Глава 4

В пивной было людно. Рея встретила Марина, которая относилась к нему с большой симпатией. Не будь она пассией Костика, Рей приударил бы за ней, не задумываясь. Марина была девкой статной, фигуристой, и обладала легким жизнерадостным характером.

– Привет, дорогой! – широко улыбаясь, пропела она грудным голосом и слегка прижалась к Рею, словно намереваясь его расцеловать.

– Здравствуй, Маришка. Как твое ничего?

– Все отлично. Купила квартиру.

– Ну? – удивился Рей. – Ты что, заимела симпатию с каким-нибудь олигархом?

– Скажешь такое… Им подавай красоток с версту ростом, и чтобы ноги росли от ушей. А я баба деревенская, семь на восемь, восемь на семь. Просто мне повезло. Одна знакомая бабуля переезжала к дочери, которая живет где-то в центре страны, вот она мне по дешевке и продала свой угол.

– Большая квартира?

– На большую денег много нужно. А я всего лишь официантка. Квартира однокомнатная, в старом доме. Но мне и такая норка, что дворец. Ты же знаешь, в каких условиях я жила.

– Что ж, поздравляю. Надо бы это дело обмыть.

– Конечно. Как приберусь там немного, приглашу на новоселье. Придешь?

– К другой вряд ли пришел бы, а к тебе – обязательно.

– Умеешь ты складно и грамотно врать, это у тебя не отнимешь… – Марина снова слегка прижалась к Рею. – Мне бы такого мужа, как ты.

– Так за чем остановка? Я готов.

– Ой, не надо нам ля-ля! Ты из тех мужиков, которые идут под венец лишь под дулом пистолета.

– Ну, ты сказала… Просто сейчас на такую голь перекатную, как я, нет спроса. Это надо быть круглой дурой, что пойти в мою коммуналку.

– Но нужно быть еще большей дурой, чтобы отказать тебе в руке.

– Мариша, ты мне льстишь. Но все равно спасибо, мне чертовски приятно.

Они дружно рассмеялись, а затем Рей спросил:

– Где твой большой босс?

– У него дела. Заперся в своей кибитке с каким-то неприятным типом, шушукаются.

– Тогда найди мне столик и принеси чего-нибудь выпить и закусить.

– Пойдем…

Марина определила Рея за самый козырный стол – в углу, под чахлой пальмой. Правда, ей пришлось выдворить оттуда двух хмырей, которые уже лыка не вязали.

По запаху Марина поняла, что они пили тройной одеколон, добавляя его в пиво, поэтому мгновенно превратилась в злобную фурию и проводила пьянчужек к выходу едва не пинками.

– Вот паразиты! – вызверилась она, возвратившись к Рею, чтобы вытереть стол. – Никак не нажрутся этой гадости. Дешевой водки кругом хоть залейся, а они по-прежнему, как в старые времена, лакают одеколон. Ну что за люди!?

– Сила привычки, – философски заметил Рей.

– Ага, привычка. Попробуй потом отмыть после них бокалы. Какие только моющие средства не применяем, а запах одеколона все равно остается. Ты будешь пить пиво из такого бокала?

– Думаю, что нет.

– Вот и я об этом. Клиенты шум поднимают, и они правы. Приходится менять бокал вместе с содержимым, и все это за счет официантов. Проморгала – плати. Кому нужны такие «радости»?

– Никому, – поддакнул Рей.

Марина ушла, чтобы возвратиться минут через десять с полным подносом. На нем стоял жбан пива с шапкой пены, запотевший графинчик с холодной водкой, свежие овощи, хлеб, сельдь с луком и сочная отбивная на всю тарелку.

– Ни фига себе! – в радостном воодушевлении сказал Рей, глядя на отбивную и сглатывая голодную слюну. – Вот это порцион.

– Для тебя, дорогой, ничего не жалко.

– Спасибо, Мариша. Выпьешь со мной?

– Извини, не могу. Как-нибудь потом.

– Что, Костик прижимает? – догадался Рей.

– Да ну его. Совсем с цепи сорвался. Кидается на всех, как бешеный.

– Какие-то неприятности?

– Наверное. Он ничего не объясняет. Только рычит.

