Веселые вдовы (№1) - Восторг ночи

Прелестно! Значит, Адам не ошибся.

– Должны же быть какие-то характерные особенности у этого мужчины, которые помогут тебе опознать его, – продолжала размышлять герцогиня.

– Дайте подумать, – сказала Марианна. – Он мускулистый, без капли жира, и у него плоский живот.

– По этим признакам исключаются лорд Тротбек…

– И мистер Лейтон-Блэр.

Из ниши снизу донесся женский смех. Вот уж воистину самый примечательный разговор, какой Адам когда-либо слышал. Он надеялся, что они не доберутся до него, исключая подобным образом гостящих в Оссинге джентльменов.

– У него на груди много волос, – продолжила Марианна. – И у него широкие плечи.

– Может быть, это лорд Инглби? – предположила миссис Марлоу.

– Нет, это не Инглби, – твердо заявила герцогиня. На мгновение наступила тишина, затем снова раздался смех.

– Вильгельмина, ах ты плутовка, – сказала леди Госфорт. – Не говорила нам ни слова, хотя обязана рассказывать все. Ведь мы заключили договор.

Эти женщины договорились делиться секретами своей интимной жизни? И Марианна тоже?

– Я не была уверена, что стоит рассказывать о моих любовных похождениях, – ответила герцогиня. – Мои связи всем известны, и ничего нового я сообщить не могу.

– Да, – согласилась леди Госфорт. – Однако когда мы вернемся в город, приготовься к исчерпывающей исповеди. А сейчас надо разобраться с щекотливой ситуацией, в которую попала Марианна. Итак, кто еще имеет достаточно широкие плечи? Лорд Хэверинг? Сэр Невилл Кеньон?

– Вполне возможно, что сэр Невилл, – сказала герцогиня. – Мне кажется, под его модным жилетом и гофрированной сорочкой скрывается мускулистая волосатая грудь.

– Да, и он часто поглядывает на женщин интригующим взглядом, – добавила леди Госфорт. – Есть основание считать его неплохим партнером в постели. Он вполне мог быть твоим незнакомцем, Марианна.

– Ты так думаешь?

Кеньон? Проклятие. Неужели это он доводил ее до экстаза? Неужели это он прижимал ее к себе, когда она впервые в жизни содрогалась от оргазма? Черт побери!

– Не могу поверить, что вы способны так спокойно перечислять джентльменов, которые могли бы тайком забраться в постель Марианны. – В голосе миссис Марлоу звучало возмущение. Она повернулась к Марианне. – Да, тебе было приятно с ним, но его обман отвратителен. Если среди гостей находится мужчина, способный на такой поступок, чего еще можно ожидать от него?

– О чем ты говоришь, Грейс? – спросила Марианна.

– Ты не подумала, что, возможно, сейчас он посмеивается над тобой, рассказывая о своем приключении другим мужчинам? Что, если он даст понять, что ты доступна любому, кто тайком проберется в твою спальню? Что, если он будет трепать твое имя по всему городу, называя тебя распутной искательницей приключений? Ты подумала об этом?

– Только не это! – сокрушенно простонала Марианна.

– И ты даже не знаешь, кто это был, – продолжила миссис Марлоу. – Как ты можешь оставаться здесь с такой неопределенностью? Знают ли об этой истории все мужчины или только один? Если только один, то кто он? Это совершенно невыносимая ситуация.

Марианна горестно всхлипнула.

– Боже, Грейс, ты права. Как я смогу смотреть им в лицо? Печально, но я не учла, что он может рассказать другим о своей победе. – Она снова всхлипнула. – Я этого не вынесу. Я должна уехать отсюда.

– Думаю, так будет лучше, – сказала миссис Марлоу. – Если ты останешься, он подумает, что ты не возражаешь против его поступка. А потом решит, что можно забраться в постель к кому-нибудь еще.

– О нет! – Жалобный голос Марианны разрывал сердце Адама.

