В этом секторе Голливуда, где находятся киностудии, есть несколько ресторанов, в которых можно увидеть столько актеров, сколько не увидишь и в театре «Меллроуз». Один из таких ресторанов – конечно, «У Мортона», здесь обедают создатели звезд. Поговаривали и том, что Питер Мортон терпит убытки, но не закрывает свое заведение только ради того, чтобы продолжать вращаться в этом обществе. А вот «Ле-Доум», известный в среде хиппи как «Ле-Дамп». Это место сборищ мафии «голубых». Молодые звезды обедают в «Айви» – здесь на поздний завтрак по воскресеньям подают сплошные салаты и крошечные порции вегетарианских протертых супов по пятьдесят долларов. Ну и, конечно, «Спаго».
      Туристы всегда бывают им разочарованы. И правда, со стороны он выглядит как пригородный магазин по продаже ковров. Но внутри действительно сияют звезды. Именно этот ресторан выбрал Марти для встречи с Полом Грассо.
      Марти сидел на банкетке, пока старший официант устанавливал лучший стол в «Спаго» на место. Сделав обязательные остановки у столиков звезд и их создателей, Марти исхитрился по-дружески обнять Вольфганга, хозяина ресторана, и учтиво ждал, пока мэтр не усадит за столик его спутницу Бетани. И только после этого он уделил ей свое внимание.
      – Извини за ожидание, но ты знаешь, каковы здесь порядки. – Он обвел глазами ее красивое лицо, прекрасные плечи, глубокий вырез, нежную, как у ребенка, кожу с ровным загаром.
      – Ты сегодня очень красивая, Бетани, – машинально сказал он и снова подумал о том, как они все похожи друг на друга, эти калифорнийские искательницы счастья. Он подумывал взять ее на роль в фильме «Трое в пути», но его одолевали сомнения. Она была хороша, даже красива, но в ней не было изюминки. Только что он нашел блондинку – не он, правда, Сай и Мильтон нашли ее – невероятно свежую девушку, какая-то Шарлин, сказочно хороша. Брюнетка у него есть. Джан Мур практически подписала контракт и прошла испытания у команды Фландерс и О'Малли. Шарлин на ее ярком ослепительном фоне будет прекрасно смотреться. Станет ли Бетани последней участницей этой троицы? Ему нужна была рыжая девушка – а Бетани блондинка, – но Бетани с радостью перекрасится в любой цвет. Черт побери, она бы выбрила голову наголо, чтобы получить роль. Но она далеко не новичок во всех смыслах этого слова, она уже участвовала в нескольких телешоу и никаким образом не представляла новое лицо. От подбора актрис зависел весь план, и ему надо было решать, а время поджимало.
      Он открыл серебряный портсигар, тот самый, которым пользовался Кэри Грант в «Филадельфийской истории», вытащил сигарету, постучал ею по старинной крышке и зажал между губ. Марта не курил по-настоящему, никогда не затягивался, но ему всегда была нужна психологическая развязка. Внезапно возникший официант поднес огонь к сигарете и ему не пришлось делать много усилий, чтобы закурить.
      Сегодняшний вечер в честь старой дружбы должен пройти незаметно и приятно. Может, даже весело. Он взял себе за правило поддерживать старые связи – никто никогда не смог бы его упрекнуть в том, что Марти Ди Геннаро забыл старых приятелей, но в последнее время он избегал встреч с Полом Грассо. Пол слишком увлекся игрой, это уже начинало накладывать на него отпечаток, как запои неотвратимо накладывают отпечаток на алкоголиков. Марти достаточно насмотрелся на прожигателей жизни в этом городе, которые начинали скатываться под уклон под влиянием наркотиков, секса, денег, плохой компании, и не удивлялся, когда кто-то оступался. Но к Полу у него было другое отношение. Он знал его с тех пор, когда они жили по соседству, когда были детьми. Поэтому он не мог сразу порвать с Полом, хотя по опыту знал, что если кто сошел с круга, то его уже не остановить.
