Кэмероны (№4) - Мой враг, мой любимый

– Джесс, дорогой, у тебя манеры, как у орангутанга. Тебе не помешала бы хорошая порка! – с вызовом произнесла девушка.

– Я не шучу, Кирнан.

– Я тоже.

– Если я узнаю, что ты выходила на улицу, тебе не поздоровится!

– Это обещание, Джесс, или угроза?

– Угроза. И советую тебе отнестись к ней всерьез, – посоветовал он, потом улыбнулся и чуть приподнял фуражку.

Чалый рванул с места, и вскоре капитан Камерон скрылся в ночи.

– Будь осторожен, Джесс! – прошептала Кирнан, но он был уже далеко и вряд ли услышал ее.

Залитый лунным светом, Дэниел стоял рядом с девушкой и внимательно смотрел на нее. Пожав плечами, он улыбнулся и сказал:

– У него всегда были свои причуды.

– Ты прав, Дэниел. О, будь осторожен! Вернее, вы оба…

– Обещаю.

Он обнял Кирнан и вскочил на коня, такой же уверенный в себе и красивый, как и старший брат. Сняв фуражку, он помахал девушке.

– Приготовь нам хороший ужин, ладно?

– Обещаю! – в тон ему ответила Кирнан. – Дэниел…

– Да?

– Постарайтесь вернуться, как только сможете, хорошо?

– Конечно!

Он пришпорил коня и вскоре скрылся из виду.

Девушка вздрогнула, только сейчас почувствовав, как холодно на улице, и заторопилась в дом. Да, ночь будет не слишком приятной! Внезапно Кирнан почувствовала себя одинокой и покинутой. Теперь, когда братья Камероны уехали, ночь не сулила ей ничего хорошего.

Бедняжка чувствовала не только холод. Как и Джесс, она страшилась…

Любви – и войны.

Глава 5

Не прошло и двух минут, как Дэниел поравнялся с Джессом. Он внимательно оглядел брата, будто собирался что-то сказать.

Это из-за того, что они так расстались с Кирнан, подумал капитан.

Нет, из-за того, что он так расстался с Кирнан.

Хорошо, что с Дэниелом они встретились только вечером. Любопытный брат наверняка бы засыпал его вопросами.

Вот и сейчас Дэниел явно тревожился за него.

– Что-то ты притих, братишка, – наконец решился младший Камерон.

– Пожалуй, так оно и есть, – пробормотал Джесс, понимая, что таким односложным ответом вряд ли сумеет отделаться от брата.

– Из-за того, что нам предстоит завтра – я имею в виду Джона Брауна? Или из-за Кирнан?

Джесс бросил быстрый взгляд на Дэниела. В глазах брата плясали чертики. Возможно, все эти годы он замечал больше, чем казалось Джессу. Впрочем, кого он пытается обмануть? В Кирнан всегда было нечто особенное. Еще когда она была девочкой, в ее восхитительных зеленых глазах он читал вызов и насмешку, непокорность и отвагу.

В десять лет она приобрела такую походку, что временами Джессу становилось жаль ее отца – уж слишком красивой обещала стать Кирнан вскорости. Она могла вскружить голову любому, не теряя при этом собственной.

Девочка всегда с радостью играла и насмешничала, при этом оставаясь в рамках приличия. Конечно, ей льстило внимание. Она с удовольствием флиртовала с молодыми людьми, но наивной дурочкой отнюдь не была – у нее было собственное представление о жизни и людях, причем она никогда не боялась высказывать его вслух.

Еще бы ему не знать Кирнан, подумал Джесс, ведь он много лет наблюдал за ней. Даже в детстве она была очень самостоятельной, чем вызывала его неизменный восторг. Нежная, добрая, но тем не менее гордая, она всегда с живейшим интересом реагировала на окружающий мир. С удовольствием пускалась в самые рискованные предприятия, чтобы проверить свои чары, и быстро поняла преимущества женской красоты. Она легко освоила отцовский бизнес, но ей больше нравилось танцевать и ездить верхом, пренебрегая излишней застенчивостью, когда было выгодно, и вновь прибегая к ней при случае. В общем, маленький бесенок, сделал вывод Джесс, и вместе с тем женщина до мозга костей, с острым, как клинок, умом и стальным сердцем.