– Очень мудрый совет, Грейс, – сказала герцогиня. – Я полностью тебя поддерживаю. Марианна не должна позволять этому человеку думать, что его выходка сойдет ему с рук.

– В таком случае я должна немедленно уехать, – сказала Марианна.

Едва эти слова слетели с ее губ, как она, обогнув огромную вазу и подобрав юбки, устремилась вверх по лестнице. Увидев Адама, стоящего на середине пролета, Марианна остановилась и пристально посмотрела на него.

– Ты слышал наш разговор?

– Я слышал только, что ты намереваешься уехать.

– У меня нет выбора, Адам. Я должна немедленно покинуть Оссинг.

– Конечно, дорогая! Позволь мне распорядиться насчет кареты, пока ты пакуешь вещи.

– Очень любезно с твоей стороны. Спасибо, Адам. – Марианна ринулась вверх по лестнице мимо него. – Я буду готова через двадцать минут.

Он наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду, потом повернулся и обнаружил у основания лестницы остальных трех дам, которые о чем-то тихо переговаривались. Герцогиня взглянула вверх и уловила его взгляд. Ее губы тронула загадочная улыбка.

Адам стоял у главного входа и наблюдал, как грузят в карету багаж Марианны. Он ждал, когда она появится, чтобы попрощаться с ней.

Печальное завершение их дружбы. По его вине возникла неприятная ситуация, и он решил, что лучше сохранять дистанцию между ним и Марианной. Ради нее и Клариссы Он больше не станет причинять вред ни той ни другой. Пора наконец поставить интересы другого человека выше своих. Пора остепениться и вести себя достойно.

Адам провел остаток ночи, размышляя над тем, что сделал и как следует поступить в дальнейшем. По крайней мере на ближайшее будущее он должен исчезнуть из жизни Марианны. Это единственно правильное решение.

По окончании приема в Оссинге Адам намеревался поехать в Дорсет, в поместье, которое прежде собирался продать. Он начнет приводить его в порядок, чтобы оно было готово для приема невесты. Потом пригласит супругов Лейтон-Блэров и обсудит с ними бракосочетание в местном церковном приходе. Он будет твердо настаивать на этом. Он не вернется в Лондон, чтобы устраивать там светскую свадьбу в церкви Святого Георга. Он не вернется в свой дом со смежными балконами на Брутон-стрит. В конце концов, он наймет делового человека, чтобы тот продал дом на Брутон-стрит. Его персонал упакует мебель и личные вещи и отправит их в Дорсет. У него не будет необходимости возвращаться в этот дом, где все напоминает об искушающей близости Марианны.

Это будет полный разрыв. Адам откажется от городской жизни, которую всегда предпочитал, и поселится в сельской местности, где его невеста будет счастлива. Он станет сквайром и обзаведется целым выводком детей.

Он посвятит оставшуюся жизнь счастью Клариссы. Он попытается сделать что-нибудь значительное в своей жизни.

И может быть, однажды, спустя годы, когда Адам привыкнет к новой жизни, когда его чувства к Клариссе станут более глубокими, когда он окончательно укоренится в Дорсете настолько, что не сможет покинуть его, – может быть, тогда он снова посетит Лондон и Марианну. Они встретятся, как старые друзья, и будут вспоминать те дни, когда проводили время втроем с Дэвидом. Их единственная, неповторимая ночь в Оссинг-Парке станет не более чем приятным воспоминание. Причем для нее в меньшей степени, поскольку она никогда не узнает, что провела эту ночь с ним.

Это будет своеобразным наказанием для него за то, что он сделал. За то, что подверг ее мучениям. За то, что обманул ее. За то, что любил ее.

Чувство вины, оттого что он этой любовью предал своего лучшего друга, угнетало его больше, чем возможность навсегда потерять Марианну. Адам не так переживал из-за событий прошлой ночи, как в связи с тем, что втайне любил ее все те годы, когда Дэвид был еще жив, хотя никогда не признавался в этом даже самому себе.

