После «тетрадей»: всё издание [объявлено из] состоит из

Русские классики. Часть I. Кантемир.

      Намерение очень хорошее — издать Кантемира и других старых писателей наших.
      Несколько издателей
 
      Довольно дорого и неудобно.
      После «неудобно»: держа<ть>
 
      Неудобно потому, что у нас не привыкли к такому мелкому расчету, и всякой будет ожидать лучше всей книги, чтобы куп<ить>.
      скорее
 
      На тетрадки обыкновенно разлагаются в Европе огромные издания, для того чтобы облегчить взнос денег для читателей, которые NB все почти люди бедные.
      сочинения
 
      В месяц выходит тетрадь из 10 печатных листов довольно густой печати; при них множество картинок и вся тетрадь обходится по два рубли.
      10 печатных листов к
 
      В месяц выходит тетрадь из 10 печатных листов довольно густой печати; при них множество картинок и вся тетрадь обходится по два рубли.
      После «листов»:
      а. гораздо
      б. таких
 
      В месяц выходит тетрадь из 10 печатных листов довольно густой печати; при них множество картинок и вся тетрадь обходится по два рубли.
      После «при них»: более
 
      Это можно назвать у нас дешевым.
      После «дешевым» начато: Издатели классиков

История поэзии С. Шевырева.

      Замечательное явление в нашей литературе.
      Одно из замечательных явлений
 
      В первый раз является наш русский оригинальный курс Истории всемирной поэзии.
      у нас в России [нашего же писа<теля>]
 
      В первый раз является наш русский оригинальный курс Истории всемирной поэзии.
      Истории поэзии всех веков
 
      Из всех доселе писателей наших, преимущественно заним<авшихся> кри<тикою>, бесспорно Шевырев первый, которого имя останется в летописях нашей литературы.
      Из всех наших когда-либо сущ<ествовавших>
 
      Из всех доселе писателей наших, преимущественно заним<авшихся> кри<тикою>, бесспорно Шевырев первый, которого имя останется в летописях нашей литературы.
      После «доселе»:
      а. [существовавших] бывших наших критических писателей
      б. исключительно занимавшихся у нас критикою
 
      В следующем томе поместим обстоятельный разбор этого важного сочинения.
      а. Об это<м>
      б. В скором времени надеемся представить

Он и она.

      Романы в нашей литературе завелись теперь трех родов: романы пятнадцатирублевые, всегда почти толс<тые>, длинные, солидные, в 4 частях по 300 страниц в каждой, другие романы средней руки, романы восьми- и шестирублевые, тоже иногда в четырех частях, но бывают и в двух.
      После «родов»: Одни романы толстые в чет<ырех>
 
      Романы в нашей литературе завелись теперь трех родов: романы пятнадцатирублевые, всегда почти толс<тые>, длинные, солидные, в 4 частях по 300 страниц в каждой, другие романы средней руки, романы восьми- и шестирублевые, тоже иногда в четырех частях, но бывают и в двух.
      После «руки»: тоже иногда в четырех частях
 
      Романы в нашей литературе завелись теперь трех родов: романы пятнадцатирублевые, всегда почти толс<тые>, длинные, солидные, в 4 частях по 300 страниц в каждой, другие романы средней руки, романы восьми- и шестирублевые, тоже иногда в четырех частях, но бывают и в двух.
      После «иногда»: в двух
 
      Этого сорта дешевые романы пишутся обыкновенно людьми молодыми; в них много романтического, не бывает недостатка в восклицаниях, и чрезвычайно много точек.
      После «молодыми»: к ним принадлеж<ат>
 
      Этого сорта дешевые романы пишутся обыкновенно людьми молодыми; в них много романтического, не бывает недостатка в восклицаниях, и чрезвычайно много точек.
      После «романтического»: сценического
 
      Наконец следуют романы пяти- и четырехрублевые; эти состоят большею частию из трех частей, иногда из двух, но эти части уже никак не бывают больше 60 или 90 страниц, а иногда иная часть удается так странно, что в ней всей всего-навсего бывает страниц 36. После «частию из»: двух
 
