобой из-за азартных игр и беспробудного пьянства.

Он положил на стол колоду карт, и я заметила, что его руки дрожат.

— Ты, конечно, не поверишь мне, но я действительно любил твою мать.

— Неправда! — резко бросила я. — Нельзя любить человека и причинять ему такую боль.

— Можно, — тихо промолвил он и облизал пересохшие губы. — Я любил тебя и всегда причинял тебе боль.

Некоторое время мы сидели молча, не находя нужных слов для продолжения неприятного разговора.

— Как тебе удалось узнать об этом? — наконец спросил отец.

— Какая разница? — отмахнулась я. — Рано или поздно я должна была выяснить это.

Он выглядел подавленным, как боксер после мощного апперкота.

— Твое доверие, Линдси, — самое дорогое для меня в жизни.

— Так почему же ты решил использовать меня, папа? Ты использовал меня, чтобы добраться до Кумбза. Вы с ним вместе убили того парня.

— Я не убивал его, Линдси, — угрюмо сказал он и стал медленно раскачиваться на стуле взад и вперед. — Я просто ничего не сделал, чтобы предотвратить это преступление.

Отец набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, как будто освобождался от неприятных воспоминаний, хранившихся в душе двадцать лет. Потом он рассказал, как побежал за Кумбзом и нашел его в темной аллее. Кумбз догнал Джералда Сайкса и стал душить.

— Я говорил тебе, что в те времена к полиции относились иначе. Кумбз хотел проучить того парня и заставить уважать человека в полицейской форме. Я воскликнул: «Отпусти его!», но он продолжал сдавливать Сайксу шею. Кумбз крикнул, что этот подросток пытался достать нож. А когда все было кончено, он посмотрел на меня и рассмеялся. «Это моя территория, Мартин, — заявил он. — Если ты в штаны наложил, то убирайся отсюда ко всем чертям».

Вскоре к нам подошел Фаллоун. Кумбз бросил бездыханное тело Сайкса на землю и произнес: «Этот ублюдок достал нож и намеревался убить меня». Том был ветераном полиции и мгновенно оценил ситуацию. Он приказал мне исчезнуть и никогда не вспоминать об этом деле. А Кумбз посмотрел на меня и добавил: «Давай проваливай отсюда...» Именно поэтому мое имя так и не всплыло во время следствия и судебного процесса.

Слезы застилали мне глаза, а сердце, казалось, разорвалось на мелкие кусочки.

— Боже мой, отец, как ты мог? — прошептала я. — Кумбз хотя бы остался на месте преступления, а ты сбежал.

— Да, тогда я сбежал, — кивнул он, — но я не сделал этого той ночью, когда Кумбз хотел убить тебя. Я примчался туда, чтобы помочь тебе.

Я закрыла глаза и некоторое время молчала.

— Отец, — обратилась я к нему после непродолжительной паузы, — настал час истины. Теперь мне понятно, что ты появился здесь не ради меня, а с целью выйти на Кумбза. А все уверения, будто ты хотел защитить меня — полная чушь. Ты хотел защитить себя, а не меня. В общем, ты пришел, чтобы убить Фрэнка Кумбза.

Лицо отца мгновенно побагровело от напряжения. Он провел рукой по седым волосам.

— Да, именно так, но только сначала. — Он судорожно сглотнул и взглянул мне в лицо. — А затем все изменилось. Сейчас я смотрю на это совсем по-другому, поверь мне.

Я покачала головой и уже перестала вытирать скатывающиеся по щекам слезы.

— Линдси, я знаю, ты не веришь ни единому моему слову. Ты считаешь, что я постоянно вру, но ошибаешься. Я очень горжусь тем, что помог тебе вырваться из лап Кумбза. Ты — моя дочь, и я очень люблю тебя. Всегда любил.

Я продолжала плакать и в какой-то момент осознала, что сейчас скажу отцу то, что не собиралась говорить.

