Миссис Джекмен (с сомнением). Что же, сэр. Я думала... если вы заступитесь за нас, может, он передумает.
      Хорнблоуэр. Не все ли равно, в каком доме жить, миссис? Я сделал вам хорошее предложение: пять фунтов на переезд.
      Джекмен (с расстановкой). Мы не возьмем и пятидесяти. В этом доме мы вырастили троих детей и двоих из них похоронили.
      Миссис Джекмен (обращаясь к миссис Хилкрист). Он нам стал вроде бы как родной, сударыня.
      Хилкрист (обращаясь к Хорнблоуэру). А вам бы понравилось, если бы вас согнали с места, к которому вы привыкли?
      Хорнблоуэр. Никоим образом. Но мелкие соображения должны отступать перед более важными. Так вот, миссис, я готов увеличить сумму до десяти фунтов и пришлю фургон для перевозки ваших вещей. Если уж и это не щедро... Соглашайтесь скорее: я могу раздумать.
      Джекмены переглядываются; их лица выражают сильный гнев, и они взглядом
      спрашивают друг друга, кто из них будет говорить.
      Миссис Джекмен. Не надо нам ваших денег. Правильно, Джордж?
      Джекмен. Ни одного фартинга. Мы переехали туда, когда поженились.
      Хорнблоуэр (выставляя палец). Вы сами себе вредите.
      Хилкрист. Не читайте им морали, мистер Хорнблоуэр. Эти люди намного выше вас.
      Хорнблоуэр (сердито). Я собирался дать вам еще неделю срока, но коли так, то вы съедете в эту субботу. И не задерживайтесь, не то ваши вещи выбросят под дождь.
      Миссис Хилкрист (обращаясь к миссис Джекмен). Мы пошлем за вашими вещами. На первое время вы можете переехать к нам.
      Миссис Джекмен делает книксен; ее глаза готовы пронзить Хорнблоуэра
      насквозь.
      Джекмен (мрачно, сжимая кулаки). Вы не джентльмен... И вот что я вам скажу: не попадайтесь мне на узенькой дорожке.
      Хилкрист (тихим голосом). Джекмен!
      Хорнблоуэр (торжествующе). Вы слышите? Вот каков ваш протеже! Сами лучше не попадайтесь мне, не то я напущу на вас полицию за то, что вы мне угрожали.
      Хилкрист. Вам лучше уйти, Джекмен!
      Джекмены направляются к двери.
      Миссис Джекмен (оборачиваясь). Может быть, вам еще придется раскаяться, сэр.
      Они уходят, следом за ними выходит миссис Хилкрист.
      Хорнблоуэр. Гм... да... Жаль, что они так несговорчивы. Никогда не встречал людей, которые бы хуже разбирались в собственных интересах.
      Хилкрист. А я никогда не встречал людей с такой толстой... эпидермой.
      Хорнблоуэр. Что это за "эпидерма"? Можете крыть прямо: вашей благородной супруги здесь нет.
      Хилкрист (с достоинством). Я отнюдь не намерен вступать с вами в перебранку.
      Хорнблоуэр. Послушайте, Хилкрист, я ничего не имею против вас лично. Мне вас даже жалко, - я ведь знаю, что рано или поздно вы останетесь на бобах со своей подагрой и благородством. Но до тех пор вы, конечно, можете наделать много неприятностей. Я хочу внести новую жизнь в здешние края. У меня много всяких планов. Я намерен выставить свою кандидатуру в парламент. Я хочу добиться того, чтобы эта местность процветала. Я человек неплохой, когда ко мне неплохо относятся. Принимайте меня как соседа и все такое, и я обойдусь без печей в "Сторожевом". Идет? (Протягивает руку.)
      Хилкрист (делая вид, что не замечает его руки). Вы как будто сказали, что не держите слова, если в ваших интересах нарушить его?
      Хорнблоуэр. Ну, вы опять начинаете заноситься. Мы с вами могли бы быть отличными друзьями, но я могу стать и весьма неприятным врагом. Фабричные трубы не очень-то украсят вид из этого окна, не правда ли?
      Хилкрист (гневно). Мистер Хорнблоуэр, если вы думаете, что я протяну вам руку после истории с Джекменами, вы сильно ошибаетесь. Вы мне предлагаете стать на вашу сторону, а вы будете притеснять всех в этих краях. Прошу вас понять, что если вы не оставите, как обещали, в покое этих арендаторов, всякое знакомство между нами будет прекращено.
