ГЛАВА ТРЕТЬЯ

К концу ужина Лили позвала Джастина к телефону. Догадавшись, что это надолго, Эви согласилась пойти с Марком к нему в комнату. Охваченная внезапным вдохновением, с согласия экономки она прихватила наверх двоих щенят.

Марк значительно повеселел и теперь болтал без устали, рассказывая, как фотографировал собак.

— А можно взглянуть? — поинтересовалась Эви.

Разумеется, у него была цифровая камера самой последней модели, и обращался он с ней вполне профессионально.

— Зеленею от зависти, — вздохнула девушка. — Моя — куда проще, и то я до сих пор не разберусь, куда нажимать.

— Но это же просто, — удивился он.

— Как для кого.

Марк захихикал.

— Папа тоже не умеет. И он так злится…

Включив компьютер, мальчик нашел снимки щенят. Судя по всему, он снимал их каждый день, с маниакальным упорством. Это лишний раз подтверждало, насколько одиноким он себя ощущает.

— А почему ты не фотографируешь своих друзей? — поинтересовалась Эви.

Он неловко повел плечами.

— Мы тут недавно живем, я еще никого не знаю.

— Но вы же раньше жили неподалеку.

— Когда мама уехала, папа купил этот дом. Он сказал, что в старом больше жить не хочет. И еще перевел меня в новую школу.

— Так мама уехала?

— Да, и не вернулась. У меня тут есть еще фотографии…

Эви предпочла не настаивать, понимая, что мальчик пока не готов обсуждать смерть матери.

Снимков было так много, что оказалось трудно выделить какой-то один. И тут внимание Эви привлекла целая серия, явно снятая последовательно, так что фотографии почти напоминали фильм.

Мальчик запечатлел тот момент, когда один из щенят забрался на диван и полз к письменному столу, а Джастин Дэйн пытался прогнать его прочь. Казалось, все происходит прямо у нее на глазах. Вот мужчина машет на щенка рукой. Тот упрямо карабкается вперед, ничего не замечая… Эви ждала, что Джастин просто прогонит малыша. Однако он неожиданно взял щенка за шкирку и поднес к лицу, глядя на него неожиданно мягко. Именно этот взгляд поразил ее сильнее всего.

Затем отец повернул голову и, видимо, заметил сына с фотоаппаратом. И тут же опустил щенка на пол.., но при этом все равно почти улыбался.

Эви потратила несколько секунд, разглядывая Джастина. Красавцем его, вероятно, никто бы не назвал: для этого у него были слишком резкие, выразительные черты. Даже когда он оставался спокоен, от него исходило ощущение силы и в темных глазах горел огонь.

В любой компании он наверняка затмевает других мужчин, зато привлекает женщин. Впрочем, только не Эви. Она находила его слишком нетерпеливым, слишком самоуверенным, слишком непреклонным. С ним интересно было спорить, но теплого отклика у нее он не вызывал.

— Эй! — внезапно окликнул Марк.

Эви вскинулась и обнаружила, что на нее нацелен объектив камеры.

— Попались!

— Не смей! — Она рассмеялась, и он тут же щелкнул ее еще раз.

— А теперь посмотрим. — Он достал карточку из фотоаппарата и вставил в разъем компьютера. На экране тут же возникли сделанные снимки.

— Просто блеск, — восхитилась Эви. — И почему у меня так никогда не выходит?

Мальчик самодовольно ухмыльнулся.

— Да, поняла, — вздохнула она. — Одним это дано, а другим нет. Ты молодец, Марк.

Он переписал фотографии на дискету и вручил ее Эви.

— Спасибо.

Совсем не об этом она собиралась с ним говорить. Девушка хотела расспросить Марка, почему он прогуливает и чем ему можно помочь. Но сейчас она поняла, что лучше не торопить события. Завоевать доверие ребенка было куда важнее.

— Надеюсь, отец не съест тебя живьем за сегодняшнее, — сказала она мягко. — С ним, наверное, нелегко.

— Ничего, — неожиданно возразил Марк. — Он часто сердится, но потом всегда жалеет.

— Ему вообще не следовало бы сердиться. Он разве не видит, как тебе плохо?

Мальчик посмотрел на нее с таким серьезным видом, что ей даже сделалось не по себе.

— Ему тоже плохо, — вымолвил он наконец.

— Из-за мамы?