— Я хочу, чтобы ты ушел от меня, — с трудом выдавила я. — Уходи туда, где ты находился последние двадцать лет. Я вполне взрослый человек, а не твоя маленькая Баттеркап. Убиты четыре человека, и я расследую эти преступления. А ты замешан в них. Откровенно говоря, я понятия не имею, что ты скрываешь от меня и до какой степени ты вовлечен в это грязное дело.

Отец побледнел и тяжело вздохнул. Я видела, что мои слова стали для него неожиданностью и вызвали боль.

— Уходи, отец, — повторила я. — Немедленно.

Я осталась сидеть на стуле, обнимая Марту, а отец молча встал, направился в свою комнату и вскоре вернулся с большой дорожной сумкой. Он выглядел несчастным и очень одиноким. Собака сразу почувствовала, что происходит что-то странное, навострила уши и подошла к нему. Отец ласково потрепал ее по голове.

— Линдси, у тебя есть много причин ненавидеть меня, но прошу не делать этого сейчас. Я изменился и хочу помочь тебе. Кумбз решил отомстить мне за те события и не остановится ни перед чем, чтобы погубить тебя. Берегись его, Линдси, и, пожалуйста, позволь мне помочь...

Мое сердце разрывалось на части. Я знала, что если он уйдет, то больше никогда в жизни не увижу его.

— Мне не нужна твоя помощь, — прошептала я и добавила: — Прощай, папа.

Глава 97

Фрэнк Кумбз облокотился на стенку телефона-автомата, который находился на углу Девятой улицы и Брайант-стрит, напротив Дворца правосудия. Он посмотрел на окна полицейского департамента и пошевелил раненым плечом. Боль мгновенно разлилась по всему телу, словно кто-то стал ковыряться в плече скальпелем. Последние два дня он скрывался в маленьком городке Сан-Бруно и усердно зализывал раны, чтобы поскорее приступить к завершению своего давнего плана. Однако план нарушился чрезмерной активностью полиции. По всему городу были расклеены его фотографии, и каждый полицейский мог остановить его в любую минуту. А у Кумбза нет ни денег, ни машины, ни даже личных вещей.

Было почти два часа дня, и полуденное солнце ярко пробивалось сквозь солнцезащитные очки Кумбза. На ступеньках Дворца правосудия толпились люди, очевидно, адвокаты, живо обсуждавшие какие-то проблемы.

Кумбз взглянул на них и тихо выругался. «Черт возьми, почему я должен бояться их? — подумал он и снова посмотрел на окна полицейского департамента. — Это они должны бояться меня».

Он потрогал массивную рукоятку полицейского револьвера, который так великодушно предоставил ему старый и преданный Том Китинг, затем вытянул вперед руку и убедился, что вполне может держать оружие. Прекрасно, значит, он сумеет осуществить свой давний план.

Кумбз повернулся к телефонному аппарату, опустил в щель монету в двадцать пять центов и набрал номер. «Второго шанса не будет, — решил он. — Хватит ждать».

Наконец настал час, которого он так ждал последние двадцать два года. Это время стало для него сущим адом.

После второго гудка в трубке послышался женский голос:

— Отдел по расследованию убийств.

— Соедините меня с лейтенантом Боксер.

Глава 98

Я сидела в кабинете и ждала звонка от одного из сокамерников Кумбза в тюрьме «Бухта пеликанов», которого мы обнаружили в городке Редвуд. Все утро я старалась найти хоть какие-то следы исчезнувшего преступника и надеялась, что звонок прояснит ситуацию. А между тем я постоянно прокручивала в голове содержание своего последнего разговора с отцом. Точнее, пыталась понять, имею ли я право так строго судить его за то, что произошло двадцать лет назад. А больше всего меня интересовал вопрос, в какой степени мой отец был связан с Химерой.

Я почти доела сандвич, когда в двери показалась Карен.

— Звонок на первой линии, лейтенант.

— Редвуд? — уточнила я, протягивая руку к телефону.

