Глава 22

Около столика Джона и Бет стояла официантка и выжидающе на них смотрела. На вид ей было лет сто, и ясно было, что она из тех, кто работает до последнего вздоха.

Они сидели в «Мерчент-кафе», в самом старом ресторане Сиэтла, а официантка, казалось, была еще старше, чем сам ресторан. Джон нервничал, но пока ему удавалось это скрывать. Перед тем как он ушел с работы, ему позвонила Трейси, и они повторили основные правила поведения на первом свидании. Она хотела тоже прийти и понаблюдать за ним на расстоянии, на случай, если потребуется помощь. Джон собирался строго следовать ее указаниям, заучив реплики, которые он должен был выдавать: похвалить что-то нетривиальное и избегать разговоров о правильном питании. У него не будет багажа, и он не полезет на скалу.

Но почему-то, когда он посмотрел на хорошенькое личико Бет, все заученное вылетело у него из головы. На секунду он огорчился: кому нужны эти выкрутасы? Они только углубляют пропасть между ними. Джон не мог не признать, что Бет очень милая и смотрит на него так, как уже тысячу лет не смотрела ни одна женщина. Он сказал себе, что должен все выдержать и сыграть свою роль по всем правилам.

К этому моменту официантка уже нетерпеливо притоптывала ногой, ожидая их решения. Джон вспомнил, что он должен сказать что-то важное, когда Бет сделает свой заказ. Он мучительно думал, что же это могло быть. Что-то о телятах? Нет. На секунду он впал в отчаяние. И вдруг вспомнил. Оставалось дождаться, пока она сделает выбор.

— Я возьму палтус на пару, — сказала Бет официантке.

— Слушай, неужели ты действительно это закажешь? — спросил ее Джон, гордясь, что ему удалось вовремя вспомнить свою реплику.

— А что? Разве он здесь не свежий? — удивилась Бет.

Стоп. В его уроке этого не было. Джон понял, хотя и слишком поздно, что в сценарии Трейси его спутница заказывала слишком калорийную пищу.

— Вся рыба поймана сегодня, — заметила официантка обиженно, как будто обсуждение блюда оскорбляло ее лично.

— Прошу прощения, я уверен, что она свежая, — виновато сказал Джон.

Он не собирался задевать репутацию «Мерчент-кафе». Что же теперь делать?

— Хорошо, я тоже возьму палтус.

Джон не очень любил рыбу на пару, но ему показалось, что это хороший способ загладить свой промах. По крайней мере, он на это надеялся.

— Палтус идет с гарниром. Что вы предпочитаете: рис или картофель?

Официантка приняла заказ без комментариев и ушла, покачивая головой. Джон посмотрел на Бет и увидел, что она улыбается.

— Ты такой странный. Ты не советуешь мне брать палтус, а потом сам его заказываешь. Почему, Джонни?

Джон неопределенно пожал плечами. Ладно, здесь он провалился, но остальное он исполнит по высшему классу. Он подумал о том, что бы на его месте сделал Джеймс Дин. Уж он-то не заказал бы палтус. Чему там его учила Трейси? Джон снова взглянул на Бет. У нее были красивые глаза, темные, в обрамлении густых черных ресниц, но он знал, что не должен говорить об этом. В этот момент вернулась официантка и поставила перед ними салаты. Джон удержал ее за руку и посмотрел на Бет:

— Правда, у нее красивые глаза? Я еще ни у кого таких не видел.

Но как только эти слова были сказаны, Джон с ужасом понял, что глаза официантки не были красивыми. На самом деле их было даже трудно разглядеть за морщинами.

— Конечно, красивые, — согласилась Бет, наверное, для того, чтобы сделать женщине приятное.

— Спасибо, — ответила официантка.

Ладно, ему не удалось заставить Бет ревновать, но он хотя бы исправил свой промах с рыбой. Что дальше? Все это слишком сложно для него. Джон тяжело вздохнул. Официантка ушла, и он начал ковырять свой салат, боясь сказать что-то не то и тяготясь молчанием.

— Ты очень внимательный, — сказала Бет голосом, который он готов был бы слушать всю жизнь. — И такой милый:

— Я не милый, — возразил Джон более резко, чем собирался.

