Г. ГРЕБНЕВ
      ЮЖНОЕ СИЯНИЕ
      Научно-фантастическая повесть
      СОДЕРЖАНИЕ
      I. Визит профессора Кордато к генералу Флaнгo . II. План, рожденный в тюрьме ...... III. Орли переходит в новую лабораторию. IV. Что произошло у горы Колло ..... V. Столица объявлена на военном положении . VI. В поселке Элита ........ VII. Обстрел пустой дачи. ....... VIII. Испытание на стойкость ....... IX. "Бегемот" форсирует Грону ...... X. Газовая атака ......... XI. Ванна ....... XII. Провокация АО Магнуса и ее неожиданный финал...
      Инж. В. М. Эрлих. О повести Гребнева "Южное сияние".
      I. ВИЗИТ ПРОФЕССОРА КОРДАТО К ГЕНЕРАЛУ ФЛАНГО
      Генерал Фланго редко приближался к окнам своего обширного кабинета. Но сейчас ему вдруг захотелось взглянуть на этот ненавистный город. Пятнадцать лет назад, с помощью зарубежных друзей Фланго взял его после длительной осады, ожесточенных уличных боев и бомбардировок с воздуха, чтобы подавить освободительное движение в стране и установить в ней фашистскую диктатуру... Пятнадцать лет прошло с тех пор, а город этот, как и вся страна, оставался чуждым ему, враждебным. Фланго знал, что здесь каждый булыжник мостовой мог в любую минуту полететь ему в голову, на каждом балконе в любой день могло взвиться алое знамя свободы или флаг мира с парящим белым голубем на его полотнище.
      Фланго отошел от окна и зашагал по кабинету. Пятнадцать лет!.. Сколько труда, сколько неимоверных усилий ему требовалось затрачивать ежегодно, ежедневно, чтобы добыть деньги в этой обнищалой стране!.. Деньги!.. Деньги!.. Как много их нужно, чтобы держать в руках весь этот сброд!.. Одна полиция поглощает многие миллионы, четвертую часть всего, что удается выудить налогами и раздобыть у концессионеров. А для содержания армии пришлось распродать иностранцам все рудники, шахты, отдать под плантации восемьдесят процентов земли. Армия!..
      Размышления Фланго об армии были так же безрадостны, как и обо всем остальном. Под влиянием повсеместных разговоров о мире и антивоенной агитации из его армии началось массовое дезертирство. Солдаты, офицеры, одиночки и даже большие, группы военных отказываются ехать в африканские колонии. Они бегут в горы с оружием и скрываются там.
      Фланго тяжело вздохнул. Это массовое дезертирство из армии подрывало и без того невысокий престиж его внутри страны и за рубежом... А сейчас прибавилась еще морока с этим профессором... Как его?.. Кордато, что ли?.. Говорят, что этот профессор изобрел какую-то таблицу. Фланго попытался припомнить ее название.
      - Таблица... Мендельсона?.. Какая-то еврейская фамилия. Но при чем тут профессор Кордато, если эту таблицу уже изобрел Мендельсон?..
      Кордато должен явиться с минуты на минуту. Макчерти приказал его вызвать. Это Карл Штук убедил Макчерти, будто Кордато сделал ценное открытие. Штук должен прийти сейчас. Этот бывший гитлеровский ученый отлично разбирался во всяких научных делах. Недаром атомный концерн платит ему большие деньги за то, что он всюду ищет эти таблицы.
      Фланго подошел к стальному сейфу, стоявшему позади письменного стола, проделал несколько сложных манипуляций с замком и, открыв, наконец, достал черную папку с крупной, жирной цифрой "808". Закрыв сейф, Фланго опустился в кресло.
      Первым в папке подшито было донесение начальника управления разведки майора Ганстероса:
      "В кругах ученых ходят слухи, что профессор Кордато сделал какое-то открытие в области таблицы Менделеева. Направляю в университет Ящерицу и Шептуна...".
      Далее замелькали донесения сыщиков:
      "Кордато работает в здании университета. В свою лабораторию никого не допускает. Помогают ему: ассистент Ролландо Орли и дочь Кордато Вербена. Все трое молчаливы, держатся замкнуто, не общаются ни с кем. (Ящерица)...".
      "Беседовал с профессором Винченца. Он утверждает, что Кордато открыл какие-то новые Элементы, в общем чтото вроде атомной энергии. (Шептун)..."
      "Проник в лабораторию ночью, но не успел ничего сфотографировать. Был избит неожиданно явившимся Орли. (Ящерица)...".
      Фланго листал сводки агентов тайной полиции и ни в одной из них не мог найти объяснения, в чем же суть открытия профессора Кордато. Ученые очень ревниво оберегали свою работу от посторонних глаз и ушей. Однако донесение Шептуна о том, что научная работа Кордато имеет какое-то отношение к атомной энергии, очень заинтересовало Карла Штука. Он тотчас же засыпал Фланго директивами: "Непременно расследовать подробнее", "Не выпускать из виду работу Кордато" и т. д.
      Этот агент заокеанского атомного концерна распоряжается здесь, как в своем доме. Но он, Фланго, принужден повиноваться ему, ибо от этого повиновения зависят займы, обещанные заокеанскими банками, зависит поставка нового вооружения для армии и для полиции, без которых он, Фланго, вряд ли удержит власть в этой проклятой стране.
      Фланго продолжал листать материалы, подшитые в папке. Тут же были приложены и фотографии Кордато, его дочери и ассистента Орли. Фланго мельком взглянул на фото старого ученого и внимательно стал разглядывать снимок, сделанный Ящерицей с Вербены Кордато в тот момент, когда она входила в здание университета. Тут же был приложен увеличенный снимок лица этой девушки. С фотографии на Фланго смотрели светлые, умные глаза. Во всем облике этой девушки чувствовались большая сила и твердый характер в счастливом сочетании с пленительной женственностью и нежностью. У Фланго фотография Вербены Кордато вызвала оценку упрощенную и краткую:
      - Недурна, но с норовом...
      Снимок с Орли, сделанный одним из сыщиков, изображал молодого человека лет двадцати восьми. Черты лица его говорили о прямом, открытом характере и большой воле.
      "Тип, весьма неприятный", - подумал Фланго и перевернул страницу.
      Углубившись в изучение лежавшего перед ним дела, генерал не заметил, как приоткрылась дверь, и в кабинет вошел адъютант. Постояв немного, кашлянул. Фланго поднял на него глаза.
      - Профессор Кордато, господин генерал, - тихо доложил адъютант.
      Фланго закрыл папку и сунул ее в ящик письменного стола.
      - А доктор Штук приехал? - спросил он.
      - Нет, господин генерал...
      Фланго секунду подумал.
      - Пусть войдет.
      Адъютант скрылся за дверью, и тотчас же в кабинет вошел пожилой человек среднего роста, в длинном старомодном сюртуке. Кордато остановился у двери и выжидательно смотрел на Фланго.
      - Профессор Кордато? - спросил Фланго, подняв на вошедшего свои пронзительные глазки.
      - Да, я профессор Кордато, - настороженно глядя на Фланго, сказал Кордато.
      - Прошу садиться...
      Фланго указал на кресло подле стола. Кордато не спеша приблизился и сел. Он уже с любопытством смотрел на "грозного диктатора", которого никогда до того ему не случалось видеть.
      - Мне очень приятно познакомиться с одним из выдающихся ученых нашей страны, - криво улыбаясь, произнес Фланго.
      Кордато неопределенно кивнул головой.
      - Мне говорили, что вы добились больших успехов в своей работе, - не то спросил, не то подтвердил Фланго.
      "Так я и знал...", - подумал Кордато и сказал:
      - Ученый имеет право говорить об успехах или неуспехах только в том случае, если какая-либо его работа закончена...
      - Возможно, возможно, - согласился Фланго. - Но не в этом суть дела. Государственные дела большого значения не позволяли мне ближе ознакомиться с работами наших ученых, но, я думаю, у меня еще есть время исправить это мое упущение. Пригласив вас, я хотел положить начало своему сближению с людьми науки.
      Кордато опять неопределенно качнул головой.
      "Чорт возьми! Куда же запропастился этот проклятый Штук", - со злостью подумал Фланго. Пора было уже задать Кордато тот вопрос, который интересовал агента иностранного атомного концерна, но Фланго не знал, о чем он должен спрашивать профессора.
      - Э-э... вы, кажется, что-то изобрели, господин профессор? - осторожно спросил Фланго.
      Кордато высоко поднял брови.
      - Я?.. Простите, тут, очевидно, какое-то недоразумение, господин генерал. Может быть вы меня за другого ученого принимаете?
      - То есть, как это "за другого ученого"? - удивился Фланго. - Вы же профессор Кордато?..
      Фланго уже потянулся было к ящику письменного стола, чтобы вытащить "дело № 808" и взглянуть на фотографию профессора Кордато, но во-время опомнился и отдернул руку.
      - Да, я профессор Кордато, но я никогда и ничего не изобретал, господин генерал, - сказал ученый.
      Фланго понял.
      - Я может быть не так выразился. Не изобрели, а.. придумали, или как это называется?
      Кордато усмехнулся.
      - Я физик, господин генерал. Физики ничего не придумывают. Некоторым из них в результате большой своей работы удается сделать то или иное открытие.
      - Вот, вот! Открытие! - воскликнул Фланго. - Говорят, вы какую-то таблицу открыли... Мендельсона, кажется. Хотя мне непонятно: если таблицу уже открыл какой-то Мендельсон, то при чем тут вы?..
      - Вы имеете в виду таблицу элементов Менделеева, господин генерал? - сдержав улыбку, сказал Кордато.
      - Да, да! Вот именно, - быстро согласился Фланго.
      - Менделеев - гениальный русский ученый, господин генерал, - строго сказал Кордато, - Он открыл периодический закон элементов и изложил его в своей замечательной таблице, именуемой "Периодической таблицей элементов".
      - Русский?! - ужаснулся Фланго. - Коммунист?..
      - Он придерживался прогрессивных взглядов, но умер за десять лет до Октябрьской революции в России, - сдержанно сказал Кордато.
      Фланго вздохнул облегченно, однако продолжал смотреть на Кордато с большим подозрением.
      - Значит вы к этому русскому ученому никакого отношения не имеете? - спросил он.
      - Я искал элементы, не обозначенные в таблице Менделеева, - ответил Кордато.
      - Не обозначенные в таблице Менделеева? - переспросил Фланго. - Ага! Это очень похвально. Подальше от этих русских элементов.
      - И что же вы нашли, уважаемый коллега? - спросил кто-то позади Кордато.
      Кордато обернулся и увидел маленького шарообразного человека с острыми, колючими глазами на круглой румяной физиономии.
      - Доктор физико-математических наук Карл Штук, господин профессор, - вкрадчиво сказал человечек и отвесил глубокий поклон Фланго. - Прошу прощения, господин генерал, я опоздал и потому ворвался без доклада.
      - А-а! - сказал Фланго. - Вы пришли кстати. Профессор Кордато рассказывает мне о своей научной работе.
      - Это очень интересно! - с восторгом воскликнул Штук. Продолжайте, господин профессор. Вы говорили о новых элементах, не обозначенных в таблице Менделеева.
      - Я объяснил господину генералу, кто такой Менделеев и как именуется его система элементов, - неохотно произнес Кордато. Он слышал об этом гитлеровском физике, который вместе с другими немецкими учеными в дни войны усиленно работал над расщеплением атомного ядра. Кордато знал, что Штук по поручению крупного атомного концерна ищет здесь урановую руду для производства атомных бомб.
      - Это очень благородно с вашей стороны, коллега! - воскликнул с тем же притворным восторгом Штук. - Господин генерал, как человек просвещенный, интересуется успехами, современной науки, а своей отечественной в особенности.
      - Да, да, - подтвердил Фланго. - Я часто вспоминаю все эти таблицы и элементы.
      - Вы работаете над заурановым рядом элементов, коллега? осторожно спросил Штук, прощупывая Кордато своими острыми глазами.
      - Я предпочел бы говорить о своей работе, когда она будет закончена, - сухо сказал Кордато.
      - Я вас понимаю. Скромность - первый признак настоящего ученого. Но я, пожалуй, напрасно задал вам свой вопрос. Вы можете работать только над каким-нибудь элементом, с номером большим, чем у Калифорния, ибо все остальные клетки таблицы Менделеева уже заполнены.
      - А вы разве не допускаете, что ученый может интересоваться элементом не радиоактивным? - спросил Кордато.
      - Допускаю, коллега? Конечно, допускаю! - воскликнул Штук. - Водород - элемент не радиоактивный, нотермоядерный процесс доказал его исключительную эффективность...
      - Да, конечно, если рассматривать достижения науки только как средства ведения войны, - резко сказал Кордато.
      Штук печально вздохнул.
      - Война всегда была бедствием для человечества. Но и меч, обнаженный в защиту справедливости, всегда был прекрасен. Это, кажется, еще Шекспир сказал.
      - Я не знаю, что именно сказал Шекспир о мече. Но я знаю, что сказали миллионы людей о бомбе, изготовленной учеными для Хиросимы, - раздраженно ответил Кордато.
      - Все зависит от того, с чьей точки зрения рассматривать эпизод в Хиросиме, - с иронией сказал Штук.
      - Я могу рассматривать этот эпизод только с точки зрения тысяч мирных людей, погибших там от атомной бомбы, - сказал Кордато. Он понимал, что говорит лишнее. Но отвращение к этому наглому атомщику заглушило в нем осторожность.
      - Простите, вы кажется отвлеклись, господа, - вмешался Фланго. - Мы говорили о работе профессора Кордато, а не об атомной бомбе.
      - О нет, господин генерал! Если профессор Кордато работает в области ядерной физики,- то эпизод в Хиросиме имеет прямое отношение к его работе, - многозначительно произнес Штук.
      Фланго широко открыл глаза.
      - Ах, вот как! Значит он готовит атомную бомбу?..
      Штук расхохотался.
      - Прошу прощения, господин генерал. Атомную бомбу не в силах изготовить один человек, да еще при столь низком уровне техники, существующей в вашей стране, - сказал он, свысока глядя на Фланго. - Но если профессор Кордато изучает поведение атомных частиц, то вполне возможно, что его работа может быть использована другими людьми для получения атомной энергии.
      Фланго смотрел на Кордато уже с возрастающим интересом.
      - В таком случае профессору Кордато надо укрыть в надежном месте все свои таблицы и элементы.
      - Это верно, господин генерал, - согласился Штук.
      - А более надежного места, нежели вот это сейф, - Фланго кивнул на свой сейф, - придумать трудно.
      - Я уже доложил вам, что мне еще нечего прятать, - глухо сказал Кордато.
      - Так или иначе, но вам, господин профессор, все же следует работать в иной обстановке. Университетская лаборатория не подходит для опытов с радиоактивными элементами, - осторожно произнес Штук и выразительно взглянул на Фланго.
      - Мы вам предоставим другое помещение, - решительно сказал Фланго.
      - Но я ведь не произвожу никаких опасных опытов, - возразил Кордато, стараясь говорить спокойно.
      - Очевидно, господин генерал имеет в виду не только безопасность. Материалы, относящиеся к вашей работе, профессор, могут выкрасть коммунисты и использовать их для нападения на цивилизованные народы, - не моргнув, сказал Штук.
      Кордато пожал плечами.
      - Я не слыхал ни о чем подобном.
      - А я слыхал.
      Фланго не выдержал:
      - Завтра мы отведем вам надежное помещение, а помощником вашим будет доктор Штук.
      - Я с радостью готов стать полезным господину профессору, - с иронией сказал Штук.
      - У меня есть помощники: молодой доктор наук Ролландо Орли и моя дочь, студентка Вербена Кордато, - сухо ответил Кордато. - Другие помощники мне не нужны.
      Фланго покачал головой.
      - Э-э, нет! Вы еще не знаете доктора Штука. Это очень толковый ученый! Он заменит вам всех ваших помощников!
      - Следует ли понимать ваши слова, как приказ, господин генерал? - спросил Кордато.
      - Нет, это только совет, господин профессор, - ответил Фланго, буравя Кордато своими мышиными глазками. - Но я никогда не даю советов напрасно...
      Кордато понял все. Видимо кто-то проведал о том, что он, Орли и Бери так тщательно до сих пор скрывали. Несомненно Фланго и Штук действуют о указанию того же атомного концерна и хотят использовать его открытие для войны...
      Но нет! Этому не бывать!..
      - Принимаю ваш созет к сведению, господин генерал, - покорно сказал Кордато. - Но внезапное отстранение моих ассистентов от работы будет для них тяжелой неожиданностью. Я отправлюсь домой, чтобы хоть немного их утешить. Аппаратуру и все относящееся к моим опытам мы перевезем в новое помещение завтра.
      Фланго быстро взглянул на Штука. Тот отрицательно качнул головой.
      - Мы сегодня же перевезем все, - сказал Фланго. - Вы вместе с доктором Штуком отправитесь отсюда прямо в университет и сразу приступите к перевозке своих таблиц и аппаратов.
      Штук тотчас же выразил свою готовность немедленно помочь профессору Кордато в этом деле.
      "Все пропало! - с ужасом подумал Кордато. - Орли и Бери ничего не успеют вынести из лаборатории".
      - Но у Орли находится ключ от очень сложного замка лаборатории, - сказал Кордато, стараясь не выдать своего волнения. - Разрешите вызвать его в университет.
      Фланго впился глазами в Штука. Тот несколько секунд колебался, но, видимо, что-то решив, сказал:
      - Мне очень хотелось бы познакомиться с доктором Орли и с вашей очаровательной дочерью, господин профессор.
      - Звоните же поскорей, - с величайшей готовностью воскликнул Фланго, указывая на свой телефон.
      Кордато позвонил к себе домой. К телефону подошла его жена.
      - Что случилось, Энни? - с тревогой спросила она. - Откуда ты звонишь?
      - Успокойся, дорогая, - сказал Кордато. - Со мной ничего плохого не случилось. А где Орли? Если он у нас, попроси его к телефону.
      - Орли и Вери, а с ними тот молодой инженер, что у нас бывал, только что вывезли на грузовике все лабораторное оборудование. Они забрали в твоем кабинете какие-то бумаги и умчались.
      - Куда?
      - Не знаю. Они ничего мне не сказали.
      - Ах, вот как? - радостно воскликнул Кордато. - Ну, что ж, отлично.
      - Скоро ли ты вернешься домой, Энни? - спросила жена. - Я очень встревожена.
      - Не знаю. Я сейчас ничего не знаю, - сказал Кордато и положил трубку.
      - С кем вы говорили? - спросил Фланго.
      - С моей женой. Она сказала, что ни Орли, ни моей дочери в доме нет, - спокойно ответил Кордато.
      Внезапно зазвонил телефон.
      - Начальник полиции полковник Танголико,- громко объявил появившийся в дверях адъютант.
      Фланго взял трубку:
      - Я слушаю...
      - Мне только что донес мой агент, что помощники Кордато неожиданно погрузили в машину всю аппаратуру из университетской лаборатории и уехали, - напуганно доложил Танголико. - Дочь Кордато отвлекла агента, и ему не удалось проследить, куда направилась машина с Орли...
      Глаза Фланго выкатились из орбит.
      - Погрузили всю аппаратуру?!..
      - Так точно... господин генерал, - запинаясь, сказал Танголико.
      - Да как же вы смели это допустить?! - заорал Фланго.
      - Я тотчас явлюсь к вам лично, господин генерал, и объясняю, как все произошло...
      - К чорту! - крикнул Фланго. - Поезжайте туда, куда эти негодяи уволокли свои таблицы. И без них не смейте мне показываться на глаза!
      Фланго швырнул трубку и с ненавистью взглянул на Кордато.
      - Так вот оно что?... Пока вы здесь меня морочили, ваши помощники грузили все ваши таблицы в машину, профессор?..
      - Для меня это так же неожиданно, как и для вас, господин генерал, - ответил Кордато. Он уже был совершенно спокоен. Что бы ни случилось теперь с ним самим, Орли и Вери не отдадут в руки атомщиков его драгоценного мегония, который он добыл с величайшим трудом после четырех лет неустанной работы...
      - Ловко! - сказал Штук. - Оказывается, коммунистам незачем и выкрадывать ваши научные секреты, господин профессор. Ваши помощники сами все им доставят.
      Кордато взглянул на него с презрением:
      - Если бы они и доверили тайну моего открытия коммунистам, я был бы спокоен. Это означало бы, что мое открытие не будет использовано для войны. Но они ничего никуда не доставят.
      - Вы в этом уверены? - насмешливо спросил Штук.
      - Я не желаю разговаривать с вами. Вы достойны только презрения. Вы позорите звание ученого! Вы хотели стать гитлеровским атомщиком, но не успели и попали в услужение к атомному концерну. Ваш концерн, вы и вот этот опереточный диктатор хотели бы всю мировую науку выстроить в одну шеренгу перед новым Гитлером. Этому не бывать!... - гневно сказал Кордато и встал, отодвинув кресло.
      - Ар-рестовать! - истерически завопил Фланго.
      Обыск в квартире профессора Кордато длился три часа. Агенты полиции, во главе с самим начальником государственной полиции Танголико, в присутствии Штука перевернули вверх дном все, что было в квартире, но не нашли ни "одной записи, которая дала бы хоть какую-нибудь путеводную нить для раскрытия научной тайны профессора Кордато.
      Около двадцати полицейских в штатской одежде незаметно дежурили вокруг дома Кордато и дома, где жил Орли. Но ожидания их оказались напрасными, Орли и Вери не вернулись. Лишь на другой день, когда Танголико наводнил всю столину сыщиками, Орли, выйдя из помещения вокзала, где он приобрел три билета для проезда в один из южных портов, был опознан агентом Шептуном. Сыщик увидел Орли и пошел за ним. Подле вокзала, покуривая, стояли еще два сыщика. Шептун сделал им знак. Пропустив Орли, они мгновенно схватили его за руки. Орли тряхнул ими как двумя пустыми мешками, но Шептун упер ему дуло револьвера в спину и крикнул:
      - Руки назад!.. Стреляю!...
      Вмиг на Орли были надеты наручники...
      II. ПЛАН, РОЖДЕННЫЙ В ТЮРЬМЕ
      - Раз! Два! Три! Четыре!.. Восемь... Раз! Два! Три! Четыре!.. Двенадцать... Раз! Два! Три! Четыре!... Шестнадцать...
      Орли перестал шагать и остановился посреди камеры.
      "Я шагаю уже четыреста дней, - подумал он. - Я прохожу не меньше пятидесяти километров в день. Я прошел уже всю Европу и Азию. Я добрался до Чукотки и повернул обратно...".
      Он заставлял себя не думать о том, что случилось с ним больше года назад. У него ныло сердце от тоски по Вери, от воспоминаний о погибшем в этой тюрьме профессоре Кордато. Месяца два подряд его, Орли, терзали здесь, били, пытали на допросах, но он не сказал им ни слова. Потом узника оставили в покое, и он стал строить планы бегства. От жгучих мыслей о свободе жестокая мигрень пластом укладывала его на койку... Понемногу он приучил себя ни о чем не думать и только шагать, шагать, шагать: четыре шага от окна к двери, четыре шага обратно. Много тысяч километров прошел он так, не выходя из камеры. Сколько еще придется ему шагать?..
      Орли опустился на койку. Невольно вновь возникли перед ним картины прошлого: Университет... Лаборатория... Там Кордато в течение нескольких лет неустанно изучал поведение атомных частиц: электронов, протонов, нейтронов. Он знал, что в 1937 году были открыты новые атомные частицы, массой своей превосходящие обычные электроны в двести раз. Открыв в космических лучах эти тяжелые электроны, ученые назвали их "мезонами", т. е. "средними", очевидно, предполагая существование еще более крупных частиц. Предположение это подтвердилось. Опыты советских физиков, проведенные после войны на большой высоте, обнаружили в космических лучах неизвестные до сих пор частицы с массой, превышающей массу обычного электрона в тысячу и более раз. Советские физики установили, что эти электроны не долетают из космического пространства до поверхности земли и распадаются в самых верхних слоях атмосферы.
      Профессор Кордато не сомневался, что в советских лабораториях сверхтяжелые электроны получены искусственным путем. Он решил собственными силами получить эти удивительные гиганты атомного мира. Ему не легко было работать, его никто не субсидировал, он не имел той совершенной аппаратуры, которой располагали лучшие лаборатории мира, приходилось тратить на опыты весь заработок свой и его, Орли; все свои деньги отдавал и друг Орли, Алонзо Спиро.
