– Если бы не ты, мы вообще бы о Полигоне не узнали, – урезонивал его смертельно надоевший нам за эти недели капитан СБ Саня Смит. – Мало тебе?

– Мало! – орал в ответ Алик. – Как Чернова эсминец влип, а? С капитаном, экипажем и десантом! А мы с Альо защищены!

Далась ему наша защита! Будто долго теперь СБ-шникам выйти на драконов… пожалуй, наша защита – новость все же поважнее Полигона, подумала вдруг я. Защита от иллов… лучшие аналитики Конгломерата должны сейчас только о том и думать! Драконы не отказывают в помощи попавшему в беду, но никогда еще они не помогали целой расе… тем более нескольким… да к тому же в ситуации необъявленной войны! Склонить к сотрудничеству принципиальных нейтралов…

– Алик, я не хочу больше слышать твое нытье! – оборвал мои размышления яростный вопль Сани. – Ты меня достал! У нас есть десантный костюм «незнайка», который специально создавался под бой с иллами, никакая телепатия его не прошибет. А вы двое нужны нам здесь!

Тут не выдержала я. Ну в самом деле, сколько можно!

– Капитан Смит, вы со своей командой вытрясли из нас все! Мы уже прошли все мыслимые обследования, кучу тестов, толпу психологов, идиотские ваши допросы, которые вы зовете собеседованиями! – что еще?! Сильней наизнанку вывернуться, чем мы за это время, просто невозможно!

– Капитан Три Звездочки, это входит в ваш контракт, – оборвал меня Саня.

– Входит, – согласилась я. – Как и тот отпуск, что вы мне пообещали почти что месяц назад.

– Да я, собственно, и собирался по домам вас отправить, – обезоруживающе улыбнулся Саня. – Только одно еще попросить хотел… на всякий случай… мало ли, вдруг срочно что…

– Замаячиться? – поняла я. – Да пожалуйста. И к чему столько смущения? Я и не думала, что вы нас без этого отпустите.

– Без чего? – насторожился Алик.

– Без маячка, – объяснила я. – Вгонят тебе за ухо капсулу, и будешь сигналить. Если что, тебя всегда можно найти. Да и вызвать без проблем.

– Я не хочу, – быстро сказал Алик. – Вы не имеете права.

– Потому и прошу, что не имею, – помрачнел Саня. – Хотя, уверяю вас, найти в кодексе подходящую статью все же можно. Стоит подключить действительно грамотного юриста…

– Угрожаете, капитан? – издевательски вежливо спросил Алик. – А если я подключу действительно грамотного адвоката?

– Алик, брось! – Не понимаю я людей иногда, столько шума по пустякам! – Обычное же дело.

– Обычное дело жучков в себе носить? Ну знаешь, кошка!

– Знаю! – отчеканила я. – Носила! И сейчас буду! И ты будешь!

– Хренушки.

– Дурак, тебе же как лучше хотят. Сам подумай! Мы с тобой единственные свидетели, если иллы нас уберут и Полигон зачистят…

– Вот именно, – весомо кивнул капитан Саня Смит. – А некоторым лишь бы поорать вволю за свои гражданские права. Капитан Зико Альо Мралла, благодарю за понимание и поддержку. После имплантации маячка можете отправляться в отпуск. Если что, мы на вас выйдем. Капитана Блонди как раз привели в порядок.

– Как и нас, – невинно вставил Алик.

– Даже лучше, – отпарировал Саня. – Тебе явно еще и психиатр нужен. В общем, Альо, зайдешь в медотсек и можешь убираться. Счастливого отдыха.

– Спасибо, – фыркнула я. – Пока, Алик. Насчет маячка не ерепенься, штуковина полезная для таких ситуаций. Увидимся?

– Увидимся, кошка, – Алик улыбнулся и крепко пожал мне руку. – Счастливо. У вас ко мне еще что-то, капитан Смит?

Забавно, но на закрытый СБ-шный космодром ходит пассажирский рейсовый катер. Даже не ходит, а заходит. Обычная промежуточная посадка с остановкой по требованию, объяснил мне Блонди. Бывают и спецрейсы, но не по таким случаям, как отбытие в отпуск двух залетных пташек с Нейтрала.