«Прости меня, Дэвид. Я не думал, что так получится». Никогда больше не видеть ее, никогда не прикасаться к ней и не слышать ее смеха – это будет самым страшным мучением для него. Но он выдержит его во искупление своих грехов. Расставание с ней – единственно правильное решение.

Но как же больно! Казалось, Адам знал Марианну целую вечность. Он очень дорожил ее дружбой. Она всегда нравилась ему, а теперь он безумно влюблен в нее. Теперь Адам познал ее тело и ее страсть. Она превзошла все его ожидания, и память об этом он будет хранить всю оставшуюся жизнь.

Адам повернулся на звук шагов. Появилась служанка в дорожном плаще, со шляпной коробкой и коробкой поменьше, в которой, вероятно, хранились драгоценности Марианны. Она присела перед Адамом в реверансе и прошла мимо. Служанка передала шляпную коробку лакею, который поместил ее на крышу экипажа вместе с другими вещами и весь багаж крепко привязал ремнями. Коробочку с драгоценностями девушка оставила при себе и села в карету.

Вскоре из дома вышла Марианна. На ней был зеленый бархатный жакет поверх желтого в полоску платья, которое Адам приметил раньше, и соломенная шляпа с изогнутыми полями. Это был довольно привлекательный наряд, яркий и веселый, однако ее бледное мрачное лицо не выражало ни малейшей радости. Она остановилась и посмотрела на Адама. В ее красивых карих глазах чувствовалось напряжение.

– Спасибо, что провожаешь меня, – сказала она.

– Не стоит благодарности.

– Ты должен понять, что я не могу здесь оставаться. Ты, несомненно, узнал из моего разговора с подругами, что произошло.

– Да.

Марианна закрыла глаза и внезапно густо покраснела. От стыда? От замешательства? От горя? Ее вид, словно нож, поразил его в самое сердце.

– Я в полном замешательстве, Адам. Я не знаю, что делать. Мне необходимо уехать отсюда.

– Понимаю.

– О, Адам, ты так добр ко мне. Что бы я делала без тебя?

Казалось, нож повернули в его сердце. Адам подал ей руку. Она улыбнулась и приняла ее. Они спустились по ступенькам крыльца и направились к карете. Он внимательно изучал Марианну, стараясь запомнить черты ее лица: элегантный овал подбородка; прямой нос, который от озабоченности казался длиннее, чем обычно; прекрасную матовую кожу, которая ощущалась очень гладкой, когда он касался ее своим шершавым подбородком; нежные щеки, похожие на персики в лучах солнца; большие карие глаза с длинными, изогнутыми вверх ресницами; нежный, сочный рот с нижней губой, немного более полной, чем верхняя. Ямочки на щеках сейчас не были видны, но можно было различить едва заметные впадины, где они появлялись, когда она улыбалась.

Он вглядывался в ее образ с напряженностью художника-портретиста, словно хотел навсегда запечатлеть его.

Марианна повернулась к нему, когда они подошли к открытой дверце кареты.

– До свидания, Адам. Спасибо тебе.

Он взял ее руку и прижался к ней губами. От ее перчатки исходил легкий аромат туберозы.

– До свидания, дорогая.

Он помог ей подняться по ступенькам кареты. Она опустилась на подушки и расправила свои юбки, потом подняла голову и сказала:

– О, Адам, я совсем забыла! Ты можешь оказать мне услугу?

– Любую.

– Я попрощалась с леди Престин, но не смогла поговорить с лордом Джулианом. Когда он будет в состоянии принимать визитеров, передай ему, что я ужасно сожалею о том, что случилось с ним. И мои извинения за столь поспешный отъезд.

– Да, конечно.

– Но прошу – ни слова о причине моего отъезда. Скажи ему… какое-то личное дело вынудило меня вернуться в город.

– Не беспокойся, дорогая. Я передам ему твои извинения без лишних объяснений.

– Спасибо еще раз, Адам. Ты, как всегда, остаешься моим верным другом.

