– Спичка не нужна, откуда-то снизу идет свет. Пусти, я посмотрю. Она заглянула в дырку и с облегчением сказала:

– Все хорошо, мы прямо над лестничной площадкой.

– Очень хорошо. Я бы не хотел шлепнуться в лестничный колодец, – сказал Дункан. Он сложил нож, спрятал его в карман и начал расширять дыру, отдирая руками дранку и штукатурку. – Я спущусь первым, – предложил он.

– Ничего не выйдет! Прыгая вслепую, ты можешь сломать ногу. Первой спущусь я и снизу буду подсказывать тебе.

– Джанис, послушай…

– Никаких споров, а то я вернусь и расскажу все начальнику полиции и Браунли. К тому же я смогу спуститься только с твоей помощью.

Она начала протискиваться в дыру.

– Держи меня за кисти и опускай вниз, дорогой. И побыстрей, а то в подвешенном состоянии я чувствую себя не слишком уверенно.

Дункан до предела вытянул руки, опуская ее вниз.

– Выпускай мои руки, дорогой. Я уже невысоко над полом.

Он разжал руки, и Джанис спрыгнула на площадку примерно с высоты двух футов. – Дункан!

– Ты в порядке?

– Да… но не совсем.

– Ударилась?

– Н-нет… Дай-ка мне трость, пожалуйста. Покачивая тростью как маятником, Джанис постепенно опускала ее перед собой. Неожиданно кончик трости покатился по полу. – Джанис!

– Не волнуйся, ничего не случилось. Всего лишь порезала кожу, будто кромкой бумаги.

– Где находится нить?

– В этом вся трудность, дорогой. Похоже, что я села на нее. Моя юбка разрезана до… почти до тела. Я не могу пошевелиться! Я стою на цыпочках, чувствую, что нить совсем близко…

– Не шевелись!

– Уверяю тебя, я и не думала шевелиться.

– Я сейчас спущусь!

– Нет, подожди! Ты сможешь поднять меня?

– Да, но…

– Вытянись вниз до отказа, а я схвачу тебя за кисти.

Дункан уцепился носками ног за балку и нагнулся вниз, в дыру.

– Ну как?

– Еще немного ниже, Дункан!

– Как бы я хотел видеть тебя! Так лучше? Он сбросил туфли и опустил туловище вниз до предела, вися практически только на пальцах ног.

– Я достала до тебя, слава Богу! Сможешь втянуть меня наверх?

Он начал тянуть, ее подошвы оторвались от пола. Неожиданно она вскрикнула: – Опусти меня!

– Что такое? Ты порезалась? Джанис подняла подол разрезанной юбки и увидела, что на обоих ее бедрах выступила кровь.

– Я… я качнулась в воздухе, Дункан! Он отрезал груди у Нади, Дункан! Помнишь, он грозился отрезать мне ноги. Он сказал…

– Успокойся, дорогая! Не надо паниковать, будь умницей! Сейчас я спущусь. Подсказывай мне, куда прыгать.

– Ладно, я постараюсь.

Он сбросил вниз три оставшиеся трости. Они покатились по полу, но не были разрезаны. Из дыры в потолке Медленно показались его ступни в носках, затем ноги.

– Я высоко над полом? Ты достанешь до меня?

– Еще немного ниже, дорогой!

Она схватила его за манжеты брюк и сказала:

– Держу тебя. Ты можешь спрыгнуть? Не зацепишься?

– Я в порядке.

– Тогда я раскачиваю тебя за ноги. На третьем махе разжимай руки и прыгай. О'кей?

– Сколько примерно до пола?

– Около шести футов.

– Там нет никаких препятствий?

– Нет. Дорогой, у меня затекают ноги.

– На втором махе я иду вниз! Давай!

Она схватила его за лодыжки, начала раскачивать.

– Раз – два – вниз!

Дункан приземлился на подошвы. В воздухе он изогнулся так, чтобы упасть подальше от Джанис.

– Как ты? – закричал он.

– Н-ничего, царапина.

Чтобы раскачать Дункана, ей пришлось немного повернуться, при этом правое бедро наткнулось на натянутую нить. Разрез на юбке принял форму буквы «г», по правой ноге, щекоча кожу, потекла свежая струйка крови.

