Глава 28

После трехдневного неусыпного контроля со стороны Чепа и Уэса Тревору позарез нужен был хоть какой-нибудь отдых. Они не сводили с него глаз и не отпускали от себя даже во время завтрака, обеда или ужина. Кроме того, они не отпускали его в бар Пита, заставляли сидеть дома и поднимали утром ни свет ни заря. Более того, они вели себя в его офисе как хозяева и вообще взяли под контроль все его дела.

Поэтому он не очень-то и удивился, когда они объявили, что сами отвезут его в тюрьму. Он, конечно, пытался протестовать и с пеной у рта доказывал, что не нуждается в шофере и вообще может быстро доехать туда на своем стареньком «жучке», но его доводы не возымели действия. В конце концов Чеп и Уэс пригрозили, что позвонят своему клиенту и пожалуются на него.

– Ну и жалуйтесь, плевать я хотел! – не выдержал Тревор, чем еще больше разозлил партнеров. – Ваш клиент не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь.

Он был прав, и они прекрасно знали об этом.

В итоге они наши компромиссное решение. Тревор уехал на своем «жуке» в гордом одиночестве, а за ним последовали Чеп и Уэс на своей машине и еще один белый фургон с людьми Клокнера, которых Тревор никогда в глаза не видел. Проехав с полмили, он неожиданно повернул к небольшому магазину. Выскочил из машины и купил себе упаковку пива из шести банок. При этом он чуть было не поперхнулся от смеха, увидев, как его преследователи ударили по тормозам, чуть не врезавшись друг в друга. Выехав за город, Тревор сбавил скорость и стал почти ползти по шоссе, потягивая пиво, наслаждаясь одиночеством и постоянно повторяя себе, что переживет любые неудобства. Ради миллиона баксов он готов был выдержать что угодно. А когда они приблизились к воротам тюрьмы, его вдруг охватило невыносимо тяжелое чувство вины перед бывшими партнерами. Сможет ли он смотреть Спайсеру в глаза? Ведь Джо Рой был его клиентом, доверял самые сокровенные тайны, дал ему возможность заработать неплохие деньги. Сумеет ли он нормально вести беседу, прекрасно зная, что спрятанный в брифкейсе микрофон записывает каждое их слово? Сможет ли спокойно передать ему письма, зная, что все они тщательно изучены и скопированы? И вообще, правильно ли он поступил, согласившись на эту сделку? Ведь он много лет осваивал профессию адвоката и когда-то очень гордился тем, что может оказывать людям помощь и неплохо на этом зарабатывать.

И вот теперь оказалось, что он запутался в преступных делах и продал свое достоинство, свою честь и моральные принципы ради какого-то миллиона. Неужели именно столько стоит его душа? Нет, сейчас уже поздно сожалеть о содеянном.

Он сделал несколько глотков спасительной жидкости, выкинул пустую банку, а вместе с ней отбросил и мучительные угрызения совести, о существовании которых пару недель назад даже не подозревал. Да и чего, собственно, переживать?

Спайсер был отъявленным мошенником, Ярбер и Бич – тоже.

Все они были ворами, а ворам неведомы честь и достоинство.

На входе в приемное помещение Тревора, как всегда, встретил охранник Линк.

Тревор сунул ему пару банок пива и заглянул в комнату для свиданий. Спайсер сидел за столом и, по обыкновению, читал газету. Какое-то время Тревор стоял перед дверью, переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. Каким же нужно быть мерзавцем, чтобы притащить на встречу с клиентом микрофон! Он был большой, размером с мяч для гольфа, и покоился на дне видавшего виды кожаного брифкейса под слоем бумаг. Чеп и Уэс не стали скрывать от Тревора, что это чрезвычайно мощный микрофон, улавливающий даже самые незначительные шорохи.

– Добрый день, Джо Рой, – с кислым выражением лица произнес Тревор.

– Добрый, – коротко ответил тот, складывая газету.

– Позвольте осмотреть ваш брифкейс, – с напускной важностью пробормотал Линк.

Тревор предупредил Чепа и Уэса, что охранник иногда проверяет его дипломат. Бросив быстрый взгляд в открытый брифкейс, Линк повернулся к Тревору:

– Вроде все нормально. Что это за бумаги?

– Письма.

– Сколько? – решил уточнить тот.

– Восемь.

– Вы сегодня уже получали почту? – спросил он у напряженно молчавшего Спайсера.

– Нет, сегодня не получал.

