Полукровка

– Кошмар, – пробормотал Вик. – Трезвость по идейным соображениям!

– Что вы, – мисс Роуклифф улыбнулась. – Я не трезвенница. Мой отец делает чудесное вино. Его я пью.

– Думаю, мистеру Яковлеву сейчас хорошо, – Вик лицемерно вздыхает. – Но разговор наш, кажется, сорвался.

Я выливаю себе остатки ликера.

– Он совсем не крепкий. Ваш мистер Яковлев пить не умеет, только и всего. А что касается инопланетной гадости…

Мужчина за столиком напротив достает сигарету. Подносит ко рту. Невинный жест… но я-то вижу, никакая это не сигарета. Вижу я и траекторию, по которой летит ампула. И успеваю отодвинуть тарелку на край стола. А то быть бы мисс трезвеннице мордой в бутербродах…

– Что касается инопланетной гадости, она может оказаться не только в пойле, – с удовольствием заканчивает Вик. И спрашивает громко, чтобы услышали все, кому интересно услышать: – Мужчина, вы ведь с телефоном? Вызовите «скорую», даме плохо.

Как сказал мне после Вик, «скорая» ждала за углом.

В том, что происходило с Яковлевым и мисс Роуклифф в госпитале СБ, я никакого участия не принимала. Если, конечно, не считать участием приготовление еще одной порции мрраврлы. Вик сказал, управятся без меня. Я не возражала. Он и сам-то, как я поняла, только сдал их на руки специалистам. И, естественно, поинтересовался результатами. А результаты…

Во-первых, на иллов работали они оба. И оба не подозревали об этом. Яковлеву показали снимки иллов и драконов и заказали картинки вполне конкретного содержания. Мисс Роуклифф писала сказку, подгоняя ее под готовые иллюстрации. Оба потом забыли об этом. Забыли и о разговоре с заказчиком. И самого заказчика, соответственно, тоже забыли. Заказчик, кстати, встречался с ними в кабинете ответственного секретаря редакции. Секретаря взяли без нас. Ничего военного, сказал Вик, ерунда. Как раз сейчас его накачивают мрраврлой. Кстати, еще им внедрили в подсознание пароль на подчинение.

– И что с ними теперь? – спросила я.

– А куда их? Не велики птицы. Вживили жучки и отпустили, вдруг да выйдут еще на них…

– А пароль?! – ошалело спросила я.

– Сняли пароль. За кого ты нас держишь, Альо?

Я смущенно пожала плечами. В самом деле…

– А не знаешь, Марина своего нашла?

– Не нашла, – вздохнул Вик. – И, думаю я, не найдет. Я бы не нашел при такой вводной. Мало ли кто да откуда на пляже загорает. Нет, Альо, секретарь этот – единственная наша ниточка. Если и он ничего не знает… пойти, что ли, поприсутствовать? Авось не выгонят?

Я навязалась с ним. Кто знает, вдруг придется срываться еще кого-то брать… так сказала я Вику, и он сочувственно хмыкнул. Он понял, конечно: мне просто невмоготу сидеть и бездеятельно ждать. Ему и самому, видно, невмоготу. В конце концов, думаю я, спеша вслед за Блонди по коридорам и переходам госпиталя, именно мы стоим и за глупой уверенностью Костика в силе контрразведки, и за спокойствием тети Ани… кто, если не мы?

Ответственный секретарь знает не больше сказочницы и художника. Пришел посетитель, пили кофе… дальше по тому же сценарию. Похоже, больше в злополучной редакции ловить некого. След оборван.

14. Охота

Ширма и вентилятор. Допотопная, по выражению шефа, конструкция из тканепластика, огораживающая небольшую часть одного из кабинетов университетского медпункта, и вентилятор у стола медсестры, по случаю жары работающий. Вентилятор гонит воздух от стола к ширме. В стенку ширмы вшито небольшое зеркало. Ничего необычного, если верить специалистам, разработавшим нехитрые эти декорации.

План родился в голове какого-то умника из аналитиков. И неделю утрясался на бесконечных совещаниях, консультациях и планерках. Любят люди говорильни разводить… нет, почти половина и впрямь была по делу, я признаю, но остальные! «Права человека», ха! Будут им права человека – под Империей!