Салон оказался почти пуст. Темнокожая толстуха с маленькой девочкой, похожей на нее даже больше, чем дочка может походить на маму; по-летнему полураздетый парень в наушниках откинулся в кресле, прикрыв глаза; солидного вида парочка над солидным же блокнотом с проективным сенсорным ковриком – биржевики, судя по обрывкам фраз, спорят… никто не кажется причастным к СБ, а ведь Саня обещал наблюдение. Хотя с маячками куда мы денемся…

Девочка ощупала меня полным любопытства взглядом и зашептала что-то маме на ухо; та пожала плечами, ответила довольно громко:

– Ну и что, здесь же космодром. – И, когда девчушка снова оглянулась на меня, добавила укоризненно: – Веди себя прилично, Лю.

Блонди пихнул меня локтем:

– Она будет рассказывать подружкам, как летела на самолете с настоящей живой ханной.

– Только перекрашенной, – буркнула я. – Вик, я домой хочу. У меня «Мурлыка» без присмотра брошена.

– А Никольский на что?

– Я устала. Я хочу расслабиться и все забыть.

– Ну и расслабься. Для чего тебе отпуск?

– Я домой хочу.

– Альо, не психуй! Шеф сказал, вместе полетим, значит, вместе. Я звонил вчера на завод, почти все готово. А у нас тихо и спокойно, и никто не будет тебе докучать.

Я промолчала. Вик мог сказать и короче: что шеф передал меня ему в подчинение, и мое дело – помалкивать. Правда, он и сам еще не знает, чем нам придется заниматься после отпуска. Но он дома здесь – и настроен отдохнуть со вкусом; а я…

Катер сделал еще две посадки. Новые пассажиры обращали на меня не больше внимания, чем на Блонди (а на Блонди намного меньше, чем на свободные места); после второй посадки по салону прошла стюардесса с тележкой, Блонди взял себе кофе и пару бутербродов, я спросила сливки и получила ванильное молоко. Ладно… отпуск так отпуск. А что муторно на душе и беспокойно, так это я от Сани Смита еще не отошла. Пройдет.

Только на выходе я понимаю, что именно меня беспокоит. Не запах – тень запаха. Остывший след.

Кто-то из пассажиров. Из тех, что сидели ближе к выходу и вышли раньше. Кто-то из них… не невидимка, нет, но… может, он стоял рядом с невидимкой, дожидаясь катера. Или, скажем, в ресторане сидел за одним столиком. Был какое-то время рядом…

Я хочу сказать Вику. Хочу… что толку! Ему не до меня. Он высматривает кого-то на ходу в толпе за решетчатой оградой посадочной площадки. Высмотрел, замахал рукой. Ускорил шаг. Толкнул кого-то, извинился, даже не притормозив. А я… надо бы найти, догнать, выяснить… но мешанина запахов ошеломила меня и дезориентировала, я отвыкла от толпы, от суеты. Я растерялась. Что ж, здесь должны быть невидимки, говорю я себе, держась за спиной Вика. И люди должны понимать это. Обязаны понимать! А у меня отпуск.

– Папка! Наконец-то!

Вот кого он высматривал… с ума сойти!

– Привет! Альо, познакомься с моим сыном: Костя. Костик, это Альо, мы вместе работаем.

Очень неформальное представление… видимо, вести себя следует соответственно.

– Хай, Костя, – кивнула я. – Приятно познакомиться.

– Привет, Альо, – Костя на мгновение нахмурился, словно я оказалась для него неприятной неожиданностью, и тут же широко улыбнулся. – Вы здесь подождите, я за машиной сам сгоняю, а то вместе не протолкнемся.

Я смотрела вслед убегающему мальчишке. Не подумала бы… совсем не похож на Вика. Рыжеватые волосы, светлая кожа, и глаза… хотя взгляд – похож.

– Сколько ему?

– Четырнадцать земных.

– А я не знала… впору расписываться в профнепригодности. Упустить такую подробность!

– Вот еще! Тебе о нем узнать было неоткуда.

