Всплыли старые, забытые воспоминания. Она поднималась из озерца серебра с темно-красными полосами. Кассана стояла над ней с этим жезлом, смеясь хриплым голосом — смехом тщеславной женщины, которая наслаждалась, видя своего двойника.

Элия обнажила зубы в скупой улыбке.

— Привет, Кассана. Или я могу называть тебя мама?

Акабар, стоя рядом с Элией, открыл рот от удивления, когда обнаружил, как похожа Элия на колдунью.

Акабар указал на высокого человека рядом с троном.

— Это тот, который схватил меня.

Кассана сделала ленивый жест, и тощая фигура откинула капюшон плаща своими старческими руками. Под ним оказался череп, покрытый просвечивающей желтушечной плотью, похожей на кожу на барабане.

На лице были провалившийся нос и черные глазницы, в которых плясали искорки света.

— Да, — прошипело существо. Я поймал тебя в ловушку, остановив твою кровь и заморозив твои мышцы.

Существо согнуло тощую руку, каждый палец был острым, как нож.

— Ты еще жив, смешной колдун. Но только благодаря просьбе госпожи Кассаны.

Существо тоже засмеялось хриплым, старческим смехом, очень знакомым Акабару. Однако сколько термитец не пытался, не смог вспомнить, где слышал это смех.

Но Элия вспомнила. Она слышала его вместе с голосом Кассаны, когда «родилась». Этот человек смеялся над ее наготой и беспомощностью — такой же смех исходил из элементали.

— Зрай Пракис, — прошипела Элия.

— Да. Полагаю, знакомство состоялось, — сказала Кассана, голос был настолько официальный и вежливый, насколько это принято в высшем свете. Я — Кассана. Этот мальчик зовется Фальш.

Хафлинг посмотрел вверх, его и так очень широкая улыбка стала еще шире.

— А это, как вы догадались, Зрай Пракис, прежде маг, теперь лич, мертвяк.

Вы уже слышали, я понимаю, о влечении, которое объединяет его и меня, которое чуть не закончилось в пламени фейерверка. Но я никогда не расстаюсь с вещами, которые являются моей собственностью.

Она крепко сжала голубой жезл.

— Господа, — обратилась она к Зраю Пракису и Фальшу, — вы уже знакомы с нашей дорогой Куклой и с этим существом на полу. Славный маг, — она посмотрела на термитца, — Акабар Бель Акаш, сведущий в двух вещах — в волшебстве, и в приготовлении пищи. Твой переперченный ягненок известен даже здесь.

Акабар удивленно поднял брови.

Кассана засмеялась в третий раз.

— Теперь подойди, — поманила она. Конечно, ты не ожидала, что все мы будем так же старомодны и глупы, как заплесневелый бог, которого ты так забавно уничтожила? Мы следили за вашей компанией, особенно пристально после Долин.

Мы решили позволить вам дойти до Айлаша и освободить Моандера. Когда Мерзость вырвалась на свободу, это был только вопрос времени, когда старый дурак найдет свой конец — человечество стало намного сильнее с тех пор, когда эта куча мусора царствовала здесь. Чем раньше вы убрали ее с пути, тем лучше. А с его смертью можно забыть о том, что планировали его последователи сделать с тобой, Кукла.

Элия подумала, что случится, если Кассане намекнуть, что Моандер планировал поступить с ней самой подобным образом.

— А когда Моандер уронил тебя на нашем заднем дворе, то выследить и поймать тебя было детской игрой.

— Ты можешь следить за мной? — ровным голосом спросила Элия.

— Ну, если честно, то нет. Мы перехитрили самих себя. Видишь ли, твое существо пропитано могущественным волшебством. Тебя, равно как и тех, кто путешествует с вместе тобой, нельзя обнаружить, глядя в магический кристалл.

Так как мы не ожидали, что ты ускользнешь из наших рук, то никогда не могли предположить, что это заклинание поставит перед нами столько проблем. Серьезная ошибка с нашей стороны. Боюсь, что она не единственная. Но искусство не может быть совсем без ошибок. Лучшее, что мы можем сделать, это исправить их в будущем.

