Глава 24

Словно кошмарный сон. Все двигалось замедленно. Изабель не хотела верить, что Джейк может умереть. Она продолжала надеяться, потому что иное означало сдаться. Джейк никогда не сдавался и не хотел бы, чтобы это сделала она. Однако он мертв, бросил ее вместе с мальчиками и любовью, которая навсегда останется нераскрывшимся бутоном.

Мальчики положили Джейка на землю и отступили. Казалось, сейчас они искреннее выражали ему свою привязанность, чем когда он старался помочь им научиться уважать самих себя.

Вилл заплакал.

Джейк выглядел спокойным и умиротворенным. А всегда был таким живым, полным энергии. Мальчики положили его тело под нелепым углом, это неправильно. Она не может оставить его так.

Изабель опустилась на колени.

– Что вы…

– Просто хочу повернуть его. Он выглядит так, словно ему неудобно.

Казалось невозможным, чтобы все, что она любила, исчезло. Исчезло, словно и не было никогда. Как может пропасть нечто, столь могущественное? Оно должно жить дольше, чем камни, из которых состоят эти горы.

Боль будет жить, пока жива Изабель.

Девушка повернула голову Джейка. Его кожа была теплой и мягкой.

– Кто-нибудь, достаньте из фургона его одеяло, – она сложила руки Джейка на груди. – Нельзя оставить его так.

Она не знала, кто принес одеяло и помог прикрыть тело. Все, кроме лица. Она хочет посмотреть на него в последний раз.

Последний поцелуй.

Изабель знала, что не стоит этого делать, но ей было все равно. Она нагнулась и коснулась губами его губ. Они были сухими, словно запеклись от лихорадки, дыхание теплым.

Изабель замерла, не веря.

Еще раз дотронулась до губ Джейка, боясь, что ей показалось. И вскочила на ноги.

– Он жив! Приведите фургон, мы должны отвезти его, к врачу.

– Изабель, вы расстроены. Почему бы вам не присесть. Я…

– Уорд, я не сумасшедшая! Он жив! Я почувствовала на щеке его дыхание. Дважды!

Уорд склонился над Джейком.

– Да, жив, но едва-едва…

– Быстрее, мы поедем!

– Он не дотянет до Санта-Фе. Куда попала пуля? – обратился он к Баку.

– В спину.

Уорд осторожно перевернул Джейка. В рубашке была маленькая дырочка.

– Мне нужен свет, – Уорд разрезал рубашку. – Есть у вас фонарь?

– В фургоне. – Давайте.

– Ему нужен врач!

– Ему придется рассчитывать только на то, что можем сделать мы, – возразил Уорд.

Брет зажег фонарь от щепки из костра и принес Уорду.

– Держи так, чтобы мне было видно. Выше. Левее.

Все молчали, пока Уорд осматривал рану.

– Нужно вынуть пулю. Не знаю, спасет ли это его, но он точно умрет, если этого не сделать.

– Ему нужен врач!

– Он получил его.

– Где вы научились медицине? – спросила Изабель.

Уорд вынул пулю. Они устроили Джейка как можно удобнее на ложе из одеял, Изабель собиралась сидеть с ним всю ночь. Чет организовал охрану лагеря. Ни один из мальчиков не спал. Все держались поближе к Джейку, ожидая.

– Я был хирургом во время войны, которую некоторые молодые солдаты называли Агрессией Севера.

– Вы, должно быть, очень умелы.

– Мы все были умелы или стали такими – у нас оказалось достаточно практики.

– Но почему…

– Я рос романтически настроенным сыном преуспевающего скотовода, хотел сделать в жизни нечто большее, чем пасти коров. Медицина казалась романтической профессией. Потом началась война, и я понял, что не имел представления, что значит быть врачом. Ненавижу это.

– А почему путешествуете по Техасу?

Уорд хмыкнул, но Изабель сомневалась, что ему было весело.

– Вы хотите услышать жалкую историю о гибели моего идеализма? Может быть, когда-нибудь. Я еще сам не научился жить с этим. Делиться – просто невозможно. Скажем, я полюбил не ту женщину.

