Глава 1. Возвращение домой

Из дневника Джиджиони Драконошпора:

«19 день месяца Чет Года Теней Вернувшись вчера поздно вечером домой после исполнения обязанностей королевского посланника, я нашел свою семью в сильном беспокойстве, гораздо большем, нежели волнения, происходившие в Вестгейте. Десять жутких месяцев, проведенные в этом южном городе, показались мне незначительной мелочью по сравнению с трагедией, произошедшей в Приморье с кланом Драконошпоров.

Падение на город трупа огромного дракона, последовавшие за этим землетрясение и битва существ из иных уровней по сравнению с похищением нашей фамильной реликвии кажутся не более ужасными, чем сосиска трехлетней давности.

Дядя Дрон всегда называл драконью шпору (которая и является вышеупомянутой фамильной реликвией) «бесполезным мусором», и учитывая те неприятности, которые шпора принесла моему семейству, я склонен согласиться со своим дядей.

Несомненно, наша семья давно пожертвовала бы эту вещь церкви, если бы не страшное пророчество.

Согласно семейному преданию, дракон, подаривший эту шпору основателю рода Патону Драконошпору, пообещал, что наш род не прервется, пока мы будем хранить мумифицированный кусок бестии. Если рассуждать здраво, то утрата этой вещи вовсе не гарантирует гибели нашей семье, но мы, Драконошпоры, всегда были очень суеверны, поэтому вечером у тети Доры, в Краснокаменном замке, состоится семейный совет. Хотя я еще даже не распаковал после прибытия свои вещи, я с чрезвычайным нетерпением ожидаю приглашения.

Кто-то должен успокоить тетю Дору. Да, жребий старшего из племянников никогда не был легким».

Джиджи положил перо на письменный стол и оставил свой дневник открытым, чтобы высохли чернила. Он не счел нужным добавлять, что его присутствие успокаивало тетю лишь до тех пор, пока она не находила в его поведении чего-либо, за что можно было бы его критиковать. Он намеревался оставить этот дневник потомкам, а некоторые вещи будущим поколениям знать совсем не обязательно.

По мнению тети Доры, Джиджи опозорил семью Драконошпоров, когда в прошлом году на свадебном торжестве попытался непристойным образом изобразить короля Азуна IV, после чего на него напала наемница Элия из Вестгейта, что наделало много шума и нарушило всю церемонию. Почтенную тетю Дору даже не впечатлил рассказ племянника о последовавшей за этим встрече с ужасной красной драконихой по имени Дымка. По ее мнению, молодой человек, который не может уклониться от встреч с наемными убийцами и монстрами, должен быть отправлен куда-нибудь подальше и надолго. Она подозревала, что его Величество Азун сослал Джиджи за его возмутительное поведение.

Ни Дора, ни большинство других не знали, что в действительности Азун послал Джиджи с секретным заданием выяснить местонахождение Элии.

«Впрочем, можно было и не приказывать, — подумал Джиджи. — Я, кажется, обречен постоянно сталкиваться с этой женщиной — или ее родственниками — где бы я ни оказался». Однако с тех пор, как он видел Элию прошлым летом около Вестгейта, она как будто и вовсе исчезла из Забытых Королевств.

Джиджи поднялся из-за стола и потянулся, слегка задев кончиками пальцев висевший над головой канделябр. Он был очень высоким молодым человеком, унаследовав эту черту от своих матери. и отца. Год назад он был статным, аккуратно подстриженным и чисто выбритым, но сейчас сильно похудел, а волосы отчаянно нуждались в услугах парикмахера: его песочного цвета космы свисали сзади на обожженную солнцем шею, а спереди — на лоб, закрывая карие глаза. Его длинное лицо казалось уже не таким наивным как раньше. Он совсем не был похож на других Драконошпоров, отличительными чертами которых были тонкие губы, орлиный нос, голубые глаза, бледная кожа и темные волосы.

С бокалом вина, Джиджи сел перед камином и стал греть у огня руки.

