Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Крутой парень

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Голдсмит Оливия / Крутой парень - Чтение (стр. 8)
Автор: Голдсмит Оливия
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Джон молча смотрел на нее, словно ожидая дальнейших объяснений. Но их не последовало.

— Почему я должен это говорить? — спросил он наконец.

— Чтобы задать тон вашего общения. Чтобы сразу поставить ее в невыгодное положение. Чтобы дать ей понять, что ты обратил внимание на ее бедра. Наконец, чтобы заставить ее думать, что она недостаточно хороша для тебя.

— И все это произойдет, если я скажу, что телятина слишком калорийна? — недоверчиво спросил Джон.

— Конечно, — подтвердила Трейси. — Женщины — во всяком случае, большинство женщин в нашей стране — считают, что они слишком толстые. Каждый кусок, который мы проглатываем, вызывает чувство вины. Ты должен это использовать.

В этот момент снова появилась Молли, неся на подносе пиво и две пустые тарелки.

— Я тут слышала ваш разговор. Хочу немного помочь. Представь, что я настоящая официантка, которая принесла настоящее пиво, и одновременно воображаемая официантка, которая принесла воображаемую еду, но не телятину под сыром.

Молли поставила перед каждым из них по пустой тарелке и посмотрела на Трейси с непередаваемым выражением.

— Так вот: Кафка тебе и в подметки не годится.

— Не обращай на нее внимания, — сердито сказала Трейси. — Итак, следующий вопрос: что ты скажешь официантке?

Джон поколебался:

— Ничего. Ты только что сказала, чтобы я не обращал на нее внимания.

— Я имела в виду Молли, — сказала вконец раздосадованная Трейси.

Больше всего ей хотелось, чтобы Молли прекратила вмешиваться и ушла.

— Вот что ты должен сделать с воображаемой официанткой. Ты скажешь: «Подожди минуточку. Встань-ка сюда». А потом обратишься к своей девушке: «Правда, у нее красивые глаза? Я ни у кого еще таких не видел».

— Наконец-то вы их заметили, — кивнула довольная Молли.

Джон смотрел на Трейси с таким выражением, как будто она предложила ему прокатиться на лягушке.

— Подожди-ка, — попытался он разобраться. — Ты предлагаешь мне сказать официантке, что у моей девушки красивые глаза?

Трейси нетерпеливо затрясла головой.

— Да нет же! Я предлагаю тебе сказать твоей девушке, что у официантки красивые глаза. Это или разозлит ее, или приведет в восторг. А скорее и то и другое. — Она на минутку задумалась. — Вообще-то женщины часто не отличают одно от другого.

— Я отличаю, — вставила Молли.

— Отлично! Молли отличает. Но ты будешь там не с Молли, — едва сдерживаясь, сказала Трейси.

Она просто мечтала, чтобы Молли оставила их в покое раз и навсегда. Она и наедине с Джоном была не слишком уверена в бесспорности своих советов, но в присутствии Молли они казались совершенно абсурдными.

— Итак, — мужественно продолжала она, — я говорю о нормальных девушках. Теперь мы перейдем к тонкому искусству комплиментов.

Трейси быстро нацарапала на желтом листочке: «Комплименты».

— А я почему не могу записывать? — заныл Джон.

— Ты должен запоминать, — отрезала Трейси. — Не станешь же ты на свидании заглядывать в шпаргалки.

Все-таки нужно было рассказать ему о статье, ну ладно, некуда торопиться, время еще есть.

— Но ведь ты…

— Так. Соберись.

— Но ты столько всего наговорила.

Трейси не могла с ним не согласиться. «Нет, я никогда не выиграю это пари», — подумала она.

— Пожалуй, для начала легче обсудить, чего ты не должен говорить. Так вот, никогда не говори девушке, что у нее красивые глаза.

— Почему? — удивилась Молли и, к большому огорчению Трейси, уселась за их столик, приготовившись слушать.

— Все говорят девушкам, что у них красивые глаза, — объяснила Трейси Джону. — У кого нет красивых глаз? У телят тоже красивые глаза.

