Веселые вдовы - Скандальная связь

С момента их первого поцелуя Ричард знал, что Изабелла — страстная женщина. Ее отклик, прежде чем она удрала, был достаточным для того, чтобы измучить любого мужчину. Как может упрямец вроде Кеттеринга, пропитанный аристократической спесью и пристойностью, надеяться найти счастье с такой женщиной? Изабелла поведет его за собой в веселом танце, в котором у него нет надежды поспеть за ней. Это будет очень глупый союз, который, вероятно, в конце концов сделает несчастными их обоих.

Внезапно Ричард сам усмехнулся собственной наглости — он так самонадеянно рассуждал, подходит ли Кеттеринг для Изабеллы. Неужели он считает себя более подходящим претендентом?

Впрочем, возможно, он действительно подходит ей больше. В конце концов, он такой же вор. Он украл у нее «Сердце Мэллори», хотя у нее и не было на него прав. О, два вора составили бы прекрасную пару! Кроме того, между ними существует несомненное влечение, и его страсть всегда будет равна ее страсти!

Вот только зачем заниматься глупыми фантазиями. Они с Изабеллой не предназначены друг для друга. Даже если бы Ричард мог отвадить ее от преступной жизни, он никогда не смог бы ей доверять и всегда помнил бы, как она пришла к нему, притворившись, что извещает о своей доступности, а в это время ее маленький сообщник ловко проделал грязную работу. Нет, этой женщине доверять нельзя ни в чем.

Странно, почему он вообще думает обо всем этом, ведь для него это не имеет никакого значения. Утром он возвращается в Грейшотт. Если деду стало хуже или какие-то проблемы поместья потребуют его внимания, он еще очень долго не возвратится в Лондон и, возможно, никогда больше не увидит Изабеллу.

Ричард видел ее еще раз перед отъездом. Полковник и леди Алтея Брэдбери пригласили его сопровождать их на прием, дававшийся в честь Веллингтона. Поскольку на приеме ожидалось множество офицеров, Ричард почувствовал себя обязанным тоже там присутствовать.

Как и на другие общественные события, на которых он присутствовал с тех пор, как прибыл в Лондон, на этот прием собралось огромное количество гостей. Все хотели посмотреть на герцога, так что, где бы тот ни появлялся, вокруг него непременно толпился народ. Обычные люди со всего города выстраивались по улицам, надеясь взглянуть на великого человека.

Веллингтон, казалось, чувствовал себя в своем новом звании гораздо спокойнее, чем Ричард ощущал свое неожиданное возвышение. По правде говоря, Ричард предпочитал звание майора титулу виконта — это звание подходило ему так же, как и форма, в то время как титул виконта казался чем-то слишком новым и чуждым. Его не воспитывали для этого, и он ненавидел те обстоятельства, при которых получил титул, а также надеялся, что впоследствии все же привыкнет к титулу, так что, когда со временем станет графом Данстабл, будет носить титул так же гордо, как и Веллингтон.

И еще Ричард надеялся, что привлечет внимание такого же количества красивых женщин. Веллингтон был окружен женщинами, каждая из которых сходила с ума от желания встретиться с героем-победителем. Сегодняшний вечер явно доставлял ему удовольствие, потому что раскаты громкого смеха героя были слышны повсюду.

Одна из красавиц обернулась. Это была Изабелла. Она слегка прищурилась, когда увидела Ричарда, и, не отрывая от него взгляда, отделилась от группы и направилась к нему.

Они напряженно следили друг за другом, пока она пробиралась сквозь толпу, вызвав в его груди легкий трепет ожидания. Выглядела она потрясающе, как и всегда. Изабелла явно не позволяла собственным скромным финансам задушить в себе вкус к моде и поэтому выглядела одной из самых элегантно одетых женщин в зале. На ней было дорогое с виду платье из розового атласа и белых кружев, волосы ее, завитые во множество локонов и аккуратно уложенные, украшали серебряный венок и зеленые лавровые листья. Один длинный завиток медового цвета выбился и щекотал заднюю часть шеи. Из украшений на ней были бриллиантовое ожерелье, серьги и бриллиантовый браслет, надетый поверх перчатки.