– Хорошо, – смилостивился Линк. – Я подожду в коридоре.

В это время люди Клокнера, сидевшие в белом фургоне, внимательно слушали разговор адвоката с охранником. Вот хлопнула дверь, послышались удаляющиеся шаги, и воцарилась неожиданная тишина. Сначала они думали, что адвокат и его клиент просто играют в молчанку, а потом вдруг с ужасом поняли: произошло нечто непредвиденное.

Как только Линк вышел из комнаты, Тревор подхватил брифкейс и выставил его за порог, плотно прикрыв за собой дверь. Охранник удивленно посмотрел на него, но счел за благо не вмешиваться не в свои дела. Собственно говоря, ему за то и платили, чтобы он делал вид, будто ничего не замечает.

– Зачем ты это сделал? – еще больше, чем охранник, удивился Спайсер.

– А зачем он нам нужен? – равнодушно пожал плечами Тревор. – Ведь он совершенно пуст. Пусть начальство видит, что нам нечего скрывать. – Это был последний приступ самобичевания, в котором совесть неожиданно одержала верх.

Может, он оставит в комнате микрофон в следующий раз, но только не сейчас. Что же до его новых боссов, то он им скажет, будто охранник забрал у него дипломат – это действительно иногда случается.

– Ну да ладно, черт с ним, – быстро успокоился Спайсер, нетерпеливо просматривая конверты с письмами. Наконец он дошел до двух конвертов, которые были заметно толще остальных. – Это деньги? – уточнил он.

– Да, но только сотенные купюры.

– Почему? – Спайсер бросил на него недовольный взгляд. – Я же просил тебя привезти купюры достоинством двадцать и пятьдесят долларов.

– Я привез то, что удалось достать, – буркнул Тревор. – И вообще, я не понимаю, зачем тебе столько денег.

Спайсер промолчал и стал внимательно изучать обратные адреса остальных писем.

– Так что произошло в Вашингтоне? – неожиданно спросил он, пристально посмотрев в глаза адвокату.

– Дело оказалось довольно трудным, – нехотя пояснил Тревор. – Это почтовое отделение находится на окраине города, работает круглые сутки, без выходных, почтовых ящиков очень много, но еще больше людей, которые то и дело шастают возле них. Не волнуйся, рано или поздно мы все узнаем.

– Кого ты нанял для этого дела?

– Одного парня из частного сыскного бюро в районе Чеви-Чейз.

– Как его зовут? – продолжал допытываться Спайсер.

– Что значит – как его зовут? – возмутился Тревор.

– Как зовут того частного сыщика, которого ты нанял для нашего дела? – повторил Спайсер, теряя терпение.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Тревор понимал, что Спайсер подозревает его в чем-то, но ничего путного в голову не приходило. Он просто не ожидал, что Спайсер начнет так дотошно расспрашивать его.

– Я не помню, – едва слышно прошептал он, не поднимая глаз.

– А где ты останавливался?

– Что все это значит? – попытался возмутиться Тревор.

– В какой гостинице ты останавливался? – продолжал напирать Спайсер.

– Какая разница?

– Я твой клиент и имею право знать все, – медленно и со злостью напомнил адвокату Спайсер. – Тем более что ты получаешь за это большие деньги. Еще раз повторяю: в какой гостинице ты останавливался во время поездки в Вашингтон?

– «Ритц-Карлтон», – выдавил Тревор.

– В какой именно? – не отступал Спайсер. – Там много гостиниц с таким названием.

– Я не помню, – понурился адвокат. – Просто «Ритц-Карлтон», и все.

– В том районе находится две гостиницы с таким названием. В какой именно ты останавливался?

– Не знаю, – тихо промямлил тот. – Она была не в центре города.

– Хорошо, а на каком самолете ты туда летел?

– Авиакомпания «Дельта».

– Номер рейса?

– Не помню.

– Ты прилетел домой вчера утром, то есть двадцать четыре часа назад. Неужели не помнишь, какой это был рейс?

– Не могу вспомнить.

– А ты уверен, что был именно в Вашингтоне? – с издевкой спросил Спайсер.

– Разумеется, – ответил Тревор хриплым от нервного напряжения голосом, в котором не было и крупицы искренности. Он и сам понимал, что плетет ерунду, но ничего не мог с собой поделать. Все произошло так неожиданно, что он полностью растерялся.

– Ты не помнишь номер рейса, не знаешь, в какой гостинице останавливался, не можешь назвать имени частного детектива, которого нанял на мои деньги и с которым якобы провел два дня. Ты что, за идиота меня принимаешь?