Когда Кирнан подросла, она по-прежнему забавляла Джесса. Однако, увидев ее на балу, он с изумлением отметил, что, наверное, всегда интуитивно ждал, пока эта девочка подрастет.

Казалось бы, Энтони Миллер идеально подходил Кирнан. Отпрыск богатого аристократического семейства Юга, более того – настоящий джентльмен. Красивый и обаятельный, он всегда готов был сделать ей комплимент и выполнить любое ее желание.

Вообще-то Энтони Джессу нравился. Молодой человек был напрочь лишен недостатков. У себя в Монтемарте он с Успехом освоил все, что положено юному джентльмену его круга, ведет себя дружелюбно и сердечно, очень привязан к отцу – в общем, идеальное воплощение местных понятий о хороших манерах и галантности.

Вот только Кирнан он явно не подходил. Через несколько месяцев, после свадьбы их брак треснул бы, как орех.

Джесс усмехнулся. Выходит, идеальной партией для Кирнан он считает лишь самого себя? Только он мог бы любить и понимать ее, как никто другой, только он мог бы уступать ей в мелочах и проявлять твердость там, где это было необходимо.

Джесса охватило смутное волнение. До сегодняшнего дня он и сам не подозревал о своих чувствах. Лишь когда он поцеловал Кирнан там, на вершине скалы, где буйный ветер обвевал их разгоряченные тела, пронизанные одним желанием и страстью, ему стало ясно, что происходило с ним все эти годы.

Он даже не представлял, насколько жаждал ее, и как постепенно желание стало непреодолимым. Да, только он сумел бы укротить эту неистовую красавицу, разжечь в ней огонь страсти сродни его собственной, наблюдать, как она становится истинной женщиной, отдаваясь этой страсти.

Подходящий мужчина для Кирнан…

Только он вдруг перестал быть таковым. У девушки были свои представления о гордости и чести, о том, что хорошо и что дурно.

Может быть, он сам ошибается относительно будущего? В конгрессе уже давно бурлили страсти; Южная Каролина уже хотела однажды отделиться, и тогда старине Энди Джексону пришлось напомнить некоторым горячим головам, что Союз есть Союз.

А может, он и не ошибается. Может, этот кошмар, через который им предстоит пройти, – судьба и от нее никуда не уйдешь. Джесс не одобрял действий такого фанатика, как Джон Браун, но и не прислушиваться к тому, что он говорит, тоже нельзя.

Так или иначе, судьба Джона Брауна завтра утром будет решена. Но события в Харперс-Ферри на этом не остановятся.

Джесс не мог объяснить Кирнан всего. Он мог бы попытаться сказать, что Энтони ей не подходит: он не слишком силен, не обладает твердым характером, недостаточно страстен, в конце концов. Но что сам он, Джесс, может предложить Кирнан взамен?

Конечно, Энтони подпал под ее обаяние, старший Камерон прекрасно это понимал. Да и какой мужчина устоял бы? Кирнан следовало бы хорошенько высечь за то, что она сделала с Миллером, ведь она его не любит. Просто Энтони в ее глазах был олицетворением идеального джентльмена, и она наслаждалась, играя с ним.

Выжидает, подумал Джесс, усмехнувшись. Временами ему казалось, что Кирнан наблюдает за ним так же пристально, как он за нею. Временами он был убежден, что они созданы друг для друга, назначены самой судьбой. И еще между ними существовало нечто… Джесс даже затруднился бы сказать, что именно, но он чувствовал это нечто, когда обнимал и целовал девушку. Этакое сладостное, неуловимое, воздушное, что, казалось, возникло в ту минуту, когда он впервые увидел Кирнан в колыбели.

