Комната ужасов - Нити смерти

Он находил утешение в учебе. Когда начинали болеть пальцы, ему позволяли заниматься чтением. Да, ему приходилось несладко.

Зато были и награды, надо признаться в этом. Подарки, велосипеды, потом машины, стереотехника, лучшая одежда. Это все предназначалось студенту-отличнику и потенциальному мастеру игры на фортепьяно, которого ждало концертное будущее. Он никогда не задумывался, откуда все берется, он выражал желание – и нужное появлялось. Правильно, есть люди, занимающиеся низменными проблемами, такими как уборка мусора, стирка, стряпня, бухгалтерия. Слава богу, он не из их числа. Мать брала на себя все хлопоты, пока он не вырос. Потом мать ввела в его жизнь Синтию, поженила их, убедилась в том, что Синтия все умеет делать, и вежливо умерла.

Теперь Синтия занималась домом, на работе текучкой занимался Фиш. Рональду оставалось руководить научно-исследовательской работой и музицировать. Таково вознаграждение за самодисциплину.

А теперь эти Томс и Драчун хотят нарушить сложившийся порядок.

Трантон резко свернул на съезд с магистрали. На приборной доске замигала лампочка. Бензин, масло или что-то другое, надо напомнить Синтии.

Его покой был нарушен, но он знал, как восстановить душевное равновесие. Наружная дверь была приоткрыта. Рональд нахмурился, потом успокоился. Он повесил пальто на вешалку, его ждал «стейнвей». Рояль манил своим блеском, чистый белый корпус был полон золотых звуков. Клавиши ждали его мастерского прикосновения и жаждали служить ему.

Рональд сел к роялю, размял пальцы. На крышке было пятнышко, пришлось смахнуть его и вытереть крышку носовым платком. Но почему крышка не заперта? Дверь приоткрыта, крышка рояля не заперта – ох уж эта девчонка! Из-за таких человек не может насладиться порядком. Для начала надо сыграть что-нибудь такое, чтобы дать выход раздражению. Может быть, Григ? И его гибкие чувствительные пальцы нависли над клавиатурой.

Над всей клавиатурой была протянута тонкая нить, тугая, невидимая… Когда-то он завидовал детям с короткими неуклюжими пальцами, мечтал быть одним из них. Скоро эта мечта станет явью.

Глава 14

У Джона Томса был списочек.

Пол Фиш достал из второго ящика письменного стола толстый блокнот, верхний лист которого был исписан. «Прохладные пальцы утешают раненое сердце, Но жестокие ногти готовы вонзиться в него…» Он разорвал лист, скомкал и кинул в корзину для бумаг. Нет, не годится, кто-нибудь может заметить стихи. Его поэзия не предназначена для посторонних глаз. Может же человек иметь маленькую слабость? Неважно, что он бывший военный, офицер в отставке. Если у человека есть маленькая слабость, это никого не должно касаться.

После разрыва с Катрин он постоянно старается «сохранять лицо». Никто не должен ничего знать! Он ведь офицер и джентльмен, не так ли? Поэзия помогала ему, она исцеляла душу. Когда ему начинало казаться, что силы на исходе, он доверялся бумаге, избавлялся от всякой «мягкой» дряни. Это все равно, что самому вскрыть нарыв. Вполне допустимое действие, но окружающие могут истолковать его неверно. Он не мог поделиться душевными сомнениями с другими, это было исключено! Если поделиться с женщиной, испытывающей к тебе симпатию, то в самый неподходящий момент она напомнит о твоей слабости, когтями разорвет тебе сердце!

Таковы женщины. Они как гарпии выискивают самое чувствительное место у своей жертвы.

Именно так поступила ОНА.

Тогда он раскрыл душу, рыдая на ее мягкой груди после близости. Тогда он совершенно размяк… Он рассказал ей о своем унижении, о невыполнении подчиненными его приказа, хотя все происходило во время первого и последнего боя с участием лейтенанта Фиша. Его отец, полковник Фиш, тогда посоветовал ему не настаивать на наказании непослушных, доказал ему, что грубый сержант был прав, а он, лейтенант, не прав. Он рассказал ей, как по совету отца отказался от военной карьеры и перешел в сферу бизнеса, неважно какого, лишь бы не нести ответственности за жизнь подчиненных.