Адам заставил себя улыбнуться и кивнул.

– Наслаждайся оставшимся отдыхом. Увидимся, когда ты вернешься на Брутон-стрит, – сказала Марианна.

Нет, они больше не увидятся. Адам почти бессознательно взял ее руку, притянул к себе и нежно поцеловал, остро ощущая момент расставания. Он продлил поцелуй несколько дольше, чем полагалось по этикету, наслаждаясь последней возможностью ощутить ее близость и не желая прерывать ее.

Надо было оторваться, чтобы не поддаться искушению вытащить Марианну из кареты и заключить ее в свои объятия. Адам отпустил ее руку, и она, откинувшись на спинку сиденья, пристально посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

Адам закрыл дверцу кареты, повернулся и зашагал прочь.

Глава 15

Он снова потряс ее своим поцелуем. Ее тело все еще трепетало, когда карета выехала через ворота Оссинг-Парка. Зачем он это сделал? Она и так пребывала в замешательстве. Адам должен был учитывать это. Марианна не сомневалась, что он слышал весь ее разговор с подругами. Тогда зачем он своим поцелуем усугубил ее страдания?

Служанка Роуз, сидевшая рядом с ней в карете, делала вид, что ничего не заметила. Или, может быть, полагала, что нет ничего особенного в этом кратком дружеском поцелуе. Марианна хотела бы верить в то же самое, если бы не чувствовала что-то более глубокое в этом прикосновении его губ. В нем явно ощущалась тревожная прощальная нота, которая крайне огорчала ее. И еще что-то неуловимое, оставившее след в глубине ее сознания.

Впрочем, не важно. Сейчас не время беспокоиться об этом. При иных обстоятельствах она сосредоточилась бы на этом поцелуе и попыталась понять, что он означал, но у нее были более важные проблемы.

Кто был в ее постели? Роуз обычно любила поболтать, когда они оставались вдвоем, но в данный момент Марианна не хотела заниматься праздными разговорами. Ей надо подумать. Она прислонилась к раме окошка и закрыла глаза, притворившись дремлющей.

Каждый раз, когда она думала о том, что проделывал неизвестный мужчина с ней в постели, ей становилось не по себе. Проснувшись утром, Марианна с восторгом вспоминала, какое наслаждение доставляли ей прикосновения и поцелуи желанного любовника. Закрывая глаза, она почти ощущала его ласки, и ее тело предательски реагировало на воспоминания.

Теперь, воспроизводя в памяти те же самые подробности, она испытывала только отвращение. Кто же этот неизвестный мужчина? Неужели это действительно сэр Невилл Кеньон? Она едва знала его. Марианна попыталась вспомнить его образ и сравнить со своим представлением о таинственном любовнике.

Руки ее любовника, покрытые мягкими волосками, были мускулистыми и крепкими. Марианна никогда не видела сэра Невилла без сюртука и потому не могла сказать, какие у него руки. У любовника были широкие плечи. У сэра Невилла тоже. Волосы на голове любовника казались длинными, когда она погрузила в них свои пальцы. Волосы же сэра Невилла нельзя было назвать ни особенно короткими, ни особенно длинными. Возможно, это были его волосы, но она сомневалась.

И Марианна отчетливо помнила запах своего любовника, который еще долго оставался на постельном белье и на ее коже после того, как он ушел. Это был обольстительный запах мускуса, смешанный с ароматом лавровишневой туалетной воды. Она отчетливо помнила его.

Марианна резко открыла глаза. Она прекрасно знала этот запах. Она обоняла его не более пяти минут назад.

Адам!

У него широкие плечи и длинные волосы на голове. И она часто видела выступавшую из раскрытого ворота рубашки волосатую грудь, когда он снимал галстук в ее гостиной. Кроме того, у него плоский живот. И, несомненно, это был его запах.

Адам! Адам стал ее таинственным любовником.