Слишком углубившись в себя, Джесс интуитивно выпрямился. Ему не следует так много думать о Кирнан сейчас, когда весь привычный мир пришел в движение. Во всяком случае его мир вращается вокруг не слишком устойчивой оси. К сожалению, тому миру, в котором он пребывал до сих пор, приходит конец. Джесс сам еще не понимал, что происходит, но подсознательно чувствовал, что вскоре ему предстоит сделать выбор. И выбирать придется, лишь руководствуясь собственной совестью. Многие из тех, кого он искренне любит, возможно, возненавидят его, и ему придется смириться с этим.

А вот изменить самому себе и научиться жить заново невозможно.

Наверное, Кирнан возненавидит его сильнее всех, когда наконец он решится. В мире синего цвета для нее места нет.

Впрочем, события еще могут сложиться по-другому, не так, как он представляет. Может быть, Южная Каролина все же не решится отделяться, а может, в противном случае, другие южные штаты не захотят последовать ее примеру. Черт побери, ведь четверо из пяти первых президентов Соединенных Штатов были виргинцами! Может быть, и Виргиния не захочет выходить из Союза. По крайней мере ряд западных графств штата пока не выразили такого желания.

– Итак? – вдруг раздался голос Дэниела.

– Что «итак»?

– Что тебя все-таки тревожит – ситуация или девушка?

– И то и другое, – лаконично ответил Джесс.

Младший брат с минуту помолчал, потом решительно начал:

– Сдается мне, между вами что-то происходит, причем уже давно. Сдается мне…

– А мне сдается, что это не твое дело, братец, – сердито оборвал его старший Камерон.

Но Дэниел только рассмеялся:

– Брат, я знаю тебя всю жизнь, а с Кирнан мы вместе выросли. Полагаю, я имею право высказаться.

– Ах, ты полагаешь! – насмешливо протянул Джесс. Дэниел усмехнулся:

– Так сделай же что-нибудь в конце концов! Женись на ней, пока она окончательно не решила выйти за Энтони Миллера.

Капитан прерывисто вздохнул.

– В том-то и дело, что не могу.

– Почему, черт побери?

– Она будет несчастна.

– Неужели? А с Энтони Миллером она, значит, будет счастлива? Ну что же, раз ты так считаешь, значит, так оно и есть.

– Ей нельзя выходить за Миллера. Она его не любит, – выпалил вдруг Джесс.

– Многие женятся без любви, – справедливо заметил Дэниел. – И некоторые неплохо ладят. То же самое может произойти и с Кирнан. У них с Миллером много общего – происхождение, принципы… Впрочем, как и у вас с ней.

– Да, – пробормотал брат, – как и у нас с ней…

Но в голосе его не чувствовалось уверенности. Он не знал, как объяснить Дэниелу, что его тревожит. Они ведь тоже одного происхождения, а значит, их принципы должны быть одинаковыми. И все же надо хотя бы попытаться высказаться.

– Скоро начнется война, Дэниел.

– Никакой войны не будет, Джесс, в лучшем случае – небольшая заварушка. После сегодняшних событий у старины Джона Брауна не так уж много сил. Некоторые его люди убиты, другие ранены. Вряд ли он окажет серьезное сопротивление, но даже если он не сдастся, покончить с ним будет делом нескольких минут.

Да, у старины Джона Брауна есть и больные, и раненые. Он, Джесс, сам видел юного Оливера Брауна, и ему не забыть тех слов, с которыми обратился к нему отец: «Умри как мужчина!» И глаза его при этом горели бешеным огнем…

– Браун – страшный человек, – произнес капитан. – Пожалуй, самый страшный из всех, кого мне доводилось видеть в жизни.

– Проклятие! Неужели этот фанатик произвел на тебя такое сильное впечатление? – Дэниел помолчал, внимательно глядя на брата, а потом добавил: – Даже если так, ему все равно не удастся уйти безнаказанным!