– Я не собиралась совать нос в чужие дела. Просто удивилась…

– Любой удивился бы, – Уорд встал и потянулся. – Я устал. Пойду лягу. Моя нога еще не готова к такой скачке, как сегодня.

Изабель подняла на него глаза. Он выглядел скорее озабоченным, чем измученным.

– Спасибо за спасение Джейка.

– Я просто удалил пулю. Теперь придется подождать, спасет ли Джейк себя сам.

– Спасет. Я знаю.

– Вы собираетесь сказать ему, что любите его?

– Не знаю. Не уверена, что я подходящая женщина для него.

– Вздор!

– Он не хочет жениться.

– Может быть, передумает.

Изабель не ответила. Невозможно объяснить смятение ее чувств. Чет рассказал, как Джейк пожертвовал стадом, чтобы спасти мальчиков. Теперь она не считала, что он недостаточно заботится о них, хочет просто использовать, ставит свою выгоду выше их безопасности.

Ей было стыдно, что она сомневалась в нем. Должна была уже давно понять – Джейк не считает себя исключительным человеком. Вероятно, он никогда не думал, что делает что-то необычное.

Изабель считает его великолепным.

Он будет превосходным отцом всем мальчикам.

Ну, может, не отцом – некоторые слишком взрослые для этого, – но она не может представить себе никого, более подходящего, чтобы помочь им возмужать.

Ей отчаянно хочется быть рядом с ним. Она полюбила мальчиков, хотя знает: некоторые никогда не ответят ей взаимностью – вряд ли Зик привяжется к ней, – но им нужна мать так же, как нужен отец. Изабель не могла допустить, чтобы эту роль выполнял кто-то другой.

И это замыкало круг – Джейк не хочет жениться, да и она не может быть подходящей женой для него.

– Все это ничего не изменит. Все зависит от того, сможет ли Джейк продать стадо. Сейчас у него ничего нет. Он ни на ком не женится.

– Но вы согласны выйти за него? – Да.

– Скажите ему это.

– Вы не понимаете.

– Понимаю. Но, впрочем, я запутал собственную жизнь и не тот человек, чтобы давать советы.

– Я тоже.

Чет подошел посидеть с Изабель.

– Как он?

– Так же. Молчание.

– Что будет с нами?

– Не знаю.

– Джейк разорен?

– Да.

– У него совсем нет денег?

– Нет. Стадо – все, что у него было. Молчание.

– Он собирался на эти деньги купить ранчо?

– Он еще не решил. Но хотел сделать так, чтобы было лучше для вас.

– Вилл говорил, он усыновит нас? Молчание.

– Мисс Давенпорт?

– Не знаю. Но знаю точно – он собирался позаботиться о вас.

– Он не сможет сделать это без денег?

– Агентство не позволит. Молчание.

Чет поднялся.

– Вы собираетесь сидеть с ним всю ночь?

– Да.

– Хорошо.

Мальчик повернулся и ушел.

Джейк чувствовал, что плывет в море боли, которая расходилась по всему телу. Он не мог шевельнуться, как ни старался. Руки и ноги были тяжелыми, словно камни. Каждый вздох стоил усилий, однако Джейк продолжал бороться. Ему нужно куда-то идти. Он не знает куда и не знает, что должен делать, но ему нужно добраться туда. Это важнее, чем боль.

Интересно, где он сейчас, с кем, почему не может двигаться. Иногда казалось, он видит чье-то лицо. Он пытался заговорить, но не мог. Не знал, пытается ли кто-то заговорить с ним. Должно быть, идет дождь, раз на кожу падают капли воды. Звук дыхания, вдоха и выдоха, гудит в ушах, но он не против. Пока он может слышать этот звук, он знает, что еще жив.

Всю эту ночь и следующий день Изабель не отходила от Джейка, даже чтобы готовить. Он горел в лихорадке. Уорд старался подбодрить ее, убеждая, что это нормально. Девушка понимала это, но – знала: если жар не спадет, Джейк умрет.