Удачей для нас оказалось то, что ты достаточно смышленная, чтобы заинтересоваться своими татуировками. Каждый раз, когда волшебство обнаруживало твою руку, это было для нас как бы маяком, который указывал, где ты. Мы полагали, что тогда, в Сюзейле, ребята в черном схватят тебя. Их провал едва не стал крушением наших надежд. Но по иронии судьбы ты наткнулась на старый притон Зрая и обнаружила себя опять. Но, увы, ты слишком ловка, чтобы попасться в неуклюжую ловушку моего любимого.

Зрай Пракис низко поклонился, и Элия могла слышать, как его кожа с шуршанием трется о кости.

— А затем мой калмари заметил тебя в Мглистом Провале. Это не могло быть просто совпадением, то что ты все время извещала нас о своем местонахождении. Я знаю, ты хотела прийти домой, к нам, Кукла. Поэтому мы сделали проще. Мы установили связь с одним из твоих товарищей и дали ей следящее устройство. А как я сказала раньше, раз ты попала в Вестгейт, найти и обезвредить тебя было очень просто. Хафлингский трюк. Элия почувствовала, как похолодело ее сердце.

— Нет, — прошептала она.

Фальш указал на фигуру, которая осторожно выступила вперед. Она была в богатых одеждах, почти таких же, как у Кассаны и выглядела как маленькая принцесса, девочка — невеста с востока. Она застенчиво улыбалась Акабару и Элии.

— Привет всем, — сказала Оливия, нервно теребя повязку на голове. Если бы я знала, что вы будете в опасности…

— Тихо, детка, — прервала Кассана. — Ты помогла нам. Так поступил бы любой хороший хафлинг. Кассана улыбнулась заключенным.

— Золотые монеты значат больше, чем дружба. Теперь, волшебничек, я даю тебе такой же шанс, что и этому ребенку. Ты, должно быть, введен в заблуждение ложным обаянием этой куклы. Откажись от роли раба и присоединяйся к его хозяевам. Уверена, мы найдем для тебя выгодное дело.

Пракис положил свою тощую руку на плечо Кассаны, и колдунья нежно сжала ее, чтобы подчеркнуть сказанное.

Ярость вскипела внутри Акабара и вырвалась наружу.

— Я лучше буду жариться в аду…

Кассана яростно нахмурила брови, пробормотала что-то и взмахнула жезлом.

Элия заехала Акабару в челюсть. Она ударила его со всей силы, которая в ней была.

Маг опрокинулся назад, уставившись на Элию. Ее ноги напряглись, кулаки сжимались и разжимались. Оставшиеся знаки на ее руке пылали. Ярче всех светился знак Кассаны — лапка насекомого.

— Элия? — выпалил Акабар, встав на ноги.

— Бей его, Кукла, пока он не поймет. Кассана опять взмахнула жезлом.

Элия повернулась на месте и ударила Акабара ногой в живот. Он согнулся от боли. Потом попытался подняться снова, но женщина ударила его обеими руками сзади по шее. Акабар растянулся на полу. Он повернулся на спину, пытаясь отразить град ударов с помощью своих цепей.

Он похолодел, когда посмотрел в лицо Элии. Ее глаза пылали дикой ненавистью, и слезы текли по ее щекам.

«Боги! — подумал Акабар. — Кассана делает с ней то же, что Моандер делал со мной. Она не может контролировать свои действия, но она осознает то зло, которое делает, даже острее, чем я». Жалость к Элии переполняла его, и он совершенно прекратил сопротивление.

Удар в челюсть поверг его в темноту.

Кассана рассмеялась, когда ее марионетка встала около беспомощного тела термитца.

— Смотри, Зрай, — сказала колдунья, — она плачет. Держу пари, я знаю, кто научил ее этому трюку.

Вторым взмахом жезла она вернула Элию в бессознательное состояние. Девушка рухнула на Акабара.