      Это русские самородки, и предводитель сего последнего инвалидного войска есть А. А. Орлов, на<д> которым очень любят подшучивать петербургские журналисты.
      После «самородки»: и родоначал<ьник>
 
      Это русские самородки, и предводитель сего последнего инвалидного войска есть А. А. Орлов, на<д> которым очень любят подшучивать петербургские журналисты.
      этого
 
      Разбираемый роман принадлежит к первому роду, то есть к романам пятнадцатирублевым, хотя автор, как видно из первых страниц, часто бывает очень нетерпелив и никак не посидит на месте и не займется долго одним лицом.
      После «автор»:
      а. часто бывает
      б. как са<…?>
 
      Помнится только, что какой-то граф и какой-то студент таскаются по улицам в каком-то городе, чуть ли не в Москве, берут Катю и увозят, потом опять берут Катю и, кажется, опять увозят.
      После «таскаются»: в каком-то городе кажется

Недовольные.

      Стихи местами хороши, везде почти непринужденны, но комического, [а это-то главное], почти нет.
      Стихи довольно легки

Путешествие к святым местам.

      Путешествия в Иерусалим производят действие магическое в нашем народе.
      Для нашего народа путешествия в Иерусалим вообще имеют магическое действие
 
      Почти такое производит на них впечатление <путешествие> в Цареград, как будто невольная признательная черта, сохранившаяся в русском племени, за тот свет, который некогда истекал оттуда.
      После «Цареград»: Предметы вообще драгоценные для них, к которым они уже чувствуют невольное благоговение
 
      Почти такое производит на них впечатление <путешествие> в Цареград, как будто невольная признательная черта, сохранившаяся в русском племени, за тот свет, который некогда истекал оттуда.
      После «черта»:
      а. в грустной
      б. природе
 
      Почти такое производит на них впечатление <путешествие> в Цареград, как будто невольная признательная черта, сохранившаяся в русском племени, за тот свет, который некогда истекал оттуда.
      После «свет»: который получили мы оттуда
 
      Нередко русской мещанин промышленник сколько-нибудь ученый, бросив дела, отправлял<ся> сам в Иерусалим и Цареград и даже издавал книгу, которую жадно покупали у разносчиков, пропуская множество картин, висящих на шнурочке у него на плечах, несмотря на то, что многие из них разрисованы всякими красками.
      После «сколько-нибудь»: наслышавшись и начитавшись
 
      Нередко русской мещанин промышленник сколько-нибудь ученый, бросив дела, отправлял<ся> сам в Иерусалим и Цареград и даже издавал книгу, которую жадно покупали у разносчиков, пропуская множество картин, висящих на шнурочке у него на плечах, несмотря на то, что многие из них разрисованы всякими красками.
      висящих у него на плечах на шнурочке
 
      Нередко русской мещанин промышленник сколько-нибудь ученый, бросив дела, отправлял<ся> сам в Иерусалим и Цареград и даже издавал книгу, которую жадно покупали у разносчиков, пропуская множество картин, висящих на шнурочке у него на плечах, несмотря на то, что многие из них разрисованы всякими красками.
      После «многие из них»: исписаны [красками] в желтую краску
 
      Прочие книги русский народ читает для <того> только, чтобы прочитать что-нибудь в случае показать себе и другим, что он может прочесть по верхам то, что другой читает по складам — без малейшего внимания к содержанию книги.
      После «книги»: читают
 
      Прочие книги русский народ читает для <того> только, чтобы прочитать что-нибудь в случае показать себе и другим, что он может прочесть по верхам то, что другой читает по складам — без малейшего внимания к содержанию книги.
      народ уже решительно читает
 
      Прочие книги русский народ читает для <того> только, чтобы прочитать что-нибудь в случае показать себе и другим, что он может прочесть по верхам то, что другой читает по складам — без малейшего внимания к содержанию книги.
      После «читает»: Русской
 
      Прочие книги русский народ читает для <того> только, чтобы прочитать что-нибудь в случае показать себе и другим, что он может прочесть по верхам то, что другой читает по складам — без малейшего внимания к содержанию книги.
      После «может»: то, что

Описание Прусского государства.

