Глава 10

"Отец был чрезвычайно рад видеть меня. Он думал, что Эдвард знает о моем приезде, и несколько дней я скрывала от него правду. Я слишком устала после поездки и знала, что необходимо набраться сил, прежде чем рассказать все, что со мной произошло.

Отец сводил меня с ума. Он приходил в мою комнату, садился на постель и все время говорил только об Эдварде. Он считал, что я все еще не осознала, каким счастьем для меня был брак с таким замечательным человеком.

В очередной раз не в силах слушать все это, я начала рыдать. Я рассказывала, перескакивая с одного на другое. Я помню, как кричала на отца. Он решил, что я сошла с ума, выдумывая такое про мужа.

Я пыталась еще раз объясниться с отцом. Но он был полностью на стороне Эдварда. Потом я узнала от слуг, что он написал моему мужу, чтобы тот приехал и забрал меня.

Отчаявшись, я написала отцу письмо, в котором рассказала обо всем, включая и то, что скоро сделаю его дедушкой. Я спрятала письмо в сундуке с зимними вещами отца, надеясь, что он найдет его очень нескоро.

Иначе, Кристина, он счел бы, что именно беременность была причиной того, что он называл «моим нервозным состоянием».

Я решила уехать к своей сестре Патриции. Она жила с мужем в колониях. Я не осмелилась взять с собой драгоценные камни. Патриция славилась нюхом гончей, она наверняка нашла бы их. Она была так любопытна! Сколько я себя помню, она все время читала мои письма. Нет, я не могла рисковать. Камни представляли слишком большую ценность. Я взяла их с единственной целью – вернуть беднякам в королевстве Эдварда. Он ограбил их, и я хотела, чтобы справедливость восторжествовала.

Спрятав камни в коробку и дождавшись глубокой ночи, я отправилась в сад. Я закопала коробку в цветочной клумбе, Кристина.

Ищи кроваво-красные розы. Под ними ты найдешь ту коробку".

Запись в дневнике

1 октября 1795 года

Невеста нервничала на протяжении всей продолжительной брачной церемонии. Лайон стоял рядом, держа ее за руку так, что невозможно было ни пошевелиться, ни тем более бежать.

Он улыбался так широко, что Кристина даже подумала, не помутился ли у него рассудок. Да, он был чрезвычайно доволен. Если бы Кристине была свойственна подозрительность, она вполне могла бы решить, что именно ее испуг доставляет ему такое удовольствие.

Правда, его настроение слегка испортилось, когда она отказалась повторить слова клятвы «и только смерть нас разлучит». Когда она поняла, что священник в остроконечной бархатной шапке не двинется дальше, пока не услышит ее ответ, – при этом Лайон сжал ее руку так, что чуть кости не захрустели, – она наконец произнесла требуемые слова. |

Она дала понять Лайону, что недовольна тем, что ей пришлось солгать, но его это, похоже, не беспокоило. Он лениво улыбнулся ей и так же неторопливо подмигнул. Нет, его это совершенно не беспокоило.

Лайон упивался своей победой.

Конечно, все воины любят добиваться своего. Кристина знала это. А он, конечно, еще более, чем остальные. Ведь он – лев и только что поймал свою львицу.

Когда они вышли из церкви, Кристина повисла на руке Лайона, беспокоясь о своем свадебном наряде. Она боялась, что любое резкое движение может испортить тонкое кружево, которым был оторочен вырез и рукава. Платье шилось под руководством тети Харриет, мучившей придирками трех служанок до тех пор, пока результат не удовлетворил ее.

Это было чудесное платье, хотя и очень непрактичное. Леди Диана сказала Кристине, что она наденет его всего один раз, а потом оно будет навсегда убрано.

Кристине это казалось расточительством. Когда она сказала об этом мужу, Лайон засмеялся, прижал ее к себе и велел не тревожиться понапрасну. У него достаточно денег для того, чтобы каждый день одевать ее в новые наряды до конца ее жизни.

– Почему все кричат на нас? – спросила Кристина. Она стояла рядом с Лайоном на верхней ступени церкви. Перед ними была огромная толпа незнакомых людей, и они так шумели, что она едва услышала ответ Лайона.