Ленивым жестом руки Кассана подала личу знак. Зрай Пракис прекратил свое волшебство, и прозрачная стена опять стала кирпичной.

Кассана поаплодировала своей маленькой шутке. Оливия была в шоке. Каждый волосок на ее загривке, нет, каждый волосок на ее теле стоял дыбом от этого зрелища. Колдунья соскользнула с трона и пошла по коридору, вместе с мертвяком.

Отстав от них, Фальш и Раскеттл остались наедине.

— Разве обязательно было… начала Оливия.

— Она человек, — ответил Фальш. — А люди, как мы оба знаем, склонны к жестокости. Он немного помолчал, а затем добавил:

— Знай, что она сделала это для твоей пользы, впрочем, как и для его.

— О?

Певица была уверена, что избиение магов никогда не будет в числе ее занимательных историй.

— Правда. Она хотела показать тебе, как правильно ты поступила, что присоединилась к нашей маленькой семье. В конце концов, маг примет такое же решение.

— А если нет?

— Колдунья Кассана не склонна использовать волшебство, чтобы убирать с дороги людей, — объяснил Фальш.

— Но лучше она применит его, чем повредить ученого Акаша, а затем лечить.

Думаю, он ей нравится.

Оливия вздрогнула от мысли, что может сделать Кассана с Акабаром в случае, если возненавидит его.

— Она могла бы заставить Малышку убить Акаша, — заметил Фальш, как будто прочитав мысли хафлинга. — Но не сделала этого.

Оливия опять почувствовала нервную дрожь. Она выдавила мысль об огромном количестве денег на передний план своего сознания.

— Вы все время используете различные имена для… для нее.

— Малышка? Да. Кассана называет ее Кукла. Жрец Моандера называл ее Прислужницей. Огненные Клинки называли ее Орудие. Лич называет ее Малышка, как-будто он ее дедушка или еще кто-то.

— Кто назвал ее Элией?

— Неважно, — резко ответил Фальш. — Пошли, много дел.

Они были в простом двухэтажном доме торговца около самой городской стены.

Из подвала шел ход, выкопанный под стеной и выходящий в заброшенные руины за ней. В верхнем и нижнем этаже были длинные коридоры с выходящими в них комнатами. Пленники содержались в одной из верхних комнат.

Приближаясь к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Фальши Оливия услышали внизу голос Кассаны. Она говорила на воровском жаргоне, который Оливия без труда понимала.

— Дедушка, задание выполнено?

— Все, что велели, госпожа, — ответил гортанный голос.

— И ты займешь их место?

— Да.

— Тогда утром мы заключим договор. Звуки шагов Кассаны направились в одну сторону, а кошачьи шаги человека, названного «Дедушка» постепенно смолкли в другой. Оливия подумала, куда это подевался Пракис? Воскресший из мертвых волшебник мог передвигаться так тихо, как ни один самый грациозный хафлинг.

Фальш улыбнулся Оливии и спросил.

— Ты понимаешь жаргон? Он истолковал ее пожатие плечами как отрицательный ответ «и объяснил:

— Он был предводителем Огненных Клинков, сообщивших о смерти последователей Моандера всех тех, которые еще не покончили с собой, кинувшись с высокого утеса после смерти их бога. На рассвете, когда мы заключим договор.

Огненные Клинки займут место почитателей Моандера.

— Когда вы сделаете последнее изменение в человеческой женщине, — сказала Оливия.

— И когда ты получишь свое последнее вознаграждение, — добавил Фальш.

«Да, попытайся думать о деньгах, девочка Оливия», — решила она про себя.

По мнению Оливии Раскеттл, полночный обед, на котором она сейчас присутствовала, был одним из наиболее страшных событий в ее жизни. По пережитому страху это было ужаснее того случая, когда ее поймали и осудили в Живом Граде, и только чуть-чуть слабее, чем тогда, когда ее украла Дымка.

