Правый поворот запрещён

      - Ничего. Просто возникла одна мыслишка. Может и зряшная, но прокачать ее нужно... Приезжай.
      - То, что Лагойда и "Проба" хорошо знакомы, нам уже ясно. Могли они встречаться в доме у "Пробы"? Вполне. Бутылочка, рюмочка, разговоры всякие под стопку. А разве разок-другой туда не мог заскочить Усов, по-соседски? У него нюх на дармовую выпивку, как у всех алкашей. Что-то он, наверное, мог и услышать, о чем калякают, захмелев, "Проба" и Лагойда, - Джума вопросительно посмотрел на Скорика.
      - Что ж, надо попробовать, - сказал Скорик, выслушав Агрбу.
      - Фотографии Лагойды, которые изъяли у него при обыске, у тебя?
      - Конечно, в деле.
      - Надо только подумать, кому заняться: тебе или мне. Он, конечно, настучал "Пробе" о моем визите на базу. Тот не дурак, вычислил, что я не из БХСС. Пожалуй, лучше тебе, Витя. Ты ему сперва запусти что-нибудь насчет хищений. Они ведь воруют на базах, кто больше, кто меньше. Глядишь, затоскует. И остальное, что нужно нам, покажется ему, как вздох облегчения.
      - Пожалуй. Я ему сейчас выпишу повестку.
      - Возьми фотографии для "кучи", - Джума достал из кармана конверт. Пиши повестку, я по дороге брошу в почтовый ящик. Завтра он и получит.
      Повестку Усов получил не в воскресенье, а в понедельник утром: идя на работу, увидел какое-то письмо сквозь дырочки в своем почтовом ящике, удивился, поскольку ни с кем ни в какой переписке не состоял. Сперва этот вызов озадачил его, даже несколько взволновал: с базы в Клинцах они с напарником отломили шесть ящиков огурцов, скинули их, левые, знакомой лоточнице. Навар небольшой, но все же... Но он не думал, что она сгорела: прошло уже столько дней! Может, это насчет "Пробы"? Усов повеселел, на работу можно сегодня не идти, а сходить в пивной бар...
      - Да вы садитесь, Владимир Александрович, - Скорик в упор разглядывал Усова, и когда тот, не выдержав взгляда, отвернул лицо и сел, Скорик сказал: - Мы проверяли ваш торг, сигналы поступили, - Скорик бил по невидимой цели, наперед предполагая, что она есть: он знал по опыту, что с баз воруют, тащат левый товар и реализуют в сговоре с торговлей. - Вы из каких районов возите овощи?
      Усов почувствовал, как в животе что-то холодно шевельнулось, словно жабу проглотил, а шея горячо взмокла. "Все, где-то мы погорели! - тоскливо подумал он. - Но где?.." - И на вопрос Скорика перечислил районы области, из которых возили овощи...
      Еще минут пятнадцать Скорик потрошил его расспросами о луке и помидорах, огурцах и капусте, выяснял, какие магазины обслуживает база. Усов вздыхал, утирал пот, ему казалось, что в пересохшем рту язык разбух и мешает говорить.
      - Хорошо, Владимир Александрович, мы к этому еще вернемся, а сейчас взгляните-ка сюда. - Скорик снял газету, покрывавшую стол. Под ней оказалось штук десять фотографий: те, что принес Агрба, и одна приложенная Скориком, где был изображен Лагойда. - Владимир Александрович, тут есть кто-нибудь, кто вам знаком? Посмотрите внимательно, - Скорик взял новый бланк допроса.
      Усов, как бы ощутив передышку, быстро привстав, склонился над снимками, суетливо забегал глазами по лицам.
      - Вот этого знаю, - ткнул он пальцем в фотографию Лагойды.
      - Кто он?
      - Фамилию и имя не знаю.
      - Где вы с ним встречались?
      - Раза два-три видел его.
      - У кого?