Здороваюсь с медсестрой, гляжусь мимоходом в зеркальце и вслед за шефом и куратором первокурсников протискиваюсь за ширму. Зеркальце – кусочек анизоопта, наблюдательный пост куратора курса. Мое место – под струей воздуха от вентилятора. Шеф посередине, с шумблокером и блокнотом на коленях. И где-то рядом, в одном из соседних кабинетов, – опергруппа. Плановая диагностика на уровень иммунитета. Рутина, всем на Земле привычная. Все безобидно. На наш взгляд, конечно, – за невидимок судить не берусь.

Мы в том самом городе, где сбежал от Марины так до сих пор и не найденный пациент. Шеф, я и Джеки из отдела охраны, моя новая напарница. Джеки – прирожденный технарь; сейчас она монтирует защитную систему в номере, где мы с ней будем жить.

Смешно. Сколько невидимок может быть на Земле? Выловить их среди… сколько, Блонди говорил, на Земле миллиардов? Нет, даже не смешно! И как выловить – одним-единственным нюхачом! Да еще и заметным среди людей, как… как черная ханна, что еще тут скажешь! Я фыркаю.

– Что, Альо?

– Да так… Не могу отделаться от мысли, что вся эта затея обернется пустой тратой времени.

– Хочешь правду? – ворчливо спрашивает шеф. – Я тоже. Но аналитики божатся, что здесь шансы есть.

– Шансы, – снова фыркаю я. И замолкаю: открывается дверь, и я ловлю первые запахи. Охота началась.

Заходят по двое, и на каждого – две-три минуты. Я прикидываю, за сколько дней мы проверим весь университет. М-да…

Полчаса. Час. Обычные люди. На некоторых я невольно фыркаю: слишком сильные духи, слишком крепкий перегар…

– Первогодки, – брезгливо бросает куратор курса. – Шантрапа. К концу семестра треть отсеется, и с оставшимися можно будет работать.

Но невидимками пока не пахнет.

Час дня. Куратор уходит. Его курс чист.

Обедаем здесь же, в медпункте, – незачем мелькать лишний раз. Мне особенно.

С обеда до вечера – еще курс. Чисто.

Вечером шеф отбывает. Мы остаемся. Я – ловить невидимку. Джеки – ждать, когда какой-нибудь невидимка попытается поймать меня. «Не забывай, Альо, ты тоже объект охоты, – сказал шеф, когда я спросила, зачем мне охрана. – Маячок маячком, а Джеки… Джеки умница. Я хочу, чтобы вы сработались».

Ладно. Джеки, по крайней мере, взяла на себя все дела с людьми. Я все-таки чужая на Земле. Привлекаю внимание.

Вечером Джеки учит меня играть в го. Джеки нравится мне. Чем-то похожа она на Вика. Хотя сама худенькая, маленькая – чуть ниже меня, – и очень серьезная. Никогда не встречала настолько серьезного человека.

Защита молчит. Блонди где-то на другом континенте помогает Марине проверять очередной след. Хочу на Нейтрал. На свою «Мурлыку». Сколько я уже не летала? Год? Пожалуй, больше. Трофейная гадюка не в счет. День. Другой. Третий. Всё то же. Сидим за ширмой с куратором очередного курса, я нюхаю, Джеки на связи… тоска. Го надоело. Какой интерес, если Джеки постоянно выигрывает. Но на самом деле просто обидно проводить время настолько впустую. Хотя, конечно, это тот же контракт… работа.

– Мы проверили почти всех, – сообщает Джеки утром пятого дня. Мы неторопливо завтракаем – как всегда, в своем номере. Кафе и все такое Джеки напрочь отвергает «из соображений безопасности». – Завтра воскресенье, отдыхаем, а в понедельник, наверное, закончим.

– И что тогда? – зевнула я.

– Не сверкай на меня клыками. – Джеки развернула припасенные с вечера бутерброды, поморщилась, налила себе огромную кружку чая. – В этом городишке есть еще педагогический институт и летная школа. Будем проверять всех. Бери, ешь. Сливки я вчера поставила в холодильник.

– Спасибо. – Я достала сливки, встряхнула. – Почему студенты, не понимаю?

– Ну знаешь, Альо, это не нашего с тобой ума дело. Раз аналитики так считают…

Да… возразить нечего. Я и не возражаю. К чему?