Интересно, не украдены ли и эти бриллианты, неожиданно подумал Ричард.

По мере того как она приближалась, казалось, что толпа исчезает и они находятся в зале одни. Воздух между ними потрескивал от напряжения.

На губах Изабеллы появилась насмешливая улыбка.

— Милорд! Кажется, нам суждено встречаться на каждом углу.

— Кажется, да.

Она не предложила руку, а Ричард не потянулся за ней.

— Значит, вы познакомились с великим человеком? — Виконт многозначительно взглянул в сторону Веллингтона.

— Как видите. Он совершенно очарователен, не правда ли?

Ричард улыбнулся:

— Пока он не распекает вас за неподчинение приказу или за испорченную операцию. Его острый язык разит глубже, чем лезвие меча.

— Так вам не нравилось служить под его началом?

— Как раз наоборот. Веллингтон являлся самым лучшим действующим командиром из тех, под чьим началом я служил. Ну и вы, Изабелла, — надеюсь, вы хорошо провели время у вашей бабушки?

Ее брови слегка сдвинулись к переносице.

— Не так хорошо, как мне того хотелось. Визиту кое-чего недоставало. Не могу точно сказать, о чем идет речь, но это значительно ухудшило мое настроение.

С трудом подавив улыбку, Ричард попытался выглядеть серьезным.

— Мне больно это слышать, может быть, это просто мимолетное настроение? Я уверен, вы это быстро преодолеете. Поверьте.

— Да, я действительно надеюсь улучшить мое настроение… в свое время. Просто в трудных обстоятельствах не надо вешать нос, вот и все.

— Согласен. Стоит только пораньше закончить день и приказать повару приготовить хороший ромашковый чай. Это обязательно сыграет свою роль.

— Благодарю за совет, но я не настолько слаба. И я не могу придерживаться правила рано ложиться, когда устраивается столько вечерних развлечений. Вы будете позднее на карточном вечере у Расселов?

— Боюсь, вам придется обойтись без меня. Хотя я и не больший любитель ложиться спать пораньше, чем вы, но все же должен подготовиться к отъезду завтра рано утром.

— Неужели вы уезжаете из Лондона? Опять?

Он улыбнулся:

— Да, я еду домой в Гемпшир. Если только вы не собираетесь задержать меня еще одним утренним визитом.

— Думаю, нет, сэр, я бы не хотела снова рисковать репутацией, навещая холостяка. Кое у кого об этом может сложиться не правильное впечатление…

— Да, у некоторых людей может.

Их разговор прервало появление лорда Чаллинора и лорда Фрэнсиса Гиллиарда. Пару минут Ричард предавался праздной болтовне, потом извинился и ушел. У него не было ни малейшего желания наблюдать, как еще один молодой дурак — таким он посчитал лорда Фрэнсиса — навязывает Изабелле свое внимание. И почему она окружает себя такими простофилями? Возможно, она полагается на то, что они слишком глупы и не способны понять, что она на самом деле собирается сделать?

Ричард хотел найти Брэдбери с леди Алтеей и извиниться. Он на самом деле собирался встать пораньше и хотел хорошо выспаться за ночь перед долгим путешествием в Гемпшир.

Высмотрев перья Алтеи, виконт направился туда, но остановился, когда заметил хорошенькую даму, собравшую вокруг себя поклонников рядом с колонной на другой стороне зала. На ней был полутраур — серое платье с черными лентами, и кавалеры порхали вокруг нее, словно мотыльки вокруг пламени.

Не это ли волнующая леди Ридеалш — та самая, которая причинила столько горя его семье и послужила причиной основательных изменений, та самая женщина, которая побудила своего несчастного покойного мужа убить Артура?

Ричард искал франтоватую вдову на каждом празднестве. К сожалению, из-за бесконечных войн вдов было множество, но эта, окруженная воздыхателями, казалась именно той женщиной, которая могла заставить мужа ревновать.