В центре обеденного, торжественного и затхлого зала стоял огромный дубовый стол. Окна были закрыты тяжелыми черными вельветовыми портьерами. В канделябрах горели сотни свечей, но комната все равно была темна. Алый сатин платья Кассаны, казалось, ярко горел. Она сидела на одном конце стола. Рубины сверкали на шее, в ушах и на пальцах у колдуньи. Пракис сидел неподвижно на другом конце длинного стола. Перед ним, как жестокая шутка, лежала груда гусиных костей;

Оливия сидела посередине между ними на стороне Фальша. Певица напрягала мозги, пытаясь изгнать оттуда беспокойные мысли о жестокости, садизме и извращениях, стараясь сосредоточиться на реальных вещах, например таких, как еда, стоящая перед ней.

Фальш оказался даже более прожорливым, чем Раскеттл. Он уничтожал в огромных количествах жареную оленину с фаршированными грибами и маринованные овощи, нарезанные кусочками в виде черепов. Конечно же, он осушал кружку за кружкой. Стол обслуживался безмолвными мужчинами и женщинами в темных камзолах.

«Огненные Клинки, — догадалась Оливия, — наемные убийцы».

Хотя Оливия была очень голодна, а стол поражал изобилием, еда стояла комом у нее в горле.

Среди своих бывших товарищей она чувствовала себя неуютно, здесь же она была явным пятым колесом.

«Что-то за этим столом подавляет меня, — думала Оливия. — Энергия. Вот почему они посадили меня рядом с Фальшем, а не напротив». Оливия представила, что она может видеть потоки энергию, которые протекают между тремя хозяевами — Кассаной, личем и Фальшем. «Огненные Клинки — слуги, — поняла Оливия, — и ничего больше». У Фальша почти осязаемая аура, которая даже притягивает. Пракис извлекает все нужное из пыльных, древних книг, а Кассана сидит, как паук в центре своей паутины, чувствуя любое движение в ее королевстве, — Хозяйка Жизни и Смерти.» Если эти трое даже просто поспорят, — подумала певица, — я не хочу находиться рядом с ними. Даже не хочу находиться достаточно близко, чтобы посмотреть на эту ссору «.

— Так что ты думаешь о нашей теплой компании, маленькая певица? спросила колдунья.

Оливия чуть не подавилась мясом, все еще не понимая, что новые союзники могут читать ее мысли.

— Ну, — она подняла палец, глотая пищу, чтобы тем самым дать себе время обдумать и сформулировать подходящий ответ. Говоря по правде, я не была осведомлена, насколько, успешным был ваш альянс, когда Фальш предложил мне присоединиться. Понимаю, вы схватили моих… товарищей по путешествию как раз тогда, когда я разговаривала с ним.

Она медленно подбирала слова, выбирая направление разговора так осторожно, как будто открывала замок на сундуке священника.

— Да, мы разбились на две группы, — объяснила Кассана. — Одна — чтобы следить за» Парящим Вороном «, другая — чтобы заняться приманкой для вашей шайки. Пракис или я должны были, вероятно, рассчитывать на человеческую подлость, чтобы следить за Куклой, но Фальш, умный, мудрый Фальш знал, что хафлинга легче поймать на удочку силы и золота. И как лучше вознаградить твою преданность.

У Оливии пересохло во рту, и она глотнула еще напитка, прежде чем кивнуть.

— И поэтому у нас есть новый член нашей команды, — заключила колдунья.

Тоже неплохо, потому что наши ряды быстро уменьшаются. Моандер мертв, Огненные Клинки поредели. Искусник бесполезен для нас. Нам нужна свежая кровь.

Она подчеркнула последнее слово, Оливия вспомнила легенды про вампиров.

Гнетущая тишина воцарилась над столом. Желая нарушить ее, хафлинг спросила.

— Искусник? Кто это…

Но прежде чем она договорила, Фальш сильно сжал ее бедро. Оливия чуть не подпрыгнула на стуле. Она повернулась к нему за объяснениями, но тот был уже занят, осушая бокал. Протягивая свой стакан, чтобы его наполнили, он подмигнул ей одним из своих странных голубых глаз.

— Извини, — спросила Кассана. — Что ты говоришь?