      Помогала этим труженикам науки необычайная изобретательность Орли и большие технические познания молодого инженера Спиро. Облучая множество элементов, Кордато, наконец, на третьем году своей работы получил в высшей степени радиоактивный изотоп одного устойчивого элемента. В процессе естественного полураспада этот элемент давал поток сверхтяжелых положительно заряженных электронов, Кордато назвал их "мегонами", т. е. гигантами, а новый изотоп, излучавший эти частицы, - "мегонием".
      Однако мегоны были очень недолговечны. Появляясь в излучении мегония, они тут же в одно мгновение распадались. Чтобы продлить их жизнь, нужно было придать их движению очень большую скорость. Эту задачу и взял на себя Орли. Он знал, что в лучших лабораториях мира существуют самые различные ускорители частиц, начиная с портативных бетатронов, способных поместиться на лабораторном столе, и кончая огромными (величиной с одноэтажный дом) фазотронами и космотронами. Он хотел создать ускоритель, обладающий мощностью космотрона и объемом известного миниатюрного бетатрона Керста. Это была труднейшая задача. Он, ведь, был молодым физиком, он не располагал совершенной, дорогой аппаратурой, которой обладали советские ученые, но упорный труд, познания профессора Кордато и техническая помощь Алонзо Спиро принесли ему победу; он создал этот необыкновенный аппарат и назвал его "Энергоном", позаимстовав это название из любимой им фантастической повести Джека Лондона "Голиаф".
      "Это была интересная работа, - вспоминал Орли. - Но, конечно, без Алонзо я ничего не сделал бы...".
      Неизменный друг и неутомимый изобретатель Алонзо Спиро предложил в качестве силовой установки для ускорителя Орли сконструированный им атомно-водородный аккумулятор. Основной составной частью этого аккумулятора являлись пятьдесят больших пластин из активированного угля. Опущенные в раствор поваренной соли, они выделяли водород. Атомы водорода, заряженные электричеством, накапливались в порах пластин и служили мощным источником энергии. Идею этого удивительного аккумулятора Спиро позаимствовал у советского изобретателя Преснякова, об изобретении которого сообщил один зарубежный научный журнал.
      Орли вспомнил о Карле Штуке. Этот гитлеровский атомщик, ставший ныне ученым-шпионом, видимо, нюхом чуял, что в лаборатории Кордато его атомному концерну будет чем поживиться. Он много дал бы, чтоб присутствовать при первой демонстрации Энергона. Да, это был знаменательный день. Орли никогда его не забудет. В этот день далеко за городом, в пустынном месте, у подножия горы Колло, Орли впервые выпустил из вакуума Энергона в пространство пучок мегонного луча. Эффект превзошел все ожидания его, Орли, и профессора Кордато.
      На расстоянии нескольких метров луч Энергона в одно мгновение расплавил стальную пластину толщиной в два сантиметра. При этом на глазах у Орли, профессора Кордато, Алонзо Спиро и Вери Кордато увял небольшой кустик тамариска, подле которого поставлена была пластина, и были парализованы движения у полевых мышей в клетке, установленной на пути луча Энергона. Очень интересные Превращения произошли с минералами, подвергнутыми облучению во время опыта. Небольшой кусок антрацита накалился и превратился в кокс, но настолько хрупкий, что от одного прикосновения к нему он рассыпался. Таким же хрупким стал и кусок гранита, подвергнутый бомбардировке мегонами больших энергий. Профессор Кордато объяснил эти явления:
      - Мегоны, достигающие скорости света, обладают большой способностью проникать в вещество. При этом в металле они сильно тормозятся, поток частиц бомбардирует атомы металла, энергия движения переходит при столкновении в тепловую энергию и последняя достигает очень высокой температуры. Все это происходит в тысячные доли секунды. Вот почему пластина наша накалилась и расплавилась в один миг.
      Алонзо Спиро, присутствовавший при подобных опытах, с изумлением смотрел на расплавленную пластину:
      - Значит лучи Энергона смогут плавить металл и в мартеновских печах? - спросил он.
      - Вполне, - ответил Кордато.
      - А что произошло с углем, гранитом, с мышами и тамариском?
      - Поток мегонов вызвал в антраците нагревание и превратил его в кокс, - объяснил Кордато. - Хрупкость гранита и кокса, видимо, вызвана ослаблением сцепления молекул. Мыши оцепенели и увял кустик? Гм... Гаммакванты и радиоактивное излучение уубительны для всякой живой клетки. Но их действие должно сказаться впоследствии. А здесь... Скорее всего, я думаю, что в ионизированный воздух проник сильный заряд из аккумулятора Спиро...
      Вери Кордато зачарованно смотрела на расплавленный металл, на сгоревший и рассыпавшийся уголь. Наконец, она приблизилась к Орли и сказала:
      - Пройдет еще немного времени, и наша родина станет свободной. Вот тогда ваш Энергон, Орли, очень пригодится нашему мирному трудовому народу. Я уверена, что он будет творить чудеса!
      Профессор Кордато ласково положил руку на плечо дочери:
      - Ты права, Вери, - сказал он. - Мегоний и Энергон действительно смогут в дальнейшем творить чудеса. С их помощью будет в мартенах плавиться металл, газифицироваться уголь в подземных пластах. Энергон будет дробить камни и прокладывать дороги в горах, рыть шахты. Прекращая рост клеток злокачественных опухолей, малые дозы излучения принесут человечеству избавление от таких тяжелых болезней, как рак... Нам с вами, друзья, надо только постараться, чтобы мегоний и Энергон не попали в руки людей, готовящих новую войну. В их грязных руках мегоний и Энергон могут превратиться в очень опасное оружие...
      В тот день подле горы Колло он, Орли, в присутствии своего лучшего друга Алонзо Спиро и Вери Кордато, девушки, которую он крепко любил, дал клятву своему учителю, что никогда мегоний и Энергон не попадут в руки врагов мирного человечества.
      Опыт у горы Колло был произведен утром на заре. Вокруг на расстоянии нескольких километров не было никого. О нем знали только четыре человека: Кордато, его дочь, Спиро и он, Орли. Никто посторонний о нем ничего узнать не мог, и тем не менее вскоре вокруг университетской лаборатории стали шнырять сыщики. Он, Орли, тотчас же предложил профессору Кордато немедленно перевести сейф с мегонием и Энергон в какое-нибудь потайное место, скрыть их и временно прекратить научную работу в лаборатории. Но Кордато уже трудно было оторвать от его опытов, которые с каждым днем давали все новые и новые поразительные результаты. Старый ученый не мог оставить свою работу, и, наконец, беда стряслась... Как хорошо, что он, Орли, в тот день, когда Фланго вызвал к себе Кордато, решил немедленно увезти из лаборатории сейф с мегонием, Энергон и всю аппаратуру. Ему помогали неизменные друзья - Алонзо и Вери. Спиро примчался в университет на грузовике, и, пока грузили все, Вери увлекла куда-то дежурного сыщика и отпустила его, когда машина уже умчалась.
      С тех пор прошло больше года. Здесь в тюрьме его, Орли, били на допросах, ему выкручивали суставы, лили на голову ледяную воду, сажали на доску, утыканную гвоздями, но он вытерпел все эти нечеловеческие терзания и не сказал своим мучителям, где хранятся сейф с мегонием и Энергон, не сказал, над чем работал Кордато и что делал в лаборатории он сам.
      Что же заставляло его молчать на допросах, в чем черпал он свою силу при этих страшных средневековых пытках?..
      Перед глазами Орли из дымки прошлого вставало прекрасное, мужественное лицо отца, залитое кровью. Шестнадцать лет назад, когда ему, Орли, было всего лишь двенадцать лет, его отец, инженер Витторио Орли погиб на баррикадах в дни героической обороны столицы от контрреволюционных банд генерала Фланго... Он, Ролландо Орли, был единственным сыном у матери, и она решила уберечь его в годы жесточайшего террора флангистов, отвратить от него трагическую участь отца. Дочь состоятельных родителей, она употребила все свои сбережения, чтобы дать сыну образование, направить его помыслы к науке. Орли очень любил свою мать, но сейчас он не жалел, что она умерла пять лет назад. После гибели горячо любимого мужа, увидеть сына в тюрьме было бы для нее величайшей трагедией. Орли бережно хранил воспоминания о матери, но он помнил и об отце. Наука лишь на время вытесняла из его памяти героические картины борьбы народа за свою свободу. Он, Орли, гордился отцом и ненавидел тех, кто убил его. Попав в тюрьму, он решил погибнуть, но не отдать своего изобретения убийцам отца.
      Рядом с дорогим образом отца вставал образ другого человека. Профессор Кордато!.. В этом честном и благородном ученом было много общего с отцом. Он мужественно держался на допросах, но первое же избиение свело его в могилу. У Кордато было больное сердце, оно не могло выдержать тех нечеловеческих мучений, которые перенес он, Орли, здоровый, молодой мужчина...
      Вери!.. Орли закрыл глаза и ясно увидел свою чудесную Бери. Ее большие, лучистые глаза смотрели ему прямо в душу. Сколько в них тепла и света!.. Неужели он никогда больше не увидит ее?.. Как хорошо, что ей удалось скрыться. Но что с нею? Где она?.. Уже больше года ни она, ни Алонзо Спиро не дают о себе никакой весточки. Может быть их тоже арестовали?.. Хотя, вряд ли! Флангисты уже давно устроили бы ему очную ставку с ними, или попытались бы спровоцировать его на каких-то их "признаниях".
      Но что же делать?.. Как уйти из этой проклятой тюрьмы?..
      Орли вскочил и вновь зашагал по своей тесной камере.
      - Раз! Два! Три! Четыре!..
      Считать, считать шаги и ни о чем не думать. Он все равно ничего не придумает.
      В коридоре послышались шаги. Загромыхал засов, щелкнул ключ в замке и со скрежетом открылась дверь.
      Орли остановился и напряженно ждал. Вошел заключенный-раздатчик хлеба и бросил на койку кусок черного хлеба. Затем он отметил что-то карандашом в замусоленной тетрадке; глянул на Орли, незаметно подмигнул ему и, стрельнув глазами на хлеб, лежавший на койке, вышел из камеры.
      Вновь загрохотала дверь. Орли остался один. Он настороженно смотрел на глазок в двери... Никого!.. Шаги замерли!..
      Орли бросился к хлебу, разломил его и увидел крохотный кусочек бумаги, свернутый в несколько раз. Он подбежал к окну.
      "Что это?... Почерк Вери!.. Откуда?.. Как?..".
      Не читая записки, Орли настороженно посмотрел на дверь. Не провокация ли это?...
      Орли впился глазами в записку:
      "Мой драгоценный! Я и Алонзо здесь. Мы долго скрывались. Он был за границей, я - в деревне. Сейчас о нас уже немного забыли, и мы решили вернуться. Мы хотим помочь вам. Отвечайте через того же человека".
      Да! Это она! Она называла его "мой драгоценный" и всегда говорила ему, так же как и он ей, "вы"...
      Орли" зашагал, почти забегал по камере. Значит они здесь? У Спиро неплохо работает голова, с ним можно что-нибудь придумать....
      "Вери здесь!" Эта мысль сразу переродила Орли, вдохнула в него большую силу и желание вырваться из тюрьмы во что бы то ни стало.
      Орли не спал в ту ночь. В голове его рождались тысячи планов побега, но при внимательном рассмотрении он отвергал их. Слишком мало у него было помощников, чтобы осуществить даже самый несложный из этих планов.
      Орли вспомнил о сильной подпольной организации "Свободная родина", о которой он слышал еще в университете. "Что, если как-нибудь связаться с этой организацией?" - думал он. Но и эта мысль угасла под градом реальных, трезвых вопросов: "Прежде всего эти люди спросят, почему я не нашел к ним дорогу раньше, когда был на свободе. И они, конечно, будут правы. Наука, работа над Энергоном поглотила меня всецело. Это верно. Но ведь и они работают и тем не менее находят время для борьбы с тиранией Фланго. Нет, обращаться к ним нельзя, стыдно. Да и захотят ли они рисковать ради какогото кабинетного ученого? Зачем я им нужен?.. Нет, нет! Надеяться можно только на Спиро и Вери...".
      Лишь на рассвете в голове Орли мелькнула почти фантастическая мысль:
      "Энергон!.. Действие мегонного излучения!.. Об этом надо подумать...".
      Орли встал с койки и зашагал по камере. Если раньше он шагал и механически считал, чтобы не думать, то сейчас его энергичный, твердый шаг как бы подгонял ищущую мысль.
      "Если они охотились за мегонием Кордато и моим Энергоном, чтобы превратить их в оружие для нападения на мирных людей, то почему же я, мирный ученый, на которого напали хищники, не могу, не имею права превратить свой аппарат в оружие обороны и уйти от своих тюремщиков с его помощью?.. - в десятый раз спрашивал себя Орли и в десятый раз отвечал: - Могу!.. Могу!.. И имею полное моральное право!..".
      "Итак, продолжим наш опыт уже в присутствии доктора Штука и полицейских генерала Фланго. Может быть они вполне заменят мне полевых мышей?" - с сарказмом подумал Орли.
      Уяснив себе, что Энергон, действительно, может стать его освободителем, Орли так взволновался, как никогда за эти четыреста дней. Он долго ходил по камере, рисуя себе картины страшной расправы с врагами, когда он вновь заполучит Энергон Потом он взял себя в руки и стал уже спокойно и тщательно обдумывать план действия.
      "Прежде всего надо объявить тюремщикам, что я сдаюсь, что я решил передать им все вывезенное из университета. Тем временем Спиро и Вери должны перестроить Энергон. Мне нужен не направленный пучком луч, а излучение в виде зонта. Да, да! Это прекрасная идея! Огромный зонт из лучистой энергии. Как только я доберусь до Энергона, я сейчас же должен прикрыться этим гигантским зонтом, и тогда мы увидим, кто выйдет победителем из схватки, в которую ринулся Фланго, бросив меня и Кордато в тюрьму...".
      Орли уже продумал, как с помощью особого конуса в трубке ускорителя направить во все стороны частицы излучения. Отскакивая "рикошетом" от наклонных стенок конуса, мегоны должны устремиться из полукольцеобразных дюз аппарата во все стороны и вниз от Энергона. Экраны из бористой стали, барито-бетона и специально приготовленного парафина не пропустят лучей прямо вниз, и Орли на каком-то пространстве под Энергоном будет защищен от вредного действия излучения. Но как поднять Энергон хотя бы метра на полтора над головой?.. И тут Орли вспомнил: "Бегемот"!.. Года три назад неугомонный изобретатель Алонзо Спиро задумал сконструировать специальный автомобиль для прогулок туристов по горам. Он долго и упорно трудился и наконец соорудил нечто среднее между трактором и автобусом. Сооружение было крепкое, просторное, его гусеничные цепи с шипами позволяли... преодолевать значительные препятствия, но машина Спиро была столь неказиста и неуклюжа, что ни одна туристская контора не решалась ее приобрести. Спиро назвал свою машину "Бегемотом". Он поставил ее в поселке Элита в сарае на пустой даче своей тетки и вскоре о ней забыл.
      Орли предвидел, что если он даже и вырвется из рук врагов, ему придется не только уйти из столицы, но и пробираться в горы, а затем перейти границу на севере. Однако, даже если Вери и Спиро раздобыли бы машину для побега, вряд ли удастся им беспрепятственно промчаться 400 километров до гор. Враги очнутся и примут все меры к задержанию беглецов. Они будут продолжать преследование даже в горах. Вот тут-то "Бегемот" со своими гусеничными цепями и стальными шипами может оказаться очень полезным...
      "Конечно, может быть все мои предположения рухнут при первом же вооруженном натиске на меня полицейских. Ну, что же, лучше ужасный конец, чем ужас без конца", - решил он.
      Однако Орли гнал от себя все мрачные мысли и обдумывал планы побега.
      Он вынул из-под отставшей штукатурки несколько листков бумаги и огрызок карандаша и стал составлять ответ на записку Вери. Экономя каждый миллиметр драгоценной бумаги, он мельчайшим почерком изложил свой план, как мог кратко и в выражениях, понятных лишь ему и Вери. Она знала Энергон не хуже его самого, она участвовала в опытах, и Орли был уверен, что его подруга поймет все. На обороте записки он обращался к Спиро, просил своего друга разыскать "Бегемот" и подготовить его к установке того самого аккумулятора, который когда-то приводил в действие Энергон.
      Когда утром явился тот же раздатчик хлеба, Орли показал ему на разломанный и не съеденный хлеб, валявшийся на полу, и сердито сказал:
      - Это не хлеб, а какой-то навоз. Его невозможно есть.
      - Ишь ты, граф какой! - насмешливо ответил раздатчик и, подобрав хлеб, вышел из камеры.
      - Проголодаешься, сожрешь и навоз, - хмуро сказал надзиратель и загрохотал дверью.
      Через два дня Орли получил ответ от Бери:
      "Мой драгоценный! Мы сделаем все. Ждите. Известим. Ваша Вери".
      В этот день Орли стал петь. Он ходил по камере и пел задорную студенческую песню так громко, что мрачный надзиратель с удивлением заглянул в глазок и проворчал за дверью:
      - Эй, потише! Ты не наменинах...
      - У меня сегодня именины, надзиратель! - весело крикнул Орли и вновь зашагал по камере, громко считая:
      - Раз! Два! Три! Четыре!.. Вот я и в Париже!.. Раз! Два! Три! Четыре!.. Вот я и в Бомбее!..
      III. ОРЛИ ПЕРЕХОДИТ В НОВУЮ ЛАБОРАТОРИЮ
      Прошел месяц. За этот срок Орли получил всего две записки от Вери. В первой было три слова:
      "Работаем. "Бегемот" найден".
      Во второй записке было два слова:
      "Скоро испытание".
      Орли отправил Вери еще одну записку, в которой давал ценные советы, как направить излучение Энергона по периферии. Между прочим, он попросил Вери и Спиро изготовить специальные белые плащи, капюшоны и перчатки и пропитать их препаратами бора, а сверху покрыть слоем буры. Такая одежда могла бы отражать рассеянные в воздухе частицы и гамма-лучи и служить защитой от вредного соседства с Энергоном.
      "Когда я начну "работать" у Фланго, я попрошу разрешения привлечь вас, Вери, к моей работе. Остальное сообщу потом", - приписал Орли в записке..
      Наконец, однажды все через того же раздатчика хлеба Орли получил записку, которая его радостно взволновала:
      "Испытали. Все в порядке. А. С. готовит машину. Действуйте...".
      В тот день Орли с большим аппетитом съел свой довольно несъедобный хлеб вместе с этой чудесной запиской и тотчас же стуком в дверь позвал надзирателя:
      - Ну, что тебе? - с угрожающим видом спросил тот, заглянув в глазок двери.
      - Господин надзиратель! - торжественно сказал Орли. - Немедленно передайте начальнику тюрьмы, что заключенный Ролландо Орли хочет сделать ему лично очень важное заявление.
      - Ишь ты! Очень важное заявление! У вас у всех тут "очень важные" заявления, - ворчливо сказал надзиратель и повернулся от двери.
      - Я должен открыть ему важную тайну государственного значения, - сказал Орли. - Если вы не сообщите об этом начальнику тюрьмы, он все равно узнает о моей просьбе и посадит вас в соседнюю камеру, рядом со мной.
      Потоптавшись возле камеры Орли, надзиратель прохрипел: "Будь ты проклят!", но все же спустился вниз по железной лестнице на первый этаж. Через двадцать минут Орли был уже в управлении тюрьмы.
      - Что случилось, милейший? - с удивлением глядя на него, спросил начальник тюрьмы, молодой хлыщеватый полицейский офицер.
      - Я решил рассказать властям все о своей работе и передать им то, что я утаил от них в прошлом году, - деревянным тоном сказал Орли.
      Начальник тюрьмы пожал плечами:
      - Странно! Сидя на гвоздях, ты, милейший, никак не мог припомнить, куда девалась вся ваша лабораторная труха. А сейчас, когда тебя уже оставили в покое, ты вдруг все вспомнил.
      - Сидя на гвоздях, трудно что-нибудь припомнить, господин начальник тюрьмы, - насмешливо сказал Орли. - Удобнее думать, когда спокойно пролежишь на койке почти полтора года.
      - Это верно, - согласился начальник тюрьмы.
      В тот же день Орли был доставлен к начальнику полиции Тадголико. Здесь его ожидал Штук. Танголико больше слушал, разговаривал с Орли почти исключительно Штук.
      - Я очень рад вас видеть, коллега! - восторженно воскликнул Штук.
      - Я тоже... - лаконично ответил Орли.
      - Я слыхал, что вы стали общительнее и хотите нам кое-что рассказать? - спросил Штук.
      - Да... Я хочу передать вам все, что мы вывезли когда-то из университетской лаборатории. Если вы не возражаете, я совместно с вами буду продолжать работу, начатую профессором Кордато.
      - Прекрасно! - воскликнул Штук. - А в чем заключалась работа профессора Кордато?
      - Он открыл новый метод получения искусственных радиоактивных элементов.
      - Ага! Это интересно. И ему удалось с помощью своего метода получить новые радиоактивные элементы? - с видимым интересом спросил Штук.
      - Да. Он был близок к этому.
      - На каком принципе основан его метод?
      - На бомбардировке тяжелыми частицами устойчивых элементов.
      - Гм... - Штук поморщился. - Это не ново...
      - Возможно. Но результаты, которых мог добиться профессор Кордато с помощью сконструированного мною весьма мощного, но миниатюрного по форме ускорителя, были бы новее самых больших новостей в области ядерной физики, - уверенно сказал Орли. - К сожалению, наша работа была прервана на кульминационной своей стадии.
      - Миниатюрный ускоритель? - спросил Штук. - Миниатюрнее бетатрона Керста, помещающегося на письменном столе, по-моему, ничего пока быть не может.
      - Мой ускоритель не больше бетатрона Керста, но эффективнее во много раз и построен на ином принципе.
      - И его сконструировали вы сами, в своей университетской лаборатории? - недоверчиво спросил Штук.
      - Вам кажется это невероятным, но это так, - спокойно глядя в прищуренные глаза Штука, сказал Орли.
      - Гм... Я хочу на него посмотреть. Где он? - спросил Штук.
      - Там же, где и вся остальная аппаратура лаборатории и записи профессора Кордато, - невозмутимо ответил Орли. - Он будет передан вам моими друзьями, как только мы с вами договоримся о совместном продолжении работы Кордато.
      Штук внимательно всматривался в лицо Орли. Он был убежден, что этот молодой ученый, фанатично преданный своему погибшему учителю, человек, от которого не удалось добиться ни слова, ни вздоха самыми страшными пытками, не может сейчас так просто разгласить тайну работы Кордато.
      "Несомненно он хочет нас провести", - думал Штук, пристально глядя на бледное, заросшее густой бородой лицо Орли.
      - Я полагаю, доктор Штук, что заявление господина Орли следует обдумать, - сказал молчавший до того Танголико. Напишите, господин Орли, заявление на имя генерала Фланго, укажите в нем, где вы скрыли аппаратуру лаборатории, материалы профессора Кордато и свой аптрат. Мы перевезем все в новую, лабораторию, и я не сомневаюсь, что господин генерал разрешит вам совместно с доктором Штуком продолжать свои опыты.
      - Я знаю, что все вывезенное из лаборатории сохранилось. Но где оно находится, знают только мой друзья, - ответил Орли. - Я могу с ними снестись, и они передадут мне все, что нам нужно.
      - Они не могут вам ничего передавать. Пока генерал не вынесет своего решения, вы будете находиться в тюрьме. А заключенным, как известно, ничего передавать нельзя, - официальным тоном сказал Танголико.
      - Я ничего не буду писать генералу. Вы отлично можете передать ему все, что сообщил вам я, - резко сказал Орли, но тотчас же спохватился и сбавил тон. - Добавьте к этому, что я полностью раскаиваюсь, но мои друзья вручат мой аппарат и прочее только мне лично. Против конвоя я, конечно, не возражаю.
      - Мы обсудим ваше заявление, - сказал Штук.
      Танголико подал знак конвоирам, и Орли увели.
      - Ну?.. - спросил Танголико.
      - Он что-то задумал, - ответил Штук.
      - Он даже не умеет этого скрыть, - сказал Танголико.
      - Но все же я уверен, что Макчерти посоветует Фланго принять его предложение. Мне нужно только взглянуть на его ускоритель, перелистать записи Кордато, и мы можем этого Орли сейчас же отправить либо обратно в тюрьму, либо на тот свет.
      - Я доложу сегодня о нем генералу, - сказал Танголико.
      - А я поговорю с Макчерти, - добавил Штук.