      Однако Марти всегда было весело в компании Пола. Здесь Пол никогда не подводил: он постоянно угощал его смешными историями, яркими воспоминаниями. А поскольку Пол не обратился к нему ни с какой просьбой, когда позвонил по телефону, Марти мог предположить только самое приятное: а именно, что Пол просто хотел провести вечер в компании старого друга. Пол никогда не клянчил работу у Марти. Он был слишком горд для этого, и кроме того, знал, на какой риск он пошел бы, если бы попытался.
      Еще Пол заверил Марти, что его девушка, с которой он приедет, не относится к искательницам удачи. Пол расхваливал ее красоту, но подчеркнул, что у девочки свой собственный приличный доход, и она терпеть не может все эти дела, поскольку сама происходит из семьи, связанной с киноиндустрией. Пол просто хотел затащить ее в постель. Как это похоже на Пола Грассо. Если она настолько красива, как он утверждает, ему следовало бы предлагать ее любому продюсеру в городе, вместо того чтобы тратить всю свою энергию только для того, чтобы переспать с ней.
      Размышления Марти прервала Бетани.
      – А кто еще будет, Марти? Я их знаю? – Что в переводе означало: «Могут ли они быть мне полезны? Кто-то, кого я могу использовать в своих целях?» Но Марти мог быть снисходительным к женщинам, если они красивы. А Бетани была настоящей красавицей.
      – Нет, не думаю, что ты его знаешь. Мой старый друг Пол Грассо со своей девушкой. Тебе, Бетани, он никак не может быть известен, потому что уже давно он ничего ни для кого не делал.
      Марти взглянул на свои старые золотые часы «Филипп Паттек», которые он купил на распродаже в «Эррол Флинн». На крышке изнутри было выгравировано «Е.Ф. от его Ш.Т». Он часто задумывался, кем могла быть эта Ш.Т. Больше всего ему нравилось предположение, что это Ширли Темпл. Когда он поднял глаза, то обратил внимание на вход в зал и заметил, что в том же направлении смотрят и другие посетители.
      Он увидел одиноко стоящую женщину, – очень красивую женщину, – она двумя руками держала маленькую черную шелковую сумочку перед собой на фоне черного шифонового платья. На первый взгляд – одни великолепные ноги, впечатление, усиленное короткой юбкой, прозрачными черными колготками и черными туфлями на высоком каблуке. Верх платья обтянутый, с низким декольте на тоненьких бретельках, натянувшихся под тяжестью полной груди. Господи, вот это рост! Может, шесть футов, но на каблуках она казалась выше. А как назвать цвет ее волос? Не рыжий, не просто рыжий. Ее волосы были с глубоким оттенком, гораздо более живым, чем обычный рыжий. Из драгоценностей на ней был один-единственный бриллиант на шее и сверкающие бриллиантовые серьги. В городе, где красавиц было хоть отбавляй, где любая официантка могла быть если не первой, то второй на конкурсе красоты в штате Теннеси, где совершенство было обычным явлением, она поражала, она заставляла забиться сердце. Кроме того, в ней было нечто знакомое, как будто он ее где-то видел. Может, они где-то встречались? Но нет, у Марти была прекрасная зрительная память. И конечно, ни у кого не было такой идеальной, такой чистых линий фигуры.
      Хотя он заметил, что она полностью осознает, что привлекает внимание всего зала, он также заметил и то, что она в отличие от известных и хорошо знакомых ему красивых женщин относится к этому вполне равнодушно. Спокойствие – нет, отчужденность – отличало ее от них. Тут от мэтра отошел мужчина, взял женщину под локоть и их провели в зал.
      Черт возьми! Марти увидел, что этот человек не кто иной, как Пол Грассо. Такая женщина и Пол Грассо? Марти посмеялся про себя, следя глазами, как они приближаются к нему. Ну, вот же сукин сын! Эта девушка не принадлежала к обычному кругу Пола – как правило, это была какая-нибудь танцовщица из Лас-Вегаса или вообще уличная девка.
      Пол определенно потерял голову. Пока Марти смотрел на них, к нему снова вернулось назойливое ощущение, что он ее где-то видел. «Она мне должна быть знакома, – подумал он, – или, может быть, мне просто этого хочется?»
      Бетани, как и другие хорошенькие женщины в зале, тоже наблюдала за этим впечатляющим выходом. Сейчас она что-то говорила ему. Не переставая.
