Воздух был прохладным, и с каждым словом изо рта Фреффорда выходил пар.

Затем он спросил своего кузена.

— Джиджи, ты разговаривал со стражницей? Она сказала тебе что-нибудь?

— Фреффи, я не хочу сейчас об этом говорить, — ответил Джиджи.

Фреффорд взял своего кузена за плечо.

— Джиджи, это может быть очень важно, — настаивал лорд Драконошпор, сжимая плечо Джиджиони. — Ты единственный, с кем она общалась.

Джиджи пнул ногой камень, валяющийся на дороге. Стражница разговаривала только с одним представителем каждого поколения Драконошпоров. Джиджи хотел, чтобы она выбрала кого-то другого, — например, Стила. Но Стил не верил в нее.

Он дразнил Джиджи еще с детства, когда тот впервые сказал ему, что она может разговаривать.

Хотя, Фреффорд верил. И он был прав, это может быть очень важным. Джиджи начал рассказывать.

— Я спросил у нее, почему она не остановила вора, и она ответила, что обязана пропускать Драконошпоров. Я спросил ее, кто взял шпору, а она сказала, что не смогла это определить, потому что мы все одинаковые, — кроме меня.

— Ничего о проклятии? — спросил Фреффорд.

— Фреффи, это только лишь суеверие, — сказал Джиджи.

— Тетя Дора, кажется, так не думает, — тихо сказал Фреффорд. — Может быть, она и права. Дядя Дрон и Стил рисковали своими жизнями из-за этого, и дядя Дрон…. — Фреффорд оборвал фразу. Не было необходимости продолжать ее.

Они спустились к подножию холма и вышли на дорогу, где их ожидал экипаж Фреффорда, — свадебный подарок отца Гейлин. Его позолота блестела даже в полумраке. Джиджи и Фреффорд перенесли Стила с волшебной пластины Кэт на заднее сиденье экипажа.

— Стилу немедленно нужен жрец, который сможет вылечить его, — сказал Фреффорд, — по крайней мере, я смогу отвезти вас в город.

Джиджи отказался, сославшись на необходимость отвести Пташку домой. Кэт объяснила, что у нее есть дело к Джиджи.

— Приходи посмотреть ребенка, — пригласил Фреффорд, садясь в экипаж рядом со своим раненым кузеном. Стил тихо простонал во сне.

— Спасибо. Я приду, — сказал Джиджи. Фреффорд окликнул возницу. Экипаж тронулся. Джиджи почувствовал облегчение. Он не хотел находиться рядом, когда Стил полностью выздоровеет и обнаружит, что дядя Дрон обманул их. Фреффорд мог сдержать гнев Стила лучше, чем Джиджи.

— Может, мне лучше уехать, — предложила Кэт, — теперь, когда твоего дяди здесь нет и некому помочь тебе.

«Хорошая идея», — подумала Оливия, покачав своей ослиной головой.

— Нет, — сказал Джиджи. — Смерть дяди Дрона ничего не меняет. Ты все еще в опасности, тебе надо остаться со мной. В конце концов, если стражница позволила тебе пройти, ты, должно быть, Драконошпор, а мы, Драконошпоры, держимся друг за друга.

Кэт кивнула.

— Очень хорошо. Я принимаю твое любезное предложение, господин Джиджиони.

— Чудесно, — сказал Джиджи, улыбнувшись Кэт. Ему и самому это доставляло большое удовольствие. — У тебя нет плаща. Вот тебе мой. Я настаиваю, — сказал дворянин и закутал волшебницу в свой плащ, не обращая внимания на ее протесты.

«Люди так глупы, — заметила Оливия, — особенно мужчины. Весь этот рыцарский вздор и семейный долг могут привести его к гибели, как дядю Дрона».

— Иди сюда, Пташка, — бранил Оливию Джиджи, дергая за повод. — Кончай дремать. Нам надо добраться до дома, пока погода еще больше не испортилась.

Оливия посмотрела наверх. Серые облака над головой превратились в черные тучи. Оливия почувствовала как первая острая, холодная снежная иголка пронзила ее шкуру. Она рысью побежала за двумя людьми, которые сломя голову бросились к дому Джиджи.

Движение в Приморье было уже менее оживленным, чем сегодня утром. Только несколько грязных мальчишек бегали по улицам друг за другом. Лесорубы вернулись в лес, земледельцы — на поля, а рыбаки — в постели. Слуги, очевидно, обедали.

Как только Джиджи и его спутницы достигли ворот дома, все вокруг было скрыто за стеной усилившегося дождя, вперемешку с снегом. Дворянин, маг и ослик пронеслись через сад и нырнули в сарай. Они стояли, стряхивая кто с волос и одежды, а кто со шкуры воду и снег.