Бет испуганно моргнула глазами, о которых он не должен был говорить. Блеск. Теперь он начнет мямлить какую-нибудь чушь. «Напрягись! — скомандовал он себе. — Надо вернуться к реальности и продолжить разговор».

— Ты из Сиэтла? — выдавил он.

Господи, это так плоско, но это помогло ее разговорить. Бет начала рассказывать обо всех квартирах, в которых она жила в Сиэтле. Джон почти не слушал, потому что краем глаза он заметил, что в ресторан вошла Трейси в сопровождении Фила. Только не это! Она обещала прийти сюда, чтобы поддержать его, но зачем делать Фила свидетелем этого представления?

Конечно, Трейси не могла прийти одна, и Фил, какой бы он ни был противный, все же лучше, чем Лаура. Если Джон провалится, он не хотел бы, чтобы свидетелем его провала была женщина, которую он пытался подцепить.

Трейси осмотрела зал, встретилась с ним взглядом и незаметно помахала рукой. Она села за столик спиной к Джону и Бет. Только тогда до Джона дошло, что Бет его о чем-то спрашивает.

— Что? — переспросил он.

— Какой у тебя мотоцикл? — повторила она.

— «Швин». То есть… Я отойду на минутку? — спросил Джон, когда она засмеялась.

— Конечно, Джонни, — ласково ответила Бет.

Джон сжал челюсти: он уже успел возненавидеть это глупое имя. Он поднялся и направился к столику Трейси, но Бет окликнула его.

— По-моему, мужская комната в той стороне, — сказала она.

— Да, конечно. Спасибо.

Джон послушно побрел в направлении, указанном Бет, скрылся в холле и в обход поспешил обратно. Пригнувшись, он подбежал к столику Трейси и всунул голову между Трейси и Филом. Он совершенно не думал о Филе. Ни о Филе, ни обо всех наглых Филах в мире. Джон видел только Трейси.

Но ему не удалось проигнорировать Фила, потому что, как только Джон поднял голову до уровня глаз Фила, тот подверг его внимательному осмотру. Если у Фила было что сказать, это могли быть только оскорбления. И хотя Джону было не до шуток, он приготовился к граду насмешек.

— Привет, наш маленький зануда! Неужели это Джонни? — Джон не потрудился ответить, но Фил не унимался: — Трейси, он выглядит классно. Я имею в виду, классно для него.

Джон решил его не замечать.

— Все идет не так, — сказал он Трейси.

— Да неужели? — спросила она с издевкой. — Как это могло случиться, если ты сразил ее своей шариковой ручкой?

— Не ручка, а леденцы.

— Это, безусловно, совершенно меняет дело, — так же насмешливо заметила Трейси.

Но ее сарказм на него не подействовал.

— Ладно, ладно. Я все испортил. Как это исправить?

— Почему ты решил, что все испортил?

— Она сказала мне, что я милый.

Фил захохотал.

— Ну-ну, — сказал он. — Можно вытащить зануду из Компьютерленда, но вытащить из зануды программиста не сможет никто.

— Спасибо, Йода [22], — съязвил Джон.

— Повтори, что она сказала, — велела Трейси.

— Она сказала, что я милый.

Фил снова засмеялся.

— Черт! — расстроилась Трейси.

Она не любила грубых выражений, поэтому Джон понял, что дело плохо. Ему хотелось хорошо сыграть свою роль. Он делал все так, как она объясняла. Он старался выполнять ее указания, очень старался. Волосы, одежда, ресторан, фразы, которые он должен был сказать, фразы, которых он не должен был говорить… Но все это не сработало. Наверное, ему придется уйти в монастырь.

Только сейчас Джон осознал, что продолжает мямлить.

— И она не заказала телятину под сыром, а официантка оказалась старше моей бабушки, и когда я заговорил о красивых глазах, она решила, что я милый. — Он нервно постукивал костяшками пальцев по столу. — Почему они всегда считают, что я милый?

Трейси попыталась его успокоить:

— Не волнуйся. Не расстраивайся. Это всего лишь первая попытка. Смотри на это как на тренировку. Ты уже проделал трюк с телефонным номером?

— Какой трюк? — не понял Джон.

Трейси покосилась на Фила и снова перевела взгляд на Джона.

— Тот, о котором я тебе говорила, — сказала она.

