Глава 13

Лорд Кеттеринг подвел Изабеллу к креслу в собственной ложе «Ковент-Гарден» и занял место рядом. Несмотря на то что приглашение получило множество гостей, лорд явно дал понять, что Изабелла — его особенная гостья. Этот вечер он считал важным шагом на пути развития их отношений.

Заехав на Портман-сквер, лорд Кеттеринг посадил Изабеллу к себе в экипаж, чтобы отвезти в театр. В парном двухколесном экипаже они не раз выезжали вместе по разным поводам, но в закрытом экипаже оказались наедине в первый раз.

Как и полагается джентльмену, Кеттеринг сел напротив Изабеллы, а не рядом. Такое размещение не совсем подходило для поцелуев украдкой. Изабелла надеялась, что сможет убедить его сесть подле нее на обратном пути, а если это не получится, пригласит его в дом выпить бренди. Она очень надеялась, что такое предложение не повергнет его в шок.

Теперь ей казалось, что ее надежды начали сбываться. Лорд Кеттеринг вызвался быть ее провожатым. В том, как он держал ее за руку и посадил на стул у стены ложи так, чтобы никто не смог сесть с другой стороны от нее, таился крошечный намек на собственнические устремления.

Когда Кеттеринг на мгновение удалился, желая поговорить столько что прибывшим джентльменом, его место заняла Феба Чаллинор. Наклонившись ближе, она проговорила заговорщическим шепотом:

— Дело выглядит очень многообещающим, не так ли? — Она скосила глаза на его сиятельство. — Ты должна быть довольна.

Изабелла и была довольна, очень довольна. В конце концов, именно этого она хотела. Ею интересуется великолепно подходящий для ее целей граф, наследник титула маркиза, карманы которого полны денег, так что фантазии по поводу наследника развалившегося графского поместья, не имеющего ничего, кроме офицерского жалованья и немного промышляющего воровством, не собьют ее с цели. Ее не собьют с дороги ни воспоминания о проникающем в душу взгляде синих глаз и шаловливой улыбке, ни воспоминания о руках и губах, грозивших свести ее с ума.

— О, Феба, я полна надежд! — Она сказала чистую правду. Изабелла изо всех сил надеялась, что сможет изгнать из своей жизни майора лорда Мэллори.

— Кеттеринг ни одной женщине не оказывает больше внимания, чем требуют правила хорошего тона, — заметила Феба. — По-моему, у него самые серьезные намерения, дорогая… Как и у тебя, если на это указывает твое платье, выставляющее напоказ все твои прелести.

Действительно, Изабелла надела платье с глубоким вырезом спереди и еще более глубоким сзади. Платье выглядело не более открытым, чем любое другое модное вечернее платье, но Изабелла обнажила грудь чуть больше, чем другие женщины, и надеялась, что лорд Кеттеринг это заметит.

— Каждый делает, что должен, — ответила она с загадочной улыбкой.

Феба зажала рот рукой, чтобы не засмеяться.

— И правда. Правильная приманка может вскружить ему голову.

— Ох, не знаю, Феба. Этот мужчина так отвратительно пристоен, что боюсь, даже если я разденусь догола, он и с места не двинется.

Внезапно Изабелла представила, что раздевается перед Кеттерингом так, как сделала это прошлой ночью для Ричарда. Почему-то сама мысль об этом скорее привела ее в смущение, чем подняла ее настроение..

Внезапно Феба состроила недовольную гримаску.

— Я так понимаю, лорд Кеттеринг еще не предпринял никаких непристойных шагов?

— Он не предпринял вообще никаких шагов, и это очень меня расстраивает.

— Что ж, надеюсь, твой талисман удачи сегодня сделает свое дело.

— Мой что?

Феба указала на рубиновое сердце, высоко приколотое к плечу Изабеллы.

— Твоя брошь. Я заметила, что ты часто ее надеваешь, когда лорд Кеттеринг находится поблизости. Это похоже на старый подарок на память о любви, поэтому я подумала, что ты его носишь для удачи.