Она прижала его голову к груди, утешая. А сама прикидывала, когда выбрать подходящий момент… Долго ей ждать не пришлось. Начались придирки, капризы, неуважение к нему, непомерные запросы. Он старался быть податливым, соглашался, соглашался… Наконец однажды не выдержал и проявил характер. Тогда она выплеснула ему в лицо все, что он доверил ей. Его спокойствие, исключительное хладнокровие только подстегивали ее ярость. В конце концов, она накинулась на него, пыталась ударить, оцарапать ногтями.

Он не знал, что делать. Настоящая леди не должна ТАК вести себя! Отчаявшись, он толкнул ее на диван. Она упала, подняв кверху мягкую попу, юбка высоко задралась, потому что она отчаянно брыкалась. Ярость и желание закипели у него в груди, как смесь воды с концентрированной кислотой. Он навалился на нее и был готов задушить, но только отшлепал.

Борьба прекратилась, начались рыдания. Его ярость утихла, устыдившись и не зная, что сказать, он отпустил ее. Ее заплаканное лицо повернулось к нему; – Продолжай, Пол! Наконец-то ты хоть раз поступил как настоящий мужчина! Тогда они расстались. А сейчас он отчаянно сжимал в руке металлическую линейку. Надо думать, а не поддаваться эмоциям.

Пол Фиш взял ручку марки «ватерман» и аккуратно провел на девственно чистом листе вертикальную линию. Одну колонку он озаглавил «Джон Томс», другую – «Браунли-младший», подчеркнул оба заголовка.

Ему не хватало хорошего старшины, умеющего наводить порядок. Старшины, который бы орал на Томса и Браунли-младшего, заставляя их маршировать по плацу с полной выкладкой до тех пор, пока они не поймут самую суть.

Но здесь, к сожалению, не армия.

Он провел еще две вертикальных линии, колонок стало четыре. Под каждой фамилией он написал «за» и «против». Одного из них надо выгнать, и решать надо ему. К завтрашнему утру он должен подготовить решение для мистера Трантона. Рональд Трантон доверил это ему.

Минут десять он писал что-то, потом положил линейку по диагонали листа, разорвал его на два треугольных куска и выбросил их в корзину. Надо начать сначала, труднее всего определить «за» для каждого из двоих.

Он расчертил следующий лист, в колонке «за» для Томса поставил букву «икс». Икс означал неизвестное. Почему-то Трантон ценил Томса. Почему? Какую ценность мог представлять паршивый тип вроде Томса? Почему Трантон что-то видел в Томсе, а он, Фиш, этого не видел? Недисциплинированный, грязный, мелкий воришка. Какую он представлял ценность?

От икса становилось не по себе. Примерно такое чувство бывает в бою, когда кончается обойма. Ты знаешь, что есть другая обойма, надо только изловчиться и вставить ее. Ты сделаешь это быстро, но все равно на какой-то миг становишься безоружным. От этого в животе делается неуютно.

Пол задумчиво почесал в голове. Пожалуй, этим он привел волосы в беспорядок. Он достал из нижнего ящика стола коробку с серебряными щетками для волос, которые были с ним еще на военной службе.

– «Чешите в голове, – говаривал полковник, – чешите, чтобы красные кровяные тельца бегали, как надо!»

Фиш встал, поднес щетку к голове. В щетине что-то блеснуло, легкая вспышка фиолетового цвета. Фиш направился к зеркалу, на ходу расчесывая волосы. Щетина почему-то болезненно царапала кожу. Неужели спутались волосы? Он стал причесываться еще энергичнее. Ужасная боль!

Пол посмотрел на щетку. Почему на ней пучки волос, большие спутанные пучки? Кожа головы сильно болела. Он посмотрел в зеркало – комок волос и кожи, испачканных кровью, скатился по уху, из головы торчали свежесрезанные обломки розовых черепных костей. Фиш стал похож на икону Христа в терновом венце. Голова местами горела от боли, местами ничего не чувствовала. Он отшвырнул предательские щетки, брызги крови испачкали стену.

