Потрясенная девушка опустилась на кровать и провела по губам кончиками пальцев. Первый настоящий поцелуй. Хедер закрыла глаза, мечтательно вздохнула и попыталась возродить непередаваемое ощущение.

В следующее мгновение она покраснела от стыда. Господи! Этот мерзавец поцеловал ее, и ей понравилось! Мало того, она стонала и хотела большего. Он на всех женщин так действует или только на нее? Как она теперь будет смотреть ему в глаза?

Когда Халид сошел с корабля, заходящее солнце окрасило западный небосклон в легкий фиолетовый оттенок. Спустившись в шлюпку, он наконец увидел зрелище, никогда не оставлявшее его равнодушным, – устремленные в небо минареты Стамбула, города тайн и интриг. Халид не собирался ехать в сам город. Он приказал гребцам отвезти его прямо во дворец к дяде.

Дворец Топкапы стоял на возвышении с видом на Золотой Рог, пролив Босфор и Мраморное море. Само название на турецком языке значило «пушечное дуло», и по обе стороны от входа высились громадные пушки. Месторасположение и сложная фортификационная система делали дворец практически неуязвимым. Халид окинул взглядом приближающийся дворец Топкапы. В неверном сумеречном свете он различал квадратные башни бань и восьмиугольные башни гарема.

Гарем, презрительно подумал Халид. Как же он ненавидел это место! Его безжалостные и беспринципные обитательницы походили на красивых, но ядовитых змей, которых неуемные амбиции заставляли пресмыкаться перед господином. Их борьба за милость султана была жестокой и часто даже кровопролитной.

Принц прошел сквозь двойные чеканные двери гарема, инкрустированные жемчугом. Ага-кисляр провел господина по извилистым коридорам в покои его тети и удалился. Там, в роскошном зале, его ждали бас-кадина Нур-у-Бану, любимая жена султана, Мурад, его наследник, и Мирима, мать Халида и сестра султана.

– Как я посмотрю, ты наконец решил помочь своей семье в тяжелую минуту, – проговорила Мирима, приветствуя своего единственного выжившего сына.

– Халид! – с явным облегчением произнес Мурад.

– Добро пожаловать, дорогой племянник! – добавила Нур-у-Бану с искренней сердечностью.

Несмотря на то что Халид бывал в покоях у тети бессчетное количество раз, роскошь убранства неизменно поражала его воображение. Пол был вымощен изысканной плиткой, которую покрывал роскошный ковер. Возле одной из стен, отделанных матовой муравой, располагался огромный бронзовый медник, а традиционные турецкие окна с середняками выходили в личный сад жены султана. Эта женщина, подарившая стране наследника, явно пользовалась большой благосклонностью государя.

– Спасибо за теплый прием, тетя, – сказал Халид, обращаясь к прекрасной бас-кадине султана. Затем в знак приветствия поцеловал своего брата Мурада. Наконец он удостоил приветствием и свою мать, спросив у нее: – А где Тинна?

– Твоя сестра дома, как и положено девушкам ее возраста, – отозвалась Мирима. – Ты что, хочешь, чтобы она участвовала в обсуждении убийства?

– Нет. – Халид перевел взгляд на мать. – А где дядя Селим?

– Он у Линдар, – отозвалась Нур-у-Бану с оттенком презрения в голосе. – Она недавно разрешилась колченогим отродьем, которого назвала Каримом в честь твоего младшего брата.

– Расскажи Халиду о покушении на базаре, – обратилась Мирима к племяннику.

Повернувшись к двоюродному брату, Халид спросил:

– Кто может желать тебе смерти? Мурад пожал плечами.

– Карим?

– Дети не умеют готовить заговоры с целью убийства, – возразил Халид.

– Но это могла быть его мать, – вставила Нур-у-Бану. – А Линдар вообще способна на все, лишь бы захватить власть для своего сына.

– Что скажешь, мама? – спросил Халид.

– У Линдар на такое ума не хватит, – заметила Мирима и добавила: – Кстати, под таким углом твой шрам незаметен. Как жаль: ты мог бы быть очень красивым мужчиной, а твой брат так рано расстался с жизнью.