По правде говоря, Изабелла надела брошь только потому, что ожидала появления в театре Ричарда. Лорд Кеттеринг упомянул о том, что пригласил лорда Мэллори, но майор уже обещал свое присутствие в ложе семейства Брэдбери. Однако он точно зайдет, чтобы засвидетельствовать свое почтение, и Изабелла надела настоящий рубин именно ради него — она просто не смогла противостоять против искушения дать ему понять, что он украл копию. Он должен знать, что проиграл и что она никогда не даст ему возможности украсть настоящую драгоценность. Для этого она завтра же вернет брошь бабке.

— Это и правда подарок на память о любви. Ты когда-нибудь видела что-нибудь столь же сентиментальное?

— Красивая вещица. Это подарок Руперта?

— Нет, я одолжила ее у бабушки.

Это было почти правдой. Если Изабелла не спросила разрешения, это не значит, что она украла вещь. Не совсем так.

— Что ж, довольно мило. Будем надеяться, все эти любовные эмблемы послужат твоему благу. Ты знаешь, что значит эта надпись?

— Это значит «Настоящая любовь только одна».

Брови Фебы взлетели вверх.

— И ты надеешься, что лорд Кеттеринг — именно такая любовь?

Изабелла уклончиво пожала плечами, но ей не удалось обмануть подругу.

— Мне было бы интересно посмотреть на действенность броши, — хихикнула Феба.

Его сиятельство вернулся мгновение спустя, и Феба, тут же покинув кресло, направилась к мужу.

— Надеюсь, вы ждете представления с не меньшим нетерпением, чем я, — любезно сказал граф.

— Думаю, да. Я еще не видел Кина в роли Яго.

Молодой актер очаровывал публику и почти всегда отвлекал Изабеллу от лорда Кеттеринга и его ухаживаний в рамках этикета, но, каждый раз бросая на него взгляд, она начинала раздумывать, как же заставить его поцеловать себя так, чтобы не прослыть распутницей. Будут ли его губы такими же возбуждающими, как губы Ричарда? Будет ли таким же смелым его язык? Будут ли его прикосновения столь же волшебными?

Когда после первого акта упал занавес, граф повернулся к ней, улыбнулся:

— Кин просто великолепен, не правда ли? Я всегда считал Яго самым неестественным персонажем, неким извергом. Кин делает его правдоподобным. Несмотря на полное отсутствие моральных принципов, это все же человек. Вы согласны?

Изабелла не очень внимательно следила за актерами на сцене. Она слишком часто отвлекалась, и лишь слова Яго возвращали ее внимание к спектаклю.

— Да, согласна. Мистер Кин обладает очень своеобразной манерой подхода к образу, совершенно непохожей, например, на Отелло в исполнении мистера Соуэрби, которая кажется по сравнению с его манерой довольно-таки скучной.

Несколько минут они обсуждали спектакль. Это был в высшей степени занимательный разговор, во время которого Изабелла испытывала настоящее восхищение. Его сиятельство оказался куда более мыслящим и восприимчивым человеком, чем она думала.

Наконец граф поднялся:

— Простите, что так долго болтаю, когда вы, должно быть, томитесь от жажды. Разрешите, я добуду вам какой-нибудь напиток.

— Конечно; благодарю вас, милорд.

Во время антракта ложа превратилась в улей; гости то приходили, то уходили.

Изабелла болтала с Джорджем Эмберли, одним из друзей графа, когда почувствовала знакомое покалывание в задней части шеи. Джордж заглянул ей через плечо и широко улыбнулся.

— Мэллори, рад вас видеть, дружище! Не вы ли прикупили недавно хорошую лошадку?

Изабелла стояла спиной к входу в ложу и через плечо смотрела на Ричарда. На нем не было формы, но в синем бархатном пиджаке, выгодно подчеркивавшем его плечи, он выглядел так же хорошо, как и всегда. Ярко-белое полотно рубашки и белый шелковый жилет подчеркивали его бронзовую от солнца кожу, придавая ему откровенную мужественность, которой не было ни у кого среди бледных, согласно моде, джентльменов, собравшихся в ложе.

Ричард тут же заметил ее взгляд, улыбнулся, подошел поближе, и Джордж слегка подвинулся, чтобы Ричард смог принять участие в разговоре.