Карен покачала головой:

— Нет, человек сказал, что вы хорошо знаете его, он — старый друг вашего отца.

Я чуть не подавилась остатками сандвича.

— Соедини меня с ним немедленно, — велела я. — И включи четвертую линию. — Четвертая линия являлась общей для всего отдела и могла быть подключена к прослушиванию. — И постарайся определить абонента, Карен, только быстро.

Я вскочила со стула и сделала знак Джейкоби, чтобы он снял трубку и проследил за беседой. Все сотрудники отдела замерли на мгновение, а потом заняли свои места и приготовились к срочным действиям. Они догадались, что речь идет о Химере.

Я лихорадочно соображала, что делать. Для определения абонента потребуется как минимум полторы минуты, даже если он звонит из города, а не из далекого предместья. Морелли, Чин и Лоррейн бросились к аппарату и приготовились к работе.

Я сняла трубку. В помещении отдела воцарилась мертвая тишина.

— Боксер, — представилась я и задержала дыхание.

— Я очень сожалею, лейтенант, — зазвучал в трубке сиплый голос, — что нам не удалось повеселиться в ту чудную ночь. — Кумбз рассмеялся. — А мне так хотелось поразвлечься с тобой. Я мечтал об этом многие годы.

— Зачем вы мне звоните? — подчеркнуто спокойно произнесла я. — Чего вы хотите, Кумбз?

— Хочу сообщить тебе что-то чрезвычайно важное, — захихикал он. — Нечто такое, что поможет тебе осознать прошедшие двадцать лет.

— Что именно? — с нарочитой небрежностью спросила я. — Для меня это были прекрасные годы. А вы сидели в тюрьме за убийство подростка.

— Да, но это были твои годы, а не мои.

Я постаралась взять себя в руки. Со мной говорил человек, который приставил ствол пистолета к моему виску и готов был выстрелить, но не успел. Сейчас мне необходимо затянуть беседу, чтобы выяснить, где Кумбз находится. Говорить о чем угодно, лишь бы задержать его у телефона.

Я посмотрела на часы. Прошло только тридцать пять секунд. Слишком мало.

— Где вы, Кумбз? — задала я совершенно идиотский вопрос.

— Бьюсь об заклад, что сейчас ты посмотрела на часы, лейтенант, — насмешливо ответил он. — И машешь рукой своим сотрудникам. Я был о тебе лучшего мнения и начинаю терять уважение к твоему профессионализму. Ты же подавала большие надежды и была смышленым цыпленком, которым так гордился Мартин. Ну так скажи мне откровенно, лейтенант, почему все эти люди уже убиты, а ты до сих пор не поймала меня, не сумела вычислить преступника?

Я понимала, что он прав, и оттого еще больше ненавидела его.

— Что я не вычислила, Кумбз? — промолвила я. — Что вы имеете в виду?

— Я слышал, твой папаша бросил тебя и мать в тот момент, когда я оказался в тюрьме, — просипел он.

Я знала, на что он намекает, и хотела ответить в таком же тоне, но вспомнила: моя главная задача — удержать Кумбза на линии как можно дольше. Джейкоби внимательно прислушивался к разговору и пристально смотрел на меня, ожидая дальнейших указаний.

— Ты, конечно, подумала, будто твой старик совсем выжил из ума и решил вспомнить молодость, — продолжал ерничать Кумбз. — А на самом деле ему плевать на вас всех, — сказал он, понизив голос и изображая симпатию ко мне. — Боже мой, а ведь он был прав, бросив свою умирающую жену и весь выводок.

— Кумбз, — не удержалась я, — вы не представляете, с каким удовольствием я засажу вас за решетку еще лет на двадцать. Причем лично приеду в «Сан-Квентин», когда вас отправят в камеру.