– Они приветствуют нас, любимая. – Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. Крики тут же стали еще громче. – Они радуются за нас.

Кристина взглянула на него, намереваясь сказать, что совершенно не понимает, почему абсолютно незнакомые люди должны за них радоваться, но он смотрел на нее с такой нежностью, что она мгновенно позабыла все свои возражения, толпу, шум и невольно прижалась к нему. Лайон обнял ее за талию. Он, похоже, понимал, как ей сейчас нужна его поддержка.

Кристина успокоилась и перестала дрожать.

– Ах, какая прекрасная была церемония! – произнесла тетя Харриет за спиной Кристины. – Лайон, посади ее в карету. Кристина, не забудь помахать всем собравшимся. Твоя свадьба станет гвоздем сезона. Улыбайся, Кристина. Ты – новая маркиза Лайонвуд.

Лайон неохотно отпустил молодую жену. Тетя Харриет взяла Кристину за руку и попыталась свес-ти ее вниз по ступеням. Лайон знал, что тетя все равно сделает по-своему, пусть даже силой.

Кристина снова растерялась. И неудивительно, подумал Лайон. Его тетка суетилась вокруг них, словно большая наседка. И одета она была соответственно – в ярко-желтый канареечный наряд. К тому же она непрестанно размахивала своим лимонного цвета веером перед лицом Кристины, при этом отрывисто отдавая распоряжения.

Диана стояла позади Кристины, Пытаясь развернуть шлейф подвенечного платья. Кристина оглянулась, улыбнулась сестре Лайона и снова повернулась к толпе.

Наконец Лайон взял ее за руку и повел к открытой карете. Кристина не забыла слова тети Харриет и помахала рукой незнакомым людям, стоявшим вдоль их пути.

– Как жаль, что твоя мама не смогла присутствовать на церемонии! – прошептала Кристина, когда фаэтон тронулся. – И тетя Патриция рассердится, – добавила она. – Нам все же нужно было дождаться ее возвращения в город, Лайон.

– Рассердится потому, что пропустила свадьбу, или потому, что ты вышла за меня замуж? – спросил Лайон, и в голосе его зазвучали веселые нотки.

– Боюсь, что и по той, и по другой причине. Лайон, я надеюсь, ты поладишь с ней, когда она переедет жить к нам.

– Ты что, с ума сошла? Графиня не будет жить с нами! – резко сказал он, вздохнул и добавил:

– Мы поговорим о твоей тете потом, хорошо?

– Как хочешь, – ответила Кристина. Она была озадачена внезапной переменой его настроения, но не стала расспрашивать. После так после.

Прием подготавливался второпях, но результат превзошел все ожидания. Свечи полыхали в каждой комнате, столы были украшены цветами, и слуги в парадных черных ливреях сновали в огромной толпе с серебряными подносами, уставленными напитками. Гости вышли в сад, и возникшая там давка, по выражению тети Харриет, показывала, что торжество удалось.

Лайон повел Кристину наверх – познакомиться с матерью. Первая встреча была не очень приятной. Мать Лайона даже не взглянула на нее. Она благословила Лайона, а потом начала говорить о другом сыне, Джеймсе. Лайон вытащил Кристину из комнаты как раз на середине одного из ее рассказов. Он хмурился, но когда дверь за ними закрылась, улыбка вновь осветила его лицо.

Кристина решила поговорить с Лайоном о его матери при первой же возможности. Он пренебрег своими обязанностями, подумала она, но тут же стала оправдывать его тем, что он, видимо, просто не понимает, в чем состоит его долг. Да, она поговорит с ним и постарается, чтобы он исправил свои ошибки.

– Не грусти, Кристина, – сказал Лайон, когда они снова спускались по лестнице. – Моя мать довольна.

– Она будет еще более довольна, когда переедет жить к нам, – сказала Кристина. – Я позабочусь об этом.

– Что?

Его удивленное восклицание привлекло внимание нескольких человек. Кристина улыбнулась мужу.

– Мы поговорим об этом позже. Ведь сегодня день нашей свадьбы, и мы не должны ссориться. О, я вижу, Рон стоит рядом с твоей сестрой. Ты замечаешь, как сердито он смотрит на молодых людей, пытающихся флиртовать с ней?