      – Что? – переспросил Марти.
      – Я сказала: кто эти люди, что только вошли? – Бетани знала, что не могла позволить себе хныкать, но была на грани. После того как ее надул этот мерзавец Сэм Шилдз, у нее не было намерения упускать Марти. Она знала правило выживания в Голливуде – «спи с тем, кто главнее». Только тот, у кого было столько власти, сколько у Марти, мог позволить спать с теми, кто стоял ниже. Они с Сэмом, пробиваясь наверх, нуждались в более могущественных партнерах, таких, как Крайстал Плинем и Марти Ди Геннаро. Чего ей не нужно было, так это конкуренции со стороны этой амазонки.
      – Почему я не знакомлю вас? – Марти встал, протянул руку Полу и все время смотрел на молодую женщину, которая кого-то ему напоминала. – Пол, я рад видеть тебя. Это Бетани Лейк, Пол Грассо. Это один из моих самых старых друзей.
      Рукопожатие Пола было энергичным, он явно был в хорошем настроении – Марти Ди Геннаро, Лайла Кайл… Бетани… Лейк, правильно?
      – Да, – сказала Бетани, но ее неудовольствие так и сквозило в кратком ответе. «Черт! Ну почему именно такая девка должна сидеть целый вечер напротив Марти? – спрашивала она себя. – Ну почему ей так не везет?»
      Мэтр пододвинул стул для Лайлы напротив Марти, и она изящно на него опустилась.
      – Я должна извиниться за то, что из-за меня Пол опоздал, мистер Ди Геннаро. – Она посмотрела на Бетани, потом на Марти и улыбнулась.
      – Марти. Прошу называть меня просто Марти, Лайла. Очень мило с вашей стороны брать на себя ответственность за опоздание Пола. Хотя я так и знал, что он опоздает. – Улыбаясь Полу, он добавил: – Мы с Полом давно знаем друг друга.
      Марти заметил, что Лайла внимательно всматривается в лицо Бетани, которая скованно замерла на банкетке.
      – Бетани Лейк. Это не вы играли роль Леоры в «Хьюстоне» в прошлый сезон? – Бетани кивнула, немного агрессивно. – Вы вовремя ушли из этого шоу, – продолжала Лайла. – После этого сценарий стал совсем неинтересный.
      Марти заметил, что Бетани немного отпустило, но не спускал глаз с Лайлы. По правде говоря, он просто не мог оторвать от нее глаз. Изящна, очень изящна, думал он. Все знали, что Бетани сделала жуткую глупость, бросив удачный телесериал ради серенького фильма, который не пошел. Ее агент и менеджер пытались отговорить ее, просили подождать годик. По она и слушать ничего не хотела. Типичный случай, когда разевают рот на кусок, который не могут проглотить. Бетани была не готова, и это практически погубило всю ее карьеру. Если только он не предоставит ей еще один шанс. Глядя на божественную золотую головку, он подозревал, что Лайла тоже знала об этом. Марти с трудом заговорил:
      – Я заказал калифорнийский «Мерлот», если никто не возражает, – сказал он, когда официант разливал вино.
      Лайла прикрыла рукой свой бокал.
      – По правде говоря, я предпочитаю «Манхеттен», если вас не затруднит. – Она повернулась к официанту и сказала: «До верха и смешать», – потом опустила глаза и щелчком раскрыла сумочку. Марти сделал знак официанту, потом заметил сигарету, которую Лайла поднесла к изогнутым губам длинными пальцами левой руки. Он тут же протянул ей свою зажигалку «Данхилл», которую доставал в очень редких случаях, и опередил официанта в борьбе за сигарету Лайлы.
      Она глубоко затянулась, сигарету держала в поднятой кверху руке, придерживая локоть другой. Где он видел этот жест? Господи, это сведет его с ума! Она подняла лицо кверху и медленно выпустила длинную струю белого дыма, потом опустила голову и обронила, ни к кому не обращаясь:
      – Надеюсь вы не будете возражать, если я курю?
