Глава 10

Прикосновение к Изабель подействовало на Джейка сильнее, чем он ожидал, тело мгновенно напряглось. Стоять на коленях было дьявольски неудобно, но он не мог изменить позы, не выдав себя.

– Нужно снять туфлю, чтобы знать, что с ногой.

Кажется, Изабель в этом не была убеждена, но Джейк быстро понял – его больше занимает ее нога, чем неодобрение. Он раньше никогда не касался ступни женщины, никогда не считал их привлекательными. Но когда они принадлежат такой женщине, как Изабель, это что-то совершенно иное.

Джейк не мог видеть ногу, прикрытую юбкой, но ступня была маленькой и узкой. И ступня, и щиколотка казались слишком хрупкими, чтобы ходить по жесткой земле Западного Техаса. Джейк ощупал сустав. Определенно, не поврежден. Он остро ощущал нежное тепло кожи сквозь поношенный льняной чулок. Ему никогда не приходилось касаться леди, и очень удивило, что она похожа на других женщин.

Джейк слегка согнул ногу.

– Больно? – Нет.

– А так? – он согнул ногу чуть сильнее.

– Чуть-чуть.

Джейк считал, что ушиб больше, чем чуть-чуть, но не собирался спорить.

– Вы растянули лодыжку. Ходить сможете, но будет больно.

– Это я могла бы сказать и без вашего осмотра.

– Вам нужно немного отдохнуть.

– Я не могу здесь оставаться.

– На краю каньона у меня лагерь. Я отнесу вас.

– Я пойду сама, – Изабель попыталась встать, но от боли упала на Джейка.

Тот подхватил ее на руки прежде, чем она успела возразить. Приятно было чувствовать тело девушки в своих руках. Хрупкость делала ее еще более привлекательной.

– Мистер Максвелл, сию же секунду отпустите меня! Мы едва знакомы, но даже если бы я хорошо знала вас, то не позволила бы нести меня!

– Мадам, вы излишне щепетильны. Полагаю, это неплохо в Остине, но здесь немного утомительно. Когда вы ранены, за вами будут ухаживать как можно лучше.

У нее прелестные глаза. При свете солнца – голубые. Точеный носик. Губы влажные, нежные, приоткрытые от удивления. Он никогда еще не видел ее так близко. Так она еще милее.

Джейк ощущал теплое дыхание на своей щеке. Жар смущения окрасил лицо девушки. Она отвернулась, чтобы не встречаться с его пристальным взглядом, облизнула губы, а потом прикусила нижнюю губу. Изабель не больше привыкла к подобному положению, чем он. Но Джейк отдал бы все что угодно, чтобы заглянуть в ее глаза, узнать, что она чувствует, находясь так близко к нему.

Но видел только ресницы. Джейк легко взобрался на край каньона. После целого дня возни с быками казалось, что Изабель едва ли тяжелее ребенка.

– Не хотите ничего сказать?

– Почему я должна говорить? Вы сразу возразите и станете объяснять, в чем я неправа.

– Я просто стараюсь помочь вам научиться жить здесь.

– Мистер Максвелл…

– Джейк.

– Мистер Максвелл…

– Джейк!

Джейк сделал вид, что споткнулся, и Изабель обвила руками его шею, удивив и Джейка, и саму себя. Ощущение нежного тела, прижавшегося к нему, чуть не заставило Джейка уронить ее на самом деле.

Мужчины в этих краях не знали женщин, похожих на Изабель. Она была изящна, элегантна, легка, но без манерности и изнеженности. Такая женщина опасна, как схватка с команчами, а он добровольно несет ее на руках. Изабель не только уговорила его оседлать себя полудюжиной сирот, которые то слушаются, то нет, но еще и каким-то образом заставила уговаривать поехать с ними. Уговаривать! Да он должен был кричать, что скорее отправится на войну еще раз, чем во время перегона по Западному Техасу посадит себе на шею женщину, воспитанную в городе.

Должно быть, ее привлекательность просто сразила его.

– Мадам, я не собирался спотыкаться, но когда вы называете меня мистером Максвеллом, так конфужусь, что не знаю, какую ногу куда ставить.

Его смущало другое, но ей знать это не обязательно.

– Вы хотите сказать, что если я не буду вас называть по имени, вы уроните меня?

– Я сделаю все, чтобы этого не случилось, но человек не всегда может отвечать за себя.

– Вы возмутительны и совершенно не щепетильны.

Джейк ухмыльнулся.