– А вот Телла обо мне знал, я тебе говорила?

– Не говорила, но я не удивлен. Телла в разведке вчетверо больше лет, чем ты на свете живешь. Телла… что ни говори, а это ас из асов. Профи.

– О нем так и не слышно? – спросила, я.

– Нет. На Нейтрале считают, что он погиб на Pax.

– А ты?

– Не верю, – Вик даже головой замотал. – Кто угодно, но не Телла.

Машина затормозила перед нами в лихом развороте. Машина… земной аналог привычного катера. Скорее даже тот же катер, переименованный земным сленгом.

– На гравитационниках? – спросила я, глядя на подрагивающие на пульте пацанячьи пальцы.

– Магнитная подушка, – фыркнул Вик. – Дешевка. Общественный транспорт. Садись давай.

Костя вел с очевидно привычной лихостью, неслись за бортом дома, деревья, встречные и попутные катера… или машины, как их тут… магнитная подушка, интересно. Надо будет попробовать.

Город кончился, за бортом поплыла темная зелень леса.

– Па… помнишь, ты обещал…

– Я обещал подумать, – стальным голосом уточнил Вик.

– Ну?

– Нет.

– Ну па, почему?

– Потому что.

Мальчишка надулся и прибавил скорость. Интересно, чего такого ему Вик наобещал? Вернее, НЕ наобещал…

С пульта забикало, на панели замигал желтый огонек.

– Превышаешь, – бросил Вик.

– Подумаешь, – буркнул пацан. И прибавил еще. Деревья слились в темную зеленую полосу.

– Зарываешься.

Я вздрогнула, вспомнив… однажды отец сказал мне так же… то же слово, тем же тоном. Только однажды. Мне хватило. Я покосилась на Вика, он спросил насмешливо:

– Зарывается ведь? Разболтался. Сопляк!

– Па, ну ты чё!

– Я сказал. А ты слышал.

Мальчишка вздохнул и сбавил скорость чуть не вдвое.

– И все-таки зарываешься, – еле сдерживая смех, сказал Вик. – Эх, Костик… гроза дорог! Открой колпак, что ли. Соскучился я по ветру.

Мальчишка хлопнул ладонью по панели, плексовые створки колпака втянулись в борта. Я провела когтем по срезу, фыркнула: и впрямь дешевка! Предлагай Корпорация такие катера… хотя что я, это же Земля, на Нейтрале просто другой уровень надежности, он и нужен там другой. Я поежилась. Ветер не холодный, но ощущение… шерсть ерошится под плотным напором перенасыщенного запахами воздуха, захотелось чихнуть, я бы нацепила маску, но маски нет… как же я соскучилась по «Мурлыке»! Я покосилась на счастливую морду Блонди. Вот у кого отпуск!

– Все равно, – буркнул себе под нос мальчишка. И тут…

– Стой! – заорала я.

И чуть не вылетела кувырком через капот: реакция у пацана оказалась отменная, а тормоза у дешевки на магнитной подушке и того лучше.

– Что, Альо? – спокойно поинтересовался Блонди. Я стояла на кресле, вертя башкой… нет, пропал… вот ведь!

– Потеряла, – призналась я. – Слишком быстро…

– Да что?!

– Запах. – Я перепрыгнула через борт, медленно обошла вокруг катера. Нет… мелькнул и исчез. – Невидимка.

– Поехали, – поморщился Вик. – Альо, садись. Если что и было, теперь не найдешь, это же дорога. Мог навстречу ехать.

– Слишком быстро он пропал. – Я влезла обратно, и пацан тут же рванул с места. – Не понимаю, как…

– Выбрось из головы, – посоветовал Вик. – Не наше с тобой дело шпионов ловить. Тем более в отпуске. Звякну шефу, и на этом успокоимся.

Он и правда достал телефон, но звонить не стал, а вытянул коврик и начал писать. Я хмыкнула – наше дело или нет, а подошел к нему Блонди серьезно, раз решил отправить сообщение шифрованным пакетом.

– Добавь еще, – попросила я, – в катере был пассажир, незадолго до полета общавшийся с невидимкой.