— Да, но.., не только. Есть что-то еще, только он об этом не говорит. Я слышал, как они с мамой ругались. Она его упрекала… Но он молчал и уходил прочь. Я как-то раз подсматривал с лестницы и видел его лицо. Думал, он будет злым.., но он был просто очень грустным.

— А он знает, что ты его видел?

Марк покачал головой.

— Вот тогда бы он точно разозлился. Он не любит показывать свои чувства. — И, помолчав, неожиданно добавил:

— Я бы хотел ему помочь.

— А разве не он должен помогать тебе?

— Мы оба. То есть.., я думаю, так было бы правильно. Просто.., только если бы…

Он поник, в глазах заблестели слезы. Эви обняла его и покрепче прижала к себе.

— Извините, — всхлипнул мальчик.

— Не за что извиняться. Тебе грустно, нужно выплакаться и с кем-то поговорить.

— Не с кем. — Он продолжал всхлипывать. — Никто не понимает.

Единственное, что оставалось Эви, — это продолжать утешать Марка и гладить его по голове. Неожиданный шорох привлек ее внимание, и, обернувшись, она обнаружила Джастина в дверях комнаты. Он застыл неподвижно с таким же потерянным видом, как тогда, на террасе.

Она тихонько покачала головой, и он бесшумно отступил. Марк ничего не заметил.

Чуть погодя, мальчик вытер слезы и попытался изобразить улыбку, явно смутившись такого проявления эмоций. А ведь ребенку всего двенадцать лет!

— Уже поздно, — заметила Эви. — Думаю, тебе пора спать.

— А вы зайдете пожелать мне спокойной ночи?

— Конечно.

Девушка еще раз обняла его напоследок и спустилась в гостиную в глубокой задумчивости.

— Он в порядке? — спросил ее Джастин.

— Не совсем. Но успокоился и сейчас ляжет в постель. Я пообещала, что зайду попрощаться, но, думаю, вам лучше бы подняться к нему прямо сейчас.

— Не имеет смысла, — возразил он устало. — Такое уже случалось. Он не станет со мной говорить. Он меня ненавидит.

— Не правда! — возмутилась Эви.

Он пристально взглянул на нее.

— Откуда вы знаете? Он в чем-то признался?

— Извините, но я ничего не скажу. Это было только между нами.

— Глупости! — раздраженно заявил Джастин. — Я его отец!

— А я тот человек, к которому вы обратились за помощью. И с кем он говорит, хотя и совсем немного. Я могу лишь сказать, что он вас вовсе не ненавидит. Но обманывать его доверие я не стану. Пожалуйста, поймите.

— Чепуха!

— Отлично, тогда можете выставить меня за дверь.

— Не искушайте меня.

Вместо ответа Эви вытащила телефон и набрала номер.

— Алло, Эндрю?

Джастин до боли стиснул ее руку.

— Нет, останьтесь.

— Правда? — Она высвободилась и начала растирать пальцы. — Как мило, что вы наконец поняли, чего хотите. Терпеть не могу нерешительных мужчин.

Он втянул воздух сквозь зубы.

— Перезвоните лучше своему Эндрю. Он, наверное, удивился.

— Это лишнее. Я не нажимала на кнопку вызова.

— Играете со мной?

— Нет, просто пытаюсь объяснить, что не надо мною командовать. Я хочу помочь бедному мальчику. Но только на своих условиях, потому что по-другому я не умею.

— Я тоже не умею по-другому, — мрачно заметил он.

— Значит, одному из нас придется уступить.

До сих пор она боялась всерьез спорить с Джастином, чтобы это не отразилось на Марке, но теперь осознала, что он считается лишь с теми людьми, которые дают ему отпор.

Унижаться и лебезить Эви никогда не умела. И сейчас по задумчивому молчанию она поняла, что собеседник пытается примириться с этим фактом.

— Может, вам стоит наконец рассказать мне, что же у вас стряслось? — спросила она. — Вы сказали, его мать умерла, и я думала, что ее могила на том кладбище, но…

— Нет. Моя жена бросила нас два года назад. У нее был другой мужчина. Она уехала с ним в Швейцарию.

— И не взяла с собой сына? — Эви пришла в ужас. — Или это вы не отдали ей Марка?

— Ей и в голову не пришло брать его с собой. — Голос Джастина звучал приглушенно, с ощутимыми нотками сдержанной ярости.

Эви провела рукой по лицу.