Халид побледнел, его губы и уродливый шрам побелели от гнева. Как он мог забыть, что собственная мать относится к нему с презрением? Ее слова ранили больнее любого кинжала.

– Халид точно такой же, как всегда, – проговорил Мурад, потрясенный тем, как мать может подобным образом оскорблять своего единственного оставшегося в живых сына. – Карим пал смертью храбрых, и в этом нет вины Халида.

– Мое лицо не имеет отношения к делу, – сказал Халид матери. – Женщины в принципе не могут придумать такой интриги. Они привыкли воевать только своими острыми языками.

– По закону сыновья с врожденными пороками не могут становиться султанами, – продолжала Мирима, не обращая внимания на колкость сына. – Что бы она выиграла?

– Специальная обувь могла бы скрыть этот физический недостаток, – заметила Нур-у-Бану. – А если он будет прихрамывать, можно сказать, что у него болит лодыжка.

Мурад одарил мать любящей улыбкой.

– Да ты ведь держишься за верблюжью шерсть из страха за мою безопасность.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил Халид у своего кузена.

– Я верю в то, что ты сможешь открыть правду и наказать виновного, – без колебаний ответил Мурад.

Вошла служанка, и все замолчали. Молодая девушка поставила на стол поднос со слоеными пирожными в форме полумесяца, миндалем в сахаре и чашками с турецким кофе.

Поклонившись, она вышла.

– Малик не приехал вместе с тобой? – спросила Мирима.

– Он скоро прибудет в Стамбул, – отозвался Халид. – Ты сделала, что я просил?

– Евнух ждет тебя дома, – ответила Мирима. – Зачем тебе понадобился человек, владеющий английским и французским языками?

– Чтобы приставить его к моей пленнице-англичанке, – небрежным тоном проговорил Халид.

– К твоей пленнице? – хором переспросили все трое собравшихся.

– Аллах предоставил нам уникальную возможность отомстить Фужеру, – сказал Халид.

– Однажды ты уже не смог убить его, – напомнила Мирима. – Почему ты решил, что на этот раз все получится?

– У меня есть нечто, что обязательно заставит его выйти из укрытия, – ответил Халид. – Малик поймал нареченную Хорька, гордую, своенравную девицу, которую подарил мне. Мы послали Фужеру известие о том, что в следующем месяце он сможет купить ее на частном аукционе.

– Какая она из себя? – поинтересовался Мурад, уже заранее предвкушая новое постельное развлечение. Если она хорошенькая, он сам купит ее.

– Язык у нее почти такой же острый, как у Миримы, – начал Халид, прекрасно знавший о неумеренном сладострастии своего брата. – Ее волосы имеют тошнотворный оттенок засохшего апельсина, а глаза зеленые, как кислое неспелое яблоко. Но самая выдающаяся ее черта – это коричневые веснушки, которыми покрыт у нее весь нос. Она такая противная, что я даже не могу есть в ее присутствии. Впрочем, Хорьку она подходит как нельзя лучше.

– Что, такая красавица? – Обмануть Мурада было невозможно. Но почему тогда Халид так яростно отговаривает его от покупки? Неужели хочет оставить девушку себе? – Я приеду на аукцион, – сказал Мурад, наблюдая за реакцией двоюродного брата, – если, конечно, ты не хочешь оставить пленницу себе.

– Ни за что, – быстро ответил Халид. Как-то уж слишком быстро.

Все собравшиеся в салоне любимой жены султана с любопытством взглянули на Халида. Такой стремительный отказ свидетельствовал о его интересе к этой женщине. Все понимали, что рано или поздно принц женится, но до сих пор он не проявлял интереса ни к чему, кроме драк и войны. С тех пор как его ранили, он вообще стал избегать женщин.

– Моя рабыня не может находиться в цивилизованном обществе, – добавил Халид. – За те несколько дней, что она провела у меня, маленькая варварка угрожала мне кинжалом и саблей, вывалила на меня ужин, а сама вообще ест как свинья. В течение двух следующих недель я буду учить ее хорошим манерам. В нынешнем состоянии ее никто не купит. Я держу ее на привязи, чтобы империя не рухнула во время одного из ее приступов гнева.