Она заставляла Вилла и Дрю бегать к ручью за холодной водой и постоянно обтирала его до пояса. Уорд периодически осматривал рану, но состояние Джейка оставалось тяжелым.

Изабель беспокоили мальчики. Когда они не были на страже, то собирались группой в дальнем конце фургона и каждый раз, когда подходил Уорд, замолкали. Они что-то затевали, но Изабель не могла этим интересоваться. Она могла думать только о Джейке.

Поздно вечером жар стал уменьшаться, Джейк открыл глаза и попытался перевернуться.

– Не двигайся! Ты ранен в спину.

Ему понадобилась минута, чтобы понять это.

– Что с мальчиками?

– Все хорошо. – Бак?

– Ты вывез его без единой царапины. Казалось, Джейк обрадовался этому.

– А стадо?

– Его угнали.

Изабель увидела, как жизнь снова уходит от Джейка. Минуту спустя он опять потерял сознание.

– Он в порядке, – заверил Уорд, – просто его тело отдыхает таким образом.

Боже, пусть Уорд будет прав!

Мальчики собрались перед Изабель, лица были серьезны и сосредоточены. На мгновение она испугалась, что они уходят, но отогнала глупую мысль – им некуда идти.

– Уорд говорит, Джейку лучше? – спросил Чет.

– Да, лучше, но ездить верхом он сможет еще очень не скоро.

– Мы собираемся вернуть стадо.

– Не надо. Подождите, пока Джейк поправится, это слишком опасно.

– Мы все обсудили, – продолжал Чет. – Если будем ждать, у воров будет время продать стадо в Нью-Мексико.

– Эти ублюдки следовали за нами из-за меня, – вмешался Зик. – Я не допущу, чтобы Джейка ограбила кучка вонючих скунсов.

– Но вы еще совсем дети, – возразил Уорд. – И не знаете, что делать.

– Мы разработали план.

– Я в этом уверен, но не могу позволить вам уйти.

– Мы не спрашиваем разрешения. Вы не сможете остановить нас.

– Я…

Уорд смолк. У каждого из мальчиков был револьвер, и каждый был направлен на него.

– Вы останетесь с Джейком, – сказал Чет.

– Вы не можете так поступить, – запротестовала Изабель, – Вилл и Дрю совсем дети!

– Мы обсудили это и идем все.

Изабель понимала, что возражать нет смысла. Она помнила выражение лица Чета, когда он прижимал Зика к земле. Ничто не изменит его решения.

– Будьте осторожны, – сдалась Изабель. – Я не вынесу, если с кем-то из вас что-то случится.

– У нас есть план, – снова сказал Чет.

– Я пойду с вами, – предложил Уорд.

– Нет. Кто-то должен остаться здесь, мы проголосовали и решили, что вы.

– Я имею право слова?

– Нет. Ваша задача – проследить, чтобы ничего не случилось с Джейком и мисс Давенпорт.

Казалось, Уорда почти забавляет та серьезность, с которой Чет выполнял роль лидера.

– Я постараюсь.

Мальчики сели на лошадей и выехали из леса. Изабель была рада, что они ценят Джейка и то, что он пытался сделать для них. Ей только хотелось бы, чтобы они нашли другой способ показать это.

– Они в самом деле поехали за стадом? – Уорд был так же ошеломлен, как и Изабель.

– Оказывается, я их совсем не знаю, – Изабель вглядывалась в темноту, поглотившую мальчиков, о которых она стала думать, как о своей семье. – Ни одного. Я считала их детьми. И вот они собираются встать лицом к лицу с мужчинами, с ворами и убийцами.

– Я могу попытаться остановить их.

– Я хотела бы их удержать, но Джейк одобрил бы такое поведение. Он сказал бы, что они должны выполнить это ради собственного самоуважения.

– Даже Дрю и Вилл?