— Сожалею, дорогуша, но вряд ли тебе представится такой шанс. Впрочем, дело не в этом. Я хочу сообщить тебе нечто чрезвычайно важное. Слушай меня внимательно. Твой папаша оставил после себя много следов. И я очень благодарен ему. Я в нем не ошибся. Он сделал для меня много хорошего, и сейчас я хочу вернуть ему долг. И не только ему, но и всему департаменту полиции. Вы заслужили это. Разумеется, ты думаешь, будто я ненормальный, псих, убийца-одиночка, не так ли?

Я слушала Кумбза и думала, с каким удовольствием всадила бы в его лоб обойму своего любимого «глока». А Джейкоби тем временем показывал, что надо еще несколько секунд, чтобы засечь его. Значит, необходимо сохранять хладнокровие и продолжать разговор.

— Кумбз, — спокойно сказала я, — если вам нужна я, то я всегда к вашим услугам, Я ведь видела свою фотографию в вашем номере. Давайте встретимся в любом месте, которое вы укажете...

— Ты так жаждешь заполучить убийцу, что вызываешь у меня восхищение, — усмехнулся он. — Это похвально, но, к сожалению, не могу принять предложение. У меня намечено важное свидание...

— Кумбз! — воскликнула я, опасаясь, что он вот-вот повесит трубку. — Вам же нужна я, правда? Так давайте встретимся и решим все наши проблемы. Неужели вы боитесь встречи с женщиной, Фрэнк? Уверена, вам меня не одолеть, кишка тонка.

— Сожалею, лейтенант, — промолвил он, — и спасибо за интересную беседу. Уверен, все, что должно случиться, непременно случится. Поздно менять что-либо в естественном ходе событий. Я убежден, что ваш департамент не может восстановить справедливость. Вы способны лишь высказывать свое личное мнение, не более.

Я хотела сказать что-то, но в трубке послышались гудки отбоя. Не мешкая ни секунды, я бросилась в отдел. Кэппи склонился над аппаратом и пытался определить номер телефона. «Господи, — подумала я, — только бы не с мобильного!» Такие звонки определить намного сложнее. А Кумбз намекнул, будто у него намечено важное свидание. Что он запланировал на этот раз? Кто будет следующим? Кто?

— Он в городе! — крикнул мне Кэппи и стал записывать что-то на листе бумаги. — Он звонил из телефонной будки. Сейчас техники определяют, откуда именно.

Через мгновение Кэппи повернулся ко мне и с изумленным видом сообщил:

— Он в телефонной будке напротив нашего здания.

Все застыли на миг, а потом вскочили со своих мест и стали готовиться к операции, не дожидаясь моего приказа.

Глава 99

Я быстро нацепила кобуру с «глоком», велела собраться свободным сотрудникам и опрометью выбежала из отдела. Кэппи, Джейкоби и другие последовали за мной.

«Кумбз почти напротив Дворца правосудия, — промелькнула у меня мысль. — Что он собирается делать? Зачем явился сюда?»

Не дождавшись лифта, я помчалась вниз по лестнице в вестибюль, бесцеремонно растолкала посетителей и оказалась на ступеньках крыльца. Там, как всегда, толпилось много людей, пришедших сюда по своим профессиональным и личным делам — адвокаты, бизнесмены, полицейские, частные сыщики... Я посмотрела в ту сторону, где стоял телефон-автомат, и попыталась обнаружить Кумбза.

Никого, кто хотя бы отдаленно напоминал его, поблизости не было.

Ко мне приблизились запыхавшиеся Кэппи и Джейкоби.

— Я пойду посмотрю, — предложил Кэппи.

И тут меня осенило. «Намечено свидание». Кумбз намекал, что находится возле Дворца правосудия, а может, даже внутри.

— Полиция! — объявила я, обращаясь к собравшимся на ступеньках людям. — Будьте осторожны, здесь очень опасно!

Я продолжала внимательно разглядывать людей, но ничего подозрительного не заметила. Все смотрели на меня с удивлением и не понимали, чего нужно опасаться около Дворца правосудия. Но самые предусмотрительные стали пятиться, стараясь укрыться за массивными колоннами. И они не ошиблись, поскольку то, что случилось в следующую минуту, сложно описать. Я сама с трудом припоминаю все подробности произошедшего.