– На привязи? – расхохотался Мурад.

– Она кусается? – поддразнила племянника Нур-у-Бану. Мирима удивленно смотрела на сына: никогда прежде она не замечала в его голосе и выражении лица столько оживления.

– Почему бы тебе не запереть ее и не выбросить ключ?

– Она страдает от ужасных ночных кошмаров, – сказал Халид, не подумав. – Когда она кричит по ночам, я ее успокаиваю.

Трое слушателей потрясенно воззрились на принца. Заметив выражения их лиц, Халид понял, что сболтнул лишнее, и вспыхнул от смущения.

– Я обязательно приеду на этот аукцион, – заявил Мурад. – Мне не терпится посмотреть на женщину, которая произвела такое впечатление на Халида.

Уже сгустились сумерки, когда Халид вышел из дворца и сел в лодку. В небе над головой принца сверкала полная луна, окруженная мириадами крошечных звезд, но он ничего этого не замечал. Все его мысли были заняты прекрасной пленницей.

Неужели он в самом деле хочет оставить девушку при себе? Аллах свидетель, эта колдунья – нареченная Фужера, и она убьет его во сне при первой же возможности. Может быть, Хорек с самого начала хотел, чтобы девушку поймали, и вся эта ситуация – просто хитроумная ловушка. Нет, это смешно. Ни один нормальный мужчина не отпустит такую женщину.

Халид отдавал себе отчет в том, что хочет ее. С истиной не поспоришь. Но за девственницу на аукционе можно выручить немалые деньги. Халид не собирался спать с ней.

Злые слова матери и сексуальная неудовлетворенность сделали свое дело, обозлив принца. Он пытался сосредоточиться на покушении, но перед его мысленным взором неизменно вставала зеленоглазая колдунья. Желание ослепляло его разум, и это выводило принца из себя. Если Мурада убьют, во всем будет виновата Хедер.

Войдя в каюту капитана, Халид пересек комнату, опустился на край кровати и дотронулся до спящей девушки.

– Отпусти меня! – прорычал он по-турецки, грубо встряхнув ее.

Полусонная, Хедер открыла глаза и улыбнулась. Протянув руку и дотронувшись до шрама на щеке принца, она пробормотала по-французски:

– Мы уже дома?

Халид, словно обожженный, отбросил ее руку.

– Твой дом в Англии.

Окончательно проснувшись, Хедер удивленно воззрилась на Халида:

– Теперь ты со мной согласен?

Промолчав, Халид подошел к иллюминатору. Он долго всматривался в звездную ночь, пытаясь обуздать разбушевавшиеся чувства. Презрение со стороны матери все время выводило его из себя. Но женщина, спавшая сейчас в его постели, не имела к этому ни малейшего отношения.

– Ну? – спросила Хедер.

– Спи, – тихо проговорил Халид.

– Сначала ты меня будишь, а потом приказываешь спать? – воскликнула Хедер. – Что за безумие?

Стоя спиной, Халид улыбнулся. Она права: он действительно сошел с ума. Если Елена Троянская заставила выйти в море тысячу кораблей, то его Дикий Цветок мог бы рассчитывать на десять тысяч, а то и больше.

Его Дикий Цветок? О чем, во имя Аллаха, он думает?

Халид вернулся, сел на кровать и, протянув руку, дотронулся до щеки Хедер.

– У меня был трудный разговор с родственниками, но ты не виновата, – сказал он. – Прости.

«Прости»? От удивления Хедер на миг утратила дар речи. Подумать только, это чудовище начало обращаться с ней как с нормальным человеком, а не как с рабом.

– Иногда родственники могут причинять неудобства и даже раздражать, – сказала Хедер. – Я понимаю.

Халид улыбнулся ее словам.

– Моя мать родилась, чтобы причинять всем неудобства, – сухо проговорил он.

– Так у тебя есть мать? – выпалила Хедер. Принц удивленно изогнул темную бровь:

– Конечно. А ты думала, я появился из капусты? Хедер отрицательно помотала головой.

– А что же ты думала? – поинтересовался он.