– Ты видишь только то, что тебе хочется видеть, – ответил Лайон. Он притянул ее к себе, оберегая, когда они вновь оказались в толпе гостей.

– Нет, – возразила Кристина в перерыве между представлениями. – Это ты видишь только то, что тебе хочется. Ты хотел жениться на принцессе, да?

Господи, что теперь она имела в виду? Лайон собирался было спросить об этом, но следующий вопрос Кристины отвлек его.

– Кто этот застенчивый человек, застывший в дверях, Лайон? Похоже, он никак не может решить, стоит ему входить или нет.

Повернувшись, Лайон увидел своего друга Брайана. Он поймал его взгляд и жестом подозвал к себе.

– Брайан, я рад, что ты смог прийти. Это моя жена Кристина. Моя дорогая, позволь представить тебе Брайана. Он владелец таверны «Мрачный Брайан».

Кристина присела в реверансе и протянула гостю руку. Он хотел поздороваться левой рукой, чтобы не смущать ее своим обрубком, но Кристина обеими руками пожала его изуродованное запястье и так очаровательно улыбнулась, что у Брайана перехватило дыхание.

– Для меня честь познакомиться с вами, Мрачный Брайан. Я так много о вас слышала, сэр! Право, истории о ваших подвигах просто чудесны!

Эти слова озадачили Лайона.

– Дорогая моя, я не рассказывал тебе о Брайане, – заметил он.

Брайан покраснел. Никогда еще столь знатная дама не уделяла ему так много внимания. Он затеребил галстук, окончательно испортив узел, над которым бился несколько часов.

– Интересно, где вы слышали мое имя?

– О, Рон мне все рассказал о вас, – ответила Кристина с улыбкой. – И еще он сказал, что в следующую пятницу вы предоставите одну из комнат в своей таверне Лайону для игры в карты.

Брайан кивнул, а Лайои при этих словах нахмурился.

– Рон слишком много болтает, – пробормотал он.

– Это та дама, о которой рассказывал Мик? – спросил Брайан. – Нет, не может быть! Совсем не похоже, чтобы у нее хватило сил перебросить мужчину…

Тут Брайан заметил, что Лайон предостерегающе качает головой.

– Кто это Мик? – спросила Кристина.

– Матрос, захаживающий в мою таверну, – пояснил моряк. Его обветренное лицо сморщилось в улыбке. – Он рассказал поразительную историю о…

– Брайан, иди поешь чего-нибудь, – перебил его Лайон. – А вот и Рон! Проводи Брайана в столовую.

Кристина подождала, пока они вновь остались одни, и только тогда поинтересовалась, почему Лайон вдруг стал таким раздраженным.

– Почему ты расстроился? Я сказала что-нибудь не то?

Лайон покачал головой.

– Я больше не в силах терпеть эту толпу. Давай уедем. Я хочу остаться с тобой наедине.

– Сейчас?

– Сейчас, – заявил он, взял ее за руку и повлек к выходу.

Тетя Харриет преградила им путь уже на ступенях.

У Кристины хватило такта проявить раскаяние.

Лайон же не стал скрывать своего раздражения.

Но тетя Харриет не сдвинулась с места. Стоя с упертыми в бока руками и выпяченной грудью, она напоминала Лайону центуриона.

Внезапная улыбка смягчила ее воинственную позу.

– Я положила саквояж Кристины в твою карету, Лайон. Ты продержался на целый час дольше, чем я предполагала.

На прощание тетя Харриет заключила Кристину в удушающие объятий.

– Будь помягче сегодня ночью, – велела она Лайону.

– Буду, – ответила Кристина.

Прозвучавшее из ее уст обещание удивило и Лайона, и его тетю.

– Тетя имеет в виду меня, Кристина, – суховато произнес Лайон.

– Ты только должна помнить, дорогая, что Лайон теперь твой муж, – сказала тетя Харриет и при этом покраснела. – Тогда все твои страхи улетучатся.

Кристина совершенно не представляла, о чем говорит эта женщина. Она все время многозначительно кивала Кристине, не отводя от нее пристального ястребиного взгляда.

Наконец они уселись в карету. Лайон подхватил Кристину и усадил ее к себе на колени. Кристина обвила руками шею мужа, прижалась щекой к его плечу и облегченно вздохнула.