– Санитара сюда! – прохрипел Пол Фиш.

Глава 15

Дункан вспоминал, как он коснулся пальцами лица Джанис, как из ее рта пахло вином… Зазвонил телефон.

– Дункан? Говорит Пол. Пол Фиш. Ты можешь приехать сейчас? В офис Можешь приехать прямо сейчас?

– Кто говорит? – не сразу понял Дункан. – Какой Пол? Сколько сейчас времени? Что случилось?

– Нет времени на разговоры Чрезвычайное происшествие. Ты нужен немедленно. Нельзя разглашать. Секрет.

– В чем дело? Ты в порядке? Судя по голосу, ты ранен.

– Страшная боль. Ты мне нужен, Дункан. Оторви зад от кровати, бегом сюда! Понял?

– Уже еду! – ответил Дункан.

Он нажал кнопку срочного вызова машины по телефону, такси подойдет через пятнадцать – двадцать минут. Быстро одевшись, он сполоснул лицо, вернулся к телефону. Он помнил ее номер, нащупал наборный диск на аппарате, набрал нужные цифры.

– Джанис?

– Это ты, Дункан? – сонным, тягучим голосом спросила она.

– Джанис, приезжай в офис. Похоже, у нас происшествие. Бери такси, компания оплатит.

– А что… Конечно, еду. Что случилось?

– Пока не знаю. Но. Пол Фиш страшно напуган. Судя по голосу, он ранен. Не будем гадать, это должно остаться в секрете. Похоже, что-то серьезное. Раньше с Фишем такого не было. За мной пришло такси, я буду там раньше тебя. Оставлю входную дверь открытой. Ты иди в кабинет Фиша, там встретимся.

Дункан вышел из такси, поднялся по знакомым широким ступенькам главного входа, трость ему почти не была нужна. Он безошибочно вставил ключ в замок. Только внимательный наблюдатель мог заметить, что перед этим он слегка коснулся пальцем дверной ручки, чтобы определить место замочной скважины. В темноте он действовал более уверенно, чем зрячий.

Оставив дверь приоткрытой, он вошел в вестибюль. Где-то гудел электромотор. Дункан наклонил голову, прислушался. Лифт? Пол Фиш просил, чтобы приезд Дункана остался секретом. Будет лучше, если уборщики не встретят его. Должна же быть какая-то лестница?

Он вернулся к входной двери, пошел вдоль стены вестибюля, пальцем касаясь стены.

Ага, вот и ручка. Он нажал на дверь, вошел. Когда пружина закрывала за ним дверь, из лифта вышел человек в странной маске.

Под ногами чувствовался грубый, шершавый пол. Бетон? Камень? Кабинет Фиша на третьем этаже. Надо найти лестницу. Дункан поднял голову, легонько кашлянул. Судя по звуку, помещение было большим. Так, шаг, два… шесть шагов до противоположной стены. Он легонько постукал тростью, нашел лестницу, шаркая ногами по полу, подошел к первой ступеньке. Ступенька широкая, футов шесть. Почему широкая? Он предполагал, что найдет маленькую площадку и узкую лестницу. Непонятно, почему все такое широкое.

Носком ботинка он определил высоту ступеньки. Надо идти осторожно, чтобы не споткнуться. Не стоит падать. Перила железные, надо считать ступеньки. Одна, две… восемнадцать, опять площадка. Похоже, что этажи у них высокие, целых восемнадцать ступенек. В кабинетах этого не чувствовалось, может быть, там подвесные потолки? Иногда он почти забывал о своей слепоте. Сейчас он вспомнил детство. Тогда ему казалось, что он живет в мире, полном ловушек, ям, страшных зверей, которые молча караулят его в вечной темноте.