В этот день я учуяла одного. Не невидимку, нет – человека. От парня так несет… не кофе он с невидимкой пил. Похоже, наша дичь изображает девушку… Я улыбнулась всплывшему вдруг воспоминанию: мы с отцом едим мороженое…

…Аллея городского парка, лавочка в тени, мимо фланируют пары, буря запахов вокруг, но самый сильный запах – и самый вкусный! – сливочный пломбир с изюмом и шоколадной крошкой. Даже вонь невидимки неподалеку не перебивает его… невидимки? Я поднимаю глаза навстречу самому противному из всех знакомых мне запахов. Вик – незнакомый мне тогда Вик! – круто разворачивает свою даму, останавливается прямо перед нами и восклицает с веселым удивлением:

– Кого я вижу! Три Звездочки! Нет, ну кто бы думал – встретиться на Земле! И где – рядом с детскими аттракционами в захолустном парке. – Широкая улыбка, кивок в сторону дамы. – Это Камилла. Камилла, этот тип – мой злейший конкурент и очень славный парень, он охотно отзывается на странную кличку «Три Звездочки».

– Очень приятно, – принужденно улыбается Камилла, отец вежливо встает, а Вик вдруг срывается с места, огибает лавочку и вручает даме свежесорванный алый цветок… я вопросительно смотрю на отца и думаю: сказать, что девушка – невидимка в маске, или потом?

– Альо, это капитан Блонди, – весело говорит отец. – Слушай, Блонди, не объявить ли нам перемирие на недельку? Я, знаешь ли, в отпуске. Не думал, что будет так скучно. Серьезно, чертовски приятно встретить знакомую рожу.

– Даже мою? – во весь рот ухмыляется Вик.

– Даже твою, Блонди. – Отец отвечает ему такой же широкой улыбкой.

…Да, было весело, говорю я себе. И киваю Джеки:

– Есть. Похоже, он провел бурную ночь с невидимкой.

Джеки склоняется над телефоном. Меня охватывает позабытый азарт: а вдруг! День только начинается! Куратор говорит имя. Дальше – дело техники.

– Так, хорошо, – бормочет Джеки. – Ребята его ведут. Подбежал тот парень из деканата. Идут вместе, спокойно.

– Еще, – прерываю я. – Девушка. Она… слушайте, а студенты эти где живут? Эта девчонка… сама она чистая, а вот одежда!

– Уточнить надо, – быстро отвечает куратор. – Диана, кажется, снимает в городе квартиру с кем-то из пятикурсниц.

Джеки снова погружается в переговоры, а я думаю: все-таки аналитики молодцы. Дело знают.

Время замедляется, еле ползет. Каждый новый вошедший вызывает толчок ожидания. И – разочарование. Идут люди. Невидимками от них не пахнет.

– Нашли, – сообщает нам Джеки, отрываясь от телефона. – Лиля Коваль. Экономический, пятый курс. Сейчас ее вызовут с лекции.

Куратор смотрит на часы:

– Двадцать минут до перерыва. Моих четверо осталось.

Эти четверо чисты.

– Спасибо, – Джеки жмет куратору руку. – Отлично уложились.

Идем в деканат. Там сидят, ничего не понимающие, те двое, что вывели нас на Лилю. И сама Лиля, в тесном окружении ребят из опергруппы… ого, да на нее браслеты нацепили! Я подхожу ближе. М-да… что называется, всей мордой.

– Это не невидимка, – говорю я. – Пролёт, ребята.

– Ты уверена? – переспрашивает командующий группой сержант. Ему не хочется выпускать добычу. И я его понимаю.

– Абсолютно уверена, – злобно отвечаю я. – Обычная человеческая девушка. Напуганная. Не понимает, кто вы и почему ее схватили… кстати, зачем браслеты, и я не понимаю. Невидимки не сильнее людей. Даже, пожалуй, слабее.

– Браслеты по инструкции, – буркнул сержант. – Раз не невидимка, снимем. Только сначала шефу позвоню.

Он достает телефон, включает кодировщик и докладывает ситуацию, а я подхожу к Лиле ближе. Почти вплотную.

– Кто вы? – спрашивает Лиля, Голос ее дрожит. – Зачем все это, слушайте?