      Через два дня Штук явился в тюрьму к Орли. Они говорили недолго: Штук объявил Орли, что Фланго приказал отвести для его опытов специальное помещение вне тюрьмы, куда будут перевезены оборудование университетской лаборатории и аппарат Орли, и что сам Орли может немедленно покинуть тюрьму и перейти в дом, где будет находиться его новая лаборатория.
      - Там есть отличная комната, где вы сможете жить, - вежливо сказал Штук. - Кстати, там для вас приготовлены костюм, белье и все необходимое.
      - Ну, что же, доктор Штук! - воскликнул Орли. - Я уверен, что мы с вами доведем до конца работу профессора Кордато. Нам поможет мой ускоритель.
      Штук загадочно улыбнулся:
      - Я в этом не сомневаюсь.
      - Вы не знаете ли, доктор Штук, в новом помещении лаборатории существует телефон? - спросил Орли.
      - Помнится, там телефон есть, или, во всяком случае, был, - ответил Штук.
      - Очень прошу вас, сообщите мне завтра же номер телефона нашей с вами лаборатории.
      - Пожалуйста.
      - А послезавтра я перееду в новое помещение.
      - Вы можете переехать туда даже сегодня.
      Орли обвел взглядом свою камеду и сказал со вздохом:
      - Как это ни странно, но я уже свыкся с этим грустным своим пристанищем и хочу еще денек провести в нем наедине со своими мыслями.
      - Как вам угодно, - охотно согласился Штук. - Начальник тюрьмы переведет вас в новое помещение, как только вы того пожелаете.
      На другой день через надзирателя Орли получил от него записку:
      "Телефон в новом помещении был снят. Но сегодня он вновь работает. Его номер 82-34".
      В следующее утро Орли через того же раздатчика хлеба передал Бери записку:
      "Перехожу в новое помещение. Звоните мне из автомата по телефону 82-34. А. С. пусть займется сейчас только "Б-м" и держится от нас подальше".
      После этого Орли объявил надзирателю, что хочет видеть начальника тюрьмы. Надзиратель открыл дверь и сказал:
      - Выходите. Он вас ждет...
      Начальник тюрьмы, действительно, уже ждал его в своем кабинете. Он принял Орли вежливее, нежели в первый раз.
      - Я получил приказ Танголико о вашем переводе в другое помещение, - сказал он, с любопытством глядя на Орли. Поздравляю. Вам повезло.
      - Благодарю. Я уверен, что скоро мне повезет еще больше, - насмешливо сказал Орли.
      - Вы, несомненно, станете знаменитым. Но я надеюсь, что вы не забудете того гуманного обращения, которое вы встретили в стенах вверенного мне учреждения? - без тени улыбки спросил начальник тюрьмы.
      - О, нет, господин начальник! - воскликнул Орли. - Я буду помнить вас и вверенное вам учреждение до гробовой доски. Кстати о доске. Ее и гвозди, которыми она была утыкана, я тоже никогда не забуду...
      Помещение для научной работы Орли было отведено на краю города, в лаборатории заброшенного и несколько лет уже не работавшего химического завода. Здесь же в помещении бывшего управления завода для жилья Орли была отведена комната. В первый день своего переселения Орли чувствовал себя как на курорте. Он знал, что весь завод обнесен колючей проволокой, что его охрана вооружена пулеметами и минометами, но это не омрачало его отличного настроения. Он не сомневался, что скоро вновь получит свободу и увидит Бери.
      Орли догадывался о планах Штука в отношении его самого:
      "Эта подлая гитлеровская крыса хочет только заполучить от меня все, что ему надо, и тогда он со мной расправится. Они меня даже в тюрьму не отправят обратно, а пристрелят тут же в лаборатории, - думал он. - Но мы теперь с ними поборемся. Уж я постараюсь, чтобы мой Энергон "произвел на доктора Штука самое сильное впечатление".
      Бери позвонила в первый же день. Орли и Штук в это время осматривали помещения для лаборатории. К телефону подошел Штук.
      - Слушаю... Доктора Орли?.. - на лице Штука отразилось крайнее изумление. - Сейчас... Просят вас, - сказал он и передал трубку Орли.
      Орли услышал голос Вери. Радостное волнение охватило его. Голос Вери!.. Как давно он не слышал ее чудесного голоска!
      - Вери! - крикнул он. - Это я, Орли!.. Я слушаю вас!..
      - Орли! - сказала Вери. - Как я рада, что могу говорить с вами... Я ничего не спрашиваю, я понимаю, что вас перевели в новое помещение потому, что вы, очевидно, согласились продолжать опыты отца и не делать из них тайны...
      Орли догадался: Вери предполагает, что их разговор кто-то подслушивает, и поэтому она говорит "то, что надо".
      - Да, да, Вери! - воскликнул Орли. - Мы с доктором Штуком будем продолжать работу профессора Кордато. Я буду просить доктора Штука, чтобы он и вас привлек к этой работе...
      "Тонкая игра, - с улыбкой глядя на него, думал Штук. Они сговариваются в моем присутствии...".
      - Вы согласны, Вери? - спросил Орли.
      - Да, конечно! - сказала Вери.
      - Я могу только приветствовать появление в нашей лаборатории очаровательной дочери профессора Кордато, - учтиво сказал Штук.
      - Доктор Штук соглашается на ваше участие в нашей работе, Вери, - сказал Орли.
      - Передайте доктору Штуку, что я очень признательна ему, - сказала Вери.
      Орли выразительно взглянул на Штука.
      - Вери говорит, что она очень признательна вам, доктор.
      Штук с улыбкой поклонился.
      - Вери, когда мы сможем перевезти Энергон и все остальное в новую лабораторию? - спросил Орли.
      - Когда хотите, - ответила Вери.
      - Что если бы нам эту переброску осуществить послезавтра, часов в девять утра?
      - Хорошо, - согласилась Вери. - Что должна я делать?..
      - Попросите наших друзей, чтобы они вынесли на поверхность все, что скрыто в земле, - сказал Орли. - Они могут удалиться, а вы, Вери, подождете нас с доктором Штуком. Мы приедем, все погрузим и перевезем сюда.
      - Прекрасно, - ответила Вери. - Все будет сделано так, как вы сказали.
      - До скорого свидания, Вери!
      - До скорого свидания, друг мой!
      Орли положил трубку.
      - У вас, очевидно, неплохо была налажена связь с вашими друзьями, - криво улыбаясь, сказал Штук.
      - Мне пришлось ее наладить, господин Штук, иначе я не смог бы вернуть свой ускоритель, аппаратуру лаборатории и записи профессора Кордато, - ответил Орли.
      - Но мы ведь с вами приедем за всем этим не одни, - иронически глядя на него, сказал Штук. - Боюсь, что очаровательная Вери Кордато упадет в обморок, когда увидит ваш конвой...
      - О, нет! Это очень мужественная девушка, - ответил Орли.
      - Итак, послезавтра в девять часов утра? - переспросил Штук.
      - Послезавтра в девять часов утра, - ответил Орли.
      IV. ЧТО ПРОИЗОШЛО У ГОРЫ КОЛЛО
      Через день, рано утром, к новому помещению лаборатории подали закрытую легковую машину. В ней сидел Штук. Он вошел в лабораторию и вскоре вышел оттуда вместе с Орли.
      - Мы можем отправиться, господин Орли, - сказал Штук.
      Орли молча обошел вокруг машины и внимательно осмотрел ее. Это была какая-то заграничная и повидимому самая последняя модель. Дюжий полицейский, сидевший у руля, удивленно поглядывал на Орли.
      - Хорошая машина, - наконец сказал Орли.
      - Из гаража генерала Фланго, - многозначительно произнес Штук. - В его гараже большой выбор машин.
      - Я давно не ездил в таких машинах, - удовлетворенно сказал Орли. - Ну, что же, мы можем отправляться, господин Штук.
      Они сели в машину и выехали за ворота. Там их ждал отряд полицейских-мотоциклистов и одна небольшая танкетка, вооруженная пулеметом. В стороне стоял грузовик с пятью полицейскими.
      - Ого! - воскликнул Орли. - Вы угадали, доктор. Мы к Вери приедем, действительно, не одни.
      Штук развел руками:
      - Так распорядился Фланго.
      - Понятно, - с иронией сказал Орли.
      К ним подошел полицейский офицер, повидимому командир отряда мотоциклистов, и, приложив руку к козырьку, обратился к Штуку:
      - Куда прикажете, господин доктор?
      Штук вопросительно взглянул на Орли.
      - Мы поедем по направлению к горе Колло, - сказал тот.
      Это было недалеко, километров пять-шесть от города.
      - К горе Колло! - приказал Штук.
      Несколько мотоциклов затрещало и, опередив машину Орли и Штука, помчалось к шоссе. Позади легковой машины покатила танкетка с шестью мотоциклистами по бокам.
      - Ваш конвой будет разочарован. Нас встретит всего лишь одна безоружная девушка.
      - Осторожность - мать благополучия, друг мой, - с неизменной улыбкой ответил Штук. - Но я полагаю, что наш конвой не только разочаруется, он в то же время будет и очарован, когда увидит вашу прелестную подругу. Я слыхал, что Вери Кордато необыкновенно красива.
      - Эти слухи преувеличены, доктор, - усмехнулся Орли. Она девушка обыкновенной красоты.
      Вскоре вдали показался амфитеатр гор, с востока окружающих столицу, ближайшей из них была Колло. Этот массивный скалистый гитант издали казался синеватым в утренних лучах солнца. От шоссе к нему вела каменистая дорога.
      У самого подножья горы, чуть в стороне от дороги, окруженная ящиками и чемоданами, стояла небольшая легковая машина серебристой окраски. На верх машины был взгроможден и, видимо, там наглухо укреплен какой-то большой металлический аппарат цилиндрической формы. К багажнику машины были привязаны ящики. Такие же ящики и несколько чемоданов стояли тут же на дороге. За рулем серебристой машины сидела девушка в легком белом пальто. Это была Вери Кордато. Она с тревогой поглядывала на приближающихся мотоциклистов и танкетку. "Боже мой! Танк!..", - подумала она.
      - Стоп! - сказал Орли, когда машина с ним и Штуком приблизилась к Вери на два десятка метров.
      Шофер затормозил. Рассыпавшись в цепь, мотоциклисты тотчас же окружили серебристую машину и машину с Орли.
      - Предупреждаю, доктор, - сказал Орли. - Вам придется быть свидетелем нежной встречи двух влюбленных. Вербена Кордато - моя невеста.
      - О-о! - воскликнул Штук и распахнул дверцу машины.
      Вери вышла из своей машины, и Орли ринулся, к ней навстречу. Они замерли в объятиях друг друга.
      - Мой драгоценный! - сказала Вери, нежно глядя на Орли. Я опять вас вижу...
      Обнимая Вери, Орли указал глазами на переднюю часть серебристой машины.
      - Мотор? - тихо спросил он.
      - Спиро поставил свой аккумулятор. Он соединен с Энергоном, - так же тихо ответила Вери.
      - Отлично...
      Орли оглянулся. Штук приближался к ним.
      - У вас есть оружие, Вери? - тихо спросил Орли.
      - Да...
      - Штук сядет рядом с вами в нашу машину. Когда Энергон начнет действовать, направьте на Штука револьвер... - быстро почти шопотом проговорил Орли.
      - Мой привет вам! - с ослепительной улыбкой сказал Штук, приблизившись к ним и отвесив Вери глубокий поклон.
      - Это Вербена Кордато, доктор, - оживленно сказал Орли.
      - Я догадался бы, даже не зная этого, - сказал Штук.
      Вери принужденно улыбнулась и кивнула Штуку своей прелестной головкой. Бледная и взволнованная, она была необычайно хороша в это счастливое и тревожное для нее утро.
      - Вери говорит, что мои друзья сохранили все вывезенное из лаборатории в полном порядке, - с неподдельною радостью сказал Орли. Он торжественно и независимо кивнул на большой цилиндр, водруженный на крыше серебристой машины. - А вот это и есть мой ускоритель. Я назвал его Энергоном.
      - Я надеюсь, что вы покажете мне его в действии, когда мы вернемся в лабораторию? - спросил Штук, с любопытством оглядывая странный аппарат.
      - Непременно! - воскликнул Орли. - Я уверен, что мой Энергон произведет на вас, доктор, очень сильное впечатление.
      Вери с тревогой посмотрела на Орли, но Штук не понял зловещего смысла этих слов.
      - Я был бы очень рад за вас, доктор Орли, - сказал он.
      Орли указал на ящики и чемоданы, стоявшие подле машины:
      - Попросите кого-нибудь перетащить эти ящики в грузовую машину, - сказал он. - Только осторожнее, там упакованы тонкие и сложные приборы.
      Штук позвал полицейских, и те мигом перенесли всю кладь в грузовик. Бери села в серебристую машину и с пленительной улыбкой обратилась к Штуку:
      - Надеюсь, мы в новую лабораторию поедем все вместе, доктор?
      Штук помедлил с ответом. Внутренний голос внушал ему величайшую осторожность. Он оглянулся по сторонам: ящики и чемоданы были уже помещены в грузовик. Мотоциклисты спокойно ждали, не покидая своих машин и стоя одной ногой на земле. Танкетка дожидалась сигнала к обратному отправлению.
      Штук успокоился: "Этот дурак Фланго, кажется, действительно перестарался: выслал пулеметчиков против девчонки с чемоданами".
      Вери сидела в машине, внешне совершенно спокойная, но мысль ее была напряжена до предела. С улыбкой поглядывала она на Штука. Она знала, что пройдет еще пять минут, и на этой пустынной дороге решится судьба ее и Орли. Свобода или смерть?.. Вери взглянула на Орли. Он был вполне спокоен и деловито оглядывал свой Энергон. Но как он все это выполнит?..
      - Прошу вас, доктор, - пригласила Вери и шире распахнула дверцу своей машины.
      Штук нагнул голову и полез в машину. Усевшись рядом с Вери, он удивленно оглянулся и спросил:
      - А шофер?..
      Орли, рассмеявшись, сел за руль и сказал:
      - Думаю, что за эти полтора года я не разучился управлять машиной.
      Штук выглянул и кивнул шоферу своей машины:
      - Следуйте за нами!
      Серебристая машина тронулась и медленно пошла к шоссе.
      Весь конвой, сопровождавший Орли и Вери, двинулся в том же порядке, как и прибыл сюда, затрещали мотоциклы,. загромыхали гусеничные цепи танкетки, замыкавшей весь эскорт.
      Включив аккумулятор, поставленный в передней части машины, Орли стал напряженно прислушиваться. Минуты через три, когда вся группа уже выбралась на пустынное шоссе, он уловил сквозь шум мотоциклов легкий доносившийся снаружи шелест: это стал действовать Энергон. Постепенно шелест усилился и превратился в ясно слышимый свист...
      Полицейские в грузовой машине и мотоциклисты с удивлением поглядывали на странный аппарат на крыше серебристой машины, уже громко свистевший.
      "Сейчас автоматически откроется вакуум", - подумал Орли и пристально оглядел поле предстоящей битвы. Он знал, что битва должна продлиться одно мгновение, и от этого мгновения зависело все...
      "Итак, на этот раз я поставлю свой опыт не на полевых мышах, а на полицейских крысах", - злорадно подумал Орли.
      Он тревожно взглянул на танкетку: она чересчур отстала:
      "Не попадет в сферу излучения!" - с тревогой подумал Орли.
      Подозрительный свист, издаваемый Энергоном, встревожил, наконец, и Штука. Он выглянул из машины и крикнул:
      - Стоп!
      В этот момент из Энергона брызнул веером во все стороны голубоватый свет, и полицейские, словно пораженные током оцепенели и повалились на дорогу. Не упал лишь один мотоциклист; это был пожилой полицейский офицер, начальник конвоя. Со своим мотоциклом он вырвался далеко вперед, и, видимо, не попал в сферу излучения Энергона.
      Неуязвимым остался и танкист. Танкетка шла позади метрах в пятидесяти от серебристой машины. Когда мотоциклисты неведомой силой были брошены на шоссе, она тотчас же остановилась и попятилась.
      - Что случилось? - дико закричал Штук.
      - Молчите! - приказала ему Вери и, выхватив из-под пальто револьвер, навела Штуку дуло в лоб.
      Штук поднял руки и с ужасом уставился на Вери вытаращенными глазами.
      Желая приблизить танкетку к излучению, Орли затормозил, но танкист уже понял, что конвой поражен странным сиянием, исходившим из серебристой машины, и вновь дал задний ход. Развернувшись, он перевалил через кювет и, отойдя подальше, повернул танкетку, направив пулемет на опасную машину...
      Остановил свои мотоцикл и полицейский офицер. Повернув назад, он стал приближаться к серебристой машине, но увидел лежащих на дороге полицейских и уходящую танкетку, остановился и, выхватив револьвер, крикнул срывающимся голосом:
      - Доктор Штук! Что случилось?!..
      - Орли! Они будут стрелять! - воскликнула Вери.
      - Запретите им стрелять! - приказал Штуку Орли. - Они убьют прежде всего вас...
      Сообразив, что он оказался между двух огней. Штук тотчас же высунулся из машины и крикнул:
      - Не стреляйте!..
      Полицейский офицер и танкист не знали, что делать. Открыв огонь, они наверняка убили бы не только Орли, но и Штука. Однако они поняли, что если они не будут стрелять, эта дьявольская машина достанет их своими вредоносными лучами и с ними произойдет то же, что и с остальными полицейскими.
      Все замерло... Голубоватое сияние, исходившее из серебристой машины, усилилось. Штук с ужасом, смешанным с любопытством, смотрел на это сияние:
      "Все ясно... Там, наверху стоит ускоритель. Он выбрасывает из вакуума в пространство поток каких-то частиц... Пролетая, они ионизируют воздух... Но откуда же он берет энергию?.. - лихорадочно соображал он. Револьвер, ткнутый Вери ему в бок, сразу отвлек ученого-шпиона от его научных наблюдений.
      - Что вы от меня хотите? - спросил Штук.
      - Прикажите танкисту и мотоциклисту удалиться в город! повелительно сказал Орли.
      - Боюсь... они меня... не послушают... - запинаясь, произнес Штук.
      Штук высунул из машины кончик носа и визгливо крикнул:
      - Уходите в город!..
      Полицейский офицер нерешительно оглянулся. Видимо он непрочь был немедленно исполнить приказание Штука, но танкист уже полностью уяснил положение. Он понял, что находится вне действия страшных лучей, и ему следует попытаться задержать этих важных преступников. Он не сомневался, что, упустив их, он пойдет под суд, если же ему удастся их задержать или на худой конец хоть пристрелить, Фланго не оставит его без награды... Совсем осмелев, танкист открыл крышку люка, высунулся из танкетки и крикнул:
      - Эй, вы!! Прекратите ваши фокусы и следуйте немедленно в город!.. Даю минуту на размышления!..
      - Не стреляйте! Здесь в машине находится уполномоченный господина Макчерти! - в панике закричал Штук.
      Полицейский офицер понял, что положение создалось запутанное и очень опасное.
      - Эй, в танке! Хортис! - крикнул он. - Придержите их, а я быстро слетаю в город за помощью.
      Он дал полный ход и исчез вдали со своим мотоциклом.
      Хортис проводил его мрачным взглядом:
      "Убежал, гад... Ну и чорт с ним. Я один расправлюсь с этой шайкой".
      Он внимательно присмотрелся к серебристой машине:
      "Конечно, они орудуют какими-то лучами. И, должно быть, эти лучи испускает вон та шкатулка, что торчит на этой алюминиевой машине", - соображал танкист.
      Хортис понял, чтб ему нужно делать. Захлопнув крышку люка, он взял на прицел Энергон, укрепленный ни крыше серябристой машины, и нажал гашетку пулемета...
      Услыхав стрельбу. Штук упал на сиденьи и приник к нему головой.
      Вери со страхом глядела на танкетку. Орли замер, устремив на танкетку напряженный взгляд, и вдруг увидел, как в сфере голубого сияния, словно ракеты фейерверка, с треском стали сыпаться ослепительные огни... Эти огни сверкали в такт стрекоту пулемета, озаряя все вокруг ярчайшими вспышками магния.
      - Это пули! - восторженно закричал Орли. - Разрывные пули рвутся в лучах Энергона! А-а!.. Так вот оно что!..
      Он рванул рычаг, машина описала молниеносный оборот и, перевалив через кювет, пошла прямо на танкетку.
      Танкист не мог, понять, что случилось. Ему и в голову не пришло, что пули могут накаляться и взрываться в этих голубых лучах. Вместо того, чтобы дать задний ход и уйти от приближавшейся к нему серебристой машины, он взял прицел повернее и... выпустив гашетку пулемета, стал корчиться на своем сиденье.
      Пулемет умолк...
      - Все!... - удовлетворенно сказал Орли.
      Он остановил машину и, крепко схватив за шиворот Штука, вытолкнул его в раскрытую дверцу.
      - Пощадите! - заревел Штук.
      Уцепившись за дверцу, он сыпал словами, как в бреду:
      - Я умоляю вас, доктор Орли!!.. Я такой же ученый, как и вы! Я буду вам полезен! Я помогу вам уехать за границу! Доктор Орли!
      Но Орли размахнулся и ударил его кулаком в лицо:
      - Вон!..
      Штук мотнул головой, но не выпустил дверцу:
      - Вери! - закричал он, глядя на девушку страшными, вылезшими из орбит глазами. - Милая Вери!.. Во имя науки!.. Пощадите!..
      - Во имя науки?!.. - яростно спросил Орли. - А ее отца ты убил тоже во имя науки?.. А доска с гвоздями!. Это тоже во имя науки?..
      Он поднял ногу и каблуком ударил в лицо Штука, обезумевшего от животного страха. Тот выпустил дверцу в повалился наземь...
      Вери захлопнула дверцу, и серебристая машина медленно отошла в сторону, покрыв лежавшего на мгновенно почерневшей траве Штука изумительно красивым сиянием..
      Орли взглянул на скорченного гитлеровского атомщика:
      - Во имя науки!.. Во имя человечества!..
      На шоссе валялись полицейские, мотоциклы, стоял грузовик с ящиками, вдали стояла замершая и окутанная дымом раскаленная докрасна танкетка... Орли выключил Энергон. Сияние вокруг серебристой машины тотчас же померкло...
      - Что там в грузовике, Вери? - спросил он.
      - Железный лом, - ответила Вери.
      Орли смотрел на нее усталыми и счастливыми глазами:
      - Вот мы и свободны, Вери.
      - Да, мой драгоценный, - ответила она и, оглянувшись во все стороны, прибавила: - это, кажется, так...
      - А теперь куда? - спросил Орли.
      - В Элиту! Там нас ожидает Спиро, - ответила Вери.
      - В Элиту! - с восторгом воскликнул Орли и полным ходом повел машину вперед.
      V. СТОЛИЦА ОБЪЯВЛЕНА НА ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ
      За час до того как у горы Колло произошли все эти события, в просторный кабинет Фланго, в его дворце, собрались представители генерального штаба армии, начальник разведки Ганстерос, начальник государственной полиции Танголико, военный министр Кальти и глава церкви епископ Маскарато. Прибыл также Макчерти, высокий; еще молодой, но уже седеющий мужчина в светлом костюме, которого все именовали "господином послом". Участники совещания собрались в восемь часов утра.
      Когда все уселись, невыспавшийся Фланго хмуро окинул собравшихся мутным взглядом и хрипло сказал:
      - Господин посол! Господа! Я пригласил вас, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие, полученное мною сегодня на рассвете... Предназначенный к отправке в Африку для усмирения мятежа в Тарокко моторизованный полк "Басканья" покинул Браселонго и вместе с приданными ему горными танками и пятью батареями зенитных орудий быстрым маршем направился к горам Волкано.
      - Зачем? - с тревогой спросил епископ Маскарато. Он был единственным, не узнавшим об этом происшествии еще до приезда во дворец Фланго.
      - Очевидно затем же, зачем в горы уже почти два года бегут десятки и сотни солдат генерала Фланго, - с презрением и насмешкой глядя на Маскарато, пророкотал Макчерти.
      - Ах, так?.. Понимаю... Благодарю вас, сын мой, - смущенно забормотал старый епископ.
      Фланго выдержал паузу и продолжал:
      - Как стало известно, организатором мятежа является сержант Антонио Гартон, а его ближайшим помощником - полковой священник Базилио Гоа...
      Маскарато разинул беззубый рот да так и остался, не будучи, видимо, в состоянии опомниться от ошеломляющего сообщения.
      - Офицеры, оказавшие сопротивление мятежникам, и в том числе командир полка были обезоружены, связаны и заперты в казарме, - продолжал Фланго. Он взял со стола какую-то бумажку и показал собравшимся: - Главарь мятежников направил мне телеграмму. Разрешите зачитать?..