      Он знал ее, он был уверен, что знал. Ему были знакомы ее жесты, ее голос. Это в самом деле сводило с ума, с одной стороны, он как будто знал ее раньше, с другой – он никогда ее не видел. И если видел, то как он мог забыть ее? Ему очень не хотелось прибегать к заезженной фразе, но он ничего не мог поделать.
      – Я где-то, кажется, вас видел, – сказал Марти. – Не встречались ли мы раньше? Вы кажетесь мне очень знакомой.
      Бетани с бокалом вина у губ, подавилась, поставила свой бокал, чуть не пролив его, и стала откашливаться, чтобы прочистить горло.
      – Слишком крепко? – спросил Пол, и постучал ее по спине. Лайла улыбнулась, подняла свои дивные брови в ответ на вопрос Марти, это движение говорило само за себя.
      – В школе для девочек у Вестлэйка? – спросила она. И отвернулась, как будто ей было скучно. – К сожалению, я должна сказать «нет». Мы никогда не встречались. – Но прибавила, снова посмотрев на него, как будто она чуть не позабыла о правилах приличия: – Очень мило, что вы спросили об этом. – «О Господи», устало подумал Марти. Он смотрел, как она потягивает свой коктейль, держа бокал за ножку. Это удлиняло ее пальцы, и он почувствовал жар при мысли о том, что еще может обхватывать ее рука. Но он все еще пребывал в полном тумане.
      – Вы где-нибудь играете? Я уверен, что где-то вас видел. – Она была очень знакома ему… и все же своеобразна.
      – Единственное, чем я не хочу заниматься, так это быть актрисой. Мама пыталась заставить меня, но я…
      – Эй, мы договорились об этом сегодня не говорить, – напомнил Пол Марти. Он стал изучать меню. – Итак, Бет, чего бы ты хотела?
      Бетани только на секунду отвернулась от Марти и Лайлы. Она понимала, что не может себе этого позволить. Марти еще несколько минут изучающим взглядом всматривался в Лайлу, не обращая внимания ни на Пола, ни на Бетани.
      – А чем занималась ваша мама, Лайла?
      – В каком смысле? – промурлыкала она.
      Он засмеялся. Ему нравилась эта женщина, и он видел, что рядом с ней и Пол стал почти как прежний. Только Бетани в этот вечер было не по себе. Она почти не поддерживала разговор. Что же, подумал он, почти сочувствуя ей, она теряла шанс, который бывает раз в жизни. Любой на ее месте был бы не в себе.
      Марти улыбнулся Лайле и перебросил мячик беседы через сетку.
      – В смысле свободы, погони за счастьем. И в смысле чековой книжки – или она сразу родилась богатой?
      – Она родилась бедной, но стала богатой. А я родилась богатой и намерена такой и оставаться. Но я еще не придумала, что для этого мне следует делать. У мамы был талант. А я просто похожа на нее. – Движением головы она сделала знак официанту, чтобы он наполнил ее бокал.
      Марти обалдел от того, что ему был знаком этот жест – вычурный, почти театральный, и все же такой естественный. Лайла взглянула на него.
      – А вы родились бедным и стали богатым, и Пол родился бедным и стал богатым, потом опять бедным, и снова богатым, – сказала она, легонько толкая Пола в бок. Она рассмеялась низким мурлыкающим смешком.
      – Ты бы смогла играть, Лайла, я всегда тебе об этом говорил, – сказал Пол. – Твоя мать тоже не во всем всегда действовала правильно, помнишь? Уж я-то знаю. А ты точно такая же. Даже когда она была совершенно на мели, мне было гораздо труднее заставить ее взять роль, чем заставить продюсера взять ее на роль.
      Тогда и пролился свет. Конечно! Сходство было не только с матерью, но и с ее легендарным отцом, слишком красивым для мужчины. Марти улыбнулся, поставил бокал на стол и сказал:
      – Дочь Терезы О'Доннел. – Он был почти смущен. Все было бы гораздо легче, если бы Лайла не делала из этого тайны. Она явно не подходила к распространенному типу дочки, у которой «мама звезда».
      – Я бы предпочла, чтобы люди говорили, что она мать Лайлы Кайл, но все никак не придумаю, как этого добиться. Во всяком случае, я также дочь Керри Кайла, – обведя глазами стол, она сказала, ни к кому определенному не обращаясь. – Я умираю с голода. Может, кто-нибудь зарежет для меня жирного теленка?