— Да, но ты почему-то не думаешь об этом, когда ешь телятину, — оживился Джон.

— Ты не мог бы оставить телят в покое? — разозлилась Трейси. — Дело в том, что нужно выбрать что-то оригинальное, вот что на них действует.

Джон немного подумал. Трейси наблюдала за ним, задержав дыхание, надеясь на успех. Но его лицо оставалось смущенным.

— Что например? — наконец спросил он.

Трейси раздраженно выдохнула:

— Прояви свои творческие способности. Ты каждый день пользуешься ими на работе.

— Да, — вмешалась Молли. — Ты ведь наверняка получал в университете награды за сообразительность?

К счастью, Джон не разбрасывался. Он игнорировал Молли и обращал внимание только на Трейси. Она тоже смотрела ему в глаза — вот уж действительно красивые глаза, золотисто-коричневого оттенка, с неправдоподобно длинными загибающимися ресницами. Трейси уже не в первый раз удивлялась, почему природа так часто неэкономно тратит длинные ресницы на мужчин. У Грэга, ее первого мужчины, были такие же длинные ресницы. Когда они целовались, ей казалось, что ее лица касаются крылья бабочки. Странно. Трейси уже сто лет не вспоминала Грэга. Он был очень нежен с ней, не то что Фил.

— Ну помоги мне хоть немного. — Голос Джона вернул ее к настоящему. — Подтолкни в нужном направлении. Может, сказать: «Какие у тебя острые зубы»?

— И она укусит ими руку, которая ее кормит, — предупредила Молли.

— Не знаю, как тебе объяснить, — вздохнула Трейси. — Послушай, это нужно почувствовать. Выбери какую-нибудь деталь. Ее брови. Или лунки на ногтях.

— Лунки? А что про них можно сказать? — снова не понял Джон.

Он заметил, что на лице Трейси появилось мечтательное выражение.

— Мой приятель Грэг однажды сказал мне, что у меня красивые лунки на ногтях. Я не поняла, что он имел в виду. Но мне было очень приятно такое внимание. — Она покачала головой и посмотрела на Джона. — Я просто растаяла.

Молли вытянула свои пальцы, изучила их, затем перевела взгляд на руки Трейси.

— Знаешь, я вынуждена признать, что у тебя красивые лунки на ногтях. — Она повернулась к Джону. — Она действительно хороша. Глупее попугая, но очень хороша.

Трейси улыбнулась.

— Ладно, хватит. Пора смотреть кино.

— В это время? Трейси, я не могу смотреть кино. У меня сегодня еще море работы.

— Это входит в программу обучения, — безжалостно сказала Трейси.

Она встала и пошла к выходу, оставляя его расплачиваться и догонять ее.

Глава 15

После двенадцати в Сиэтле царит мягкая и нежная ночь. Тяжелый от влаги, но теплый воздух ласкает кожу. В это время вы либо падаете с ног от усталости, либо обретаете второе дыхание и отправляетесь на вечеринку. Но работа в такую ночь просто исключается.

— Пошли, — позвала Трейси и ускорила шаги.

— Я иду, — отозвался Джон.

В разноцветных огнях, лившихся из окон «Хижины Джаббы», он уже и сейчас выглядел вполне пристойно. Она не могла не гордиться делом своих рук. Если верить Библии, бог сотворил мир за шесть дней. Очевидно, он был мужчиной. Особенно, если взглянуть на то, что смогла сделать обычная девушка всего за несколько вечеров. Джон стоял прямо, чуть расставив ноги на мокром асфальте. Может быть, он и чувствовал себя неуклюжим, но он совсем так не выглядел. Трейси знала, что его рост сто семьдесят девять с половиной сантиметров. И он скорее всего был единственным мужчиной в Америке, который не врал и не говорил, что его рост — сто восемьдесят. Но сейчас он казался очень высоким. Его одежда — прямые брюки, длинная куртка, облегающая футболка — заставляла поднимать взгляд вверх, он представал стройной темной колонной. В его силуэте была только одна горизонтальная линия — плечи. Слава богу, при всей его стройности, он имел мощные выразительные плечи. А изысканный крой куртки искусно подчеркивал их.