      - Читайте... - не глядя на него, небрежно произнес Макчерти и положил окурок сигары в пасть малахитового крокодиленка.
      Фланго кашлянул и начал:
      "Господин генерал! По поручению полкового комитета довожу до вашего сведения, что полк "Басканья" отказался участвовать в военных действиях против народа Тарокко и в каких бы то ни было других военных действиях. Мы хотим не войны, а мира. Мы протестуем против милитаризации нашей страны, против хозяйничанья в ней иностранных империалистов, которые превращают нашу прекрасную родину в свою военную базу... Мы не будем пушечным мясом в войне против народа Тарокко... Мы останемся в горах до тех пор, пока вы не перестанете торговать нашей родиной и не уберетесь с нашей земли вместе с империалистическими хищниками... Карательные меры против нас приведут к ответным мерам... Сержант Антонио Гартон... Полковой священник Базилио Гоа".
      - Все?... - спросил Макчерти, отщипывая кончик новой сигары.
      - К сожалению, не все. В самую последнюю минуту я получил донесение командира эскадрильи самолетов, посланной из Браселонго вслед за полком "Басканья".
      - А-а! Интересно... Читайте.
      - Донесение весьма подробное, господин Макчерти... Я перескажу его... Полк "Басканья" должен был погрузиться на пароход ночью. В ту же ночь он и покинул казармы, но направился не в порт, а в горы. Лишь на рассвете самолеты были посланы за ним вдогонку. Однако полк уже достиг гор Волкано и обосновался в деревне Алино. Бомбардировщики и два штурмовика приготовились к штурму и бомбежке, но два звена истребителей по радио передали предупреждение, что атакуют их, если на Алино будет сброшена хотя бы одна бомба... Самолеты удалились, а примкнувшие к мятежникам истребители опустились на один из горных лугов вблизи Алино. Отлетев на некоторое расстояние, вернулись в горы и опустились там также два пикировщика...
      Фланго умолк и выжидательно посмотрел на Макчерти. В эту минуту он был похож на подсудимого, которого судья заставил громко прочесть обвинительное заключение против самого себя.
      Воцарилось молчание. Его нарушил все тот же епископ Маскарато. Обведя удивленным взглядом всех собравшихся, он нерешительно сказал:
      - Какое кощунство! Произносить святое слово "мир" и... отбирать чужие самолеты.
      - Их никто не отбирал! Они сами примкнули к дезертирам, хмуро глядя на него, сказал Фланго.
      - Сами примкнули? - удивился епископ и, подумав, сказал: - Это большой грех....
      Фланго посмотрел на него с досадой и продолжал:
      - Таким образом, нужно признать, что если до недавнего времени в горах Волкано собирались лишь разрозненные шайки дезертиров, не пожелавших воевать в Корее и в наших африканских колониях, то сейчас там уже скопились значительные силы под объединенным руководством.
      - А не удастся ли уговорить их... - нерешительно произнес Маскарато. - Я попробую направить к ним своих лучших проповедников...
      Ему никто не ответил.
      Маскарато вздохнул и умолк.
      - Что думает об этих событиях генерал Кальти? - тоном прокурора спросил Фланго, обращаясь к своему военному министру, довольно безучастно слушавшему все сообщения генерала.
      Кальти вскинул сухую седую голову и сказал резко:
      - О том, что подобных событий можно было ждать в любом полку, а не только в "Басканье", я уже не раз предупреждал вас, господин генерал. Я предлагаю переформировать некоторые полки и очистить их от разложившихся элементов,
      - Вы хотите подлить масла в огонь, господин военный министр, - ворчливо ответил Фланго, но умолк, увидев, что Макчерти сунул недокуренную сигару в пасть крокодиленка и откинулся в своем кресле. Это был верный признак, что посол собирается говорить.
      Фланго не ошибся. Выдержав небольшую паузу и подняв высоко мохнатую седую бровь, Макчерти заговорил рокочущим басом:
      - Господа! Сейчас нужно одно: действовать, а не болтать. Военный мятеж надо подавить немедленно и беспощадно. Следует сегодня же, максимум через два часа двинуть в горы карательные отряды охранных войск, танковый альпийский полк и не менее ста "Боингов"... Деревню в горах, где засела эта банда, надо разрушить до основания... Если это не будет сделано, мое правительство принуждено будет выслать сюда морскую пехоту для охраны наших авиабаз, рудников, шахт, заводов, наших железных дорог, наших специалистов...
      Фланго растерянно смотрел на Макчерти. Оккупация страны, где он хоть в какой-то мере чувствовал себя "диктатором", мало его устраивала.
      Но Кальти явно обрадовался:
      - Это было бы великолепно! - воскликнул он. - Я полагаю, что по своим боевым качествам ваша морская пехота нисколько не уступает нашим добровольцам...
      Макчерти резко оборвал его:
      - Это была бы лишь крайняя мера! И вообще вы меня поняли неправильно. Мы предоставляем вам кредиты и снабжаем оружием для того, чтобы вы создали свою боеспособную армию. А вы хотите, чтобы мы еще и воевали вместо вас.
      - Я прошу простить нашего военного министра, господин посол, - подобострастно и ехидно сказал Фланго: - Его слова часто опережают его мысли.
      Кальти побледнел. Он очень хотел сказать Фланго:
      "Зато вашим словам нечего опережать. Своих мыслей у вас не бывает...".
      Хотел, но... не сказал.
      - Господа! - повысил голос Фланго. - Мы сейчас разойдемся для того, чтобы принять самые экстренные меры для подавления мятежа в горах.
      Затем Фланго стал перечислять всех присутствующих и их обязанности перед лицом грозной опасности. Он буравил своими пронзительными глазками каждого, кого называл:
      - Газетам надо запретить всякую болтовню о мятеже. Кроме того, полиция обязана тщательно очистить наши города от всех так называемых "сторонников мира". В тюрьмах хватит места для всех, кто сочувствует дезертирам.
      Танголико потупил глаза. Он хотел сказать, что тюрьмы и так переполнены, но, взглянув на сердитую физиономию Фланго, промолчал.
      - Наш епископ... - торжественно начал Фланго. Задремавший было Маскарато сразу очнулся. - ... должен публично отлучить от церкви этого попа, который примкнул к мятежникам...
      - Я полагал бы, господин генерал, что вам нужно не только ополчиться на своих пацифистов, но и вооружить против них мировое общественное мнение, - не глядя на Фланго, сказал Макчерти. - Вы должны сказать всему миру, что этот бунт под вывеской протеста против вооружения в вашей стране организован русскими.
      - Неужели это они? - наивно изумился епископ Маскарато.
      - Вам должно быть совершенно безразлично - они это или не они, - продолжал Макчерти... - Важно, чтобы весь остальной мир был уверен, что все подобные выступления здесь у вас организованы Москвой.
      Издали донеслась пулеметная пальба. Фланго тревожно взглянул на окно.
      Все встали...
      - Что случилось?..
      Фланго обернулся к начальнику полиции.
      - В чем там дело, Танголико?...
      Танголико сорвал трубку телефона:
      - Что за стрельба? - запищал он. - Немедленно выяснить! Доложить!..
      Стрельба прекратилась, все утихло, но настроение участников совещания уже упало, разговор не клеился. Телефон зазвонил лишь через двадцать минут. Танголико снял трубку:
      - Начальник полиции слушает!.. Что?.. Что?!.. Да вы с ума сошли!..
      Он опустил трубку, обвел всех округлившимися глазами и сказал, запинаясь:
      - Орли каким-то таинственным оружием уничтожил весь свой конвой и скрылся... Доктор Штук, кажется, убит...
      - Проклятье! - зарычал Макчерти и швырнул на пол еще не зажженную сигару...
      * * *
      В тот же день столица и ее окрестности были объявлены на военном положении. Была установлена радиотелефонная связь со всеми военными комендатурами и полицейскими управлениями периферийных городов и сел страны. На всех дорогах, ведущих к пограничной горной гряде, были расставлены военные пикеты, вооруженные пулеметами и минометами. Однако в течение всего дня и следующей ночи сведений о серебристой машине ниоткуда не поступило...
      Днем Танголико примчался к Фланго.
      - Ну?!.. - спросил тот, когда в дверях кабинета показалась бледная физиономия начальника полиции. - Сколько я должен ждать?..
      - Я мчался, господин генерал... Я выяснял... - начал Танголико, глотая воздух.
      - Поймали?.. - перебил его Фланго.
      - Нет, господин генерал. Но мы, кажется, напали на его след. Из опроса постовых полицейских установлено, что машина, окрашенная алюминиевой краской, без номерного знака, прошла за город в северном направлении, но ни через одно ближайшее к столице село не проходила. Скорее всего Орли со своей сообщницей скрываются где-то вблизи столицы.
      - Переверните вверх дном всю столицу и ее пригороды, а если будет надо, то и всю страну, но Орли приведите ко мне. Понятно вам это?.. - звенящим голосом сказал Фланго.
      - Понятно.
      - А теперь расскажите мне толком, что произошло у горы Колло, - уже спокойно сказал Фланго.
      - Из всего конвоя, сопровождавшего Орли к горе Колло, спасся один лишь начальник конвоя, капитан полиции Передриго Скоппец, - начал Танголико. - Он утверждает, что полицейские были контужены какими-то лучами, исходившими из аппарата, укрепленного на крыше белой машины...
      - Откуда взялась эта машина? - с удивлением спросил Фланго.
      - Орли должен был передать Штуку всю свою аппаратуру, которую его сообщники доставили на этой белой машине к горе Колло.
      - Сообщники?..
      - Там не было никого, кроме одной девушки. Очевидно, это была дочь Кордато.
      - Ах, эта?..
      Фланго вспомнил красивую девушку, чью фотографию он видел в деле № 808.
      - Они усадили Штука в свою машину, а затем в их аппарате зажегся какой-то свет, и полицейские мгновенно были контужены. Штук, наверное, потом был выброшен злоумышленниками из машины. Капитан Скоппец утверждает, что при нем Штук еще сидел в машине и приказывал ему и танкисту удалиться в город.
      - Дурак и трус! - презрительно сказал Фланго.
      - Он оказался в безвыходном положении, господин генерал.
      - А танкист?
      - Скоппец приказал ему держать белую машину под дулом пулемета, а сам отправился в город за помощью...
      - Убежал? - угрюмо спросил Фланго.
      - Он один ничего не мог сделать, господин генерал, - не совсем твердо ответил Танголико.
      - Арестуйте и отдайте под суд. Так что же танкист?
      - Танкетка отошла подальше от белой машины, и лучи ее не достали. Но, когда мы прибыли на место происшествия, танкист Хортис был найден обгоревшим в своей танкетке. Они как-то умудрились поджечь танкетку...
      - Один безоружный каторжник и девчонка?... - с недоверием спросил Фланго.
      - Все это кажется невероятным, но приходится этому верить. Медицинская экспертиза никак не может установить истинных причин катастрофы. Есть предположение, что полицейские были поражены током высокого напряжения.
      - Еще не легче! Откуда там взялся ток? - спросил Фланго.
      - Электротехники говорят, что ток можно пропустить по воздуху, господин генерал. Думаю, что в этом и заключается тайна действия загадочного аппарата Орли, - неуверенно ответил Танголико.
      - Откуда взялся этот аппарат?
      - Орли еще при мне говорил со Штуком о каком-то своем аппарате. Думаю, что в этом и заключался его преступный план. Ему нужно было только добраться до своего аппарата и пустить его в ход... - с виноватым видом сказал Танголико.
      - И вы сделали все, чтобы он осуществил свой план!
      - Без вашей санкции мы в этом деле не сделали ни одного шага, - покорно, но не без тайного злорадства ответил Танголико.
      Фланго рассвирепел:
      - Что Вы предприняли, чтобы предотвратить распространение слухов об этом скандальном деле? - грозно спросил он.
      - Еще утром я приказал оцепить весь район горы Колло двойной цепью охранных отрядов и немедленно убрать полицейских, грузовик, мотоциклы и танкетку, - рапортовал Танголико. - Лучшим своим следователям я поручил произвести строжайшее расследование этого дела. Капитан Скоппец изолирован...
      - Разошлите по городу возможно больше агентов тайной полиции. Арестовывайте каждого, кто хоть слово молвит об этом деле. Установите наблюдение за телефонными переговорами. Газетам запретите даже намекать на это происшествие. Прочешите массовыми облавами всю столицу и ее пригороды... - словно читая приказ, единым духом выпалил Фланго.
      - Слушаю, господин генерал, - склонив голову, сказал Танголико.
      - А относительно Орли... - в голосе Фланго зазвучали грозные нотки. -... вы его упустили, вы его должны и найти...
      - Слушаю, господин генерал, - упавшим голосом произнес Танголико.
      - Если завтра до двенадцати часов дня вы не доставите мне его живым или мертвым вместе с его бесовским аппаратом... Фланго сделал паузу, явно наслаждаясь ужасом Танголико, и продолжал: - я пошлю вас в горы узнать, как поживает Антонио Гартон...
      Танголико помертвел: "В горы!..". Этого он боялся пуще смерти...
      * * *
      Уже через час после объявления военного положения столица напоминала военный лагерь. На улицах появились многочисленные патрули, сновали полицейские-мотоциклисты. На перекрестках главных улиц стояли пулеметы, а подле фабрик и заводов даже минометы и танки. Над городом то и дело пролетали и кружились самолеты.
      После семи часов вечера все кино, кафе и рестораны были закрыты. Готовые к утреннему выпуску газеты были задержаны.
      Тем не менее, с наступлением темноты, на окраине города в одной из конспиративных квартир собрался на экстренное совещание центральный комитет организации "Свободная родина", всего шесть человек. Четыре члена комитета, в том числе и его председатель, были простыми рабочими, один - инженером; студентка Анна Миранда, известная в организации под именем "Золотой Анны", являлась членом комитета и возглавляла одну из боевых групп организации.
      Совещание открыл председатель комитета молодой широкоплечий мужчина с черными юношескими глазами и совершенно седой головой.. Это был Мигель Арвидо - слесарь водопроводной станции. Он говорил неторопливо и сжато:
      - Друзья, вчера в Браселонге и в столице произошли чрезвычайные события. Наша агитация за мир, за изгнание иностранных монополистов, хозяйничающих в нашей стране, как в своей колонии, дает уже живые всходы. Вы, наверное, знаете, что полк "Басканья", предназначенный для отправки на усмирение народного восстания в Тарокко, отказался погрузиться на пароход и полным ходом на своих машинах, прихватив танки и зенитки, ушел в горы, К "Басканье" примкнуло и несколько самолетов, посланных бомбить лагерь мира в горах... Послышались возгласы:
      - Молодцы!...
      - Золотые парни!
      - Самое замечательное то, что одним из руководителей восставшего полка является священник, - продолжал Арвидо.
      - Ого! Ай да поп!
      - Честным человеком может быть всякий, у кого есть совесть, товарищи!
      - Правильно!
      - Мы должны немедленно связаться с руководителем восстания Гартоном.
      - Кто он такой?
      - Сержант... бывший слесарь... Мы должны направить в горы наших людей, и в первою очередь, радиста с хорошей рацией. Надо информировать Гартона о каждом шаге его врагов. У нас есть свои люди в полиции и в военном министерстве.
      - Предлагаю послать Бальзамине. Он служил в армии в чине капитана. Гартону нужен хороший офицер в качестве помощника, - сказал инженер Силано.
      - Правильно!
      - Непременно Бальзамине!
      - Хорошо! Я сегодня же пошлю в горы Бальзамине. А кого мы пошлем с рацией?
      Члены комитета задумались.
      - Давайте, товарищи, я попробую пробраться к Гартону вместе с Бальзамине, - предложил инженер Силано. - Сегодня я как раз взял отпуск. Рация у нас есть, а управляюсь я с нею не хуже любого радиста. Комитет одобрил предложение Силано.
      - Второе событие, которое собственно и повлекло за собой военное положение в столице, несколько необычное, - продолжал Арвидо. Он умолк на минуту, словно обдумывая, как бы получше рассказать о происшествии, которое ему самому казалось совершенно необыкновенным,
      - Вы, друзья, очевидно помните историю с внезапным арестом и исчезновением двух ученых нашего университета? Я говорю о профессоре Кордато и его помощнике Орли... Лишь сегодня нам удалось узнать, что с ними случилось... Оказывается, они сделали какое-то важное открытие, связанное с атомной энергией. Фланго хотел воспользоваться их работой. Но ученые отказались дать сведения о своем открытии и попали в тюрьму... Один из них, пожилой профессор Кордато не вынес пыток и умер на допросе, а молодой ученый Орли был упрятан в одиночку изолятора так основательно, что мы нечего о нем не смогли узнать... Ему, однако, удалось обмануть своих тюремщиков и вырваться из тюрьмы с помощью какого-то своего удивительного аппарата, уничтожившего у горы Колло сегодня утром очень сильный конвой.
      - В том числе и танк, - добавила Анна Миранда.
      - Да, да! В том числе и танк, - сказал Арчидо.
      - Для начала неплохо! - воскликнул инженер Силано. - Теперь понятно, почему так струсил Фланго. Но куда же делся со своим замечательным аппаратом Орли?
      - Скрылся в неизвестном направлении, - сказал Арвидо. Такую информацию, по крайней мере, я получил от одного нашего человека, работающего в полиции.
      - Но, пожалуй, я знаю, в каком направлении скрылся Орли, - встав со своего места, сказала Анна Миранда.
      - Вот как?! - удивленно произнес Арвидо. - Как вы это узнали?
      Анна коротко рассказала о том, что вчера утром она случайно встретила одного своего знакомого, который является близким другом Орли. Вместе с Орли он участвовал в сокрытии лабораторной аппаратуры в день ареста профессора Кордато, а затем скрылся. Этот знакомый знает о принадлежности Анны к организации "Свободная родина", он доверяет ей и потому сказал, что Сегодня "произойдет нечто необыкновенное, и это необыкновенное поможет Орли уйти из тюрьмы", а оттуда, перевалив через горы Волкано, перебраться за границу.
      - Он не сказал мне, куда скрылся Орли, - закончила свой рассказ Анна, - однако он назначил мне свидание в одном дачном поселке. Завтра утром мы с ним должны встретиться там для серьезного разговора. Я думаю, что там и укрылся Орли, и оттуда его друг намерен перебросить этого ученого через горы Волкано за границу.
      - Очевидно, это так, - сказал Арвидо. - Наш товарищ, работающий в полиции, сообщил мне, что завтра начнутся массовые облавы в пригородах столицы.
      - Я не знаю. что за аппарат изобрел Орли, но мы не должны оставлять его одного. Как бы хорошо ни был он защищен, флангистские орды одолеют его. Они бросят против него сотни танков, удушат газами, их самолеты сотрут с лица земли поселок, где он укроется. Он одинок, друзья. и мы немедленно должны прийти ему на помощь.
      Анна с благодарностью взглянула на Арвидо:
      - Я хотела просить об этом комитет. Завтра утром в этом поселке мне, наверное, придется встретиться не только с моим знакомым, но и с флангистами.
      - Возможно, - согласился Арвидо. - Друзья! Пoскольку наша Золотая Анна уже установила связь с другом Орли и как будто знает, где он укрылся, мы должны завтра утром направить с нею лучших наших боевиков. Орли вместе с его аппаратом нужно вырвать из рук флангистов и доставить в одно из наших тайных убежищ.
      - Я это сделаю, Мигель! - с жаром сказала Анна.
      - Объясните ему, Анна, что после восстания "Басканьи" в горы попасть не легко. Орли погибнет по дороге к Волкано, сказал Арвидо. - Пусть он доверит нам свою судьбу. Мы спасем его самого, а его чудесный аппарат не отдадим поджигателям войны...
      - Скажу, Мигель!...
      Комитет обсудил еще несколько важных вопросов, вызванных военным положением, и участники совещания незаметно расстались.
      VI. В ПОСЕЛКЕ ЭЛИТА
      Некогда это был повидимому гараж. С течением времени большое просторное помещение превратилось в сарай. Хозяева покинули свою дачу, заколотили ее окна и двери досками накрест, а в гараже свалили всякую домашнюю рухлядь.
      Посреди сарая, в ярком свете электрических ламп, стояла странная машина. Первая мысль, возникавшая при взгляде на ее гусеничные цепи, была - "Трактор!" Но в высоком к рытом кузове этого трактора на его мягких, обтянутых кожей сиденьях могло разместиться не менее десяти пассажиров...
      Это и был тот самый "Бегемот", о котором упоминали в своей переписке Орли и Вери в дни подготовки побега молодого ученого из флангистской тюрьмы.
      Взобравшись на крышу "Бегемота", Орли и Алонзо Спиро укрепляли там Энергон. Особенно усердно работал Спиро, плечистый молодой великан с густыми рыжими волосами. В своем замасленном рабочем комбинезоне этот инженер напоминал старательного слесаря в авторемонтной мастерской.
      - Вот! - весело сказал Спиро и постучал рукояткой молотка по звонкому темному листу, которым был обшит верх машины. Это бористая сталь. Фолландо. Ею обшивают атомные котлы... Я перевернул весь город, но несколько листов достал. А под бористой сталью, как видишь, "Бегемот" покрыт броней.
      - О! Это замечательно! - с восторгом воскликнул Орли. Бористая сталь предохранит нас от вредного действия рассеянных лучей, а броня - от расплавленных пуль и брызг металла при взрывах снарядов или бомб...
      - В каком радиусе будут действовать твои лучи, если Энергон сейчас поднят на высоту около двух метров?
      Орли взял карандаш и быстро подсчитал на листке блокнота:
      - Не меньше, чем на сто метров... То есть, я хочу сказать, что мгновенный накал металла снаряда, а следовательно и воспламенение его взрывчатки может произойти на расстоянии ста метров от машины.
      - Отлично! Это значит, что взрывчатка на расстоянии ста метров от "Бегемота" превратит любой снаряд в шрапнельный и взорвет его.
      - Да... А это, в свою очередь, значит, что вряд ли долетят до вас брызги жидкого металла при взрыве на таком расстоянии, Алонзо.
      - Могут долететь, Ролландо. Но бронебойной силы их будет уже недостаточно, чтобы пробить двухслойную броню нашего "Бегемотика".
      Спиро с явным удовольствием похлопал ладонью по массивному борту машины.
      - Единственно уязвимыми местами Бегемота являются его иллюминаторы, - указал он на крохотные оконца. - Но и они защищены особым стеклом, которого пуля не пробивает...
      - Это целая крепость! Движущийся дот! - с восторгом воскликнул Орли. - Ты гений, Алонзо! Теперь я не сомневаюсь, что мы доберемся до гор, а там уж как-нибудь и через границу перевалим.
      Так, продолжая сборку Энергона на крыше своей необычайной машины, Орли и Спиро обсуждали многое из того, что ждало их в предстоящем опасном пути.
      - Да, кстати! - воскликнул Спиро. - Я забыл рассказать тебе, Ролландо, самую большую новость, о которой ничего не пишут в газетах, но о ней уже знает вся страна.
      - Что такое? - тщательно прилаживая зеркальную передачу от счетчика Гейгера внутрь машины, спросил Орли.
      Спиро на минуту даже работать перестал, так взволновала его необычайная "новость".
      - Ночью, как раз накануне твоего побега, в Браселонге моторизованный и хорошо вооруженный полк "Басканья" вместо того, чтобы погрузиться на пароход и отправиться в Африку для усмирения восставших тарокканцев, весь, в полном составе, умчался в горы...
      Орли перестал работать.
      - Что?..
      - Да, да, Ролландо! Они связали своих офицеров и полковника, сели в машины и с оружием, вместе с зенитками, вместе с горными танками ночью за шесть часов добрались до Волкано. Оттуда они известили Фланго, что не хотят воевать в Африке и не намерены терпеть хозяйничанья иностранцев в нашей стране...
      - Ух, как здорово! - с горящими глазами воскликнул Орли. - Браво, "Басканья"!.. О, теперь я знаю, что мне делать. Я доберусь с твоим Бегемотом и с моим Энергоном, к этим славным парням и вместе с ними поговорю с Фланго.
      - А заграница?..
      - К дьяволу! - крикнул Орли. - Я иду к ним! Я тоже не хочу воевать! И если Фланго захочет силой погнать нас в бой, с ним будет то же, что и со Штуком... А откуда ты об этом узнал?
      - Мне все это рассказала одна девушка... моя знакомая. Я встретил ее на рассвете в то утро, когда ты у горы Колло расправился со своим конвоем.