Я молча разворачиваюсь к парню. Ага…

– Джеки, – зову тихонько, – на минуточку.

Мы отходим в сторонку. Парень провожает меня ошалелым взглядом.

– Все-таки он провел ночь с невидимкой, – говорю я. – А эта Лиля Коваль с ним и рядом не стояла. Она, наверное, занималась всю ночь, от нее бумагой пахнет… такой, знаешь, старой. И глаза, погляди.

– Да, – задумчиво соглашается Джеки, – глаза красные, я заметила.

Сержант сложил телефон, снял с Лили браслеты, буркнул:

– Приношу извинения. Вам всем придется проехать с нами. Всем троим. И вам, девчонки, тоже, – повернулся он к нам.

– Вот это правильно, – сказала Джеки. – Там разберемся. Ты уже вызвал машину?

Все это безнадежно, думаю я. Мы летим долго, часа два. Джеки всю дорогу шепчется с сержантом, и задержанный парень отчаянно прислушивается. Безнадежно. Невидимка наверняка насторожился, не мог не насторожиться, а уж задержание этих троих будет для него ясным сигналом тревоги. И никогда мы его не поймаем… разве что я нос к носу с ним столкнусь. А так… все, что узнаем мы от этого парня, будет следами, по которым куда проще идти назад, чем вперед.

И конечно, я оказываюсь права.

Правда, выясняется это через две тяжелых, нудных, до мути длинных недели.

Телефонный звонок застает нас в «Русском чае». Мы сидим здесь впятером – Блонди, я, Джеки, Марина и Оксана Марусевич. Отмечаем поражение. Все ниточки оборваны, все следы привели в никуда. Шеф, похоже, именно такого результата и ждал. Во всяком случае, отправляя нас на пару дней отдохнуть, он совсем не выглядел разочарованным.

И вот мы пьем коктейли и вяло обсуждаем, что делать с нежданно свалившимся на нас отдыхом. Вариантов много, но все, к сожалению, требуют хорошего настроения. Как раз то, с чем у нас сегодня проблема…

Телефон звякнул раз, другой.

– Чей? – спросила Марина.

– Блондинчика, – сообщила слегка пьяная, но не утратившая абсолютного слуха Марусевич. – Прикалывает меня твой ник, Блонди!

– Это я уже слышал, – буркнул Вик, доставая трубку. – Триста двадцать четыре раза. Тихо, девочки. На связи.

Минуты три он молча слушал, и лицо его каменело. Потом медленно, словно через силу, протянул трубку мне.

– Слушай, ханна, и не перебивай, – сказал до странности знакомый голос. – Сейчас ты придешь в гостиницу «Пилот». Она недалеко от «Русского чая», на дорогу тебе даю десять минут, хватит, если поторопишься. Твои друзья пусть сидят, где сидят. Телефон возьми с собой. В гостинице поднимешься на пятый этаж, номер 512. Тебе откроют. Не опоздай, ханна. И не наделай глупостей, пока будешь идти.

И – гудки.

– Не поняла… В чем дело, Блонди?

– У них Костя, – помертвелым голосом, ответил Вик. – Если ты не придешь, его убьют. – Он оглянулся. Как будто испугался вдруг, что за плечом притаился невидимка. – Альо, нас четверых из игры вывели. Я даже посоветовать тебе ничего не могу.

Я встала.

– Тогда хоть объясни, куда идти.

– От стоянки налево – и прямо. Мимо не пройдешь, гостиница старая, помпезная, в глаза бросается.

Я поморщилась: Блонди явно не в себе. Страх, стыд, растерянность…

– Брось, Вик, – сказала я. – Ничего с Костиком не сделают. Им не это надо.

– Удачи, Альо, – пробормотал Вик. И опустил глаза. Я кивнула и пошла к выходу.

– А мы? – услышала я за спиной возмущенный голос Джеки. – Мы что, так и будем здесь сидеть и ждать?!

– Да, – резко ответил ей Вик. – Сидеть и ждать. – И добавил тихо и виновато: – Ничего другого нам не оставили.

Два и два, подумала я. Сложи два и два, Альо, только и всего.