Он решительно пробрался к общительной вдове, и та мгновенно его заметила.

— А, новенький! Не думаю, чтобы мы встречались, сэр.

— Прошу прощения, мадам. Меня привлек к вам обрывок услышанного мною разговора. Боюсь, нет никого, кто мог бы меня представить должным образом, так что, похоже, придется представиться самому. Майор лорд Ричард Мэллори, к вашим услугам.

Он отвесил поклон, но не раньше, чем внимательно проследил за ее реакцией. В ее глазах не промелькнуло и искры растерянности.

— Милорд! — Она протянула руку и взглянула на него с откровенным интересом. — Я миссис Давентри.

Ричард чуть не поморщился от разочарования, но тут же овладел собой и взял ее руку:

— Рад знакомству, мадам.

— Ну что ж, мы обсуждали предстоящий большой прием. Мистер Хакнелл рассказывал нам о пагоде, которую строят в Сент-Джеймсском парке.

Молодой джентльмен с пылким взглядом, должно быть, тот самый Хакнелл, начал расписывать изящество и красоту постройки, в то время как миссис Давентри рассматривала Ричарда, молча приглашая его познакомиться поближе.

Однако Ричард меньше всего нуждался в том, чтобы им интересовалась еще одна ловкая вдовушка. Поскольку она не леди Ридеалш, он не испытывал к ней никакого интереса и не принял приглашения. Немного побыв в ее окружении, он ускользнул и постарался исчезнуть в толпе.

Повернув голову, Изабелла заметила, как Ричард приблизился к Харриет Давентри, и почувствовала легкий укол ревности. Почему? У нее не было прав на этого мужчину, да она и не хотела их иметь. Ради всего святого, он же украл рубиновую брошь ее бабки! Какая женщина может испытывать какие-то чувства по отношению к такому мужчине?

Одна часть ее мозга повторяла литанию о том, что он ничтожество, вор, человек с сомнительным характером, негодяй и обманщик. И в то же время другая часть мозга бесстыдно мечтала о том, чтобы она смогла снова оказаться в его объятиях.

В конце концов она проигнорировала вероломную часть своего мозга и сосредоточилась на Харриет. Наверняка это следующая его жертва. Сегодня на ней было надето очень красивое ожерелье с сапфирами и бриллиантами. Это ли привлекло внимание Ричарда и заставило его пересечь весь зал и присоединиться к ее поклонникам?

Изабелла задумалась, следует ли ей переговорить с Харриет, чтобы просто предупредить по-дружески.

Она оглянулась и увидела, как Ричард бочком отходит от кружка Харриет. Стараясь не упустить нити разговора с Фебой, лордом Фрэнсисом и всеми остальными, кто к ним присоединился, Изабелла не прекращала оглядывать зал. Она следила за тем, как Ричард передвигается по толпе, отнюдь не из чистого любопытства, — ей хотелось узнать, когда он покинет прием, чтобы самой осторожно уйти.

Она солгала, что идет на несколько других приемов. Несмотря на то что ей с детства претило рано ложиться спать и она предпочитала переезжать каждую ночь с приема на прием, сегодняшний вечер оказался особенным. Завтра он уедет из Лондона, и нужно подготовиться, если она хочет вернуть брошь бабки.

— Ой, Дэнни, а ты уверен, что я обязательно должна это надеть? Так воняет!

— Если вы хотите, чтобы план сработал, вам придется, миледи, не важно, воняет это или нет.

Изабелла затыкала нос, пока Дэнни крутил ее, проверяя надетый на ней костюм.

— Сойдет, — наконец с удовлетворением сказал он.

— По-моему, тоже. Спасибо, что собрал все это. — Изабелла указала жестом на свою одежду. — И не рассказывай, где ты взял всю эту гадость; не думаю, чтобы мне хотелось это знать.

— Мне помогли друзья.