      - Кто такая? - настороженно глядя на своего друга, спросил Орли.
      Спиро на секунду замялся:
      - Я тебе говорил о ней когда-то... Анна Миранда. Помнишь?...
      - Золотая Анна? - спросил Орли.
      - Да, друзья зовут ее так. Четыре года назад я крепко ее полюбил. Но... она любила другого, и наши пути разошлись, со вздохом произнес Спиро.
      - Жаль. Мне говорили, что это хорошая девушка, - сказал Орли и, присмотревшись к какому-то винту у верхгнего края Энергона, спросил: - А почему ты ее не закрепил как следует?
      Спиро удивился:
      - Кого? Анну?
      - Вот эту верхнюю дюзу. Мне нужно, чтобы лучи выходили из Энергона также кверху и перекрещивались. Тогда мы будем защищены и с воздуха.
      - Я еще все должен укрепить, - ответил Спиро.
      - Да, очень жаль, что у тебя с нею ничего не вышло, сказал Орли.
      - С кем? С дюзой? - насмешливо спросил Спиро.
      - Нет. С Анной.
      - Ну, что же, не вышло тогда, выйдет теперь, - уверенно сказал Спиро. - Ведь ей пришлось разочароваться в человеке, которого она любила... Если бы ты знал. Ролландо, как она обрадовалась, увидев меня.
      - Поздравляю, - с улыбкой сказал Орли.
      - Мы решили с нею встречаться теперь как можно чаще, весело произнес Спиро.
      - Мудрое решение.
      Не отрываясь от работы, Спиро рассказал другу, что Анна является активным членом организации "Свободная родина", и что она предложила ему тоже вступить в эту организацию.
      - Я, конечно, с радостью согласился, - сказал он.
      Орли взглянул на него внимательно:
      - Значит, ты с нами не едешь?
      - Нет, Ролландо, не поеду. Мне кажется, что здесь я тоже буду полезен.
      - Тебе виднее, - подумав, сказал Орли.
      - Я полагаю, что вы и без меня доберетесь, Ролландо? А?... - заколебавшись, спросил Спиро.
      - Конечно! - успокоил его Орли. - Ты обязан остаться.
      - Я условился с Анной встретиться в Элите, - сказал Спиро.
      - Когда?
      - Она, наверное, приедет, когда я отправлю вас.
      - Ты говорил ей обо мне?
      - Немного.
      - Напрасно... - озабоченно сказал Орли,
      - Не тревожься, Ролландо. Анне можно довериться вполне, успокоил его Спиро. - Если бы не Энергон, Анна и ее товарищи несомненно освободили бы тебя.
      В дверь сарая кто-то постучал.
      - Семь раз, - сказал Орли. - Это Вери.
      Он сошел с машины и открыл дверь. Перед ним стояла... старуха в поношенном буром пальто и в темной косынке. Седые космы выбивались у нее из-под косынки, она мучительно кашляла и хваталась за грудь. Орли смотрел на нее с тревогой.
      - Вам кого? - спросил он.
      Старуха перестала кашлять и... расхохоталась звонким девичьим смехом.
      - Вери! - воскликнул Орли. - Я не узнал вас.
      - Еще бы! - лукаво сказала Вери. - Вы не знаете, что я в этом наряде и гриме когда-то колесила по всему городу прямо перед носом сыщиков, тогда как они с моими фотоснимками торчали на всех перекрестках.
      - Я этого не знал. Но где вы успели так преобразиться? спросил Орли.
      - Я забралась в одну из комнат дачи, пока вы здесь работали, и пустила в ход вот эти тряпки и грим, - сказала Вери и, внимательно оглядев "Бегемот", спросила:
      - Как ваш "Гиппопотам", Алонзо?
      - Все в порядке, Вери! - весело отозвался с крыши машины Спиро. - Теперь ваш Энергон вознесен над машиной на целых два метра.
      - Вместе с машиной получается высота одноэтажного дома, Вери, - сказал Орли и, ласково глядя на Спиро, прибавил: Это все он.
      - Вы прелесть, Алонзо! - сказала Вери. - Если бы я не была такая старенькая, я непременно вскарабкалась бы к вам и крепко вас поцеловала.
      - А я вам, бабушка, помогу. Лезьте сюда! - смеясь, сказал Спиро.
      Все трое весело смеялись, но Вери тотчас же стала серьезной.
      - Друзья! - сказала она. - Вам нужно поторопиться.
      Оказывается, Вери уже побывала на площади поселка и узнала, что столица и ее окрестности объявлены на военном положении. Никто не знал, что случилось, из уст в уста ходили самые невероятные слухи и предположения: одни говорили, что полк "Басканья" уже вошел в столицу; другие утверждали, что на Фланго произведено покушение; третьи были убеждены, что военное положение - верный признак новых досрочных выборов в парламент, который Фланго разгонял непременно каждый месяц.
      - Так или иначе, нам нужно отсюда уходить как можно скорее, - заключила свое сообщение Вери.
      - Сейчас мы закрепим Энергон, соединим его с аккумулятором, установим в машине контрольный щит, и все будет в совершенном порядке, Вери, - успокоил ее Спиро.
      Вери покачала головой:
      - Бедненькие! Вы работаете ведь уже целые сутки!
      - Разве? - удивился Орли. - А я даже не знаю, который теперь час.
      - Семь часов утра, Орли. Вы и Спиро, наверное, проголодались. Я приготовлю вам поесть, - сказала Вери.
      - Отличная идея! - воскликнул Спиро. - Да здравствует Вери и яичница-глазунья!
      Завтракая, они обсуждали многое, связанное с предстоящим необычайным походом, не упуская даже практических мелочей.
      - Продукты я заготовила, - сказала Вери. - Надо взять еще с собой, канистр с водой.
      - Не забывайте, друзья, что в задней части "Бегемота" есть умывальник, зеркало и прочие устройства, - объявил Спиро.
      - А ванна? - со смехом спросила Вери.
      - Прошу прощения, прекрасная маркиза! О ванне я позабыл, - галантно сказал Спиро.
      - Я думаю, что верные слуги генерала Фланго в пути устроят нам хорошую баню, Алонзо, и тем самым возместят отсутствие ванны, - усмехнулся Орли.
      - Это очень грубые люди! - сказал Спиро. - От них можно ждать самого бестактного поведения.
      Вери направилась к выходу.
      - Седлайте поскорее своего великолепного "Бегемота", Алонзо. Орли вам поможет. А я еще раз схожу на разведку.
      - Будьте очень осторожны, Вери, - с тревогой сказал Орли.
      - Постараюсь, - ответила девушка и вышла из сарая. Пройдя через двор, она засеменила мелкими старушечьими шажками вдоль ряда безлюдных и тихих по-утреннему дач. На площади, перед комендатурой Вери увидела несколько полицейских машин и три военных автобуса. Полицейские и солдаты охранных войск, сойдя с машин и построившись, видимо, ждали приказа начать обыски. Сердце Вери замерло, но все же она решила приблизиться к солдатам и послушать, о чем у них идет речь. Охранник с автоматом преградил ей дорогу:
      - Куда?..
      - Я так, сыночек. Площадь хотела перейти, - кряхтя и кашляя, сказала Вери.
      - Проваливай назад!
      Разбившись на группы, полицейские и охранники пошли по улицам поселка. Сперва потихоньку, затем ускорив шаг, Вери направилась к пустой даче. Через несколько минут она была в сарае.
      - Что случилось, Вери? - спросил Орли.
      - В поселке полиция и охранники. Начались обыски, - скороговоркой выпалила Вери. - У вас как?
      - Скоро кончаем! - высунувшись из машины, сказал Спиро.
      - Далеко они? - спросил Орли.
      - Квартала два отсюда.
      - Нам нужно еще минут пятнадцать, и все будет готово, сказал Спиро.
      - Поторопитесь, а я еще раз на улицу схожу, - сказала Вери.
      Орли посмотрел на нее с тревогой:
      - Останьтесь здесь, Вери.
      - Со мной ничего не случится, - успокоила его Вери и вышла из сарая.
      Резкий говор людей и лай собак доносились с улицы. Выйдя за ворота, она увидела группу охранников, человек семь. Один из них держал на сворке двух овчарок.
      - Эй, ты, старая ведьма! - окликнул ее длинноногий, жилистый капрал. - Кто живет в этом вороньем гнезде?
      Он кивнул на дачу, откуда вышла Вери.
      - Никто не живет, господин... - Вери запнулась и взглянула на погоны капрала, - ... господин офицер. Это моя дача. Я ее оставила, а сама у дочки в городе живу. Да вот растаскивают соседи дачу...
      - Довольно болтать! - крикнул капрал. - Веди нас в дом!
      - А вы кого ищете, господин офицер? Я здесь всех знаю, сказала Вери.
      - Кого ищем, того найдем. Иди вперед! - грубо сказал капрал.
      - Может быть вы того долговязого ищете, что вчера приехал на белой машине? - тихо спросила Вери.
      - Да, да! На белой машине! - сразу оживляясь, воскликнул капрал. - Где он?
      - Чужой человек и подозрительный, - доверительным тоном сказала Вери. - Вчера выволок на задворки какую-то сатанинскую машинку, и свист пошел от него, и ветром подуло от него нечистым, а из машинки той огонь так и пышет, так и пышет!..
      Охранники переглянулись и стали озираться по сторонам.
      - Огонь? - закричал капрал и схватил Вери за плечо. - Где же он?!
      - Я скажу вам, господин офицер, где он, но сама туда не пойду. Это не иначе как дьявол... - со страхом сказала "старуха".
      - Где он, чорт бы тебя подрал?! Говори, ведьма, скорее.
      Капрала крючило от нетерпения: шутка ли, он мог первый схватить этого колдуна! Ведь за его поимку обещана награда в сто тысяч эгю, да чины, да ордена!..
      Он сильно встряхнул Вери:
      - Говори!..
      - Ох, не трясите меня так, господин офицер, - взмолилась "старуха". - А то вы из меня душу вытряхнете раньше, чем я покажу вам, где он прячется.
      Капрал выпустил ее. Вери указала на противоположную дачу:
      - Вон, видите напротив ту серую дачку? За нею сад есть, а в том саду сторожка деревянная. Вот там этот дьявол и прячется.
      Флангисты бегом кинулись к серой даче, а Вери пошла в свой двор и через минуту была в сарае.
      - Они здесь! - запыхавшись, сказала она.
      - Еще пять минут пусть подождут! - высунувшись из машины, крикнул Спиро.
      - Сейчас, сейчас, Вери!.. - сказал Орли. Он укреплял в машине контрольный щит.
      Вери схватила стоявший в углу автомат и несколько обойм к нему и помчалась к забору дачи. Присев за низким кирпичным забором, перед старым проломом, из которого когда-то выпали кирпичи, Вери вставила обойму, высунула дуло автомата наружу и стала зорко наблюдать за серой дачей напротив. Седые космы заслоняли ей глаза, она сорвала их вместе с косынкой и отшвырнула прочь...
      Из ворот серой дачи вышел сперва один флангист, а затем остальные вместе с капралом. Последний отчаянно ругался. Он отдал какое-то приказание охранникам, и они, сняв с ремней автоматы, направились к пустой даче...
      Вери подпустила охранников шагов на пятнадцать и нажала спуск автомата... Три охранника повалились на мостовую. Затем она взяла на мушку капрала и охранника с овчарками, и в следующий миг они и псы их лежали на земле...
      Два оставшихся в живых флангиста залегли за забором и открыли оттуда стрельбу по пустой даче.
      Из сарая с автоматами в руках выскочили Орли и Спиро. Орли подбежал к Вери.
      - Нагнитесь! - приказала она.
      Орли нагнулся и тревожно оглядел Вери.
      - Вы не ранены?..
      Я - нет, - взволнованно сказала Вери. - Но им, кажется, меньше повезло.
      Она кивнула на убитых флангистов.
      - Чистая работа, - похвалил Спиро и выпустил целую обойму по серой даче. Стрельба оттуда прекратилась.
      - Вери! Идите немедленно в сарай! - сказал Орли.
      - Ни за что! - решительно запротестовала Вери. - Идите вы и заканчивайте работу. От этого сейчас зависит все...
      - Она права, Орли, - поддержал ее Спиро. - Иди в сарай, укрепи щит и выводи "Бегемота".
      Орли колебался.
      - Орли! - воскликнула с сердцем Вери. - Сейчас каждая секунда дорога!
      Орли бегом бросился в сарай.
      - Ну, теперь они все сюда сбегутся, - сказала Вери. И, действительно, заслышав стрельбу у пустой дачи, флангисты уже бежали к ней со всего поселка...
      VII. ОБСТРЕЛ ПУСТОЙ ДАЧИ
      Сидя в комендатуре поселка Элита, Танголико говорил по телефону:
      - Алло!.. Говорит Запад!.. Дайте личный телефон генерала Фланге!.. У телефона Танголико... Он здесь. Имею точные сведения. На этот раз он от нас не уйдет... Я подготовился ко всему, генерал. Не возьмут его пулеметы, пустим в ход минометы... Так точно... Слушаю...
      Танголико положил трубку.
      "Орли здесь... В этом можно не сомневаться... Несколько постовых полицейских видели, как выкрашенная в алюминиевую краску машина направилась к поселку Элита... По сведениям, полученным из ближайших городов и сел, ни одна машина, похожая на ту, в которой бежал Орли, не проходила через них из столицы...".
      Дробь автоматов прервала размышления Танголико. Стреляли где-то неподалеку. Танголико вскочил. Снова послышалась автоматная очередь...
      В комендатуру вбежал полицейский офицер.
      - Господин полковник! На улице апостола Петра убиты капрал Мортус, шесть солдат и две собаки.
      - Говорите толком, - раздраженно пропищал Танголико. Кем убиты? Кто стреляет?..
      - Говорят, стреляет какая-то старуха из двора пустой дачи.
      - Квартал оцепить плотным кольцом! Обойти противника с тыла! Забросать гранатами! Очистить дачу и доложить мне!
      Осада пустой дачи началась:, охранники и полицейские рассыпались цепью и пошли к даче с тыла, со стороны садов и огородов, полезли через заборы дальних дворов и двинулись на "противника" в лоб, через сады противоположных дач...
      "Противник", т. е. Спиро и Вери, чтобы сдерживать врага, наседающего со всех сторон, разделились: Вери осталась подле кирпичного забора, Спиро же устроился за бревенчатым выступом сарая таким образом, что мог держать под обстрелом весь тыл и оба "фланга" пустой дачи.
      Флангисты полезли через забор сада, примыкающего к даче. Спиро застрочил по ним из автомата: несколько охранников упали, остальные перескочили обратно через забор и там залегли. Тем временем Вери несколькими очередями своего автомата остановила флангистов, бросившихся из противоположного двора в атаку на пустую дачу.
      Спиро вставил новую обойму в автомат, и в этот миг изза забора сада полетела граната. Но, задев фруктовое дерево, она разорвалась в саду. Спиро ответил новой очередью.
      Со стороны улицы полетели одна за другой две гранаты. Они разорвались во дворе, достаточно далеко от Спиро и Вери, не причинив им вреда.
      "А у нас нет ни одной гранаты... - подумала Вери. - Теперь нам конец...".
      * * *
      Как только в поселке Элита началась стрельба, к нему быстро подкатил военный автобус с тридцатью пятью боевиками "Свободной родины". Все они были одеты в форму солдат охранных войск и вооружены автоматами и гранатами. На Анне была офицерская форма.
      Подъезжая к Элите и заслышав стрельбу, Анна поняла, что флангисты обнаружили Орли. Она приказала шоферу обогнуть поселок и подойти к нему с той стороны, откуда доносилась стрельба. Приблизившись к месту перестрелки, боевики должны были быстро выскочить из автобуса, рассыпаться цепью, атаковать флангистов с тыла, пока те не разобрались в происходящем. Задача боевиков заключалась в том, чтобы внезапным натиском отбросить флангистов, вырвать из их окружения Орли и Спиро, добраться с ними до автобуса и так же быстро умчаться, как они нагрянули в Элиту.
      Автобус с боевиками, беспрепятственно миновав дозоры флангистов, выставленные на шоссе и вокруг Элиты, пошел по небольшой проселочной дороге, огибавшей поселок. Стрельба была слышна очень ясно. Стреляли где-то поблизости.
      Сидя рядом с шофером, Анна зорко всматривалась в сады и огороды дач. Наконец, подле одного забора она увидела засевших и строчивших из автоматов флангистов.
      - Здесь!.. - сказала она.
      Шсфер остановил машину, и боевики мигом выпрыгнули из автобуса. Завидев их и решив, что к ним прибыло подкрепление, флангисты закричали:
      - Сюда, ребята! Эти черти не дают нам высунуть носа!..
      - Сейчас вы высунете даже языки, - сказала Анна и скомандовала: - Огонь!..
      Дружно застрочили автоматы боевиков, и почти все засевшие за оградой сада флангисты полегли на месте. Лишь немногие из них успели перескочить забор и метнуться в сторону, к соседним дачам.
      Несколько боевиков Анна послала в тыл флангистам, засевшим на соседних дачах, сама же перескочила через ограду вместе с остальными боевиками и бросилась к даче, где находились Орли, Бери и Спиро.
      Третья граната разорвалась во дворе пустой дачи. Вери оглянулась и с ужасом увидела, что Спиро лежит подле сарая.
      "Убит!" - с ужасом подумала она.
      - Алонзо! - крикнула она.
      Но Спиро вскочил и махнул ей рукой:
      - Надо падать, когда летит граната, Вери! - крикнул он.
      Он услышал оглушительную пальбу за оградой сада и приготовился к отпору врагам. Осторожно выглянув из-за бревенчатого выступа, Спиро увидел, как охранники стали перескакивать через ограду. Потом какой-то молодой флангист, вскочив на нее, выпустил по убегающим очередь из автомата.
      Спиро уже навел было автомат на молодого флангиста, но увидел, как на ограду вскочили другие, и среди них он различил молодого офицера... с пышной копной золотых волос, выбившихся из-под военного берета.
      - Анна! - крикнул Спиро и побежал навстречу боевикам. Вы здесь, Анна?.. - с недоумением спросил он, подбежав к девушке и крепко сжав ее руку.
      - Как видите, Алонзо, - улыбнулась Анна. - Вы назначили мне свидание на этой даче. Вот я и пришла...
      Анна оставила нескольких боевиков подле садовой ограды, сама же вместе со Спиро поспешила на помощь к Вери.
      Боевики заняли позицию. Здесь, подле ограды пустой дачи, Анна познакомилась с подругой Орли.
      - Вы кстати пришли. Еще немного, и флангисты расправились бы с нами, - сказала Вери.
      - Теперь этого не случится, - ответила Анна. - Нас послал комитет "Свободной родины".
      Анна оглянулась и спросила:
      - А где доктор Орли?
      В этот миг ворота сарая распахнулись, и послышался возглас Орли:
      - Вери! Алонзо! Ко мне!..
      Вери, Спиро и Анна, пригибаясь за оградой дачи, подошли к Орли. Он удивленно смотрел на Анну.
      - Это Анна... - сказал Спиро.
      - Золотая Анна?! - радостно воскликнул Орли и протянул ей руку. - Вы меня не знаете, но я о вас слышал от Алонзо не мало.
      - А я о вас, доктор Орли, слышала не только от Алонзо, с улыбкой ответила Анна.
      Между тем, флангисты уже, видимо, оправились от внезапного удара боевиков и стали осыпать пустую дачу градом пуль. Гранаты одна за другой рвались уже во дворе.
      Орли, Спиро и обе девушки укрылись в сарае.
      - Нас послал комитет "Свободной родины". Мы отгоним флангистов и освободим вас, - сказала Aнна.
      - Я очень благодарен вам и вашим товарищам, Анна, - ответил Орли. - Но Фланго уже понял, что мой аппарат можно превратить в грозное оружие. Он перевернет всю столицу, всю страну, чтобы изловить меня и заполучить Энергон.
      - Это ему не удастся. Сейчас вы уже не одни, доктор Орли, - уверенно сказала Анна.
      Орли отрицательно покачал головой:
      - Нет! Из-за меня могут пострадать непричастные люди. Начнутся облавы, массовые аресты...
      - Они уже начались.
      - Репрессии усилятся. Нужно ждать террора. Я должен уйти, - решительно сказал Орли.
      - Куда? - спросила Анна.
      - В горы...
      - В лагерь "Басканьи"?
      - Да...
      - Но как вы туда проберетесь? Все дороги к Волкано уже заняты войсками.
      - Сейчас вы увидите, как я туда проберусь, - чуть улыбаясь, сказал Орли. - Так что ты решил, Алонзо?..
      Спиро медлил с ответом. Он смотрел на Анну. Она поняла все и протянула ему руку.
      - Я вступаю в боевую группу "Свободной родины", и мы с Анной будем помогать вам, Ролландо и Вери, в пути! - воскликнул Спиро.
      Орли смотрел на него удивленно:
      - Как?..
      - У вас есть рация? - спросила Анна.
      - Есть...
      - Мы всегда будем находиться недалеко от вас, - сказала Анна. - Держите с нами связь на волнах 32 и 38. Наши позывные - "Дозор", ваши - "Полет".
      Орли крепко сжал руку отважной девушки. Пора было кончать разговор, Флангисты пришли, в себя и готовились к минометному обстрелу пустой дачи. Один из боевиков, засевших подле кирпичного забора, заметил подозрительную возню во дворе противоположной дачи.
      - Клянусь, они только что протащили через двор миномет! воскликнул он.
      Но в это время распахнулись ворота сарая, и во двор выполз брюхатый, неуклюжий "Бегемот", увенчанный странным толстым цилиндром.
      Боевики с удивлением смотрели на диковинную машину.
      - Друзья! Назад! К автобусу! - скомандовала Анна и, понизив голос, пояснила своим товарищам: - Доктор Орли сейчас включит свой аппарат...
      Боевики, а с ними и Спиро, бегом пересекли двор и сад. Орли, в защитной одежде, сказал Вери, сидевшей за рулем:
      - Включаю Энергон!..
      На этот раз сияние брызнуло из раструбов Энергона одновременно с включением. "Бегемот" грозно заворчал. Разбив ворота своим мощным передним буфером, он вывалился из ворот дачи на мостовую. И тотчас же во дворе противоположной дачи загрохотал страшный взрыв. Это взорвались мины подле минометов. Над серой дачей взвился черный столб дыма. Вери старалась разглядеть, что происходит в стане врагов, с которыми она всего несколько минут назад вела ожесточенную перестрелку, но флангисты не подавали признаков жизни. Дым стал расползаться во все стороны и заволок улицу.
      - Здесь мы сделали все, что смогли, - сказал Орли. - Вперед, Вери!..
      "Бегемот" направился к площади поселка. Там услыхали сильный взрыв на улице апостола Петра, но что случилось никто еще не знал. Опасливо озираясь по сторонам, анголико стоял у комендатуры и ждал донесений о ходе боя подле пустой дачи. Внезапно до его слуха донеслось лязганье гусеничных цепей. Танголико оглянулся и увидел вдали странную машину с пароходной трубой, окруженную мягким голубым сиянием. Машина шла прямо на него... "Он!..", - с ужасом подумал Таыголико, и это была последняя мысль, мелькнувшая в его сознании. В следующий миг он почувствовал чудовищный толчок во всем теле и упал на землю...
      * * *
      Когда "Бегемот", покинув поселок, скрылся за поворотом шоссе, к комендатуре стали сходиться уцелевшие флангисты. Молодой полицейский офицер позвонил в город, назвал пароль и попросил соединить его с генералом Фланго.
      - Это Танголико? - спросил Фланго.
      - Нет, господин генерал, - сказал офицер. - Разрешите доложить. Полковник Танголико убит каким-то таинственным оружием и потому к телефону подойти не может...
      - Танголико убит?! Что вы мелете?.. С кем я говорю? крикнул Фланго.
      - С лейтенантом государственной полиции Пупсом, господин генерал, - сказал офицер. - Я говорю из дачного поселка Элита.
      - А где Орли? Чорт вас возьми! Орли вы поймали?.. - задыхался от бешенства Фланго.
      - Ка... кажется, н-нет, господин генерал, - заикаясь, ответил Пупс. - Указанный преступник скрылся в неизвестном направлении на... - Пупс подумал и сказал неуверенно: - ... на тракторе, господин генерал.