Джесс кивнул:

– Разумеется, я так и не считаю. Насколько мне известно, он совершил убийства в Канзасе и убил несколько человек здесь. Черт возьми, я не судья и не присяжный, но сдается мне, на его совести еще и измена! – Джессу вспомнились молодые последователи Брауна. – Я даже не знаю, как это описать. В его глазах какой-то странный свет… Он знает, что умрет сам и что умрет его сын, но верит в свою священную миссию.

– Он фанатик, и его нужно повесить.

– Совершенно с тобой согласен, – со вздохом проговорил брат. – И все же жаль, Дэниел, что ты с ним не встречался. Он страшный человек, поверь мне.

– Никогда не видел, чтобы ты кого-нибудь боялся, Джесс, – с сомнением в голосе проговорил младший Камерон.

Джесс усмехнулся:

– Значит, плохо смотрел, братишка! Каждый человек чего-то боится. Когда я сражаюсь на войне, я не думаю о смерти и не боюсь умереть. Но тут я действительно испугался…

– Чего?

– Чего-то такого, что невозможно потрогать и понять. Того наконец, что неизбежно произойдет и что я не в силах предотвратить.

Дэниел в изумлении слушал монолог брата. На мгновение Джессу показалось, что парень отделается шуткой, но вдруг по выражению его лица почувствовал, что Дэниел прекрасно его понял.

– Только время расставит все по своим местам, Джесс. Только время…

– Наверное, ты прав.

Они были очень похожи с Дэниелом. В своем Камерон-холле они выросли с твердыми понятиями о добре и зле, чести, этике и долге. На этом основаны их убеждения и поступки.

Вот только их пути могут оказаться разными.

– Не забывай, что мы братья, Джесс. Дэниел подъехал поближе и протянул Джессу руку. Тот с чувством пожал ее.

– Да, Дэниел, мы братья.

– И это здорово!

– Даже очень.

Они не отнимали рук и не сводили друг с друга глаз.

Наконец Дэниел улыбнулся.

– И все же уж слишком ты мрачен сегодня, – повторил он, на сей раз надеясь на ответ.

– День такой выдался.

И тут Дэниел авторитетно заявил:

– А знаешь, чего тебе сейчас не хватает? Исключительно выпивки!

Джесс недоверчиво усмехнулся:

– Как сказать… А впрочем, может, ты и прав: мне действительно не мешало бы выпить.

– И поскольку мы официально числимся в увольнении, на это и нужно употребить остаток вечера, – заключил Дэниел и пришпорил коня.

Причудливая цепь обстоятельств привела обоих братьев в Харперс-Ферри, и не менее причудливая цепь других обстоятельств привела туда же их командира полковника Роберта Ли, а также старого товарища по Уэст-Пойнту, а ныне однополчанина лейтенанта Джеба Стюарта. Когда весть о походе Джона Брауна достигла Вашингтона, все, чем располагал в тот момент президент Бьюкенен, было военно-морское подразделение под командованием Израэля Грина, в котором служили Ли и Стюарт. И Грина вместе с его войском откомандировали в Харперс-Ферри.

Джеб гостил у родственников в северной Виргинии, когда его вызвали в военное министерство. Дело в том, что он изобрел новый способ крепления сабли к ремню и мечтал о том, чтобы продать свой патент, а правительство было не против его купить. Пока Стюарт выжидал, ситуация вдруг изменилась. Прибыв в военное министерство, Джеб получил приказ отправиться в Арлингтон-хаус следом за Ли.

Туда же днем раньше послали Джесса. Генерал Уинфилд Скотт уже кое-что слышал о происходящем, и хотя в ту пору все жили одними лишь слухами – тем более что Браун пока выступал под ничего не значащим псевдонимом Смит, – старый вояка сразу смекнул, что надвигаются неприятности. Дэниел уже состоял при Джебе, и когда Стюарт высказал желание отправиться с Ли в качестве адъютанта, младший Камерон вызвался стать адъютантом самого Стюарта.

Итак, братья решили выпить в баре гостиницы «Уэйджер». Поскольку ни один из них официально в войсках не числился, они были вольны выбирать жилище по своему усмотрению и остановились в этой гостинице. Здесь им предстояло встретиться с Ли и Джебом завтра в шесть утра.