Дело портила только голова. Нет, он не урод, но стрижка, очки и манера наклонять голову вперед, как будто он хотел, чтобы его лицо оказалось у цели раньше, чем все остальное, — все это обесценивало ее работу. Без стильной прически рассчитывать на успех бесполезно. Ладно, Рим строился не один день.

Джону, естественно, и в голову не приходило, что она им любуется. У парня не было никакого чутья. Ну как он думает, что она могла делать, стоя столбом на мокром тротуаре и пялясь на него? Медитировать? Вспоминать рецепт яблочного пирога?

— Ладно, пошли, — повторил он. — Мне надо домой.

— Ну нет, — ответила Трейси, слегка повысив голос. — Мы еще не закончили.

Джон покачал головой.

— Трейси, я очень ценю то, что ты для меня делаешь, и очень благодарен тебе, но если ты собираешься сегодня опять меня критиковать, я этого просто не выдержу, — признался он.

Ей стало смешно.

— Не беспокойся. Мы немного прогуляемся, и ты получишь задание на дом.

— Еще какое-то задание? — спросил Джон упавшим голосом. — Послушай, Трейси, я ушел сегодня с работы раньше семи часов. У нас это идет за половину рабочего дня. Кроме того, я всегда несколько часов работаю дома. Чего, как видишь, я не делал. Несколько дней назад все продавщицы Сиэтла вместе с тобой обсмеяли меня с ног до головы: мои ботинки, мои волосы, мои очки и мое белье. За три часа я истратил больше денег, чем за три предыдущих года. А теперь…

В его голосе была горечь, причину которой Трейси не понимала. Может быть, усталость или задетое самолюбие? Или просто мастерское притворство?

— А теперь ты говоришь, что будет еще какое-то задание на дом?

Вместо ответа Трейси повернулась и пошла вниз по переулку. Она знала, что, прежде чем она дойдет до угла, Джон догонит ее. И точно, как верная тень, он оказался рядом. В отличие от Фила, который никогда не упускал случая улизнуть и которого скорее всего не будет дома, когда она позвонит ему. На самом деле, думала она, пока Джон грустно шагал рядом, Фил абсолютно надежен в своей ненадежности.

Неожиданно ее захлестнула теплая волна нежности к Джону. Она впервые почувствовала благодарность за его собачью преданность. Она оперлась на его кожаный локоть, и они молча пошли рядом.

Когда они оказались почти у цели, в тишине раздался голос Джона, в котором звучало что-то очень похожее на испуг:

— Ты ведешь меня делать пирсинг?

Трейси засмеялась и подтолкнула его к дверям видеосалона.

— Мы уже пришли, — сказала она. — Это ничуть не больно.

— Конечно. Так всегда говорил мой дантист, всаживая свою иголку в трепещущий нерв. Кстати, а что мы здесь делаем? Фил не доживет до утра, если в тысячный раз не посмотрит «Криминальное чтиво»?

— Именно. Я хочу повесить в рамочку кадр, где бедному Марвину вышибают мозги.

Она решительно прошла мимо ребят, толпившихся у стенда новых поступлений в отдел классики. Владелец этого видеосалона придерживался строгих взглядов: ни «Рокки», ни «Крепкий орешек» он не относил к классическим фильмам. Коллекция, представленная здесь, была изысканной, в духе самого мистера Билла, который слыл местной достопримечательностью. Иногда он отказывался обслуживать клиентов, по его мнению, не заслуживающих уважения. Кроме того, он прописывал им фильмы, как врач лекарства, и даже иногда промывал мозги.

— Это хорошие фильмы, но по ним нельзя судить о жизни, — однажды сказал он Трейси. — В книге Холли остается в Центральной Африке. А герой Джорджа Пеппарда — голубой.

Мистер Билл заставил Трейси прочесть роман и разрешил брать фильм только раз в год. Он внушил ей отвращение к самому любимому фильму «Любовь с нужным незнакомцем».