– Может, дела в пивбаре идут плохо?

– Ничего подобного. В прошлом месяце выручка была почти в два раза больше, чем обычно.

– Ну, тогда есть только одна причина, которая может заставить такого, как Костик, мужчину метать икру…

Рей умолк, не закончив предложение. Он не смог удержаться от соблазна – налил пива в бокал и с наслаждением выпил его одним духом.

– Какая причина? – с интересом спросила Марина.

– Нелады в семье. Наверное, он разводится с женой.

– Чушь! – фыркнула Марина. – Костик свою грымзу никогда не бросит.

– Это почему?

– Она его приворожила.

– Ты верить в эти глупости? Брось… Мы живем уже в двадцать первом веке. Приворожила… Не смешите нас жить.

– Ничего вы, мужики, не понимаете в таких делах. Она ведьма.

– Час от часу не легче. – Рей рассмеялся. – Не смотри больше американские фильмы. Иначе крыша поедет. У них там мистики и разной чертовщины до хрена и больше.

– Зря ты не веришь… – горячо начала Марина, но тут ее настоятельно позвали. – Иду, иду! Не терпится…

Марина ушла, а Рей приналег на выпивку и еду. Ему хотелось немного взбодрить спиртным мозги, чтобы осмыслить последние события.

Все выходило на то, что у него образовался таинственный покровитель. Рей не поверил Сержу, когда тот сказал про дефицит кадров. В городе было немало безработных парней, побывавших в «горячих» точках. Многие из них занимались в различных секциях борьбой и боксом. За те деньги, которые платили телохранителям боссов «Дерона», любой из них мог бы пойти в огонь и воду.

Ан, нет, кто-то остановил свой выбор на Рее. Почему? Костик замолвил слово… Чушь собачья! Не такая Костик важная шишка, чтобы к нему прислушивалось начальство «Дерона».

Что все это значит?

Ладно, допустим работа на проходной ему и впрямь по плечу. Там не нужно ни особого ума, ни большой силы, ни специальных знаний.

Зарплата, конечно, по городским мерками очень даже неплохая, но и не шибко большая. Можно сказать, средняя. (Правда, для него, голоштанного, эти деньги были просто подарком судьбы).

Устроиться на любое предприятие, когда полгорода ходит в безработных, – большая проблема. Не говоря уже о козырном «Дероне», куда брали только по большому блату. И тем не менее, Рей пролез в это узкое игольное ушко совсем без усилий. Даже наоборот – его подталкивали.

Странно, думал Рей, очень странно, чтобы не сказать больше. Интересно, чем это я приглянулся неизвестному благодетелю? А что если этому господину стала известна его истинная биография?

Нет, такого просто не может быть! Ему показалось, что он сказал это вслух, и Рей встревожено оглянулся.

Его страхи оказались напрасными. Каждый из завсегдатаев пивбара гудел по собственной программе, и никому не было дела до Рея, который ничем не выделялся из толпы, разве что ростом. Но в сидячем положении его сто девяносто сантиметров не выглядели столь впечатляюще.

А может, он сгущает краски и все гораздо проще и прозаичней? Ведь госпожа Удача – весьма непостоянная и легкомысленная дама. Вдруг она решила явить ему свой пресветлый лик просто так, из женского каприза?

Вполне возможно. Подобные моменты в жизни Рея случались. Он невольно прикоснулся к рубашке на левой половине груди, где у него был шрам. Тогда врачи сказали ему, что по статистике от таких ранений из сотни выживает один.

И он оказался как раз этим сотым счастливчиком…

Рей налил стопку, выпил. Нет, у него точно мания подозрительности. Наверное, нервы совсем расшатались. И, скорее всего, виной тому была его «Воронья слободка» – коммунальная квартира, где ни дня народ не может прожить без ссоры.

Он взял в руки бокал, принял более удобную позу, отхлебнул пару глотков, и невзначай посмотрел на дверь, которая вела в «кабинет» Костика. Черт возьми! – мысленно воскликнул Рей. От удивления он даже поперхнулся пивом.

Как раз в этот момент дверь отворилась, и в зал вышел Костик вместе с важным холеным господином в летнем костюме и при галстуке. Рей узнал его сразу – это был тот самый таинственный Сей Сеич, которому звонил Амеличев, когда принимал Рея на работу.