Блонди кивнул. Костя обернулся через плечо, спросил:

– Тоже унюхала, Альо?

– На дорогу смотри, – оборвал сына Вик.

Мы ехали еще довольно долго, и пацан всю дорогу упрямо молчал. И смотрел исключительно на дорогу. Напряженные плечи ясно показывали – обиделся. Вроде и неловко; но, с другой стороны, взрослые люди на такие вещи не обижаются, а если ты еще сопляк в свои четырнадцать, так кто ж виноват.

Вик расслабленно улыбался, а я думала об отце. Мы могли бы сейчас ехать с ним… сложись всё чуть-чуть по-другому. И он улыбался бы сейчас, и мне совсем не хотелось бы поскорее вернуться на Нейтрал.

Лес расступился, раздвинулся, среди зелени замелькали фиолетово-зеркальные крыши, разноцветные низенькие заборчики…

– Вот и приехали, – улыбнулся Вик.

Костя завернул под знак общественной стоянки, довольно-таки небрежно втиснулся на свободное место и вызывающе спросил:

– Что, плохо довез?

– Хорошо, Костик, – серьезно ответил Вик.

Мы шли по улице, и встречные люди здоровались с нами. Город показался мне маленьким и уютным: кое-где из открытых окон слышалась музыка, но она лишь подчеркивала тишину. Живую тишину живой планеты…

Дом стоял не у самого забора. Чуть в глубине. А между домом и забором пестрели цветы. Настоящие живые цветы… у меня сразу в носу засвербило. Пожалуй, хорошо, что на Нейтрале не прижилась эта традиция. Слишком дорого обходятся там живые растения. Хотя, говорят, кое-где в человечьих куполах и на станциях цветы есть. Ну, не видела, не знаю… а дом напомнил мне Полигон. То «подходящее местечко», куда привел меня и Степаныча Ран для серьезного разговора. Стены из белого металлопластика, острая крыша, фиолетово отблескивающая солнечными батареями, зеркальный блеск окон. Правда, деревья за домом курчавятся зеленью, не торчат обугленными скелетами… но все равно я вздрогнула. И тут нам навстречу выбежала женщина.

Вот она похожа на Вика. Очень. Вернее, он на нее похож, поправила я себя. Ясно, мать.

– Витюшка. – Она обняла его, отстранилась на миг, окинула теплым взглядом и снова обняла. – Приехал… выбрался-таки до дому, да?

– Ну, ма. – Вик заулыбался еще пуще. – Все хорошо, видишь.

– А ты Алёна? – повернулась она ко мне. – Надо же, совсем взрослая. И той же дорожкой ходишь?

Мягкие руки ласково коснулись моих плеч. Я застыла. Алёной называл меня отец. Давно. Когда жива была мама.

– Зовите меня Альо. Пожалуйста.

– Альо, – повторила жейщина, словно пробуя мое имя на вкус. – Хорошо. А ты зови меня тетей Аней, ладно?

– Хорошо, тетя Аня.

– Ну, пойдемте! Я ведь, Витюшка, как чувствовала! картошки нажарила, на сале, как ты любишь. Альо, а ты жареную картошку ешь?

– Никогда не пробовала, – ответила я. – В ваших пайках почему-то только пюре. Гадость.

Вик фыркнул:

– Именно что гадость! Издевательство над людьми и перевод продукта. Ничего, жареная тебе понравится.

Три ступеньки, короткий коридор – стены приглушенного желтого цвета, незнакомое растопыристое растение в контейнере у окна. Черный кот с плоской мордой и задранным вверх пушистым хвостом. Кот на меня зашипел, мальчишка хихикнул, тетя Аня сказала:

– Пойдем, Альо, покажу тебе комнату.

Лесенка на второй этаж, узкая и крутая. Крошечная площадка, на которую выходят две двери. Тетя Аня открывает левую.

Два широких окна смотрят в сад. Пятна света и тени на полу – там, за окнами, солнечные лучи путаются в ветках деревьев, пробиваются сквозь листву. Широкая кровать накрыта пушистым розовым одеялом. Столик, на нем переносной дисплей. Три стула.