— Ничего. Я была очень поглощена твоей историей.

— Конечно, — ответила Кассана.

Она начала кивать головой и мурлыкать себе под нос. Оливия подумала, что, вероятно, Кассана тратит много энергии, чтобы хорошо выглядеть, поэтому позволила себе немного расслабиться. Колдунья перестала качать головой и объявила:

— Итак, трое из нас будут очень заняты в течение следующих нескольких часов приготовлениями к церемонии, которая начнется на рассвете. Но ты, Оливия, встала сегодня очень рано. И с того времени ты была очень, очень занята, малышка. Ты, должно быть, утомилась. Вздремни, а я потом пришлю Фальша за тобой.

Было ли это внушение, или долгие часы и мили между Айлашем и Вестгейтом утомили ее, но Оливия вдруг почувствовала себя усталой. Она покачнулась на стуле, пытаясь стряхнуть паутину со своего сознания. Фальш протянул руку, чтобы поддержать ее.

— Теперь, как вы заметили, — сказала певица, зевая, — я валюсь с ног.

— Хорошо. Пракис, дружок, не мог бы ты доставить маленькую певицу наверх, к Фальшу в комнату?

— Я бы предпочел… начал протестовать Фальш, но движением руки Кассана остановила его.

— У нас с тобой есть личные дела, которые надо обсудить, — настаивала колдунья.

— Насколько личные дела ты имеешь в виду? — пошутил Фальш.

Мертвяк тихо поднялся и встал позади Оливии, когда та стала падать со стула. Она шаталась, направляясь к лестнице.

Кассана засмеялась и крикнула ей вслед.

— Спи крепко, малышка.

Когда лич подвел певицу к первому маршу лестницы, колдунья посмотрела на Фальша своими холодными глазами.

— Ну?

— Она безумно испугалась, но это и понятно, — ответил Фальш. — Это уж очень восхитительный сорт ужаса, ты не находишь?

— Она выглядит немного неустойчивой. Она будет спать во время церемонии.

Когда она проснется, ее бывшие союзники будут либо мертвы, либо под нашим контролем. Для нее выбор будет легче, ведь право выбора будет ограничено. Хотя, я бы предпочла, если бы ты использовал ее и избавился от нее сегодня вечером, — сказала Кассана.

Фальш улыбнулся своей нечеловеческой улыбкой.

— Я убью ее, если ты также отделаешься от своих любимцев, включая термитца.

Кассана скорчила недовольную гримасу.

— Ты хочешь лишить меня моих любимцев?

— Ты хочешь лишить меня моих.

Двое смотрели друг на друга, не моргая. Затем оба засмеялись.

Когда хафлинг заснула на лестничной площадке, Пракис завернул маленькую певицу в желтую накидку и, взяв ее на руки, понес в богатую спальню Фальша. Он положил хафлинга на сатиновое покрывало и наклонился к ее лицу, пробормотав несколько слов. Затем коснулся ее лба и плеч.

Оливия выпрямилась, ее ресницы захлопали, как стая голубей, испуганных церковным колоколом.

— Что! — удивилась она, увидев над собой мертвяка.

— Тихо, — заволновался тот. Я должен совершить над тобой магический обряд, чтобы нейтрализовать заклинание Кассаны, которым она заставила тебя уснуть, — объяснил Пракис. Его голос звучал еще более испуганно, чем раньше. Создавалось впечатление, что ему трудно говорить.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую… я чувствую, как будто проспала неделю. Я пропустила церемонию?

— Нет, прошло только несколько минут с того времени, как ты ушла из-за стола. Но мое нейтрализующее волшебство теперь даст тебе энергию на несколько часов. Я разбудил тебя, чтобы сделать тебе предложение. Ты раньше убивала? — спросил лич.

Красные искры заплясали в его глазах.

— Убивала? Конечно. Это легко, как свалить бревно.

— Можешь это сделать опять?

— Конечно. Кого ты хочешь убить?

— Кассану.

В его глазницах опять заплясали красные искорки.