Тревор насупился и молчал, думая только о спрятанном в брифкейсе микрофоне. Как хорошо, что он выставил его за дверь! Не хватало еще, чтобы Чеп и Уэс стали свидетелями такого позора.

– Ты все это время беспробудно пил, не так ли? – не отступал Спайсер.

– Да, – охотно подтвердил Тревор и с облегчением вздохнул, решив, что при данных обстоятельствах это самое удобное оправдание.

– Ты и сегодня выпил?

– Всего баночку пива.

– Или две.

– Да, две.

Спайсер резко подался вперед и вперился в него помутневшими от ярости глазами.

– У меня плохие новости для тебя, Тревор. Ты уволен.

– Что?!

– Уволен раз и навсегда, – отрезал Спайсер.

– Это невозможно, – попытался возразить Тревор.

– Еще как возможно, – ухмыльнулся тот. – Это решение далось нам нелегко, но было принято единодушно. Мы сегодня же поставим в известность администрацию, чтобы твою фамилию вычеркнули из списка адвокатов. Так что ты никогда больше здесь не появишься в качестве нашего адвоката. И советую тебе забыть обо всем, что ты здесь слышал.

– Но почему? – слабо возмутился Тревор.

– Потому что ты постоянно лжешь, слишком много пьешь и бездельничаешь. Короче говоря, ты потерял доверие своих клиентов и они в твоих услугах больше не нуждаются.

Слова Спайсера были справедливыми, но в душе Тревора зародилась обида. Ему и в голову не приходило, что собратья посмеют уволить его, да еще с таким треском.

– А как же наш общий бизнес? – привел он последний аргумент.

– Общего бизнеса у нас больше не будет. Ты получил свои деньги, и на этом все для тебя закончилось.

– А кто же будет заниматься вашими финансовыми делами и почтой?

– Мы найдем выход из положения, – заверил его Спайсер с ухмылкой. – А тебе придется зарабатывать на жизнь честным трудом, если ты еще способен на это.

– Не надо мне рассказывать про честную жизнь! – вспылил Тревор. – Что ты о ней знаешь?!

– Послушай, Тревор, почему бы тебе не уйти как можно скорее? Давай расстанемся спокойно и забудем о существовании друг друга. Просто встань сейчас и уйди. Так будет лучше для всех.

– Ладно, – едва слышно выдавил адвокат, обдумывая две неожиданно пришедшие в голову мысли.

Спайсер впервые за многие месяцы не принес ему писем для отправки. Впрочем, этому есть разумное объяснение. Видимо, он заранее планировал этот разговор с ним и нашел кого-то другого. Но Тревор никак не мог понять, зачем Спайсеру понадобились пять тысяч долларов наличными. Здесь ответ напрашивался только один: он, вероятно, хочет потратить их на подкуп нового адвоката. Да, они неплохо все продумали.

Еще бы, трое умных людей сидят в тюрьме и изнывают от скуки. Они еще и не то могут придумать. И все равно обидно, что все так закончилось. Чувство гордости заставило Тревора встать и протянуть руку Спайсеру:

– Я очень сожалею о случившемся.

Спайсер неохотно пожал ее и хотел было что-то сказать на прощание, но передумал и только махнул рукой в сторону двери.

В этот момент их взгляды на мгновение встретились.

– Кониерс – очень богатый и влиятельный человек, – едва слышно прошептал Тревор, низко наклонив к нему голову. – И ему все известно о вашей афере.

Спайсер дернулся, словно его ужалили.

– Он наблюдает за тобой? – так же тихо прошептал он побелевшими губами.

Тревор молча кивнул и, открыв дверь, показал рукой на стоявший в коридоре брифкейс. Затем он подхватил его и быстро зашагал к выходу, ничего не сказав на прощание Линку.

Да и что он мог сказать? «Извини, мол, старина, но больше ты не будешь получать свою тысячу долларов в месяц. Ты очень расстроен? В таком случае обратись к присутствующему здесь судье Спайсеру, и он объяснит, почему это произошло».

Нет, конечно, Тревор этого не сделал. Он лишь стремительно вышел из помещения и направился к воротам тюрьмы.

Попутно попрощался с Винсом, Руфусом и другими охранниками. В голове стоял какой-то странный и тяжелый туман, а перед глазами плыли темные круги. Что он скажет Чепу и Уэсу?