Потребуется еще день или два, прежде чем яркое пламя прогреет комнату и выгонит из нее остатки зимней сырости и холода. Томас, слуга Джиджи, не был уверен в том, что его хозяин вообще когда-нибудь вернется, и поэтому решил не тратить зря дров, чтобы обогревать пустой дом. Джиджи вздрогнул при мысли о том, что могло произойти за эти десять месяцев с шерстяным плюшем калимшанских ковров, с обивкой из сембийского сатина и с полами из темного кормирского дерева.

Наступил месяц Чес, и яркие солнечные лучи растопили лед на окнах. Для Джиджи было ударом, когда он, вернувшись, не увидел света в этих окнах ни в прямом, ни в переносном смысле.

Молодой дворянин задумался: не этот ли огонь в камине зажег в его сердце странное неприятное чувство, которое он теперь ощущал в своем доме. Все было знакомым и лежало на своем месте, но дом показался чужим. После многих месяцев, проведенных в гостиницах, на море, в путешествиях с незнакомцами, одиночество тревожило Джиджи. Для поднятия настроения он сделал большой глоток вина.

На каминной полке лежал самый интересный из всех сувениров, привезенных Джиджи из путешествия — большой желтый кристалл. Он нашел эту вещь в траве недалеко от Вестгейта и был уверен, что в ней есть что-то особенное, помимо ее необыкновенной красоты и стоимости. Камень светился в темноте, как огромный светлячок. Когда Джиджи держал его в руках, то чувствовал себя совершенно спокойно и комфортно. Он подумал о том, что стоит показать кристалл дяде Дрону, но потом решил, что лучше этого не делать, потому что старый волшебник может объявить камень очень опасным и отнять его у Джиджи.

Драконошпор допил вино, поставил пустой стакан на каминную полку и, взяв обеими руками кристалл, плюхнулся в свое любимое кресло, положив ноги на табурет с мягкой подушкой. Он поднял камень повыше и стал любоваться игрой света на его гранях.

Кристалл был почти яйцевидной формы, но гораздо больше птичьих яиц, хотя и меньше яиц дракона.

Он был цвета хорошего меда и казался теплым на ощупь. Ребра, где пересекались грани, были сглажены. Джиджи держал камень на вытянутой руке, зажмурив один глаз, и пытался угадать, что за тайну тот хранит внутри, но видел только свет огня, проходящий сквозь кристалл, и свое отражение на его гранях.

— Так где же мне держать тебя? — обратился он к камню. Джиджи подумал, что нет смысла делать для него шкатулку. Неудобно будет каждый раз доставать ее, но кристалл был слишком велик для того, чтобы носить его на цепочке. В дороге Драконошпор прятал его за голенищем, там где другие путешественники обычно держали кинжал.

«Ладно, сегодня засуну его в сапог», — наконец сообразил Джиджи. Он решил не показывать камень дяде Дрону и остальным членам семьи, но ему очень хотелось продемонстрировать его своим друзьям в «Великой харчевне». Может быть, тетя Дора отпустит его сегодня пораньше, и он сможет успеть в город.

Джиджи поднялся с кресла, засунул камень за пояс и пошел к двери. Джиджи помнил, что оставил свои сапоги перед стенным шкафом, но сейчас их там почему-то не было. Он раздвинул висевшие на вешалках плащи и накидки, пнул ногой разбросанную по полу обувь, затем начал вышвыривать из шкафа трости, старую одежду и разные разности — подарки многочисленных родственников, которые было жалко выкинуть, но которые были слишком нелепы, чтобы хранить их где-либо, кроме как в чулане.

Выбросив из шкафа половину содержимого, молодой дворянин закричал:

— Томас! Где мои сапоги?

Встревоженный звуком падающих тростей, ящиков, обуви, Томас решил полюбопытствовать, в чем причина такого грохота, и, положив на стол серебряную поварешку, которую он чистил, вышел из кухни. В этот момент по дому разнеслись вопли Джиджи. Томас направился к комнате хозяина и остановился у дверей.

Слуга косо посмотрел на разбросанное на полу содержимое шкафа, силясь не побледнеть от злости. Он был не более чем на три года старше Джиджи, но долгие годы работы приучили его смотреть на все взглядом умудренного жизнью старца.

Именно так он и смотрел сейчас на своего господина.