Марианна закрыла глаза и вздохнула. Адам. Любовник, о котором она давно мечтала. Мужчина, с которым ее долгие годы связывала платоническая дружба, и чьи недавние ласки пробудили ее дремлющие инстинкты. Он был лучшим из мужчин, и она с некоторых пор втайне желала, чтобы он стал ее любовником.

Адам. Адам. Адам.

Марианна прижала руку к груди и подавила готовый вырваться крик. Значит, это был Адам, а не какой-то неизвестный мужчина. Это Адам возносил ее к вершинам страсти. Это Адам дарил ей неведомые доселе ласки. Это Адам постарался убедить ее, что она способна получать полное удовлетворение от интимной близости.

Потому что Адам знал истинное положение дел. Он знал, чего она никогда не испытывала, и предоставил ей возможность познать наивысшее наслаждение.

О Адам! Слава Богу, что это был он, а никто другой. Мужчина, которому она больше всего доверяла. Ее ближайший друг.

Однако какой же он негодяй!

Скотина!

Подлец!

Как он посмел! Как мог совершить такое с ней? Ведь ему предстоит вскоре жениться на Клариссе. Они не могут быть любовниками. Он прекрасно знал это. Почему же тогда решился на подобный шаг? Несмотря на то, что в последнее время их отношения приобрели новый характер, он понимал, что они никогда не станут любовниками. Может быть, поэтому он тайком пробрался в темноте в ее кровать и притворился кем-то другим? Потому что знал, что иначе она не примет его?

Марианна вспомнила, как он поддразнивал ее, говоря, что с радостью стал бы ее любовником, если бы не был помолвлен с Клариссой. Может быть, он вовсе не шутил тогда? Может быть, он давно желал ее? Если так, то какого черта не сказал ей об этом? Она приняла бы его с распростертыми объятиями.

Теперь все становилось понятным. Он с самого начала выразил неодобрение ее намерению найти любовника. Не потому ли, что хотел сам быть им, хотя не мог выступить в этой роли? За исключением Джулиана все ее потенциальные любовники были отвергнуты по той или иной причине? Не стоял ли за всем этим Адам? Боже, не исключено также, что он повинен в несчастье, свалившемся на Джулиана.

Как он посмел! Почему решил, что может вмешиваться в ее личную жизнь подобным образом? Кто дал ему право лишать ее возможности испытать сексуальную страсть с другим мужчиной? И самое ужасное – чтобы не позволить другому мужчине заняться с ней любовью, он покалечил беднягу и забрался в ее постель, притворившись кем-то другим.

Адам понимал, что Марианна обнаружит правду, как только узнает об инциденте с лордом Джулианом. И что тогда? Он что, рассчитывал, что она поблагодарит его за доставленное удовольствие, зная, что это никогда больше не повторится? Или она должна поблагодарить его за то, что он разбил ей сердце и к тому же предал Клариссу? Ее охватило негодование. Марианна была готова приказать кучеру развернуть карету и вернуться в Оссинг. Ей хотелось притащить Адама в тир, поставить его там вместо мишени и выпустить в него все стрелы. Или, может быть, столкнуть его с лестницы, где он стоял, подслушивая ее признания подругам и внутренне ликуя, когда она упоминала о его необычайных любовных ласках. Или следует дождаться, когда он вернется в Лондон, полезет к ней через проклятый балкон и тогда сбросить его вниз, чтобы он сломал себе шею?

Нет, она слишком разгневана сейчас, чтобы снова встретиться с ним. Надо обдумать дальнейшие действия. Марианна в замешательстве смотрела в окошко кареты, не замечая пейзажа. Она не могла поверить, что Адам так подшутил над ней. Но она прекрасно помнила все, что он делал. Марианна закрыла глаза, вновь переживая каждое прикосновение, каждый поцелуй. Он доставил ей невиданное ею наслаждение. Может быть, все-таки следует поблагодарить его за это? Несмотря на свой гнев, она испытывала облегчение от сознания того, что это никто другой, а Адам стал свидетелем ее неудержимой страсти.