Он покачивал трость над полом, а левой рукой водил перед собой на уровне лица. Размер площадки – десять, нет, двенадцать футов. Неважно, ему не придется возвращаться этой дорогой. Так, следующий лестничный марш, он идет параллельно первому, только с другой стороны. Запомни последовательность, дурья голова. На лестнице было прохладно, но его лоб вспотел, ладони стали влажными. Считаем ступеньки. Пятнадцать, шестнадцать… На семнадцатой ступеньке было засохшее коричневое пятно. Даже зрячий не заметил бы его в тусклом красном свете аварийного освещения.

Площадка, лестничный марш, снова площадка. Трость покачивалась. Неожиданно ее вес уменьшился, руке стало непривычно. Раздался звук, как будто кусок дерева упал на каменный пол, покатился. Тишина.

Дункан замер. Что произошло с тростью? Волосы на затылке взмокли, между лопатками потекла струйка пота. Дрожащими пальцами он ощупал трость. Она стала короче! В руке остался кусок длиной в восемнадцать дюймов!

Надо вернуться, Дункан! Вернуться, пока еще не поздно!

Он повернулся. На одной штанине появился разрез. Разрез раскрылся, как рот у идиота. Каблуком он наступил на отрезанный кусок трости, поскользнулся, носок ботинка зацепился за разрезанную штанину. Дункан закачался, но удержался на ногах.

В какую сторону вверх? А где низ? Что разрезало трость, превратив ее в бесполезную короткую палку? Откуда взялось это острое лезвие?

Он стоял, нюхая воздух, пробуя его на язык, напрягая слух, пока не заболело в ушах. Здесь была какая-то ловушка, но он не знал, где она, потерял направление, не мог даже вернуться. Ему казалось, что внутри его собирается страх, как пузырится газ в сухом шампанском.

– Помогите, – крикнул Дункан.

Колени его подогнулись, он покачнулся, согнул колени, сел на пол. Прижав к телу руки, он остатком трости очертил вокруг себя окружность. Ничего! Он обхватил колени, начал покачиваться. При каждом его движении на рукаве пиджака, у самого плеча, появлялся новый разрез.

Джанис постучала в дверь, быстро вошла в кабинет Фиша. Ведь надо было спешить, не так ли?

– Дункан? Мистер Хелм?

– …не видно уже два дня, его машина стоит здесь. Не знаю, возможно. Ладно, о другом случае… случаях… Происшествие со мной. Да, Томс. Да, сэр. Слушаюсь, сэр. Рейс? Вы правы, сэр. Да, мистер Браунли. До свидания.

Это был голос Пола Фиша, но какой-то странный. Его голова, склонившаяся над телефоном, была в каком-то тюрбане с пятнами красного, розового и белого цвета. Он поднял голову.

– Это вы, мисс Колман?

На голове совсем не тюрбан, а полотенце, вернее, несколько штук. Красное – это кровь, свежие струйки крови текли по лицу из-под тюрбана, пятна на полотенцах расплывались. Лицо Фиша, испачканное засохшей кровью, приняло пепельный оттенок. Одна стена забрызгана кровью, на ковре лежат две щетки для волос, щетиной вверх. Щетки забиты пучками волос.

– Мисс Колман?

– Что случилось? Что с вами?

– Где Хелм? Я вызвал его.

– Вам нужен врач!

– Где Хелм?

– Он здесь. Где именно? Он сказал, что встретит меня здесь, какое-то происшествие. Где он?

– Это я вас спрашиваю – где Дункан Хелм?

– Я… Я… – Джанис кусала пальцы. – Вам нужен врач.

Фиш обмяк в кресле.

– Найдите Хелма. И быстрее.

– Да, но…

– Быстрее!

В комнате Нади никого не было, пусто в кабинете Хелма и в ее собственном кабинете. Пустота, эхо ее шагов в коридоре.

– Дункан! – позвала она.

Джанис вздрогнула, по животу побежали мурашки.

– Дункан!

Сжав кулаки, она пошла по коридору.

Все кабинеты пусты. Затаив дыхание, она заглянула даже в мужской туалет. Пусто. Пугающая пустота.

Этажом ниже та же картина, пусто и на первом этаже.

Она проверила все двери, кроме аварийной лестницы. Дверь на лестницу легко открылась, она снова позвала:

– Дункан!