      Книга в роде тех географий, каких расходится по Руси много и по которым учат у нас детей.
      Книги не самые совершенные
 
      Книга в роде тех географий, каких расходится по Руси много и по которым учат у нас детей. После «географий»:
      а. какие расходятся
      б. каких у <нас>
      в. каких много расходится
 
      Книга в роде тех географий, каких расходится по Руси много и по которым учат у нас детей.
      После «расходится»: по лицу всей России
 
      Она что-то среднее: как книга для уч<еника> она велика, для выучившегося пахнет указкою.
      После «среднее»: для
 
      Она что-то среднее: как книга для уч<еника> она велика, для выучившегося пахнет указкою.
      После «велика»: как
 
      Она что-то среднее: как книга для уч<еника> она велика, для выучившегося пахнет указкою.
      После «выучившегося»: она

Указатель губернских и уездных почтовых дорог.

      Книжка издана довольно укладисто для дороги, хотя бы можно издать еще укладистее.
      После «укладистее»: Разворачивая
 
      Карту не нужно особенно и в большом виде, в дороге нечего разворачивать, лучше придумать как-нибудь поместить ее в страницах самой книги хотя по частям, а еще лучше соединить [описание с топографиею].
      После «лучше»: поместить в обло<жках?> в середину
 
      Карту не нужно особенно и в большом виде, в дороге нечего разворачивать, лучше придумать как-нибудь поместить ее в страницах самой книги хотя по частям, а еще лучше соединить [описание с топографиею].
      После «ее»: в середину книги
 
      Карту не нужно особенно и в большом виде, в дороге нечего разворачивать, лучше придумать как-нибудь поместить ее в страницах самой книги хотя по частям, а еще лучше соединить [описание с топографиею].
      После «[описание с топографиею]» : соединить отдельно

Основание Москвы.

      Один из тех романов, в роде которых выходит очень много и особенно в Москве.
      После «много»: и больше
 
      Один из тех романов, в роде которых выходит очень много и особенно в Москве.
      После «в Москве»: Они обыкновенно взя<ты>
 
      Авторы их — часто робкие, молодые, еще не обжегшиеся на огне писатели и поэтому выставляют часто одни только заглавные литеры своего имени и окончивают его точками.
      После «имени и»: далее
 
      Авторы их — часто робкие, молодые, еще не обжегшиеся на огне писатели и поэтому выставляют часто одни только заглавные литеры своего имени и окончивают его точками. После «точками»:
      а. Многие из них, как видно
      б. Герои обыкновенно говорят
 
      Автор обыкновенно заставляет говорить своих героев слогом русских мужичков и купцов, потому что у нас в продолжение десяти последних <лет> со времени появления романов в русском кафтане возникла мысль, что наши исторические лица и вообще все герои прошедшего должны непременно говорить языком нынешнего простого народа и отпускать как можно побольше пословиц.
      После «у нас»: уже
 
      Автор обыкновенно заставляет говорить своих героев слогом русских мужичков и купцов, потому что у нас в продолжение десяти последних <лет> со времени появления романов в русском кафтане возникла мысль, что наши исторические лица и вообще все герои прошедшего должны непременно говорить языком нынешнего простого народа и отпускать как можно побольше пословиц.
      После «последних <лет>» : <со> времени, которое можно назвать временем русских
 
      Автор обыкновенно заставляет говорить своих героев слогом русских мужичков и купцов, потому что у нас в продолжение десяти последних <лет> со времени появления романов в русском кафтане возникла мысль, что наши исторические лица и вообще все герои прошедшего должны непременно говорить языком нынешнего простого народа и отпускать как можно побольше пословиц.
      После «говорить языком»: тепере<шнего>
 
      В последние года два или три новая французская школа, выразив<шаяся> у нас во многих переводных отрывка<х> и мелодрамах на театре, прояви<ла> заметное свое влияние даже и на них.
      После «французская школа»:
      а. произвела некоторое влияние
      б. оказавшая
 