— Да, и об этих друзьях мне тоже не рассказывай. Сомневаюсь, чтобы мне это понравилось. А теперь нам пора — если тот конюх был прав, его хозяин скоро уедет. Господи, как я надеюсь, что его грума с ним нет!

— Он попросил подготовить только свою лошадь, так что непохоже, чтобы грум был с ним. Но даже если он и там, я с ним разберусь.

— И ты уверен в том, как он поедет?

— Совершенно уверен. Мальчик рассказал ему о короткой дороге, за что майор поблагодарил его и сказал, что поедет именно той дорогой. Не волнуйтесь, миледи, у меня все под контролем.

— Ну, хорошо. Надеюсь, ты и правда все знаешь.

Изабелла последний раз взглянула в зеркало, покачала головой и хихикнула. Затем она повернулась к двери и жестом пригласила Дэнни следовать за собой.

— Пошли отседова!

Услышав от хозяйки столь откровенно просторечное выражение, Дэнни расхохотался.

Глава 8

— Выясните о ней все, что сможете. — Ричард поспешно влез в пальто, которое держал для него Талли. — Узнайте, где она живет, куда ходит, с кем встречается — все.

— Да, милорд. Но вы уверены, что я не должен сопровождать вас в Грейшотт?

— Нет, мне бы хотелось, чтобы ты разведал кое-что о неуловимой леди Ридеалш. Когда я вернусь, надеюсь, мне удастся встретиться с ней лицом к лицу, но для этого я должен знать, где она.

— Слушаюсь, господин майор, сэр.

Ричард улыбнулся. Денщик привык к тому, что его хозяин — виконт не более, чем он сам.

— Если состояние здоровья моего деда позволит, я вернусь в течение нескольких дней.

— Да, милорд. К тому времени, как вы вернетесь, у меня уже будут нужные вам сведения.

— Хорошо. А теперь — в путь.

Они вместе дошли до конюшни, в которой находились их лошади. Лошадь Ричарда по кличке Галаад грум уже держал наготове. Ричард предпочитал седлать лошадь сам, поэтому поступил так же и в этот раз. Талли помог прикрепить ремнями седельные сумки, которые сам тщательно упаковал, потом держал стремя, пока Ричард садился на лошадь.

— Если домашние обстоятельства не позволят мне вернуться, я пришлю за тобой.

— Да, милорд.

Тихонько пробормотав Галааду на ухо несколько слов, виконт пустился в путь. Он предвкушал долгое неторопливое путешествие в Гемпшир, во время которого одиночество предоставит ему время подумать. А обдумать нужно было многое.

Сначала он подумал о деде. Ричард надеялся, что увидит деда в лучшем состоянии. По крайней мере возвращение «Сердца Мэллори» может поднять его дух. Ричард чувствовал, что ему и правда следует остаться в Грейшотте сейчас, когда он выполнил задание бабки. Он просто обязан проводить с дедом как можно больше времени, которого скорее всего осталось слишком мало. Было бы эгоизмом собираться тут же вернуться в Лондон лишь потому, что он никак не мог забыть о загадке леди Уэймот. Поскольку драгоценность была возвращена, он намеревался поговорить с ней на эту тему. Больше никаких разговоров вокруг да около. Ему хотелось узнать, как к ней попала эта вещь.

Конечно, можно отложить разговор и до другого раза — никакой срочности в нем не было. Он мог бы остаться в Грейшотте и поработать с управляющим, чтобы начать осуществлять некоторые необходимые улучшения и починки, а потому вернуться в Лондон следующей весной.

Но к тому моменту она уже может стать леди Кеттеринг.

При мысли об этом у Ричарда сдавило внутренности. Он не хотел ее заполучить, так, как этого хотел Кеттеринг, но ему была невыносима мысль о том, что она выйдет замуж лишь для того, чтобы решить финансовые проблемы. А еще для него была невыносима мысль о том, что Кеттеринг будет ее обнимать. Ответит ли она переполненному приличиями графу так, как отвечала ему?