      VIII. ИСПЫТАНИЕ НА СТОЙКОСТЬ
      "Бегемот" шел по ровной каменистой дороге, оставляя за собой песок вместо камней и две колеи, похожие на строчку гигантской швейной машины. Трава и кусты по обе стороны дороги чернели и съеживались там, куда падали голубовато-белые лучи Энергона. Издавая не то шипение, не то свист, ясно слышимый, невзирая на лязг гусеничных цепей "Бегемота", Энергон окутывал машину с Орли и Вери мягким голубоватым свечением, которое иногда, очевидно, в зависимости от насыщенности воздуха парами, отливало всеми цветами радуги. Сейчас каскад лучей Энергона не только падал вниз, расстилаясь далеко впереди, но и вырывался из вознесенного над "Бегемотом" аппарата кверху. Над неуклюжей машиной будто струился красивый нимб перекрещивающихся лучей. Это была та защита с воздуха, которой предусмотрительно прикрыл свою машину Орли в Элите.
      Первые двадцать пять километров "Бегемот" прошел беспрепятственно. Вдали показался маленький городок Дуэго. Это был типичный южный провинциальный городок с узкими уличками и неизменной центральной площадью, на которой стоят мэрия, церковь и находится комендатура охранников-флангистов. Издали Дуэго казался вполне спокойным и не внушал никаких подозрений. Однако Орли все же решил обойти его стороной из предосторожности и опасения, что от излучения Энергона могут пострадать мирные жители.
      "Бегемот" обогнул Дуэго окольной дорогой и вновь вышел на шоссе. Справа тянулись густые заросли тамариска, слева мелькали небольшие померанцевые рощи и одинокие кипарисы. Вся местность представляла собой широкую зеленую равнину с далекими холмами на горизонте, ясно видимыми сквозь лучистую завесу.
      Вери сидела за рулем. Она вела машину со скоростью тридцати километров в час. Время от времени Вери снимала очки-консервы, защищавшие ее глаза от неприятного соседства с Энергоном, и вглядывалась вперед. Орли то и дело посматривал на лампочки контрольного щита и на зеркало, которое отражало работу счетчика Гейгера, показывающего скорость полета мегонов в Энергоне. При этом Орли ни на миг не снимал наушников радиоприемника. Его глаза, как и у Вери, были защищены очками. Кроме того, на Орли, как и на Вери, был надет жесткий белый защитный плащ, пропитанный составом, отражающим рассеянные в воздухе мегоны и гамма-лучи. На голове у Орли был защитный капюшон, а на руках - жесткие рукавицы. В таком одеянии Орли и Вери были похожи на межпланетных путешественников из фантастических романов.
      Никаких признаков погони или засады не было. Все вокруг казалось спокойным и безмятежным, словно и не произошло час назад стрельбы в Элите, будто и не висела на волоске жизнь Орли и Вери там, на пустой даче...
      Вот уже час катили Орли и Вери по шоссе в своей диковинной машине, и ни один человек еще не попал им навстречу.
      - Это затишье перед бурей, - сказал Орли. - О нас уже знают впереди, и все встречные машины направляются по другим дорогам.
      - Да, вероятно, так, - ответила Вери.
      На шоссе показалась машина. Орли навел на нее бинокль.
      - Красный крест! Санитарный автобус, - сказал он.- Раненые флангисты возвращаются из карательной экспедиции в горы. Антонио Гартон уже вывел их из строя, они больше не нужны, и очевидно решено в виде опыта пустить их нам навстречу, Вери, возьмите влево, переползем через кювет и пропустим этих горе-вояк. Я не собираюсь воевать ни с кем, а меньше всего с калеками.
      "Бегемот" медленно перевалил через кювет и остановился на лугу, метрах в тридцати от шоссе. Орли сократил радиус излучения до двадцати метров и стал спокойно ждать встречную машину. Санитарный автобус быстро промчался мимо них. Шофер и санитары с удивлением озирались на странную машину с... трубой и с ярчайшими фарами, зажженными днем и укрепленными почему-то на трубе, а не впереди машины.
      Вери снова вывела свою машину на шоссе, и они двинулись дальше.
      - Как вы думаете, Орли, что они могут предпринять? спросила Вери.
      - Мины на дороге, артиллерия, даже самолеты, - коротко ответил Орли.
      Вери оглянулась и вскрикнула:
      - Орли!.. Самолеты!..
      Вслед им медленно на небольшой высоте шли самолеты.
      - Остановите машину! - сказал Орли.
      - Зачем?
      - Надо...
      Самолеты с ревом пронеслись над ними и, сделав вдали поворот, одни (очевидно - бомбардировщики) стали набирать высоту, а другие (видимо - штурмовики) ринулись вниз и помчались над шоссе навстречу "Бегемоту". Пальба из пушек-скорострелок и пулеметов слилась с ревом моторов в один сплошной грохот. Но ни одна пуля, ни один снаряд не поразили стоявшую на шоссе одинокую машину.
      Штурмовики ураганом пронеслись над "Бегемотом" и взмыли кверху, отвалив одновременно в сторону и уступив место бомбардировщикам. Сквозь толстое шоферское стекло и марево сияния Вери видела, как вверху над "Бегемотом" засверкали молнии: это рвались бомбы, взрываемые лучами Энергона. Одновременно на шоссе далеко впереди и позади "Бегемота" и по его сторонам взметнулись высокие столбы щебня и земли. Там рвались бомбы, упавшие мимо цели...
      Вери втянула голову в плечи и зажмурилась. Орли нагнулся к иллюминатору и стал глядеть вверх, насколько позволяло ему крохотное окно. В небе появилось звено легких бомбардировщиков.
      "Сейчас будут пикировать", - подумал он.
      Орли не ошибся: получше определив цель, пикировщики один за другим ринулись вниз. Казалось, еще миг - и они не успеют отпрянуть в сторону, попадут в сферу излучения и, объятые пламенем, упадут прямо на крышу "Бегемота", но они все же выходили из пике, избегая соприкосновения с лучистой броней Энергона. Позади них неизменно грохотал взрыв, но не на дороге, а где-то вверху, метрах в ста от "Бегемота", который стоял нерушимо на уцелевшем от воронок и дымящемся клочке шоссе...
      Очевидно, летчики объясняли свои неудачи только неточностью бомбометания. Штурмовики пошли вторым заходом.
      На этот раз они снизились метров до ста. Подобно стае черных птиц, пронеслись они над "Бегемотом". Снова рев моторов и пальба пушек...
      Уже двадцать минут кружились над "Бегемотом" самолеты: пикировали, швыряли в него бомбы, обстреливали его. Вокруг Орли и Вери все клокотало, дымилось и разлеталось вдребезги. Порой им казалось, что они со своей машиной находятся внутри огромной мутной бутыли, наполненной дымом и раскаленными камнями. Все вокруг бурлило и клокотало, и только они двое в своем "Бегемоте", прикрытые светло-голубым излучением, оставались живы, неуязвимы и целы.
      Так продолжалось около часа: штурмовиков сменяли пикировщики, пикировщиков - штурмовики, потом снова камнем вниз падали пикировщики, а за ними опять шли штурмовики...
      Но всему бывает конец. Самолеты, сделав последний круг над уцелевшим клочком земли, на котором стоял совершенно не поврежденный "Бегемот" с двумя почти оглохшими от взрывов и пальбы, но совершенно невредимыми пассажирами - ушли на юг...
      Это был невиданный в истории науки огневой опыт, поставленный ученым на самом себе. Но наблюдать, изучать, проверять свои расчеты в тот миг, когда земля, небо и воздух смешались в один огневой смерч, было немыслимо. Можно было только собрать всю свою волю, скрепить сердце и заставить себя высидеть этот час. И Орли вместе с Вери это выдержали. Они поставили на себе этот страшный опыт и вышли из него невредимыми...
      Крылатые звери уже умчались, а Орли все еще, словно в столбняке, сидел в своей машине, крепко прижав к себе Вери. Его воспаленные глаза дико озирались по сторонам и руки крепко сжимали голову Вери, зарывшуюся под полу его тяжелого плаща.
      Наконец, Вери шевельнулась. Она нерешительно подняла полу плаща и выглянула в окно.
      - Орли! - тихо позвала она.
      Орли молчал, глядя перед собой незащищенными, остановившимися глазами.
      Вери тронула его за рукав.
      - Что с вами, Орли? - испуганно спросила она. - Вы ранены?..
      Он очнулся, шумно вздохнул, глаза его утратили стеклянную неподвижность, они смотрели на Вери устало, но вместе с тем радостно и нежно.
      - Нет, я не ранен, Вери.
      - Я ничего не понимаю, - сказала Вери. - Что здесь происходило?
      Суровая усмешка возникла па его каменном лице.
      - Здесь летала наша смерть, Вери... Здесь был поставлен опыт, не виданный до сих пор на земле.
      Вери прижалась к нему:
      - Орли! Мне было очень страшно...
      - Да, это страшно. Это так страшно, что замираешь и будто не живешь... - медленно, словно все припоминая, сказал Орли.
      - Но неужели это все тот же Энергон уберег нас? - с изумлением глядя на него, спросила Вери.
      - Это единственное, что нам остается предположить, - с улыбкой ответил Орли. - Кроме нас с вами и Энергона, здесь были только летчики генерала Фланго.
      Вери взглянула в окно: сквозь сияние ей было видно шоссе, была видна земля, которая превратилась в бурое месиво.
      В глазах Орли блеснул веселый огонек:
      - Наш Энергон сегодня выдержал самое трудное испытание на стойкость. - сказал он. - Теперь я вижу, что для него, а с ним и для нас, не страшны ни бомбы, ни самолеты...
      - Наши враги очень коварны, Орли. Не возьмут нас силой, так пустятся на любую хитрость и подлость, чтобы нас уничтожить, - сказала Вери, и облачко озабоченности и тревоги отуманило ее глаза.
      - Верно, - согласился Орли. - Будем бдительны. Прекрасно, что мы не одиноки. Я уверен, что эта чудесная золотоволосая девушка и Спиро нам помогут.
      - Я думаю о ней с большой благодарностью, - сказала Вери. - Но иногда мне кажется, что мы напрасно не приняли руку, протянутую нам "Свободной родиной".
      - Я не сомневаюсь, что вся эта организация состоит из таких же бесстрашных и благородных людей, как Анна, - сказал Орли, будто размышляя вслух. - Но после тюрьмы мне так захотелось свободы, что я никак не мог заставить себя забраться в укромный угол и прятаться там от сыщиков генерала Фланго... И еще одно: за этот год слишком много скопилось в моей груди ненависти к моим, палачам. Если бы я не дал ей выхода на волю в виде вот этого излучения, она сожгла бы меня самого.
      - Я вас понимаю, Орли, - сказала Вери. - Но может быть нам не пришлось бы скрываться. Наши друзья, наверное, переправили бы нас за границу.
      Орли покачал .головой.
      - Нет, Вери! Сидя в тюрьме, я увидел то, чего раньше не видел: свою несчастную, задушенную фашистской диктатурой родину. Когда-то я покинул ее, с головой окунулся в науку, я не замечал вокруг себя ничего. Я старался не вспоминать отца, которым всегда гордился... Но сейчас я ничего уже не хочу забывать, я все вижу и не уйду из своей страны только потому, что в ней хозяйничают Фланго и Макчерти.
      Вери молчала.
      - А вы?.. - спросил Орли.
      Вери посмотрела на него глазами полными нежности и сказала:
      - Я до конца своей жизни буду там, где будете вы, Орли...
      Орли рассмеялся.
      - Там, где буду я?.. Но мне кажется, Вери, что я буду именно там, куда вы приведете эту нашу походную крепость.
      - Я приведу ее в горы, Орли! - с улыбкой ответила Вери. У Антонио Гартона и его друзей мы будем вне опасности.
      IX. "БЕГЕМОТ" ФОРСИРУЕТ ГРОНУ
      "Бегемот" стоял на клочке шоссе, уцелевшем от сокрушительной бомбежки: все вокруг него было разворочено, шоссе в радиусе трехсот метров превратилось в сплошную цепь глубоких и широких воронок.
      - Да-а, мы с вами, Вери, попали в самый эпицентр землетрясения, - сказал Орли.
      У него было прекрасное настроение: сознание, что построенный им аппарат сохранил жизнь ему и Вери, несмотря на ожесточенную бомбежку, сознание, что он владеет могучим, доселе не виданным средством обороны, наполнило его радостью, гордостью и полной уверенностью в успехе его путешествия. Это было понятно. Ведь до сих пор Энергону не приходилось выдерживать ни одной серьезной атаки, и только сегодня он получил настоящее боевое крещение.
      Тревожные мысли и усталость Орли, казалось, улетучились вместе с дымом бомбового побоища. Он взглянул на Вери и встретил в больших глазах ее столько сияния, что не удержался и крепко ее поцеловал.
      - Вери! - с нежностью глядя на свою подругу, сказал Орли. - Вы не сомневаетесь, что мы доберемся до лагеря "Басканьи"?
      - Нет, не сомневаюсь! - воскликнула Вери.
      - Чудесно! А теперь вперед! Наш "Бегемот" должен перебраться через все эти рвы и воронки. Ему предстоит нелегкая работа. Держитесь на своем сидевьи крепче, Вери...
      Громыхая гусеничными цепями, "Бегемот" стал сползать в первую воронку. Го была огромная яма шириной не менее двенадцати метров и глубиной около пяти метров. Машина медленно спустилась в эту яму и, высоко задрав свой широкий радиатор, упорно стала карабкаться вверх.
      - Угол не больше ста двадцати градусов! - с восхищением сказал Орли.
      Громыхая тяжелыми стальными гусеничными цепями, "Бегемот" вскарабкался наверх и выполз из воронки.
      - Браво, Алонзо Спиро! Браво, Вери! - крикнул Орли. Держу пари, что эта машина взберется даже по отвесной скале.
      Так же медленно и неуклонно "Бегемот" перебрался и через добрых два десятка других воронок.
      - Пока все идет отлично, - удовлетворенно сказал Орли. Наш Энергон с честью выдержал первое боевое крещение, а "Бегемот" преодолел первые серьезные препятствия
      Вери взглянула на часы.
      - Однако бомбежка и воронки приковали нас к месту почти на два часа, Орли. Если налеты участятся, а воронки умножатся, мы не скоро доберемся до гор Волкано.
      - Я это предвидел, Вери. Наземные препятствия - наш главный враг. Но вряд ли флангисты будут бомбить нас часто. Они уже убедились, что это бесполезно, и не станут швырять в нас бомбы понапрасну, тем более, что у Фланго их не так уж много.
      - Вы полагаете?..
      - Я думаю, Вери, что они испробуют на нас еще несколько видов оружия и только после этого примутся рыть на нашем пути ямы и сооружать всевозможные препятствия.
      - Они могут сильно затруднить наше продвижение.
      - В этом я не сомневаюсь.
      - Но у нас лишь двадцать граммов мегония, Орли. Мы должны потратить на дорогу не больше трех дней, - с тревогой глядя на Орли, сказала Вери.
      - Нам придется маневрировать, Вери. Мы не станем придерживаться шоссе и будем выбирать направление совершенно неожиданное для наших врагов.
      Тем временем по проселочной дороге, в трех километрах от Орли и Вери, шел крытый грузовик с надписью: "Аварийная техническая машина". В ней сидели Анна Миранда и несколько боевиков в рабочих комбинезонах. Их оружие было спрятано между двойным дном машины... По другой дороге, примерно, на таком же расстоянии, ехал грузовик с другими боевиками, одетыми в крестьянские батрацкие блузы. Среди них был и Алонзо Спиро. Они везли мешки с маисом, а под мешками - автоматы, гранаты и пулемет.
      Анна и Спиро издали наблюдали, как кружились над шоссе, пикировали и яростно бомбили их друзей самолеты флангистов. Сильная тревога охватила их. Они не могли себе представить, что "Бегемот" и его пассажиры уцелеют и выйдут невредимыми из бомбового побоища. Целый час Орли и Вери не давали о себе знать. Бледная, молчаливая Анна сидела подле своей рации и с волнением ждала сигнала от Орли. Неожиданно ее приемник принял позывной сигнал:
      ..."Я - Дозор", - ответила Анна.
      "Я - Полет, - радировал Орли. - Выдержали жестокую бомбежку. Остались целы-невредимы. Машина не повреждена. Перебрались через воронки... Продвигаемся дальше...".
      Анна обвела счастливыми и недоумевающими глазами своих товарищей.
      - Они целы и невредимы! Машина... тоже... Неужели втот удивительный аппарат и здесь их спас?.. - проговорила она.
      - Либо он, либо святая дева Мария, - иронически улыбаясь, сказал молодой круглолицый боевик, не выпускавший изо рта огромной стариковской трубки. - Но святая Мария не любит вмешиваться в драку; остается предположить, что спас их все тот же волшебный аппарат.
      - По-моему, Орли поехал не туда, куда надо, - солидно сказал пожилой усатый боевик, похожий на Дон Кихота. - Будь у меня такой аппарат, я прежде всего заглянул бы с ним во дворец к Фланго и в виллу Макчерти.
      - Это верно, старик, - согласился молодой боевик с трубкой.
      Анна уже не слушала их разговоров, она передавала Орли первое свое сообщение:
      "Рады за вас. Предупреждаем: к Реалю стягиваются танки и саперные части".
      "Бегемот" продолжал свой путь. В десяти километрах от небольшой деревушки Дахоса из-за облаков вынырнул самолет и, снизившись метров на полтораста, стал кружить над "Бегемотом".
      - Наш первый конвоир. Пока еще воздушный, - усмехнулся Орли. - Пусть себе наблюдает. Он нам не помеха.
      На крутом подъеме флангисты поставили противотанковую батарею и прямой наводкой с расстояния четырех; сот метров стали стрелять по "Бегемоту", медленно ползшему вверх.
      - Огонь! - истерически командовал маленький суетливый офицер, бегая от одного орудия к другому. - Огонь! Огонь!..
      И огонь вырывался из жерл орудий, сверкая одновременно где-то впереди "Бегемота", но каждый раз на расстоянии не менее ста метров от него... как и предвидел Орли, бронебойные снаряды превращались в шрапнельные. Но ни одна капля расплавленного металла рвавшихся далеко впереди снарядов не задела машины с Орли и Вери. Как тяжелый огненный дождь, падали на землю брызги сверкающего металла, и там, где они ложились, появлялись клубы дыма...
      Сидя за рулем и уставясь на флангистов сквозь толстое, не пробиваемое пулей и осколком стекло своими огромными темными очками, Вери вела машину прямо на батарею.
      - Огонь! - надрывался маленький офицер подле орудий. Он ничего не понимал. Артиллеристы стреляли кумулятивными снарядами, способными пробить броню танка толщиной в полтораста миллиметров, и вот эти снаряды рвутся у него перед самой батареей, как обыкновенная шрапнель...
      Тем временем расстояние между страшной машиной и батареей неумолимо сокращалось...
      Флангисты не выдержали, и побросав орудия, кинулись врассыпную...
      Поборов нервное напряжение, Вери рассмеялась:
      - Я уверена, что они приняли нас за чертей, Орли, - сказала она.
      - Они не ошиблись, - смеясь, ответил Орли. - Для этих грешников я и есть дьявол. Я еще не так поджарю их на раскаленной сковородке, если они не оставят нас в покое.
      Внезапно впереди раздался сильный взрыв, затем другой, третий. Глыбы земли и камни полетели в разные стороны.
      - Мины, - сказал Орли. - Но наш верный сапер Энергон уже начал расправу с ними.
      Помолчав, он продолжал:
      - Если бы мы не вывели Штука из строя, он догадался бы, что стрелять в нас надо не снарядами, начиненными взрывчаткой, а целыми болванками без начинки. В одну сотую секунды такие снаряды лишь накалялись бы. Но и раскаленный первый такой снаряд пробил бы нашу броню, как яичную скорлупу. А мины хитрейший Штук, наверное, смастерил бы из бористой стали, да изолировал бы взрывчатку еще барито-бетоном и слоем парафина. И в том, и в другом случаях нам пришлось бы плохо...
      - А что, если они додумаются до этого, Орли? - спросила Вери с тревогой.
      - Ни в коем случае! Я не знаю в нашей стране ни одного специалиста, который мог бы понять, в чем заключается сила излучения Энергона, - убежденно ответил Орли.
      - А иностранцы?..
      - За границей мегоний был известен еще до нас только советским физикам.
      - А Энергон?
      - Я слыхал, что в СССР есть такие аппараты. Русские используют их в сугубо мирных целях.
      - А больше нигде их нет?..
      Слова Вери заглушил гулкий взрыв. Повидимому, на шоссе были заложены мины большой взрывной силы. "Бегемот" опять стал нырять из одной глубокой воронки в другую. Посоветовавшись, Орли и Вери решили свернуть с шоссе и вести машину вдоль него на расстоянии двухсоттрехсот метров. "Бегемот" переполз через кювет, однако, едва он прошел несколько метров в сторону от шоссе, впереди вновь стали рваться мины.
      - Проклятие! - с досадой сказал Орли. - Здесь они тоже натыкали мин.
      Вери повернула обратно.
      Перевалив через шоссе, "Бегемот" устремился к лужайке, видневшейся вдали, но и здесь мины стали рваться одна за другой.
      Уже не сворачивая никуда, Вери повела машину прямо через ухабы и воронки. Минное поле простиралось далеко. Неутомимый "Бегемот", громыхая и ворча, как сердитый кривоногий бульдог, медленно полз по взрытой земле. Но вот минное поле кончилось. Пересекая мелкие, но многочисленные ручьи с глубокими руслами, Вери вела машину вперед.
      - Давайте, я сменю вас, - предложил Орли. - Вы устали, Вери.
      - Нет, нет! - запротестовала девушка. - Смотрите за Энергоном, Орли. Это дело важнее. Не забывайте и о нашей рации.
      И действительно, через минуту Орли принял от Анны радиограмму:
      "Советуем обойти Дахос. Есть донесение, там готовится взрыв моста через реку. Грона обмелела. Форсируйте ее западнее Дахоса, километров за сорок. Там есть хороший брод".
      К берегу мелководной и широкой Гроны "Бегемот" добрался лишь к вечеру.
      - Я никогда не бывал в этих местах, - сказал Орли, - и не знаю, где здесь можно провести машину через реку.
      - Я тоже здесь впервые, - растерянно откликнулась Вери.
      Самолет-наблюдатель спустился очень низко и стал описывать круги над "Бегемотом".
      Неожиданно заработала рация:
      "Мы видим сияние Энергона, - сообщала Анна. - Идите дальше, вниз по течению и ждите нашего сигнала...".
      Вери повела машину через густые заросли шиповника. "Бегемот" бросало с боку на бок, он поминутно проваливался в глубокие русла узких и невидимых за кустами ручьев. Наконец, после почти двухчасовой тряски, Орли услышал сигнал Анны:
      "Полет! Полет!.. Здесь!.. Переходите реку медленно от отмели к отмели...".
      Осторожно спустившись на песчаный отлогий берег, "Бегемот" вошел в воду и благополучно перешел через реку.
      Орли склонился над рацией, он принимал какое-то сообщение.
      - Ролландо! - окликнула его Вери.
      Орли молчал. Наконец, закончив прием, встал и радостно сияющими глазами посмотрел на Вери.
      - Вери! - торжественно сказал он. - Поздравляю вас с победой, одержанной нашими друзьями в горах. Анна сейчас сообщила мне, что солдаты "Басканьи" разбили наголову два крупных карательных отряда, высланных Фланго против них. Зенитки и пулеметы "Басканьи" сбили несколько "Боингов"...
      - О! Это прекрасно! - с восторгом сказала Вери. - Мне так хочется поскорее к ним добраться.
      - Доберемся, Вери! - Орли внимательно поглядел на свою подругу. - Но ваши победы даются вам не легко. Вы совершенно измучены.
      - А вы?..
      - Признаться, я тоже устал, - сказал Орли. - Давай те, сделаем привал на этом берегу реки, тем более, что уже свечерело. За первый день нашего похода в горы слишком много событий произошло с нами, Вери. Мы, кажется, заслужили право на отдых.
      - Это верно, - ответила Вери. - Да и перекусить пора бы. Ведь мы с утра ничего не ели...
      Перейдя реку, "Бегемот" остановился метрах в сорока от берега на песчаной площадке. Орли сократил радиус излучения до сорока метров.
      "Сделали привал...", - сообщил он по радио Анне.
      Вери уже разложила на сиденьи ломтики сыра и хлеба. Беглецы с аппетитом закусили и запили свою скромную еду водой.
      - Итак, мы с вами, Вери, сегодня потихоньку-полегоньку километров двести все же оставили позади, - весело сказал Орли.
      - Да, Орли. Если нам и завтра удастся проделать такой же путь, то послезавтра мы доберемся до гор.