Так вот, значит, с кем якшается Костик… Очень интересно. Рей уже видел Сей Сеича несколько раз, когда тот проезжал в машине через проходную, и знал, какую должность он занимает в «Дероне».

Сей Сеичу подчинялись все охранные структуры «Дерона». Поговаривали, что он владеет весьма солидным пакетом акций фирмы и является одним из ее отцов-основателей. Кроме предприятия по розливу минеральной воды и соков, фирма владела еще несколькими заводами, а также имела солидную недвижимость в центральной части города.

Рей наклонил голову и пригнулся, чтобы Сей Сеич его не заметил. Острый взгляд начальника первого отдела (должность Сей Сеича можно было назвать и так) словно косой прошелся над клиентами пивбара; у Рея даже прохладный ветерок пробежал по спине.

Он с трудом дождался в согбенном положении, пока Сей Сеич покинет пивбар, а когда распрямил спину, в его глазах поблескивали льдинки озабоченности. «Нужно уходить…», – подумал он, выискивая глазами Марину, чтобы расплатиться. Ему почему-то расхотелось встречаться с Костиком.

Но Рей опоздал. Наверное, Марина сообщила шефу, кто «осчастливил» своим появлением пивбар, и Костик уже лавировал между столами, держа курс на пальму.

– Привет! – радостно прокричал Костик, чтобы заглушить галдеж, который стоял в пивбаре. – Ты чего здесь отаборился? Пойдем в мой «банкетный зал».

– Я уже… – ответил Рей, показав на пустой графин и остатки отбивной на тарелке. – Мне сказали, что ты занят.

– И то правда… – Он поманил пальцем Марину, которая, вытянув шею, наблюдала за ними издали. – Иди сюда! – рявкнул ей Костик для подтверждения своих намерений. – Принеси балык (в моем холодильнике лежит), водку, пиво и чего-нибудь зажевать. И побыстрее! Одна нога здесь, другая там.

– Счас! – Марина независимо вильнула бедрами. – Приму низкий старт и рвану, как на буфет.

С показной неторопливостью Марина отошла от стола, а Костик сокрушенно сказал:

– Бабы… черт бы их всех побрал! И без них плохо, и с ними одна маята.

– А ты завяжи с кобеляжем и живи спокойно.

– Чур тебя! – в деланном испуге замахал Костик на него руками. – Не каркай. Если я уйду в завязку, считай, что моя жизнь кончилась. Лучше застрелиться. Или попасть под трамвай.

– А как к этому «хобби» относится твоя жена?

– Она у меня чистый ангел. – У Костика от умиления увлажнились глаза. – Святая женщина. Другая бы давно выгнала, а эта терпит… любит, значит. Я, конечно, стараюсь не залетать, но иногда проколы все-таки случаются.

– Неужто молчит?

– Где ты видел молчаливую женщину? Ну разве что глухонемую. Орет, как резаная. Обзывается всякими нехорошими словами, швыряет тарелки. Но ровно пять минут. Я специально по часам засекал. Главное в этот период согласно кивать и без лишних слов изображать из себя кающегося грешника. Потом она замолкает, сутки со мной не разговаривает, еще сутки не готовит еду и разрешает спать только в прихожей на диванчике, ну, а затем наступает момент примирения. Конечно, мне приходится пахать до седьмого пота, исполняя свой супружеский долг, зато после этого наступает мир да гладь и божья благодать…

Марина принесла Костин заказ, и Рею пришлось составить ему компанию.

– Ты что такой грустный? – спросил Костик, когда выпил первую рюмку.

– Тебе показалось.

– Когда мне что-то кажется, я крещусь, хоть и не верующий. Нет, брат, что-то с тобой не так.

Рей мысленно выругал себя. При Костике нужно свои эмоции прятать куда подальше. Рей давно заметил, что хозяин пивбара отличный физиономист и весьма проницательный человек.

– Я в трауре, – сказал Рей и, немного поколебавшись, тяпнул рюмку, которую наполнил Костик.