Оказалось, что ситуация с Джоном Брауном здесь уже вовсю обсуждается.

– Давай возьмем выпивку наверх, идет? – предложил Джесс.

– Согласен, – кивнул Дэниел.

Оставив лошадей в конюшне, Джесс направился прямиком в номер, куда через несколько минут пожаловал и Дэниел с бутылкой доброго «Кентукки». Наполнив бокалы, братья начали неспешную беседу: младший Камерон намеревался рассказать старшему, как обстоят дела в Камерон-холле.

Главный дом на плантации принадлежал Джессу как старшему сыну. Но фамильные владения Камеронов были столь обширны, что на них хватило места и другим замечательным зданиям, и хотя пока братья управляли хозяйством совместно, существовала негласная договоренность, что любой из них троих – Джесс, Дэниел или Криста, – обзаведясь семьей, сможет жить в одном из уже имеющихся в Камерон-холле особняков или выстроить что-нибудь новое по своему вкусу, благо земли было вдоволь.

Дэниел разбирался в делах родового поместья гораздо лучше Джесса, он всегда был ближе к Камерон-холлу. Старший брат, разумеется, тоже любил родное гнездо и гордился тем, что принадлежит к старинной виргинской фамилии. Однако временами он сомневался, что любит Камерон-холл так же сильно, как Дэниел. Впрочем, о том, чтобы расстаться с родным домом, и речи быть не могло.

Обменявшись новостями, братья предались приятным воспоминаниям и ненадолго замолчали.

– И все же я не понимаю, Джесс… – отважился, наконец, высказаться Дэниел.

– Чего не понимаешь?

– Да насчет тебя и Кирнан. Почему бы тебе просто не перекинуть ее через седло и не увезти с собой?

«Именно так я и сделал, – усмехнулся про себя Джесс, – не далее как сегодня днем». Он действительно мог увезти девушку куда угодно. Пока он только целовал ее, но мог бы зайти и дальше. Уж в следующий-то раз поцелуями дело не ограничится. Он – не Энтони Миллер, галантный виргинский джентльмен, да и в том, что касается их с Кирнан отношений, светские условности неизбежно отойдут на второй план.

– Я хочу, чтобы она сделала выбор, – произнес он. Дэниел фыркнул:

– Между тобой и Энтони Миллером?

– А чем плох Энтони Миллер? – удивился Джесс и усмехнулся своему лицемерию.

– Мне тоже нравится Энтони, – абсолютно серьезно отозвался Дэниел. – И все же непонятно, в чем состоит выбор?

Камерон-старший расплылся в улыбке. Наполнив свой бокал, он протянул бутылку младшему.

– Спасибо, брат. – Отхлебнув виски, Джесс пояснил: – Боюсь, вскоре нам всем придется выбирать. А пока давай спать. Вот-вот наступит утро.

Утро действительно наступило очень скоро.

К семи тридцати войска заняли позицию у пожарки и приготовились к штурму. Ли, соблюдая процедуру и одновременно следуя законам дипломатии, предложил вооруженным формированиям встать в первые ряды. Однако его предложение отклонили – никто не хотел рисковать, тем более что среди штурмовавших было много семейных горожан. Ну а союзным войскам, как известно, за риск платят.

Тогда командир военных моряков Израэль Грин в соответствии с надлежащей процедурой сообщил Ли, что его ребята почтут за честь первыми сразиться с Брауном. Однако лишать фанатика последнего шанса сдаться было нельзя, и Джеб Стюарт вызвался передать Брауну условия Ли.

В первых строках петиции Ли сообщал, что его полномочия исходят от самого президента Соединенных Штатов Бьюкенена. Далее шли собственно требования: Брауну предлагалось освободить заложников, а самому сдаться. В случае добровольной сдачи полковник Ли обещал сохранить мятежникам жизнь до тех пор, пока они не предстанут перед судом. Если же Браун окажет сопротивление, говорилось далее в послании, он, Ли, за его жизнь не ручается.