      Подымется с полатей или с своей печки и выступит таким шагом, как Наполеон; какой-нибудь Василий, Улита или Степан Иванович Кучка после какой-нибудь русской замашки, отпустивши народную поговорку, зарычит вдруг «смерть и ад!»
      После «Кучка»: брякнувши чисто русскую поговорку
 
      В другом месте читатель приготовлен к тому, что эти мужички засучат рукава и потузят друг друга, но вместо того [он] видит, что они кинули один на другого мрачный взгляд и!! тут обыкновенно автор поставит несколько точек и прибавит: «и поняли друг друга».
      После «другом месте»:
      а. эти мужички, которые
      б. когда чита<тель>
      в. к необыкновенному изумлению читателя, вместо
 
      [А] иногда даже прибавит: и в этом безмолвии произошла страшная драма и тому подобное.
      После «тому подобное»: Не говоря
 
      В этом уже и упрекать нельзя, что лицо немного похоже на испанца или француза; этого греха не могли избегнуть и большие наши романы и…
      После «француза»: или кого-нибудь
 
      В этом уже и упрекать нельзя, что лицо немного похоже на испанца или француза; этого греха не могли избегнуть и большие наши романы и…
      После «наши романы и…»: В них везде
 
      Общий характер этих маленьких романов, котор<ые> в таком изобилии и так скоро вырастают на Руси, есть совершенная детскость.
      неболь<ших>
 
      Совсем нет, не глупость, но создание самого незрелого дитяти, которого и то занимает и другое, и того хочется ему и другого, никакой постоянности.
      После «никакой постоянности»: ничего у него нет такого, которое бывает
 
      Оттуда у него на одной странице столько несообразностей, сколько у другого в целом томе.
      целой
 
      Оттуда у него на одной странице столько несообразностей, сколько у другого в целом томе.
      После «у него»: или
 
      У бесталанного, но опытного человека, набившего руку на писаньи, несообразности становятся явны по прочтении только многих страниц, у бесталанного, но неопытного и молодого, их в одной странице наберется столько, что читатель по ним может вывести безошибочно мнение обо всем сочинении.
      После «молодого»:
      а. одна
      б. довольно прочитать
 
      Если бы мы привели в пример оттуда несколько страниц, они могли бы заставить читателей усмехнуться; незачем наполнять листок нашего журнала плохим тогда, когда можно занять место выпискою чего-нибудь хорошего.
      После «когда можно»: провесть
 
      И здесь потому только почтено необходимым сказать о них несколько слов, чтобы <при> другом подобном романе иметь случай не говорить о нем вовсе, а сослаться <на> сказанные нами ныне слова.
      После «потому только»: сказано о них вообще несколько слов, чтобы избежать

Убийственная встреча.

      Перед Эта книжечка было начато: Так как романы бывают у нас разных родов, так точно и повести

Картины мира.

      За несколько лет пред сим на Руси, так же как и в Европе, заметна была вообще охота к чтениям нравственным, являвшимся в виде длинных рассуждений и трактатов.
      потребность
 
      За несколько лет пред сим на Руси, так же как и в Европе, заметна была вообще охота к чтениям нравственным, являвшимся в виде длинных рассуждений и трактатов.
      После «нравственным»: к длинным
 
      Психологические сочинения, печатавшиеся в целых огромных томах, имели значительный перевес над всем прочим.
      После «сочинения»:
      а. огром<ные>
      б. являвшие<ся>
 
      Всё прочее, всё практическое, всё легкое, взятое из жизни, считалось пустым и недостойным.
      всё взятое
 
      Всё прочее, всё практическое, всё легкое, взятое из жизни, считалось пустым и недостойным.
      После «считалось»: нами
 
      Это был век солидный; впрочем, нужно заметить здесь то, что при всем этом нравственность этого века была не очень чиста, и те, которые читали питательные книги, делали под рукою такие шашни и проказы, которые теперь бы слишком бросились всем в глаза.
      После «солидный»: величавый
 