      Вери заглянула в небольшое круглое окно машины. Перед нею до самого горизонта, ясно видимая сквозь сияние и будто посеребренная им, расстилалась дикая и прекрасная равнина. Пестрые тени уже ложились на ней, переходя вдали в едва заметную цепочку холмов, первых вестников горной гряды, таившейся где-то далеко на севере. Лента реки уходила вдаль, к холмам. Вода в реке потемнела и, казалось, здесь, в этом месте, замедлила свой непрерывный бег перед отходом ко сну...
      Влажный песок вокруг машины под действием излучения стал нагреваться. Вокруг поднялись клубы тумана. Стало душно.
      - Надо перевести машину дальше, - сказал Орли.
      - Знаете что? - предложила Вери. - Ложитесь и сосните, а я подежурю и через каждый час буду передвигать машину понемногу вдоль берега реки.
      - Э, нет! - запротестовал Орли. - Мужчина будет спать, а девушка - нести вахту! Так не годится, Вери. Спите вы, а я превращусь на одну ночь в дозорного и шофера.
      Они спорили недолго и решили дежурить по очереди: первую половину ночи Орли, вторую - Вери.
      Настала ночь... Над "Бегемотом", судя по шуму пропеллеров, кружился уже не один наблюдатель. В небе то и дело вспыхивали желтоватым заревом осветительные ракеты. Медленно спускались они на парашютах и гасли в темноте, а вместо них загорались новые желтые огни в темном небе.
      Орли сидел в машине, прислушиваясь к рокоту вражеских самолетов и к ровному дыханию утомленной, крепко спавшей Вери. Следя за ракетами, Орли залюбовался радужным сиянием над Энергоном. Сейчас, в темноте ночи оно отливало перламутром, менялось, дрожало и струилось, исчезая в вышине...
      "Как странно!.. - думал Орли. - Прекраснейшее явление природы полярных стран родилось по воле человека здесь, подле кипарисов южной страны... Значит теперь на земле, кроме северного сияния, существует уже и южное?".
      Орли вынул свою тетрадь и при свете лампочек на контрольном пульте Энергона стал записывать свои наблюдения, которые сделал за этот полный необыкновенных событий день...
      За рекой вспыхнул прожектор и, нащупав одинокую машину на берегу, остановился...
      X. ГАЗОВАЯ АТАКА
      Прошла половина ночи, стало светать, но Орли не мог оторваться от своих записей. Каждый раз, когда ему приходилось продвигать машину, Вери вздрагивала, просыпалась и спрашивала:
      - Что случилось, Орли?..
      - Спите, спите, Вери. Я еще посижу...
      На рассвете он услышал в наушниках сигнал Анны:
      "Полет! Внимание!.. Вас окружают со всех сторон химические команды. Они готовятся к газовой атаке. Имейте в виду: ветер дует с востока, меняйте направление...".
      "Это уведет нас далеко в сторону, - подумал Орли. - Как быть?..".
      Еще в тюрьме он думал о газах. К сожалению, при первом опыте он не успел проверить, как поведут себя отравляющие газы под действием излучения. Скорее всего их молекулы, и без того слабо связанные, при прохождении через них луча Энергона еще энергичнее устремятся друг от друга. Но все же это рассеяние будет не столь стремительным, чтобы вредное действие газовой волны, несомой ветром, было уничтожено полностью... Орли разбудил свою подругу.
      - Боже мой! Уже утро!.. - воскликнула Вери. - Почему же вы меня не разбудили?
      - Потом объясню. Флангисты собираются пустить на нас газы, Вери... Не волнуйтесь, - спокойно сказал Орли. заметив тревожный взгляд девушки. - Думаю, все обойдется.
      Он поделился с Вери своими соображениями.
      - А успеем ли мы уйти? - спросила она.
      Словно в ответ, поступило новое сообщение Анны:
      "В западном направлении флангисты перекопали рвами весь плацдарм за Гроной. Препятствия задержат вас. Идите вдоль реки".
      - Но они наверное пустят газовую волну вдоль всей реки, - сказала Вери.
      - Будем стоять на месте, - решил Орли. - Нам нужно лишь перейти с песчаной отмели в кустарник. Там нагревание вокруг нас будет больше.
      - А что даст нам это нагревание? - удивленно спросила Вери.
      - Думаю, оно все же нас выручит, - ответил Орли.
      Вери села за руль и перевела машину в заросли шиповника.
      Орли стал наблюдать в бинокль за травой и кустарником вокруг "Бегемота". Он увидел то же, что наблюдал уже раньше: на расстоянии пятидесяти-шестидесяти и даже восьмидесяти метров вокруг "Бегемота" сразу же пожелтела вся растительность. Постепенно трава и кусты стали чернеть, а от земли поднялся пар...
      "Внимание!.. Газы!..", - радировала Анна.
      "Мы приняли меры...", - успокоил ее Орли.
      Он не отрывал бинокля от глаз. Через минуту вдали показалось зловещее лиловое облако. Оно низко стлалось над землей, идя прямо к реке. Орли глянул в бинокль налево и направо: фронт газовой завесы простирался к югу и северу на несколько километров.
      "Нет, уйти нам не удалось бы...", - подумал он.
      Глядя на смертоносную волну, медленно приближавшуюся к ним, Вери не молвила ни слова, крепко сжав руку Орли.
      - Спокойно, Вери, спокойно... - сказал он.
      Расстояние между газовым облаком и "Бегемотом" сокращалось. Два самолета-наблюдателя спустились над машиной до предела и, завывая моторами, кружились над ней.
      Не отрывая бинокля от глаз, Орли кивнул на них головой:
      - Торжествуют!.. Не рано ли?.. Мы еще живы... Мы еще живы!.. Слышите?.. - крикнул он.
      Приближаясь к почерневшим, готовым запылать кустам, газовое облако ускорило свое движение.
      - Вери, садитесь за руль и ждите моей команды, - сказал Орли. - Сейчас мы либо медленно пойдем вперед, либо отступим быстро в реку и дальше...
      Орли смотрел в бинокль. Его напряжение дошло до высшего предела.
      Томительная пауза длилась несколько секунд, но Вери они показались часами.
      - Так!.. Та-ак!.. - услышала Вери настороженный голос Орли и вслед за этим его ликующий возглас: - А-а!.. Поднимается лиловая гадина!.. Вери! Тихий вперед!..
      "Бегемот" осторожно пошел навстречу наступающей газовой волне, еще грозной, но уже поднявшейся высоко над обуглившимися кустами и потому бессильной...
      "Что у вас?" - с тревогой спросила по радио Анна.
      "Газ поднят теплой волной воздуха вверх!" - ответил Орли.
      Над "Бегемотом" на высоте всего лишь около тридцати метров шло лиловое облако. Оно имело глубину до двухсот метров, но легкий восточный ветерок усилился и быстро его унес.
      - Полный вперед! - услышала Вери голос Орли.
      Поблескивая своим немеркнущим сиянием и громыхая тяжелыми гусеничными цепями, "Бегемот" появился перед ближайшей химической командой врагов так внезапно, что флангисты в панике побросали баллоны с газом и, забыв машины, врассыпную бросились в кусты.
      * * *
      Флангисты, видимо, были уверены, что газ неминуемо удушит беглецов, и не подготовили на их дальнейшем пути за рекой никаких препятствий. "Бегемот" за несколько часов после газовой атаки прошел около ста километров беспрепятственно, сопровождаемый лишь несколькими воздушными "наблюдателями".
      Во сторон половине дня Анна сообщила:
      "На всем шоссе до Реаля вырыты рвы, поставлены надолбы. Па сторонам шоссе и в разных местах поодаль от него вырыты волчьи ямы... Держитесь как можно дальше от шоссе. Идите по компасу прямо на северо-восток...".
      Через двадцать минут сильный танковый отряд, примерно, в пятнадцать машин тяжелых и шесть средних, став а цепочку на ровной местности, открыл ураганный огонь по "Бегемоту", с расстояния в пятьсот-шестьсот метров. Но тут произошло то же, что и при столкновении "Бегемота" с противотанковой батареей...
      Танки прекратили огонь так же внезапно, как и открыли его. Пропустив невиданную машину с беглецами, о которых танкисты уже наслушались всего, что может родить испуганное воображение, танки пошли за "Бегемотом", сохраняя дистанцию в двести-двести пятьдесят метров.
      - Наш противник превратился в наш конвой, - насмешливо сказал Орли. - Обязанность малообещающая, но зато спокойная.
      Бери оглянулась на следовавшие за ними танки:
      - Странная, однако, погоня. Преследователи идут буквально в нескольких метрах от беглеца и боятся к нему приблизиться.
      Орли рассмеялся:
      - Погоня стала бы еще интересней, если бы беглецы вздумали повернуть назад и приблизиться к своим врагам. Вряд ли они догнали бы своих преследователей...
      * * *
      Начальник государственной полиции АО Магнус (назначенный после Танголико, убитого лучами Энергона) спешно был вызван генералом Фланго из Реаля, откуда он руководил всеми операциями против Орли, медленно, но неуклонно продвигавшегося вперед на север, к горной гряде Волкано.
      Высокий, угрюмый Магнус переступил порог кабинета Фланго и остался стоять подле двери. Фланго читал газету и не поднял головы, когда вошел Магнус.
      Прошло несколько минут. Наконец, Фланго поднял свои крохотные сердитые глазки.
      - Подойдите поближе, полковник.
      Магнус подошел.
      - Прочтите эту статью...
      Фланго протянул Магнусу газету, которую только что читал. Это была парижская газета, которая подробно в большой статье описывала сенсационные события "в вотчине фашиста Фланго". Речь шла о гибели Кордато в фашистском застенке, об удивительных обстоятельствах побега Орли и о восстании полка "Басканья". Тут же в газете был описан разгром в горах карательных отрядов, высланных против мятежного полка.
      Магнус поклонился, но газеты не взял.
      - Я читал эту статью, господин генерал, - сказал он уныло.
      - Ах, вот как?! - ехидно спросил Фланго. - Интересные сведения, касающиеся Орли, здесь помещены, не правда ли? Но я думаю, что это еще не все. Я уверен, что дальнейшие описания побега Орли в этой газете наверно будут прямо-таки сногсшибательными.
      - В этой газете через день-два сообщат о том, что Орли пойман, - без всякого выражения произнес Магнус.
      Фланго смотрел на него с насмешкой:
      - Вы в этом уверены?
      - Да, господин генерал...
      - Если мне память не изменяет, сегодня утром вы точно так же были уверены, что вам удастся удушить газами Орли и его сообщницу? - с презрением глядя на него, сказал Фланго.
      - Да, господин генерал, - скучным голосом сказал Магнус. - Я был уверен, что газ убьет их. Но, очевидно, аппарат Орли в состоянии защитить его и от газов. Это трудно было предвидеть.
      - В таком случае, что же дает вам право утверждать, что мы через день-два захватим Орли? - уже наливаясь яростью, спросил Фланго.
      - Имею серьезные основания утверждать это, - угрюмо повторил Магнус.
      - Опять, "гениальная" идея?..
      - Разрешите доложить, господин генерал?.. - нисколько не смущаясь, все так же сухо и официально спросил Магнус.
      - Разрешаю... Но помните, Магнус, это будет последняя идея, возникшая в вашей голове... - угрожающе произнес Фланго.
      Магнус опасливо оглянулся, шагнул поближе к диктатору и зашептал ему что-то прямо в волосатое, оттопыренное ухо. Глаза Фланго оживились и забегали. Он отстранился и с изумлением оглядел Магнуса.
      - Чорт возьми! Это интересно. И вы думаете, это подействует?
      - Я уверен в успехе, - скромно опустив глаза, ответил Магнус.
      - Но почему эта мысль не пришла вам в голову раньше?..
      - Орли был еще очень далеко от лагеря Гартона, - сказал Магнус.
      - Да, это верно. Где они сейчас?..
      - Они обошли Реаль и находятся примерно в полутораста километрах от гор Волкано.
      - Я позвоню в Марианну, - озабоченно сказал Фланго.
      - Осмелюсь заметить, господин генерал: о таких вещах вряд ли следует распространяться по телефону даже с помощью шифра, - возразил Магнус. - Я сейчас выезжаю в Марианну и лично повезу командиру танкового корпуса ваш приказ.
      - Пожалуй, вы правы, - согласился Фланго. - А как обстоят дела у ваших "подопечных"? Почему вы стоите?
      Магнус сел и методично стал рассказывать:
      - Орли довольно часто сносится со своими сообщниками по радио. Однажды мы запеленговали рацию этой расторопной девицы, которая увивается со своим отрядом вокруг Орли. Но поймать ее не удалось. Это, пожалуй, и хорошо. Слушая их перекличку, мы узнаем кое-что полезное для нас. Но должен сказать, господин генерал, что по радио они разговаривают очень бодро, а ползут в своем тракторе еле-еле...
      - Вы должны уничтожить эту шайку, которая вьется вокруг вас и Орли, - решительно сказал Фланго.
      - К сожалению, они оперируют очень мелкими группами, а иногда действуют и как одиночные разведчики под видом крестьян, ремонтных, рабочих, богомольцев, монахов. Их трудно и выявить, и выловить, тем более, что документы их оказываются всегда в полном порядке.
      - Прекратите всякое движение из столицы на север. Задерживайте всех встречных, невзирая ни на какие документы, ворчливо сказал Фланго. - Неужели мне вас учить?..
      - Со вчерашнего дня я так и поступаю, господин генерал. Но их кто-то предупреждает. Боюсь, что среди охранных войск и полицейских имеются их сообщники, - вздохнул Магнус.
      - Выгоняйте население из деревень на пути Орли. Гоните весь сброд на юг. Проверьте каждого полицейского и охранника! - приказал Фланго.
      - Это очень сложно, господин генерал, и отвлечет нас от основной нашей цели - от преследования Орли, - возразил Магнус.
      - Я не знаю, что именно вы должны сделать, но Орли надо изолировать от его сообщников. Иначе все ваши замыслы потерпят крах, - предостерегающе сказал Фланго.
      - Сомневаюсь, чтобы они разгадали то, что я сейчас задумал, - уверенно сказал Магнус.
      - Дай бог! Действуйте, полковник. Помните, от успеха ваших операций против Орли зависит очень многое... - Фланго пронзительно взглянул на Магнуса и добавил, понизив голос: Я вам прямо скажу: зависит получение нового займа за границей.
      - Я это отлично понимаю, - невозмутимо сказал Магнус.
      Фланго кивнул. Магнус почтительно поклонился и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета.
      XI.ВАННА
      Орли и Вери продвигались все медленнее. Флангисты всячески затрудняли их движение: копали глубокие рвы на их пути, ставили частоколы из глубоко врытых в землю стальных балок, устраивали ловушки - волчьи ямы. Однако несчастья с Орли и Вери до сих пор не произошло. Анна и ее вездесущие разведчики предупреждали их о многих препятствиях, да и сами беглецы зорко следили за всеми подвохами флангистов. Вери осторожно вела машину по взрытым проселочным дорогам и по целине, поминутно маневрируя, направляя "Бегемот" то на запад, то на восток,. иногда неожиданно возвращаясь и обходя опасные места.
      Орли и Вери очень устали, но рвались вперед, не позволяя себе уже ни минуты отдыха.
      В довершение ко всему на второй день стало сказываться вредное влияние рассеянных в воздухе мегонов и гамма-лучей. Орли и Вери были защищены от вредного действия излучения специальной одеждой, листы бористой стали, которыми был обшит "Бегемот", тоже изолировали их от рассеянных частиц и всепроницающих жестких гамма-лучей, но, конечно, полностью защитить себя от вредного соседства с мегонием было невозможно. Энергон не мог поразить их так, как он поражал тех, кто попадал под направленный пучок его лучей, однако на Орли и Вери все же отражалось его тяжелое дыхание: их щеки побурели и покрылись мелкими волдырями, как при ожоге, веки воспалились, руки покрылись сыпью. В ушах у Орли стоял неумолчный шум, похожий на далекий гул мотора, голова кружилась,. сердце замирало, или колотилось, как при подъеме на крутую гору. Вери не была изнурена тюрьмой так, как Орли, и все эти болезненные явления у нее были не столь резки, как у него. Пересиливая недомогание, она вела машину вперед.
      Флангисты уже перестали стрелять в них из автоматов и орудий, пускать на них газы, беглецов больше не бомбили самолеты. Казалось, враги убедились, наконец, в их полной неуязвимости и присвоили Орли своеобразное прозвище "Человек-Невредимка". Однако они ни на шаг не отставали от "Бегемота". Около двадцати танков, две машины с охранниками и два самолета-наблюдателя неотступно следовали за машиной Орли и Бери.
      Беглецы упорно продвигались вперед, однако для них уже стало ясно: если завтра они не доберутся до Лагеря мира, их аппарат израсходует весь остаток мегония, и они погибнут...
      Воодушевляла Орли и Вери постоянная помощь вездесущих и неуловимых боевиков. Незримые для Орли и Вери, они следовали за ними, ободряли их, предупреждали об опасностях.
      На другой день вечером "Бегемот" продвигался все по той же долине реки Гроны, к предгорью могучего хребта Волкано. Лагерь "Басканьи" был уже близок, и это также вселяло бодрость в сердца измученных беглецов.
      * * *
      Настала вторая ночь. "Бегемот" осторожно продолжал свой путь в обступившей его непроглядной тьме. Яркое излучение Энергона отодвигало, но не рассеивало эту тьму.
      Неожиданно Вери затормозила.
      - Опять рвы, - сказала она и кивнула на серые груды земли впереди.
      - Пустите меня за руль, - сказал Орли.
      Вери уступила ему место. Он снял наушники и подал их Вери:
      - Послушайте, Вери, не будет ли сигналов от Анны.
      - Я не умею обращаться с рацией, - растерянно сказала девушка.
      Орли отложил наушники.
      - Поглядывайте за счетчиком и щитом.
      "Бегемот" стал обходить рвы. Беспомощно тычась то в одну, то в другую сторону, Орли наконец потерял ориентировку.
      - Ведите по компасу назад, прямо на юг, - сказала Вери. А после изменим направление.
      Орли дал задний ход, развернулся почти на месте и повел машину обратно.
      За окнами сверкнула молния, вдали зарокотал гром, потом снова яркий блеск молнии осветил все вокруг.
      - Будет сильная гроза, - сказал Орли.
      Действительно, через четверть часа разразился ливень со шквальным ветром. Потоки дождя низвергались на крышу "Бегемота". Но на работе Энергона ливень не отразился. Аппарат был обшит металлом, а его дюзы защищены от потоков воды.
      Свирепый ветер швырял потоки воды, Орли хотел было остановить машину и переждать грозу, но в этот миг "Бегемот" накренился радиатором вниз и стал сползать в большую яму, наполненную водой.
      - Задний ход! - крикнула Вери.
      Но было поздно. Тяжелая громоздкая машина медленно сползла в глубокую яму, превращенную ливнем в небольшое озеро... Вода стала просачиваться в машину. Мутные потоки бешено низвергались в эту огромную колдобину...
      Орли решил выбираться наверх и переключил мотор на высшую скорость, но гусеничные цепи лишь месили грязь на дне ямы.
      Вода поднималась выше, проникла в машину. Вери собрала самые необходимые вещи: рюкзак с продуктами, одеяло и держала их в руках. Вода уже достигала ее колен и полностью покрыла шоферское сиденье, но Орли не покидал своего места, стараясь вывести машину из ямы...
      Вдали вспыхнул яркий луч прожектора и осветил огромную лужу, в которой барахталась неуклюжая машина. Излучение мешало врагам рассмотреть, что происходит с "Бегемотом".
      Прошло минут десять, и злобный вой ветра перешел в жалобный план. Так же внезапно, как ураган начался, буря стала утихать. Потоки воды, наполнявшие яму, уменьшились. Уровень воды в машине больше не повышался, а минут через пять вода стала убывать. Видимо, где-то в этой яме был для нее выход.
      Орли огляделся вокруг:
      - Вода уходит.
      Вери протянула к нему руку и почувствовала, что вся одежда на нем мокрая.
      - Вы промокли насквозь, - сказала Вери. - Накиньте на себя одеяло и согрейтесь.
      Орли указал на зеркало счетчика:
      - Я должен отрегулировать излучение. Пробег частиц замедляется...
      Он надел наушники и тотчас же услышал запрос Анны:
      "Как дела?..".
      "Приняли ванну. Но чувствуем себя после нее отлично. Сделали привал в одной уютной ямке", - ответил Орли.
      Он закрыл глаза и прислушался к шуму в ушах, кровь гулко стучала в висках. Орли превозмог слабость и головокружение и склонился над пультом управления...
      "Бегемот" до утра простоял в наполненной грязью Дае. Всю ночь над ним загорались огни ракет и гудели моторы самолетов. Утром Бери села за руль. "Бегемот" долго буксовал, но, разрыв, наконец, жидкое дно ямы, вцепился своими стальными шипами в твердый грунт, рванулся и с грохотом выполз из ямы.
      "Доброе утро!" - радировала Анна.
      "Спасибо! Продолжаем путь", - ответил Орли.
      Регулируя работу Энергона, Орли все чаще и чаще опускался на сиденье и оставался минуты две-три неподвижным, уронив голову на грудь. Вери тревожно спрашивала:
      - Что с вами, Орли?..
      - Ничего... Все в порядке, - отвечал Орли и, поднявшись с большим усилием, вновь подходил к щиту.
      Его бил озноб, внутри все дрожало, а в ушах стоял оглушительный звон. Он держался из последних сил.
      В этот день с утра "Беюмот" прошел еще сто километров. До горного лагеря "Басканьи" оставалось не больше восьмидесяти километров.
      Усталая, разбитая Вери настойчиво вела машину вперед. Неожиданно оглянувшись, она увидела, что Орли лежит поперек машины, уткнувшись лицом в сиденье и раскинув руки. Остановив машину, Вери бросилась к нему:
      - Орли!.. Что с вами?!..- спросила она и повернула его лицо к себе.
      Орли не отвечал, глаза его, не защищенные очками, были закрыты, лицо пылало. Он прерывисто дышал. Вери пощупала его лоб.
      "У него температура не меньше сорока, - подумала она, - а я ничем не могу ему помочь...".
      С величайшим трудом Вери подняла Орли, уложила на три сиденья под окном и, прикрыв одеялом, положила ему под голову резиновую надувную подушку. Затем она сняла с него наушники, с сожалением поглядела на рацию и подумала: "Как плохо, что я не научилась обращаться с нею...".
      Она была отрезана от своих друзей, от всего мира.
      Вери пробралась в заднюю часть машины. Здесь в ящике подле зеркала у нее были припасены самые необходимые медикаменты, бинты, иод. Но все оказалось разбитым, размытым грязной водой и валялось на полу. Однако уцелел пакетик сульфазола и, с трудом разжав зубы Орли, она всыпала ему в рот порошок, а затем влила три ложки воды.
      Вери подошла к зеркалу, отражающему работу счетчика Гейгера. С Энергоном все было в порядке: полет и выброска корпускулярного потока из вакуума шли нормально.
      Вери вновь села за руль - "Бегемот" двинулся дальше, но, пройдя всего лишь пять километров, остановился. Лежавший с закрытыми глазами Орли заговорил.
      Вери подошла к нему:
      - Мой родной! Вы звали меня? - спросила она.
      Орли молчал, дыхание его было тяжелым. Неожиданно он открыл воспаленные веки и посмотрел прямо перед собой. Почерневшие губы зашевелились, он что-то шептал.
      - Что? Что вы говорите? - склонившись над ним и с нежностью глядя на него, спросила Вери.
      Орли перевел на нее остановившиеся блестящие глаза и хрипло спросил:
      - Что вам от меня нужно?.. Вы опять пришли меня мучить?.. Опять эта проклятая доска?!..
      Он рванулся, Вери едва удержала его.
      - Орли! Успокойтесь! Здесь я, только я, ваша Вери!..
      Орли откинул голову на подушку, закрыл глаза и затих. Так лежал он, тяжело дыша и не шевелясь, минут пять. Затем он вновь открыл глаза, взгляд их на этот раз был осмысленным. Он устало смотрел на Вери, будто припоминая ее лицо, потом слабо улыбнулся и сказал:
      - Это вы, Вери?.. Очень хорошо... Не отходите от меня никуда... Слышите? Никуда!..
      - Да, да! Я слышу. Я не отойду от вас, - сказала она.
      Он вдруг приподнялся на локте и озабоченно посмотрел на нее:
      - А что наш Энергон еще дышит?..
      - Дышит, Орли. Он ведет себя отлично.
      Орли тяжело вздохнул и сказал тихо:
      - Сегодня ночью кончится, иссякнет энергия мегония. Нужна перезарядка... в лабораторных условиях...