— Не могу себе такого даже представить. Бросить мужа.., ладно, такое случается. Но ребенка…

— Худшее из преступлений, — сумрачно кивнул тот. — Непростительное, противоестественное…

Он осекся, и девушка изумленно воззрилась на него. Теперь в голосе звучала не просто злость, но глухая застарелая ненависть.

— Бедный малыш, — выдохнула она. — Мать хотя бы приезжает иногда?

— Нет. Пару раз звонила, присылала подарки на именины и на Рождество. Но любовник для нее куда важнее сына.

И вновь — в голосе та же давняя боль.

— Наверное, он очень страдал, — прошептала девушка. — Как же он справился?

— Он крепкий и смелый мальчик. И теперь он знает, каким жестоким может быть мир.

— Он узнал это слишком рано.

Джастин невесело усмехнулся.

— А когда мальчику не рано узнать, что родной матери на него наплевать? В десять лет.., или в семь… Это одно и то же.

На слове «семь» его голос чуть заметно дрогнул. Эви покосилась на него, но он этого даже не заметил, словно говорил сам с собой.

— Потом весь мир становится каким-то ненастоящим, потому что такого просто не может быть. Но это происходит. И больше нет никаких точек опоры, только хаос. И не во что больше верить, потому что ничего не осталось…

— Понимаю, — сочувственно вздохнула она.

— Никакого убежища… Мир разваливается на части, и невозможно найти объяснение, которое бы не причиняло боли.

— Мистер Дэйн.., что вы пытаетесь мне сказать?

— Я сделал все возможное, чтобы уберечь сына. Чтобы он не узнал, как мать предала его. Я задерживал развод, ездил к ней в Швейцарию, умолял вернуться. Я ненавидел ее к тому времени, но пошел бы на все, только ради Марка. Я даже купил этот дом, ведь она всегда хотела особняк попросторнее. Ей нравились красивые вещи, и я надеялся…

— Что вернете ее, благодаря деньгам? — осторожно уточнила Эви.

— Но она не захотела даже взглянуть. Кроме любовника, ей ни до чего не было дела. А потом они оба погибли. Дорожная авария. Я как раз был в Швейцарии, и мне пришлось заниматься похоронами. Наверное, следовало бы перевезти тело сюда. Но мне это в голову не пришло. Она осталась в Швейцарии.

— Но.., ради Марка.., вы должны были…

— Она умерла. Так какая разница?

Эви недоуменно взирала на этого мужчину, который одновременно мог быть таким проницательным в одних вещах и совершенно слепым в других.

— Для Марка разница есть, — попыталась она объяснить. — Людям нужно иметь возможность излить свою скорбь. Место, где они чувствуют себя ближе к тому, кого потеряли. Именно для этого и нужны могилы. А у Марка не осталось ничего: ни дома со счастливыми воспоминаниями, ни памяти. Ничего.

— Как это, ничего? У него есть Лили. И есть я — только я ему не нужен. Если вы все так хорошо понимаете, как же вы этого не видите?

— Я вижу только то, что вам двоим стоило бы проводить больше времени вместе.

— Мне нужно работать. Дела не будут крутиться сами.

— Дела для вас важнее сына?

— Для сына я делаю все, что могу! — рявкнул он.

— Этого слишком мало.

— Я хочу, чтобы он ни в чем не нуждался.

— Да, я видела. У него вся комната забита никому не нужной техникой, но нет самого главного.

— Конечно, вы опять скажете, что деньги — это зло. Но это не так. Деньги надежны. Деньги не предают. То, что ты купил, принадлежит тебе раз и навсегда.

— И это можно контролировать?

— Да. — Он не заметил расставленной ловушки.

— Значит, вам важен именно контроль? — Теперь Эви в открытую бросала ему вызов. — Так?

— Контролировать ход вещей необходимо. Что тут плохого?

— А людей — тоже? Почему на самом деле вас бросила жена?

Он посмотрел на Эви с ненавистью.

— Наверное, я недостаточно ей платил.

И прежде чем она успела ответить, вылетел из комнаты, хлопнув дверью.

Эви выругалась себе под нос. Ей не следовало так себя вести. Нельзя было бросаться обвинениями. Теперь придется извиняться… И когда она только повзрослеет?

Вновь услышав шаги за дверью, Эви внутренне подобралась, готовая к новой вспышке, но, как ни странно, Джастин проговорил достаточно мягким тоном:

— Ну что, попробуем начать с чистого листа?

— Согласна. И, прошу вас, извините меня за последний вопрос. Я не должна была…

— Ничего, — поспешно перебил он. — К тому же все ваши худшие выводы на мой счет, скорее всего, справедливы. Вы первая это заметите, если только, разнообразия ради, не решите проявить тактичность.