      Это был век солидный; впрочем, нужно заметить здесь то, что при всем этом нравственность этого века была не очень чиста, и те, которые читали питательные книги, делали под рукою такие шашни и проказы, которые теперь бы слишком бросились всем в глаза.
      замечательно
 
      Это был век солидный; впрочем, нужно заметить здесь то, что при всем этом нравственность этого века была не очень чиста, и те, которые читали питательные книги, делали под рукою такие шашни и проказы, которые теперь бы слишком бросились всем в глаза.
      После «проказы»: что теперь даже
 
      Это был век солидный; впрочем, нужно заметить здесь то, что при всем этом нравственность этого века была не очень чиста, и те, которые читали питательные книги, делали под рукою такие шашни и проказы, которые теперь бы слишком бросились всем в глаза.
      После «которые»: признаюсь
 
      Замечательно, что в одно время с таким множеством нравственных сочинений появлялись такие безнравственные, что теперь даже отважнейшие из французских писателей посовестились бы написать.
      После «Замечательно, что»: вместе
 
      Все старики тогда читали душеспасительные книги, вся молодежь, напротив, читала Фоблазов и других, и при внимательном рассмотрении оказывалось даже, что едва ли старики не обгоняли молодежь в своих домашних делах.
      После «старики»: в своих домашних делах
 
      Такой раздор теории с практикою был повсеместен в конце 18 столетия.
      а. был чрезвычайно явен в конце
      б. был явен в 18 столетии
 
      Когда Кант, Шеллинг, Гегель, Окен, как художники, обработывали науку, облекая ее точными определительными терминами, анатомически дробя, разделяя и соединяя в единство великую область мышления, их мнения распространялись только в кругу небольшом их слушателей, понимавших трудный, немногословный, почти математический язык их.
      После «науку»: их мнения
 
      Но когда мысли их начали рассеиваться, германские писатели, если можно так выразиться, среднего класса люди, большею частию довольно умные, но без орлиной мысли и таланта, когда начали они эти идеи распложивать собственным мерилом понимания, когда они облекли эти рассуждения красноречивыми фразами, общеупотребительным языком, часто даже лирическим пылом души, то эти творения их распространились повсеместно между всем читающим кругом — и приученные мистицизмом читатели брались охотно за эти книги.
      мысли плодить, одевать
 
      В наш век почти общим сочувствием была признана необходимость воплощения всякой мысли практически.
      После «необходимость»: пра<ктически>
 
      Живой пример сильнее рассуждения, и никогда мысль не кажется нам так высока, так поразительно высока, так оглушительна своим величием, как когда облечена она [видимой формою], когда разрешается пред нами живым, знакомым миром, когда она, можно сказать, читается духовными нашими глазами из целого создания поэта.
      После «[видимой формою]» : олицетворена
 
      Живой пример сильнее рассуждения, и никогда мысль не кажется нам так высока, так поразительно высока, так оглушительна своим величием, как когда облечена она [видимой формою], когда разрешается пред нами живым, знакомым миром, когда она, можно сказать, читается духовными нашими глазами из целого создания поэта.
      всего
 
      Божественный учитель и спаситель наш первый открыл эту высокую тайну, облекши святые божест<венные> мысли свои в притчи, которые слушали и понимали тысячи народов.
      После «открыл»: на земле
 
      Божественный учитель и спаситель наш первый открыл эту высокую тайну, облекши святые божест<венные> мысли свои в притчи, которые слушали и понимали тысячи народов.
      глубокую
 
      Божественный учитель и спаситель наш первый открыл эту высокую тайну, облекши святые божест<венные> мысли свои в притчи, которые слушали и понимали тысячи народов.
      После «народов»: Всё это мы говорим к тому
 
      И вот уже везде, во всех нынешних попытках романов и повестей, видно стремление осуществить, окрылить или доказать какую-нибудь мысль, и только посредственность бывает виною, что изысканная, неправильная мысль иногда предпочитается глубокой и простой.
      одушевить
 
      И вот уже везде, во всех нынешних попытках романов и повестей, видно стремление осуществить, окрылить или доказать какую-нибудь мысль, и только посредственность бывает виною, что изысканная, неправильная мысль иногда предпочитается глубокой и простой.
      После «изысканная»: так часто пр<едпочитается>

Детский павильон.