– Подсказывай мне, дорогая, – сказал Дункан. – Я встану на колено рядом с тобой. Ты держись за меня и переноси одну ногу на мое колено. Обязательно отклоняйся от меня, постепенно переноси вес на колено, иди вверх, перешагивая через нить. Понятно?

Следуя указаниям Джанис, он подполз поближе к нити, она ухватилась за его волосы.

– Что это? – вдруг спросила она.

– О чем ты?

Кто-то, посвистывая, шел вверх по слабоосвещенной лестнице. Мотив был знакомый – это была популярная мелодия из «Микадо». Дункан начал поспешно нащупывать трость, Джанис напряженно смотрела на лестницу. На ступеньках показался человек. Его искривленную фигуру сопровождала еще более кривая тень.

– Ах, это вы! Что за встреча при лунном свете! Никак не ожидал встретить вас здесь.

Голос Томса был тягучим, как будто он говорил с полным ртом блевотины. Он остановился прямо под слабой лампочкой аварийного освещения. Было видно, как блестит его пластмассовая маска, но она не повторяла форму человеческого лица. То, что было под маской, непрерывно переливалось, как будто лицо состояло из жидкого вещества.

Томс медленно нагнул голову, из-под маски показалась какая-то жидкость, которая потекла по его шее. Подобное происходило уже не в первый раз, об этом свидетельствовали желтые и розовые пятна на лабораторном халате. Старые пятна высохли, стали жесткими, при движении Томса они ломались, поскрипывая. Сверху на них наслаивались все новые и новые пятна слизи и гнойных выделений.

Сладковатый запах гниения дошел до того места, где стояли, застыв, Дункан и Джанис. Их позы отдаленно напоминали скульптурную группу, которую можно было бы назвать «Кавалер делает предложение даме».

Пальцы Томса непрерывно двигались, сжимались и разжимались, как будто он играл чем-то невидимым.

– Очень любезно с вашей стороны нанести мне визит, – проскрипел Томс. – Вы ведь задержитесь у меня, не правда ли? Вы ведь не спешите? Поспешность с вашей стороны может привести к неожиданным и любопытным, по крайней мере для меня, последствиям. Не могу обещать, что соберу вас из кусочков, у меня нет иглы для моей нити.

– Ах ты сукин… – начал Дункан.

– Ну вот! Попрошу без резких выражений! В данном районе право делать резкие и режущие движения прилежит исключительно мне. Кстати, вы оба исполните роли в небольшом развлекательном представлении. Роли мелкие, проста кусочки… Да, о кусках – они будут мелкими, но зато их будет много. Это будут куски представления, о котором мастера сцены могут только мечтать.

Кровь из порезов на ноге Джанис потекла на руку Дункана, державшего ее за поднятую ступню.

– Джанис… – заговорил Дункан.

– Томс, ты сошел с ума! – закричала Джанис.

– Нет, я не сумасшедший. У сумасшедших нет чувства юмора. Я же становлюсь знаменитым благодаря моим шуткам.

И он снова промурлыкал строки о «наказании за преступление».

– Хотите услышать последнюю шутку? – спросил он. – Про то, какая часть Нади попала в мою ловушку?

Все происходящее вызывало у Джанис позывы к рвоте. Дункан прошептал: – Два шлепка по ноге – готовься к прыжку. Я подброшу тебя вверх, прыгай через нить. Давай!

– Нет, я не сумасшедший, – разглагольствовал Томс. – Вы скажете, что я сердитый – правильно. Но я не сумасшедший. Сошедшие с ума, маньяки убивают всех, кто попадает им под руку. Я же убиваю тех, кого ненавижу! Но сложность заключается в том… – он забулькал, хихикая, – сложность в том, что я ненавижу всех! Дункан дважды шлепнул по липкой от крови лодыжке Джанис, напряг силы и кинул ее на пол, подальше от себя. Пригнувшись, держа трость как шпагу, он сделал два широких шага в направлении, откуда шел голос Томса.

– Ни с места; слепец! Разве ты не помнишь пословицу «Смотри под ноги»? Ты думаешь, что безглазый герой и глупая девчонка смогут справиться с Джоном Томсом?