Как объяснит свое поведение? И что они подумают о его двурушничестве? А если они уволят его так же быстро и решительно, как это только что сделал Спайсер?

Чеп и Уэс припарковали свою машину почти в центре стоянки. Увидев выходящего из проходной Тревора, они хотели было тут же наброситься на него с расспросами, но потом решили, что не следует торопиться. Еще будет время тщательно допросить его и сделать выводы. Тревор прошел мимо их машины, швырнул брифкейс на заднее сиденье, завел мотор и быстро помчался по шоссе в сторону Джексонвилла. Обе сопровождавшие его машины последовали за ним.

Решение разоблачить Тревора с последующим отказом от его услуг было выработано с привычной для юристов тщательностью. Они провели немало часов в своей комнатушке, перечитывая письма Кониерса, вдумываясь в каждое его слово и пытаясь отыскать в них некий тайный смысл. А потом они втроем часами ходили по беговой дорожке, придумывая один сценарий действий за другим и безуспешно стараясь понять, кто может следить за их перепиской.

Разумеется, Тревор казался им единственным человеком, который мог подставить их и в конце концов вывести на них неизвестного противника. Больше некому. Все остальные клиенты, даже находясь в состоянии крайнего возмущения, не решились бы на подобные действия. И если адвокат собратьев не сумел установить источник опасности для всех участников этой махинации, то, следовательно, его нужно уволить. Он с самого начала не вызывал у них особого доверия. Да и как можно было полностью доверять человеку, который уклонялся от выполнения своих профессиональных обязанностей?

Разве может преуспевающий адвокат так быстро и охотно согласиться на действия, ставящие под угрозу его карьеру?

Единственная опасность, связанная с увольнением Тревора, заключалось в том, что он может украсть все их накопления. Собратья допускали такую возможность и понимали, что ничего при этом не смогут поделать с ним. Да и как можно помешать ему, если они тут, в тюрьме, а банковский счет – в далеком оффшорном банке? И все-таки они вынуждены были пойти на риск, чтобы как можно быстрее добраться до Аарона Лэйка. В связке с Тревором эта операция казалась им совершенно невыполнимой.

Спайсер подробно рассказал подельникам о последней встрече с адвокатом. Сделанное в конце беседы признание Тревора ошеломило их. Значит, Кониерс знает о существовании собратьев. Следовательно, знает о них и Аарон Лэйк, в особенности если это одно и то же лицо. Кто же он такой, этот Кониерс? Почему Тревор сообщил об этом шепотом, оглядываясь на дверь, и почему оставил брифкейс за порогом комнаты для свиданий?

Все эти вопросы они обсуждали неоднократно и с привычной для них дотошностью. А вслед за этими вопросами и ответами последовала выработка соответствующей стратегии действий.

Тревор был занят приготовлением кофе в непривычно тщательно убранной, сверкающей чистотой кухне, когда туда ворвались Чеп и Уэс.

– Что случилось? – набросились они на него.

– Что вы имеете в виду? – тоном невинного младенца спросил Тревор.

– Что случилось с микрофоном? – уточнил Уэс.

– Ах, с микрофоном… – мило улыбнулся адвокат. – Охранник выставил его за дверь, вот и все.

Чеп и Уэс переглянулись и еще больше нахмурились, внимательно наблюдая за тем, как Тревор наливает воду в кофейник. Помимо всего прочего, их удивил тот факт, что он готовит кофе в пять часов вечера.

– Почему он это сделал?

– Ну, это обычная вещь, – спокойно отреагировал Тревор. – Охранник обязан проверять сумки и дипломаты посетителей. Правда, это случается не каждый день, но раз в месяц он делает это обязательно. Нам просто не повезло на этот раз.

– Он обыскал брифкейс?

Тревор посмотрел на кофейник, а потом повернулся к ним:

– Он осмотрел его, как мне кажется, с закрытыми глазами, вынул письма, и на этом все закончилось. Микрофона он не заметил.

– А он обратил внимание на два толстых конверта?

– Успокойтесь, денег он не видел.

– А сама беседа прошла нормально?

– Да, как обычно, – соврал Тревор. – Правда, Спайсер не принес заготовленных писем, что само по себе довольно странно, но такое иногда бывало. Я приеду к нему через пару дней, и он передаст мне кучу конвертов. При этом в следующий раз охранник даже не прикоснется к брифкейсу. Так что не волнуйтесь – вы услышите каждое слово. Хотите кофе?

Они с облегчением вздохнули.