— Что требуется хозяину? — мягко спросил Томас.

— Я не могу найти свои сапоги, — заявил Джиджи. — Помню, что оставил их здесь.

Томас выловил из кучи, лежавшей перед ним, черные, до блеска начищенные сапоги с узкой пяткой и острым носком.

— Вот они, сэр, — сказал слуга без тени недовольства.

— Не эти. Я никогда не надену их снова. Они мне жмут. Унеси их и брось в огонь. Я хочу сапоги, которые купил в Вестгейте. Они до колена, из коричневой замши, с широкими отворотами. Это самые удобные сапоги в Королевствах.

Томас приподнял бровь.

— Возможно, они и удобны, сэр, но слишком тяжелы для джентльмена.

— Чушь! Я — джентльмен, это мои сапоги, следовательно спорить не о чем, — ответил Джиджи.

— Понимаю, сэр, но ваше путешествие закончилось, и я подумал, что они больше вам не нужны. Я уже убрал их.

— Ну, так принеси их, и, пожалуйста, быстрее, я должен идти в Краснокаменный замок.

— Мне кажется, тетя Дора ожидает вас только после ужина.

— Да, это так, но мне нужно отправляться сейчас, чтобы дойти вовремя.

Джиджи сел на скамью и в гневе отшвырнул тапочки, ожидая, когда же Томас принесет его сапоги.

Томас недоверчиво посмотрел на своего господина:

— Вы собираетесь идти туда пешком, сэр?.

— Да. Раз — два, раз — два, — терпеливо объяснил Джиджи.

— Но ваш ужин, сэр?

— Ужин! О, извини, Томас. Вычеркни ужин. После этого восхитительного завтрака и чая с кексом, я уже больше ничего не хочу. Спасибо.

Томас заботливо посмотрел на него.

— Вы хорошо себя чувствуете, сэр?

— Замечательно, если не считать того, что у меня мерзнут ноги, — с улыбкой ответил Джиджи.

Томас молча развернулся и пошел в ту часть дома, которую Джиджи называл «пристанище слуг».

Джиджи улегся боком на скамью, чтобы не студить ноги о холодный пол. Он провел рукой по спинке скамьи. Одним из его детских воспоминаний было то, как его отец объясняет ему смысл картины, вырезанной на скамье. На ней был изображен момент, когда род получил свою фамилию. Как говорил отец, «это было тогда, когда мы еще не знали, какой ложкой есть первое блюдо». На картине основатель рода, Патон Драконошпор стоял рядом с огромной драконихой. Два маленьких дракона играли у ног матери, а позади них был изображен труп другого дракона. Бандиты убили ее друга и украли яйца из гнезда, но Патон выследил их, победил воров и вернул яйца обратно. В благодарность самка отрезала правую шпору своего друга и дала ее предку Джиджи, пообещав, что их род не прервется, пока они будут хранить эту шпору.

Позднее, когда Джиджи вырос и узнал, что драконы не очень-то дружелюбные создания, он часто удивлялся, почему. Патон помог этой зверюге. Но к тому времени отец и мать Джиджи уже умерли, а он не хотел спрашивать тетю Дору или дядю Дрона, понимая, что только дурак вроде него может задать такой вопрос. Но Джиджи не был настолько глуп, чтобы расстаться с этой скамьей. Это был свадебный подарок его матери отцу, и, хотя остальные Драконошпоры с презрением относились к дочери богатого плотника, на которой женился Коул Драконошпор, они очень хотели заполучить эту скамью. Работа была очень искусная, а картина на спинке просто гипнотизировала.

Тетя Дора не раз говорила, что скамья должна стоять в замке, семейном поместье, а в прошлом году Фреффорд, кузен Джиджи, намекал, что это было бы прекрасным свадебным подарком, но Джиджи ни за что не хотел с ней расставаться.

Утомленный ожиданием, Джиджи встал со скамьи и стал запихивать обратно выкинутые из шкафа вещи.

Наконец в дверях появился Томас с сапогами, которые, по утверждению хозяина, являются «самыми удобными в Королевствах».

— Пожалуйста, сэр. Не утруждайте себя, я буду счастлив сам убрать эти вещи, — предложил слуга.