      - Наши друзья помогут нам, - успокаивала его Вери.
      Губы ее вздрагивали. Она плохо верила в то, что говорила.
      - У меня внутри все ноет, - тихо сказал Орли.
      Все тело Вери тоже болело, будто сильно избитое, но она сдерживала себя огромным напряжением воли.
      - Это рассеянные в воздухе мегоны свалили меня, - почти шопотом продолжал Орли. - Мария Склодовская и Пьер Кюри открыли радий, но ничто не защитило их от его лучей. То же происходит и с нами, Вери.
      Вери покачала головой:
      - О, нет, дорогой! Мы с вами еще долго продержимся.
      - Я бы не возражал, - слабо улыбаясь, сказал Орли. - Но сейчас вы все же возьмете мою тетрадь, Вери, и напишете то, что я вам скажу...
      - Я слушаю вас, Орли.
      - Пишите на той же странице, где я сделал запись о газовой атаке...
      - Вы очень слабы, Орли, - сказала Вери. - Я запишу потом.
      - Нет!.. Может быть потом я уже не смогу говорить...
      - Вы только простудились, Орли.
      - Да, конечно. Но главное не это... Пишите! Экраны из бористой стали и одежда, пропитанная препаратами бора, не предохраняют от рассеянных в воздухе мегонов и гамма-квантов... На другой день повышается кровяное давление и появляются резкие симптомы сердечной недостаточности... сыпь и ожоги на коже... нарушаются функции желез внутренней секреции.
      Орли повернул голову к Вери:
      - Вы человек науки, Вери. Вы тоже должны записать свои ощущения в эту тетрадку.
      Он закрыл глаза. Глубокий сон сковал его уста и веки. Вери сидела подле него, прислушиваясь к его прерывистому дыханию...
      XII. ПРОВОКАЦИЯ АО МАГНУСА
      И ЕЕ НЕОЖИДАННЫЙ ФИНАЛ
      Это происходило в небольшой деревеньке Плинто. На деревенской площади остановилась танковая колонна в двенадцать машин. Перед танками стоял АО Магнус и разговаривал с командиром колонны, толстым багроволицым офицером.
      - Господин майор, - говорил Магнус. - Я получил донесение, что их трактор стоит на одном месте уже два часа. Следя за ними в бинокли, наши наблюдатели не видят в машине самого Орли, в окнах машины лишь иногда показывается спутница Орли... Что-то случилось, и они, видимо, не могут продолжать путь. Их рация не работает, но аппарат на крыше машины еще действует. Одиночные выстрелы снайперов разрывными пулями подтверждают это.
      - Что ж, попробуем выключить и их аппарат, господин полковник, - небрежно сказал толстый майор.
      - Это было бы неплохо, господин майор, - без всякого выражения произнес Магнус. - Итак, ваша задача вам ясна?
      - Вполне, господин полковник. Я был в России в 1943 году с армией Гудериана. Там мы часто проделывали такие номера, не без хвастовства сказал майор.
      - Очень хорошо, - процедил сквозь зубы Магнус.- Только здесь результат должен быть иной, чем в России.
      Майор пожал плечами:
      - Ну, это само собой.
      - Вы знаете, майор, что мятежники в горах вывесили свой собственный флаг?..
      Майор засмеялся:
      - О, да! Зеленая тряпка, с намалеванным нацией белым голубем. Ха-ха! Они не очень изобретательны, господин полковник.
      - Это не важно. Я сейчас вам вручу зеленое знамя с белым голубем и вы воткнете его в башню своей головной машины.
      - Понятно, господин полковник!..
      АО Магнус подозвал своего ординарца и отдал ему какое-то приказание.
      - Лозунги "Война - войне", белые голуби и прочие фокусы дезертиров как будто на ваших танках намалеваны, - сказал Магнус.
      - Намалеваны, господин полковник.
      - Отправляйтесь, и да благословит вас святая дева, - замороженным голосом произнес Магнус.
      Толстый майор чуть было не сострил насчет "Евы" и "девы", но вспомнил, что Магнус - ревностный католих, и проглотил свею остроту.
      - Держите со мной связь по радио. Пользуйтесь только шифром, - закончил свое напутствие Магнус.
      - Слушаю, господин полковник! Счастливо оставаться!
      Толстый майор козырнул и пошел к своей машине. Вскоре вся колонна с развевающимся зеленым знаменем, грохоча и поднимая тучи пыли, двинулась в путь и скрылась за поворотом дороги.
      * * *
      Почти одновременно со всем происходившим на деревенской площади, человек тридцать боевиков, вооруженных автоматами и одетых в зеленые защитные плащи, собралось в роще неподалеку от деревни Плинто. Это был отряд Анны. В том же отряде находился и Спиро.
      Уже несколько часов рация "Бегемота" не отвечала на позывные сигналы Анны. Анна и Спиро были в большой тревоге. Они ничего не знали о том, что действие Энергона вскоре должно прекратиться, когда иссякнут запасы мегония, но они догадывались, что кто-то из пассажиров "Бегемота" (а может быть и оба они) болен. Что-то, видимо, приключилось у Орли и с его рацией.
      Положение было очень серьезное и настолько сложное, что Анна пока была в нерешимости. Спиро предлагал подождать до вечера. Если "Бегемот" простоит весь день, значит с его пассажирами что-то неладно. Тогда нужно дождаться ночи, внезапно напасть на конвой, забросать танки подрывными и зажигательными ракетными гранатами, вызвать основательный переполох в стане врагов и, воспользовавшись им, увезти Орли и Верив одно из надежных убежищ "Свободной родины", а Энергон вместе с "Бегемотом" взорвать, чтобы ценный и опасный аппарат не достался врагам.
      Не мало опасных неожиданностей сулил этот план, и Анна еще на нем не остановилась. Она ждала своего связного, который держал ее в курсе всего, что происходило непосредственно подле машины с беглецами. За "Бегемотом" и танковым конвоем постоянно наблюдали самые опытные разведчики отряда Анны и через связных посылали сведения в отряд.
      Анна нетерпеливо смотрела на свои ручные часы. Связной должен был явиться пятнадцать минут назад.
      - Подождем еще пять минут, - сказала Анна. - Если он не придет, надо послать кого-нибудь и разузнать, что там происходит, и почему не явился связной.
      В этот миг в рощу прибежал запыхавшийся молодой монах. Это был один из разведчиков Анны, одетый в монашескую рясу.
      - Я только что из деревни Плинто, - сказал он, приблизившись к Анне. - Оттуда вышла танковая колонна флангистов в двенадцать машин; пять тяжелых, четыре средних и три танкетки с пулеметами. На головном танке укреплен зеленый флаг полка "Басканья" с белым голубем. На остальных машинах этой колонны изображены белые голуби и написаны лозунги "Война войне".
      Анна и Спиро, стоявший тут же, переглянулись.
      - Они решили обмануть Орли и Вери! - сказала Анна.
      Она подозвала к себе радиста и передала ему записку с шифрованным обращением к Антонио Гартону...
      * * *
      Вери уже не отходила от изголовья Орли. Продиктовав ей свою запись, Орли уснул. Вери знала, как целебен ему в его состоянии сон, и решила прервать поход, чтобы не разбудить своего больного друга толчками машины. Он спал уже больше двух часов.
      Вери сидела подле Орли, наблюдая за его температурой, проверяя пульс и вставая лишь для того, чтобы время от времени взглянуть на счетчик и отрегулировать скорость излучения Энергона. Иногда Вери брала бинокль, подходила к окну машины и разглядывала танковый конвой, остановившийся метрах в двухстах пятидесяти от "Бегемота". Решив, видимо, что машина с Орли и Вери уже не двинется дальше, флангисты вышли из танков и занялись своим туалетом: брились, чистили сапоги...
      Вери перевела бинокль в сторону и стала разглядывать кусты, окружавшие поляну, на которой остановился "Бегемот". Движение веток кустарника привлекло ее внимание. Что-то мелькнуло под большим кустом. Вери присмотрелась и вдруг ясно и отчетливо увидела, как из куста выглянуло... лицо человека. Он прятался в ветвях куста и был в зеленом плаще. Вот он поднес к глазам бинокль и стал смотреть в ее сторону.
      "Флангист? - подумала Вери. - Но зачем ему прягаться и маскироваться?.. Нет, это не флангист!.. Человек из лагеря Басканьи?.. Боевик из отряда Анны?.."
      Вери внимательно присмотрелась к неизвестному.
      "Если он меня разглядывает в бинокль, он видит каждое мое движение...".
      Вери приникла лицом к иллюминатору и поднесла кулак к виску, затем опустила его и навела бинокль на неизвестного. Неизвестный не ответил на это интернациональное антифашистское приветствие, хотя, очевидо, и заметил жест Вери.
      Она повторила приветствие. На этот раз он взял бинокль в левую руку, а правой салютовал ей тем же традиционным приветствием.
      "Друг!" - с радостным волнением подумала Вери.
      И сразу же у нее на душе стало легко и тепло. Исчезло ужасное гнетущее чувство одиночества и обреченности.
      Вдруг Вери обратила внимание на странное поведение танкистов. Они поспешно стали надевать куртки, а затем влезли в танки и закрыли крышки люков. Загудели моторы, загрохотали гусеницы, и, делая крутой поворот, танки стали строиться в боевой порядок.
      Вери заволновалась. Она еще ничего не понимала, но чувствовала: произошло нечто такое, что заставило флангистов встревожиться.
      Неожиданно вдали загрохотали орудийные выстрелы. Снаряды один за другим стали рваться вокруг конвойных танков. Кто-то обстреливал танки флангистов из орудий.
      Конвой открыл ответный огонь. Бой разгорался, снаряды рвались на поляне все чаще и чаще, хотя противник, атаковавший конвой, был пока невидим.
      "Анна?.. - подумала Вери. - Хотя, нет! Откуда у них могут быть орудия?.. Неужели Антонио Гартон?..".
      Сердце Вери встрепенулось от радости.
      "Конечно, это он! До гор всего несколько десятков километров...".
      Снаряды еще не повредили ни одного вражеского танка, но падали все гуще, вздымая столбы дыма и земли. Наконец, флангисты, не выдержав, с грохотом и стрельбой стали отступать. Вскоре они скрылись за кустами и, судя по гулу их моторов, уходили все дальше и дальше...
      "Ушли!.. Сбежали!..".
      Радость наполнила сердце Вери, но поделиться этой радостью было не с кем. Орли лежал попрежнему, не шевелясь, с закрытыми глазами. Но вдруг он открыл глаза и устало посмотрел на Вери.
      - Опять стреляют? - слабым голосом спросил он. Вери бросилась к нему:
      - Орли!!.. Мы спасены! Наш конвой бежал! Его прогнал Гартон!..
      Орли смотрел на нее с недоумением. Он, видимо, никак не мог понять, о чем идет речь. Наконец, невероятный смысл слов Вери дошел до его подавленного сознания. Задыхаясь, с большимм усилием он сел и посмотрел в окно.
      - Я плохо вижу, Вери, - сказал он. - Неужели они ушли?..
      - Ушли! Убежали! Они были обстреляны снарядами! - с восторгом сказала Вери.
      - Кто их обстрелял? - с усилием спросил Орли.
      Не успела Вери ответить, как послышался шум моторов и вдали показался большой танк. На его броне Вери ясно разглядела зеленое знамя с белым голубем на полотнище.
      - Они вернулись? - спросил Орли.
      - Нет!.. Я вижу большой танк. На его башне прикреплено зеленое знамя, - с величайшим волнением сказала Вери. Она взяла бинокль. - На броне танка изображен белый голубь!.. Это танк Гартона!..
      Орли недоверчиво смотрел на нее:
      - Белый голубь на броне танка?... Неужели они спустились с гор?
      - Да! Я вижу ясно на броне танка лозунг Антонио Гартона: "Война - войне"... - не отнимая бинокля от глаз, ответила Вери.
      Большой танк остановился посреди поляны. За ним показались другие танки с лозунгами и голубями на броне.
      Вери надела перчатки, закрыла лицо защитной маской и, приоткрыв дверцу машины, замахала белым платком.
      - Они идут к нам! - воскликнула она.
      - Не подпускайте их близко! - тревожно сказал Орли. - Если это действительно друзья, они пострадают.
      К "Бегемоту" шел багроволицый толстый майор. Он был без погон, на груди его висел огромный зеленый бант.
      Вери замахала руками и крикнула:
      - Не подходите!.. Опасно!..
      Майор остановился на почтительном расстоянии.
      - Я личный адъютант Антонио Гартона! - заорал он. - Нам сообщила Золотая Анна, что вы нуждаетесь в помощи...
      - Да! - ответила Вери. - Доктор Орли заболел...
      - Переходите на броню танка, и мы через полчаса доставим вас в лагерь "Басканья"! - крикнул майор.
      - Они предлагают нам перейти на броню танка, - обернувшись к Орли, сказала Вери. Орли покачал головой:
      - Нет!.. Вряд ли я смогу выйти из своей машины...
      - Он просит выключить Энергон. Вас перенесут на руках, сказала Вери.
      В этот миг затрещали автоматы, загрохотали взрывы гранат. Толстый майор, сраженный автоматной очередью, упал. Попадали и некоторые из танкистов, вылезшие из своих машин и слушавшие переговоры своего командира с Вери. В танки полетели зажигательные ракеты.
      - Флангисты напали на них! - в ужасе крикнула Вери.
      Она оглянулась во все стороны. Между кустами мелькали фигуры в зеленых плащах. Какие-то люди, уже не скрываясь, вставали во весь рост, бросали в танки гранаты и стреляли в них. Два больших танка объяты пламенем, но танкетки, развернувшись, строчили из пулеметов.
      Шатаясь и хватаясь за поручни, Орли встал и горящими глазами окинул картину жаркого сражения, неожиданно разгоревшегося вокруг "Бегемота". Теперь уже и он не сомневался, что на "танки Гартона" напали флангисты.
      Орли протянул руку к Вери.
      - Что вам? - испуганно спросила она.
      - Рация! - хрипло сказал он. - Анну!!..
      Вери надела на него наушники. Он опустился подле рации.
      В то же время, зарывшись в овражек неподалеку от места боя, Спиро неустанно вызывал станцию "Бегемота":
      "Полет!.. Полет!.. Говорит Дозор!.. Полет!.."
      И вдруг станция "Бегемота" откликнулась:
      "Я Полет!..".
      "У аппарата Алонзо Спиро! Вас хотели спровоцировать флангисты. Это не танки Гартона!..", - радировал Спиро.
      Сидя подле рации, Орли изумленно посмотрел на Вери.
      - Провокация?.. Танки флангистов?..
      Вери со страхом смотрела на него.
      "Доказательства!!..", - радировал Орли.
      "Кого ты укрепил: Анну или дюзу? Помнишь, Ролландо?..", ответил Спиро.
      - Вери! - задыхаясь, сказал Орли. - Нас обманули! В танках флангисты. Их бьет Анна! Вперед, Вери!..
      Он послал Спиро короткий приказ:
      "Помните о дистанции!..".
      Вери бросилась к рулю, и "Бегемот" с грозным рычанием на высшей скорости, на какую только был способен, ринулся на танки врагов. Занятые боем танкисты не заметили, как диковинная и, казалось, бездыханная машина, окруженная голубым сиянием, устремилась на них...
      Расстояние между "Бегемотом" и танками быстро уменьшалось.
      Внезапно раздался оглушительный взрыв. Это взорвались снаряды в первом танке, попавшем в сферу излучения Энергона. За ним с грохотом, огнем и тучами дыма стали взлетать на воздух другие танки флангистов.
      А Орли уже во весь рост стоял в своей машине: страшный, худой, но грозный и прекрасный в своем благородном гневе. Он, шатаясь, хватался за поручни и рычал:
      - Это вам за профессора Кордато!! Это вам за оскверненную науку!! Вам нужны были лучи Энергона?!.. Получайте их!!.. Получайте !!..
      В несколько минут с танковой колонной флангистов случилось то же самое, что в более грандиозных размерах произошло с танковой армией Гудериана, с которой командир этой колонны побывал когда-то в России. На поле боя остались трупы незадачливых провокаторов-флангистов и догорающие, исковерканные танки.
      Боевики прочесали местность, и Спиро радировал Орли:
      "Ролландо! Враги уничтожены! Нужно быстро уходить. Выключай Энергон. Я перехожу на борт "Бегемота"...
      Орли, пошатываясь, подошел к пульту управления Энергона, и первый раз за три дня голубое сияние вокруг "Бегемота" угасло.
      Спиро крепко обнял Анну, поцеловал ее и бегом бросился к "Бегемоту". Через минуту он был уже в машине рядом с Орли и Вери. Друзья обнялись, и лучистая броня вновь облекла машину Орли.
      В этот миг с двух сторон, с юга и с севера сразу, донесся рокот многих моторов.
      Сидя в кустах, Анна и ее товарищи наблюдали за приближавшимися самолетами. Анна уже получила шифрованную радиограмму с гор от инженера Силано.
      "Наши самолеты идут на выручку Орли".
      Но, видимо, и враги вызвали на помощь свои самолеты. Вскоре прямо над головами боевиков в воздухе разгорелся бой. Три истребителя флангистов сразу же обратились в бегство, завидев истребителей "Баскань.и". Оставшиеся штурмовики и три бомбардировщика вступили в неравный бой с юркими истребителями Гартона. Вскоре один тяжелый "Боинг" задымил и круто пошел вниз. Почти задевая кусты, штурмовики флангистов ринулись на юг... Две "Летающие крепости", яростно рыча и отстреливаясь, последовали за ними. Истребители Гартона не преследовали их.
      Тем временем уцелевшие танки с намалеванными белыми голубями и лозунгами поспешили отойти к Плинту, а танковый конвой, сопровождавший Орли, потерял из виду "Бегемот" и не знал, в каком направлении ему двинуться. Кружившие в воздухе самолеты "Басканьи" также мало вдохновляли флангистов на преследование Орли, да и само преследование было уже явно бесполезным: с, гор, навстречу "Бегемоту" спускались ясно видимые в бинокль танки "Басканьи"...
      * * *
      Магнус не ошибся: через день в той же самой парижской газете, которую советовал ему прочесть Фланго, действительно появилось новое сообщение об Орли. Но в этом сообщении говорилось совсем не то, чего ждал "изобретательный" АО Магнус. Вот это сообщение:
      "После сражения с танками флангистов, доктор Ролландо Орли и его верная подруга Вербена Кордато под охраной лучей своего волшебного аппарата в тот же день добрались до горного лагеря полка "Басканья". Орли не отдал своего изобретений и открытия профессора Кордато поджигателям войны и с энтузиазмом был встречен в горах такими же, как и он, активными поборниками мира. Ему и Вербене Кордато оказана медицинская помощь, и жизнь их уже находится вне опасности...".
      Инженер В. М. ЭРЛИХ
      О повести Г. Гребнева "Южное сияние"
      Писатель Г. Гребнев показал, какие огромные возможности таит в "ебе обуздание внутриатомной энергии человеком. В качестве приема он выбрал "лучистую энергию", т. е. энергию потока тяжелых частиц. Нужно сказать, что сама по себе эта тема в мировой фантастической литературе не нова. Теме использования лучистой энергии посвящены: "Гиперболоид инженера Гарина" Алексея Толстого, "Остров Эрендорф" Валентина Катаева, "Борьба в эфире" Александра Беляева и многочисленные произведения иностранных авторов.
      Однако Г. Гребнев в своей повести подошел к "волшебным лучам" как современный советский человек и показал борьбу между поджигателями войны и сторонниками мира, развернувшуюся вокруг одного из видов лучистой внергии. Автор повести совершенно правильно оценивает достижения ядерной физики, которые призваны служить мирному человечеству, но которые темные силы реакции могли бы превратить в оружие массового истребления, если бы им не противостоял всечеловеческий лагерь мира. Прогрессивные ученые в повести Г. Гребнева не хотят, чтобы их открытие использовалось для вооружения, и борются с поджигателями войны. Вынужденный защищать свое открытие герой повести молодой ученый Ролландо Орли в целях самообороны на короткое время превращает свой предназначенный для мирных целей аппарат в эффективное оружие обороны, и мы убеждаемся, сколь опасным мог бы оказаться в руках реакционеров аппарат Орли.
      Эта новая трактовка не новой темы выгодно отличает произведение Гребнева от подобных же произведений, герои которых в большинстве своем думали прежде всего об истреблении людей и "покорении мира" с помощью своих "лучей смерти".
      Г. Гребнев не только описывает действие упомянутых лучей, но и прибегает к объяснениям, которые должны, по мнению автора, подкрепить уо фантастические предположения. Писатель избрал для себя очень трудную позицию, которая с одной стороны как будто делает убедительными некоторые сцены повести, но вместе и требует удовлетворительного объяснения. В самом деле, каждый читатель, прочитав повесть Гребнева, задаст вопрос: "Где в этом произведении кончаются реально существующие возможности данной отрасли науки и где начинается вымысел автора? Известно, что наука, изучающая природу и поведение ядерных частиц, за последние годы обогатилась новыми значительными открытиями. Большой вклад в эту отрасль науки внесли советские ученые, и автор совершенно справедливо указывает в одной из глав повести, что его герой, профессор Кордато, "в своих изысканиях пользовался сведениями об очень ценных наблюдениях и открытиях, сделанных советскими учеными, изучающими могучие силы природы и покоряющими эти силы во имя мирного созидательного труда...".
      Однако, как уже и сказано было выше, если до сих пор многие авторы фантастических произведений о различного вида лучах прибегали в большинстве к условным обозначениям и называли свои лучи "электромагнитными колебаниями", "сконденсированным солнечным лучом", или просто именовали их какими-то неизвестными науке "омегалучами", то Гребнев именует свои лучи "потоком тяжелых ядерных частиц", а аппарат, посылающий лучи, - ускорителем. Это уже определенный адрес, соответствующий данным современной науки и ее терминам. И адресу этому нельзя отказать в правдоподобии. Однако такое правдоподобие ко многому обязывает автора. Если в его повести луч плавит пулю, выпущенную из автомата, взрывает на расстоянии снаряд, или поражает фашиста, направившего свой пулемет на мирного ученого, то мы уже хотим знать, соответствует ли это современным данным науки. Ответ здесь, однако, следует дать не прямой: "и соответствует данным современной науки, и не соответствует...". И вот почему. Нам известно, что ядерные частицы, особенно так называемые "тяжелые электроны", обладают способностью проникать в вещество. При встрече с металлической пластиной они тормозятся, а энергия движения переходит в тепловую, вызывая нагрев пластины. Интенсивное облучение может повести к очень большому нагреванию. Гребнев в своей повести это явление "усилил" и сослался при этом на то, что "природа и роль в ядерных процессах тяжелых электронов полностью еще не изучены". Тем самым автор как бы развязывает себе руки и обращается к тому, может быть весьма недалекому будущему, когда "природа" избранных им частиц "будет полностью изучена".
      Читатель может спросить, возможно ли из вакуума ускорителя, какого бы типа он ни был, выбросить в воздух поток убыстренных в своем полете электронов, да еще "тяжелых", на такое расстояние, какое указано в повести Гребнева?.. В настоящее время искусственным путем этого сделать нельзя. Но мы знаем, что те же частицы в естественных условиях с космическими лучами проникают в земную атмосферу и проходят в ней относительно большие расстояния перед своим распадом. Может быть в будущем человек по своей воле сможет посылать в воздух на большие расстояния и даже сквозь толщу земной атмосферы мощные потоки заряженных частиц, и эта возможность даст в руки человечества новое могучее орудие покорения природы... В этом смысле фантастический "допуск" писателя можно рассматривать как предвидение и как достижение науки, к которому следует стремиться. Здесь мне хотелось подчеркнуть не только познавательное, но и воспитательное значение повести Гребнева для юного читателя, собирающегося посвятить себя науке, изучению проблем ядерной физики.
      Сомнение вызывает то обстоятельство, что такого рода открытие в повести происходит в какой-то условной, не названной, но явно отставшей в своем развитии из-за фашистской диктатуры стране. Для тех научных опытов, которые должны были произвести профессор Кордато и его помощники, нужны, большие средства, как материальные, так и технические, нужна совершенная аппаратура, одного энтузиазма для создания такого аппарата, как "Энергон", мало... Но, нужно отдать справедливость автору, своего главного героя, молодого физика Ролландо Орли, он обрисовал таким страстным борцом за мир, наделил такой огненной ненавистью к фашистам и такой стойкостью, что, читая рассказ о его муках в тюрьме и поведении во время побега, невольно забываешь о технической бедности ученого и начинаешь верить, что такой человек и в самом деле может творить чудеса, подобные описанным в повести.