— Она должна была сделать аборт, — сказал он тогда. — В любом случае герой Стива Маккуина бросит ее через восемь месяцев, и ей придется растить ребенка одной.

— Откуда вы знаете? — сердито спросила Трейси.

— Потому что у меня характер этого персонажа, — с удивившей Трейси злостью ответил он. — И посмотри, кем я стал. Одинокий старпер без семьи, никогда не видевший своего сына. Тень прошлого в этом видеобардаке.

С тех пор она больше не брала этот фильм.

— Трейси, если ты собираешься брать для меня «Руководство по галантному обхождению для людей из высшего общества», то я застрелюсь прямо здесь и сейчас, — заявил Джон.

— Для этого тебе потребуется пистолет, — напомнила ему Трейси, затем быстро отобрала три фильма и прошла к прилавку.

Джон, как всегда, следовал за ней. Она протянула руку за его абонементом: возможно, они вернут эти фильмы не скоро. Джон отдал ей карточку так же покорно, как всегда брал на себя все расходы, когда они бывали вместе, и она передала ее кассиру.

Мистер Билл, занятый до этого расстановкой кассет на нижних полках, выпрямился и заметил их.

— О, кое-кто опять принялся за фильмы с Джеймсом Дином, — сказал он. — И вы смотритесь вместе как живые Натали и Джеймс.

Трейси улыбнулась. Приятно, когда тебя сравнивают с Натали Вуд. Мистер Билл подозрительно покосился на выбранные ею фильмы.

— Не волнуйтесь, — сказала Трейси. — «Любовь с нужным незнакомцем» осталась на полке.

— Но ты ведь не берешь опять «Из Африки»? — строго спросил мистер Билл. Затем он покачал головой и осмотрел Джона с ног до головы. — Похоже, ты опять обзавелась проблемой на двух ногах, — неодобрительно добавил он.

Трейси в свою очередь осмотрела Джона и довольно улыбнулась. Это был огромный, потрясающий успех! Стареющий крутой парень с огромным жизненным опытом, полный мудрости и видевший все фильмы на свете, принял Джона за супермена!

— Не беспокойтесь, все под контролем, — ответила она мистеру Биллу, взяла свою сумку и, подхватив Джона под локоть, вывела его из салона.

Трейси любовалась результатами своих трудов. По дороге к ее машине и его велосипеду она весело размахивала сумкой с кассетами.

— Что ты там набрала? — спросил Джон.

— Неважно, — ответила Трейси и неожиданно резко остановилась. — Встань-ка напротив того фонаря и облокотись на скамейку.

Трейси достала фотоаппарат и посмотрела на него в объектив. Отлично. Снимок будет прекрасно смотреться в газете. А может быть, даже на обложке книги? Или она сошла с ума?

— Ты прекрасно выглядишь, — заметила Трейси.

— Правда?

Трейси не ответила. Из всего этого получится грандиозная статья, надо только не забывать вести записи.

— Ладно, — сказала Трейси. — Теперь встань в позу.

Джон поставил одну ногу на скамейку, и Трейси нажала на спуск. На всякий случай она тут же сделала еще один снимок. Через видоискатель Джон выглядел даже лучше. Были не заметны ни растерянность в глазах, ни скованность, с которой он носил свою стильную одежду. Но этот проект должен приносить пользу не только ей, напомнила себе Трейси. Он должен научиться обращаться с женщинами. Ему не хватает только уверенности в себе. Трейси убрала фотоаппарат в сумку и подошла к Джону поближе.

— Теперь мы с тобой должны отработать взгляд.

Трейси указала ему на скамейку, на которую Джон тут же послушно опустился. Она села рядом и посмотрела прямо ему в лицо.

— У тебя в самом деле красивые глаза.

— Правда? — оживился он. — Ты мне никогда об этом не говорила.

— Правда, — подтвердила Трейси. — Но тебе надо научиться ими пользоваться.

Она замолчала, пытаясь сформулировать свою мысль так, чтобы он ее понял, но ей было не стыдно объяснять.

— Ты должен научиться зажигать женщин взглядом. Ты помнишь Аль-Пачино?