– Туалет здесь, – тетя Аня приоткрывает дверцу в дальнем углу. Заглядываю. Неплохо… пожалуй, почти роскошно.

Спускаемся вниз. Вик успел переодеться. Нас ждет жареная картошка. На сале.

Нас ждет отпуск на Земле. Экзотика, не многим доступная на Нейтрале.

Экзотика, которой я почему-то совсем не рада.

Кроме тети Ани, Кости и черного кота по кличке Гиппопотам в доме оказался еще один жилец. Вернее, гость… гостья. Восьмилетняя Натуська, внучка тети Ани и племянница Вика. Приехала к бабушке на каникулы. Мне Натуська сразу понравилась. Растрепанный, шумный, разнузданный ребенок без тени стеснения и хороших манер. С ней легко, не то что с Костей. Может ляпнуть в лицо что-нибудь вроде: «Альо, а правда, что ханны от валерьянки балдеют?», но ни разу не хихикнула за моей спиной. Я рассказывала ей, как мы живем на Нейтрале, специально стараясь припомнить побольше смешных случаев и упоминая те особенности рас, которые могли показаться ей забавными. А она читала мне вслух сказки («Нам задали много читать летом») и рисовала для меня картинки светящимися фломастерами. Я пообещала ей, что прилеплю ее картинки в своем ангаре на Нейтрале, и собиралась выполнить обещание.

А с Костей у нас установился странный вежливый нейтралитет.

Костя не отлипал от отца. Но иногда Вик отшивал его, коротко бросая: «Взрослые дела, Костик». И пацана корежило от этих слов. Понятно, он старался не показывать виду, но мы-то видели.

– Зачем ты его дразнишь, Блонди? – спросила я как-то. – Ну взял бы завтра с собой. Косморемонтный завод, парню интересно будет.

– Я не хочу тянуть его в космос, – серьезно ответил Вик. – Не по его характеру. Пусть увлечется чем-нибудь другим. Здесь, на Земле.

– От того, что ты не пускаешь, ему только больше хочется, – фыркнула я. – Если так уж хочешь отпугнуть, заставь его выучить наизусть общегалактический Таможенный Кодекс. Сбежит на пятидесятом параграфе. А если вдруг дойдет до конца, перейди к Контрактному Праву. Глядишь, еще и пригодится в жизни.

– Идея не так плоха, – хмыкнул Вик. – А на завод я лучше тебя возьму. Может, приглядишь чего.

Конечно, я и не подумала отказываться.

Мы выехали рано утром, если не сказать поздно ночью. Есть спросонок не хотелось, так что термос чая, два пакета сливок и огромный кулек бутербродов Вик прихватил с собой. Знобкие сумерки обещали скорый рассвет, вокруг фонарей серебрился туман. Вик вел аккуратно, совсем не в своей манере. Буркнул, заметив мое недоумение:

– Не доверяю. Хоть и считается, что надежная, а все равно дешевка.

– Далеко завод? – спросила я.

– Часа два езды. Можешь додремывать.

Додремывать я не хотела. Распаковала бутерброды, вскрыла сливки. Мы рассекали туман и тонули в тумане, а за туманом угадывался лес. Живой мир… намного более живой, чем Ссс или Полигон.

– Дай куснуть.

Я сунула Вику под руку кулек с бутербродами. И спросила:

– Трудно было после Земли привыкать к Нейтралу?

Вик пожал плечами:

– Нейтрал, понимаешь, Альо… ты там выросла, для тебя это дом. А мой дом здесь.

Затенькал телефон, Вик достал трубку, отозвался.

– Витя, возвращайтесь! – голос тети Ани. – К тебе приехали.

– Кто? – резко спросил Вик.

– Я, – ответила трубка голосом Сани Смита. – И мисс Аюми, подруга одного вашего знакомого, помните? Вы встречались не так давно. Дело срочное, возвращайтесь. – Трубка противно запищала, Вик швырнул ее в бардачок, развернулся и прибавил скорость.

– Что за Аюми, в упор не помню, – пробормотал он.

– Аюми – девушка Алика, – сказала я. – Она приезжала на Платформу, не помнишь?