— Как только я позабочусь о Пташке, мы позавтракаем, — пообещал Джиджи Кэт, зажигая фонарь над дверью.

— А разве ты не можешь заставить слугу позаботиться о ней? — спросила Кэт.

Джиджи кивнул.

— Да. Это обычно делает Томас, но я тоже люблю этим заниматься. Я люблю животных, — объяснил он.

Кэт залезла в стоящий рядом кабриолет и со вздохом опустилась на мягкое сиденье.

Джиджи сгрузил поклажу со спины ослика и повел его в стойло. Он снял повод, но оставил недоуздок. Он вытер Оливию насухо старой попоной, счистил грязь с ее шкуры и паутину с ее маленьких ног. Оливия философски приняла заботу Джиджи.

«В конце концов, — думала она, — какой хафлинг может похвастаться, что ему мыл ноги дворянин из Кормира»?

— Немного свежей воды, зерна и сена. Джиджи называл все, что приносил ослику. Ты должна попробовать сено. Пташка. Оно очень хорошее. Ромашка его очень любит.

«Ромашка может взять мою долю», — подумала Оливия.

Заперев ослика Джиджи погладил гнедую Кобылу. Наконец он повернулся к Кэт.

— Мы идем?

Кэт протянула руку. Джиджи поспешно перебросил попону на свою левую руку, чтобы правой помочь Кэт спуститься из кабриолета. Маг. оперлась на подставленную руку и, спрыгнув на землю, слегка коснулась лбом щеки Джиджи.

— Извини меня, — сказала Кэт. Это потому что я очень устала. Я боялась заснуть в этом ужасном месте.

Джиджи стоял ошеломленный. Его переполняли чувства еще более странные, чем те, когда он предлагал Кэт свою флягу. Он никогда раньше не находился так близко с женщиной, даже с Миндой. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы придти в себя. Он отступил назад и сказал:

— Ерунда. Я думаю, что сразу после ленча мы проводим тебя в комнату для гостей, где ты сможешь вздремнуть.

При этом Джиджи густо покраснел, сознавая, что его слова могут быть не правильно истолкованы.

Казалось, Кэт не заметила его смущения в тусклом свете лампы. Во всяком случае, она ответила:

— Вы так любезны.

— Не стоит, — ответил Джиджи.

Он предложил ей руку и, подведя ее к двери, погасил свет.

— Мы можем вместе пользоваться этим плащом, — прежде, чем он открыл дверь, предложила Кэт.

Через дырочку Оливия заметила как рука Джиджи скользнула под плащом по плечу волшебницы. Два человека вышли из сарая, закрыв за собой дверь.

Ослиные глаза Оливии подозрительно скосились.

«Эта женщина замыслила что-то нехорошее, — доказывала она самой себе, — и, так как Джиджи славный парень, то он не пара для нее. Что же что делать бедному ослику?»

«Приберегу силы для важного дела», — подумала хафлинг, трудясь над ведром с подслащенным овсом.

— Почему бы тебе не устроиться у огня, пока я распоряжусь насчет ленча, — настаивал Джиджи, входя с Кэт в гостиную.

Кэт села на стул, обитый атласом, стараясь не запачкать своей грязной одеждой дорогой обивки. Она сняла свои заляпаные грязью туфли, подогнула ноги под себя и закрыла глаза. Дворянин вышел из комнаты, держа в руках одеяло.

Томас, прекратив завтракать, удивленно посмотрел на своего хозяина, мокрого, как речная крыса, неуверенно стоящего в дверях.

— Извини, Томас, что отвлек тебя, — сказал Джиджи, положив одеяло на стол, — но увесилительная прогулка в катакомбы закончилась раньше, чем предполагалось. Как думаешь, не смог бы ты соорудить чего-нибудь поесть для меня и моей гостьи — немного еды, желательно чего-нибудь теплого?

— Конечно, сэр, — ответил слуга, вставая из-за стола. — Мм, сэр. Вы уже слышали новости про вашего дядю Дрона?

— Да, — сказал Джиджи. Лорд Фреффорд рассказал мне.

— Мои соболезнования, сэр.

— Спасибо, Томас, — ответил Джиджи. В его голосе звучало волнение.

Джиджи повернулся, собираясь уйти, но, остановился и обратился к слуге:

— Еще одно, Томас. Когда закончишь свой ленч, не мог бы ты затопить камин в сиреневой комнате и приготовить там постель?

— Сиреневая комната, сэр? — удивленно переспросил Томас.