— Я всегда путаю его с Де Ниро, — признался Джон. — Когда я был подростком, мы с мамой смотрели разные фильмы типа «Стальных магнолий». Но я многого не понимал. — Он помолчал. — Аль-Пачино играл Сонни или молодого Дона?

— Он играл Майкла, который убил Фредо. Господи, какой же ты странный! Это знают абсолютно все парни! — Трейси вздохнула. — Роджер смотрел «Крестного отца» каждый вечер, перед тем как лечь спать. Это вроде вечерней сказки для парней.

Она вспомнила, сколько вечеров она провела с Роджером, лежа рядом с ним, грустная и одинокая, потому что его болъше волновала семья Корлеоне, чем она сама.

— Ладно. Помнишь, как Аль-Пачино смотрел на эту сицилийскую девушку?

Она видела, что Джон скорее всего не помнил, но боялся ей в этом признаться.

— Ты должен смотреть на меня и на любую понравившуюся тебе девушку особым взглядом, в котором будет призыв к сексу.

— Но мы ведь не будем тренировать это?

— Конечно, будем. Это самый важный навык, который ты должен приобрести. Давай.

— Что ты имеешь в виду? Прямо здесь? И прямо сейчас?

— Прямо здесь и прямо сейчас. Эта городская скамья станет историческим памятником. Сосредоточься и смотри на меня.

Джон грустно рассматривал уличные огни. Она проследила за его взглядом и увидела крошечные капли тумана, образующие вокруг фонарей светящийся ореол. Этот странный город положил свою влажную ладонь на ее сердце, и она не променяет его ни на какой другой, думала Трейси. Наконец она вернулась к действительности. Джон все так же мечтательно смотрел вдаль.

— Я просила тебя сосредоточить свой взгляд на мне.

— Я не могу, — тихо сказал он.

Трейси вздохнула и отдала ему сумку.

— Именно поэтому мы взяли все эти фильмы с Джеймсом Дином: «На восток от Эдема», «Бунтовщик без причины», «Гигант». Проработаешь их очень внимательно, следи за руками. И, главное, усвой, как он смотрит на Натали Вуд в «Бунтовщике».

— Трейси, этим фильмам уже сорок лет!

Джон открыл сумку и осмотрел кассеты, словно ожидая обнаружить на них пыль веков.

— Да, но секс пока еще не вышел из моды. Джеймс Дин был первым великим крутым парнем, — объяснила она. — Ну давай, попробуй поразить меня взглядом.

Джон глубоко вздохнул, повернулся к ней, сдвинул брови и начал сверлить ее глазами. Больше всего он был похож на супермена, пытающегося раздробить скалу с помощью глазного лазера. Трейси рассмеялась, и обиженный Джон немедленно встал со скамейки.

— Послушай, Трейси, у меня ничего не получится.

— Ну извини, извини. Давай попробуем еще.

Джон снова попробовал, и снова попытка провалилась. Но на этот раз они засмеялись вместе.

— Похоже, этот взгляд активно действует на выпитое пиво, — сказала Трейси, поеживаясь. — Оно просится на волю.

— Перестань, — ответил Джон.

Он расправил плечи, откинулся на спинку скамейки и попробовал еще раз. На этот раз в его глазах не было неуверенности. Они были темными глубокими озерами, которые затягивали в себя.

— То, что надо, — одобрила Трейси. — Смотри на меня так, словно действительно хочешь меня уже много лет.

В этом Джон не находил ничего сложного. Его взгляд становился все горячее, казалось, что от него растопится и потечет асфальт. Трейси удивленно раскрыла глаза, ей неожиданно стало не по себе.

— Ну… — промямлила она. — Ну да. Хорошо. Ну, хватит для первого раза.

Трейси встала, слегка оглушенная. Джон взъерошил ей волосы.

— Пошли, профессор. Я провожу тебя до машины. Ну, что мне делать дальше?

— Пора перейти к отработке навыков в полевых условиях, — сказала она серьезно. — Ты не смог ничего добиться в Пайк-Плейс-маркете, поэтому мне придется самой найти тебе девушку.