Эта порция спиртного была уже за пределами его обычной нормы, и Рей сказал сам себе, что водку сегодня он больше пить не будет, только пиво.

– Не понял… – озадаченный Костик даже перестал жевать. – Кого-то схоронил?

– Да. Свою свободу. Теперь справляю поминки.

– А… – Костик ухмыльнулся. – Ты вон о чем… Что ты знаешь о свободе? Тебя бы в мою шкуру. У меня нет ни выходных, ни праздников, лишь один отпуск в году всего на две недели. Да и тот я провожу, дергаясь, как свинья на привязи – не случилось ли что-нибудь в мое отсутствие? Каждый месяц проверки; тут тебе и санстанция, и пожарники, и менты, и налоговики и еще хрен знает сколько разных контор и организаций. И всем дай. И не как раньше – тормозок с бутылочкой коньяка, а конверт с американской «капустой», да чтобы с улыбкой до ушей и низким поклоном. Мол, спасибо вам, родные, спасибо, благодетели, что ободрали меня как липку.

– Не давай. Как по мне, так у тебя нет здесь никакой химии. Ну, может, чуть-чуть.

– Ты прав. Но от этого все равно не легче. Знаешь, как у ментов говорится: был бы человек, а статья найдется. Придраться можно и к столбу. Вон каких крутых олигархов судят, за ними миллиарды, а что тогда говорить о такой мелкой сошке, как я. Трепыхнешься – сразу уроют. Или в асфальт закатают, или по миру пустят с голой задницей. Вот и суди, у кого свободы больше, у тебя или у меня. Ты можешь на все плюнуть и завтра бросить работу. А я так сделать не могу. Так кто из нас обладает большей свободой?

– Все относительно, Костик…

Рей пребывал в мучительных раздумьях – спросить Костика, что у него за дела с Сей Сеичем, или не нужно поднимать этот вопрос? Спросить, не спросить…

– Ты жениться еще не надумал? – спросил Костик, разливая пиво по бокалам.

– Никак у тебя опять есть кто-то на примете… – скупо улыбнулся Рей.

Едва они познакомились, Костик начал искать Рею невесту. Так и повелось с тех пор: Костик находил стоящую (с его точки зрения) кандидатуру, а Рей отбрыкивался от этих предложений, как только мог.

– Как ты догадался? – Костик изобразил удивление.

– Когда ты думаешь или говоришь о женщинах, у тебя глаза становятся как у мартовского кота.

– Да? Не замечал.

– Нужно в такой момент тебя сфотографировать. Тогда ты убедишься, что я прав.

– Хо-хо… – хохотнул Костик. – А я думаю, почему это мои дамы меня котиком зовут. И заметь, почти все. А когда я с ними расстаюсь навсегда, то обзывают котярой. Ну и так далее…

«Нет, не буду спрашивать, – решил Рей. – Иногда излишнее любопытство выходит боком. Мало ли какие общие дела могут быть у Костика и Сей Сеича. Нечего совать свой нос туда, где тебя не просят…»

Но все равно на душе было неспокойно. Крохотный червячок влез в мозги и ковырялся там, вызывая, помимо воли, разные нехорошие ассоциации. Что-то было не так, неправильно. Но что именно, Рей понять не мог, как ни силился.

Глава 5

Кто бы мог подумать, что первое испытание в новой должности не за горами? По крайней мере, Рею казалось, что это будет не скоро. Пока его обучат, натаскают, пока он вольется в коллектив, и ему начнут полностью доверять…

Рею почему-то не верилось, что в «Дероне» плохо поставлена служба внутренней безопасности. Поэтому он знал почти наверняка, что его прокачают по всем правилам, постараются вытащить на свет ясный всю подноготную нового сотрудника.

Пусть копают, думал он, скептически ухмыляясь. За исключением места рождения, у него самая обычная биография, за исключением некоторых моментов. Но поскольку он поступил на работу не в разведку, а в обычную охрану, вряд ли начнут поднимать более глубокие пласты.

Рей практически не сомневался, что у руководства «Дерона» есть тяги и в милицейском департаменте, и среди службы безопасности. Так что проверять нового сотрудника будут вполне профессионально. Но тайно от своих, что обычно сильно влияет на эффективность поисков.