Джиджи остановился, держа в руке одинокую шерстяную перчатку. Что-то в тоне Томаса выдавало его недовольство. Джиджи заметил, что внутри шкафа теперь образовался такой же беспорядок, как и снаружи.

— Извини, Томас, — тихо сказал Джиджи.

— Все хорошо, сэр, — ответил Томас и поставил сапоги рядом со скамьей.

— Мои сапоги. Отлично! — Джиджи сел на скамью, натянул правый сапог, потом засунул в него камень.

— А вы уверены, что не хотите поехать верхом? — спросил Томас.

Джиджи, все еще в одном сапоге, посмотрел на слугу.

— Это будет для тебя неожиданностью, Томас, но когда я путешествовал по приказу короля, то часто проходил пешком большие расстояния. Джиджи подумал, что не стоит пояснять, что он вынужден был проходить пешком большие расстояния, из-за того, что некая наемница похищала его лошадь или ее сжирало ужасное чудовище.

— Да, сэр. Но я подумал, что сейчас нет такой необходимости, и после своих утомительных путешествий, вы предпочтете удобство верховой езды. Может, мне следует оседлать Ромашку?

— Нет, спасибо, Томас, — ответил Джиджи, наконец натянув второй сапог. — Ромашка заслужила хороший отдых, и я действительно хочу пройтись пешком. Он поднялся, завернулся в плащ и пошел к двери.

— Не жди меня. Думаю, что приду поздно. Спокойной ночи, — сказал Джиджи, выходя из дома.

Все в городе было коричневатого цвета — здания, трава, грязные дороги, телеги, даже лошади и быки, — все было цвета дубовой коры. Дома закрывали низкое солнце, отбрасывая на землю длинные уродливые тени. Женщины кричали из окон на перепачканых грязью детей. Казалось, что боги израсходовали все свои краски, когда добрались до этого места, и не стали утруждать себя тем, чтобы прибавить к этому коричневому цвету какие-либо другие.

Сначала Джиджи пошел от центра города на восток, потом повернул на юг, на дорогу, ведущую к имению Драконошпоров. Высокий дворянин легко перебрался через ограду, окружавшую имение, и очутился в другом мире, на который боги не пожалели красок. Поле озимой ржи блестело под лучами заходящего солнца, крокусы сверкали дождевыми каплями, в синем небе над головой с криками неслась стая диких гусей. Джиджи почувствовал, как его настроение улучшилось, и уныние, овладевшее было им, исчезло напрочь.

Он пошел по тропе, петляющей по полям. Драконошпорам, как основателям города, принадлежали все земли к югу от него. Большинство территории было предназначено для охоты и верховой езды. Самый высокий из холмов был посвящен богине Селине, и храм на его вершине управлялся жрицей, Матерью Лледью.

Драконошпоры особо не занимались возделыванием своей земли, рубкой деревьев или расчисткой пастбищ для скота. Они были дворянами, а не фермерами или крестьянами. Кормарилы — еще одна титулованая фамилия в Приморье — регулярно засевали около сотни акров, но они были дворянами только в четвертом поколении. Джиджи весьма опасался, что после пятнадцати поколений Драконошпоры стали слишком надеяться на фамильную удачу как на единственный источник благополучия.

Когда Джиджи миновал ржаное поле, солнце было на высоте половины ладони над горизонтом, и воздух стал довольно холодным. Тропа вела вниз, в долину, по которой текла небольшая речушка по имени Серый Ручей. Чтобы не замерзнуть, Драконошпор пошел быстрым шагом, но, когда приблизился к северному берегу реки, был вынужден двигаться осторожнее. Дорога шла по болотистой местности, и Джиджи перепрыгивал с одного сухого бугорка на другой. Его сапоги были, конечно, непромокаемые, но Джиджи не хотел появляться перед тетей Дорой перепачканным грязью.

Наконец, после долгих перескоков, он добрался до узкого деревянного мостика. К западу от Джиджи, Серый Ручей бежал вниз с холма, посвященного Селине. К югу от реки дорога шла вверх к Красно-каменному замку, родовому дому Драконошпоров.