– Странно, не правда ли? В Саванне Вилл был бы сейчас в постели, одеяло подоткнуто няней, игрушки аккуратно сложены, на полке книжки с картинками. Даже Мэтт давно был бы дома. Здесь я позволяю им уйти в ночь, чтобы сразиться с вооруженными мужчинами, и вынуждена считать, что они правы.

– Здесь не Саванна.

– Иногда мне кажется, я отдала бы все что угодно, чтобы вернуться туда, оказаться где-то, где я понимаю жизнь.

– А Джейк? Он сможет жить там?

Изабель посмотрела на лицо, ставшее для нее таким дорогим.

– Он может попытаться, но его сердце этого не вынесет.

– Думаю, вы недооцениваете этого человека. Она понимала Джейка лучше, чем Уорд. Джейк может попытаться, но он уже не будет тем мужчиной, которого она полюбила вопреки здравому смыслу и правилам общества, воспитавшее ее. Он должен быть свободным, даже если это означает, что будут индейцы, и воры, и ночи, которые она проведет, сидя на земле и молясь, чтобы он не умер.

– Нет. Я просто понимаю, какую душу надо иметь, чтобы любить такого человека, как Джейк.

Около полуночи Джейк открыл глаза и мрачно произнес:

– Похоже, я выживу.

– Похоже на то, – Изабель надеялась, что он не услышит, как прерывается ее голос.

– Эта пуля должна была убить меня.

– Так и было бы, если бы Уорд ее не вынул. Ты знал, что он врач?

– О-о.

Она догадалась, что сейчас для Джейка имеет значение только то, что он жив.

– Как ребята приняли потерю стада?

– Не очень хорошо.

– Скажи им, что мы еще не побеждены. На ранчо полно коров, – нужно отдохнуть. Силы уходят.

– Хорошо, скажу. Спи. Тебе нужно много спать, чтобы выздороветь.

– Ты останешься со мной? – Да.

Джейк улыбнулся и закрыл глаза.

Чет следил за двумя мужчинами, спорящими у костра. Третий лежал на земле, чуть поодаль. Невозможно было сказать, болен он или ранен. Он стонал от боли, но эти двое не обращали на него никакого внимания.

Звук револьверного выстрела помог мальчикам найти костер так быстро.

– Я пойду один, – сказал он Хоуку и Люку, припавшим к земле рядом. – Хочу дать им шанс сдаться.

– Ты так хорошо стреляешь? – удивился Хоук.

– Да, так, – заверил его Люк.

– Почему они не оставили никого при стаде? – спросил Зик.

– Наверное, вообразили, что мы не собираемся их искать, если до сих пор не сделали этого, – отозвался Чет. – Ты уверен, что Шон позаботится о маленьких нахалах и стаде?

– Бак и Мэтт помогут.

– Нужно идти мне, – возразил Хоук. – Я двигаюсь бесшумно.

– Пусть слышат, – возразил Чет. – Хочу дать им шанс.

Но он надеялся, что воры не воспользуются им. Они такие же подонки, как те, кто застрелил отца в спину. Пытались убить Бака и Джейка. Они заслужили смерть.

Как и тот, кто убил отца.

Чет наделал много шума, выбираясь из кустов. Мужчины все еще сидели, когда он вышел на открытое место, но руки были на ружьях. Увидев Чета, они явно расслабились.

– Малыш, что ты здесь делаешь так поздно? – мужчина ухмыльнулся и подмигнул товарищу. – Ты заблудился в темноте?

– Я пришел за нашими бычками. Мужчины мгновенно насторожились.

– Ваши бычки?

– Да, мои и остальных парней. Вы застрелили Джейка, теперь они наши.

– Проваливай отсюда, пока мы не застрелили тебя, – сказал вор с бородкой.

– В лесу двое парней, их винтовки нацелены в ваши сердца. Если бросите оружие и уедете, то останетесь жить. Если выберете смерть, то умрете здесь.

Мужчина с бородкой рассмеялся.

– Как ты собираешься нас заставить?

– Слышал о Лейси Аттморе? Он научил меня стрелять в центр игральной карты, когда мне исполнилось пять лет.