Я подала сигнал тревоги, проходя через тамбур. Три быстрых нажатия на бугорок маячка за ухом. Несколько секунд, пока меня наверняка (почти наверняка, поправила я себя) никто не видит.

– Альо, сигнал принят, – отозвался диспетчер, – в чем дело?

Я не стала ничего говорить. От порога «Русского чая» до гостиницы меня вполне могут вести наблюдатели невидимок, делать глупости и в самом деле ни к чему. Ничего. В диспетчерах СБ не дураки сидят. И после той засады их всех проверили на мрраврле…

От стоянки налево – и бегом. Вон она, гостиница. Помпезная, сказал Вик. Ну, не знаю… у них тут на Земле такой архитектурный коктейль… а мысли-то путаются, Зико Альо Мралла, насмешливо говорю я себе. Не дергалась бы ты раньше времени, капитан Три Звездочки. Тебе понадобится ясная голова.

Огромный холл: ковер, кресла, экран на полстены, стойка регистрации. Ни души. Широкая лестница. На этаж – два пролета. Второй, третий, четвертый. Пятый. Коридор. Ковровая дорожка глушит шаги. 507… 508 510, 512. Здесь.

Стучу.

Дверь открывается.

– Зико Альо Мралла, капитан Три Звездочки. Ты вовремя. Проходи, ханна.

Такой знакомый голос… и такой непривычно холодный. Похоже, интонации и манеру разговора подделать труднее, чем внешность. Для этого, видно, нужны непрополосканные мозги. Но я понимаю, как Костик попался в эту ловушку. Он верит в контрразведку и не верит в невидимок, и он так мало видит отца…

Я поворачиваюсь спиной к невидимке, надевшему маску Блонди, делаю три шага через крохотный тамбур (любят же люди всякие закуточки, мелькает мысль) и вхожу в комнату.

– Стой, ханна, – командует невидимка.

Не тот, что в маске Блонди, тот остался в тамбуре. Другой. Тот, что сидит на диванчике напротив двери, заслонившись от меня перепуганным пацаном.

– Ну и зачем я вам понадобилась? – я спрашиваю, прекрасно зная ответ. На самом деле меня сейчас другое интересует. Сколько у нас времени? В диспетчерах СБ дураков не держат, но ведь ребятам надо сюда добраться…

– Брось телефон, – приказывает невидимка. Бросаю.

Жерло пистолета на миг показывается из-за Костиковой спины. Только на миг. Невидимка быстр. Трубка разлетается на осколки вместе с куском пола. Бесшумно. Костя вздрагивает.

– Впечатляет, – спокойно говорю я. – Впервые вижу в деле «слепящую молнию». Ничего не скажешь, мощно. Костя, расслабься. Когда хотят просто убить, не расставляют таких сложных ловушек.

– Не болтай зря, ханна, – цедит невидимка. – Мне недолго снести башку и тебе, и мальчишке.

– Хорошо, не буду, – ну очень покладисто соглашаюсь я. – Но ведь ты так до сих пор и не сказал, чего тебе от меня надо.

– Один вопрос, ханна. Всего один.

Он делает длинные паузы, играя на нервах. Хороший прием – с людьми. Я и сама пару раз пользовалась.

– Спрашивай, невидимка, – я неторопливо усмехаюсь. – Спрашивай. Мне интересно, что у тебя за вопрос.

Все, что нужно мне сейчас, – это время. Тянуть. Выгадывать секунды. Каждая лишняя секунда играет на наше спасение.

– Твоя защита, ханна.

– Защита? – преувеличенно удивляюсь я. Секунды, секунды… как-то там Вик? Выдерживаю паузу. – Какая защита, невидимка? Какая именно?

– Защита от воли Повелителей, – бесстрастно уточняет невидимка. – Говори, ханна.

– Славный вопрос. – Я смотрю на Костика. Костик прикусывает нижнюю губу. Бледный. Его запах едва пробивается через вонь невидимки, я не могу понять… мальчишка то ли смертельно испуган, то ли готов к действию в любую секунду. Лишь бы не начал дергаться! – Да, хороший вопрос, невидимка. Я так понимаю, Повелителям очень нужен ответ на него. Хотела бы я знать, нужен ли он тебе. Прах из праха, пыль под ногами… а ведь твоя раса была великой совсем недавно, всего-то два поколения…

– Ты глупа, – обрывает меня невидимка. – У нас есть цель и смысл. Мы избраны.