– Я никогда не могла представить себе, что у злодеев могут быть матери, – отозвалась она и улыбнулась.

– Что такого смешного?

– Не могу представить, как тебя ругает мама... или как она тебя шлепает, – ответила Хедер и рассмеялась.

– Уверяю тебя, свирепого Меча Аллаха не миновало строгое воспитание. – Лицо принца вдруг потемнело, и он добавил: – Даже сейчас язык моей матери ранит больнее кинжала.

В этот момент принц превратился в обиженного маленького мальчика, и сердце Хедер потянулось к нему.

– Язык у нее еще острее, чем у меня? – спросила она.

– Намного. – Раскрыв объятия, Халид проговорил: – Уже поздно. Иди сюда, я убаюкаю тебя.

– Ты снова меня поцелуешь? – спросила Хедер.

– Нет.

Хедер так и не поняла, испытала ли она от его слов облегчение или разочарование. Она удобно устроилась в его объятиях и опустила голову ему на грудь. Халид некоторое время поглаживал ее по спине, чтобы она успокоилась и расслабилась, а затем опустил ее на подушку и поцеловал в лоб.

Прошла, кажется, всего минута, прежде чем Хедер снова потрясли за плечо. В ответ она перевернулась на другой бок и натянула на голову одеяло.

– Проснись, мой маленький цветочек, – ласково проговорил Халид.

– Отстань, – проворчал «маленький цветочек».

– Мы дома. – Халид сорвал с нее одеяло.

Хедер раздраженно уселась на постели и отбросила со лба непокорные медные прядки.

– Мой дом в Англии.

– Твой дом там, где я, – возразил принц. – Вставай, я помогу тебе надеть яшмак.

Слишком усталая для того, чтобы спорить, Хедер поднялась и простояла спокойно все время, пока принц закутывал ее в черную ткань с головы до пят.

– Я хочу есть, – сказала она.

– Ты все время хочешь есть, – отозвался принц, закрыв ей лицо вуалью.

Потом он вывел пленницу на палубу, взял на руки и по веревочной лестнице спустил в шлюпку. Когда они доплыли до берега, он выскочил на песок первым и помог ей сойти.

– В моем доме тебя ждут, – проговорил он, указывая на вершину холма.

Хедер подняла голову. Даже ночью дом этого чудовища выглядел так, словно способен выдержать тысячелетнюю осаду. Как ей удастся сбежать из такой крепости?

– Ты думаешь, я стану взбираться по склону скалы? – потрясенно спросила девушка.

– Для трусливых есть тропинка.

– Добро пожаловать! – послышался высокий голос. Хедер с трудом отвела взгляд от замка. На песке у их ног склонился в поклоне маленький человечек. Его лоб был прижат к носку сапога принца.

– Встань, – приказал Халид по-турецки. Маленький пухленький человечек встал и улыбнулся, весь к услугам своего хозяина. Волосы и глаза у него были черные, а кожа смуглая.

– Меня зовут Омар, и я готов служить вам верой и правдой.

– Это Хедер, Дикий Цветок, – сказал Халид по-французски. – Служа ей, ты служишь мне.

Омар кивнул и, повернувшись к Хедер, проговорил:

– Пожалуйста, пойдемте со мной.

Хедер прижалась к Халиду. Этот жест несказанно удивил его. Как он сумеет отпустить единственную женщину, смотревшую на его уродливый шрам без страха и отвращения? Как он сможет продать женщину, которая явно решилась доверить ему свою безопасность? От этой мысли он преисполнился угрызениями совести.

Обняв девушку за плечи, он повел ее наверх в замок. Омар шел следом за ними.

– Омар будет прислуживать тебе, – объяснил Халид по дороге. – Он не причинит тебе вреда.

– Получается, я его хозяйка? – спросила Хедер.

– Стоит тебе только попросить, и он сделает все, что ты хочешь, – сказал Халид.

Когда они вошли в замок, Омарне дал ей и трех минут полюбоваться на освещенный светом факелов зал. Он сразу же провел ее по лестнице наверх в ее покои.