Подумав о том, сколько усилий он приложил, чтобы отвадить от нее других мужчин, Марианна вынуждена была признать, что ей приятно сознавать это. И в то же время подобное вмешательство в ее личную жизнь раздражало ее.

Черт бы его побрал! Ее голова пошла кругом от противоречивых чувств. Она злилась на Адама за его обман и одновременно радовалась, что это был именно он, а не сэр Невилл или кто-то другой. Возмущалась его вмешательством и благодарила за доставленное наслаждение. Восхищалась тем, что он устранил всех ее потенциальных любовников, и ужасно сожалела, что подобная ночь с ним никогда больше не повторится.

Решение покинуть Оссинг, несомненно, было правильным. Поскольку прием гостей, вероятно, продолжится и без участия Джулиана, она не увидит Адама еще несколько дней. Ей необходимо сейчас побыть одной и подумать.

Марианна смахнула слезу, продолжая смотреть в окошко кареты.

«О Адам! Что ты сделал со мной?»

Адам не вернулся в дом. Его сердце разрывалось на части, и он не был уверен, что сможет удержаться от не достойных мужчины слез. Он отправился в сад, но не туда, где были ухоженные дорожки и где он мог столкнуться с кем-то из прогуливающихся гостей. Он направился в густую рощу, где едва ли можно было встретить кого-либо.

Ему не следовало целовать руку Марианны на прощание. От этого стало только хуже. Но она, сказав «до свидания», была готова навсегда уйти из его жизни. В отчаянии он поцеловал ей руку, не думая о последствиях.

Прошлой ночью, держа Марианну, обнаженную, в своих объятиях, Адам окончательно понял, что влюблен в нее. Вся его жизнь предстала перед ним с ослепительной ясностью в темноте занавешенной кровати. Он понял, что все минувшие годы завидовал Дэвиду не только в связи с его прекрасным браком. Главным объектом зависти была жена его друга. Адам знал, что у него никогда не будет серьезных отношений с другой женщиной, потому что он сравнивал каждую с Марианной и сравнение всегда оказывалось в пользу последней. Он продолжал лазать к Марианне через балкон не ради памяти о Дэвиде, а потому что хотел быть рядом с ней. Как он мог отрицать эту истину столько времени?

А теперь она уехала и он очень долго не увидит ее. Может быть, вообще никогда. Это настоящее наказание для него.

Адам долго бродил среди деревьев, мысленно приближаясь с каждым шагом к новой жизни с Клариссой и оставляя позади Марианну. Она должна остаться в прошлом, как старые игрушки на чердаке. Его будущее – Кларисса. И Дорсет.

Он должен поступить именно так. Адам представил красивое лицо Клариссы и вспомнил ощущение от прикосновения к ней, когда учил ее стрелять из лука. Он подумал о ее свежести и невинности, а также о ее смиренном нраве. Они будут жить вместе, и он сделает все возможное, чтобы она была счастлива.

Адам все шел и шел, стараясь думать о Клариссе, а не о Марианне, мысли о которой не давали ему покоя. Он не повернул назад к дому, пока не убедился, что сможет встретиться с Клариссой и другими гостями, сохраняя благоразумное хладнокровие. Он не представлял, где находится в данный момент, и ему потребовалось некоторое время, чтобы отыскать знакомую тропинку и двинуться назад.

Лакея у входа не оказалось, и он вошел внутрь, никого не встретив. В большом холле с высокими потолками и мраморными полами обычно усиливались звуки, доносившиеся сюда из различных частей дома. И сейчас в холле отражались громкие голоса. Адам не мог определить, кому они принадлежали. Вот хлопнул а дверь, и послышались шаги бегущих людей где-то наверху.

Что, черт возьми, здесь происходит?

Адам поднялся по главной лестнице на второй этаж и увидел леди Тротбек, которая шла из гостиной в один из небольших салонов, обняв и утешая потерявшую душевное равновесие леди Престин. Мисс Джейн Стиллмен с красными от слез глазами спустилась по лестнице с третьего этажа и прошла мимо него далее на первый этаж. Адам услышал ее бегущие шаги по мраморному полу прихожей внизу, затем звук открывшейся и закрывшейся входной двери.