– Да, конечно. – Дрожь охватывает меня, шерсть на загривке встает дыбом. Как больно, как страшно… Невидимка улыбается. Я резко выдыхаю и скалюсь в ответ. – Избраны и возвышены. Я уже слышала это.

– Не болтай, ханна. Отвечай на вопрос. Отвечай, и я убью только тебя. Обещаю.

– Я должна верить твоим обещаниям?

– Да, – в голосе невидимки появляется торжественность. – Волей Повелителей, ханна. Отвечай.

– Хорошо. – Черт, ведь наверняка где-то рядом сидит илл и читает мои ответы из его мозгов! Будь я одна… но – Костик!

– Альо, не смей! – Пацан словно мысли мои читает. – Не отвечай, плевать, пусть убивает!

– Костя, – укоризненно тяну я, – неужели отец никогда не говорил тебе, что неприлично лезть со своим мнением, когда старшие разговаривают?

– Убивать я тебя не буду, – прямо в ухо Костику говорит невидимка. – Но, скажи еще хоть слово, язык вырву.

– Ладно, невидимка, не дави на мальчишку. Отвечаю. – Я сглотнула вставший вдруг в горле ком. Сколько еще?.. – Всё получилось из-за твоих Повелителей. Они захватили меня на Ссс, прочистили мозги – примерно как тебе, невидимка, – и кинули на Полигон. Ты знаешь о Полигоне, невидимка?

– Продолжай, ханна.

– Там меня подобрали люди. – Пока что я не сказала ничего такого, что станет для иллов новостью. Черт, где же помощь?! – Люди из поселка. Не знаю, может, их там несколько было, людских поселков…

– Один. Ближе к делу, ханна.

– А ближе некуда, невидимка. Хотя, я вот что подумала – что толку сейчас твоим хозяевам знать, кто на Полигоне помог мне установить эту защиту? Они же истребили там всех. Полигона нет больше. Или не так, невидимка?

– Не твое дело, ханна. Ты рассказывай.

– Ладно. Рассказываю. – Я коротко перевела дыхание. Какая же вонь от этого невидимки! И как люди не чуют?! Костик жжет меня яростным взглядом. Правильный пацан. Хотя и дурной. – Меня там приняли, в этом поселке. Я ничего не помнила из своей прежней жизни. Ничего… твои Повелители очень настаивали на этом. Но в поселке был человек, который мог мне помочь. Яся. Это была ее специальность. – Давний ужас охватил меня снова. Я заставила себя продолжать, глядя невидимке прямо в глаза. – Повелители заставили меня убить ее. – Драконий дар, дар памяти… как же это больно – помнить! – И конечно, люди в ответ должны были убить меня. Не убить, – поправилась я. – Казнить. Тогда это и произошло, невидимка. Интересно, что бы случилось, окажись ты на моем месте? Можешь представить себя без воли Повелителей в мозгах, а? Это было бы забавно, правда?

– Не отвлекайся, – визжит невидимка.

– А то поселение, за городом… выжженное… не твой ли народ жил там, л-локсс?

Я использую самоназвание расы, бывшей великой всего-то пару поколений назад. Отец рассказал мне историю невидимок… язык, правда, он знал не очень хорошо. Но название – особый разговор, грустный и поучительный. Л-локсс, «неуловимый». Помнят ли сами невидимки, что сотню лет назад это слово чаще использовалось в значении «свободный»?

Визг невидимки становится оглушающе высоким. Крайняя степень ярости… да, неплохо я его раздразнила…

Звенит в ушах. Плывет куда-то сознание. Чуть-чуть другой воздух… не запах… тень, оттенок запаха… наконец-то… вовремя… как вовремя!

– Ох, ну и отходняк, – Костик бледен до зелени, с его-то рыжеватой шевелюрой – вид прямо-таки нечеловеческий.

– Приятного мало, – вяло соглашаюсь я.

Мы сидим в кабинете доктора. Ослепительно белый свет режет глаза. Воняет лекарствами. И невидимкой – от Костиковой одежды. Сам доктор, всадив нам по дозе антидота, ушел куда-то, и никому мы, кажется, сейчас не нужны.