Широкая площадка, голые каменные стены и пол, трубы, слабое аварийное освещение, одна сторона и лестница в подвал заложены каменными блоками. Вверх вела широкая лестница. Джанис на цыпочках подошла к ней.

– Дункан! – крикнула она, сложив ладони рупором. Сквозь многократное эхо слабо донеслось:

– Джанис?

Она подхватила юбку и помчалась наверх, прыгая через две ступеньки. Увидев сидящую покачивающуюся фигуру, она не сразу узнала Дункана.

Он поднял голову. Даже при тусклом аварийном освещении на его опухшем лице были видны следы слез.

– Джанис? Стой, не подходи ближе.

– Что случилось, Дункан? Что с тобой?

– Ловушка. Что-то непонятное. Посмотри на трость. И он поднял обрубок трости. – Пойдем, Дункан. Тебя ждет Пол, с ним что-то случилось.

– Теперь я могу идти. Ты здесь, я правильно показываю? – спросил он, протянув к ней руку.

– Да, я здесь, – сказала она, делая шаг к нему.

– Стой! Не подходи, я сам спущусь к тебе. Дункан прополз по полу до первой ступеньки вниз. Джанис обняла его, прижала его лицо к своему плечу.

– Помоги мне, Джанис. Ты нужна мне.

– Ну конечно же, дорогой. Конечно! Пройдя несколько ступенек, он выпрямился и отстранился от Джанис.

– Теперь она не нужна, – сказал он, кинув обрубок трости назад, на площадку. Обрубок на лету разделился на две части, они покатились по полу.

– Как это… – начала было Джанис.

– Не знаю, дорогая. Пока не знаю.

– А что с твоим пиджаком? Смотри, у плеча! Он дотронулся до рукава, нащупал торчащие лохмотья.

– Значит, это было так близко?

И он испытал чувство, как будто его окунули в бочку с ледяной водой. Они спустились в вестибюль, потом поднялись на лифте на свой этаж. Здесь они заглянули в кабинет Дункана, где он взял новую трость. Войдя к Фишу, они застали его за глотанием таблеток аспирина.

Дункан подробно рассказал о своем приключении, затем спросил:

– А что с тобой. Пол? Ты ранен?

– Да, но раны неглубокие. Слава богу, повреждена только кожа головы. – Значит, Томс?

– Похоже, что он – единственное объяснение. Кстати, потерялся Драчун, Браунли-младший.

Джанис переводила взгляд с одного собеседника на другого.

– Томс? О чем это вы?

Пол Фиш взял в руку линейку и начал:

– Мисс Колман… Джанис, позвольте объяснить. Мы подозревали, что Томс ведет какое-то собственное исследование, но не обращали на это особого внимания, думая, что это баловство. Оказалось, что его идея была гениальной, но сам Томс чокнутый. Он работал над моно…

– Мономолекулярной нитью, – помогла ему Джанис. – Я тоже слышала об этом. Но что это в действительности?

– Вы же видите, что наделала его нить. Прошу вас, опишите Дункану, что вы сейчас увидите.

– Хорошо, рассказываю. Мистер Фиш берет стальную линейку, поднимает с пола щетку для волос, она такая страшная…

Выпрямившись, Фиш побледнел и покачнулся.

– Сейчас мистер Фиш проводит линейкой над щеткой, – продолжала Джанис. – Дункан, это невероятно! Щетка срезает стружку с линейки!

– Это не щетка, – поправил ее Фиш. – Что-то натянуто поперек щетки. Мономолекулярная нить, такая же, как и на лестнице, где был Дункан. Нити могут быть где угодно. Они как невидимые лезвия, готовые разрезать…

Джанис прикусила пальцы:

– Но я заглядывала во все кабинеты! Значит, меня могли…

И она прислонилась к Дункану, чтобы не упасть.

– Думаю, что они не повсюду, – сказал Фиш. – Мне кажется, что Томс ставит ловушки только некоторым… Тем, кого он считает своими врагами. Лично я несколько раз делал ему замечания.