Блонди хмыкнул и прибавил еще. Панель забикала, замигала желтым огоньком, потом красным. Деревья за бортом слились в смазанную темную стену.

– Нарушаем? – язвительно спросила панель. – Инспектор дорожно-патрульной службы Иванов на связи. Предъявите права, пожалуйста.

– Щас предъявим, – зловредно пообещал Вик и сунул в прорезь на панели похожую на секретку карточку. Красный огонек погас, инспектор Иванов по-военному четко извинился.

– Что это у тебя? – я потянулась посмотреть.

– СБ-шный допуск. Отличное средство строить мелкую шушеру.

Минут через десять мы затормозили на стоянке.

– Я думала, прямо к дому подлетишь.

– Незачем. Засвечиваться на таких мелочах…

А вот капитан СБ Саня Смит засветиться не боялся – его катер стоял у самого дома. Вик поморщился и выругался под нос.

Саня и Аюми чинно пили чай под сочувственным присмотром тети Ани. Гости как гости. Натуська забралась с ногами на стул рядом с Аюми и таскала печенье, Костик тихо расспрашивал о чем-то Саню Смита. Идиллия…

– Наконец-то, – проворчал Саня вместо приветствия. – Угораздило вас именно сегодня!

– В чем дело? – с ленивой издевкой вопросил Вик. – У нас отпуск. Или ты привез официальный отзыв?

Это вряд ли, успела подумать я, двойная оплата и неустойка…

– Привез, – Саня одним шумным глотком допил чай и встал. – Поехали. Спасибо за чай, Анна Даниловна. Вы уж извините, что так получилось.

– Я привыкла, – тихо вздохнула тетя Аня.

– Вещи брать? – зло спросил Вик.

– По мне, так незачем, – пожал плечами Саня. – Хотя, конечно, как хочешь. Мы едем в гости к Аюми. Ненадолго.

Вик поморщился: начальственное «ненадолго» с такими недомолвками может обернуться любой дрянью. Но я почему-то совсем не жалела о прерванном отпуске. Пусть даже выйдет совсем не «ненадолго».

– Ладно, – буркнул Вик, соглашаясь с неизбежным. – Ма, ты не волнуйся, если что, я заеду. Костик…

– Альо! – Натуська облапила меня, вцепилась мертвой хваткой. – Альо, ты ведь вернешься?

Я присела, заглянула ей в лицо. Ой… да она зареветь готова!

– Конечно, вернусь, – мурлыкнула я. – Ты же слышала, что Саня сказал: «Ненадолго». Ты пока нарисуешь мне что-нибудь еще, ладно?

Натуська кивнула. И спросила:

– А ты, когда вернешься, сфоткаешься со мной?

– Конечно, – озадаченно ответила я. – Только сначала ты мне объяснишь, что это такое.

– На Нейтрале это называется «скадриться», – преувеличенно серьезно объяснил Вик. Подмигнул Натуське: – Поймала на слове, да? Она последний раз фотографировалась, когда была чуть старше тебя. И то фотка не сохранилась.

Натуська хихикнула. И сказала:

– Только ты скорей возвращайся.

И оказалось, что все уже ждут только меня. Через пару минут катер Сани рванул с места, и порыв встречного ветра смешался с тихим вздохом Аюми.

– Что-то с Аликом? – спросила я. Аюми кивнула. И заплакала.

– Там куча медиков, – бросил Саня. – Говорят, глубокий транс. Вот скажите, что, кто-то из вас специалист по трансам?

– С чего такой тон? – поинтересовался Вик.

– Думаешь, я сам придумал за вами ехать? – огрызнулся Саня. – Или она? – Мотнул он головой в сторону отвернувшейся к окну Аюми.

– А кто, кстати?

– Спроси что полегче! Примчался какой-то большой босс из другого отдела, полчаса орать изволил, что его не сразу известили. Наоравшись, дал твой адрес. И еще добавил: «Ваше счастье!» Нет, ну к чему, а? Ты мне скажешь?

– Глубокий транс? – переспросила я.

Саня запнулся. Посмотрел мне в глаза, поспешно отвел взгляд, когда я прищурилась, и ответил:

– Очень глубокий. Вывести пока не получается.