– Да, мадам. Щепетильность не помещается в мою седельную сумку.

Изабель глянула на него так свирепо, что Джейк чуть не поцеловал ее. Это была не сознательная мысль, просто непосредственная реакция, которую он едва сумел вовремя подавить.

К тому времени, как они добрались до края каньона, Джейк дрожал. Он знал, что его тянет к этой женщине, но недооценил силу влечения и переоценил свое самообладание. Нельзя предугадать, что он сделает, предоставься ему хоть полшанса. Изабель может уговорить его на что угодно.

Это испугало Джейка. Он поклялся никогда не попадаться в женские сети и решил, что пора перестать резвиться и надо держаться подальше от нее.

– Это ваш лагерь?

– Да, мадам.

Лагерь состоял из палатки и ровной площадки, где он готовил и ел.

Джейк усадил Изабель на бревно, отполированное его собственным задом. Отпустить ее было все равно, что почувствовать порыв ледяного ветра. Он ощутил пустоту, словно что-то потерял.

– Если будет слишком жарко, можете воспользоваться палаткой.

– Благодарю. Все будет в порядке.

Кажется, она почувствовала облегчение, обретя возможность самостоятельно распоряжаться собственной персоной.

– Просто не наступайте на эту ногу. Она будет в порядке через несколько часов.

– Спасибо, я так и сделаю.

Действительно, злится, расправила юбки, чтобы скрыть даже кончики ног. Ясно без слов – руки прочь!

– Я принесу воды.

Вид у нее был самый благопристойный и осуждающий.

– Пошлите Вилла. Мне бы не хотелось отрывать вас от работы.

Другими словами – подите прочь и не возвращайтесь. Джейк разозлился.

– Не волнуйтесь, если увидите парочку гремучих змей, я держу их, чтобы спастись от мышей.

Испуганный взгляд развеял раздражение, ему стало стыдно.

– Здесь действительно есть змеи?

– Да, но они вас не тронут, если вы не тронете их. Крикните, если будет нужда. Мальчики вас услышат.

– А вы где будете?

– С Хоуком и Баком.

Изабель, казалось, было не по себе.

– Я буду посматривать за вами время от времени.

– В этом нет необходимости. Все будет в порядке.

Вот так с женщинами всегда. Она испугана, пока думает, что он собирается ее оставить, но как только обнаружит, что он будет недалеко, настаивает, что никакая помощь не нужна. Никогда в жизни ему не понять женщин или то, почему чувствует непреодолимое влечение именно к этой.

А он чувствует. Неважно, что Изабель – совершенно неподходящая для него женщина. После того, что сделала его мать, нужно быть последним дураком, чтобы провести хоть час возле подобной женщины. Но что-то в Изабель заставляет забывать принятые решения. Джейк не мог отделаться от мысли, что с ней все будет по-другому.

Изабель обнаружила, что если осторожно, не сгибая, ступать на ногу, та не болит. Ну, не очень болит. Хорошо бы отдохнуть подольше, но все надоело до того, что впору завизжать. Девушка смотрела, как мальчики арканят и клеймят бесчисленных коров. Они еще иногда спорили, но к полудню удалось выработать систему, которая позволяла выяснять отношения не слишком бурно.

Под ногу попал камень, Изабель вздрогнула от боли. Она решила идти обратно пешком, боясь, что Джейк понесет ее на руках. Этого нельзя допустить. Не нужно, чтобы тело посылало сигналы, которых она не понимает и не хочет понимать. Это было не очень трудно, пока она считала, что Джейк старается досадить ей, но теперь уверена – он не питает к ней неприязни. И она не чувствует неприязни к нему.

Все так перепуталось! Изабель не чувствовала ничего похожего к своему жениху. Почему это должно было случиться теперь и с таким мужчиной, как Максвелл?

Еще один камень под ногой. Изабель остановилась передохнуть, окинула взглядом расстилавшуюся вокруг неприветливую землю. Непонятно, почему Джейк так привязан к ней. Почва здесь тяжелая, каменистая и изрезана ущельями и каньонами, достаточно большими, чтобы спрятать стадо. На его месте она была бы счастлива отдать все это фермерам, индейцам или любому другому, кто захочет.

К коралю Изабель подошла вскоре после того, как Джейк и мальчики пригнали еще одну партию скота. Сидя верхом, они наблюдали, как быки ищут выход из коралл. Интересно, сколько животных может вместить каньон? Казалось, их здесь уже сотни.