— О, лорд Мэллори, так вы знакомы с леди Уэймот?

Она повернулась всем телом, предоставляя Ричарду возможность хорошенько рассмотреть рубиновую брошь на плече.

Его глаза слегка расширились от удивления, но он быстро взял себя в руки.

— Да, мы с леди Уэймот давно знакомы. Сегодня вечером вы особенно ослепительны, Изабелла.

Она даже вздрогнула от того, что он назвал ее в обществе по имени, и еще раз вздрогнула, когда беспутный взгляд скользнул по ее груди и задержался на броши. Ей оставалось только надеяться, что все присутствующие, и особенно лорд Кеттеринг, только что вернувшийся и разговаривавший с лордом Чаллинором, воспримут Ричарда как известного любителя флирта и не станут строить никаких предположений.

Пока Джордж Эмберли рассуждал то об одних скачках, то о других, Ричард не отрывал от нее глаз. Интересно, о чем он думает? Неужели он решил, что ей удалось стянуть драгоценность обратно, или, напротив, понял, что его одурачили и ему досталась подделка?

Постепенно Изабелла начала думать, что виконт знает правду. Значит, ему известно и то, что она в курсе того, кто вчера вечером прятался за портьерами, раздевалась, прекрасно зная, что за ней наблюдают.

Ощутив покалывание в кончиках пальцев, Изабелла почувствовала, что краснеет, и тут же Ричард лукаво улыбнулся ей, словно прочитав ее мысли.

Лорд Кеттеринг присоединился к ним и заговорил с Ричардом о последних потерях в войне в Америке, а Изабелла отошла к Фебе и Лидии, стоявшим у перил и азартно обсуждавшим головной убор Долли Ричардсон, а может, слишком пышный наряд леди Ричмонд. Изабелла мало прислушивалась к их разговору: она продолжала наблюдать за Ричардом, надеясь, что тот вскоре уйдет. Тогда она наконец сможет забыть, что совсем недавно раздевалась перед ним.

Прежде чем уйти, Ричард подошел к ней, взял ее за руку и поцеловал.

Изабелла зарделась.

— Как всегда, с удовольствием встретился с вами, миледи. — В его глазах зажегся огонек вызова. — Надеюсь, увидеть больше в последующие дни.

Больше? Больше, чем он увидел прошлой ночью? Изабелла почувствовала, как запылали ее щеки, и закрыла веером лицо.

— Лорд Мэллори!

Только это она и смогла выговорить — в такое замешательство привел ее этот негодяй.

Когда он ушел, Лидия и Феба подошли поближе, их глаза сверкали любопытством.

— Изабелла, ты покраснела как школьница, — проговорила Лидия, понизив голос, чтобы господа рядом, а особенно один из них, ничего не услышали.

— Неужели между тобой и лордом Мэллори что-то есть?

— Нет, конечно, нет. — Изабелла яростно обмахивалась веером, пытаясь остудить пылающие щеки.

— Этот человек не упускает тебя из виду с тех пор, как мы первый раз увидели его на балу в Инчболд-Хаусе, — заметила Феба.

— Он домогается тебя, Изабелла?

— Нет-нет — просто бесстыдно флиртует. Он развлекается тем, что выводит меня из себя.

— И у него это неплохо получается. Ты уверена, что сказала нам все? Я видела, как ты на него смотрела, — сказала Лидия.

— Что ты имеешь в виду? Как это я смотрела?

— Так, будто ты испытываешь к нему нежность. В сущности, он и вправду чрезвычайно хорош, — подмигнула Лидия.

— Не будь смешной. У нас есть общий интерес, вот и все. — Изабелла указала на брошь, приколотую к плечу.

Феба скосила глаза в сторону броши.

— «Настоящая любовь только одна». Может, это про него, а не про лорда Кеттеринга?

— Нет, совершенно нет. Вы обе поднимаете шум неизвестно из-за чего. Этот человек мошенник и негодяй. Ему нельзя доверять. Я только хочу, чтобы он оставил меня в покое.

Лидия изогнула бровь.