– И давно?

– Точно не установлено. Вскоре после десяти он ушел от Аюми, домой не пришел. Мать забеспокоилась около часу ночи. Аюми умница, додумалась сразу нас позвать… про маячок вспомнила. Нашли его в городском парке, в час сорок две.

Я посмотрела на часы. Начало восьмого. Значит…

– Значит, максимум девять часов, минимум – чуть больше пяти. Угу… он килограммов 70 весит, вряд ли больше?

– Кто? – не понял Саня.

– Алик, кто! – рявкнул Вик. – Бери больше, его, чай, откормили дома… к вечеру, да, Альо?

– Эй, вы о чем? Капитан Блонди!

– О своем, о девичьем, – отшил коллегу Вик. – Связь есть у тебя? Дай.

– И как тебя начальство терпит, такого наглого? – печально спросил Саня, набирая номер.

– А на мою работу других желающих нет, – изрек Вик полным апломба голосом. – Съел? Давай связь.

Разговора пришлось ждать. Я так поняла, вокруг Алика суетился какой-то консилиум, и «большой босс» счел нужным присутствовать. Вик ждал, насвистывая что-то из своей коллекции, Саня косился на него злобным взором.

– На связи, – буркнуло наконец из трубки.

– Шеф, приветствую, – радостно отозвался Вик. – Я так и подумал, что это вы шороху навели. Что там?

– Похоже, именно то, ради чего я вас вызвал. Твою подружку в первую очередь. Дай-ка ей.

Вик сунул мне трубку, предупредил:

– Связь открытая.

Я кивнула: ясно. Слушать может кто угодно. Еще бы, такую-то систему дурацкую!

– На связи, – сказала я в трубку.

– Если это то, о чем я думаю, какой может быть прогноз?

– Для здоровья опасности никакой, – уверила я. – К вечеру все образуется.

– К вечеру, – повторил шеф. – Это плохо. А ускорить никак не получится?

– Ускорить можно, но не нужно. – Я постаралась говорить самым убедительным тоном. – Если это то самое, конечно.

– То самое, – мрачно подтвердил шеф. – Другие варианты мы здесь уже отбросили. Ладно, детали на месте. Жду.

Я протянула Сане забикавшую трубку и повторила:

– Другие варианты они отбросили. Ладно, чего от него хотели, я понимаю. Вопрос в другом – как далеко они успели убраться.

– Кто? – обалдело вопросил Саня. – Кто «они»? Капитан…

– Заткнись, а? – хмуро попросил Вик. – Пять часов… да пока приедем, да пока расскажет… не догнать. Так что вопрос твой, Альо, отметаем. И задаем другой. Зачем им эта информация?

Саня ожег Вика испепеляющим взглядом и от души прихлопнул какую-то кнопку на пульте. Над закрывшимся колпаком замигали пронзительные синие вспышки, взвыла сирена, мы вылетели на середину дороги и помчались, наверняка нарушая все мыслимые ограничения скорости. Редкие встречные (и попутные) катера шарахались к обочине, давая нам путь. Спину вдавило в сиденье. Я прикрыла глаза и вспомнила «Мурлыку» на ускорении.

– Психуешь? – посочувствовал Вик.

– Психую, – согласился Саня. – Там вообще не мой участок, перебросили на недельку подменить… и вот вам.

– Вы поняли, что с Аликом? – спросила Аюми.

– Все с ним в порядке, – ответила я. – Скорее всего. Хотя для полной уверенности мне надо самой поглядеть.

– Было б что другое, диагностика показала бы, – сказал Вик. – Из всех гадостей, что я знаю, только мрарлу невозможно определить.

– Только у людей, – поправила я.

– А почему? – спросила Аюми. Разговор успокаивал ее, хорошо…

– Схожий с ханнским метаболизм, – объяснила я. – Питательная органика одной расы не просто не является чужеродной для другой, как в большинстве случаев, но и прекрасно включается в обмен веществ. И, кстати, считается вкусной. Ханны обожают ходить в человечьи рестораны. Отвязываются там на всю катушку.