Между ним и этой очаровательной леди, несомненно, существует взаимное влечение. Ричард никак не мог забыть этот поцелуй у себя в комнате. Он и не хотел забывать этот поцелуй, а еще точнее, он хотел бы его повторить.

Проклятие! Как случилось, что он вдруг стал испытывать глупую и нелогичную страсть к женщине? Ему и правда следует держаться от нее подальше…

Вот только как это сделать?

Какое нелепое затруднение. За всю жизнь его никогда так не смущала женщина.

— Милорд, у вас есть парочка монет для старого солдата?

При звуке низкого хриплого голоса Ричард мгновенно вернулся к реальности. Он придержал лошадь, огляделся и наконец заметил сгорбившуюся кучу тряпья на темном пороге. Похоже, лохмотья были когда-то военной формой. Темная фигура опиралась на грубо сколоченный костыль, лоб и глаз человека были перевязаны грязной тряпкой под грязным изношенным кивером.

От такого зрелища у Ричарда сжалось сердце. Он никогда не привыкнет к виду солдат, опустившихся до нищенства. Солдаты сражались так же храбро, как и офицеры, а часто и еще храбрее. Поэтому они чаще становились калеками, и это не давало им возможности найти подходящую работу. В итоге эти люди оказывались выброшены на улицу неблагодарным правительством.

Нетвердой рукой, одетой в поеденные молью перчатки без пальцев, солдат протянул оловянную чашку:

— Милостыня для бедного солдата…

Уличный мальчишка, покрытый сажей и одетый в грязные тряпки, поднялся с того же порога.

— Подержу вашу лошадь за пенни, — бойко предложил он.

Ричард полез в жилетный карман, достал монету и бросил ее мальчишке, потом спешился и передал ему поводья. Затем он подошел к порогу, и солдат, продолжая протягивать чашку, отступил в темноту. Он оказался не настолько стар, как того ожидал Ричард, и даже то малое, что ему удалось разглядеть под слоем грязи, навело Ричарда на мысль, что это очень молодой человек.

Вид столь молодого человека, ушедшего на войну мальчишкой и теперь превратившегося в ворох тряпок, настолько разозлил Ричарда, что он был готов выкрикнуть оскорбление небесам.

— Какой полк, солдат?

— Двадцать восьмой пехотный.

— Майор Мэллори, третий гвардейский драгунский полк.

Нищий поднял оловянную чашку к голове в равнодушном приветствии.

— Мое почтение, сэр, — хрипло произнес он.

Ричард указал на костыль:

— Где это случилось?

— В Албуэре.

— А! Там всем пришлось туго, и особенно вашим парням из второй дивизии. Насколько я помню, вы потеряли больше, чем мы.

— Вы тоже были там, сэр?

— Да, разве ты не помнишь?

Молодой человек повесил голову и тяжело вздохнул:

— Мы забрали вашего генерала, когда Лонг устроил такую путаницу. Бедному старине Ламли пришлось принять командование над кавалерией всего за несколько часов до сражения, но он блестяще справился с задачей. Великолепный командир.

Солдат покачал головой. Он все еще находился в тени дверного проема, и поэтому был плохо виден Ричарду.

— Я мало что помню из того дня, кроме того, что в нас стреляли французы. Ранен в голову, видите? Глаз потерял, а еще — пуля в ноге.

— Понятно. Не повезло тебе, приятель. Это был тяжелый день, один из худших. Хорошо еще, что остался в живых. Ты был в бригаде Аберкромби, да?

Солдат сгорбился, будто он все помнил, но пытался забыть. Кислый запах спиртного, смешанный с другими отвратительными запахами лохмотьев, окутывал несчастного. Как и многие другие, он, несомненно, использовал джин, чтобы попытаться стереть воспоминания о резне в Албуэре.

— Ваши парни под руководством Аберкромби и Хаутона великолепно справились со своей задачей. Никогда в жизни не видел такой храбрости. Французов было вдвое больше, и все же твоя бригада продолжала сражаться. Как тебя звать, солдат?

— Том Финн, сэр.