– Я как раз собирался за вами, – сказал Джейк. – Нам пора возвращаться.

– Еще далеко до темноты, – возразил Шон. – Я не устал.

– Твоя лошадь устала. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось от того, что она вымоталась.

– Можно, я обратно поеду с вами? – спросил Вилл.

Изабель не поняла, почему Джейк бросил взгляд на Мэтта, и почему лицо мальчика, казалось, выразило гнев. Она не знала ни одной причины, за что Мэтт мог бы не любить Джейка.

– Езжай с братом.

– А я? – спросил Пит.

– Иди сюда, нахал, – сказал Шон. – Я помогу тебе сесть на лошадь.

– А как доберется мисс Давенпорт? – спросил Чет.

– Я пойду пешком.

– Это невозможно, – возразил Джейк. – Даже при здоровой ноге нужен почти час. Вы повредите ногу так сильно, что несколько дней не сможете вообще ходить.

Изабель не хотела признавать, что он прав, вернее, она не права, но у нее не осталось выбора.

– Если вы оседлаете для меня лошадь, постараюсь не упасть прежде, чем доберемся до ранчо.

– У нас нет свободной лошади.

– Мадам, если хотите, можете ехать на моей, – предложил Чет. – И без седла, если вам так удобнее.

– Здесь нет ни одной лошади, которую я мог бы доверить Изабель, чтобы ехать боком и без седла, – возразил Джейк.

Изабель не собиралась спорить с ним – при мысли о том, чтобы ехать на лошади без седла ей стало дурно.

– Она может взять мою лошадь, – сказал Джейк. – Я пойду пешком.

– Мы будем добираться вечность, – пожаловался Вилл.

– Я знаю! – закричал Шон. – Она может ехать с Джейком!

– Не говори глупостей. Я…

– Прекрасное решение! – подхватил Чет. – Без седла ей все равно не за что держаться, а Джейк сядет сзади и не даст ей упасть.

– Мисс Давенпорт не допустит этого ни на минуту, – усмехнулся Джейк. – Леди так не поступают, она не поедет, да и я ей не нравлюсь.

– Он, похоже, боится женщин, – тихо сказал Шон Чету. – Один из моих дядей был таким же. Не мог подойти к женщине, не покраснев, не заикаясь и не суетясь, будто у него пчелы в штанах.

– Вы обязательно увидите ее ноги, когда она будет садиться верхом.

– Но вы же видели их, а мы не будем смотреть, – возразил Чет.

Джейк взглянул на мальчиков. Шон выжидательно усмехался. Чет, казалось, был доволен, что они нашли приемлемое решение вопроса.

Изабель открыла рот – сказать, что никогда не поедет верхом вдвоем с мужчиной, ни в этой жизни, ни в будущей, но тут же закрыла его. Если она собирается ехать в Нью-Мексико, придется делать много такого, о чем даже и не подумала бы, останься в Саванне. Поездка вдвоем может быть еще наименьшим из зол.

– Вам придется ехать по-мужски, – сказал Джейк.

Он уже говорил, что Изабель слишком связана условностями, принятыми на Востоке и совершенно не приемлемыми на Западе. Сейчас как раз один из таких моментов, одна из условностей. Или ехать верхом, или идти пешком. Перед лицом этих альтернатив выбор был прост.

– Я поеду.

Джейк пробормотал одно из самых колоритных проклятий и спрыгнул на землю. Он стащил седло со своей лошади и передал его Чету.

– Трогайте. Мы вас догоним.

– Ну, – сказал Джейк, когда мальчики скрылись из вида. – Я подсажу вас. Вы должны закинуть правую ногу на другую сторону. Иначе свалитесь. Как, сможете?

Изабель была уверена, что не сможет.

– Конечно, смогу.

Но оказалась готова к ощущению его рук на своей талии не больше, чем к тому, что почувствовала, когда Джейк нес ее на руках. Она ощущала каждый палец на своих ребрах, ладони на боках, большие пальцы на спине. Изабель чувствовала себя пойманной, беспомощной, полностью в его власти.

Это было странное ощущение, совершенно непохожее на то, что она чувствовала, пока Джейк нес ее. Девушка была маленькой и беззащитной и совершенно подавлена его ошеломляющей силой и энергией.

– Согните ноги и прыгайте, – приказал Джейк.

Изабель машинально повиновалась.