      Хорнблоуэр. Как хотите. Но лучше поразмыслите на досуге - вся эта поспешность суждений у вас от подагры. Повторяю, я человек, с которым враждовать небезопасно. Если вы не станете относиться ко мне по-дружески, я испорчу весь вид вашего имения, будьте уверены.
      Слышен гудок автомобиля.
      Вот и моя машина. Я посылал Чарли с женой купить "Сторожевое". Оно у него в кармане, можете не сомневаться. Я вам даю последний шанс, Хилкрист. Я считаю вас лучшим среди здешних ископаемых, вернее - я думаю, что вы больше других можете повредить мне в здешнем обществе. Ну, давайте руку. (Снова протягивает руку.)
      Хилкрист. Нет, даже если бы вы купили десять "Сторожевых"! Нам не по пути, и я не желаю иметь с вами ничего общего.
      Хорнблоуэр (очень рассерженный). Ах, вот как! Что ж, отлично. Ну, так вы сейчас кое-что услышите. Отдаете ли вы себе отчет в том, что я вас уже почти взял в кольцо? (Медленно проводит в воздухе круг.) Здесь мое имение "Взгорье", заводы вот здесь, а здесь "Долгие луга" и "Сторожевое", которое я только что купил; единственная связь с внешним миром остается у вас через общинные земли. Далее: между вами и общинной землей лежит шоссе. Я выхожу на это шоссе вот здесь - к северу от вас, и выйду на него здесь - к западу от вас. Когда мой новый завод в "Сторожевом" будет готов, я подведу дорогу к шоссе таким образом, что мои фургоны будут проезжать мимо вашего дома. Захочется ли вам после этого жить в своем тихом сельском уголке?
      Вместо ответа Хилкрист, который рассержен до такой степени, что уже не может говорить, идет, забыв воспользоваться палкой, к стеклянной двери, ведущей на террасу; пока он там стоит спиной к Хорнблоуэру, дверь справа распахивается и входит Джил, за которой следуют Чарлз, его жена Хлоя и Ролф. Чарлз довольно красивый молодой человек, лет двадцати восьми, в накрахмаленной манишке и гамашах. Он носит усы. Правой рукой он придерживает Хлою за талию, как бы не давая ей обратиться в бегство. Хлоя - красивая молодая женщина с темными глазами, полными, яркими губами, слегка напудренная; для деревни она, пожалуй, несколько излишне декольтирована. Ролфу, замыкающему шествие, около двадцати лет; у него открытое лицо я жесткие белобрысые волосы. Джил
      подбегает к отцу, стоящему у стеклянной двери. В руках у нее бутылка.
      Джил(тихо). Посмотри-ка, папочка, я привела всю компанию. Разве это не приятный сюрприз, папа, милый? А вот и лекарство. Ох...
      Восклицание вызвано догадкой, что здесь только что произошла ссора. Хилкрист натянуто кланяется, не отходя от двери. Джил стоит возле него, переводя пристальный взгляд с одного на другого, затем становится между гостями и отцом и начинает ему что-то говорить. Чарлз подошел к своему отцу, который намеренно не сдвинулся с того места, откуда он держал свою речь. Хлоя и Ролф
      стоят в неловком ожидании между камином и дверью.
      Хорнблоуэр. Ну, Чарли?
      Чарлз. Ничего не вышло!
      Хорнблоуэр. Как не вышло?
      Чарлз. В сущности, она уже совсем было согласилась продать за три тысячи пятьсот, как вдруг явился этот Доукер...
      Хорнблоуэр. Этот буль-терьер? Но ведь он только что был здесь! Ого! Так вот оно что!
      Чарлз. Я слышал, как он прискакал галопом. Ну, он тут же увел старушку в другую комнату. Что он ей там говорил, я не знаю, но вернулась она насупленная, как сова, и объявила, что подумает и что у нее другие намерения.
      Хорнблоуэр. А ты ей сказал, что за ценой мы не постоим?
      Чарлз. Дал ей понять.
      Хорнблоуэр. Ну и что же?
      Чарлз. Она считает, что лучше всего продать имение с аукциона, так как есть еще предложения. О, эта старуха - стреляный воробей! С нее только рисовать какую-нибудь старую вещунью!
      Хорнблоуэр. С аукциона? Что ж, если оно еще не продано, так мы его не упустим. Проклятый коротышка Доукер! Я тут поругался с Хилкристом.
      Чарлз. Я так и думал.
      Они поворачиваются, чтобы посмотреть на Хилкриста. Джил выступает вперед.
      Джил (краснея, но решительно). Это очень нехорошо с вашей стороны, мистер Хорнблоуэр.
      При ее словах Ролф тоже подходит ближе.
      Хорнблоуэр. Вам следует выслушать обе стороны, прежде чем говорить так, милая барышня.
      Джил. Вы же дали слово и все-таки выгнали Джекменов! Тут нет никакой другой стороны.
      Хорнблоуэр. Неужели? А что значат какие-то Джекмены, когда я затеял большие дела в здешних местах?
      Джил. Раньше я вас защищала, теперь больше не буду.
      Хорнблоуэр. О ужас! Что со мной, бедным, станется?!
      Джил. Я не хочу говорить обо всем остальном - считаю ниже своего достоинства. Но выгонять людей из их домов - это низость!
      Хорнблоуэр. Да не может быть!
      Ролф (внезапно). Неужели ты это сделал, отец?
      Чарлз. Замолчи, Ролф!
      Хорнблоуэр (обращаясь к Ролфу). Вот как! Да тут, оказывается, союз молодежи! Ты, молокосос, держи язык за зубами и предоставь старшим решать, что правильно и что неправильно.
      После этой резкой отповеди Ролф стоит, кусая губы. Затем он встряхивает
      головой.
      Ролф. Это просто позор!
      Хорнблоуэр (на этот раз со злобой). Ах так! Для тебя это позор? В таком случае можешь убираться вон из моего дома.
      Джил, Свобода слова, мистер Хорнблоуэр. Не применяйте насилия.
      Хорнблоуэр. Вы правы, барышня. Можешь оставаться в моем доме, Ролф, но поучись хорошим манерам. Пойдем, Чарли!
      Джил (совсем мягко). Мистер Хорнблоуэр!
      Хилкрист (со своего места). Джил!
      Джил (нетерпеливо). Ну, к чему все это? Жизнь так коротка и в ней так много хорошего, стоит ли ссориться?
      Ролф. Браво!
      Хорнблоуэр (смягчаясь). Ладно, слушайте: я не потерплю бунта в своей семье. Зарубите себе на носу, что человек, который знает людей, может лучше вас судить о том, что хорошо и что плохо. За свои действия я отвечу перед богом, а не перед вами, молодые люди;
      Джил. Бедный бог!
      Хорнблоуэр (искренне возмущенный). Не богохульствуйте! (Ролфу.) И ты не лучше ее, вольнодумец желторотый! Я не потерплю этого.
      Хилкрист (который подошел справа). Джил, я очень прошу тебя помолчать.
      Джил. Я не могу удержаться.
      Чарлз (беря Хорнблоуэра под руку). Пойдем, отец! Не слова нужны, а дела!
      Хорнблоуэр. Да, дела!
      Миссис Хилкрист и Доукер входят с веранды через стеклянную дверь.
      Миссис Хилкрист. Совершенно верно. Все оборачиваются и смотрят на нее.
      Хорнблоуэр. А! Так это вы натравили на меня своего пса. (Указывает пальцем на Доукера.) Очень ловко! Браво!
      Миссис Хилкрист (указывая на Хлою, которая стоит отдельно, всеми забытая, и чувствует себя явно неуютно на протяжении всей сцены). Могу ли я узнать, кто эта дама?
      Хлоя испуганно оборачивается; ее сумочка выскальзывает из руки и падает на пол.
      Хорнблоуэр. Нет, сударыня, не можете, так как вы отлично знаете.
      Джил. Это я привела ее сюда, мама. (Идет к Хлое.)
      Миссис Хилкрист. В таком случае будь добра снова увести ее.
      Хилкрист. Эми, не забывай, пожалуйста...
      Миссис Хилкрист. Что это мой дом, поскольку дело касается дам.
      Джил. Мама! (Смотрит удивленно на Хлою.)
      Хлоя хотела что-то сказать, но молчит, растерянно переводя смущенный,
      испуганный взгляд с миссис Хилкрист на Доукера.
      (Хлое.) Простите меня. Пойдемте.
      Они выходят направо. Ролф быстро выходит за ними.
      Чарлз. Вы оскорбили мою жену. Почему? Какое вы имеете право?
      Миссис Хилкрист только улыбается в ответ.
      Хилкрист. Прошу извинить. Я крайне сожалею. Нет никакого основания вовлекать в нашу ссору дам. Ради бога, будем вести борьбу, как подобает джентльменам.
      Хорнблоуэр. Пустые слова! Лицемерие! Нет, Хилкрист, мы будем драться, как вы сами выразились, без перчаток и без пощады. Так что берегитесь: с сегодняшнего утра я примусь за дело всерьез, даю вам честное слово. А вы, Доукер, конечно, хитрая бестия и думаете, что очень умны, но вы еще посмотрите: "Сторожевое" будет моим. Идем, Чарли.
      Они выходят и сталкиваются в дверях с возвращающейся Джил.
      Хилкрист. Так как дела, Доукер?
      Доукер (ухмыляясь). Пока все в порядке. Старушка решила продать "Сторожевое" с аукциона. Отговорить ее мне не удалось. Твердит, что хочет ко всем отнестись по-соседски. А попросту учуяла, что запахло деньгами.
      Джил (подходя ближе). Что же это такое, мама?
      Миссис Хилкрист. О чем ты?
      Джил. За что ты ее оскорбила?
      Миссис Хилкрист. Мне кажется, что я только попросила тебя увести ее.
      Джил. Почему? Даже если она невестка этого старого паровоза!
      Миссис Хилкрист. Дорогая Джил, позволь мне самой выбирать себе знакомых. (Смотрит на Доукера.)
      Джил. Что в ней плохого? Многие женщины в наше время пудрятся и красят губы. По-моему, она даже мила. Она была ужасно расстроена.
      Миссис Хилкрист. Чересчур расстроена.
      Джил. О мама, не говори загадками! Если тебе известно что-нибудь, так выкладывай все сразу.
      Миссис Хилкрист. Ты, может быть, хочешь, Джек, чтобы я "все выложила", как она выражается?
      Хилкрист. Доукер, если вы разрешите...
      Доукер, кивнув, выходит через стеклянную дверь.
      Джил, будь почтительна и не разговаривай, как извозчик.
      Джил. Нотации сейчас ни к чему, папочка! Мне было стыдно. Оскорблять в своем доме людей, которые не проронили ни слова, - это такая же... такая же наглость, как и поведение старого Хорнблоуэра.
      Миссис Хилкрист. Ты не понимаешь, что говоришь.
      Хилкрист. Но что ты имеешь против миссис Хорнблоуэр?
      Миссис Хилкрист. Прости, но я пока предпочту не высказывать свои соображения. (Холодно смотрит на Джил и выходит через стеклянную дверь.)
      Хилкрист. Ты очень огорчила мать, Джил.
      Джил. Доукер что-то сказал ей. Я это заметила. Мне не нравится Доукер, папа: он такой вульгарный.
      Хилкрист. Не всем же быть изысканными, моя дорогая. Зато у него много энергии. Ты должна извиниться перед матерью.
      Джил (встряхивая головой). Если ты не поостережешься, папочка, они заставят тебя сделать что-нибудь такое, чего ты сам себе потом не простишь. Мама бывает ужасно жестокой, когда на кого-нибудь рассердится. Старый Хорнблоуэр в самом деле препротивный, но это еще не значит, что мы должны быть такими же.
      Хилкрист. Неужели ты думаешь, что я способен... Как это мило с твоей стороны, Джил!
      Джил. Нет, нет, папочка! Я только хочу торжественно предупредить тебя. Вот увидишь, что бы там мама и Доукер ни натворили, она все равно скажет, будто ты ведешь борьбу честно.
      Хилкрист (улыбаясь). Джил, мне кажется, я никогда еще не видел тебя такой серьезной.
      Джил. Верно. Потому что... (Глотает слезы.) Я только начала радоваться жизни... а теперь у мамы такое настроение, что все будет испорчено. Противный старик! Ох, папочка! Неужели и ты станешь противным из-за них? Ты такой милый! Как твоя подагра, лучше?
      Хилкрист. Лучше, гораздо лучше.
      Джил. Вот видишь! Это хороший признак! Значит, все это, может быть, еще пойдет тебе даже на пользу, но мы... мы...
      Хилкрист. Послушай-ка, Джил... между тобой и молодым, как его зовут... Ролфом ничего нет?
      Джил (кусая губы). Нет. Но... теперь все испорчено... .
      Хилкрист. Ты ведь, надеюсь, понимаешь, что меня это не может огорчить?
      Джил. Но я вовсе не имела в виду нежную страсть. Просто мне нравится дружить с ним. Я так хочу, чтобы жизнь была веселой и интересной, папочка, а это невозможно, когда кругом все начинают ненавидеть друг Друга. Ты тоже заразишься ненавистью, а потом и я... О, я знаю, что и я тоже!.. И все мы будем копошиться в этой мутной жиже, и у нас не будет другой мысли, кроме как "бей его!", "бей его!".
      Хилкрист. Разве ты не привязана к родному дому?
      Джил. Конечно, я люблю его.
      Хилкрист. Так вот, ты не сможешь в нем жить, если мы не обуздаем этого негодяя. Фабричные трубы, дым, срубленные деревья и груды горшков! Словом, всяческая мерзость и безобразие! Там, вообрази только! (Показывает через стеклянную дверь, как будто уже видит фабричные трубы, губящие красоту полей.) Здесь мы все родились: я, и мой отец, и дед, и прадед, и прапрадед... Они любили эти поля, эти старые деревья. А тут является какой-то варвар с планами "оживления края". Я учился ездить верхом на лугах "Сторожевого"... Нет в мире более прелестных лугов весною! А деревья! Нет дерева, на которое я бы не залезал! Ах, зачем только мой отец продал это имение! Но кто мог предвидеть?! И надо же было всему этому случиться именно тогда, когда у нас с деньгами так туго!
      Джил (прижимая к себе его руку). Папочка!..
      Хилкрист. Да. Но ты не любишь этих мест так, как я, Джил. Я иногда думаю, что вы, молодежь, вообще ничего не любите.
      Джил. Люблю, папочка, люблю!
      Хилкрист. У тебя все впереди. Но ты проживешь всю жизнь и не найдешь ничего, что было бы лучше и красивее этого старого дома. Я не позволю его испортить. Я еще поборюсь. (Сознавая, что выдал свои чувства, выходит в стеклянную дверь и идет налево.)
      Джил следует за ним до выхода на веранду и смотрит вдаль, закинув руки за
      голову.
      Джил. О... о... о!..
      Голос позади нее говорит: "Джил!" Она оборачивается, отскакивает и
      прислоняется к правому косяку двери. Слева за дверью появляется Ролф.
      Кто идет? Друг или враг?
      Ролф (прислоняется к левому косяку двери). Враг... за сумочкой Хлои.
      Джил. Проходи, враг! Все в мире худо.
      Ролф проходит в дверь, поднимает с пола сумочку, которую уронила Хлоя, и
      снова занимает свое место слева у стеклянной двери.
      Ролф. Ведь для нас с вами ничего не изменится, правда?
      Джил. Вы сами знаете, что изменится.
      Ролф. Грехи отцов падут на детей...
      Джил. До третьего и четвертого колена. Но какой грех совершил мой отец?
      Ролф. Собственно говоря, никакого. Только я не раз говорил вам, что не понимаю, почему ваши упорно обращаются с нами, как с чужаками? Нам это не нравится.
      Джил. Значит, не надо было вам держаться так... я хочу сказать, что ему не надо было.
      Ролф. Мой отец такой же человек, как и ваш; он тоже думает только о нас, о своей семье, и все его стремления добиться чего-то - все это для нас. Разве вам понравилось бы, если бы с вами поступили так, как ваша мать обошлась с Хлоей? Ваша мать задала тон, и никто не приехал к Хлое с визитом! А почему? Я считаю недостойным отталкивать от себя людей только потому, что они из "новоиспеченных", как вы это называете, и должны сами завоевывать себе положение, которое другим досталось по наследству.
      Джил. Это вовсе не потому, что они из "новоиспеченных", а потому.... Ведь если бы ваш отец вел себя как джентльмен, с ним и обращались бы как с джентльменом.
      Ролф. Вы думаете? Я не верю этому. Мой отец очень способный человек. Он уверен, что имеет право на некоторое влияние здесь, а между тем каждый старается унизить его. Да, да, это так. Он бесится и с еще большей решимостью добивается своего. Будьте справедливы, Джил.
      Джил. Я справедлива.
      Ролф. Нет. Кроме того, при чем тут Чарли и Хлоя? И в особенности Хлоя? Ей все это очень тяжело. Отец не ожидал, что к ним будут приезжать с визитами, пока Чарли был холост, но после того, как он женился...
      Джил. Мне все это кажется очень мелочным.
      Ролф. Тот, кто так рассуждает, напоминает мне... собаку на сене. Я не считал вас способной на это.
      Джил. Как бы вам понравилось, если бы ваш дом испортили?
      Ролф. Я не намерен спорить с вами. Но ведь ничто не вечно. И дома не более застрахованы от перемен, чем все другое.
      Джил. Верно. Поэтому-то вы и пытаетесь забрать наш дом.
      Ролф. Мы не посягаем на дом.
      Джил. А на дом Джекменов.
      Ролф. Ладно! Я вижу, что вас не переубедишь. (Поворачивается, чтобы идти.)
      Джил (когда он уже готов исчезнуть, негромко). Враг?
      Ролф (оборачиваясь). Да, враг.
      Джил. Давайте пожмем друг другу руки перед сражением.
      Стоя на пороге, они пожимают друг другу руки.
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      КАРТИНА ПЕРВАЯ
      Бильярдная в провинциальной гостинице, превращенная в аукционный зал. Вся сцена представляет собой лишь часть помещения бильярдной. Авансцена, занимающая не особенно широкое пространство, предназначена для аукциониста. Там, ближе к правой стороне, стоит узкий стол с двумя стульями, где будут сидеть или стоять аукционист и его помощник. На этом столе, придвинутом к рампе, беспорядочно разбросаны зеленые брошюрки: это экземпляры подробной описи продающихся владений. Покупатели и прочие посетители аукционов как бы находятся в зрительном зале. Справа, рядом со столом, дверь. Вдоль задней стены две скамейки в два яруса, какие часто бывают в бильярдных, причем эти скамьи разделены дверью в середине стены, обитой дубовыми панелями. Через окно в потолке, не видимое для зрителей, на эти скамейки падают лучи сентябрьского солнца. При поднятии занавеса сцена пуста. Через заднюю дверь
      входят Доукер и миссис Хилкрист.
      Доукер. Тут мы будем подальше от них, сударыня. Смотрите, вот старый Хорнблоуэр с Чарли. (Указывает пальцем в зрительный зал.)
      Миссис Хилкрист. Аукцион начинается в три, не так ли?
      Доукер. Они не начнут точно: продается только "Сторожевое". Вон там, у входа, миссис Хорнблоуэр с братом мужа. (Показывает пальцем.) Я привез из Лондона того человека, о котором вам говорил.
      Миссис Хилкрист. О! А вы уверены, что это она, Доукер? Ошибка привела бы к роковым последствиям.
      Доукер (кивая). Не беспокойтесь, сударыня. А вы заметили, сколько народу находит время, чтобы торчать на аукционах? Поверенный герцога тоже здесь, и я не удивлюсь, если и он ввяжется.
      Миссис Хилкрист. Где вы оставили моего мужа?
      Доукер. С мисс Джил во дворе. Он сейчас присоединится к вам. В случае, если я его не увижу, передайте ему, что, как только я дойду до указанной им предельной суммы, он должен высморкаться, если хочет, чтобы я шел дальше; если же он высморкается два раза, я сойду с круга. Надеюсь, этого не случится. Старый Хорнблоуэр не любит швырять деньги на ветер.
      Миссис Хилкрист. До какой суммы вы идете?
      Доукер. До шести тысяч.
      Миссис Хилкрист. Огромные деньги! Желаю вам удачи, Доукер!
      Доукер. И я вам, сударыня. А пока пойду займусь этим дельцем насчет миссис Хлои. Не беспокойтесь, так или иначе, мы их утопим. (Подмигивает, прикладывает палеи, к носу и выходит.)
      Миссис Хилкрист поднимается по двум ступенькам, садится слева от двери и вооружается лорнетом. Через дверь позади нее проходят Хлоя и Ролф. Хлоя
      жестом просит его уйти и закрывает дверь.
      Хлоя (у ступенек, в проходе). Миссис Хилкрист!
      Миссис Хилкрист (слегка вздрогнув). Простите?
      Хлоя (повторяет). Миссис Хилкрист...
      Миссис Хилкрист. Что вам угодно?
      Хлоя. Я ведь вам ничего плохого не сделала.
      Миссис Хилкрист. Разве я говорила что-нибудь подобное?
      Хлоя. Нет, но вы поступаете так, будто я вас обидела.
      Миссис Хилкрист. Мне кажется, я вообще еще никак не поступала... пока. Вы для меня существуете только постольку, поскольку принадлежите к этой семье.
      Хлоя. Но это же не я хочу испортить вашу усадьбу.
      Миссис Хилкрист. Тогда остановите их. Я вижу, что ваш муж здесь, вместе со своим отцом,
      Хлоя. Я... я пыталась.
      Миссис Хилкрист (смотрит на нее). О, понимаю: такие люди не обращают внимания на просьбы женщин.
      Хлоя (негодующе). Я люблю своего мужа, и я...
      Миссис Хилкрист (невозмутимо глядя на нее). Я не совсем понимаю, почему вы вступили со мной в разговор?
      Хлоя (грустно). Я только думала, что, может быть, вы признаете, что я тоже человек.
      Миссис Хилкрист. Право, если вы не возражаете, я предпочла бы остаться одна.
      Хлоя (покорно). Да, да, пожалуйста! Я перейду на тот край. (Идет направо, поднимается по ступенькам и садится.)
      Ролф выглядывает из двери и, увидев, где Хлоя, подходит к ней. Миссис
      Хилкрист пересаживается несколько подальше на левую сторону.
      Ролф (бросив взгляд на миссис Хилкрист, нагибается к Хлое). Как ты себя чувствуешь?
      Хлоя. Ужасно жарко. (Обмахивается программой аукциона.)
      Ролф. Вот Доукер. Ненавижу этого типа.
      Хлоя. Где?
      Ролф. Вон там, видишь? (Показывает пальцем на правую сторону зрительного зала, если смотреть со сцены.)
      Хлоя (откидываясь назад, испуганно вскрикивает). Ах!
      Ролф (не замечая). Кто это рядом с ним, смотрит сюда?
      Хлоя. Не знаю. (Продолжая обмахиваться, старается закрыть программой лицо.)
      Ролф (глядя на нее). Тебе дурно? Принести воды? (Хлоя кивает, и он встает.)
      Когда Ролф подходит к двери, появляются Хилкрист и Джил. Хилкрист проходит мимо него, рассеянно кивает ему и садится возле жены.
      Джил (Ролфу). Пришли посмотреть, как нас выживут из нашего дома?
      Ролф (выразительно). Нет. Я озабочен состоянием Хлои: ей нездоровится.
      Джил (глядя на Хлою). Простите, но, может быть, ей не следовало приходить?
      Ролф не удостаивает ее ответа и уходит. Джил смотрит на Хлою, затем переводит взгляд на родителей, которые разговаривают вполголоса, и садится
      рядом с отцом; тот подвигается, чтобы дать ей место.
      Миссис Хилкрист. Доукера тебе видно оттуда, Джек?
      Хилкрист кивает.
      Который час?
      Хилкрист. Без трех минут три.
      Джил. А у тебя мурашки по спине не бегают, папочка?
      Хилкрист. Бегают.
      Джил. А у тебя, мама?
      Миссис Хилкрист. Нет.
      Джил. Пока мы стояли во дворе, проехал фургон с горшками старого Хорнблоуэра. Это - плохое предзнаменование.
      Миссис Хилкрист. Не говори глупостей, Джил.
      Джил. Взгляните только на эту старую скотину. Папочка, держи меня за руку.
      Миссис Хилкрист. Посмотри, есть ли у тебя платок, Джек.
      Хилкрист. Шесть тысяч - это предел. Мне и так придется перезаложить имение. Это грозит нам полным разорением, Эми. (Вытягивает из бокового кармана край носового платка.)
      Джил. О! Смотрите! Вон там, в глубине, мисс Маллинз; она только что вошла. Настоящая старая паучиха, правда?
      Миссис Хилкрист. Пришла позлорадствовать. Право, это возмутительно, что она отказалась продать "Сторожевое" тебе. Ее беспристрастие - чистейшее лицемерие.
      Хилкрист. Не могу порицать ее за желание получить побольше - такова человеческая природа. Фу! Я чувствую себя, как в школе перед экзаменом. Кто это рядом с Доукером?
      Джил. Какой-то подозрительный субъект!
      Миссис Хилкрист (про себя). О да!
      Ее глаза скользят по Хлое, которая, съежившись, неподвижно сидит на своем
      месте и медленно обмахивается программой аукциона.
      Джек, подойди и предложи ей мою нюхательную соль.
      Хилкрист (беря флакон). Слава богу! Первое проявление человечности...
      Миссис Хилкрист (растерявшись). О, я...
      Джил (быстро взглянув на мать, выхватывает соль). Я пойду. (Подходит к Хлое с солью.) Понюхайте, вы ужасно бледны.
      Хлоя (поднимает глаза, испуганно). Ах, нет, спасибо. Я совсем здорова.
      Джил. Нет, понюхайте! Вам станет легче.
      Хлоя берет соль.
      Можно я посмотрю. (Берет у нее из рук программу и углубляется в чтение.)
      Хлоя закрывает нижнюю часть лица рукой и флаконом с нюхательной солью.
      Ужасно жарко, не правда ли? Вы лучше оставьте флакон у себя.
      Хлоя (ее темные глаза тревожно блуждают). Ролф принесет мне воды.
      Джил. Почему вы не уйдете? Вы ведь не хотели приходить, не правда ли?
      Хлоя качает головой.
      А вот и ваша вода. (Отдает программу и возвращается на свое место с гордо поднятой головой, обходя Ролфа.)
      Миссис Хилкрист, следившая как за Хлоей с Джил, так и за Доукером с его приятелем, делает рукой вопросительный жест, но получает разочаровывающий
      ответ.
      Который час, папочка?
      Хилкрист (смотря на свои часы). Три минуты четвертого.
      Джил. О черт!..
      Хилкрист. Джил!
      Джил. Прости меня, папочка. Я только подумала вслух. Смотри! Вот он идет! Фу, какой...
      Миссис Хилкрист. Ш-ш!
      Справа входит аукционист и идет к столу. Это коренастый, низенький, вульгарного вида человек с загорелым лицом, короткими седыми волосами, похожими на шапку, и подстриженными седыми усами. Веки так низко опускаются на его зоркие глаза, что он может глядеть на вас и вы не догадываетесь, что он на вас смотрит. Он часто улыбается, но улыбка кажется совершенно чужой на его лице. Однако когда надбавки идут туго, несколько обиженное выражение его лица доказывает, что и он живой человек, а не просто аукционист. Он охотно перемигивается с кем угодно. Одет в табачного цвета костюм с расстегнутой донизу жилеткой и в сорочку с низким отложным воротничком; черный с белым галстук завязан морским узлом. Пока он приводит в порядок свои бумаги, Хилкристы усаживаются; в их движениях чувствуется некоторая напряженность. Хлоя выпила воды и снова откинулась назад, прикладывая нюхательную соль к носу. Ролф, сидя рядом с ней, наклонился вперед и искоса поглядывает на
      Джил. Седобородый поверенный усаживается рядом с аукционистом.
      Аукционист (стуча по столу). Прошу извинить, но должен разочаровать вас, джентльмены. Сегодня могу предложить вам лишь одно название, занесенное в проспект под номером первым, - "Сторожевое" в "Глубоких водах". Второе, которое здесь значится, снято с аукциона. Третье - "Хижины" - чрезвычайно привлекательное владение, большой жилой дом и земельные угодья в приходе Кенвей, но мы займемся им на будущей неделе. Я буду счастлив продать его вам тогда без всяких оговорок. (Снова просматривает программу, давая публике время освоиться с тем, что он сказал.) Итак, господа, как сказано, в продажу поступает только одно имение. Земельная собственность номер первый! Завидные угодья, где разводят златки и скот и где имеется прекрасный парк, - угодья, известные под названием "Сторожевое", в "Глубоких водах", единственное в своем роде имение, первосортная оказия для первосортной публики. (С улыбочкой.) Одно это имение должно принести ту сумму, которую мы рассчитывали выручить за все три. Теперь, если нет возражений, прослушайте условия продажи. Мистер Блинкард зачитает их. Вы не успеете утомиться: они очень кратки. (Садится и дважды стучит по столу деревянным молотком.)