– Но причем здесь Дункан?

– Случайность. Дункан заступался за него, старался быть с ним дружелюбным. Думаю, что случай на лестнице – это совпадение. Дункан же не ходит по лестнице, зато по ней бегает Браунли-младший.

– И Драчун пропал, – сказал Дункан. – Отец уже знает об этом?

– Я разговаривал с ним по телефону, он летит сюда ближайшим рейсом. С ним летит врач, специально для меня. Врач «Пластикорпа», чтобы не было утечки информации. Подробности сотрудникам только «в части, их касающейся». Вы понимаете? – А полиция? – спросила Джанис.

– Ни в коем случае! Строго запрещено. Завтра с утра всем будет руководить мистер Браунли, у него связи с местной полицией.

– Но ваша голова!

– Я продержусь до утра. Ранения в голову, даже неглубокие, всегда страшно выглядят, поверьте слову старого вояки. – Он гордо выпрямился. – Кровь больше не идет, мне лучше.

Но тут свежая красная струйка потекла по его лбу, перешла на нос. Фиш вытер кровь бумажной салфеткой.

– Мистер Фиш… – начала Джанис.

– Я должен поспать, остаюсь здесь Ничего, перенесу. Советую вам последовать моему примеру, утром надо иметь ясную голову. Встретимся в восемь тридцать. Все понятно?

– Но…

– Джанис, – решительно вмешался Дункан, – вызови такси. Пол прав, сейчас нам нечего делать.

В такси Дункан начал дрожать. Обняв его, Джанис спросила:

– В чем дело, милый?

– Ничего. Реакция на случившееся. Я в порядке. Мне нужен стаканчик спиртного и теплая постель. Все нормально.

Всю дорогу до его дома она продолжала обнимать его.

– У тебя над входом не горит свет, – пожаловалась она.

– Извини, надо сказать хозяйке дома. Она должна заменять перегоревшие лампочки. Мне-то они не нужны.

– Извини, я забыла.

– Ничего. Зато сейчас мы в одинаковом положении. Держи меня за руку, я буду твоими глазами.

Дома он налил виски в два стакана. Джанис выпила, прильнула к нему, ища защиты. – Я боюсь, Дункан. Не хочу ехать домой. Дункан чувствовал на своем лице ее горячее дыхание. Он страстно, почти отчаянно поцеловал ее. Он попытался освободиться, но она не отпускала его, требуя еще поцелуев.

– Где у тебя спальня? – прошептала Джанис.

– Не уверен, что там есть свет.

– Неважно, – сказала она, потеревшись носом о его шею. – Нам не понадобится свет.

Глава 16

Набрав номер в четвертый раз, Джанис долго держала трубку у уха. – Не отвечает, – сказала она.

– Мне это не нравится, – из своего кабинета откликнулся Дункан. Джанис звонила по телефону, стоявшему на рабочем столе Нади. Двери между кабинетами были раскрыты.

– Обычно она приходила на работу вовремя? – спросила она.

– Всегда вовремя, ни разу не болела. Мне это совсем не нравится. – А как она с Томсом… Не ссорилась?

– Кто? Надя? По-моему, она ни с кем не ссорилась, добрая душа. Мне даже казалось, что она нравится Томсу. Наверное, она нравилась всем мужчинам, все-таки симпатичная девушка.

– Да, она мог… может понравиться. Позвонить еще раз?

– Ты уверена, что набираешь номер правильно?

– Конечно! Ты думаешь, что я такая дура? Извини, нервы.

– Ничего, мы оба волнуемся. Позвонишь после совещания. Браунли уже должен быть здесь.

Уборщица, державшая в руках резиновый колпак для прокачки сифонов и почти столкнувшаяся с Джанис, возмущенно трясла своим орудием труда и тремя волосками, росшими из родинки на подбородке.

– Безобразие! – шумела она. – Кругом клочья волос, раковины забиты! У меня что, нет других забот?

Браунли, стоявший в центре кабинета Пола, деловито сказал:

– Входите! И закройте дверь!

Затем, резко повернувшись к Фишу, он спросил:

– Кто эта девушка?