– Нет, спасибо, – отказался Чеп. – У нас сегодня еще много дел. – Им действительно нужно было обсудить сложившуюся ситуацию и доложить шефу о ходе операции. Когда они были уже у двери, Тревор остановил их.

– Послушайте, ребята! – фамильярно и вместе с тем подчеркнуто вежливо начал он. – Я в состоянии сам себя обслуживать, то есть умываться, одеваться и готовить кофе. Так что не надо вторгаться в мое жилище и контролировать каждый мой шаг. И еще: это мой офис, и я хочу открыть его ровно в девять, и ни минутой раньше. Буду рад видеть вас здесь, но не ранее девяти. Мне плевать, чем вы будете заниматься до этого времени, но чтобы вас здесь до начала работы не было. Надеюсь, вы поняли меня?

– Разумеется, – ответил Чеп за двоих, и оба тут же скрылись за дверью. Их нисколько не смутило вызывающее поведение Тревора, так как всю необходимую информацию они получали и без него: микрофоны передавали все разговоры, а видеокамеры фиксировали его передвижения.

После их ухода Тревор выпил почти весь кофейник и немного протрезвел. Затем он стал быстро готовиться к побегу. Собственно говоря, план у него созрел еще по пути из тюрьмы домой, и оставалось лишь быстро и эффективно воплотить его в жизнь. Разумеется, он прекрасно понимал, что за ним постоянно следят, что вокруг множество микрофонов и видеокамер, а на улице стоит белый фургон, напичканный самой современной подслушивающей аппаратурой. Как ни странно, но все это не только не пугало его, а, напротив, возбуждало воображение, придавало силы и до предела обостряло чувство самосохранения.

Никогда прежде он не чувствовал себя таким собранным и нацеленным на решительные действия, как сейчас.

Когда в доме все было готово, он сел в машину и поехал в большой супермаркет рядом с местечком Ориндж-Парк. Там он купил себе крохотный мобильный телефон, по которому мог звонить в другой город в течение целого месяца, затем погулял по улицам городка, то и дело замечая в зеркальных витринах шпионивших за ним агентов, съел огромную пиццу в каком-то полупустом кафе и поздно вечером вернулся домой.

В начале десятого он врубил на всю мощность телевизор и приготовил себе еще немного кофе, а потом вошел в ванную и рассовал по карманам восемьдесят тысяч долларов. Теперь все было готово для последнего рывка.

В полночь, когда мир был окутан мраком, а все вокруг замерло в ночной тишине, Тревор осторожно пробрался к двери запасного выхода и мгновенно растворился в ночной темноте.

Через минуту он уже был на берегу океана и с видом беззаботно прогуливающегося человека направился на юг. Воздух был наполнен ночной прохладой, а высоко над головой висел яркий диск полной луны. Тревор знал, что будет прохладно, и поэтому оделся потеплее – плотные брюки с многочисленными карманами, толстая хлопковая рубашка и просторная ветровка, карманы которой оттопыривались от толстых пачек денег.

После первой мили он ускорил шаг, а через три мили ощутил первые признаки усталости, но отдыхать было некогда.

Он упрямо продолжал путь вперед, пока наконец не свернул на шоссе. Через полчаса Тревор уже был на пороге небольшого мотеля, уютно пристроившегося на обочине оживленной дороги. Правда, в это время шоссе было пустынным, как, впрочем, и сам мотель. Ему пришлось долго колотить в дверь, пока наконец на пороге не появился заспанный клерк. Коренастый молодой парень лет двадцати был явно недоволен тем, что его побеспокоили.

– Добрый вечер, – буркнул он с порога. – Вам нужна комната?

– Нет, сэр, – сказал Тревор, направляясь к стойке регистрации. Попутно он полез в карман и вынул оттуда скомканную пачку денег. – Мне нужна небольшая услуга. – Он отсчитал несколько купюр и положил на стол. Парень удивленно вытаращил глаза на деньги, а потом перевел взгляд на странного ночного гостя.

– Наши комнаты стоят намного дешевле, – неуверенно заметил он.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Тревор, пытаясь найти с ним общий язык.

– Не знаю, что вам и сказать, – уклончиво ответит тот. – Предположим, меня зовут Сэмми Соса.

– Ну так вот, Сэмми, здесь тысяча долларов. Они будут твоими, если ты отвезешь меня на машине к Дейтона-Бич.

Это отнимет у тебя полтора часа, не больше.

– Не полтора часа, а все три, – резонно заметил тот. – Мне же придется ехать обратно.