Эви глубоко вздохнула.

— Очко в вашу пользу.

Он бросил на нее ироничный взгляд.

— Хоть какой-то бальзам на самолюбие.

— Я о вас плохо не думаю, — уточнила она. — Мне кажется, вы просто запутались.

— Верно. Я не знаю, как говорить с Марком, чем ему помочь. Мы говорим на разных языках. И насчет дома вы, возможно, правы. Но я же хотел как лучше…

— Увы, — девушка печально покачала головой. — Я бы и рада что-то сделать, но мне скоро уезжать. Хотя, если хотите, я буду писать Марку, где бы ни оказалась.

— Я был бы вам благодарен.

— А теперь я пойду и попрощаюсь с ним, как обещала.

— Спасибо. Потом я отвезу вас домой.

— Ни к чему, вызову такси.

— Мисс Уортон, я вас отвезу, — повторил он твердо.

Они поднялись вместе и остановились у комнаты Марка. Эви сперва хотела постучать, но передумала и тихонько приоткрыла дверь.

— Я не сплю, — тут же послышалось изнутри.

Она засмеялась и, войдя в комнату, присела на край постели.

— Мне пора. — Эви обняла мальчика. — Спокойной ночи. И спасибо за фотографии, дискету я верну тебе завтра в школе.

С этими словами она чмокнула его в щеку, а он обнял ее за шею. Но убрал руки, как только увидел в дверях отца.

— Спокойной ночи, пап.

— Я отвезу мисс Уортон домой. Спокойной ночи. Если бы только он улыбнулся отцу или хотя бы не был таким деревянно-вежливым… Эви вздохнула. Марк так больше ничего и не сказал.

Они с Джастином вышли на улицу и сели в машину. Эви объяснила, куда ехать, и чуть погодя ее спутник проронил:

— Извините, что испортил вам вечер. Из-за нас вы поссорились со своим другом.

— Ничего, я позвоню ему из дома.

— И что скажете?

— Правду, конечно.

— Он все поймет правильно?

— Я постараюсь придерживаться фактов.

— Неужели вы — из тех ужасных людей, которые всем режут правду-матку в глаза?

Она засмеялась.

— Надеюсь, все не так плохо. И честность тут ни при чем. Просто за ложь иногда приходится слишком дорого платить. Я узнала это, когда мне было десять лет.

Несмотря на то что в машине было темно, она почувствовала, как он усмехнулся.

— Ну, а я — гораздо раньше.

— Хотя честность, мне кажется, порой сильно переоценивают на шкале добродетелей.

— Какая ересь!

— Ничего подобного. Если выбирать между честностью и добротой, я всегда предпочту доброту. Мой дом вон там, впереди… Высадите меня на углу.

— Если честно, я рассчитывал зайти и еще немного поговорить с вами.

Но прежде чем она успела ответить, у Эви зазвонил мобильный телефон.

— Наверное, Эндрю. — Джастин остановил машину. — Возможно, вы все же успеете на свое свидание. Если так, тогда доброй ночи.

Меньше всего Эви хотелось сейчас разговаривать с Эндрю, но и оставаться в машине было неловко. Как только она вышла, Джастин тут же умчался прочь. Она наконец ответила на звонок. Там кто-то просто ошибся номером…

На следующий день Марк не пришел в школу. Дебра сказала, что звонил его отец: у мальчика простуда и он еще пару дней побудет дома.

Дискету и записку с благодарностью за фотографии и адресом своей электронной почты Эви отправила с курьером. На следующий же день на компьютере ее ждал ответ и несколько снимков щенят.

Они с удовольствием переписывались так некоторое время, пока наконец Эви не написала:

Если мы не увидимся до моего отъезда, обещаю, что пришлю электронное письмо, как только устроюсь на новом месте. Я еду к морю. Постараюсь сделать там пару фотографий и прислать их тебе. Должна же я когда-нибудь научиться!

Она даже думала позвонить, но затем решила, что поощрять привязанность мальчика будет слишком жестоко. Ведь она все равно не сможет остаться рядом. Конечно, Джастин вполне мог бы попросить ее навестить сына, но с того самого дня от него больше не было никаких известий. Как видно, он решил, что для него она исчерпала свой лимит полезности.