— Да. Моя гостья останется с нами на некоторое время, и ей надо будет отдохнуть сразу после ленча.

— Вы не должны предлагать никому сиреневую комнату, сэр, — . ответил Томас.

Слуга выглядел немного встревоженным, хотя Джиджи не мог понять почему.

— Красная комната более изыскана, — сказал Томас.

— Я думаю, что сиреневая комната тоже не плоха, и она больше подходит для леди. Не так ли?

— Леди, сэр? — спросил Томас, его брови исчезли под челкой.

— Мм, да, леди.

Голос Джиджи немного дрожал, и он чувствовал некоторую тревогу. Он уже забыл, как провинциальны люди в Приморье, особенно слуги.

— Я знаю, что это необычно, но и ситуация необычная — хотя и не настолько, чтобы сообщать об этом тете Доре.

— Думаю, что нет, сэр, — согласился Томас. — Но все же белье в красной комнате в лучшем состоянии. Вашей гостье будет удобнее там.

— Очень хорошо, — согласился Джиджи. Он был не очень доволен, но не хотел ссориться и настраивать против себя человека, на порядочность которого должен был полагаться.

— Красная комната. Кстати, имя леди — Кэт. Она волшебница. Она может помочь мне найти шпору дракона.

— О, конечно, — кивнул Томас. — Сэр. Около двух часов назад, слуга из Краснокаменного замка принес посылку для Вас. Я оставил ее в гостиной на вашем письменном столе.

— Посылка? Хм, — пробормотал Джиджи, соображая что за посылка могла быть прислана из замка. — Хорошо, спасибо, Томас. Мы будем в гостиной, пока ты не позовешь нас на ленч.

— Очень хорошо, сэр.

Джиджи опять повернулся и чуть не наступил на большого черно-белого кота, который зашипел на него.

— Томас, это — Пятныш? — спросил Джиджи.

— Да, сэр, — сказал Томас. — Он появился на пороге час назад. Я не смог выгнать его.

— Нет. Конечно, ты правильно поступил, — сказал Джиджи — О нем нужно будет заботиться, так как дяди Дрона нет. Тетя Дора грозилась когда-нибудь превратить кота в муфту. Разве так можно, мальчик?

Джиджи наклонился и поднял с пола этого очень тяжелого представителя семейства кошачьих.

Неся Пятныша на руках, Джиджи вернулся в гостиную к Кэт. Пятныш спрыгнул с его рук, уселся перед камином и начал умываться.

Джиджи взглянул на Кэт. Ее глаза были закрыты, голова спокойно лежала на спинке стула. На ее лице не было и тени страха или гордости. Она спала.

«Она даже более мила, чем Элия из Вестгейта».

Осторожно, чтобы не побеспокоить молодую женщину, Джиджи прокрался к своему письменному столу. На нем, поверх книги для записей, лежал сверток из красной вельветовой ткани, перевязанный бечевкой. Дворянин сел за стол и взял пакет в руки. Под тканью было что-то твердое и очень тяжелое, длиной около двух футов и около восьми дюймов в диаметре. Джиджи разорвал веревку.

Он осторожно развернул вельвет и увидел блестящую черную резную фигурку прекрасной женщины. Ее стройный стан был изящно изогнут, а прекрасные руки сомкнуты над головой, образуя круг. У нее было очень милое округлое лицо. Рот был приоткрыт, а глаза закрыты, как будто женщина чего-то ожидала. Остальные прелести уже описывал Джиджи дядя Дрон. Он был в восторге от нее, хотя тетя Дора была иного мнения.

— Селина, — прошептал Джиджи, сразу узнав статую.

— Что случилось? — сонно спросила Кэт. Джиджи вздрогнул и повернулся к гостье.

— О, извини, я не хотел разбудить тебя:

— Все в порядке, — сказала волшебница, поднимаясь со стула. Я только немного задремала. О! Какая прекрасная статуэтка, — сказала она. Где ты ее взял?

— Она принадлежит дяде Дрону… Ну, принадлежала дяде Дрону. Томас сказал, что слуга принес ее сегодня утром. Это Селина, работа Кледвилла.

— Правда? Я никогда раньше не видела работ Кледвилла. Это настоящая удача.

— Это подарок художника Патону Драконошпору, основателю нашей династии.

Джиджи поставил статуэтку на стол, лениво поглаживая каскад ее струящихся волос.

«Почему дядя Дрон послал мне это? — раздумывал он. Не думаю, что он когда-нибудь расставался с ней. Может быть, у него было предчувствие скорой смерти, и он боялся, что тетя Дора решит спрятать ее».