Глава 16

Джон нажал кнопку, и видеомагнитофон с готовностью выплюнул кассету. Он посмотрел «На восток от Эдема» уже целых четыре раза. Чувствительный одинокий Кэл — персонаж Джеймса Дина — не показался ему таким уж сексуальным. Парень был типичным неудачником, совсем не того сорта, за которым увиваются женщины. Эйбер, девушка его брата, которую играла Джули Хэррис, тоже была не в восторге от Кэла. Да и с чего бы? Угрюмый неврастеник. Джону казалось, что она остается с Кэл ом из жалости.

Джон надел пуловер, натянул на себя чудной пиджак, который Трейси заставила его купить, и встал перед зеркалом. После того как почти вся его одежда была выброшена, ничто не закрывало обзор.

Он вынужден был признать, что видел перед собой совсем другого Джона. Он догадывался, почему не достигал успеха в охоте за женщинами. Ему было трудно относиться к ним, как к охотничьим трофеям или как к развлечениям на одну ночь. Нет, конечно, не во всякую он мог бы влюбиться и провести с ней всю жизнь. Но именно в этом и заключалась проблема. Джону было тяжело, когда им пренебрегали, но еще тяжелее он переживал пренебрежение по отношению к женщинам. Он вспоминал о своей маме и обо все женщинах, которых бросил его отец. Бог знает сколько их было, ведь Джон знал только тех, на ком Чак в конце концов женился.

Но Трейси собиралась все это изменить. Он должен был превзойти Фила и всех остальных Филов и наконец использовать мозги, чтобы сообразить, как этого добиться. Нужно следовать правилам, которые выработала Трейси, как бы трудно ему ни было.

Джон перестал бриться, а его ноги, скованные модными туфлями, невыносимо ныли. Он был уверен, что натрет мозоли величиной с киви и такие же зеленые. Он даже как-то читал о парне, который умер от мозольной инфекции. Если у него та же судьба, то пусть хотя бы это произойдет после того, как он полюбит женщину или хотя бы переспит с ней. Трейси, наверное, будет очень грустно на его похоронах.

Да, он отлично выглядит, но не похож на самого себя. Такое чувство, что его рассматривает кто-то чужой. Джон насмешливо улыбнулся, но от этого стало только хуже. Господи, что он делает? Осталось только начать разговаривать с самим собой.

Джон покачал головой. Он точно не был похож на руководителя проекта крупной фирмы. Скорее какой-то скользкий тип, словом, темная лошадка. Видимо, этого Трейси и добивалась.

Джон оторвался от зеркала и вытащил дорожный чемодан на колесиках со сломанной ручкой. Он уже собрался открыть чемодан, как перед ним возникло лицо наставницы с презрительно сморщенным очаровательным носиком и ему послышался строгий голос: «Это несексуально».

Джон задумался, пытаясь припомнить, какие вещи он видел в руках Джеймса Дина. Но он смог вспомнить только Сэла Минео, которого Дин нес на руках. Может быть, у суперменов не бывает багажа? Наверное, они путешествуют налегке. Джон вздохнул. Все это было слишком сложно для него.

Ведь для того, чтобы его план сработал, нельзя было обойтись без багажа. С четверть часа Джон исследовал содержимое шкафов и наконец нашел брезентовую сумку, в которой носил вещи в прачечную, когда учился в университете. Он бросил туда для тяжести пару кроссовок и набил его газетами «Сиэтл тайме» для объема, предварительно заботливо отложив полосы со статьями Трейси. Закрывая «молнию», он пытался поверить, что все эти хлопоты увенчаются успехом. Не то чтобы он действительно на это надеялся.

Но, несмотря на свой пессимизм, Джон уже успел убедиться, что кое-что действительно изменилось. Может быть, сыграла роль его новая одежда, а может быть, его неведение, которое Трейси так жестко критиковала. Одно было ясно: женщины стали обращаться с ним по-другому. На работе и секретарши, и аналитики, и даже представительницы женского пола из руководящего персонала начали здороваться с ним, когда он проходил мимо. Даже Саманта первая мило улыбалась, говоря: «Привет». Джон был уверен, что раньше этого не было, конечно, если не считать тех женщин, с которыми он состоял в дружеских отношениях. И не только это. Что-то особое было в самой манере, с которой они произносили слова приветствия. Нет, это не звучало как обещание. Но Джона поражало, насколько мелодично могли звучать в их устах обыденные слова.