      - У Жени Корольца, - Усов отвечал быстро на быстрые вопросы Скорика, новая тема принесла облегчение, следователь вроде позабыл об овощах. Усов был рад поддержать ее, даже услужить следователю, лишь бы тот больше не возвращался к их начальному разговору; краем сознания Усов улавливал, что все повернулось почему-то к "Пробе", но теперь ему было наплевать на того: во-первых, надо спасаться самому, а во-вторых, "Проба" далеко-далеко, в Калмыкии, а на этого, чью морду он опознал, ему вообще чихать...
      - При каких обстоятельствах вы видели этого человека? - продолжал Скорик.
      - Заходил к соседу, один раз, кажется за солью, а еще раз взял в долг деньжат. Он как раз сидел у него.
      - О чем-нибудь говорили?
      - Они?
      - Они и вы.
      - Может и говорили, не знаю. Я взял за чем пришел, тут же и ушел.
      - Вы сказали, что видели два-три раза. Пока получилось два, а где третий? Тоже у Корольца?
      - Нет.
      - А где?
      - На шоссейке.
      - Где, где? - изумился Скорик. Он ожидал всего, только не этого.
      - На шоссейке.
      - Ну-ка, Владимир Александрович, подробней, - Скорик невольно закусил губу.
      Без особого труда Усов вспомнил жаркое июньское утро, шоссе за Богдановском, машину, на которой они везли ящики с огурцами, красный "жигуленок", пытавшийся обогнать их и свернувший потом на грунтовку, шедшую к берегу на пятнадцатом километре, где висел знак "Правый поворот запрещен", вспомнил водителя, двухцветную каскетку с большим козырьком и женщину, сидевшую в салоне...
      - Вы смогли бы ее узнать? - спросил Скорик. - Женщину эту.
      - Нет, лица не разглядел, она сидела в глубине.
      - Когда это было?
      - В июне, кажется, в середине.
      - Число не помните?
      - Нет.
      "Если были они, Кубракова и Лагойда, то только в среду 16-го июня, подумал Скорик. - В какие числа база получала огурцы в Богдановске, установим по накладным... Это не проблема... Есть еще грузчик - напарник Усова и шофер, у него путевой лист... Да и работники, отпускавшие в Богдановске огурцы..."
      - Хорошо, Владимир Александрович, на сегодня хватит. Можете идти, сказал Скорик.
      - На работу? - вздохнув, спросил Усов радостно.
      - Чего вам спешить на работу? - вдруг весело подмигнул Скорик. Гуляйте сегодня, начальству завтра покажете повестку... Только подпишите мне эти странички, - он придвинул Усову протокол допроса...
      Когда Усов ушел, Скорик, улыбаясь во весь рот, сгребая фотографии со стола, взял снимок Лагойды и сказал ему:
      - Вот так, милок! Нельзя ездить под запретный знак!
      Зазвонил телефон. Скорик взял трубку.
      - Ты что, Витя, забыл? - раздался голос Войцеховского. - Мы уже сорок минут ждем.
      Только сейчас Скорик вспомнил, что у Войцеховского сегодня день рождения. Обычно для нескольких коллег Войцеховский устраивал днем выпивку у себя в кабинете криминалистики.
      - Иду, Адам! У меня подарок к тебе обнаружился! Ох, какой подарок!
      - Давай по-быстрому: водка перегреется... Хрен с ним, с подарком!..
      - Не скажи, - Скорик дал отбой и тут же позвонил Кате: - Катюнь, я задержусь и приду домой пьяный, - весело сказал он.
      - В честь чего?
      - У Адама день рождения. А во-вторых... У Адама день рождения, мы выпьем за его здоровье и за здоровье Лагойды. Поняла?
      - Поняла, конспиратор. Домой будешь идти, смотри под трамвай не попади. Передай Адаму мои поздравления.
      - Я его поцелую. А вечером тебя...
      - Еще посмотрим, в каком состоянии придешь...