Если я захочу, вы оба будете немедленно разделаны, как две мясные туши! Вы живы до сих пор только потому, что у меня есть план, как с вами лучше расправиться. Первой будет маленькая невинная мисс Джанис. Жаль, что ты не сможешь увидеть, Хелм! Но зато ты услышишь. Ты услышишь ее крики. Смотри сюда, Джанис! Он оттолкнулся локтем от стены и вытянул обе руки в сторону перил лестницы. Взмах руками, прошедшими по обе стороны перил, и кусок ограждения упал на пол. Казалось, что для этого Томс не приложил ни малейшего усилия.

– Дункан, я еще не решил, с чего начать, – сказал Томс. – Может быть, снять мясо с ее милых ножек? Или поработать над ее телом? Тебе уже знакомо ощущение при прикосновении к ее телу, Дункан? Я никогда не узнаю этого ощущения, но она запомнит мое ласковое прикосновение до конца жизни! А конец ее жизни наступит сегодня, между прочим. Я как-то перестал ориентироваться в датах…

Со стороны стены, за спиной Джанис, послышался кашляющий звук какого-то механизма, потом взревел двигатель. Перегородка задрожала, посыпалась пыль, в образовавшуюся щель высунулся конец электрической пилы.

– Ага, еще гости! – взвизгнул Томс, стараясь перекричать шум.

Лезвие пилы грызло толстые доски, разбрасывая щепки. Двигатель снова кашлянул, затем замолчал. Кто-то ногой вышиб выпиленный кусок перегородки, из дыры вылез Гилдер, начальник полиции. В руке он держал револьвер. Следом за ним показался Браунли. Дункан и Джанис придвинулись к Томсу, как защитники на футбольном поле, стремящиеся прикрыть свои ворота. Джанис спросила Браунли:

– Как вы догадались…

– Охранник. Он немедленно доложил мне.

– Перечислить ему его права, мистер Браунли? – спросил Гилдер.

– Не говорите глупостей, – отрезал Браунли. – Мы здесь не для того, чтобы арестовать нашего Джона. Правильно, Джон?

– Да, вы пришли, чтобы принять участие в похоронах.

– Чьих похоронах, Джон?

– У вас есть выбор, можно хоронить любого – вашего сына, Хелма, Джанис, вас. Гилдер слегка присел и направил револьвер в сторону Томса.

– Ты что, думаешь отгородиться от пули своей сказочной нитью, Томс? – Не надо! – воскликнул Браунли, взмахнув жирной рукой. Выбитый из рук Гилдера револьвер покатился по полу и свалился в лестничный колодец. – Он нам нужен живым!

Гилдер выпрямился, пожал плечами.

– На вашу ответственность, сэр. Надеюсь, что вы понимаете, что делаете. Браунли, не обращая внимания на Гилдера, сделал шаг к Томсу.

– Джон, – проговорил он, – не волнуйся. Я знаю, ты тоже боишься. Не волнуйся, мой мальчик, фирма позаботится о тебе. Ну, будет разбирательство, какое-то подобие суда. Тебя оправдают в связи со смягчающими обстоятельствами. Мы подлечим тебя в санатории. «Пластикорп», если потребуется, купит любой санаторий. О тебе позаботятся. Хорошенькие сестрички, прекрасное питание, личная лаборатория, все, что угодно. Будь умницей, Джон. Через пару лет ты станешь свободным, богатым и свободным.

– Вы уже разглядели меня, Браунли?

– Гм, это ничего. Пластическая операция… Мы позаботимся о твоем лице, снимем маску. Ты станешь прежним. Нет, ты станешь лучше!

– Значит, я могу получить все, что угодно? Проституток, вроде Нади и этой Джанис? Вы восстановите мне лицо? Снимете маску? Вы думаете, ее трудно снять? Нет, в этом нет никакой трудности. Сейчас, наоборот, трудно удержать маску на лице. О каких пластических операциях вы говорите, Браунли? Вы думаете, можно восстановить ЭТО?

Он двумя руками взялся за маску и начал снимать ее.

– Посмотрите, что сделал со мной ваш сын!

Маска сошла с лица. Отвратительный запах гниющего мяса наполнил помещение. На левой части лица еще кое-что сохранилось. Кости, даже раздробленные, имеют форму… Но правая сторона! На ней копошились черви.