Самое странное заключалось не в том, что женщины начали замечать его. Он понимал, что в этом и состоит цель всего эксперимента. Самое странное было в его реакции. Сначала это внимание удивляло Джона, потом льстило ему, а теперь оскорбляло его чувства. Он не сразу понял, как это могло произойти. Он считал, что должен быть благодарен за малейший знак внимания. И он действительно ощущал эту благодарность. Но потом в его сознании произошел какой-то сдвиг, и удовлетворение сменилось обидой, когда даже Синди Байерлинг, очаровательная молоденькая секретарша директора, начала здороваться с ним — она была известна редким умением не замечать людей, даже когда они стояли, наклонясь над ее столом. Все эти годы, когда бы он ни заходил или ни звонил ей, она переспрашивала не только его добавочный, но и узнавала, как пишется его фамилия, — явное доказательство того, что не знает, с кем разговаривает. Но когда она неожиданно пропела: «Привет, Джонатан», он безумно разозлился. Почему она никогда раньше не здоровалась? И откуда она теперь узнала его имя?

Но хотя новая магия — и соответствующее ей настроение — существовала, пока все ограничивалось улыбками и приветствиями, до свидания с Синди или с кем-нибудь еще с работы дело не доходило. Трейси сказала, что он должен попытаться подцепить девушку в другой обстановке, где его никто не знал, но Джон не мог заставить себя зайти в бар. Он пытался два вечера подряд, но у него не хватило силы воли, чтобы пересечь заколдованную черту. Все унижения, которые он перенес на последних свиданиях, все отказы, казалось, создавали непреодолимое препятствие перед входом, как ангел с огненным мечом перед входом в Эдем.

И проблема была не только в том, чтобы войти в бар. Внимание со стороны женского персонала на работе как-то смягчило горечь разочарований и обид последних лет. Однако с незнакомой девушкой, которую, по терминологии Молли, он собирался «закадрить», превращала его в немого чурбана. Но дело было не только в самой девушке. Джон бы справился с этим, если бы не бесчисленные Филы, полный бар Филов, наглых, самодовольных, смеющихся над его жалкими потугами, осуждающих его искренность и попытки шутить. Как будто все эти Филы могли видеть сквозь новый черный пуловер, джинсы и туфли.

Что ж, если задача не имеет решения в этих условиях, нужно изменить условия задачи. Джон решил познакомиться с девушкой, во-первых, там, где его никто не знал, а во-вторых, там, где толпа Филов не будет составлять ему конкуренцию.

Отсюда появилась потребность в брезентовой сумке.

Джон взял сумку. Благодаря газетам она казалась объемной, но была при этом такой легкой, что ее можно было нести без всякого напряжения. Он будет казаться сильным. Джон пожал плечами, пожелал себе ни пуха ни пера и натянул выбранный Трейси пиджак из овечьей кожи. Джон вздохнул, стараясь не чувствовать себя виноватым. Заклание овец уже произошло, и не в его силах что-либо изменить. Ноги наверняка замерзнут в этих дурацких туфлях. Жаль, что нельзя надеть толстые шерстяные носки, но если, как говорит Трейси, бог — это детали, то ногами придется пожертвовать.

Зазвонил домофон: это подъехало заказанное такси. Джон захватил на счастье футлярчики «Пез» с головами племянников Скруджа Макдага и с брезентовой сумкой в руках отправился навстречу судьбе.

* * *

Аэропорт был переполнен, но это как раз казалось Джону удачей. В этом муравейнике никто не обращал на него внимания. Джон отправился на эскалаторе в зал получения багажа, предварительно просмотрев табло с информацией о ближайших прибывающих рейсах. Конечно, он мог бы купить себе настоящий билет, выбрать подходящую девушку, встать за ней в очередь и познакомиться. Но Джон замечал, что люди часто нервничают перед вылетом, поэтому решил, что лучше найти кого-нибудь, кто уже прилетел. Но и это было сопряжено с некоторым риском.