Дверь открыл сам Джон Браун – вернее, приоткрыл на несколько сантиметров. В образовавшуюся щелочку он объявил Джебу встречные условия: ему должна быть предоставлена свобода и возможность переправить своих сторонников через реку в штат Мэриленд.

Было слышно, как возбужденно зашептались за спиной Брауна заложники.

– Пусть Ли смягчит свои требования! – раздался чей-то властный голос.

И следом другой, не менее авторитетный:

– Не принимайте нас во внимание. Идите на штурм! Джесс, сопровождавший Стюарта в пожарку, сразу узнал говорившего – это был полковник Льюис Вашингтон. Да, дух его не сломлен, подумал Джесс.

Стюарт и Браун принялись негромко совещаться. Наконец, Браун крикнул:

– Я вижу, лейтенант, договориться нам не удастся! Вас больше, но мы, старые солдаты, не боимся смерти. Какая мне разница – умирать от вашей пули или на виселице?

– Это ваш окончательный ответ? – осведомился Джеб.

Браун отозвался не сразу. В небе вставало солнце, такое мирное, такое прекрасное. Слышался веселый щебет птиц.

Джесс невольно оглянулся. Его командир, неподражаемый и несгибаемый Роберт Ли, стоял неподалеку, прислонившись к стене одного из домов.

Он был невооружен. Ситуация казалась ему предельно простой, и он не сомневался, что военные моряки справятся с ней быстро и умело.

Наверное, так оно и есть, подумал Джесс. Наверное, Ли прав, а он, Джесс, все только усложняет…

– Да, – раздался резкий лаконичный ответ Брауна. Стюарт шагнул назад и замахал фуражкой – по этому сигналу Израэль Грин должен ввести в бой свои войска. Их штыки должны были смягчить опасность, угрожавшую заложникам.

Моряки тотчас пошли в атаку. Тяжелые двери пожарки содрогались, скрипели, но не поддавались. После небольшой передышки военные начали таранить дверь. На сей раз она не устояла, и в образовавшийся проем ринулись атакующие. Джесс следовал за ними.

Все произошло в мгновение ока. Серебряные штыки моряков сверкнули на солнце. Полковник Вашингтон, обменявшись с военными коротким приветствием, указал на Брауна. Грин выстрелил в него, и старый фанатик упал.

Шквал огня обрушился на пожарку. Вот один из моряков, охнув, схватился за живот и замертво повалился у двери. По зданию пополз едкий дым. Еще несколько военных устремились вперед, и один был тут же убит. Другому, тяжело раненному, каким-то чудом удалось выбраться наружу.

Перед тем как покинуть здание, полковник Вашингтон натянул перчатки. Джесс как раз помогал выбраться одному из заложников, когда Вашингтона окликнули:

– Льюис, старина, ну как ты?

– Голоден как волк, а в глотке пересохло, как на пороховом складе! – по-военному зычно отозвался непобедимый Вашингтон, и Камерон, усмехнувшись, снова восхитился мужеством и волей этого человека.

А ведь только здесь, в Виргинии, возможна такая доблесть, вдруг пришло ему в голову. Только здесь воспитывается подобный боевой дух!

И он же составлял неотъемлемую часть того родного и близкого, что так страшился потерять Джесс.

Сражение понемногу стихло. Тем, кто держался на ногах, помощь не требовалась, а остальным капитан помочь не мог. К сожалению, потери были и среди заложников, и среди штурмовавших.

Как позднее рассказал Джессу Стюарт, Брауна решили допрашивать в гостинице «Уэйджер». С этой целью там уже собрались Ли, Стюарт, сенатор Мейсон, губернатор Виргинии Генри Уайз, некий конгрессмен от штата Огайо, полковник Вашингтон и конгрессмен от Виргинии Фолкнер.