Когда Джиджи поднялся на мостик, невдалеке внезапно мелькнула какая-то белая полоса. Вскрикнув, Драконошпор отскочил назад, вдруг поверив в проклятье драконьей шпоры. Но больше ничего в воздухе не мелькало. Заметив на другой стороне реки силуэт человека, Джиджи облегченно вздохнул.

— Коул? — вскрикнул человек. Нет, конечно, нет. Это ты, Джиджи, так ведь?

Ты напугал меня, парень. В этой одежде ты очень похож на своего старика.

Джиджи присмотрелся. Солнце уже почти село, но он разглядел высокого широкоплечего человека на противоположном берегу. Его прямая осанка выдавала военное прошлое. У человека были короткие темные волосы, слегка поседевшие на висках. Он улыбнулся доброй милой улыбкой, от которой Джиджи сразу стало тепло на душе.

— Садкар? Самтаван Садкар? Что вы здесь делаете?

— Ловлю рыбу. Конечно, моя техника ловли немного ухудшилась за зиму. — Садкар отпустил леску, свисавшую с его удочки, и крючок упал в воду с легким всплеском. Когда он провел удочкой над водой, крошечные рыбки потянулись за приманкой.

Джиджи перешел мостик и подошел к Самтавану Садкару — человеку, которого король Азун назначил защищать Приморье, поддерживать мир и порядок и, конечно, собирать налоги.

— Перерыв в утомительных административных обязанностях? — спросил Джиджи.

— Сейчас это проблемы Кульспира. У каждого лорда, мой мальчик, должен быть под рукой опытный человек, способный выполнять его обязанности. Зато с тех пор, как я делегировал полномочия Кульспиру, я весьма преуспел в этом деле. Садкар продолжил рыбную ловлю, внимательно следя за наживкой.

— А почему Кульспир сам не стал лордом? — спросил Джиджи.

— Если он получил мою работу, то кто-то должен выполнять его обязанности?

— Логично, — отозвался Джиджи.

— Кроме того, Кульспир никогда не побеждал монстров.

— Поэтому вы и получили свое место?

— Да, это сделало мне имя при дворе. Я убил ледяного великана, который терроризировал купцов на Перевале Гоблинов. Эта услуга была замечена королем.

Джиджи кивнул, хотя и знал, что далеко не все члены его семьи согласны с этим.

Самтаван Садкар не был дворянином по рождению и не был жителем Приморья.

Тем не менее, король Азун назначил Садкара лордом Приморья, когда эта должность освободилась после смерти двоюродного брата отца Джиджи, Лорда Уола Драконошпора. Сын Уола, Фреффорд, был тогда совсем еще маленьким, поэтому семья приняла Садкара достаточно любезно. Они даже пустили этого холостяка средних лет пожить в Краснокаменном замке.

Однако, когда Фреффорд достиг совершеннолетия, Его Величество не назначил его на этот пост. Тогда тетя Дора объявила, что Садкар не только выскочка, но и узурпатор. Однако Джиджи знал, что Фреффорд в душе лишь порадовался приказу короля. Тетя Дора и кузен Стил очень обиделись. Лишь уважение к королю удерживало семью от того, чтобы попросить Садкара покинуть замок. Когда прошлой весной Джиджи уезжал из Приморья, между Драконошпорами и лордом Приморья сохранялось шаткое перемирие.

С тех пор, как Джиджи переселился из замка в город, он редко видел Садкара и поэтому плохо знал лорда. Сейчас Джиджи понял, что услышал о Садкаре нечто новое.

— Если вы из Сюзейла, откуда вы знаете моего отца?

— Коула? Встречал его при дворе несколько раз. Он тоже убил пару-другую великанов.

— Тоже? — удивился Джиджи. Его отец умер, когда Джиджи было только восемь, и он плохо помнил отца и совсем не ожидал, что кто-либо вдруг скажет ему, что отец убивал великанов.

— Твой отец с честью служил Его Величеству, как и многие поколения твоих предков, — сказал Садкар, вытягивая леску из воды.

— Тетя Дора говорила, что он был торговым посланником.

— Но это еще не все, — ответил Садкар, вновь забрасывая удочку.