Сначала я не видела полицейского в голубой форме, который медленно поднимался по бетонным ступенькам. Я искала Кумбза и не обратила внимания на этого человека. Он вышел из толпы и направился ко мне. Широкополая шляпа была надвинута на лоб, а глаза скрыты за солнцезащитными очками. Я заметила его, когда он вытянул вперед руку, а сзади кто-то громко воскликнул: «Эй, Боксер, осторожно!»

В этот момент все пришло в движение, замельтешили люди, послышались крики, куда-то бросились Джейкоби и Кэппи...

И вот тогда я обратила внимание на полицейского в голубой форме и вспомнила, что эту форму уже давно отменили, сейчас полицейские носят другую. Я посмотрела на его черные очки, овал лица и вдруг поняла, что передо мной Кумбз — Химера. Значит, он запланировал здесь свидание со мной. Кто-то сильно толкнул меня в спину, и я мгновенно выхватила свой «глок». Но Кумбз успел выстрелить первым. Люди упали на бетонные ступеньки, а те, что находились поодаль, бросились врассыпную.

Далее я плохо припоминаю происходящее. Помню только, что несколько раз выстрелила, а потом ощутила жгучую боль в боку и стала медленно оседать. А Кумбз все шел и шел ко мне, стреляя из огромного револьвера. Очки уже слетели с его лица, но он еще твердо шагал вперед, хотя голубая форма вспучивалась от попадавших в него пуль и взрывалась алыми пятнами крови. На ступеньках воцарился невообразимый хаос. Звуки выстрелов перемежались громкими криками, топотом ног и суматошным перемещением обезумевших от страха людей. Уже упав на землю, я увидела, что стреляли Джейкоби и Кэппи. С каждым выстрелом Кумбз отскакивал назад, но упрямо продолжал путь наверх. На его теле, казалось, не осталось живого места, но он упорно стремился ко мне.

Неожиданно наступила мертвая тишина. Только звон остался в ушах да мысль о том, жива я или нет. Прошептав пересохшими губами «Боже мой», я попыталась встать, но не сумела. Меня придавил к бетонным ступенькам массивный Джейкоби.

— Лежи тихо, Линдси, — прошептал он мне на ухо, — не двигайся.

Джейкоби крепко держал меня за плечи, и только сейчас я осознала, что он прикрывал меня своим телом от пуль.

Я молча кивнула, лихорадочно соображая, насколько серьезной может оказаться полученная мной рана. Через минуту снова послышался шум. Люди поднимались с земли, громко кричали и метались взад и вперед. Я уцепилась за руку Уоррена и попыталась встать, но он по-прежнему прижимал меня к теплым бетонным ступенькам.

— Не дергайся, Линдси, спокойно.

Кумбз лежал на спине неподалеку от меня, а его голубая форма была насквозь пропитана кровью. Я сбросила с себя Джейкоби и поползла к Кумбзу. Мне нужно было увидеть его, посмотреть ему в глаза и услышать его последние слова. Я очень надеялась, что он еще жив.

Несколько полицейских окружили Кумбза плотным кольцом, чтобы оградить его от посторонних. Он дышал, высоко вздымая простреленную в нескольких местах грудь. Через минуту появилась бригада медиков с носилками. Женщина в белом халате расстегнула его рубашку, а мужчина начал измерять пульс.

Я растолкала их и посмотрела в глаза Кумбза. Его рот скривился в какой-то странной ухмылке. Было ясно, что он пытается что-то сказать мне, но силы оставляют его. А медики стали укладывать его на носилки.

— Одну минуту, — попросила я. — Мне необходимо услышать его последние слова.

— Он не может говорить, лейтенант, — отмахнулся от меня врач. — Ему трудно дышать. Неужели вы не видите, что он умирает?

— Я должна знать, — упрямо произнесла я, наклоняясь к Кумбзу.