– Кто только придумал эту гадость…

– Без этой гадости нас бы не вытащили. – Я потягиваюсь, почти с наслаждением ощущаю ломоту и боль в мышцах. – А ты молодец, Костя. Хорошо встрял. Минуты две, пожалуй, выгадали.

Костя краснеет, а я усмехаюсь про себя: ясен день, пацан и не думал время тянуть. Для него всё было всерьез.

Входит доктор.

– Ну-ка встаньте, молодой человек. Голова кружится еще?

– Ага…

Док смотрит Костика, а я тоскливо вспоминаю «Мурлыку»: бултыхнуться сейчас на пару минут в биогель – и были б как новенькие. Или для Земли это слишком дорогое удовольствие? Спрошу потом у Блонди.

Вик, легок на помине, сунул нос в дверь.

– Ну что, док? Можно их забирать?

– Забирайте, – буркнул доктор. – Хотя я бы лучше вколол по дозе снотворного.

– Не хочу, – быстро сказал Костик.

– Кто б тебя спрашивал, – насмешливо бросил сыну Блонди. – Шеф тоже не хочет, вот в чем твое счастье. Пошли.

Вик ведет сына под руку, я плетусь следом… док прав, лучше бы нам поспать до послезавтра… ощущение, как трое суток в невесомости проболталась. Тошнит, и ноги заплетаются.

Зато шеф доволен, аж сияет… ну, невидимок точно живьем взяли, а вот илл там был?

– Вид у вас, – усмехается шеф.

– Илла взяли? – спрашиваю я.

– Взяли. – Шеф довольно жмурится. – Молодцы. Располагайтесь. – Шеф кивает на прозрачный овальный столик в окружении четырех мягких кресел. – Костя, садись. Я Геннадий Павлович, служба безопасности Земли.

Костя ошалело моргает, и садится на самый краешек кресла, явно жалея, что это не табуретка.

– Костик, расслабься, – советует Вик. Он устраивается напротив меня, оставляя Палычу место против Костика. Я вспоминаю медкомплекс «Мурлыки». В теле колышется противная слабость. Нет, надо хоть как-то взбодриться!

– Кто-нибудь чего-нибудь хочет? – спрашивает шеф.

Я заказываю кофе, сливки и шоколад, Вик – бутерброды и кофе. Костя так удивлен, что забывает бояться и съезжает в самую глубину кресла. Ага, дошло до пацана…

– Костя, ты что хочешь? – спрашивает Вик. Костик мотает головой… резко бледнеет, сглатывает. Сипит:

– Ничего не хочу.

– Мальчику коктейль-тоник, – дополняет заказ шеф. – Мне зеленый чай.

Заказ появляется на столе через пару минут. Это время мы молчим. Костя смотрит на Вика, потом на меня… и начинает разглядывать кабинет. Конечно, посмотреть здесь есть на что: экран почти во всю стену, сейчас он темный и отражает стеллаж с бумажными книгами, чипами в цветных коробочках и пластиковыми яркими папками, занимающий всю противоположную стену, и край стола шефа. У шефа на столе тоже есть на что поглазеть, один органайзер чего стоит, ящерья работа… но кажется мне, что Костик просто боится шефа.

– Ну а теперь рассказывай, как тебя угораздило, – командует Вик, выбрав себе бутерброд. Бутербродов гора на огромном подносе, явно на всех. – Альо, хочешь с рыбой?

– Спасибо. – Рыба пахнет так аппетитно, я, оказывается, проголодалась… Костик тянет из бутербродной кучи гамбургер с колбасой, рука дрожит, гора опасно наклоняется, мы с Виком дружно подхватываем, чуть не треснувшись лбами.

– Бери коктейль, Костя, – говорит шеф. – Тебе станет лучше. И рассказывай.

Костик жалобно шмыгает носом. И начинает. Вик ругается шепотом, я фыркаю: и так понятно было. Папка уехал в «Русский чай», а потом вернулся и предложил поехать вместе. Ну-ну… я беру еще бутерброд, лью в кружку поровну кофе и сливок. Пацан опускает голову.

– Не переживай, Костя, – ободряет шеф, – никто бы на твоем месте не догадался. Рассказывай дальше.