В таких «конторах» все под контролем разных отделов, и неподотчетная неплановая самостоятельность всегда вызывает подозрение.

В общем, Рей постепенно втягивался в свои служебные обязанности, которые на первых порах были совсем не обременительными. Он уже начинал подумывать, что такая «розовая» жизнь, да еще с солидной зарплатой, ему вполне по душе.

Теперь служба в охране Амеличева казалась ему давно минувшим прошлым, серым и скучным, и он, появляясь на проходной в тщательно отутюженном костюме, свысока глядел на потного Жаруна, который изображал ему в ответ приветливую улыбку, больше похожую на звериный оскал.

Рея невзлюбил не только Жарун, но и остальные охранники, в том числе и ВОХРа. Для многих из них войти в охранную элиту, возглавляемую Быкасовым, было пределом мечтаний. Все считали Рея везунчиком и завидовали ему по-черному…

Тот день начался как обычно – с развода «караулов». Быкасов установил среди своих парней армейский порядок (что для большинства из них не было в диковинку) и требовал неукоснительно соблюдать дисциплину.

Все должно быть четко и размерено. Это кредо Быкасов вбивал в мозги провинившимся подчиненным в буквальном смысле слова. Поэтому попасть под его кулак желающих не находилось. Все старались исполнять приказы шефа с максимально возможной точностью. Телохранителей с анархическими наклонностями Быкасов изжил в своей команде уже давно.

Когда в комнате остались лишь двое – Рей и еще один охранник по фамилии Громушкин, которого все звали Гром, – Быкасов сказал:

– А у вас особое задание. Получите у завхоза оружие.

Ни Рей, ни Гром не стали расспрашивать Быкасова, что, куда и почему, а молча развернулись и направились в каптерку, где их уже ждал Никита Амброжей – так звали лысого завхоза, бывшего прапора-десантника.

К нему редко кто обращался по имени-отчеству, да и сам Аброжей не любил этого. Всем бойцам из команды Быкасова он представлялся как Амбар. Наверное, это был его армейский псевдоним.

– Пушечка, что надо… – Амброжей любовно погладил приклад укороченного помпового ружья. – У меня дома точно такая же. Если жахнет, одна задница от клиента останется. Да и та будет как решето.

– Мне бы АК… – буркнул Громушкин. – Вот на него можно надеяться. А из этой пукалки только по воробьям шмалять.

– Может, тебе гранатомет дать? – с иронией спросил Амброжей. – Один хрен ты стреляешь, как корова по дороге мочится. Пять из десяти пуль попадают в «молоко». Наверное, это твоя норма.

Громушкин и впрямь стрелял неважно. В этом Рей убедился, когда Быкасов повел свою команду в тир. Были среди телохранителей и отменные стрелки. Особенно отличались Серж и невысокий, очень подвижный парень восточной внешности, которого все звали Тохта.

Тохта сразу заинтересовал Рея. Во-первых, среди рослых здоровяков он выглядел как школьник, хотя на самом деле ему уже стукнуло не менее тридцати лет. Почему такого малыша взяли в команду телохранителей, можно было только гадать.

А во-вторых, все относились к Тохте с большой долей опаски, и еще какими-то чувством, которое не прочтешь на лице и которое явно нельзя было отнести к разряду добрых.

Тохта держался несколько обособленно и весьма независимо. Видно было, что он даже Быкасова особо не празднует. Скорее всего, в его подчинении Тохта был лишь номинально. По крайней мере, так решил Рей.

Странный тип, думал он, готовясь к стрельбе. В этот день отрабатывались навыки работы с пистолетом АПС[2]. Рей старательно делал вид, что оружие ему незнакомо и стрелял, как Бог на душу положит.

– Ты «мушку» видишь, мать твою!… – наконец не выдержал Быкасов. – Поставь ее, как надо, и мягко нажимай на спуск. А ты дергаешь крючок, будто это коровье вымя.

В конце концов Рей «исправился» и даже попал однажды в десятку, чему радовался с детской непосредственностью. Глядя на него со стороны, вряд ли кто мог подумать, что ему ничего не стоит положить все пули точно в центр мишени.