– Это моя помощница, мисс Джанис Колман, – вмешался Дункан. – Она уже доказала свою компетентность в этом деле. Думаю, что и в будущем ее участие в решении проблемы будет весьма полезным.

Джанис решила не придираться к нему за то, что он представил ее так официально. – Надо ограничить число посвященных в проблему до минимума, – проворчал Браунли. – Ладно, ей придется помогать врачу, ему может понадобиться медсестра. Вы когда-нибудь имели дело с медициной, мисс Джанис?

Джанис прикусила губу.

Пол пошевелился в кресле и спросил:

– Сэр, когда мы увидим доктора?

– Потерпите. У нас новый врач, поэтому небольшая задержка. С нашим старым доктором Хагерти проблем не было, мы знали, где можно найти его. Он всегда спешил по вызову. Хагерти знал, кто ему платит деньги. А сейчас у нас новый врач, я еще не встречался с ним. Говорят, только что из университета. Но опытный, не волнуйтесь. Держитесь. Не у вас одного проблемы. Лично у меня пропал сын.

Он так стремительно шагнул к Джанис, что ей пришлось отступить на полшага. – Вы знаете… Джанис, я уверен, что Дункан разъяснил вам необходимость строгого соблюдения тайны. В этом ваша работа. Вы должны проявить себя, согласны? – Думаю, что я знаю о своем долге, сэр, – ответила она, глядя поверх лысой головы Браунли на Пола Фиша, который обернул голову чистым полотенцем, но из-за большой потери крови с трудом сохранял вертикальное положение.

– Прекрасно, все идет прекрасно! – энергично потряс своими подбородками Браунли.

– Сэр, я думаю, следует отметить, что у нас потерялся еще один сотрудник. – Что? Кто это?

– Надя, секретарь мистера Хелма.

– Секретарь? Это та, с «буфера…» Да, я помню ее. Возможно, ей нездоровится, женское недомогание…

– Надя очень серьезно относится к работе, – сказал Дункан. – Меня ее отсутствие очень беспокоит.

– Понятно. Хорошо. Я займусь этим. Дам команду провести расследование. Предоставьте это мне и только мне. Вы понимаете?

И Браунли мрачно ухмыльнулся.

– Там кто-то за дверью, – сказал Дункан. Браунли так посмотрел на Джанис, что та поспешила к двери и открыла ее. Мысленно она выругала себя за услужливость. Вошла девушка, которую Джанис видела раньше, в столовой. Размахивая руками с ярко-красными ногтями, она затараторила, переводя взгляд с одного начальника на другого:

– Извините, сэр. Извините, мисс. Простите, что мешаю. Нас задерживает кладовщик, старый мистер Кармаджен. Похоже, что он не пришел на работу. Нашим ученым нужны реактивы. Понимаете, срываются важные опыты. Мне велено найти ключи от склада, я ищу ключи. У вас есть ключи, мистер Фиш?

Джанис вопросительно взглянула на Дункана, но наткнулась на собственное отражение в его очках. Фиш достал из стола связку ключей.

– Я позабочусь обо всем, – сказал Браунли. – Всем оставаться здесь. Он выскочил из кабинета. Почти сразу же раздался стук в дверь.

– Это кабинет мистера Пола Фиша? – спросила посетительница в строгом костюме с ниткой жемчуга на шее.

– Мистер Фиш проводит совещание, – ответила Джанис.

– Я – доктор Андерс. Инга Андерс. Я только что прилетел из Центрального правления корпорации. Мне сказали, что я нужна здесь. У вас несчастный случай? – Извините, доктор. Входите, пожалуйста. Ваш пациент перед вами.

Инга Андерс начала хозяйничать на столе Пола. Джанис принесла горячую воду, подавала инструменты и вообще выполняла обязанности медсестры. Джанис обнаружила, что работать с врачом-женщиной не всегда легко.

Зазвонил телефон, трубку поднял Дункан.

– Еще одно происшествие, доктор Андерс, – сказал он. – Похоже, вас ждут на складе.