Слегка уязвленная, Эви все же дала волю любопытству и поискала информацию по интернету. Лили говорила правду: Джастин Дэйн был завоевателем. Он брал в оборот компании, людей и весь мир. Начав с нуля пятнадцать лет назад, он создал целую империю, благодаря своей деловой хватке, трудолюбию и беспощадности.

Более ранние сведения практически отсутствовали, но по намекам Эви догадалась, что когда-то этот человек вел весьма бурную жизнь и, возможно, даже сидел в тюрьме. И всегда, даже в юные годы, отличался полным безразличием к чувствам других людей.

— Скверный тип, — отметила она про себя. — Может, оно и к лучшему, что больше мы с ним никогда не встретимся.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Последний день учебы был самым коротким. Эви приготовилась уехать еще до обеда: впереди ее ждала дальняя дорога. Дебра успела перехватить подругу, как раз когда та собирала вещи.

— Спасаешься бегством? — засмеялась она.

— Ничего подобного.

— И зря. Директор уже готов запереть тебя в шкафу до начала нового семестра.

Эви улыбнулась.

— Тогда и правда пора бежать.

— И куда ты собираешься?

— К морю, у меня там небольшой коттедж. Всего на пару недель.

— Как мило. Вместе с Эндрю?

— Он подъедет через пару дней. Но, вообще, у нас с ним сейчас не все гладко. Он говорит, что устал от моих капризов.

— Ничего. Вот окажетесь наедине, и сразу все наладится. Море, луна, прогулки по пляжу.., у него не останется ни единого шанса!

— Надеюсь.

Сейчас, когда они с Эндрю оказались на грани разрыва, Эви стало жаль его терять: он был таким милым, добрым, преданным… Ну, ничего, Дебра права. Они притрутся друг к другу, и все неприятности останутся позади.

Жаль только, в коттедж она ехала в последний раз. Домик принадлежал двоюродному деду Эви. Недавно тот скончался и оставил кучу долгов. Так что коттедж придется продавать и вывозить оттуда вещи.

Девушка вздохнула с облегчением, когда наконец выбралась из шумного Лондона и двинулась на юг, к Корнуоллу. Светило солнце, сельские пейзажи настраивали на умиротворяющий лад.

Только к ночи она наконец добралась до цели. Старый двухэтажный дом возвышался прямо над морем. На первом этаже были только просторная гостиная и кухня, а две спальни — на втором. Эви порядком устала и сейчас не мечтала ни о чем, кроме постели.

Сегодня коттедж выглядел холодным и мрачным, но девушка заверила себя, что завтра все будет иначе. И тем более — когда наконец приедет Эндрю.

Конечно, он обиделся на нее после того неудавшегося свидания и даже точно не сказал, когда приедет. Но он ведь должен понять, что Эви ни в чем не виновата. Причиной всему — Джастин Дэйн.

Его сына девушка, разумеется, не винила в своих проблемах. Мальчик в ее глазах был достоин только сочувствия. Ей было жаль, что она с ним так и не смогла попрощаться перед отъездом. Конечно, отец Марка мог бы и позвонить, но ему это явно и в голову не пришло.

Наутро Эви первым делом отправилась в деревню за продуктами, а сразу же по возвращении занялась уборкой: нужно было подготовить дом для будущих покупателей. Она так увлеклась работой, что даже не обращала внимания на молчащий телефон и на то, что Эндрю так и не позвонил, чтобы сообщить о приезде.

Под вечер она сделала пару бутербродов и съела их, сидя на ступеньках, любуясь закатом и чувствуя себя неожиданно одинокой.

А затем… Ну наконец-то! Звук шуршащих по гравию шин мог означать только одно: это приехал Эндрю. Правда, не в его привычках было появляться без звонка. Но сейчас Эви слишком обрадовалась, чтобы думать об этом.

Однако за рулем оказался отнюдь не Эндрю.

— Вы? — Девушка и не пыталась скрыть своего изумления, когда Джастин Дэйн выбрался из машины. — Откуда вы тут взя… — И осеклась, когда вслед за отцом показался Марк. Она тут же улыбнулась мальчику — Случайно оказались поблизости и заехали вас навестить, — невозмутимо пояснил Джастин.

— Вот так просто заехали на край света?

— Ну, не совсем, конечно… — Похоже, он старался тщательно подбирать слова.

— Пойдемте в дом, и вы мне все расскажете. — Эви старалась вести себя любезно, но внутри у нее все кипело. Этот тип уже один раз поссорил ее с Эндрю. Похоже, теперь история рискует повториться.