      Перед текстом вместо библиографической справки: Федоров <подчеркнуто>.
 
      Перед Федоров — один из старых наших было начато: Это
 
      Федоров — один из старых наших литераторов, писал трагедии, романы, писал и переводил стихотворения во многих родах, но наконец, почувствовавши, что всё на свете суета и что нужно иметь слишком много, чтобы расшевелить взрослое наше поколение, принялся издавать книжки для детей.
      После «переводил»: разные
 
      Он издавал довольно исправно и постоянно детский журнал, всегда к новому году готовил нам какой-нибудь подарок в виде альманаха.
      После «альманаха»: Русская
 
      Академия Российская избрала его в свои члены и, хотя он не написал такого ученого рассуждения на шести страницах, в котором говорится обыкновенно, что такой-то говорит вот то-то, такой-то вот то-то, а я полагаю, что этот предмет требует разъяснения.
      трактата
 
      Академия Российская избрала его в свои члены и, хотя он не написал такого ученого рассуждения на шести страницах, в котором говорится обыкновенно, что такой-то говорит вот то-то, такой-то вот то-то, а я полагаю, что этот предмет требует разъяснения.
      После «страницах»: которым многие ученые упрочивают за собою ученость на всю жизнь
 
      Академия Российская избрала его в свои члены и, хотя он не написал такого ученого рассуждения на шести страницах, в котором говорится обыкновенно, что такой-то говорит вот то-то, такой-то вот то-то, а я полагаю, что этот предмет требует разъяснения.
      После «такой-то вот то-то, а я»: не знаю, что сказать
 
      Альманах его нынешний име<ет> так же достоинства, как и предыдущие, и дети могут все из него составить себе приятное чтение.
      нынешний так же замечателен

Обозрение сельского хозяйства.

      Они большею <частию> начинаются узким клином от Москвы и тянутся на восток, раздвигался по мере приближения, <к> Уральск<ому> хребт<у>, захватывая земли губерний: Московской, Владимирской, Костромской, Нижегородской, Казанской, Симбирской, Пензенской, Саратовской, Вятской, Пермской и Оренбургской.
      начинаются от Москвы и тянутся на восток до Уральского хребта
 
      Кроме того, есть еще удельные имения в губерниях остзейских.
      После «Кроме того»: на западе от Москвы
 
      Кроме того, есть еще удельные имения в губерниях остзейских.
      После «Остзейских»: Какова почва и земля этих
 
      Упомянем слова два о почве и земле, как первых естественных законах организации государственного хозяйства.
      о почве этих земель как о главной основе всей промышленности
 
      Центральные земли, то есть земли недалеко от Москвы, губерний Московской, Владимирской, отчасти земли Костромской и Нижегородской, содержат почву песчаную, глинистую, перемежаемую тундрами, илом, кочками, чернозем почти не встречается, — земли, требующие более всего возделки.
      После «возделки»: Земли
 
      Земли трех колоссальных губерний Пермской, Вятской и Оренбургской представляют отличительный совершенно отдел почвы.
      а. Земли обращенные
      б. Имения
 
      Земли трех колоссальных губерний Пермской, Вятской и Оренбургской представляют отличительный совершенно отдел почвы.
      После «Оренбургской»:
      а. степная природа мечет
      б. раст<ительная>
 
      В Пермской и Вятской владычествует лес, в Оренбургской сила растительной природы мечет дань кормовых трав по всему своему огромному прос<транству>.
      разнооб<разных>
 
      Большое количество мергелю представляет средство для удобрения.
      Множество
 
      Большое количество мергелю представляет средство для удобрения.
      само собою дает
 
      Но рассматривая в этой замечательной <книге> работящие силы людей, мы видим еще глубокое младенческое состояние земледелия, несмотря на средства, доставляемые правительством.
      а. в этой книге
      б. в этой любопыт<ной>
 