Врач передала Джанис бинт и сказала:

– Продолжайте бинтовать, наматывайте потуже. Он продержится до моего возвращения.

Джанис старательно закончила перевязку поврежденной головы. Она не даст этой женщине-врачу повода усомниться в своей способности работать. Особенно женщине-врачу в чулках металлического цвета и на каблуках-шпильках.

Браунли и доктор Андерс вернулись вместе.

– Несчастье, – сказал он. – Большое несчастье. Бедный Кармаджен умер. Кровоизлияние в мозг. Я правильно понял, доктор?

Андерс кивнула.

– Смерть Кармаджена никак не связана с нашей проблемой. Я позаботился, соответствующие власти извещены. А по дороге я объяснил суть дела нашему симпатичному доктору. Она понимает необходимость… соблюдения секретности в связи с нашей проблемой и собирается долго сотрудничать с нашей корпорацией. Не так ли, доктор Андерс? Я угадал, Инга?

– Мне надо заняться нашим пациентом. Браунли широко раскрыл руки, как бы пытаясь обнять Дункана и Джанис.

– Вам досталось, не так ли? Шок, вы мало спали. Почему бы вам не отдохнуть сегодня? Я займусь делами. А вы подумайте о нашей проблеме с точки зрения связей с общественностью. Предоставьте мне практические шаги. Совещание завтра утром. О'кей?

Дункан молчал, пока они не вышли из здания.

– Мы одни? – спросил он.

– Да, никого нет.

– Хорошо. Что ты думаешь вообще и о роли женщины-врача, в частности? – А что тут думать? Он купил ее, душу и тело. Слово «тело» я подчеркиваю. – Она симпатичная, да?

– Пожалуй. Но на любителя.

– Жалко, что я не могу оценить ее.

– Зато вчера ты оценил все правильно.

– Если я и пропустил что-либо, то готов исправиться при ближайшей возможности. – Я начерчу для тебя карту, а еще лучше, проведу тебя за руку. А бывают карты по системе Брайля? – спросила она, придвигаясь к нему.

– Слава богу, что ты начала шутить по поводу моего зрения. Ценю твой юмор. А пока…

– Что пока?

– Что нам с тобой делать? Браунли готовит отвлекающий маневр. Судя по тому, как он выпихнул нас на отдых, случилось еще что-то. Думаю, с этим кладовщиком… Я не против того, чтобы выставить корпорацию в самом выгодном свете, но ситуация становится опасной. Случай со мной, Фишем, Кармадженом, боюсь, что и Браунли-младший с Надей… Кто следующий? Мы имеем дело с маньяком, который на свободе и вооружен неслыханным оружием. Его необходимо найти и остановить, и немедленно!

– И это должны сделать двое – слепой и девушка?

– Надеюсь, нам помогут. А вот и такси. Едем в центр, первая остановка – полицейское управление.

Глава 17

У Джона Томса был списочек.

– Молли, подежурь за меня немного, пожалуйста, – попросила Рената. – Ну конечно же!

В туалете Рената переоделась в голубые джинсы и замшевые сапожки с бахромой, в руках она держала голубую замшевую куртку. Собрав волосы в «хвост пони», она завязала их голубой лентой.

– Собираешься покататься? – ухмыльнулась Молли.

– Да… С Гордоном… Уже пять?

– Без четырех минут. Как прошло предыдущее свидание?

– Свидание? А-а, вчера… Думаю, нормально.

– Ты так думаешь? И сегодня вечером ты опять идешь на свидание с ним? – Мы только прокатимся.

– Прокатитесь. А вот и он!

В одной руке Гордон держал листок с отчетами о работе, в другой – два мотоциклетных шлема.

– Привет, Молли! Ты сегодня хорошо выглядишь! Ты готова, Рената? Рената вопросительно посмотрела на Молли.

– Проваливайте! Я закрою. Счастливо! Мотоцикл мурлыкал на стоянке. Рената чувствовала, как вибрация от двигателя переходила в ее тело. Она поплотнее прижалась к черной коже, туго натянутой на спине Гордона.

– Куда поедем? – отрывисто спросил он.