Ричард вынул кошелек и достал несколько золотых монет:

— Возьми, Том. Купи себе хорошей еды и чистую постель.

Молодой человек протянул оловянную чашку, и Ричард положил в нее монеты. Солдат долго смотрел в чашку. Его глаз — единственное яркое пятно в тени — широко открылся: видимо, он был ошеломлен. Наверное, бедняга давно не видел столько денег, если вообще когда-либо видел.

— Вот это да, майор, — проговорил он и крепко прижал чашку к груди. — Вы так добры, сэр!

— Обещай, что не потратишь все на выпивку, Том. Потрать их получше — приведи себя в порядок и попытайся найти честный заработок.

— Как прикажете, сэр.

— Помни, что ты был солдатом, который храбро сражался, чтобы спасти свою страну от Бонапарта. Никогда не забывай, какое важное дело ты сделал. Как бы жизнь ни согнула тебя, борись. Ты заслуживаешь лучшего. — Ричард положил руку на плечо молодого человека и крепко сжал. — Береги себя, Том Финч.

Он вернулся к лошади и, забрав поводья, бросил мальчишке монету, а затем сел на Галаада и поехал прочь из города.

Состояние таких солдат, как Том Финч, терзало его сознание еще несколько миль. Неужели нет способа помочь им, кроме раздачи денег? Да и нет у него бесконечных запасов денег. Нет, проблема гораздо серьезнее, она касается всей страны.

Может быть, найдется кое-что хорошее в том, что он со временем унаследует графский титул. Тогда он сможет выступать в палате лордов, защищая ветеранов воин, особенно тех, кто стал калекой. Он позаботится о том, чтобы правительство сделало что-нибудь для них, даже если это потребует от него всех его сил.

Ричард думал о куче лохмотьев в тени и искренне надеялся, что молодой человек не потратит золотые монеты на выпивку, хотя иногда это самый простой путь сбежать от столь жалкого существования. И все же не исключено, что Том Финч не пойдет по легкому пути.

— Том Финч, да? Значит, мы теперь братья?

Изабелла рассмеялась:

— Это было первое, что пришло мне в голову, Дэнни. Надеюсь, ты не возражаешь, что я так назвала моего солдата.

— Нисколько. Вы все хорошо сделали, миледи. Я очень горжусь вами. Он ведь ничего не заподозрил, верно?

— Нет, слава Богу. Хотя меня он порядком напугал, когда стал расспрашивать про Албуэру. Мне просто повезло в том, что я сумела правильно назвать сражение, в котором он участвовал. Я выбрала это сражение только потому, что нашла про него статью в одном из старых журналов Руперта, пылящихся в библиотеке. А когда он спросил про мою бригаду, я, право, чуть не умерла.

— Зато это было очень трогательно, задумка с раной. Изабелла усмехнулась:

— Я тоже так считаю. В этом случае он едва ли мог винить мою память, правда? Ну что ж, я рада, что все позади. А теперь дай мне взглянуть на брошь.

— Не сейчас, миледи, здесь небезопасно. Но не волнуйтесь, она у меня.

Изабелла увлеклась ролью и забыла, что они находятся в одном из самых бедных районов Лондона. Она придвинулась ближе к Дэнни и оперлась на костыль.

— Вот это правильно. Вы — старый солдат-калека, и оставайтесь им до тех пор, пока мы не выберемся отсюда.

Они медленно шли рядом, при этом Изабелла продолжала опираться на костыль. К счастью, оба они казались такими грязными и оборванными, что к ним никто не подошел — никому просто в голову не пришло, что два жалких бродяги могут обладать чем-то, что можно украсть.

Когда они наконец добрались до Брод-стрит, Изабелла заметила перед церковью Святого Джайлза извозчика и подошла к нему.

— Портман-сквер, пожалуйста.

— Ишь ты, чего захотел. — Румяный возница окинул двух бродяг оскорбительным взглядом. — Никуда я вас не повезу, вонючки. Убирайтесь!