— Что не все?

— Он был путешественником и воином. Твоя тетя разве не говорила тебе об этом?

— Нет. — Подумав, Джиджи прибавил:

— Может, она забыла.

Садкар фыркнул:

— Она считает, что это не подобающее занятие для Драконошпоров. Но меня удивляет, что Дрон ничего не говорил тебе.

Джиджи это тоже удивляло.

Дрон Драконошпор был кузеном тети Доры — двоюродной бабушки Джиджи — и, следовательно, троюродным дедушкой Джиджи, но Джиджи называл его дядя Дрон.

Когда мать Джиджи умерла через год после смерти отца, тетя Дора стала заботиться о нем, а дяде Дрону была поставлена задача сделать из мальчика мужчину. Неженатый волшебник, предпочитавший спокойный образ жизни, он, конечно, не был кладезем информации о женщинах, лошадях или охоте.

Тем не менее, Дрон был силен в выпивке и картах, понимал в религии и политике, и, вооруженный его познаниями, Джиджи знал, как вести себя в тавернах и в послеобеденных разговорах. Дрон рассказывал Джиджи много историй о его матери Бетт и ее отце, плотнике, хотя тетя Дора не очень любила семью его матери.

«Почему, — думал Джиджи, — дядя Дрон никогда не говорил мне, что отец был путешественником?»

— А вы не хотите пройтись со мной до Краснокаменного замка? — спросил он Садкара, надеясь по дороге услышать побольше о своем отце — что-нибудь такое, что поможет позже разговорить дядю Дрона.

Садкар потряс головой.

— Здесь все в большом беспорядке. И Кульспир, и я предлагали свою помощь, но твоя тетя Дора решила, что нам нечего совать свой нос в дела семьи Драконошпоров. Она не хочет, чтобы в их дела вмешивался такой человек, как я. Я обитаю обычно в «Пяти Рыбах» и прихожу поздно ночью. Так гораздо спокойнее и безопаснее.

Разочарованный, Джиджи мучительно придумывал что-нибудь для продолжения разговора. Но как всегда, ничего оригинального не пришло ему на ум, и он молча стоял рядом с Садкаром. Садкар еще дважды забросил удочку. Выше по течению послышались крики и хлопанье крыльев — сова тоже ловила себе рыбу.

Наконец Садкар прервал молчание:

— Я думал, что увидел на том берегу привидение в сапогах и плаще. Ты не похож лицом на Коула, но у тебя его фигура и его походка. Он снова забросил удочку.

— Если ты хочешь поговорить о своем отце, — предложил он, — приходи в «Пять Рыб», и мы поднимем кружку в его честь.

Джиджи засветился от счастья.

— Если убегу от тети Доры рано, то приду, — согласился он. Тут он ощутил, что уже холодно и поплотнее закутался в плащ. Я, пожалуй, пойду. Меня ждут в замке.

Садкар кивнул, не отрываясь от своего занятия. Джиджи отошел от лорда Приморья и быстро зашагал по дороге к замку. К тому времени, как он дошел до стены, окружающей замок, стало темно и холодно, но ему не хотелось заходить в замок. Дом был весь окутан серыми тенями. Далее красный оттенок камня, из-за которого замок и получил свое название, не был заметен в темноте. Замок стоял на холме, возвышающемся над Серым Ручьем, городом и озером Драконоводным — самым большим на востоке Кормира, — напоминая дракона, с голодным интересом наблюдающего за караваном купцов.

Подходя к замку, Джиджи вновь вспомнил падение дракона на Вестгейт и последовавшие за этим события.

«Если я имел дело с такими вещами, — уверял себя Джиджи, — разобраться с неприятностями моей семьи не составит труда».

Глава 2. Семья Драконошпоров

Джиджи обошел вокруг стены, миновал двор и постучал в дверь. Открыл незнакомый слуга, который недоуменно уставился на лохматого дворянина, одетого в желтые брюки, бело-красную полосатую рубашку и черный плащ. Плащ был украшен гербом Драконошпоров, но человек был похож скорее на бродячего жонглера, чем на дворянина из Приморья. Слуга стоял, ожидая, когда пришедший заговорит.