Джиджи опустил руку и проверил, нет ли какого-нибудь письма в материи.

— Прекрати, Пятныш. Непослушный мальчик, — внезапно проворчал хриплый голос.

Джиджи сел и уставился на статуэтку. Прекрасные губы Селины шевелились, и изо рта статуи слышался старческий голос — голос дяди Дрона.

— Слушай, Джиджи. Шпора дракона — это твоя судьба. Стил не должен получить ее. Ты должен найти ее первым. Ищи вора.

Губы статуэтки приняли свое обычное положение, и голос замолк. В комнате стало тихо, если не считать шума ветра и дождя за окнами. Пятныш вскочил на стол и фыркнул на изваяние.

В замешательстве, Кэт наморщила лоб. Было что-то необычное в этом волшебном сообщении. Она обдумывала услышанное.

«Да, — поняла она, — чего-то не хватает».

— Чей это был голос? — спросила Кэт.

— Дяди Дрона, — ответил Джиджи. Жгучая боль сдавило его сердце.» Я в последний раз слышал его голос «, — понял он.

— И кто это — Пятныш? — спросила волшебница.

— Его кот. Вот, этот зверь, — объяснил Джиджи, пытаясь погладить Пятныша.

Кот сбросил со стола на пол перо и сам последовал за ним.

— Что имел ввиду твой дядя Дрон, — спросила Кэт, — когда говорил, что шпора дракона — твоя судьба?

— Не знаю точно, — пожал плечами Джиджи. — Предполагаю, что она была нужна моему отцу. Он как-то пользовался шпорой. Думаю, дядя Дрон надеялся на меня.

— Как можно пользоваться шпорой? — с любопытством спросила волшебница.

— Не знаю, — пожал плечами Джиджи. Кэт опустилась на пушистый калимшанский ковер и села, скрестив ноги, перед столом.

— Думаешь, твой дядя Дрон говорил правду, когда уверял твою тетю, что у него нет шпоры и, что он не знает, где она?

— Дядя Дрон никогда не лгал, — сказал Джиджи.

— Но он ведь рассказал твоим родным, что вор в катакомбах, — со скептической улыбкой заметила Кэт.

— В действительности он только сказал, что в катакомбах заперт человек, который может являться вором. Он был прав, не так ли? — спросил дворянин.

Кэт смущенно покраснела и уставилась на свои колени.

— Конечно возможно, — признал Джиджи, — что дядя Дрон знал о настоящем воре больше, чем рассказал. Тогда не понимаю, как он мог надеяться, что я найду шпору, если он не рассказал мне всего о похитителе, — раздраженно добавил он.

Кэт снова взглянула на дворянина.

— Может быть он хотел что-то сообщить о воре в своем сообщении, но оно осталось незаконченным, — предположила она.

— Незаконченным? Что это значит? спросил Джиджи.

Кэт повторила сообщение, загибая палец на каждом слове.

—» Слушай, Джиджи, шпора дракона — это твоя судьба. Стил не должен получить ее. Ты должен найти ее. первым. Ищи вора «. Здесь девятнадцать слов.

Заклинание, которое он использовал чтобы послать сообщение позволяет передать двадцать три слова. Четыре слова потерялись.

— Четыре слова, — размышлял Джиджи. — Он мог мне назвать имя вора, откуда он, наконец. Почему он этого не сделал?

— Возможно сделал, но использовал четыре слова в начале сообщения, вероятно, по ошибке. Помнишь?

—» Прекрати, Пятныш. Непослушный мальчик «, — со вздохом сказал Джиджи.

Он взглянул на кота, жующего перо.

— Ты действительно непослушный мальчик, — сказал он, вытащив перо у того изо рта и положив обратно на стол. Ну, ничего не поделаешь.

— Жрец, может быть, попытается поговорить с его духом, — предложила Кэт.

— Тетя Дора никогда не допустит этого. Даже для того, чтобы найти шпору. В нашей семье никогда не беспокоят мертвых.

— Тогда мы не продвинемся в поисках, если, конечно, нет чего-нибудь еще, на что мог указать твой дядя. Как ты думаешь? — спросила волшебница.

— Он говорил мне, чтобы я вел себя поосторожней. Что моя жизнь подвергается опасности, — ответил Джиджи.

— Откуда исходит угроза? — спросила Кэт.

Джиджи неопределенно тряхнул головой. Он вспомнил попытку Джулии отравить его по приказу Стила.

«Стил не хотел убить меня, — подумал он. Стражница никогда не навредит Драконошпору, даже если она всегда рассказывает о хрустящих костях. Дядя Дрон никогда не заботился о том, чтобы предупреждать меня о всяких там стиргах, кобольдах и прочих тварях — он знал, что я уже наслышан о них. Осталась только Кэт».