      Но рассматривая в этой замечательной <книге> работящие силы людей, мы видим еще глубокое младенческое состояние земледелия, несмотря на средства, доставляемые правительством.
      средства и силы людей
 
      Усилия рук без сравнения малы относительно пространства земли.
      После «рук»: вообщ<е>
 
      Орудия еще много не облегчены, привыч<ка> и давность обыкновения еще держит место испытующего опыта.
      После «облегчены»: старый
 
      Плуг еще доныне тяжел, ленивый медленный серп, бессильный против таких огромных пространств, еще не изгнан косою.
      После «серп»: еще не изгнанный косою
 
      Плуг еще доныне тяжел, ленивый медленный серп, бессильный против таких огромных пространств, еще не изгнан косою.
      После «не изгнан»: быстрою
 
      Усилия труда более видны в центральных губерниях, где беднее почва, они слабеют, где почва богаче, и наконец совсем исче<зают> в губерниях Пермской, Вятской и Оренбургской, где людей мало против земли, где дикая природа почвы кладет печать дикости и на самого человека.
      почти не действуют
 
      Усилия труда более видны в центральных губерниях, где беднее почва, они слабеют, где почва богаче, и наконец совсем исче<зают> в губерниях Пермской, Вятской и Оренбургской, где людей мало против земли, где дикая природа почвы кладет печать дикости и на самого человека.
      После «Оренбургской, где»: количество
 
      На тесном уголке земли, хотя бы почва была бесплодна, земледелие возникает и развивается быстро; вначале следствие первой необходимости, оно в возрастающей степени делается необходимо, его развивают потребности.
      После «возникает»: усовершенствует
 
      Земля и человек идет в равной прогрессии; земля, пробуя все силы его, образует и утрояет его разви<тие>, сметливость.
      люди
 
      Человек находит беспрестанно средства обогащать его.
      Человек получал посредством ее новые средства
 
      Итак, естественное дело, что земледелие в России еще долго будет идти медленно, несмотря на все введенные меры правитель<ства>, потому что это дело веков.
      После «России»: должно идти медленно
 
      Он раскинут или, лучше сказать, рассеян нечасто, как семена по обширному полю, из которого будет густой хлеб, но только не скоро.
      После «раскинут»: нечасто
 
      Возьмите земледела северной и средней <полосы>.
      жителя
 
      Много ли ему нужно трудов и усилий, чтобы достать такую пищу и какое другое желание может занять его по удовлетворении этой первой нужды, когда окружающая его глубокая простота никакой не может подать идеи.
      низкая
 
      Он способен переменить вдруг<?> свою жизнь, но только тогда, <когда> вокруг его явятся улучшения, а побывавши в городе, русской человек<?> уже бросает земледелие и делается промышленником, и тут вдруг разви<вается> его деятельность и оказывает<ся> его живая, хлопотливая природа; с помощью живости и сметливости он в непродолжительное время делается богачом.
      может
 
      Он способен переменить вдруг<?> свою жизнь, но только тогда, <когда> вокруг его явятся улучшения, а побывавши в городе, русской человек<?> уже бросает земледелие и делается промышленником, и тут вдруг разви<вается> его деятельность и оказывает<ся> его живая, хлопотливая природа; с помощью живости и сметливости он в непродолжительное время делается богачом.
      После «промышленником»: быстрые его успехи в этом промысле, его живая хлопотливая природа
 
      Часто слышны вопросы, отчего у нас хуже земле<делие>, нежели в Европе, и мнения, как нам сравниться с Европой.
      После «мнения»:
      а. что сумеем
      б. мы можем
 
      Часто слышны вопросы, отчего у нас хуже земле<делие>, нежели в Европе, и мнения, как нам сравниться с Европой.
      После «сравниться»: в этом скоро

Правила построения мореходных и речных пароходов.

      Довольно обстоятельное наставление в строении пароходных судов <с> небольшим взглядом на начало и усовершенствование этого искусства.