— Минуточку. Я думала, ты и она были… Хафлинг подбирала приличные слова.

Близки, — закончила она.

— Я — орудие Кассаны, ее любимец, впрочем как и ты, — или ты станешь игрушкой Фальша, если он пойдет своей дорогой. Жезл, который контролирует Малышку так же контролирует и меня. Кассана держит жезл все время при себе, и когда она уезжает очень далеко, я умираю совсем, чтобы воскреснуть и опять стать этой неуклюжей грудой костей, когда она возвращается. Она буквально как солнце, вокруг которого вращается мой мир.

— Но твой символ есть на Эл… Малышке.

— Моя власть над смертью была нужна чтобы оживить Малышку, поэтому я позволил маленькую меру предосторожности, чтобы контролировать ее, но Кассана — главный кукольник — дергает за нитки нас обоих.

Подвинувшись ближе к Пракису, Оливия увидела темно-синие прожилки давно умерших кровеносных сосудов и ощутила отвратительный трупный запах.

Ему не надо было дышать, чтобы говорить, и это придавало голосу странный, механический оттенок.

— Но почему тебе нужна я? — спросила Оливия. — Разве ты не можешь просто задушить ее и забрать жезл?

— Нет. Это может не сработать. Кассана очень умна. Она пускает свою жизненную энергию в жезл, так что ни я, ни Малышка не можем причинить ей вред, пока жезл у нее. Она знает, что я ненавижу ее, и знает, что жезл — это все, что стоит между ней и смертью от моих рук. Это ей нравится — это ее возбуждает.

— Поэтому ты хочешь, чтобы я украла жезл?

— Да. Затем я убью ее.

— Любопытно, как?

— Вот этим! — Воскресший из мертвых маг выставил вперед свой посох из темного дерева. Мне еще разрешено владеть этим. Это — посох силы. Ты знаешь, что он может делать?

Оливия кивнула, вспоминая балладу, написанную в честь Сайлины. Речная ведьма использовала такой же посох, чтобы убить дракона, напавшего на королевство. Хафлинг не хотела находиться где-нибудь около Пракиса и Кассаны, когда они наконец закончат свою» любовную ссору «.

— Не обижайся, Пракис — старые кости, но что получу я?

— Свободу и жизнь.

— О?

— Сейчас Фальш считает тебя своей собственностью. Неужели ты не можешь понять, что, насколько бы он не казался прелестным, он не хафлинг.

— Кто он?

— Я не знаю. Даже Кассана не знает, а это плохой признак. Более того, Кассана не любит тебя. Она никогда терпеть не могла соперничества, даже в малом. И она суеверна насчет удачи хафлингов. Она послала Фальша за тобой, чтобы быть уверенной, что ты не помешаешь им схватить пленников. Когда Фальш отвернется, она убьет тебя, выпотрошит, и использует твое тело, как сосуд для ее калмари. Если ты поможешь мне справиться с Кассаной, я избавлю тебя от общества Фальша.

Оливия сглотнула.

— Это веские доводы, но… ты можешь предложить мне какие-нибудь другие стимулы?

Она боялась гнева мертвяка, но подумала, что вопрос не повредит.

Пракис засмеялся, искренне забавляясь.

— Понимаю, почему Фальш выбрал тебя. Ты очень жадная, что сильно поразило даже его.

— Ну, жизнь коротка, как ты понял, и имеет смысл брать от нее все, что можно. Лучшее в жизни это даже не свобода, знаешь ли.

— Я знаю. Кассана накопила несметное количество богатств, спрятав их в подвалах под этим домом. Кроме того, что продавала и сдавала в аренду своих монстров, она еще сняла сливки с запасов Огненных Клинков, привлеченных к проекту создания Малышки. Все, что ты сможешь унести на своем пони, — твое, хотя, возможно, захочешь остаться здесь со мной и Малышкой, членом нашей семьи.

Мысль о жизни под одной крышей с мертвяком и Элией вызвала отвращение у Оливии, но слишком уж мало можно увезти на пони.