Боже милосердный! Неужели падение Шервуда обернулось для него катастрофой? Не потому ли дамы выглядели такими расстроенными? О нет! Адам и так был сверх меры подавлен чувством вины по отношению к Шервуду, Марианне и Клариссе. Если окажется, что он стал невольным убийцей Шервуда, то неизвестно, что он сделает тогда.

Из гостиной вместе вышли миссис Форрестер и миссис Марлоу. Обе как-то странно посмотрели на него и поспешили пройти мимо. Вслед за ними появился лорд Инглби. Его глаза расширились, когда он увидел Адама.

– Плохи дела, старина, – сказал он. – Чертовски плохи. – Он сочувственно похлопал Адама по плечу и двинулся дальше.

Шервуд! Должно быть, бедняга скончался.

Адам направился в гостиную в надежде узнать, что все-таки произошло. По мере приближения гул голосов становился все отчетливее. Когда Адам вошел в комнату, разговоры мгновенно прекратились и наступила гнетущая тишина. На него уставилось около дюжины пар глаз – некоторые с интересом, некоторые с сочувствием, а некоторые с подавляемым волнением.

– Добрый день, – сказал Адам, обращаясь к присутствующим.

В ответ прозвучало несколько невнятных приветствий.

– Я хочу знать, – сказал он, – может ли кто-нибудь…

Рочдейл схватил его за руку и рванул к двери.

– Какого черта…

– Спокойно, – сказал Рочдейл. – Следуй за мной и не говори ни слова.

Он привел Адама в небольшой салон, где леди Престин и леди Тротбек сидели вместе на диване. Леди Престин одной рукой прикладывала салфетку ко лбу, а другой держала флакон с нюхательной солью. Рочдейл потянул Адама мимо них в следующую комнату. Несмотря на то, что там никого не было, Рочдейл не остановился, пока они не достигли третьего салона. Он закрыл двери с обоих концов, затем плюхнулся в изящное французское кресло, вытянул свои длинные ноги и закинул руки за голову, выставив локти.

– Что здесь происходит, черт возьми9 – спросил Адам. Он был взвинчен до предела и, не желая садиться, встал у камина, пристально глядя на друга. – Что-то… случилось с Шервудом?

Рочдейл вопросительно взглянул на него.

– Где ты был, если ничего не знаешь?

– Гулял. Я только что вернулся. – Адам посмотрел на часы на каминной полке и понял, что отсутствовал несколько часов. Он приготовился услышать новости, которые, несомненно, добавят ему проблем. – Теперь расскажи, пожалуйста, все по порядку.

Рочдейл откинулся на спинку кресла и улыбнулся своей дьявольской улыбкой:

– Должен сказать, здесь началось настоящее светопреставление. – Выражение лица друга не предвещало трагедии. Адам облегченно вздохнул.

– О чем ты говоришь?

– Мой дорогой, кажется, твоя невеста изменила тебе.

– Что? Кларисса? – Этого Адам никак не ожидал услышать.

– Сядь, старина, это долгая история. Думаю, ты только порадуешься.

– Я не хочу садиться. Ради Бога, объясни, в чем дело.

– Мой друг, твоя невеста устроила скандал. Наша чопорная хозяйка даже упала в обморок.

– Скандал?

– Да. По всей вероятности, благопристойная Кларисса втайне давно питает нежные чувства к нашему хозяину. Они вместе росли и все такое. По-видимому, она была влюблена в него все эти годы.

– Она любит Шервуда?

– Так мне сказали. Это удар по твоему самолюбию, не так ли, Кэйзенов?

– Проклятие, – произнес Адам и опустился на ближайший стул. Слишком много неприятностей навалилось на него, чтобы продолжать стоять.