— Ты уверена? Признаюсь, если бы он смотрел на меня так, как на тебя, я могла бы соблазниться на небольшой флирт, независимо от того, мошенник он или нет. — Она усмехнулась, се глаза сверкнули. — Вообще-то слава мошенника всегда придает мужчине некоторую привлекательность.

— Я то же самое сказала Изабелле в тот вечер, когда мы познакомились с ним, — подтвердила Феба.

— В нем есть нечто, от чего у женщины слабеют колени. Никогда не видела мужчину, которому бы так шел алый мундир. — Лидия придвинулась ближе. — Никто не стал бы винить тебя, дорогая, если бы ты поддалась этому… шарму.

Изабелла покачала головой:

— Как ты можешь такое говорить, когда знаешь… Знаешь, что у меня другие интересы.

Лидия взглянула туда, где лорд Кеттеринг разговаривал с лордом Чаллинором и Джорджем Эмберли.

— Да, я знаю. Осмелюсь сказать, что дело движется к выбору между респектабельным союзом с чрезвычайно пристойным графом и более частным соглашением с франтоватым майором.

— Или и к тому и другому вместе, — с улыбкой добавила Феба.

Именно этот вопрос Изабелла обдумывала прошлой ночью, когда раздевалась на глазах у Ричарда. Но нет, это невозможно, она никогда не сможет сделать ничего подобного.

— Не глупи, — сказала она. — Вы обе знаете, что если я погонюсь за одним, то потеряю другого. Кроме того, я ужасно старомодна в таких вещах. Может, это реакция на скандальное поведение моей матери, но если я снова выйду замуж, то буду верной женой. Это просто в моем характере.

— Тогда ты должна сначала совершенно увериться, что выходишь замуж правильно, — сказала Лидия.

Изабелла поймала на себе взгляд лорда Кеттеринга и кивнула:

— Именно это я и собираюсь сделать.

Ричард не испытывал особенного желания оставаться на следующее действие, хотя леди Алтея Брэдбери протестовала и уверяла, что невозможно пропустить оставшуюся часть выступления мистера Кина. Ричарду было совершенно все равно, что же там происходит на сцене. Кроме того, он прекрасно знал, чем все закончится. Вероломный Яго и преступник Отелло. Это была его любимая пьеса, но сейчас он думал совсем о другом.

Как ей, черт побери, удалось снова вернуть драгоценность?

Виконт был настолько поражен, что его можно было сбить с ног пером в тот момент, когда он увидел брошь, приколотую к платью. Он не верил своим глазам. Они с Талли по очереди охраняли драгоценность с того самого момента, как Ричард стянул ее прошлой ночью с туалетного столика Изабеллы. У нее не имелось никакой возможности украсть брошь.

А может, такая возможность была?

По дороге к Тэвисток-сквер Ричард обдумывал все возможные варианты, но не обнаружил ни одного способа, каким Изабелла или уличный мальчишка, притворявшийся смущенным пажем, могли бы проникнуть в его комнаты прежде, чем слуга остановит их… если только Талли не отлучался по своим делам, вместо того чтобы нести караул. Но Ричард не хотел в это верить. Талли — преданный и абсолютно достойный доверия слуга; Ричард был готов поручиться за него собственной жизнью.

И все же что-то произошло. Драгоценность снова находилась у Изабеллы, и Ричард был полон решимости выяснить, как она этого добилась.

Впрочем, нашелся еще один вариант, но Ричард пока не рассматривал его всерьез.

Лишь когда он добрался до комнат, этот вариант превратился в основной.

Вынув брошь из мешочка, Ричард поднес ее ближе к свету. Внимательно осмотрев рубин, он внезапно разразился потоком бранных выражений, которым научился в армии, так что Талли в недоумении уставился на него.

— Меня снова провели, как обыкновенного простака, Талли! Взгляни сюда. — Он передал драгоценность денщику. — Посмотри внимательно на бриллианты вокруг рубина. Видишь крошечную черную точку в центре каждого камня?

Талли прищурился, внимательно разглядывая брошь:

— Да, милорд, вижу. И что это значит?

— Страз.

У Талли округлились глаза.

— Страз? Вы хотите сказать, что это не настоящие драгоценные камни?