Дальше… дальше тоже, в общем-то, все понятно. Мало радости стоять с вжавшимся в спину пистолетом и ждать… да, пацану досталось.

– Ты права была, – шепчет Костик, закончив визгом за спиной, от которого так помутилось в голове, что очнулся уже у доктора. – Прости, Альо…

Я молча кивнула. Неохота ничего говорить…

– Ладно, Костя, – подвел итог шеф. – Спасибо. Ты молодец. Одна просьба только. Не распространяйся обо всем этом. Понимаешь?

– Понимаю, – серьезно ответил Костик. – Хорошо, Геннадий Палыч.

– Вот и хорошо. Виктор, Альо, проводите молодого человека до проходной, оттуда зайдите в медблок снять маячки и возвращайтесь.

– До проходной? – переспросил Вик.

– Его там ждут.

– А… ага. – Мне показалось, слова шефа выбили Вика из колеи, и он с трудом взял себя в руки. – Ладно. Пойдем, Костик.

На проходной дежурит тройка из отдела охраны – улыбчивая девушка, просеивающая посетителей, и два обманчиво расслабленных парня. Никто из них не похож на охранника, и ни в ком из них случайный посетитель не заподозрит умелого бойца. Они выглядят так же невинно, как и сама проходная – просторное фойе парадно-декоративного вида, ковер, диваны, деревья в кадках, фонтанчик в центре. Стены в зеркалах. Представительно и скучно. Кто заподозрит, что за зеркалами – посты наблюдения при боевых лазерах, что к автономной климатической системе легко подключается капсула с газом – любым из солидного ассортимента, на все случаи… первая линия обороны. Солидно.

Костика ждет женщина. Нервно мечется по фойе, от стойки дежурной к фонтанчику и обратно; и оборачивается на наши шаги так резко, что чуть не падает.

Она ошарашивает меня.

Столько страха и ненависти в ней… и, уж не знаю, почему и за что, вся эта ненависть и весь страх направлены на нас. Всякое чуяла я в людях – но такого…

Я останавливаюсь. Я не могу и шага навстречу сделать, просто не в силах! Это душное облако раздавит меня!

Вик вздыхает, и я с удивлением ощущаю наполнившее его бессилие.

– Пока, Костик, – остановившись, говорит он фальшиво-веселым голосом. – Счастливо!

Костик фальши не замечает. Он подбегает к женщине и обнимает ее, но еще долгий, очень долгий миг женщина смотрит на нас – со страхом и ненавистью. Но вот взгляд ее опустился на сына, Костик обернулся, махнул:

– Пока, па! Пока, Альо!

– Мать? – проверила я догадку.

– Угу, – буркнул Вик. – Моя бывшая. Пока я на Земле, ее страхи одолевают. Вбила себе в башку, будто я пацана в космос тяну. Нет, Альо, ну ты видела – его что, тянуть надо?! Уже втемяшилось… а, ладно! Поглядим, чего он будет хотеть теперь. Такие приключения даром не проходят. Кстати, Альо, пригладь шерстку. Вздыбилась вся. Док тебя, чего доброго, испугается.

Вик развернулся и пошел назад – быстро, почти бегом. Будто повисший сзади запах ненависти и его толкает в спину, как меня…

– Ну что, – шеф встретил нас ублаготворенной, иначе не скажешь, улыбкой. – Доедаем, вон какая гора осталась. Я заказал свежего кофе. Хорошо сработали, не грех отметить.

– А сработали хорошо? – спрашивает Вик. Он все еще не в настроении.

– Две особи невидимок, – начинает перечислять Палыч. – Задержаны, что называется, с поличным, при попытке насильственного получения сведений у сотрудника СБ Конгломерата. Плюс ребенок, взятый в заложники. Никакой международный арбитраж не отмажет. Можем поднять шумиху хоть на всю Галактику. Иллу, правда, ни подстрекательства, ни пособничества не пришьешь – сидел себе в соседнем номере, ну и что? Зато его прибытие на Землю нигде не зафиксировано. Нет его, и всё тут! – Шеф даже не пытается скрыть торжество. Я покосилась на Вика. Хищный азарт пляшет в глазах моего напарника. Правильно, подумала я словами Яси. Они первые вывели отношения с нами за рамки законов. Высшая раса, которой чужие законы не писаны…