– Лейси Аттмор мертв, – мужчина нахмурился.

– И человек, выстреливший ему в спину, тоже.

– Мальчик, послушай, мы не хотим…

– Я не имею дела с мошенниками, ворами и трусами. Бросайте оружие – или смерть.

– Ну, сопливый сукин сын…

– Выбирай.

– Будь ты проклят, если я стану выбирать!

Поляна взорвалась канонадой выстрелов. Мужчина с бородкой в изумлении уставился на Чета, когда пистолет выпал из его руки.

– Кто ты, мальчик?

– Я сын Лейси Аттмора. Он ждет, когда ты попадешь в ад!

Из-за деревьев вышли остальные. Хоук проверил тела.

– Все мертвы.

– Как третий? – спросил Чет.

– Это Руперт Рейзон, – заявил Зик. – Он ранен в живот, но еще жив. Давайте убьем его!

– Нет, я хочу знать, почему он хотел убить Бака.

– Потому что до смерти забил Перри Хольстида, – Бак вышел из-за сосен. – Я нашел тело, поэтому мне пришлось бежать.

Мальчики вернулись утром, привели стадо и принесли Руперта Рейзона.

– Как вы это сделали? – изумленно спросил Уорд.

– Их осталось всего трое, – ответил Чет. – Они выстрелили этому в живот.

Уорд встал на колени возле раненого, который был без сознания.

– Можете поглядеть на него, но не помогайте, – сказал Зик.

– Нельзя оставлять его без помощи, – возразила Изабель.

– Вы оставили бы, сделай он с вами то же, что со мной.

Изабель не знала, как убедить мальчиков, что убийство – не выход. Джейк понял бы. Он знал бы, что сказать!

– А воры?

– Он нанял их украсть стадо, чтобы прикрыть мое убийство, – объяснил Бак. – Но когда те получили стадо, он больше не был им нужен. Воры выстрелили ему в живот и оставили умирать.

– Он пытался убить Джейка, – твердо сказал Чет, – и должен умереть.

– Он и так умрет, – Уорд встал с колен. – Я ничего не могу сделать для него.

– Но почему он хотел убить Бака? – спросила Изабель.

– Мы двое работали на него, – ответил Зик. – Я и Перри Хольстид. Перри был не очень силен и не мог много работать. Рейзон бил его сильнее, чем меня. Однажды ночью он выдернул Перри из постели и куда-то уволок. Перри не вернулся, а Рейзон сказал, что он сбежал.

– Но он не сбежал, – вступил в разговор Бак. – На следующий день я увидел собаку, которая рылась в свежевскопанной земле. Я отогнал ее и увидел руку. Это был Перри. Руперт видел, что я обнаружил тело, тогда я сбежал.

– Ты должен был сказать мне, – Изабель была ошеломлена.

– Вы мне не поверили бы.

Да, пожалуй, не поверила бы. Даже видя, как избит Бак, ей трудно было поверить, что кто-то мог бить ребенка до смерти, а потом пытаться убить другого, чтобы скрыть преступление.

Еще труднее для Изабель понять несгибаемую натуру этих мальчиков. Они не чувствовали никакой потребности прощать. Фермер совершил убийство, двое других постарались убить его самого, все трое старались украсть стадо. Следовательно, должны умереть. Ребята вынесли приговор и привели его в исполнение.

– Ты должен был сказать Джейку. Он поверил бы тебе, – Изабель не сомневалась, что Джейк не был ослеплен верой в изначальную добродетель всех людей.

Но сама Изабель верила в мальчиков. И Джейк тоже. Он чуть не умер, стараясь защитить их. Она уверена, в них есть порядочность, прощение тоже. Она никогда не будет матерью большинству из них – они выше этого, – но обещает самой себе прямо сейчас и здесь, что научит их любить и прощать. Они никогда не смогут по-настоящему любить или быть достойными любви, пока не смогут прощать.

Вилл бежал так стремительно, что чуть не врезался в Джейка.