— Мы договоримся, но сначала, как жест доверия, скажи, кто такой Искусник?

Красные глаза Зрая Пракиса несколько мгновений сверлили хафлинга. Он, должно быть, решал, не принесет ли это ему вреда, наконец сказал ей.

— У него нет настоящего имени. Он дал Малышке разум, жизнь, имя Элия. Но он чувствует, что был проклят за это.

— Но он еще жив?

Лич кивнул, треща шейными позвонками.

— Кассана не любит выбрасывать своих любимцев. Он — пленник в подвалах. Но он абсолютно сумасшедший.

Оливия решила согласиться с мятом, и бойко спросила.

— Когда мы начнем революцию?

— Используй время, когда мы будем на церемонии, чтобы расставить по всему дому ловушки. Сиди и жди в засаде. А теперь прикинься спящей, пока я подготовлю пленников. И не дай тебе бог выйти отсюда, или меня заставят тебя убить.

Кожа на его лбу сморщилась, как будто он хотел грозно поднять брови, которых у него не было.

Затем он тихо, если не считать хруста костей, вышел из комнаты.

Оливия снова легла на кровать и закрыла глаза. Энергия, которую лич влил в нее, не давала заснуть. К тому же его предложение не давало ей покоя. Она легла на бок, спиной к двери, и задумалась. Хотя Оливия хотела, чтобы друзья Фальша поймали Элию, она огорчилась, когда узнала, что ее уже схватили. Ее вторая встреча с Фальшем не оставила у певицы таких очаровательных воспоминаний, как первая.» Незнакомцы всегда выглядят дружелюбнее, если выглядывают из-за горы монет «, — поняла Оливия. Сопровожденное прекрасным луиренским пивом, его предложение огромной власти звучало привлекательно, но Оливия никогда не интересовала власть. Особенно, если эта власть предполагает избиение людей до неузнаваемости.

Когда Оливия пила с Фальшом, то составила своего рода схему присоединения к их альянсу, чтобы раскрыть с помощью своих собственных способностей — скрытности и хитрости — намерения врагов Элии. По ее мнению, тогда надо было сообщить об этом Элии, похваставшись, как она преуспела там, где книжный червь — маг и чешуйчатый паладин ничего не смогли. Это должно будет произвести впечатление на них.

Но план сработал не слишком здорово, и сейчас она была поймана в ловушку, маленький паук в паутине огромного паука. Она смогла придумать только три возможных пути: спастись бегством и жить в достоянном страхе — освободить других и бороться или присоединиться к альянсу, подчинив себя всему, что Фальш и Кассана приготовили для нее.

Она не брала во внимание план лича. Он был слишком уж опасен.» Кассана может зажарить меня, как банан, — поняла Оливия, — если я подойду ближе, чем на двенадцать дюймов к ее жезлу «.

Оливии не нравилась идея быть на подхвате. Кроме того, договор с этими людьми — дело очень рискованное. Их партнеры имели странную привычку умирать один за другим.

Оливия допускала, что сама, возможно, слишком жадна и амбициозна, но эти люди — жестокие и несговорчивые, ничто не сможет поднять ее до их уровня.

Но все еще, несмотря на предостережения Пракиса, она чувствовала тягу к Фальшу. Он обращался с ней учтиво и так щедро одарил деньгами, как никто и никогда. Он понял ее хафлингское сердце.

Дверь позади нее со скрипом открылась и закрылась. Кто-то прокрался к кровати. Певица закрыла глаза и стала ритмично похрапывать.

Маленькая рука коснулась ее колена, Оливия слег-ка повернулась, якобы во сне, чтобы скрыть свой испуг. Маленькие пальцы проплясали до ее бедра и затем схватили за грудь. Через некоторое время они оставили ее в покое. Потом дверь опять открылась и закрылась.

После ухода Фальша Оливия села прямо, скрежеща зубами, чтобы не закричать.

Она вычеркнула один возможный путь из своего списка. Она не могла остаться здесь. Она должна убежать — с остальными или без них.