Трейси взяла Джона за руку и провела по ней пальцем, как будто писала что-то.

— Ах, это, — вспомнил Джон. — Да, то есть, я хотел сказать, нет. Но я сейчас все сделаю.

Джон нехотя повернулся к Филу. Если ему обязательно быть свидетелем, то пусть хотя бы приносит пользу.

— Кстати, Фил, ты ездишь на «Ямахе»?

Фил посмотрел на него с презрением.

— Нет, я играю на «Ямахе», а езжу я на «Судзуки».

Джону пора было возвращаться, и у него не было времени на язвительный ответ.

— Отлично. Спасибо. — Это было все, что он успел сказать, ретируясь назад в холл.

Там он выпрямился, оглядываясь в поисках девушки, с которой он мог бы поговорить, прежде чем написать на руке ее телефон. Но никакой девушки здесь не было, да если бы и была, Бет все равно не увидела бы его с ней. Надо что-то делать! Джон решительно взял ручку и нацарапал на руке номер. Подражая походке Джеймса Дина из «Гигантов», он гордо прошествовал к их столику, на котором уже стояли тарелки с палтусом.

— Я начала без тебя, — сказала Бет. — Надеюсь, ты не обиделся.

— Нет. Конечно, нет.

Он протянул руку за соусом тартар и чуть не перевернул его. Бет успела поймать соус и прикоснулась к его руке.

— О, спасибо, — сказал Джон.

Бет покраснела и опустила глаза. Она заметила надпись на руке.

— Это что, телефон Трейси? — удивилась Бет.

Черт побери, еще один прокол!

— Ну… да. Иногда я забываю его, — сказал Джон насколько мог небрежно и решил, что безопаснее сменить тему: — Кстати, о мотоцикле. У меня «Судзуки».

— «Судзуки-750»? — спросила Бет, кладя в рот листочек салата.

Ее рот выглядел очень сексуально. Наверное, такие губы в женских журналах называют пухлыми. Ярко-красная помада Бет приковывала к себе внимание Джона.

— Ага, — кивнул он.

— У моего брата «Харлей». — Бет доела свою рыбу. — Он говорит, что японские мотоциклы — дрянь.

— Это проявление ложного патриотизма.

Он посмотрел на свою рыбу. Она остыла, да он и самого начала не хотел ее есть.

— Тебе не нравится палтус, Джонни?

Черт! Каждый раз, когда Бет называла его так, Джону казалось, что она обращается к кому-то другому.

— Да. То есть нет. Не совсем, — окончательно запутался Джон. — Я заказал палтус, потому что ты его заказала. Но я не вегетарианец, — поспешил добавить он.

Снова наступило молчание. Он должен был хоть что-то сказать.

— У тебя красивые мочки ушей, — наконец вспомнил Джон. — Удивительной формы.

Бет засмеялась.

— Ты такой странный. — Она снова засмеялась и сказала: — Мне нравится твой пиджак. Где ты его купил?

— Моя подруга, то есть я хотел сказать, что она мой друг, то есть друг, но девушка, она решила, что это будет…

Бет перебила его:

— Ты встречаешься с кем-нибудь? Я имею в виду серьезно?

Объясняла ли ему Трейси, как отвечать на такой вопрос? Если да, то он все равно не мог вспомнить.

— Нет. Нет. Я…

— Ты не живешь с ней? — спросила Бет.

Ответ на этот вопрос Джон помнил.

— Нет. Я живу один. Но тебе нельзя ко мне.

— Ну, тогда поехали ко мне, — предложила Бет.

Джон отложил вилку. Он не ослышался? Он чуть было не попросил Бет повторить эти слова, но его сердце забилось в сумасшедшем ритме. Он не мог упустить удачу. Джон помахал официантке и бросил деньги на стол, как только она принесла счет. (Трейси предупреждала его, что не стоит пользоваться кредиткой, да Джон и сам стремился уйти как можно быстрее.) Теперь ему осталось только вывести Бет из ресторана так, чтобы она не заметила Трейси и Фила.

Джон нетерпеливо обнял ее за плечи и мягко, но решительно повел к выходу, повернув так, чтобы она не могла видеть их столика.

Бет подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Это так сексуально, — сказала она.