Ощущение его рук на талии – ничто по сравнению с удовольствием быть поднятой в воздух и опущенной на спину лошади, которая, казалось, не вполне была уверена, что ей это нравится. Изабель не смогла удержать равновесие – держаться было не за что – и едва не свалилась с другой стороны.

Но руки Джейка держали, как тиски.

– Хватайтесь за гриву и перекиньте ногу. Она ухитрилась сделать это как раз тогда, когда Джейк вскочил на коня.

– Поехали.

Изабель не удивила тряска, когда лошадь пустилась легким галопом. Она не очень боялась упасть, хотя и была совершенно уверена, что упадет обязательно на кактус. Гораздо более волнующим оказалось ощущение тела Джейка, прижавшегося к ее спине, слишком остро Изабель ощущала его руки, обвившиеся вокруг талии, слишком живо чувствовала его бедра, тесно прижатые к ее бедрам.

Изабель обуял страх, настойчивое желание вырваться из объятий. Даже когда на нее набросился Анри, ее тело не оказалось в такой непосредственной близости к сильному, мускулистому мужскому телу.

Однако постепенно эти чувства уступили место новым ощущениям, в ней поднималось какое-то волнение, наполненное восхитительной остротой предвкушения. Изабель попыталась подавить его, но ощущение было мощным, всепоглощающим. Оно настойчиво заставляло прислониться к Джейку, разгоралось от прикосновения к его телу, воспламенялось от чувственного трения тел в ритме скачки, огнем разливалось по телу, словно яркие искры после удара молнии, лишая руки и ноги силы, а разум ясности.

Впервые Изабель осознала силу своего влечения к Джейку, и ощущение было слишком ясным, чтобы спутать его с чем-то еще. Она хочет Джейка и хочет его неистово.

Это потрясло Изабель. Все, что она раньше испытывала к Джейку – чувство приязни, тягу к нему, удовольствие быть рядом, – не подготовило ее к потрясению от ощущения желания. Это ошеломило, подавило, привело в ужас.

К огромному облегчению Джейк нагнал мальчиков прежде, чем Изабель окончательно потеряла власть над собой.

– Можно, я завтра опять поеду? – окликнул Джейка Вилл.

– Посмотрим.

– Я тоже! – вторил Пит.

– Посмотрим, – повторил Джейк. – Нужен только один человек нагревать клеймо и поддерживать огонь.

– Можно мне сгонять коров? – спросил Вилл. Изабель напряглась. Неужели Джейк, казалось, не видевший никакой опасности ни для кого, кроме нее, разрешит Виллу ехать с ними?

– Нет. Тебе нужно научиться ездить верхом.

– Я уже знаю, как ездить, – возразил Вилл. – Я…

– Ты помнишь, что я сказал тебе?

– Да, – сникнув, ответил малыш.

– Всегда помни об этом.

Изабель никогда не думала, что Джейк обладает таким запасом терпения. Он до сих пор не вышел из себя, хотя Вилл продолжал щебетать о том, что уже умеет делать и чему научится. Пит старался не отстать от него.

– Дайте им неделю, – усмехнулся Чет, – и они будут готовы гнать стадо в Нью-Мексико одни.

Вилл ничуть не смутился и продолжал бомбардировать Джейка вопросами.

Поездка закончилась почти так же быстро, как началась. Изабель поразилась, когда ощущение тепла и силы Джейка исчезло, потому что он соскользнул на землю. Девушка почувствовала, как спадает напряжение, притупляется острота желания, но не появилось ничего похожего на облегчение, которого ждала. Только ощущение потери. Джейк обхватил Изабель за талию и поставил на землю.

Но не отпустил. Руки продолжали обвивать талию, он крепко прижимал Изабель к себе. Нельзя было не почувствовать жар его тела, не ощутить его силу, не осознать, как ослабели ее ноги. Она боролась с желанием обнять его и приникнуть к его телу.

– Вы крепко стоите на ногах? – Да.

– Больно ступать на ногу?

– Нет. Если я буду осторожна, готовя ужин, то к завтраку нога будет в порядке.

– Вы уверены?

Она не может больше вот так стоять. Слишком давно никого не волновало, как Изабель себя чувствует. И конечно, должна готовить ужин независимо от состояния.

Все правильно. В пути ни у кого не останется времени выполнять ее обязанности и каждому придется делать свое дело, несмотря ни на что. Джейк будет делать. К тому же, это она напоминала о необходимости хорошего примера. Теперь ее очередь.

– Мэтт устал. Он весь день был в седле, и ему еще заниматься с лошадью.