Джиджи взглянул на прелестную женщину. Ее лицо все еще было бледным от усталости и изнеможения, зеленые глаза блестели.

«Она спасла мне жизнь там, в катакомбах, — думал он, — поэтому никак не может быть тем, кого имел ввиду дядя Дрон. Кэт должно быть замерзла там, — понял Джиджи, заметив, как просвечивает ее одежда в пламени камина, обрисовывая стройную фигуру. Ее длинные волосы, должно быть, согревают лучше, чем это платье», — подумал он.

— Господин Джиджиони? О ком вы думаете? Кто может хотеть убить вас? — заметив отсутствующий взгляд молодого человека, спросила Кэт.

Джиджи вернулся к реальности.

— Ни о ком. У меня не должно быть врагов.

— Стражница знает о твоей судьбе? Может, она это имела ввиду, когда сказала» Уже скоро «?

— Не знаю.

— Раньше ты говорил, что не хочешь знать. Если бы от этого зависела моя судьба, я постаралась бы выяснить. Почему ты не хочешь узнать? Джиджи пожал плечами.

— Потому, что это связано с мыслями о предсмертных криках жертвы, вкусе теплой крови и хрусте костей, — сорвалось с языка Джиджи.

— Ты думаешь о таких вещах? — спросила Кэт с благоговейным ужасом. Ее глаза расширились от удивления.

— Нет, — ответил Джиджи, но затем поправился, — не часто.

— Как интересно, — сказала маг. Что за жертва? Джиджи был немного шокирован ее реакцией.

Послышался стук в дверь гостиной. Джиджи почувствовал облегчение от того, что этот разговор прервался.

— Войдите, — позвал дворянин.

В комнату вошел Томас.

— Завтрак готов, сэр, — объявил он, затем поспешно отступил. Вид прекрасной женщины, сидящей у ног хозяина смутил его. Он быстро удалился из гостиной.

Джиджи поднялся и помог волшебнице подняться. Кэт встала, опираясь на его руку. Он провел волшебницу из гостиной в столовую.

Томас приготовил традиционное кушанье — омлет с сыром, суп из оленины с лапшой, рыбу в вине.

Кэт восхищалась каждым блюдом, чем немало порадовала Джиджи, но он не ощущал особого голода.

«Когда я был моложе, — размышлял он, — то мог, съев все это, еще спросить, когда же будет чай. Что случилось с моим аппетитом?»

На время еды разговор прекратился, но, допив чай с лимоном, Кэт возобновила свои вопросы.

— Если я — Драконошпор потому, что стражница пропустила меня, тогда похититель шпоры тоже должен быть Драконошпором, правильно? — спросила она.

Джиджи кивнул.

— Сколько вас всего?

— Ну, это я и тетя Дора, и дядя Дрон, и Фреффорд, и Стил, и Джулия, о, и жена Фреффорда, и их дочь. Это все, оставшиеся по линии Джеррина Драконошпора — внука Патона. Должно быть есть и другие ветви нашей фамилии. У Геррина был брат. Я не могу вспомнить его имя, но, однако, никто из его потомков не соприкасался с нашим родом из Приморья. Мы даже не знаем остался ли кто-нибудь в живых из этой линии, но настоящий вор должно быть был одним из них. Ты, вероятно, тоже одна из них, — объяснил Джиджи.

— Я ничего не знаю, — сказала Кэт, пожимая плечами. Я — сирота.

Джиджи посмотрел на нее сочувственным взглядом.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Почему это тебе жаль? — резко спросила Кэт, рассерженная его жалостью.

— Ну, это ужасно быть сиротой, — объяснил Джиджи искренне. Знаю. Я сам сирота. Мой отец умер, когда мне было восемь лет. Через год умерла мама, говорят, от разрыва сердца. Я скучаю по ним.

Доброта дворянина обезоружила Кэт, и она продолжила.

— Я не помню моих родителей.

Она подавила зевок.

— Я не должен был отрывать тебя ото сна, — сказал Джиджи. — Я покажу тебе твою комнату.

— Что ты будешь делать днем? — спросила волшебница.

— Ну, я хочу навестить дочку Фреффорда. Потом…. — Джиджи колебался, пытаясь решить, что же будет делать. Думают мне надо поговорить с кем-то, кто знает о шпоре больше, чем я.

— Кто же это? — спросила Кэт, подавив следующий зевок.

— Не знаю, — ответил Джиджи. — Должно быть, есть кто-нибудь.