– Кажется, мисс Стиллмен знала о чувствах Клариссы к Шервуду. Прошлой ночью, когда парня несли в его комнату, она услышала шум и выглянула в коридор. Увидев Шервуда с завязанной головой и в окровавленной рубашке, она решила, что он мертв. Будучи преданной подругой, она устремилась в комнату твоей невесты и сообщила ей печальную новость. К сожалению, должен сказать, твоя Кларисса была настолько потрясена, что забыла о правилах приличия.

– О нет! Не говори мне, что она…

– Да, черт возьми. – Его дьявольская улыбка стала еще шире. – Она бросилась к его кровати и провела там всю ночь, держа его руку своей изящной ручкой.

Адам тяжело вздохнул. Глупая девчонка!

– Полагаю, она уснула там.

– Как ты догадался? – Рочдейл весело хихикнул. – Наша уважаемая хозяйка решила поутру проведать своего несчастного раненого брата и была крайне шокирована, обнаружив твою Клариссу, которая крепко спала, положив голову на кровать и продолжая сжимать руку своего возлюбленного. Извини, старина, но это была рука Шервуда, а не твоя. Потрясающе, не так ли? Правда, у меня есть подозрение, что в это время твоя рука тоже держала чью-то руку.

Адам не поддался на эту уловку. Ни Рочдейл, ни кто-либо другой не должны пронюхать о его тайне.

– Полагаю, шокированная леди Престин дала волю своему гневу, отчего все без исключения узнали об этом происшествии, – сказал он.

– Она издавала леденящие душу вопли. Не знаю, как это мог выдержать бедняга Шервуд с такой огромной шишкой на голове. Черт побери, у этой женщины невероятно сильные легкие.

– Значит, все знают. – Адам встревожено покачал головой. – Вот почему все так смотрели на меня.

– Естественно. Любопытно же увидеть реакцию обманутого жениха.

Адам удивленно приподнял брови:

– Ты считаешь, что я обманут?

– Об этом спроси у своей леди. Однако следует полагать, что она отдает предпочтение другому. Печальная история, но с этим приходится считаться.

Невероятная история. Адам едва мог поверить. Он даже представить не мог, что Кларисса влюблена в кого-то. И не думал, конечно, что она влюблена в него. На самом деле он был даже рад этому. Однако известие о том, что она давно любит Шервуда, потрясло его. И вызвало раздражение. Почему девушка согласилась на помолвку, будучи влюбленной в другого мужчину? Почему эта дрянная девчонка ничего не сказала?

– Проклятие! Полагаю, надо найти ее и поговорить с ней. – Адам медленно поднялся на ноги, внезапно почувствовав себя скованным и отяжелевшим.

– Не будь таким мрачным, Кэйзенов. Тебе представился превосходный случай отказаться от этой дурацкой помолвки. Девица превратила бы твою жизнь в ад, и ты знаешь об этом.

– Возможно, моя жизнь с ней могла бы сложиться не так, как ты думаешь, – сказал Адам. – Я не буду торопиться. Не исключено, что Кларисса тем не менее захочет вступить в брак со мной. – Хотя он не представлял» зачем ей это нужно, если она действительно любит Шервуда. И ее родители, несомненно, предпочли бы иметь в качестве зятя его светлость. Шервуд являлся сыном герцога и владельцем огромного поместья. Состояние Адама значительно уступало состоянию Шервуда.

Рочдейл фыркнул.

– Можно ли в данном случае рассчитывать на счастливое будущее? Каждый из вас влюблен в другого. Нет, мой мальчик, ты должен позволить Клариссе уйти к Шервуду и тогда будешь свободен, чтобы добиваться руки Марианны.

Такая мысль все время крутилась в голове Адама, однако он не мог позволить себе надеяться на столь счастливый исход. Все было в руках Клариссы. Если она захочет разорвать помолвку, он не будет возражать. Но если она и ее родители сочтут, что дело надо довести до свадьбы, так тому и быть. Он связал себя обязательством и с честью выполнит его.