– Он не будет против, если сегодня кто-нибудь сделает это за него.

– Когда распределяли обязанности на время перегона, вы ведь не собирались позволять мальчикам отлынивать?

– Нет, но…

– Приготовление пищи – моя обязанность.

Изабель отступила на пару шагов. Трудно разговаривать, задирая голову, чтобы увидеть собеседника.

– Ну, я лучше займусь делом. Не хочу отрывать вас от работы.

Изабель пошла прочь, полная решимости не хромать, даже если боль убьет ее. Хотя почти так и было, когда под ногу попался один из камней. Она с трудом сохранила равновесие и пошла дальше, отказываясь пасовать перед болью.

– Брет, – позвала девушка, подойдя к погасшему костру. – Мне немедленно нужны вода и дрова.

– Нога еще болит?

Изабель подала мальчикам ужин, взяла тарелку и села. Джейк подошел к ней прежде, чем она смогла проглотить первый кусок.

– Нет, – это была ложь, но от его вопроса захотелось плакать. С тех пор как тетя Дейрор умерла, никто не интересовался, как она себя чувствует. По большей части, никто даже не делал вид, что это его интересует. Изабель думала, что привыкла к этому. Пыталась привыкнуть. Непонятно, почему с Джейком все должно быть по-другому. Она этого не хочет.

– Вы несколько раз споткнулись, когда готовили.

Изабель решила, что незачем радоваться его вниманию. Если сердце забилось сильнее, если слегка кружится голова, лучше считать, что она надышалась дыма от костра.

– Здесь много камней. Все спотыкаются.

– Вам нужно отдохнуть. Пусть Вилл и Пит уберут посуду.

– Я сделаю это сама.

Он сел рядом, жуя одну за другой большие порции бобов и бекона. Очевидно, его не волновало, что бобы разварились, а бекон по-прежнему жесткий.

– Мальчики еще недостаточно мускулисты. Но за месяц в седле должны набрать силы, – по-видимому, его больше не волнует ее нога. Изабель рада, что у мальчиков дела лучше, чем ожидалось, но сейчас не хочет говорить о них. Она устала, нога болит, она едва в состоянии есть то, что сама приготовила, ей недоело всегда думать о ком-то другом.

Но выбора нет. Они с Джейком рядом только из-за мальчиков. Не будь их, она никогда бы не вернулась на его ранчо. И, конечно, не согласилась бы ехать в Нью-Мексико.

– Буду очень рада, если вы научите их всему, чему можно, до того, как мы доберемся до Санта-Фе, – Изабель старалась не поддаваться раздражению из-за того, что Джейк не интересуется ею. – Может быть, это поможет им найти работу.

– Что вы будете делать с младшими? Они не могут быть загонщиками.

– Не знаю.

– Но вы не можете вернуть их в Остин. Брет чуть постарше, но Вилл и Пит слишком малы, чтобы…

– Нет.

– Вы не можете заботиться о них сами.

– Что-нибудь придумаю.

Изабель хотела, чтобы Джейк ушел. Она не хочет даже пытаться думать о том, как сделать счастливым кого-то, когда сама несчастлива. Нужно побыть одной, самой посочувствовать себе, если больше некому. Это ненадолго. Нога перестанет болеть через день-другой.

Но дело не в ноге. Она чувствовала себя подавленной и нелюбимой. Это случалось нечасто, но иногда одиночество побеждало. В большинстве случаев удавалось убедить себя, что это неважно, но не сегодня. Если завтра с ней что-нибудь случится, не будет никого, кто вспомнил бы о ней дольше, чем на пять минут, и с этим трудно смириться.

– Почему бы вам сегодня не лечь в хижине?

– Что? – Изабель потеряла нить разговора.

– Спите в хижине. Вам будет удобнее, чем в фургоне.

– Со мной все в порядке.

– Вы можете подвернуть ногу, забираясь в него и вылезая.

– Вы боитесь, что я не смогу приготовить завтрак?

– Я боюсь, что вы еще раз растянете ногу. Мне придется вас оставить, но один я не справлюсь со всеми этими парнями.

Ну и ну, он все-таки беспокоится, по-своему, конечно.

– И вообще, вам неудобно спать вне дома. Такая женщина, как вы, заслуживает дом с деревянным полом и занавесками на окнах.

Изабель не поняла – это комплимент или просто сочувствие.

– Вы хотите сказать, мне нечего делать в этом путешествии?