      – «Дни и рыцари», тысяча девятьсот сорок девятый, – сказал Марти. Это была реплика из первого фильма Терезы. Она играла в нем водевильную танцовщицу.
      – Тысяча девятьсот сорок восьмой, – поправила Лайла. – Но откуда вы знаете? Этот фильм немного устарел для такого современного человека, как вы. – Он увидел удивление на лице Лайлы.
      – Он был снят в сорок восьмом, но вышел только в сорок девятом.
      – Ну, что б мне провалиться, – сказала Лайла, явно под впечатлением.
      – И по-моему, именно снимаясь в этом фильме, она впервые встретилась с Керри Кайлом. – Он увидел, как Лайла откинулась на спинку стула, изумляясь все больше. Раскрыв меню, он просмотрел его и сказал: – Боюсь, что телята кончились, дорогая. Может, подойдет барашек?
      Восторженное восклицание Лайлы доставило ему удовольствие. Он знал не только слова Терезы, но и ответы Керри Кайла. Лайла перегнулась через стол, взяла его лицо в обе руки и поцеловала в лоб. Кожа в том месте, где она коснулась ее губами, загорелась.
      – О, спасибо! – воскликнула она. Бетани издала звук, похожий, как показалось Марти, на фырканье.
      – Всякий раз, как этот фильм показывали по телевизору, я старалась не пропустить его, – говорила Лайла. – Так я познакомилась со своим отцом. Он умер, когда я еще была маленькая. И я смотрела все фильмы мамы по многу раз. Я думаю, это помогало мне не скучать по ней, когда она бывала в отъезде. Но откуда вы знаете все эти слова?
      Официант, который довольно долго тактично стоял у стола, наконец прочистил горло. Они сделали заказ, им принесли закуски, они ели и болтали. Вернее, они ели, а он болтал. Он вспомнил все фильмы в Голливуде и пятидесятых, и шестидесятых. Он сделал паузу, когда им принесли заказанные блюда.
      – Печально, знаете ли, что эта эпоха прошла. Но я благодарен судьбе, что мне удалось сохранить оригиналы этих фильмов. – Он пожевал и подумал немного. – Тед Тэрнер, конечно, заслуживает порки хлыстом.
      Пол, который никогда ничем, кроме игры, не интересовался – он играл в самых главных залах Вегаса (а как бы еще он так быстро сделал деньги), – спросил:
      – А что такого тебе сделал Тед Тэрнер? Лайла возмутилась.
      – Тед Тэрнер взял «Голубого мальчика» Гейнсборо и поменял цвет на зеленый.
      – Ну и что? – пожал плечами Пол. Марти посмотрел на него с содроганием. Смотреть, как ест Пол, было все равно что смотреть фильм ужасов: хочешь закрыть глаза, а не можешь. Марти попытался объяснить:
      – Знаешь, Лайла хотела сказать, что нельзя вносить изменения в произведения искусства, когда оно уже создано. Тэрнер берет сотни классических черно-белых лент и с помощью компьютера делает их цветными.
      – Да, конечно, Марти, это ужасно. Но знаешь, ты не совсем меня убедил. Что-то последнее время меня не слишком тянет смотреть черно-белое кино.
      Марти и Лайла рассмеялись. К ним поспешила присоединиться Бетани. Но ее смех звучал похоронным звоном, подумал Марти. Он чувствовал, как ей необходимо вступить в разговор.
      – Так что же, Лайла, каково быть дочерью Терезы О'Доннел и Керри Кайла? – спросила Бетани. – Тебе наверное, дали особенное воспитание?
      – Ну, если честно, когда я была маленькой, я не думала, что чем-то отличаюсь от других детей. А когда я подросла и стала учиться в школе, то у нас учились такие же дети, как я, знаете, мальчики Тори Спеллинга и Нельсона, дочь Кэри Гранта – так что и там я ничем не отличалась от остальных. – Марти смотрел, как Лайла разломила булочку и намазала маслом маленький кусочек.
      – Когда я стала постарше, ничего не изменилось.