– Ну и что? Все равно у тебя получится более трехсот баксов в час. Где ты еще заработаешь такие деньги?

– Нет, я не могу этого сделать, – упрямо повторил парень. – Слишком много времени это отнимет. У меня же сейчас ночная смена. Я должен находиться здесь с десяти вечера до восьми утра.

– А кто хозяин мотеля?

– Он живет в Атланте.

– Когда он последний раз наведывался сюда?

– Не знаю, я никогда его не видел.

– Это вполне естественно. Если бы у тебя была такая развалюха, ты часто приезжал бы сюда?

– Здесь не так уж плохо, сэр. У нас есть цветные телевизоры и кондиционеры.

– Все это ерунда, Сэмми. Ты можешь запереть дверь и через три часа вернуться как ни в чем не бывало. Никто не узнает о твоей отлучке.

Сэмми снова посмотрел на деньги.

– Вы скрываетесь от полиции или что-нибудь в этом роде?

– Нет, парень, не скрываюсь, и у меня нет оружия. Я просто тороплюсь, вот и все.

– Но почему же такая спешка? – не унимался тот.

– Неудачный развод, Сэмми. У меня есть немного денег, и моя жена решила во что бы то ни стало заполучить их с помощью изворотливых адвокатов. Короче говоря, мне нужно срочно выбраться из этого города.

– У вас столько денег и при этом нет своей машины? – удивился парень.

– Послушай, Сэмми, – теряя терпение, сказал Тревор, – скажи откровенно: ты хочешь заработать или нет?

– Две тысячи, – неожиданно предложил Сэмми.

– Ты сделаешь это за две тысячи?

–Да.

Машина оказалась хуже, чем Тревор мог себе представить.

Это была видавшая виды замызганная «хонда». Однако шоссе было пустынным, и они добрались до Дейтона-Бич примерно за полтора часа.

Ровно в двадцать минут четвертого машина Сэмми остановилась возле круглосуточно работающего кафе, и Тревор вышел из нее. Он поблагодарил парня, попрощался с ним и немного подождал, пока тот не уехал обратно. Затем вошел в кафе, заказал чашку крепкого кофе, непринужденно поболтал с официанткой и в конце концов упросил ее принести телефонный справочник. После этого Тревор купил два пирожных и стал названивать по новому мобильному телефону в справочную местного аэропорта.

После четырех часов он поймал такси и вскоре уже был в аэропорту. На поле выстроились в ряд небольшие самолеты.

Тревор долго разглядывал их, надеясь, что хотя бы один из них унесет его подальше от этого места. Его вполне бы устроил какой-нибудь двухмоторный самолет, выполняющий чартерные рейсы.

Глава 29

Спальня в доме напротив офиса Тревора с самого начала превратилась в конференц-зал с большим столом, который состоял из сдвинутых вместе четырех маленьких. Он был завален газетами, журналами и пустыми пакетами из-под орешков. Каждое утро в половине восьмого Клокнер собирал здесь всех своих сотрудников, и они за чашкой кофе обсуждали события прошедшей ночи и планировали предстоящий день.

Уэс и Чеп были непременными участниками всех этих совещаний и активно обсуждали происходящие события. Иногда присутствовали специалисты технических служб, но это бывало редко, и Клокнер никогда не настаивал на этом. Теперь же, когда Тревор был на их стороне, количество участников заметно уменьшилось.

Во всяком случае, они думали, что Тревор на их стороне.

Наружное наблюдение за его офисом показывало, что адвокат не проявляет никаких признаков жизни. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – они уже привыкли, что он надирается до чертиков, а потом спит до девяти часов. Ровно в восемь, когда Клокнер еще вел совещание в импровизированном зале для совещаний, они позвонили в его офис под предлогом того, что ошиблись номером. Через минуту автоответчик сообщил им, что Тревора сейчас нет дома и чтобы они перезвонили позже. Он часто включал автоответчик, когда мучился от похмелья и хотел подольше поспать.

Ровно в девять Клокнеру сообщили, что в доме Тревора все тихо, никаких звуков из душа, молчат радио и телевизор, не слышно музыки и вообще ничего такого, что свидетельствовало бы о пробуждении хозяина.

У Клокнера это не вызвало абсолютно никаких эмоций, кроме крайнего раздражения. Опять этот негодяй нажрался вчера вечером!

– Он, должно быть, спит, – рассеянно ответил Клокнер на сообщение о тишине в доме. – Где его машина?