Джон не мог поверить своим ушам. Открывая дверь и проходя в нее, он успел только бросить прощальный взгляд на Трейси. Она смотрела на них, вывернув шею, и, если Джон не ошибся, на ее лице было написано изумление.

Глава 23

Трейси лежала в темноте, глядя в потолок. Она страдала одновременно от тяжести недавнего ужина и ноги Фила, которая лежала на ее ноге. Он захватил изрядную часть ее половины кровати, время от времени постанывая, пока не заснул окончательно. Трейси пыталась вытащить из-под него свою ногу, не беспокоя его, но у нее ничего не получалось.

После быстрого ухода Джона и Бет они с Филом закончили свой ужин. Фил к тому же съел весь хлеб, расправился со второй порцией, когда хлебницу наполнили снова, если, конечно, не считать того единственного кусочка, от которого не смогла удержаться Трейси, а потом уничтожил огромную порцию салата и жирный десерт. В голове у нее вертелись строчки из детской считалочки, которую пели они с Лаурой в Энсино. «Робин Бобин Барабек скушал сорок человек…» Напоследок он выпил бренди и два двойных эспрессо. Она тоже выпила кофе, просто за компанию. Наверное, именно кофеин плюс естественное беспокойство за Джона и не давали ей заснуть.

Они вернулись в ее квартиру больше часа назад и сразу завалились спать. С тех пор Трейси пыталась заснуть. Она не привыкла так плотно есть на ночь и тем более никогда не ела ни хлеба, ни десерт. Но Трейси так волновалась, ожидая звонка от Джона на свой сотовый, который предусмотрительно взяла с собой в ресторан, что на этот раз изменила своим правилам.

Хорошо это не могло кончиться, насколько Трейси могла судить по нервным вопросам Джона и по процитированным им репликам Бет. Из всех ее друзей Бет последней обратила бы внимание на парня, которого она считала милым. «Что же у них происходит?» — спрашивала себя Трейси. Видимо, Джона нельзя изменить: из-под камуфляжа не могло не выступить его истинное лицо. Ясно, что Бет разочарована. Трейси только надеялась, что Джон не слишком расстроился. Она устроила это свидание, чтобы укрепить его уверенность в себе, а добилась обратного эффекта.

Трейси попыталась подвинуться, но нога Фила по-прежнему придавливала ее к постели. Ее правая нога онемела. Чтобы высвободиться, ей пришлось бы его столкнуть. Развалился, как свинья! Трейси подумала, что не понимает, почему ей так хотелось выиграть это пари. В ресторане Фил вел себя ужасно: передразнивал Джона и издевался над ними обоими. И ест, как свинья, у него никогда нет денег; конечно, он симпатичный, но постоянно пялится на других девушек. Заниматься с ним любовью приятно, а вот спать — абсолютно невозможно.

Но бессонница у нее не из-за этого. Трейси не могла понять, почему они так быстро ушли из ресторана, почему Джон не позвонил ей и почему он не отвечал на ее звонки. Конечно, Трейси сама объясняла ему, что он должен быть недоступным, но она не думала, что это может распространиться и на нее. Зная Джона, она могла только предположить, что он не хочет ее огорчать. Но Трейси уже позвонила ему четыре раза и каждый раз подолгу ждала, надеясь, что он не выключил телефон и все-таки возьмет трубку, чтобы она могла его утешить.

Трейси решила попробовать еще раз. Как можно осторожнее она попыталась приподнять Фила, чтобы вытащить из-под него ногу. У нее начало получаться, когда Фил неожиданно поднял голову.

— Сколько времени? — спросил он.

— Еще ночь, — ответила Трейси. — Повернись на бок.

Фил послушался. Трейси села в постели и бросила взгляд на часы. Она взяла трубку и набрала номер Джона, а когда у него никто не ответил, решила позвонить Бет. Какого черта! Конечно, Бет взгреет ее за это свидание или за то, что Трейси ее разбудила, но можно что-нибудь соврать про ссору с Филом. Бет сама без конца звонила ей, жалуясь на Маркуса.

Но у Бет тоже никто не подошел к телефону.

«Уже почти два часа ночи. Где они могут быть?» — бормотала она. Фил застонал. Беспокойство смешалось с любопытством. Может быть, все-таки…

— Трейси, иди спать. Ты им не нянька, — напомнил Фил. — Какое тебе до них дело?