Допросы продолжались часами, рассказывал Джеб. Джон Браун держался чрезвычайно стойко и всячески старался взять вину на себя, выгораживая своих сторонников. Он настаивал на том, что в его намерения входило лишь освободить рабов, а вовсе не причинить кому-либо зло. Когда ему напомнили, что все же пострадали ни в чем не повинные люди, Браун заявил, что если даже и так, то это произошло без его ведома и, разумеется, не по его приказу. Тут уж Джеб вынужден был признать, что Браун и в самом деле личность незаурядная. Да, о фанатик, человек обреченный, но не только.

Пока шли допросы, капитан Камерон старался по мере облегчить положение раненых. Среди них был еще один сын Джона Брауна, Уотсон. Надежды на то, что он выживет, оставалось, но агония длилась весь день. Тем не менее, его, как активного участника заварухи, тоже подвергли допросу.

Один из допрашивавших подошел к юноше по фамилии Андерсон, который прерывисто дышал – как видно, пуля задела легкое. Пока молодой человек жив, он обязан отвечать на вопросы, безжалостно потребовал победитель. И только смерть Андерсона, последовавшая через несколько минут, на какое-то время заставила мучителей угомониться.

Наконец, была вырыта глубокая яма, в которой и похоронили умерших – всех, кроме Андерсона. Джесс содрогнулся, когда узнал, что тело несчастного головой вперед запихнули в пушечный ствол и утрамбовали тараном. Его кости, плоть, кровь – вмиг все исчезло в жутком месиве.

Невероятно, но человеку, который помогал освободить рабов, не подозревая, что он тем самым совершает преступление, отказано даже в праве быть похороненным по-людски!

Для капитана Камерона этот кошмар стал последней каплей. Он выполнил свой долг – участвовал наравне со всеми в штурме, потом помогал раненым… Больше в его услугах здесь никто не нуждался.

Он был по горло сыт Харперс-Ферри. Городок, некогда прекрасный и мирный, больше никогда таким не будет! Если бы не это страшное глумление над телом несчастного Андерсона! Если бы не это!..

Когда пушку откатили, внутри Джесса что-то оборвалось. Он места себе не находил.

Наверное, надо бы попрощаться с Дэниелом, но Джесс понятия не имел, где его искать. Он сгорал от бессильной ярости, не зная, как дать выход своему гневу. Камерон вскочил в седло.

Странное чувство охватило всадника – будто его самого оскорбили, причинили боль. Невероятно!

В общем, в душе Джесса клокотала буря.

Пожалуй, сейчас лучше всего было бы уединиться и все хорошенько обдумать. И уж во всяком случае, держаться подальше от Кирнан.

Но вопреки своим благим намерениям капитан как раз двинулся к дому Лейси.

Кирнан не ожидала увидеть Джесса так рано. Днем, когда все стихло, она все же рискнула выйти на улицу и узнала, что пожарку взяли штурмом, а Джон Браун находится в гостинице в качестве пленника. Однако идти далеко девушка не отважилась. Она уже видела накануне, как расправлялись горожане с ранеными сторонниками Брауна, видела их надругательства над телами убитых. И хотя сама Кирнан была глубоко возмущена тем, что по вине Брауна и его людей в Харперс-Ферри погибло много невинных, ее не могло не печалить жестокое возмездие, учиненное в ответ горожанами.

Просто она – утонченная виргинская леди, напомнила себе Кирнан, глядя в зеркало. Ей надлежит быть хрупкой и нежной, и о ней должны заботиться. Ничто дурное ее не должно касаться.

Но в глубине души девушка чувствовала, что хрупкой-то ее уж точно не назовешь, а от излишней заботы она всю жизнь старалась избавиться. Нет, дело не в ее восприятии. То, что произошло в городе, и в самом деле ужасно.

Кирнан сидела в гостиной и читала свежую мэрилендскуго газету, когда в дверь черного хода постучали настойчиво и громко. Девушка в испуге вскочила, приготовившись к самому худшему. Еще свежи были воспоминания о том, как ее собирались взять в заложницы, и первые же признаки надвигающейся опасности заставили Кирнан насторожиться.