Браунли откашлялся. Джанис вырвало. Дункан осторожно продвинулся вперед. Гилдер зашатался, ухватился за перила, при этом заранее срезанная часть ограждения качнулась. Гилдер успел упасть на колени, и это спасло его от падения в колодец. Кусок перил грохнулся вниз. На его месте торчали, как зубы, остатки металлических стоек.

Томс завизжал, брызгая слюной и сбрасывая с лица червей. Через дыру в поврежденной щеке Джанис видела его двигающийся язык, что-то шевельнулось в пустой глазнице. Ее снова вырвало.

– Ну-ну, Джон, – проговорил Браунли, делая шаг к Томсу.

Выплевывая слизь, Джанис попыталась остановить его, держа за штанину. Но было уже поздно. Браунли наткнулся на нить, протянутую от стены до оставшейся части перил. Твидовый костюм разошелся на солидном животе Браунли. Вслед за материалом были разрезаны кожа и мускулы на животе. Брюшная полость раскрылась, словно широко и безвольно разинутый рот идиота с накрашенными губами. Из разреза выскочило кольцо кишки, похожее на горячую, слабо набитую жирную колбасу. Внутри полости была видна лихорадочно пульсирующая вена, плавающая в какой-то жидкости.

– Что… – попытался сказать Браунли, хватаясь за живот. При этом движении он потерял сразу три пальца, которые упали на пол. Он зашатался, стал заваливаться вбок.

– Зря вы не позволили мне застрелить его, – сплюнув, проговорил Гилдер. Толстяк Браунли споткнулся, зацепившись ногой за собственную кишку. Какое-то время он балансировал на краю площадки, затем свалился в колодец. Бело-розовая, с синюшными пятнами кишка зацепилась за обрезок стойки перил. При падении тела кишка постепенно, как веревка, выходила из живота Браунли. Наконец кишка дернулась, порвалась, из ее свободного конца хлестнул фонтанчик темной жидкости. И все.

Томс снова надел маску.

– От него мало что останется, – сказал он. – Там, внизу, я натянул целую сетку из моих нитей.

В этот момент Дункан бросился вперед, размахивая тростью. Томс успел выставить руки, и трость разлетелась на куски. Дункан нащупал кисти Томса. Началась борьба, в ходе которой Дункан оказался прижатым к стене. Томс был сильнее, его руки приближались к лицу Дункана. Наконец нити разрезали стекла очков, на переносице Дункана появилась красная полоска.

Джанис проползла под невидимой нитью, поспешно встала и бросилась на помощь Дункану. На лице Дункана появилась уже целая сетка порезов, похожая на кружевную маску «домино». Джанис толкнула Томса в спину, при этом нити вошли еще глубже в лицо Дункана. Он сделал шаг от стены, толкая Томса, от чего Джанис оказалась на самом краю площадки. За ее спиной еще один кусок перил с грохотом полетел вниз. Джанис вскрикнула.

Гилдер наблюдал, положив руки на пояс. Правая нога Джанис оказалась над пустотой. Она вцепилась в голову Томса. Сдвинутая ее руками маска закрыла его единственный глаз. Томс пытался стряхнуть с себя Джанис, одновременно отталкивая Дункана. Гилдер достал из кармана сигарету. На какое-то время все трое замерли. Джанис висела, вцепившись в шею Томса, он прогнулся назад, ухватившись за лацканы пиджака Дункана. Под ногой Дункана оказалась лужица крови Джанис, он поскользнулся. Томс выпустил его и ухватился за перила. Они тоже были подпиленными. Все трое, не издав ни звука, упали в лестничный колодец, на дне которого их ждала сетка из режущих нитей.

Гилдер осторожно, шаркая подошвами, подкрался к краю площадки, посмотрел вниз. Можно было не спешить. Он хорошо представлял себе, что будет там, внизу. Он расслышал звук падения тел. Знакомый звук. Точно такой же звук он слышал недавно, в прошлый вторник, в мясной лавке старика Шультца, когда непутевый мальчишка-подсобник зацепился за собственную ногу и уронил на пол поднос с десятью фунтами свежепропущенного мясного фарша.