— Ну… Я просто хочу, чтобы все было в порядке, — ответила Трейси.

Она спустила ноги с постели на пол и представила себе, как совершенно отчаявшийся Джон вешается в своем опустевшем шкафу. Или хватает Бет и яростно накидывается на нее, как сексуальный маньяк.

Фил повернулся на другой бок, но Трейси продолжала смотреть перед собой в темноту. Через секунду послышался его храп.

Трейси сидела на диване в гостиной, пытаясь сообразить, что же ей делать дальше. Неожиданно Лаура поднялась со своей раскладушки, крадучись подошла к журнальному столику и подняла телефонную трубку.

— Что ты делаешь? — спросила ее Трейси.

Лаура подпрыгнула от удивления и приглушенно вскрикнула:

— Ой, как ты меня напугала! Я не знала, что ты тут.

— Ясно, что не знала, — строго сказала Трейси. — И кому ты собиралась звонить? Уж наверное не в Энсино?

— Я никому не собиралась звонить.

— Конечно, — подтвердила Трейси издевательским тоном, — ты просто проснулась среди ночи, чтобы вытереть пыль с телефона.

Трейси прищурилась, хотя в темноте она видела только силуэт Лауры. Неужели подруга звонила Питеру все это время, когда она думала, что Лаура начала забывать его?

— Мне почему-то кажется, что ты звонишь Питеру, — с горечью сказала Трейси.

— Нет, Трейси. Честное слово, я ни разу не звонила. Это в первый раз. Это просто потому, что я…

Лаура села рядом с Трейси. Она взяла одну из подушек и прижала ее к груди. Они молча сидели в темноте в ночных рубашках. Трейси чувствовала, что ее затопила теплая волна: она очень любила свою подругу. Нелегко ей приходится. Кто сможет понять и оценить такую крупную, смешную, остроумную девушку, страстно увлеченную кулинарией? Кто захочет быть рядом с ней и полюбит ее так, как Лаура заслуживает? Что ж, Трейси любит ее, а мужчина, который ее не оценит, столько потеряет. И не только вкусные обеды.

— Не знаю, что на меня нашло. Я смотрела, как Бет готовилась к свиданию, а потом ты ушла с Филом, и мне показалось, что у всех кто-то есть и только меня никто не любит. И я вспомнила Питера. Я знаю, что не должна даже думать о нем, — с болью призналась Лаура. — Я знаю. Но…

— Я знаю, — повторила за подругой Трейси, обнимая Лауру за плечи. — Трудно быть одинокой в мире, который состоит из парочек. Я надеюсь, что мы с Филом не заставляем тебя чувствовать себя третьей лишней. Это было бы для меня ужасно.

— Да нет, с вами я не чувствую себя лишней. Так здорово, что ты пригласила меня к себе.

Лаура немного помолчала.

— Мне было ужасно плохо в Сакраменто… — Она тихонько всхлипнула. — Я не хочу начинать все сначала с Питером. Но когда я услышала храп Фила, мне стало так одиноко.

Лаура опять замолчала, и Трейси заметила на щеке у подруги слезу.

— Я хотела бы, чтобы кто-нибудь тоже храпел у меня на подушке, — сказала Лаура и шмыгнула носом. — Так что можешь теперь меня поругать.

— На этот раз я тебя не буду ругать, — сказала Трейси. — Но я решительно заявляю, что тебе не надо больше смотреть «Куинси». Джек действует на тебя плохо. Знаешь, мистер Билл из нашего видеосалона не разрешает мне больше смотреть «Любовь с нужным незнакомцем».

— На самом деле?

— Точно. И это правильно. Тебе надо выбираться из своей скорлупы. Как ни странно, но ты вряд ли встретишь кого-нибудь, если будешь просиживать перед телевизором или торчать на кухне.

— Наверное, ты права, — согласилась Лаура.

Трейси погладила Лауру по руке. У нее были большие, теплые, умелые руки, такие же, как сама Лаура.

— Послушай, — сказала Трейси, — тебе не кажется, что пришло время что-то решать? Оставайся в Сиэтле. Найдешь себе работу.

— Но ведь я уже сходила на одно собеседование, — с надеждой ответила Лаура.