Джиджи не привык докладывать о себе в дверях своего родового поместья, и поэтому тоже стоял молча, ожидая, что его узнают.

Наконец слуга спросил:

— Чего желаете? — Его лицо было хмурым от раздражения.

— Я пришел к моей тете Доре.

Слуга приоткрыл дверь еще на дюйм.

— А кто вы?

— Джиджи. Джиджи Драконошпор.

— О! — Лицо слуги слегка смягчилось. Он открыл дверь, и Джиджи смог войти в дом. Слуга так выразительно посмотрел на его сапоги, что это не могло ускользнуть от внимания Джиджи.

— Славные сапоги, не правда ли? Я купил их в Вестгейте.

Слуга сохранил стоическое лицо и ничего не ответил. Он протянул руку за плащом дворянина и сообщил:

— Джентльмены в столовой. Дамы в гостиной. Полагаю, вы знаете дорогу.

— Да, — ответил Джиджи, снимая свой плащ. Нагруженный плащом, слуга исчез за маленькой дверью. Оставшись один, Джиджи почувствовал себя неуверенно, несмотря на то, что находился в своем родовом гнезде.. Были некоторые причины, которые заставили его переехать из замка в дом своих родителей. Все семейство считало его недоумком и имело скверную привычку напоминать ему об этом. Он заслужил такую репутацию из-за того, что однажды попытался летать с голубиными перьями с крыши сарая, а в другой раз оказался заперт в фамильном склепе, в чем, по правде говоря, был виноват кузен Стил.

Как бы он хотел сделать так, чтобы все забыли его детские проступки, и судили о нем по его поведению в зрелом возрасте, исключая конечно случаи, когда он потерял любимого ежа тети Доры в повозке с провизией седьмого дивизиона пурпурных драконов Его Величества, или когда он искупался в Драконоводье в день зимнего солнцестояния. Он ведь не думал, что еж может сожрать так много, и никто, будучи в столь сильном подпитии, не отказался бы от такого выгодного пари.

С тех пор Джиджи не делал никаких глупостей, если не считать случая, когда он попытался изобразить короля Азуна, что закончилось нападением на него сумасшедшей Элии из Вестгейта и едва не сорвало свадебную церемонию. Он не хотел имитировать Азуна, но уж очень сильно настаивала на этом подруга Джиджи — Минда. Если в его семье забыли об этом случае, а слухи о его приключениях в Вестгейте не достигли их ушей, то все конечно могут наконец-то относиться к нему нормально. Хотя, конечно, богиня Таймора редко кому дарила подобную удачу, но ведь бывают же чудеса.

Приготовившись вести себя по-новому, Джиджи раздумывал, пойти ли прямо к тете Доре в гостиную или присоединиться к джентльменам в столовой. Если он войдет в гостиную, когда дамы будут обсуждать свои женские вопросы, тетя Дора будет недовольна его вторжением. Он хотел бы поговорить с дядей Дроном, но вряд ли старый маг будет один. Троюродные братья Джиджи Фреффорд и Стил, наверняка будут там, и если Фреффорд напомнит о его фиаско на свадьбе, то насмешки Стила будут невыносимо обидными и язвительными.

Джиджи надеялся, что полная людей комната, станет надежным буфером между ним и Стилом. Конечно, сестра Стила, Джулия будет с дамами. Она тоже бывает очень зловредной, но когда рядом с ней нет Стила, она обычно не так плоха.

Джиджи решил, что лучше пойти в гостиную. По крайней мере, тетя Дора не обвинит его в том, что он, стоит ей отвернуться, сразу хватается за бутылку. Кроме того, жена Фреффорда Гейлин несомненно там, а она самая веселая женщина, которую он когда-либо встречал.

Драконошпор робко постучал в дверь, на случай если там обсуждаются нижние юбки или еще какие-нибудь интимные предметы, затем вошел.

Гостиная не изменилась с тех пор, как Джиджи был здесь последний раз год назад. Здесь было теплее и суше, чем в доме Джиджи, но обстановка казалась более ветхой. Поблекшие гобелены, посвященные событиям древности, закрывали облупившиеся каменные стены. Ковры были покрыты пятнами. Обивка истерлась.