Лес расступился, уступил место домам. Саня, не снижая скорости, промчал по городку и поднырнул под арку с огромным красным крестом. Сразу за аркой обнаружилась стоянка, Саня бросил катер на свободное место, Аюми всхлипнула, когда резкое торможение бросило нас вперед, в сгустившийся вдруг до резинового состояния воздух. Вик перевел дух, буркнул:

– Идиотская техника.

– Выметайся, критикан, – усмехнулся Саня. – Приехали. Дальше только пешком.

– А если бы мы умирающего привезли? – шепотом спросила я.

– К стоянке вывели бы больничные носилки. Земля, Альо, – пояснил Вик. – Здесь свои правила.

Мы добирались до Алика, наверное, с полчаса. Сначала по парку до нужного корпуса больницы, строго следуя причудливым изгибам дорожек («Тоже правила?» – спросила я, и Вик согласно буркнул), потом какими-то лестницами, коридорами, галереями…

– Ну и планировка, – не выдержал Вик.

– Здание старое, – словно извиняясь, объяснил Саня.

– Самое старое в городе, – гордо поправила Аюми. Было б чем гордиться!

Вик, видно, подумал о том же.

– Больницы должны быть в самых новых зданиях, а не в самых старых, – отчеканил он. – По старым нужно туристов водить. Тут же подохнешь, пока тебя до врачей дотащат!

– Хватит бухтеть, пришли, – бросил Саня, открывая очередную дверь. – Здесь.

Вик присвистнул, демонстративно обвел взглядом нагромождение приборов, из-за которого едва торчал краешек койки.

– Это еще кто? – На свист из самого центра этого бесполезного сооружения вынырнул маленький, щупленький, седой и морщинистый медик. – Почему без халатов?

– Зачем халаты? – спокойно спросил Вик. – В данном случае не нужны ни халаты, ни всё прочее, чем вы здесь развлекаетесь. Уж извините.

– Виктор, ты все-таки повежливее с профессором! Он, знаешь ли, абсолютно не виноват в твоем испорченном отпуске. – Голос шефа глухо доносился из самой глубины сооружения. Интересно, он выбраться оттуда не может или просто предпочитает не оставлять Алика?

– Я извинился, – буркнул Вик. – А халатов нам никто не предлагал.

Я проскользнула в щелку между профессором и острым углом чего-то громоздкого, опутанного проводами.

– Привет, Зико Альо Мралла, – кивнул мне шеф. – Вот, полюбуйся.

Алик, и верно, в трансе. В глубоком. Мне не надо разбираться во всех этих приборах, чтобы увериться в диагнозе. Что я, людей после мрраврлы не видела!

– Студент, – усмехаюсь я. – Некоторые слюни пускают, а он вон какой серьезный.

– Мрарла? – убито спросил шеф.

– Вы говорить с ним пробовали?

– Видите ли, – вклинился между нами профессор, – в таком состоянии человек почти не реагирует на внешние раздражители. Поскольку…

– А вы пробовали? – непочтительно перебила я. – Не вообще, а конкретно с ним? Ведь не пробовали? – Я притулилась на край койки рядом с Аликом. – Эй, студент! Алик! Привет, Алик, это я, Альо!

– Но послушайте! – Профессор затрясся от возмущения.

– Подождите. – Шеф мягко взял его за руку. – Пусть. Вы ведь долго с ним возились, пускай теперь она попробует.

– Я знаю, тебе не хочется, но я очень прошу, Алик, отвечай мне. Это важно. Ты понял, что с тобой? Ответь, Алик! Пожалуйста!

– Понял, – словно нехотя буркнул Алик. – Я это уже пробовал. Твой дружок Ран угощал.

– Прелестно! – не удержалась я. – И как же ты умудрился вляпаться?

– Силой напоили. Их трое было… схватили, нос зажали…

– Лопух, – фыркнула я. – Еще чему-то там учился.

– Лопух, – лениво согласился Алик. – А ты не задавайся, кошка драная. И с тобой бывало.

Шеф хмыкнул. Будто засмеяться хотел, но вспомнил, что ему не до смеха. И спросил вместо этого: