Джон Голсуорси
      Без перчаток
      Пьеса в трех действиях
      Перевод С. К. Таманцева и Г. Ярхо
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
      Джон Хилкрист, помещик.
      Эми, его жена.
      Джил, его дочь.
      Доукер, его управляющий.
      Хорнблоуэр, недавно разбогатевший предприниматель.
      Чарлз, его старший сын.
      Хлоя, жена Чарлза.
      Ролф, его младший сын.
      Феллоуз, дворецкий Хилкриста.
      Анна, горничная Хлои.
      Джекмены, муж и жена, арендаторы Хилкриста.
      Аукционист.
      Поверенный.
      Два незнакомца.
      Действие первое. Кабинет Хилкриста.
      Действие второе.
      Картина первая. Месяц спустя. Аукционный зал.
      Картина вторая. Вечер того же дня. Будуар Хлои.
      Действие третье.
      Картина первая. На следующий день. Кабинет Хилкриста. Утро.
      Картина вторая. Там же. Вечер.
      ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
      Кабинет Хилкриста. Уютная комната с книгами в старинных кожаных переплетах; различные предметы, свидетельствующие, что Хилкристы путешествовали, в том числе большие фотографии Тадж-Махала, Столовой горы и египетских пирамид. Налево солидное бюро с делами по имению. Два лисьих чучела. Цветы в вазах. Глубокие кресла. На заднем плане раскрытая настежь большая застекленная дверь. Оттуда открывается чудесный вид на озаренные августовским солнцем поля и деревья на склоне холма. Направо красивый камин. По бокам две двери. Общий колорит комнаты выдержан в серовато-коричневых тонах; на этом фоне выделяются пятна более яркой окраски. Хинкрист сидит за бюро во вращающемся кресле; он занят делами. У него подагра, и потому его левая нога укутана. Он сухощав, ему лет пятьдесят пять, у него аристократическое, довольно добродушное, но не ординарное лицо. Можно предположить, что этот человек способен на эксцентричные поступки. Около него девятнадцатилетняя дочь Джил.
      Собранные валиком волосы окаймляют хорошенькое энергичное лицо.
      Джил. Знаешь ли, папочка, все это довольно нелепо в наше время.
      Хилкрист. Наглец есть наглец, Джил, даже в наше время.
      Джил. Что такое наглец?
      Хилкрист. Беззастенчивый пройдоха, не считающийся с другими людьми.
      Джил. Хорошо. Старого Хорнблоуэра я согласна отдать тебе на растерзание.
      Хилкрист. Можешь оставить себе.
      Джил. Нет уж, бери! Но что касается Чарли...
      Хилкрист. Бог мой! Неужели ты знаешь их всех по именам?
      Джил. Папочка! Да ведь они живут здесь семь лет!
      Хилкрист. В прежнее время мы узнавали имена таких людей только по их надгробным плитам.
      Джил. Чарли Хорнблоуэр вовсе не так уж плох.
      Хилкрист. Во всяком случае на охоте он "так уж плох".
      Джил (теребя его за волосы). Затем жена его - Хлоя.
      Хилкрист (со смешком). Черт побери! Твоей матери сделалось бы дурно, узнай она, что ты зовешь эту женщину Хлоей.
      Джил. Великолепное имя!
      Хилкрист. Хлоя! Гм! У меня однажды был спаниэль...
      Джил. Папочка, ты погряз в предрассудках. Встряхнись, милый, так не годится. Я уверена, что Хлоя кое-что повидала в жизни, а уже это одно делает ее интересной... Нет, мамы нет в комнате, не вращай так пугливо глазами.
      Хилкрист. В самом деле, дорогая, ты переходишь...
      Джил. Все границы. Затем - Ролф...
      Хилкрист. Что такое - Ролф? Тоже собака?
      Джил. Ролф Хорнблоуэр - прелесть; он действительно славный мальчик.
      Хилкрист (испытующе). Вот как? Славный мальчик?
      Джил. Да, папочка! Ты знаешь, что такое славный мальчик, не правда ли?
      Хилкрист. Не в нынешнее время.
      Джил. В таком случае я тебе скажу. Во-первых, он не начинает сразу ухаживать...
      Хилкрист. Это уже некоторое утешение.
      Джил. Просто веселый, хороший товарищ.
      Хилкрист. Для кого?
      Джил. Да для всякого, и для меня тоже.
      Хилкрист. И где же он проявляет себя хорошим товарищем?
      Джил. Везде. Ведь ты не думаешь, что я не покидаю пределы отчего дома, не правда ли? Я, папочка, бродяга по природе.
      Хилкрист (иронически.). Не может быть!
      Джил. Во-вторых, он не любит дисциплины.
      Хилкрист. Бог ты мой! Какой привлекательный юноша!
      Джил. В-третьих, он не признает своего отца.
      Хилкрист. А для славных девушек это тоже обязательно?
      Джил (крутя пряди его волос). Не передергивай! В-четвертых, у него есть свои идеи.
      Хилкрист. Так и знал!
      Джил. Например, он, как и я, считает...
      Хилкрист. О! Значит, его идеи, несомненно, превосходны.
      Джил (ласково потягивая отца за волосы). Погоди! Он считает, что старики забрали все в свои руки. Он говорит, что это не годится, так как они адски несговорчивы. А ты, папочка, тоже адски несговорчив?
      Хилкрист. Ну, будь я... Не знаю, можно ли это назвать несговорчивостью...
      Джил. Он говорит, что надо отделаться от стариков, иначе нельзя будет жить на свете. Мы должны загнать их на высокое дерево, а потом стрясти оттуда.
      Хилкрист (сухо). О! Вот, значит, как он говорит!
      Джил. А то ведь они повадились попирать чужие права и вытопчут весь сад, а для молодых ничего и не останется.
      Хилкрист. А его отец согласен с ним?
      Джил. О! С отцом Ролф не разговаривает. У того слишком острые зубы. Видел ли ты когда-нибудь зубы Хорнблоуэра, папочка?
      Хилкрист. Приходилось.
      Джил. Не правда ли, они весьма почтенных размеров? А твои... такие безобидные... (Взъерошивает его волосы.)
      Хилкрист. Не пройдет и минуты, как ты убедишься в обратном. Ты забыла, что у меня подагра?
      Джил. Бедненький! Сколько времени мы владеем этой землей, папочка?
      Хилкрист. По меньшей мере со времен Елизаветы.
      Джил (посмотрев на его больную ногу). Тут есть свои минусы. Как ты полагаешь, у Хорнблоуэра был отец? Мне кажется, что он появился на свет путем самозарождения. Но, папочка, почему такое... такое отношение к Хорнблоуэру? (Чопорно поджимает губы и делает такой жест, словно отталкивает кого-то.)
      Хилкрист. Потому что они лезут не на свое место.
      Джил. Все это только оттого, что мы, как сказала бы мама, "кто-то", а они - "никто". Отчего бы не позволить им тоже быть "кем-то"?
      Хилкрист. Так не бывает.
      Джил. Почему?
      Хилкрист. Нужны поколения, чтобы научиться жить и давать жить другим, Джил. А этим только протяни палец, и они отхватят тебе всю руку.
      Джил. А ты бы сам протянул им руку, зачем нужно протягивать палец? Зачем превращать все в какую-то... драку без перчаток?
      Хилкрист. Драку без перчаток? Откуда у тебя такой жаргон?
      Джил. Папочка, не отклоняйся от темы.
      Хилкрист. Видишь ли, Джил, вся жизнь - борьба между людьми, стоящими на различных ступенях развития и занимающими различное положение, между людьми различного имущественного ценза и общественного веса. Вот почему необходимо знать правила борьбы и соблюдать их. Новые люди, вроде Хорнблоуэров, не научились этим правилам; их единственное правило - хватать все, что плохо лежит.
      Джил. Милый, не надо прописей. Эти люди гораздо Лучше, чем ты думаешь.
      Хилкрист. Когда я продавал Хорнблоуэру "Долгие луга" вместе с коттеджами, я, конечно, считал его вполне порядочным человеком. А потом он показал зубы и когти. (Горячась.) В "Глубоких водах" его влияние безусловно вредно; эти его гончарни действуют деморализующе; сама атмосфера нашей местности меняется. Жаль, тысячу раз жаль, что он вообще явился сюда и обнаружил здесь эту глину. Вместе с ним сюда проник дух того мира, где действуют по современному принципу: хватай за горло!
      Джил. Хватай нас за горло, ты имеешь в виду? А как бы ты определил джентльмена, папочка?
      Хилкрист (беспокойно). Словами это трудно сказать, это нужно чувствовать.
      Джил. А ты попробуй!
      Хилкрист. Что же... полагаю, что джентльмен - это человек, который всегда остается верен себе, которого ничто не заставит отказаться от своих принципов.
      Джил. Но предположим, что его принципы не оченьто высокого пошиба?
      Хилкрист (убежденно). Я, разумеется, имею в виду тех, кто честен и терпим, добр к слабым и не своекорыстен.
      Джил. А разве все мы именно такие, папочка? Я, например, своекорыстна.
      Хилкрист (с улыбкой). Ты?!
      Джил (насмешливо). Ах, конечно, я слишком молода, чтобы разбираться в этом!
      Хилкрист. Разобраться в этом, Джил, возможно, лишь побывав под сильным огнем.
      Джил. К маме это, понятно, не относится.
      Хилкрист. Что ты хочешь этим сказать?
      Джил. Мама, как Англия, верна себе: всегда права, что бы она ни сделала.
      Хилкрист. Да-а... Твоя мать действительно, может быть, безупречная женщина...
      Джил. Именно это я и говорю. Вот тебя, папочка, никто не назовет безупречным. Не говоря уже о том, что у тебя подагра...
      Хилкрист. Да, да... Мне нужен Феллоуз. Позвони.
      Джил (проходит по комнате к звонку). Сказать ли тебе мое определение джентльмена? Это тот, кто умеет отдавать должное Хорнблоуэрам. (Звонит.) И мне кажется, маме следовало бы нанести им визит. Ролф говорит, что старый Хорнблоуэр страшно обижен: вот уже три года, как Хлоя живет здесь, а мама ее как бы не замечает.
      Хилкрист. Я в это не вмешиваюсь. Это - дело твоей матери. Она может поехать с визитом хоть к самому дьяволу, если ей угодно.
      Джил. Я знаю, что ты гораздо добрее ее.
      Хилкрист. Очень почтительное высказывание.
      Джил. Твои предубеждения не отражаются у тебя на лице. А мама прямо-таки нос от людей воротит.
      Хилкрист. Джил... твоя манера выражаться... Джил. Не уклоняйся от темы, папочка. Я говорю, что маме следует нанести визит Хорнблоуэрам.
      Хилкрист молчит.
      Ну?
      Хилкрист. Дорогая моя, я всегда предоставляю последнее слово другим. Это заставляет их чувствовать себя неловко. Уф! Моя нога.
      Справа входит Феллоуз.
      Феллоуз, пошлите в деревню за новым флаконом этого снадобья.
      Джил. Я сама схожу за ним, милый папочка. (Посылает ему воздушный поцелуй и выходит в стеклянную дверь.)
      Хилкрист. И скажите кухарке, что мне еще придется посидеть на кашке. Моя подагра опять разыгралась.
      Феллоуз (сочувственно). Плохо, сэр?
      Хилкрист. Третий припадок в этом году, Ф?Алоуз.
      Феллоуз. Очень досадно, сэр.
      Хилкрист. О, да. А с вами это когда-нибудь случалось?
      Феллоуз. Мне кажется, время от времени побаливает, сэр.
      Хилкрист (заинтересовавшись). Правда? Где?
      Феллоуз. В пробочной, сэр.
      Хнлкрист. В чем?
      Феллоуз. В пробочной. Я называю пробочной правую руку, которой я вытаскиваю пробки,
      Хилкрист (улыбаясь). Да-а! Если бы вы служили у моего отца, вы бы уже твердо знали, побаливает у вас или нет.
      Феллоуз. Простите меня, сэр, но я по собственному опыту знаю, что пробки от виши хуже, чем от любого другого вина.
      Хилкрист (иронически). Ах вот как! Англия уже не та, что прежде, не правда ли, Феллоуз?
      Феллоуз. Да, много нового, сэр.
      Хилкрист (с чувством). Вы правы. Доукер пришел?
      Феллоуз. Нет еще, сэр. Джекмены просят принять их, сэр.
      Хилкрист. Хорошо, пусть войдут.
      Феллоуз (уходя). Слушаю, сэр.
      Хилкрист поворачивает свое вращающееся кресло кругом. Входят Джекмены. Он крупный мужчина лет пятидесяти, в одежде батрака; его взгляд таит в себе больше, чем может выразить язык. Она - маленькая женщина с изможденным
      лицом, блестящими острыми глазками и бойким языком.
      Хилкрист. Доброе утро, миссис Джекмен! Здравствуйте, Джекмен! Давно вас не видел. Чем могу быть полезен? (Подтягивает ногу и с трудом подавляет стон.)
      Джекмен (чувствуется, что он пал духом). Мы получили предупреждение, что должны съехать, сэр.
      Хилкрист (с удивлением). Что?
      Джекмен. Велят очистить дом на этой неделе.
      Миссис Джекмен. Да, сэр, так нам сказали.
      Хилкрист. Но ведь когда я продавал "Долгие луга", было обусловлено, что арендаторам коттеджей не причинят никакого беспокойства.
      Миссис Джекмен. Да, сэр, а все же нам велят съехать. И миссис Харви, и Дрью, и нам, а вы сами знаете, что в "Глубоких водах" больше нигде не снимешь коттеджа.
      Хилкрист. Знаю, мне самому нужен домик для пастуха. Нет, так не годится! Кто вам передал предупреждение?
      Джекмен. Сам мистер Хорнблоуэр, сэр. Ровно час назад. Пришел и сказал: "Извините, но мне нужны коттеджи, и вам придется их освободить".
      Миссис Джекмен (с горечью). Он совсем не джентльмен, сэр: пришел и сразу так все и выложил. Мы здесь прожили тридцать лет, и что нам теперь делать, ума не приложим. Уж вы извините, что мы пришли к вам, сэр.
      Хилкрист. Разумеется, разумеется! Н-да! (Встает и, опираясь на палку, идет, прихрамывая, к камину. Про себя.) Зубы и когти! (Вслух.) Нет, это бог знает что такое! Ведь он нарушает обещание! Я напишу ему, Джекмен. Черт побери! Никогда б я не продал "Долгие луга", если бы знал, что он может поступить таким образом.
      Миссис Джекмен. Конечно, не продали бы, сэр, я уверена, сэр. Говорят, это связано с гончарнями. Ему нужны коттеджи для рабочих.
      Хилкрист (резко). Мало ли что! Он ведь дал мне понять, что все останется без изменений.
      Джекмен (мрачно). Говорят, будто он купил "Сторожевое" и собирается поставить и там свои печи. Вот почему ему понадобились эти коттеджи.
      Хилкрист. "Сторожевое"? Не может быть!
      Миссис Джекмен. Да, сэр. Такое прекрасное м"сто... такой красивый вид отсюда. (Смотрит в окно.) Я всегда говорила, что это самое красивое место во всех "Глубоких водах". Им владел ваш отец, а до него - ваш дед. Какая жалость, что его продали, прошу прощения, сэр.
      Хилкрист. "Сторожевое"! (Звонит.)
      Миссис Джекмен (приободрившись). Я так рада, что вы решили приостановить это, сэр. А то нас прямо подкосило. Не знаем, куда и деваться. Я сказала мистеру Хорнблоуэру: "Вот мистер Хилкрист никогда не выгнал бы нас". А он говорит: "К черту мистера Хилкриста!" Прошу прощения, сэр. "Я не шучу, - говорит, - придется вам выбираться отсюда, миссис..." Он даже не знает нашей фамилии. Вломился к нам без всякого стеснения и все выложил. Настоящий выскочка, воображает о себе, распоряжается. А здоровенный, нескладный. (С каким-то снисходительным презрением.) Да ведь он северянин, говорят.
      Входит Феллоуз.
      Хилкрист. Попросите миссис Хилкрист прийти сюда.
      Феллоуз. Слушаю, сэр.
      Хилкрист. Доукер здесь?
      Феллоуз. Нет еще, сэр.
      Хилкрист. Как только он придет, пошлите его ко. мне.
      Феллоуз уходит.
      Джекмен. Мистер Хорнблоуэр сказал, что придет повидать вас, сэр. Так мы решили побывать первыми.
      Хилкрист. Хорошо сделали, Джекмен.
      Миссис Джекмен. Я и говорю Джекмену: "Мистер Хилкрист наверняка постоит за нас. Он джентльмен, - говорю я. - А тот, - говорю я, - плюет на соседей, да и вообще на всех. Ему на все наплевать, лишь бы деньгу сколотить и поважничать. Да и чего ждать, - говорю я, - от человека, который разбогател без году неделю! Настоящий джентльмен, небось, так не поступит".
      Хилкрист (рассеянно). Совершенно верно, миссис Джекмен, совершенно верно! (Про себя.) "Сторожевое"! Нет, это ужасно!
      Входит миссис Хилкрист. У нее строгое, решительное лицо; одета элегантно.
      Ах, Эми! Мистера и миссис Джекмен выгнали из их коттеджа. То же самое случилось с миссис Харви и с семейством Дрью. Когда я продавал землю Хорнблоуэру, я поставил условие, чтобы их не трогали.
      Миссис Джекмен. Недельный срок кончается в субботу, и я прямо не знаю, куда деваться: ведь Джекмену нужно жить поближе к работе, да и я лишусь приработка на стирке, если нам придется уехать далеко,
      Хилкрист (решительно). Предоставьте это дело мне, миссис Джекмен. Всего хорошего! Прощайте, Джекмен! Извините, мне трудно ходить - подагра.
      Джекмены выходят.
      Выгонять людей, которые прожили на одном месте тридцать лет! Я не потерплю этого. Он не держит слова.
      Миссис Хилкрист. Неужели ты думаешь, Джек, что Хорнблоуэр хоть сколько-нибудь с этим посчитается?
      Хилкрист. Если у него сохранилась хоть капля порядочности, он должен будет посчитаться, когда ему разъяснят, что так не делается.
      Миссис Хилкрист. Никакой порядочности у него нет.
      Хилкрист (внезапно). Джекмены говорят, что он купил "Сторожевое" и теперь возведет там новые печи.
      Миссис Хилкрист. Что?! (Выглядывает в окно.) Невозможно! Это совершенно обезобразит местность, не говоря уже о том, что отрежет нас от земель герцога. О нет! Мисс Маллинз не станет продавать "Сторожевое" тайком от нас.
      Хилкрист. Во всяком случае, я должен приостановить выселение этих людей.
      Миссис Хилкрист (со слабой, почти презрительной улыбкой). Ты должен был предвидеть, что он сделает что-нибудь в этом роде. Ты всегда думаешь, что все люди такие же, как ты, Джек. Тебе давно следовало потребовать от Доукера, чтобы он писал все условия - черным по белому.
      Хилкрист. Я сказал совершенно ясно: "Вы, конечно, не станете расторгать арендные договоры - тут большой недостаток в жилищах". Хорнблоуэр столь же ясно ответил, что не будет этого делать. Разве этого недостаточно?
      Миссис Хилкрист. Такие люди думают только о том, как быстрее достичь цели. А средства все хороши. (Выглядывает в окно.) Если он купит "Сторожевое" и поставит печи, мы просто не сможем больше оставаться здесь.
      Хилкрист. Мой отец перевернется в могиле.
      Миссис Хилкрист. Лучше б он в свое время не закладывал поместья и не продавал "Сторожевого". Этот Хорнблоуэр ненавидит нас. Он считает, что мы его третируем.
      Хилкрист. Но ведь так оно и есть, Эми.
      Миссис Хилкрист. А как же иначе? Это человек без всяких традиций; он верит только в деньги и в собственную наглость.
      Хилкрист. Предположим, что он не изменит своего решения. Сможем мы чем-нибудь помочь Джекменам?
      Миссис Хилкрист. Две комнаты над конюшней, которые занимал Бивер, сейчас пустуют.
      Феллоуз ("входя). Мистер Доукер, сэр.
      Входит Доукер - низенький, квадратный, краснолицый, похожий на буль-терьера
      человек в костюме для верховой езды и в крагах.
      Хилкрист. А, Доукер! У меня опять разыгралась подагра.
      Доукер. Очень жаль, сэр. Доброе утро, сударыня.
      Хилкрист. Встретили вы Джекменов?
      Доукер. Встретил. (Он почти никогда не выговаривает слов полностью, как бы проглатывая концы.)
      Хилкрист. Значит, вы слышали?
      Доукер (кивая). Смекалистая бестия этот Хорнблоуэр. Понимает, что под лежачий камень вода не течет.
      Хилкрист. Смекалистая бестия?
      Доукер (с ухмылкой). Отдавайте должное соседям, сэр.
      Миссис Хилкрист. Он просто наглец - иначе его не назовешь.
      Доукер. Вот именно, сударыня. И пользуется этим с выгодой для себя.
      Хилкрист. Слышали вы что-нибудь относительно "Сторожевого", Доукер?
      Доукер. Хорнблоуэр собирается купить его.
      Хилкрист. Но ведь мисс Маллинз вряд ли захочет продавать имение?
      Доукер. Наоборот.
      Хилкрист. Как так? Не может быть!
      Доукер. Ведь он за деньгами не постоит.
      Миссис Хилкрист. Сколько оно стоит, Доукер?
      Доукер. Это зависит от того, для чего оно вам.
      Миссис Хилкрист. Хорнблоуэр покупает назло нам, а мы - во имя нравственного долга.
      Доукер (осклабившись). В таком случае оно будет стоить столько, сколько вы сможете дать. Но он богатый человек...
      Миссис Хилкрист. Это невыносимо!
      Доукер (Хилкристу). Назовите мне вашу цифру, сэр. Я потолкую со старушкой прежде, чем он опутает ее.
      Хилкрист (обдумывая). Я не хочу покупать, если есть какой-нибудь другой выход из положения. Мне пришлось бы снова перезакладывать имение, а оно этого не выдержит. Не могу поверить, чтобы он оказался таким варваром. Печи в трехстах ярдах от нашего дома! Это кошмар!
      Миссис Хилкрист. Пусть лучше Доукер точно выяснит положение, Джек.
      Хилкрист (с беспокойством). Джекмен говорит, что Хорнблоуэр собирается к нам. Я ему выскажу все напрямик.
      Доукер. Вы его еще больше разохотите. Лучше просто опередить его.
      Хилкрист. Подражать его методам! Ох! Проклятая подагра! (С трудом идет к своему стулу.) Послушайте, Доукер, я хотел поговорить с вами насчет ворот...
      Феллоуз (входя). Мистер Хорнблоуэр.
      Входит Хорнблоуэр. Он среднего роста, но от успеха как бы раздался вширь и раздулся. У него густые жесткие темные волосы с легкой проседью, очень густые брови, широкий рот. Одет просто, вполне пристойно, создается впечатление, что гардеробом ведает не он, а кто-то другой, разбирающийся в таких вещах. Небольшая роза в петлице, в руке шляпа, которая на вид кажется
      слишком маленькой для его головы.
      Хорнблоуэр. Доброе утро! Доброе утро! Как поживаете, Доукер? Прекрасная погода! (В звуках его голоса слышится что-то медное и в то же время маслянистое.) Давненько мы не видались, Хилкрист.
      Хилкрист (вставая). Да, кажется, с того времени, как я продал вам "Долгие луга" и эти коттеджи.
      Хорнблоуэр. Неужели? А я пришел как раз по этому поводу.
      Хилкрист (снова опускаясь в кресло). Извините меня! Не хотите ли присесть?
      Хорнблоуэр (не садясь). Что у вас? Подагра? Неприятная штука. У меня никогда не было подагры. У меня нет предрасположения к подагре. Я, знаете ли, не имел предков. Мне приходится расплачиваться только за то, что я выпил сам.
      Хилкрист. Вы счастливец.
      Хорнблоуэр. Едва ли миссис Хилкрист так думает. Как, по-вашему, сударыня, хорошо ли, что у меня нет прошлого, а есть только будущее?
      Миссис Хилкрист. А вы уверены в том, что у вас есть будущее, мистер Хорнблоуэр?
      Хорнблоуэр (рассмеявшись). Меткий удар шпагой в лучшем аристократическом стиле! А вы, аристократы, народ жестокий, несмотря на свои мягкие манеры. Для вас удовольствие продырявить человека. Но за свое будущее я не опасаюсь.
      Хилкрист (многозначительно). Ко мне приходили Джекмены, мистер Хорнблоуэр.
      Хорнблоуэр. Какие такие Джекмены? Это не тот батрак, у которого жена настоящая колючка?
      Хилкрист. Джекмены - отличные, превосходные люди. Они прожили в своем коттедже тридцать лет, и никто их до сих пор не тревожил.
      Хорнблоуэр (делает свой любимый жест: выбрасывает вперед указательный палец). Да, здесь не хватало меня, чтобы слегка вас расшевелить. "Глубоким водам" давно нужна хорошая встряска. Обычно всюду, где я появляюсь, сразу меняется весь дух. Вы, конечно, предпочли бы, чтобы здесь моего духу вообще не было. (Смеется.)
      Миссис Хилкрист. Прежде всего мы считаем, что люди должны держать свое слово, мистер Хорнблоуэр.
      Хилкрист. Эми!
      Хорнблоуэр. Ничего, Хилкрист! Этим меня не проймешь!
      Миссис Хилкрист обменивается взглядом с Доукером, который незаметно
      выскальзывает.
      Хилкрист. Вы помните, что обещали мне не выселять прежних арендаторов?
      Хорнблоуэр. Помню. Потому и пришел вам сказать, что обстоятельства изменились. При покупке я еще не предвидел, что может возникнуть такая надобность. Думал, что герцог продаст мне часть своей земли. Да черта с два! Так он и продал! А теперь эти коттеджи нужны мне для моих рабочих. Мой завод, как вы знаете, имеет немаловажное значение.
      Хилкрист (разгорячись). Но Джекмены тоже не лишены известного значения, сэр. Они душой приросли к своему коттеджу.
      Хорнблоуэр. Это же несопоставимые вещи, милейший. Мой завод обслуживает тысячи людей, и моей души в нем тоже немало, и - что поважнее - в нем мое состояние. У меня есть свои замыслы. Я человек серьезный. Предположите, что я стал бы считаться то с тем, то с другим, с разными пустяковыми возражениями против моих планов, - чего бы я достиг тогда? Ничего!
      Хилкрист. Все равно, так не поступают.
      Хорнблоуэр. Не поступают в вашем кругу, потому что вам этого не требуется. Вы вполне довольны тем, что приобрели для вас ваши отцы. У вас нет никаких замыслов, и вы хотите, чтобы их не было и у других. А каким образом ваши предки получили эту землю, скажите на милость?
      Хилкрист (вставая). Во всяком случае, они не нарушали своего слова.
      Хорнблоуэр (выставляя палец). Как бы не так! Они именно нарушили свое слово и заполучили землю, согнав с нее разных Джекменов и всех прочих.
      Миссис Хилкрист. Это оскорбление, мистер Хорнблоуэр.
      Хорнблоуэр. Вовсе нет - просто ответный удар шпагой. Если вы такого уж высокого мнения о Джекменах, постройте им домик сами - место у вас есть.
      Хилкрист. Это к делу не относится. Вы дали мне обещание, и я продал землю, полагая, что вы сдержите его.
      Хорнблоуэр. А я купил, полагая, что получу еще немного земли от герцога.
      Хилкрист. Это меня совершенно не касается.
      Хорнблоуэр. Нет касается, так как коттеджи я все равно заберу.
      Хилкрист. Ну, знаете ли, это просто... (Берет себя в руки.)
      Хорнблоуэр. Послушайте, Хилкрист, вам, видимо, не приходилось сталкиваться с людьми моего склада. У меня на все хватит и решимости и денег, и я не собираюсь сидеть сложа руки. Я иду вперед, потому что верю в себя. Я обхожусь без сантиментов и тому подобной дребедени. Сорок ваших Джекменов не стоят моего мизинца.
      Хилкрист (выходит из себя). В жизни не слыхал столь откровенного...
      Хорнблоуэр. Раз уж мы начали говорить напрямик, то я понимаю дело так: вы хотите, чтобы жизнь в здешних местах шла по-вашему, по старинке, а я хочу, чтобы она шла по-моему. Думаю, что нам вдвоем тут будет тесновато.
      Миссис Хилкрист. Когда же вы уезжаете?
      Хорнблоуэр. Ну, я-то не уеду!
      Хилкрист. Послушайте, мистер Хорнблоуэр... от этой проклятой подагры я становлюсь раздражительным... это ставит меня в невыгодное положение. Не будете ли вы так любезны объясниться прямо.
      Хорнблоуэр (с широкой улыбкой). Охотно, я ведь северянин.
      Хилкрист. Мне говорили, будто вы желаете купить "Сторожевое" и намерены поставить там еще новые печи, не считаясь с тем, (указывая в окно), что это испортит наше имение, которым мы владеем из поколения в поколение, и отравит нам всю жизнь.
      Хорнблоуэр. Нет, вы послушайте его только! Можно подумать, что ему принадлежит даже небо, раз его предки построили здесь дом с красивым видом, чтобы он мог в нем жить да поживать! Все ваши рассуждения и сантименты от безделья, Хилкрист.
      Хилкрист. Я попросил бы вас не обвинять меня в праздности, Доукер!.. Где он? (Показывает на бюро.) Навряд ли вы так же упорно трудитесь на ваших заводах, как я тружусь для своего имения... Правда ли то, что говорят относительно "Сторожевого"?
      Хорнблоуэр. Истинная правда. Если хотите знать, в эту самую минуту мой сын Чарли покупает его.
      Миссис Хилкрист (вздрагивает и поворачивается). Что вы сказали?
      Хорнблоуэр. Он сейчас у старушки. Она хочет продать и получит любую цену, сколько бы ни запросила.
      Хилкрист (в сильном гневе). Если это не драка без перчаток, мистер Хорнблоуэр, то я не знаю, что это такое!
      Хорнблоуэр. Премилое выражение - "драка без перчаток"! Ну что ж, брань на вороту не виснет, но душу закаляет. Если бы не присутствие дамы, я мог бы и покрепче выразиться.
      Миссис Хилкрист. Ах, мистер Хорнблоуэр, пусть мое присутствие не останавливает вас!
      Хорнблоуэр. И в самом деле. Единственная помеха - вы... Вы и подобные вам... вы стоите на моем пути. А всякий, кто стоит на моем пути, недолго удерживается, а уж если удержится, то на моих условиях. Так вот: мои условия - это печи в "Сторожевом", там, где они мне нужны. Да и вам будет очень полезно почувствовать, наконец, что вы не всемогущи.
      Хилкрист. Нечего сказать - добрососедское отношение!
      Хорнблоуэр. А ваше добрососедское отношение в чем выражается? У меня нет жены, но есть невестка. Побывали вы у нее, сударыня? Я человек новый, а вы из старинного рода и считаете, что я выскочка. Я вам не нравлюсь. Я хожу в пресвитерианскую церковь. Вам это не нравится. На моих заводах производятся товары, которые я продаю. Это вам тоже не нравится. Я покупаю землю, и это вам опять-таки не нравится. Это угрожает виду из ваших окон. Ну, а мне не нравитесь вы, и я не собираюсь считаться с вашими вкусами. Слишком долго было по-вашему, но теперь будет иначе.
      Хилкрист. Намерены вы сдержать свое слово в отношении коттеджей?
      Хорнблоуэр. Я намерен забрать эти дома. Кстати, их даже не хватит для рабочих моего нового завода. Придется строить еще.
      Хилкрист. Это объявление войны?
      Хорнблоуэр. Совершенно верно. Вы или я! И думаю, что скорее всего это буду я. Я - восходящее, а вы - заходящее солнце, как сказал поэт.
      Хилкрист (дотрагиваясь до звонка). Посмотрим, удастся ли вам действовать напролом. Мы здесь привыкли к порядочности. Вы желаете это изменить. Хорошо, но мы сделаем все возможное, чтобы помешать вам. (Обращаясь к вошедшему Феллоузу.) Джекмены еще не ушли? Попросите их, пожалуйста, сюда.
      Хорнблоуэр (впервые проявляя некоторое смущение). Я их уже видел. Мне им больше нечего сказать. Я говорил им, что даю пять фунтов на покрытие расходов по переезду.
      Хилкрист. А вам не приходило в голову, что даже самые скромные люди имеют право сказать свое слово, когда решается их судьба?
      Хорнблоуэр. Пока у меня не завелись деньги, у меня права такого не было, и вообще ни у кого из бедняков сроду его не было. Одно лицемерие. Вы, помещики, порядочные лицемеры: у вас только и разговору, что о порядочности. Самая удобная теория для тех, кто успел усесться другому на шею. Все эти сантименты - показное. Нутро-то у вас, может, еще пожестче, чем у меня.
      Миссис Хилкрист (все это время стоявшая неподвижно). Вы нам льстите.
      Хорнблоуэр. Нисколько. На бога надейся, а сам не плошай - вот основа всякой религии. Я надеюсь не оплошать, и бог мне поможет.
      Миссис Хилкрист. Я восхищена глубиной ваших умозаключений.
      Хилкрист. Справедливость на нашей стороне, а бог помогает тем, кто...
      Хорнблоуэр. Не верьте этому; у вас все равно силенок не хватит.
      Миссис Хилкрист. А может быть, самомнения?
      Хорнблоуэр (выставляя указательный палец). Когда у человека есть основание верить в себя, - это не самомнение.
      Входят Джекмены.
      Хилкрист. Я очень сожалею, миссис Джекмен... но мне не удалось уговорить мистера Хорнблоуэра, хотя я сделал все, что мог. Я позвал вас, чтобы вы сами убедились в этом.