Изабелла залезла в оловянную чашку, которую прижимала к груди, и выудила оттуда сверкающую золотую гинею.

— А это тебе ни о чем не говорит? Так ты отвезешь нас на Портман-сквер? — Она подняла гинею повыше.

— Разбогатели, да? — Возница сразу переменился в лице. — Ну хорошо, ваши светлости, залезайте, только внутри мне не напачкайте — я только что вычистил сиденья.

Едва Изабелла с Дэнни сели в экипаж и закрыли дверцу, как их отбросило назад — это возница хлестнул лошадей.

— А теперь покажи мне брошь, — нетерпеливо сказала Изабелла. — Я хочу удостовериться, не одурачил ли он нас еще как-нибудь.

Дэнни запустил руку в лохмотья и, выудив брошь, передал ее Изабелле. Она положила драгоценность себе на ладонь, и рубин засверкал в свете утреннего солнца, проникавшего сквозь окно.

Из горла Изабеллы вырвался тихий вздох облегчения. Это точно брошь бабки. Слава Богу!

И тут же облегчение заменило ощущение триумфа. Изабелла начала смеяться. Они снова это сделали! Они победили Ричарда в затеянной им игре. Когда она думала о том, как он приедет в Гемпшир и обнаружит, что украденной вещи опять нет, ее голова откидывалась назад, и она смеялась, смеялась не преставая.

Дэнни присоединился к ней, и их смех, казалось, наполнил всю улицу.

— Надеюсь, тебе было нетрудно ее найти? Я пыталась задержать его разговорами достаточно долго, чтобы ты смог основательно поискать, — поинтересовалась Изабелла, как только смогла немного успокоиться.

— Да так же просто, как с кровати упасть. Брошь оказалась у меня в кармане не позже чем через минуту.

— Каким образом?

— Ну, я запомнил, когда брал ее в первый раз. Все вещи были аккуратно сложены, будто подготовленные для упаковки. Драгоценность лежала как раз рядом с его бритвенным прибором, и я решил, что господин собирался упаковать ее туда. Поэтому я нашел его прибор в седельной сумке, и действительно, там она и была, запакованная вместе с бритвой и кисточкой.

— Дэнни, мальчик мой, у тебя задатки ловкого преступника.

— Я знаю. Таким и был.

— Что ж, прости, что я ненароком снова вовлекла тебя в преступную жизнь, но в конечном счете это не воровство. Я просто забираю то, что мне принадлежит.

Впрочем, брошь принадлежит бабке, но это близко. И уж точно брошь не принадлежит Ричарду.

Изабелла пребывала в отличном настроении — так хорошо ей давно не было. Она не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой живой. Это оттого, что они играют в игру, или все дело в игроке?

Весь остаток пути мысли Изабеллы занимал Ричард. Она представляла выражение его лица, когда он обнаружит, что броши нет, и готова была отдать что угодно, чтобы на это полюбоваться. И еще она все время вспоминала выражение сострадания в синих глазах виконта, когда тот разговаривал с Томом Финчем. Слова поддержки, высказанные Ричардом, неподдельные доброта и уважение, с которыми он говорил, поразили ее. Изабелла пыталась представить себе, что его слова и невероятный дар в виде двух гиней значили бы для настоящего Тома Финча. Бедный слепой калека, выброшенный собственным правительством и обществом и лишь кое-как перебивающийся на улице. Слова восхваления его смелости и службы отечеству, сказанные Ричардом, должно быть, принесли бы столько же пользы, сколько и золотые монеты.

Ричард много лет прослужил в армии, так что не стоило удивляться, что он с добротой относился к солдатам, ставшим бедными и беспомощными. И все же это ее удивило. Лондон был полон офицеров, вернувшихся с войны, и Изабелла была готова поспорить, что мало кто из них нашел бы время, чтобы утешить Тома Финча.

Изабелла не сомневалась, что Ричард весьма огорчится, когда узнает, что стал легкой мишенью для ее маленькой пакости. Если бы не радость от возврата броши, она могла бы ощутить вину по поводу того, что с выгодой воспользовалась лучшими сторонами его натуры.