Деньги матери Джиджи помогли обновить его городской дом, и поэтому слуги, лошади и обстановка в доме Джиджи были лучше, чем в замке. Через несколько поколений семье понадобится новый источник доходов, хотя такое вряд ли возможно сейчас, пока жива тетя Дора.

Тетя Дора сидела в кресле у огня. Она подняла глаза от своего вязания и прищурилась, глядя на Джиджи. Это была высокая, крепкая женщина с классическим лицом Драконошпоров: тонкими губами и орлиным носом. В ее темных волосах, собранных в узел, поблескивали седые нити. Седины, с тех пор как Джиджи последний раз видел ее, прибавилось, но надо было признать, что время не сильно затронуло тетю. «Даже время боится ее», — невольно подумалось Джиджи.

Гейлин и Джулия были заняты игрой в триктрак и не замечали Джиджи, пока тетя Дора не закричала: Милостивая Селена!

— Джиджиони! Где ты откопал столь дурацкие сапоги? — строго спросила она.

Ее голос, как всегда, был подобен грому. В этом она ничуть не изменилась.

— Сапоги? — повторил Джиджи. Его голос слегка дрогнул. Ну, я обычно хожу в них.

— Тебе следовало бы выкинуть их. И ты что, шел сюда пешком? Что случилось с твоим экипажем?

— Ничего. Просто мне захотелось прогуляться.

— Здорово! Силы зла нанесли нашей семье ужасный удар, пока ты шлялся по Королевствам. Я собрала всех, а ты гуляешь, как ни в чем не бывало. Это в твоем духе, ты ж дурак, — ворчала тетя Дора.

Джиджи стоял, как вкопанный, опасаясь, что любое его слово вызовет еще большее неудовольствие тетушки.

— Ну, не стой там. Иди и сядь, — приказала тетя Дора.

Джиджи поклонился Гейлин и Джулии и сел в кресло, из которого он мог видеть и тетю Дору, и обеих молодых женщин.

Джиджи взглянул на кузину Джулию — высокую, хорошо сложенную девушку. На ней была модная вельветовая одежда, драгоценные камни блестели в ее черных шелковистых волосах, на длинных тонких пальцах сверкали золотые кольца. У нее тоже были фамильные черты Драконошпоров, которые еще ярче выделялись на ее молодом лице, чем на лице тети Доры. На правой щеке у нее была небольшая родинка. Как решил про себя Джиджи, она казалась слишком высокомерной, чтобы быть красивой.

Молодой дворянин предпочел смотреть на Гейлин. Ее золотые волосы блестели в свете огня, а цвет ее щек напоминал дикую розу. Ее одежда и украшения были еще лучше, чем у Джулии, но Джиджи не обратил на них внимания. Невозможно было не заметить ее округлившийся живот. Как сказал Томас, Фреффорд и Гейлин ожидают рождения первенца. «Итак, — подумал Джиджи, — наш род скоро продолжится, несмотря на потерю шпоры дракона».

Гейлин, которая не знала о принятом в ее новой семье обращении с Джиджи, улыбнулась ему и спросила:

— Как прошло ваше путешествие, кузен?

— Совершенно изумительно. Очень захватывающе, — ответил Джиджи, улыбаясь молодой женщине.

— Захватывающе, — засмеялась тетя Дора. — Путешествия не могут быть захватывающими. Только утомительными. Ожидание, хулиганы, бандиты, незнакомцы.

Только такие дураки, как ты, могут так думать. Ты закончишь так же, как и твой отец, — мрачно прибавила она.

Джиджи как раз собирался расспросить свою тетю кое о чем, особенно после того, что узнал много нового от Садкара, но в этот момент открылась дверь гостиной и вошли мужчины. Фреффорд тут же направился к Гейлин и, взяв ее за руку, заботливо посмотрел на жену. Дядя Дрон шаркая подошел к коту, сидевшему на стуле, и начал кормить того с руки кусочками вкусной оленины. Стил стоял около двери, прислонившись к косяку, и смотрел на Джиджи с дьявольской улыбкой.