А Рей именно этого и хотел. Пусть продолжают считать его лохом, неумехой. Утаенные знания и возможности в один прекрасный момент могут сослужить ему хорошую службу. Это своего рода тайное оружие.

– Обижаешь… – беззлобно буркнул Громушкин и, взяв коробку патронов, вышел.

Рей и завхоз остались одни.

– Куда наряд, не знаешь? – спросил Амброжей.

– Не сказали.

– Так я скажу. Поедете в банк за авансом.

– Разве здесь платят аванс? – удивился Рей. – Мы получаем раз в месяц.

– По желанию трудящихся. Начальству деньги обычно переводят в банк, на личные счета. У них зарплата будь здоров. А не шибко оплачиваемым работягам выдают наличкой. Сам понимаешь, месяц ждать получки не каждый в состоянии. У большинства финансы поют романсы. Вот и пошли наши боссы народу навстречу.

– Понял.

– Ничего ты не понял. Советую ухо держать востро. Сумму будете везти большую. А машина – обычная «волжанка», даже не микроавтобус. Поэтому ствол должен быть все время под рукой. И верти головой, как в кабине истребителя. Неровен час… тьху, тьху! В общем, ни пуха.

– К черту…

Амброжей оказался провидцем. Действительно их отрядили охранять кассира предприятия, а транспортным средством была видавшая виды «Волга».

Кассир, приятная во всех отношениях женщина Нелли Павловна, за исключением неутомимого языка, щебетала всю дорогу до банка, не останавливаясь ни на минуту. Она сидела впереди, возле водителя; видимо, это было ее обычное место.

Водитель, мужик в годах, имя которого Рей запамятовал, наверное, уже привык к словесному поносу Нелли Павловны. Он лишь поддакивал ей, временами невпопад, занятый своими мыслями.

Нелли Павловна вещала, как репродуктор, совершенно не волнуясь о том, слушают ее или нет. Она даже не оборачивалась к своим охранникам, лишь изредка поглядывала на водителя, который не только поддакивал ей, но еще и кивал. В основном на ухабах.

Громушкин, слушая бесконечный треп кассирши с трагическим выражением лица, едва не пенился от злости.

– Если мне попадется такая жена, или перевоспитаю, или замочу, гад буду! – шептал он на ухо Рею. – С ума можно сойти. Не язык, а помело.

– Это одна из простительных женских слабостей. Но если ты такой нервный, то женись на немой. В этом случае полный звуковой комфорт тебе будет обеспечен. А разве ты холост?

– Ну.

– Что так? Годы твои, вроде, далеко не юношеские…

– Да как-то не сложилось…

– Наверное, баб боишься. Есть такая категория холостяков. Вот я, например, – немного приврал Рей, – из таких.

– Нет, не боюсь. Живу тут с одной… Периодически.

– То есть?

– До очередной ссоры.

– И часто у тебя бывают такие «периоды»?

– Как только бабки заканчиваются, так и пошло-поехало. Я, говорит, не могу перебиваться с хлеба на воду. Какой же ты мужик, если не можешь обеспечить семью всем необходимым.

– Семью?…

– Ну да. Стоит мне получить зарплату, как она сразу же прибегает, мирится со мной, и начинает строить планы нашей совместной жизни.

– И сколько длятся ваши отношения?

– Уже два года.

– И что, она ни разу не заикалась о походе в ЗАГС?

– Поначалу – да. А потом…

– Понятно. Раньше ситуация была бы несколько странной, но по нынешним временам ничего необычного в ваших отношениях нет.

– Извини, не врубаюсь…

– Все очень просто. Сейчас жизнь сильно подорожала и мало кто торопится повесить себе хомут на шею, связав руки и ноги семейными узами. Ты всего лишь платишь за услуги интимного характера. Так что терпи.

– Я и терплю, – буркнул Громушкин.

И снова шепотом сказал несколько непечатных слов, адресуя их Нелли Павловне – отвел душу…

Загрузив два мешка с деньгами в салон «волжанки», они покинули внутренний двор банка в половине первого. Перед выездом Рей поскандалил с Нелли Павловной, которая по устоявшейся привычке хотела сесть на переднее сидение.

Но Рей был категоричен:

– Нельзя. Это мое место.