Его голубая рубашка была разорвана на груди, обнажая жуткие кровавые раны. Он все еще шевелил губами, пытаясь выдавить последние слова. Что он хотел сказать мне в эту минуту?

Я наклонилась еще ниже и почувствовала терпкий запах крови.

— Это последний... — едва слышно промолвил он и умолк, закрыв глаза.

«Это последний...» Что «последний»? Что он имел в виду? Последний удар? Последний акт?

— Что последний, Кумбз? — спросила я, глядя ему в лицо.

Из перекошенного от боли рта потекла тонкая струйка крови. Он глубоко вдохнул, словно собирая последние силы в борьбе против неизбежной смерти.

— Последний сюрприз, — прошептал он окровавленными губами и усмехнулся.

Глава 100

С Химерой покончено. Он мертв, слава Всевышнему.

Конечно, я не задумывалась тогда о значении его последних слов «это последний сюрприз», но именно их мне хотелось выплюнуть ему в лицо. Для всех нас это действительно был последний сюрприз, который Кумбз мог подбросить нам. Правда, существовала опасность того, что он оставил нам еще одну жертву, но я предпочитала не думать об этом. Главное, что Кумбз уже не сможет убивать людей.

— Пошли, лейтенант, — недовольно проворчал Джейкоби, поднимая меня за руку.

Я попыталась встать, но мои ноги вдруг подкосились, и я снова осела на ступеньки. Казалось, тело больше не подчиняется моим приказам. Я заметила встревоженный взгляд Уоррена.

— Господи, ты же ранена! — воскликнул он, и на его лице отразился страх.

Сначала я не поняла, о чем он говорит, но, проследив за его взглядом, увидела крупные пятна крови на левом боку. Джейкоби быстро снял с меня пиджак и наклонился ко мне.

— Эй, кто-нибудь, нам нужна срочная помощь! — закричал он суетившимся вокруг Кумбза врачам.

Все потемнело перед моими глазами, а Джейкоби и Кэппи поддержали меня, чтобы я не ударилась головой.

— Живее! — снова закричал Джейкоби.

Я чувствовала, что уже не контролирую себя, но упрямо держалась за последнюю возможность понаблюдать за Кумбзом. Все вокруг вдруг показалось мне каким-то странным, нереальным. Женщина в белом халате оставила Кумбза и бросилась ко мне, а я хотела еще раз посмотреть на поверженного противника. Что-то вынуждало меня сделать это. Но почему я стремилась взглянуть на него? Я сознавала, что происходит нечто непонятное, но не могла сообразить, что именно.

Собравшись с силами, я побрела к Кумбзу. Джейкоби и Кэппи бросились вслед за мной.

— Постойте, — остановила я их взмахом руки, — мне надо кое-что посмотреть...

— Нет, Линдси, — твердо сказал Уоррен, взяв меня за плечо, — ты ранена и должна оставаться на месте. Сейчас приедет «скорая помощь». Подожди немного.

Я оттолкнула его и шагнула к Кумбзу. Врачи уже положили его на носилки и собирались унести в машину. Я не могла понять, что влечет меня к нему. Я велела медикам поставить носилки на землю.

— Боже мой! — воскликнула я через секунду. — Уоррен, посмотри!

— Куда? — не понял он, глядя на меня, а не на Кумбза. — Линдси, что с тобой происходит, черт возьми?

— Уоррен, — из последних сил прошептала я, — у него нет татуировки.

Я закрыла глаза и чуть не рухнула на землю от внезапной догадки. Клэр говорила, что у убийцы должна быть татуировка, поскольку под ногтями убитой Эстелл Чипман обнаружены фрагменты красящего вещества, которое обычно используется для нанесения рисунка на тело. Я рванулась к Кумбзу, стянула с его плеч окровавленную рубашку и стала пристально осматривать его тело, не обращая внимания на изумленных врачей. Никакой татуировки не было не только на плечах, но и на спине.