— Это стекляшки, друг мой. Чистой воды подделка — выполненная мастером, но тем не менее подделка. Эта женщина меня по-настоящему провела.

Талли посмотрел на него с недоверием:

— Вы хотите сказать, что вся игра в кошки-мышки происходила вокруг кусочков стекла? У нее никогда не было настоящей драгоценности?

— О нет, у леди Уэймот есть настоящая драгоценность. Кстати, в этот самый момент она надета на ней.

— Нет!

— Да, проклятие! Ну ничего, игра еще не окончена.

Талли вздохнул, словно он был ужасно недоволен последним обстоятельством.

— И что вы теперь собираетесь делать? Поменять броши?

Мгновение Ричард обдумывал этот вариант. Да, наверное, он мог бы совершить подмену, но Изабелла и ее хитрый помощник наверняка найдут способ поменять броши снова. Проклятая игра может длиться бесконечно.

— Нет, я не собираюсь повторять пройденное. Эта бессмыслица продолжалась слишком долго.

— Значит, вы капитулируете?

— Скажем так: я собираюсь предложить перемирие или по крайней мере прекращение огня.

По правде говоря, Ричард получал извращенное удовольствие от игры с Изабеллой. Она показала себя достойным противником. И все же игра должна кончиться. Теперь, когда существуют две драгоценности, возможно, настало время каждому из них открыть карты и прийти к какому-то соглашению.

Он схватил шляпу и направился к двери.

— Вы собираетесь встретиться с ней прямо сегодня? — поинтересовался Талли.

— Да, сегодня. Я хочу уладить наши дела раз и навсегда.

При этом одно из дел не имело ничего общего с проклятой брошью. Поскольку Изабелла специально оставила украшение на самом видном месте, зная, что он придет и заберет ее, должно быть, она знала и то, что он смотрит, как она раздевается. Это великолепное представление было разыграно для того, чтобы соблазнить его и посмеяться над ним.

Что ж, у нее все получилось. Уже дважды или трижды, если считать сцену в саду, когда она вытащила драгоценность прямо у него из кармана, Изабелла сыграла роль соблазнительницы для достижения собственных целей. Пора ей узнать, что если играть с огнем, то иногда можно и обжечься.

Направляясь к Портман-сквер, Ричард еще не решил, как собирается поступить. Дождаться ее возвращения и открыто встретиться с ней у двери в дом? А может, еще раз прокрасться к ней в спальню?

Поскольку он не сомневался, что Изабелла знала о его визите прошлой ночью заранее, Ричард не удивился бы, если бы окна оказались закрытыми изнутри. Кажется, на этот раз лобовая атака станет самой лучшей стратегией. Так что он решил подождать в сквере, как уже однажды это делал.

Ричард попросил извозчика остановить на Орчард-стрит и прошелся до Портман-сквер. Было чуть больше одиннадцати — по правилам хорошего тона, еще рано. Привычка Изабеллы разъезжать с вечера на вечер до предрассветных часов означала, что ему предстоят долгие часы ожидания.

Перепрыгнув через забор, Ричард направился к растениям в западной стороне сада, где собирался спрятаться на время ожидания.

Ждать ему пришлось недолго: всего через несколько минут к дому Изабеллы подъехал экипаж. Виконт без труда узнал украшение на двери.

Кеттеринг.

Еще в театре он понял, что граф исполнял роль провожатого Изабеллы: из ложи Брэдбери было хорошо видно, как они сидели рядом и мило разговаривали. Определенно, Кеттеринг пытался сделать очередной шаг в сторону объяснения в любви.

Эта мысль отнюдь не радовала Ричарда. Граф не подходил Изабелле, но тут Ричард ничего не мог поделать.

Хорошо еще, что граф — прямой и придерживающийся приличий человек; он, без всякого сомнения, считал, что в позднее время ложиться спать вредно для здоровья. Наверное, Изабелла поблагодарит его за сопровождение, подождет, пока экипаж не исчезнет из виду, а потом устремится на следующий вечер.

Но это произойдет не раньше, чем Ричард расстроит ее планы, внезапно появившись на пороге.