Чтобы не слишком выделяться, Джон попросил таксиста подбросить его до зоны прилета, но тот отказался, объяснив, что запрещено. Джон собирался обсудить с ним свой план, но передумал. Судя по прическе и части лица, отражавшейся в зеркале заднего вида, таксист не был Филом на сто процентов, но еще совсем недавно, когда его зубы были еще целы, мог принадлежать к этому вездесущему племени. Джон ничего ему не рассказал.

Итак, проходя по залу получения багажа, он приметил группу пассажиров, только что прилетевших рейсом 611 из Такомы. Такома ему нравилась. Там жили его дядя и тетя. Если женщина ездила в Такому по делам или в гости к родным, она может быть довольно приятной, решил Джон. Конечно, если она жила в Та-коме с мужем и приехала навестить мать, это неудачное стечение обстоятельств.

Джон начал просеивать толпу. Как отличить одних от других? В салонах лайнера «ДС-10» помещалось примерно двести восемьдесят пассажиров. Джон надеялся, что по крайней мере один из них — вернее, одна — будет молодой привлекательной женщиной, которая прилетела без спутников. Но как узнать, свободна, ли она? Вот еще одна проблема. Джону понравилась одна блондинка, но она была слишком стройной, высокой и красивой. У нее была такая манера поворачивать голову, что при каждом движении ее волосы разлетались как тысячи серебряных нитей. Ему казалось, что она делала это нарочно, чтобы на нее обращали внимание. Наверное, она собиралась в Голливуд. Для него это слишком высокий класс.

Затем Джон заметил рыжую, с кудрявыми волосами, которые казались такими натуральными, словно ими тщательно занимался опытный парикмахер. Насколько он знал, это было вполне вероятно. Люди готовы платить за это. Во всяком случае, женщина казалась симпатичной, и этого достаточно. Решение было принято. Джон скомандовал себе наступление. Вместо того чтобы пришпорить лошадь и обнажить саблю, он бросил сумку на конвейер, обошел его, стараясь сделать это незаметно, и попытался придумать, что же он скажет этой абсолютно незнакомой женщине.

Только когда Джон подошел к рыжей вплотную и увидел ее в профиль, он понял, что она очень-очень беременна. Очевидно, кто-то еще гораздо раньше Джона счел ее симпатичной. Итак, вот чем закончился его план.

Если исключить блондинку-супермодель и рыжую, которая вот-вот станет матерью… Что ж, выбор был невелик. Джон рассматривал толпу. Бодрые старушки с белоснежными улыбками его не привлекали, озабоченные мамаши с детишками на буксире, бешеными после вынужденного бездействия в полете, тоже не подходили. Похоже, все остальные пассажиры были мужчинами, кроме одного человека, который был намного выше Джона, в широких шелковых штанах и гавайской рубашке. Это мог быть мужчина, но могла быть и женщина. Или кто-то, находящийся в процессе перехода от одного пола к другому. Но он не собирался разыгрывать сцены из «Жестокой игры» [15], ему хватало своих проблем.

Когда Джон уже был близок к отчаянию, он оторвал взгляд от ленты транспортера, которая начала дергаться — признак того, что скоро начнут появляться вещи, — и заметил девушку, стоявшую у другого конвейера. Джон задержал дыхание. Может быть, он и не уйдет ни с чем. Солнечные лучи — редкость в Сиэтле — осветили ее, и она напомнила ему портрет из средневековой рукописи. Она была идеальна. Если честно, она кого-то напоминала Джону. Не только коротко стриженные светло-каштановые волосы или профиль, которые он смог разглядеть, были достойны послужить моделью лучшему резчику камей, было что-то в посадке плеч и осанке, что немедленно привлекло Джона. Трейси стояла бы точно так же, ожидая багаж. Он обрадовался, но тут же огорчился.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19