– Тпру! – сказал Уорд. – Ты едва серьезно не повредил моему больному. Если бы он умер сейчас, это погубило бы мою репутацию.

– Она девчонка! – крикнул Вилл, игнорируя Уорда. Он дергал Джейка за рукав, чтобы убедиться, что тот его слушает. – Избавься от нее! Нам не нужны девчонки!

Джейк открыл глаза. Он дремал в прохладной тени огромного дуба. Где-то в отдалении тихо бормотал ручей, пробираясь по своему каменному руслу.

– Я думал, тебе нравится Изабель.

– Я не о мисс Давенпорт! Дрю!

– Что он сделал?

– Он – не он. Он – она!

Вилл разбудил Джейка, и его ум еще не до конца проснулся. Но он явно понадобится, чтобы продолжить разговор. Джейк сел.

– О'кей, начни сначала и не вопи, – в голове все еще звенело. Вилл рухнул на землю, словно пустой мешок из-под картошки.

– Дрю – девчонка. Чет сказал, что хорошо рассмотрел это.

Джейк перевел взгляд на Уорда, внимательно изучающего деятельность колонии муравьев.

– Что вы знаете об этом?

– Больше, чем сказал вам.

– Похоже на то.

– Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, – признался Уорд с виноватым вздохом. – Это казалось лучшей идеей. Не возникало вопросов по поводу ее путешествия со мной или мальчиками.

– Когда тайна раскрыта, какая светлая идея вас посещает?

– У меня не было тайн. Я доверился Изабель. Изабель и Дрю приближались в сопровождении Пита и Чета.

– Не думаю, что вы можете заставить их поклясться сохранить секрет, – сказал Уорд.

– Только если отрезать Питу язык.

Дрю не дожидалась, чтобы о ней начал говорить кто-то другой.

– Я никуда не уйду, – заявила она, стоя перед Джейком. – Я езжу верхом так же хорошо, как любой из них.

– Но ты девчонка, – протянул Вилл с таким видом, словно это была неизлечимая болезнь.

– Я не хочу быть девчонкой! И не собираюсь!

– Как твое настоящее имя? – спросил Джейк.

– Дрю.

– Имя, данное при крещении, – подсказала Изабель.

Дрю понурила голову.

– Друцилла.

Голова ее вскинулась, она уставилась на Пита и Вилла.

– Я убью первого, кто назовет меня так.

– Дрю – просто прекрасно, – сказала Изабель. – Но нам нужно решить, что делать с твоим пребыванием здесь.

Дрю ткнула Чета кулаком в живот, тот постарался сделать вид, что ему не больно, но это стоило усилий.

– Вам не нужно было бы ничего делать, если бы мистер Длинный Нос занимался своими делами!

– Я думал, ты ранена, – оправдывался Чет. Он повернулся к Джейку. – Она была вся в крови! Я думал, она умирает.

Джейк выглядел смущенным. Уорд усмехнулся.

– Первые месячные? – спросил он Изабель. Та кивнула.

– Дрю так же испугалась, как и Чет.

– Кто-нибудь скажет мне, что прои…

– Позже, – перебила Джейка Изабель. – Сначала мы должны решить, что делать с Дрю.

– Ее кровотечение будет продолжаться? – спросил Джейк.

– Не раньше, чем, примерно, через месяц, – Уорд подавил еще одну усмешку.

Джейк вздохнул.

– Тогда ведите себя так, словно ничего не случилось. Мы будем в Санта-Фе задолго до этого. Ее родственники смогут позаботиться о ней.

– Нет у меня никаких родственников! Я хочу, чтобы вы усыновили меня, как собираетесь усыновить Вилла!

Этого Джейк не ожидал.

– Ты не сирота. У тебя семья на Востоке. Кроме того, мы не можем оставить девочку со всеми этими мальчиками.

– Почему нет? Вы же оставляете мисс Давенпорт.

Джейк решил, что это слишком серьезная проблема, чтобы решать ее, он и так слишком слаб. Но когда поправится, непременно поставит Уорду под глазом синяк за подобный сюрприз.