Он улыбнулся.

Некоторое время оба молчали, наслаждаясь возможностью держать друг друга в объятиях и блаженным уединением.

Кристина не знала, куда Лайон везет ее, да и не слишком интересовалась этим. Они были одни, и это было самое главное.

– Кристина, что-то тебя сегодня не особенно пугает замкнутое пространство. – Лайон ласково потерся подбородком о ее лоб. – Или ты сумела совладать со своим страхом?

– Да нет. Но когда ты так обнимаешь меня, а я закрываю глаза, то забываю обо всех своих страхах.

«Это потому, что она доверяет мне», – сказал себе Лайон.

– Мне нравится, когда ты честна со мной, Кристина. И теперь, когда мы женаты, ты всегда должна говорить мне только правду, – добавил он, намереваясь незаметно перейти к теме любви и доверия.

– А разве я не все время была правдива с тобой? – спросила Кристина, откинувшись назад, чтобы взглянуть ему в лицо. – Почему ты смотришь так недоверчиво? Когда это я лгала тебе?

– О Саммертонах, например.

– О ком?

– Вот именно, – ответил Лайон. – Ты сказала мне, что Саммертоны воспитали тебя, и мы оба знаем, что это ложь.

– Выдумка, – поправила его Кристина.

– А что, есть разница?

– Да, некоторая.

– Это не ответ, Кристина. Это уклонение от ответа.

– О!

– Ну?

– Что «ну»? – спросила Кристина. Она пощекотала кончиками пальцев его шею, пытаясь отвлечь. Это была их брачная ночь, и ей не хотелось снова лгать ему.

– Ты намерена сказать мне сейчас правду о своем прошлом? Поскольку Саммертоны не существуют…

– Какой же ты настойчивый! – пробормотала Кристина, улыбкой смягчив свой упрек. – Хорошо, Лайон. Поскольку я твоя жена, наверное, мне следует рассказать тебе всю правду.

– Благодарю.

– Пожалуйста.

Она устроилась у его плеча и закрыла глаза. Лайон прождал несколько минут, прежде чем понял, что она сочла обсуждение законченным.

– Кристина? – позвал он, не скрывая раздражения. – Кто заботился о тебе, когда ты была маленькой девочкой?

– Сестры.

– Какие сестры?

Кристина не обратила внимания на нетерпение, звучавшее в его голосе. Мысли ее были заняты новой фантазией.

– Главным образом сестра Вивьен и сестра Дженнифер. Я жила в монастыре, во Франции. Это очень уединенное место. Я не помню, кто привез меня туда, поскольку была очень маленькой. Сестры заменили мне мать, Лайон. Каждый вечер они рассказывали мне замечательные истории о тех местах, где им удалось побывать.

– Истории о бизонах? – спросил Лайон, улыбаясь искренности, звучавшей в ее голосе.

– Да, если хочешь, – ответила Кристина, увлекаясь своей выдумкой. Она решила не изводить себя чувством вины из-за того, что обманывает мужа. Ее намерения были абсолютно чисты. Лайон только расстроится, узнав правду.

Ведь он же англичанин.

– Сестра Франсис нарисовала мне бизона. Ты когда-нибудь видел бизона, Лайон?

– Нет, – ответил он. – Давай расскажи еще об этом монастыре. – Руки его успокаивающе заскользили по ее спине.

– Ну, как я уже говорила, он был расположен в очень уединенном месте. Огромная стена окружала его. Мне разрешали бегать босиком почти все время, ведь у нас никогда не бывало посетителей. Меня ужасно баловали, но я тем не менее была спокойным ребенком. Сестра Мэри сказала мне, что знала мою мать, поэтому они и взяли меня к себе. Кроме меня, там детей не было.

– А как ты научилась защищать себя? – спросил Лайон как бы невзначай.

– Сестра Вивьен считала, что женщина должна знать, как защищаться. Вокруг нас не было мужчин, которые могли бы заступиться за нас. Это было разумное решение.