Впрочем, похитители обычно не стучатся, и уж во всяком случае не так громко. Да и жизнь в городе постепенно входила в привычное русло. Даже осторожная Лейси рискнула выйти на улицу – ей не терпелось узнать, что творится в Харперс-Ферри.

Кирнан поспешила к двери, тем более что таинственный посетитель грозил вовсе сорвать ее с петель.

– Джесс! – в изумлении вскрикнула Кирнан, выглянув на улицу, и невольно отступила.

Она с трудом могла рассмотреть его глаза – они прятались под козырьком форменной фуражки. Во всем его облике ощущалось крайнее напряжение.

– Я не ждала тебя так рано. У меня еще ничего не готово… О Боже, что же я держу тебя в дверях! Извини. Входи, пожалуйста. По-моему, в доме не осталось выпивки, но все равно…

Джесс решительно вошел в гостиную и снял фуражку. Глаза его потемнели от переполнявших его чувств.

– Не надо никакой выпивки, – сказал он.

– Тогда…

– Поедем со мной! – резко прервал ее Камерон.

Кирнан изумленно уставилась на него и в нерешительности покачала головой:

– Но Джесс, Лейси нет дома. Она…

– Оставь ей записку, – так же нетерпеливо проговорил он. Кирнан следовало бы возмутиться. Какое право он имеет ей приказывать? Ни одна леди этого бы не потерпела!

– Джесс, мне следовало бы послать тебя к черту, – тем не менее прошептала она, улыбкой смягчая грубые слова.

Капитан решительно шагнул к ней. И тут обычная самоуверенность его покинула. Слова прозвучали почти умоляюще:

– Но ты этого не сделаешь, правда?

Кирнан впервые в жизни почувствовала, что нужна Джессу – Нужна как женщина. Она смело взглянула ему в глаза.

– Я поеду с тобой, Джесс, – ответила она просто и лукаво добавила: – На сей раз.

Он даже не улыбнулся – очевидно, не понял намека. Казалось, он ничуть не сомневается, что она поедет с ним куда угодно, хоть на край света.

– Да, я поеду с тобой, – тихо повторила Кирнан, осознав, что и сама жаждет этого.

Тут же, на кухне, девушка написала Лейси короткую записку, в которой сообщила лишь, что она с Джессом, не вдаваясь в подробности. Затем рванулась в комнату за плащом и тут же вернулась.

Камерон, словно лев в клетке, беспокойно мерил шагами крошечное пространство гостиной. Девушка невольно вздрогнула. Внезапно Джесс остановился и, все еще не замечая ее присутствия, подошел к окну. За окном тихо угасал осенний вечер, окрашивая золотом окрестности. Заходящее солнце последними лучами ласкало склоны гор. Он смотрел на всю эту красоту, но ничего не видел.

– Джесс, – тихонько окликнула его Кирнан.

Он резко обернулся и пронзительно взглянул на нее. Затем, не говоря ни слова, распахнул дверь.

Верный чалый ждал их во дворе. Джесс подсадил Кирнан, сам устроился сзади. Казалось, им опять предстоит бешеная скачка, особенно учитывая странную нервозность Джесса, но, выехав со двора, он вдруг остановился.

– В чем дело? – спросила она.

– Я не знаю, куда ехать, – растерянно признался Камерон. Странно, но мятежное, беспокойное настроение Джесса передалось и девушке – в ее сердце словно поднималась буря.

– Поезжай на запад, к реке, – неожиданно для себя самой бросила Кирнан.

Они неспешно покинули город и направились к дорожной заставе, миновали старую мельницу и, в конце концов, оказались в нескольких милях от города. Время от времени до них доносился шум воды на перекатах, но сама река была не видна из-за густых деревьев и кустов, в изобилии росших по берегам.

– Поверни здесь, – негромко сказала девушка.

Если бы она не указала на узкую, поросшую травой тропинку, ведущую к реке, Джесс наверняка не заметил бы ее. Впрочем, в правильности указаний Кирнан он не сомневался, зная, что они находятся неподалеку от Монтемарта, имения Миллеров.