Он видел, как приехавшие вышли из кареты, и поразился тому, что Изабелла опирается на Кеттеринга, рука которого лежит у нее на плече. Ричард ощутил злобу, наблюдая затем, как они вошли в дом и дверь за ними плотно закрылась.

Виконт не верил своим глазам. Кеттеринг? Этот высокомерный образец приличия — ее любовник? Он был готов поспорить, что граф отправился с ней в дом первый раз.

Злоба продолжала душить его.

Что ж, ему придется изменить планы. Ричард не хотел ждать, пока богатый золотоволосый граф насладится интимным представлением, данным миловидной соблазнительницей. Проклятие! Как видно, небольшое вчерашнее действо являлось лишь репетицией сегодняшнего большого спектакля. Но там, где Ричард оставался всего лишь зрителем, Кеттеринг станет полноправным участником.

Знает ли этот человек, что ей нужно только его состояние и она будет настаивать на браке в обмен на то, чтобы поддаться соблазну? Знает ли она, насколько пренебрежительно Кеттеринг и его родственники отзывались о ее родственниках и ее происхождении? Понимает ли она, что, несмотря на увлеченность ею, его высокородное сиятельство не считает, что Изабелла достаточно хороша для него?

Возможно, приехав к ней, Кеттеринг допускал, что Изабелла не дотягивает до его стандартов и не подходит в качестве графини, но зато абсолютно приемлема в качестве любовницы. В результате Изабелла может не получить от этого вечера всего, чего ожидает.

Когда гостиная осветилась, свет от свечей пробился за края портьер. Наверное, она собиралась отдаться ему там, в единственной хорошо меблированной комнате дома, не желая, чтобы он увидел бедность ее спальни.

Если не брать в расчет вчерашнюю ночь, Ричард никогда ни за кем не подсматривал. Он не собирался стоять в сквере, смотреть на окно и гадать о том, что происходит внутри. Ему совершенно не хотелось увидеть даже намек на то, что творится за этими портьерами, — возможно, тогда он мог бы убедить себя в том, что там ничего никогда не происходило.

Проклятие, и как ей удалось сделать так, что это стало для него важным?

Несмотря на желание уйти, Ричард даже не пошевелился — он просто не мог оторвать глаз от окон гостиной. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он признался в собственной глупости и направился прочь… как вдруг звук открывающейся двери заставил его остановиться'.

В дверях появился Кеттеринг. Неужели он уже покидает дом? Он что, передумал? Или это она передумала? А может быть, Изабелла не получила желанного обещания и услала его прочь?

Как бы там ни было, Кеттеринг вернулся к ожидавшему его экипажу. Что ж, он поступил вполне благоразумно. И все же в этом было что-то не то, но что именно, в этот момент Ричард не хотел выяснять.

Он собирался встретиться с Изабеллой, и сделать это прямо сейчас.

Глава 14

Ричард выждал, пока экипаж Кеттеринга исчез из виду, подошел к двери, взялся за молоток и постучал. Прошло несколько минут, прежде чем дверь открыла та самая женщина, которая накануне ночью помогала Изабелле раздеваться.

При виде виконта глаза служанки расширились от удивления.

— Я пришел, чтобы встретиться с леди Уэймот.

— Но милорд, она уехала на вечер.

— Не правда. Она только что вернулась домой. — Он шагнул мимо, но служанка попыталась преградить ему дорогу.

— Простите, но сейчас уже слишком поздно, и моя хозяйка никого не принимает.

— Раз она приняла Кеттеринга, примет и меня.

Виконт направился мимо нее к лестнице.

— Милорд, пожалуйста! — Служанка поспешила за ним. — Вы не можете подняться. Ее милость нездорова.

Нездорова? Он остановился. Ему вспомнилось, как Изабелла опиралась о Кеттеринга, когда они вышли из экипажа.

Повернувшись, Ричард подозрительно взглянул на служанку:

— Что значит нездорова?

— О, так это вы!

Виконт стремительно обернулся и увидел Изабеллу, стоявшую наверху лестницы. Хотя она закуталась в огромную пеструю шаль, вид у нее был вполне цветущий; разве что глаза ее горели слишком ярким пламенем.