Сняв яшмак, она громко зевнула и села на край кровати. Потом огляделась: слуга приготовил для нее просторную комнату, устланную пушистыми коврами. В камине потрескивал яркий веселый огонь.

Не переставая оживленно болтать, Омар быстро извлек содержимое из двух дорожных сундуков, которые принесли слуги. Наконец он достал шелковую ночную сорочку, которую она должна была надеть в первую брачную ночь.

– Вам несказанно повезло, что удалось привлечь внимание принца, – по-французски проговорил Омар, приблизившись к девушке.

– Это он меня поймал, – поправила его Хедер.

– Не важно, – махнул рукой Омар. – Вы будете ублажать принца и рожать ему сыновей. И всем нам будет хорошо.

– Вы с ума сошли.

Омар усмехнулся, сохраняя полную невозмутимость, и протянул руки, чтобы помочь девушке раздеться. Хедер сердито отбросила его руки.

– Раздевать вас входит в мои обязанности, – сказал Омар.

– Вы не притронетесь ко мне.

– Вам нечего бояться, – пояснил евнух. – Я не мужчина в полном смысле этого слова. Я несостоятелен, если можно так выразиться.

Не поняв смысла его слов, Хедер посмотрела на него и сказала:

– Я предпочитаю раздеваться самостоятельно. Выйдите, пожалуйста.

– Как вам будет угодно, – фыркнул Омар, оскорбленный в своих лучших чувствах. Он вышел из комнаты, но остался ждать за дверью.

Хедер улеглась на кровать полностью одетая. Ни один мужчина, состоятельный или нет, не притронется к ней. Некоторое время она наблюдала за игрой пламени и наконец заснула.

В течение часа Омар терпеливо ждал в коридоре. Наконец он слегка приоткрыл дверь, заглянул внутрь и улыбнулся. Его подопечная спала.

Бесшумно войдя, Омар поспешил к кровати. Глядя на прекрасное лицо своей новой госпожи, он мысленно хлопал в ладоши от радости. Эта спящая красавица озолотит его.

Омар раздел девушку и окинул критичным взглядом ее тело. Заметив золотой браслет, он пришел к выводу, что принц уже успел не на шутку привязаться к ней. Он отдал должное ее ангельскому лицу и соблазнительному телу, решив, однако, что неприглядный треугольник медного оттенка волос между бедрами следует удалить.

Омар воздал немую молитву Аллаху за то, что он подарил принцу и ему тоже такое сокровище. Он станет прислуживать принцессе-христианке, а золотые монеты дождем будут сыпаться...

Неожиданно открылась дверь, и на пороге появился Халид. Он отправился было к себе в комнату, чтобы спать в одиночестве, но передумал. Комната казалась пустой без рыжеволосой пленницы. Он привык спать рядом с ней и не собирался отказываться от этого удовольствия до тех пор, пока не продаст ее. Кроме того, если он не будет спать с ней, она сама будет по нему скучать.

Он встал рядом с Омаром, и в течение некоторого времени двое мужчин наслаждались распростертой перед ними красотой.

– На сегодня все, – сказал Халид по-турецки, отпуская евнуха. Стянув через голову рубашку, он бросил ее на ковер.

– Это... – Желание принца провести ночь с девушкой удивило Омара. – Я не успел еще искупать ее, – возразил он. – Она не надушена и не избавлена от лишних волос. Так не делается. Спать с женщиной так не полагается.

– Ты осмеливаешься учить меня? – набросился Халид на маленького евнуха.

– Здесь, конечно, не Топкапы, – признал Омар, пятясь от греха подальше. – Если вам так нравится, пусть будет так. – С этими словами Омар поспешил удалиться.

Халид осторожно подложил под голову девушки подушку, сел на кровать и стянул сапоги. Он хотел было снять шаровары, но передумал, окинув взглядом обнаженную девушку. Если между ними не будет никаких преград, он едва ли сможет контролировать себя.

Оставшись в шароварах, Халид лег и притянул Хедер к себе. Она доверчиво прижалась к нему во сне.

Ягненок в постели со львом, невольно подумал Халид.

Утром Омар начнет обучать девушку манерам настоящей оттоманской дамы. И пусть Аллах смилостивится над бедным евнухом.