Рассказ Кристины звучал достаточно достоверно. Он объяснял ее путаницу в английских законах, привычку ходить босиком, познания о бизонах. О да, это объяснение, несомненно, устраняло целый ряд вопросов. Оно было убедительным и логичным. Но Лайон ни на секунду не поверил ему. Он откинулся на спинку сиденья и улыбнулся. Он понимал, что Кристине необходимо время, чтобы научиться доверять ему. Возможно, он сам узнает все еще до того, как она наконец решится открыть ему правду.

Лайон прекрасно понимал всю иронию ситуации. Он ни за что не хотел, чтобы Кристина узнала о его прошлой жизни. Он стремился сохранить все свои грехи от нее в тайне. Однако с упорством гончего пса, идущего по следу, он настаивал на том, чтобы она рассказала правду о себе.

Она говорила, что вернется домой. И Лайон прекрасно понимал, что Кристина собирается совсем не в тот таинственный монастырь, о котором только что поведала.

Никуда она не уедет.

– Лайон, ты меня сейчас раздавишь, – запротестовала Кристина, и он немедленно ослабил объятия.

Наконец они приехали. Лайон на руках внес ее в свой городской дом, пронес через пустую прихожую, поднялся вверх по лестнице. Кристина даже не успела оглядеться вокруг.

Спальня была готова к их прибытию. Несколько свечей отбрасывали мягкий свет на столики у кровати. Покрывало на огромной постели было отвернуто. В камине полыхал огонь, вытесняя из комнаты прохладный ночной воздух.

Лайон положил Кристину в центр постели и долго смотрел на нее улыбаясь.

– Я отправил всех слуг в загородный дом, Кристина. Мы здесь совсем одни, – сказал он, нагнувшись и протягивая руки к ее туфлям.

– Сегодня наша брачная ночь, – заявила Кристина. – Сначала я должна раздеть тебя. Таковы правила, Лайон.

Она сбросила туфли и встала рядом с мужем. Развязав узел галстука, она принялась помогать ему

Стащить камзол.

Когда была снята рубашка, Лайон уже не мог стоять спокойно. Кристина улыбнулась, увидев реакцию мышц его живота на ее прикосновение. Она продолжила бы свое занятие, но Лайон обхватил ее руками за талию, прижал к груди и завладел ее ртом.

Долгие мгновения они дразнили друг друга, нашептывали сладостные слова.

Лайон поклялся себе не торопиться этой ночью и прежде всего доставить наслаждение Кристине. Но сейчас он чувствовал, что если не отодвинется, то сорвет с нее платье.

Когда он оторвался от ее губ, она дрожала. Голос ей изменил. Он сел, и она сняла с него туфли и носки.

Она стояла между колен Лайона и медленно расстегивала застежки на рукавах. Это была сложная задача, потому что она никак не могла оторвать от его лица глаз…

– Тебе придется расстегнуть мне платье, – сказала она улыбнувшись и услышала, как напряженно звучит ее голос.

Когда она повернулась, Лайон притянул ее к себе на колени. Кристина боролась с желанием при-слониться к нему, торопясь побыстрее избавиться от платья. Она подняла руки к уложенным в корону волосам, но успела вытащить всего одну шпильку:

Лайон оттолкнул ее руки и сам взялся за дело. – Позволь мне, – сказал он хрипло. Тяжелые локоны заструились вниз, и пышное сверкающее облако волос окутало ее. Кристина облегченно вздохнула. Аайон медленно поднял тяжелые пряди, чтобы перекинуть их ей через плечо, остановился, поцеловал ее в шею, затем приступил к самому трудоемкому занятию – расстегиванию крошечных пуговиц.

Сердце его бешено колотилось. От нее исходил такой восхитительно женственный, волнующий аромат! Ему хотелось зарыться лицом в ее золотистые локоны, и он поддался бы этому искушению, если бы она не прижималась к нему так нетерпеливо, так соблазнительно.

Наконец Лайону удалось расстегнуть ее платье до талии. На ней была белая нижняя рубашка, но шелковый материал легко поддался, когда Лайон просунул под него руки. Он обхватил ладонями ее грудь и вновь сильно притянул Кристину к себе.

– Ты так хороша, любовь моя! – прошептал ей Лайон. Он покусывал мочку ее уха, потом отстранился, но лишь на мгновение, которое потребовалось ему, чтобы спустить платье вниз.