— Как вы смеете! Убирайтесь из моего дома, пока я не позвала констебля.

Вместо ответа Ричард начал не спеша подниматься:

— Послушайте, Изабелла, нам нужно кое-что обсудить.

— Нет, не нужно. Убирайтесь! — Голос Изабеллы сорвался в крик, ее затрясло.

Да что с ней такое?

— Изабелла? — Ричард наконец добрался до верха.

— Что-то случилось?

— Мерзавец! — Она набросилась на него, чуть было не столкнув с лестницы, и виконту пришлось ухватиться за нее, чтобы не упасть, в то время как Изабелла продолжала колотить его кулаками в грудь.

— Негодяй! Скотина! Дьявол!

Ричард пытался схватить ее за руки, но Изабелла вывернулась и замолотила его по голове и плечам.

— Остановитесь, женщина.

— Как вы могли! — Голос ее задрожал, и Ричард понял, что Изабелла плачет. — Как вы только могли!

Она продолжала бить его, но ее удары становились все слабее.

— Я знала, что вы вор, но никак не ожидала от вас такого! — Изабелла резко оттолкнула его.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Она вытерла глаза и с ненавистью уставилась на него:

— Ты меня ранил.

Хотя эти слова представлялись Ричарду откровенной ерундой, все же они встревожили его.

— Ранил тебя?

Изабелла откинула шаль и показала плечо. Платье было порвано и забрызгано кровью.

Ричард похолодел.

— Господи!

— Да, полюбуйся на свою работу, мерзавец, а потом немедленно убирайся из моего дома.

Ричард шагнул к ней, но Изабелла подалась назад:

— Не прикасайся ко мне!

Голос ее дрожал, по щекам текли слезы. Она снова плотно завернулась в шаль.

— Больше никогда даже не приближайся ко мне.

— Так, по-твоему, это сделал я?

Она саркастически фыркнула, и этот звук превратился в всхлип.

— Ты сделал бы все, что угодно, лишь бы заполучить мою рубиновую брошь.

— Я никогда не делал и не сделаю ничего такого, из-за чего ты можешь пострадать. Никогда.

— Но ты это сделал. Ты сорвал брошь так быстро, что булавка порезала мне плечо. Но ты не остановился, чтобы рассмотреть рану.

Проклятие!

— Неужели кто-то украл брошь? — Виконт с трудом выговаривал слова. — Украл прямо у тебя с платья?

Изабелла потянулась, будто желая его ударить, но Ричард поймал ее за запястье и удержал. Шаль снова упала, и от вида крови в нем взыграла первобытная ярость. Какое-то дьявольское отродье посмело коснуться ее, ранить ее — его умную, отважную, очаровательную Изабеллу!

Ярость, кипевшая у него внутри, была готова вырваться наружу.

Не обращая внимания на удары ее кулаков, Ричард подхватил Изабеллу на руки и понес в гостиную. Служанка, о которой он уже позабыл, последовала за ним и остановилась, только когда Ричард захлопнул дверь ногой прямо у нее перед носом.

Аккуратно опустив драгоценную ношу на диван, Ричард укутал плечи Изабеллы шалью, снял шляпу и, швырнув ее в кресло, стад смотреть на огонь в камине, который чуть раньше зажег лорд Кеттеринг, когда послал Тес-си готовить чай. Одна его рука сжалась в кулак. Он был весьма раздосадован тем, что оскорбил ее. Но он это сделал, и Изабелла никогда не простит ему такой жестокости, как никогда не простит себе то, что столь сильно в нем ошибалась.

— Игра окончена, Ричард. В этот раз ты зашел слишком далеко. Оставь себе эту проклятую брошь.

— У меня ее нет.

Она снова фыркнула.

— Уже избавился от нее, да? Как предусмотрительно.

— Послушай, Изабелла. — Виконт повернулся, и от его взгляда у нее перехватило дыхание. Он опустил руку в карман и вынул нечто, оказавшееся рубиновой брошью. — Вот вес, что у меня есть. Это страз. Я пришел сюда, чтобы попытаться договориться с тобой и получить настоящую брошь.