Но она этого не сделала.

Она не могла сожалеть по поводу того, что брошь снова у нее в руках, не важно, какие средства для этого пришлось использовать. Кроме того, что за надобность останавливаться на лучших чертах характера майора лорда Мэллори. В конечном счете он обычный вор, и не более того.

И все же Изабелла не могла не признать, что это самый очаровательный вор, который только мог встретиться на ее пути.

Интересно, что он сделает теперь, чтобы вернуть себе брошь? Она ничуть не сомневалась, что виконт попытается это сделать.

Ричард приехал в Грейшотт поздно вечером. Он устал, тело одеревенело, поэтому ему не терпелось стряхнуть дорожную пыль. Он передал Галаада груму и был встречен у входа Ралстоном, служившим в Грейшотте дворецким с тех пор, как Ричард себя помнил.

— Добро пожаловать домой, милорд! Позвольте взять ваши сумки.

— Спасибо, Ралстон. Как себя чувствует мой дед?

— Все так же, милорд. Я уверен, ваше возвращение его приободрит.

— Хорошо. Я рад, что ему по крайней мере не хуже. Полагаешь, я мог бы попросить сделать мне горячую ванну? Я бы очень хотел немного погреть кости перед тем, как предстать перед графиней.

Ему не терпелось вручить «Сердце Мэллори» его владелице. Выкажет ли старая графиня удивление? Благодарность? Его бабка всегда умела контролировать свои чувства, и все-таки он надеялся на некое выражение удовольствия по поводу того, что выполнил ее просьбу, а также надеялся, что это принесет ей желанный покой.

— Конечно, — ответил Ралстон. — Я сразу же приготовлю ванну.

Через южное крыло Ричард поднялся наверх в комнаты, которые все еще держали для него даже после стольких лет отсутствия. В первый приезд из Франции он ощутил самое большое удовольствие на земле от возможности вернуться в такую знакомую обстановку.

Пройдя через маленькую гостиную прямо в спальню, виконт бросил сумки на постель, стащил сапоги, затем снял пыльные пальто и жилет. Он продолжал раздеваться, когда услышал, что в туалетной комнате приготовляется ванна.

Чуть позже Ричард вошел в туалетную, одетый в шелковый халат, купленный в Испании. Бадья, от которой исходил пар, манила, обещая отдых и покой. Лакей предложил свою помощь, но виконт предпочел отмокнуть в одиночестве и отпустил его.

Наверное, он задремал, потому что вдруг почувствовал, что вода остыла и кожа больше не ощущает приятное тепло. Он встал, вытерся, надел халат и вернулся в комнату.

Седельные сумки все еще лежали на кровати. Пора было одеваться к обеду, но в сумках не имелось подходящей одежды, поэтому Ричард осмотрел стопку одежды в высоком комоде, вытаскивая все, что понадобится для вечера. Теперь оставалось только побриться и позвать лакея, чтобы тот исполнял роль камердинера, пока он будет одеваться.

Ричард вытащил сумку с бритвенными принадлежностями, открыл ее…

И остолбенел.

Мешочек с «Сердцем Мэллори» исчез. Рано утром он сам видел, как Талли положил мешочек в сумку, так что ошибки быть не могло.

Виконт вытряхнул содержимое сумки на кровать. Не важно, сколько раз он проверял и перепроверял каждый предмет — кроме бритвенных принадлежностей, в сумке ничего не оказалось.

Он начал обыскивать седельные сумки, раскидывая по комнате упакованные в них вещи, снова осмотрел каждый уголок каждой сумки. Мешочка с драгоценностью не было нигде. Что же такое произошло…

Дьявол!

Нет, этого не может быть! Это невозможно!

Но невозможно ли? Она снова это сделала? Вот только как? Сама Изабелла не могла взять брошь — они не виделись со вчерашнего приема в честь Веллингтона. Сегодня ее поблизости не было.

Или все-таки была?