Дуг Селби (№7) - Прокурор срывает печать

— Это было убийство?

— Я склонен полагать, что да, — ответил задумчиво Селби.

— Но почему? Какие мотивы? И зачем ему понадобилась белая гардения?

— Могу придумать единственное объяснение. Два пассажира, сошедшие с поезда, были незнакомы Карру. В противном случае он бы не использовал белую гардению в качестве способа идентификации.

Она согласно кивнула.

— Более того, — продолжал Селби, — у этих людей явно должно быть нечто общее и весьма важное для Карра. В то же время очевидно, что друг с другом они не были знакомы. Я полагаю, эти люди были свидетелями какого-то события, связанного с делом.

Инес сразу помрачнела. Селби продолжал:

— Человек, убитый в отеле, мог быть тем, кто первоначально и вызвал этих свидетелей. Он намеревался воткнуть в петлицу белую гардению и выйти к поезду. Вполне возможно, что эти свидетели могли выступить с показаниями, противоречащими интересам клиента Карра. Каким-то образом Старый АБК узнал о происходящем, прицепил белую гардению, отправился на вокзал и увез свидетелей.

— Но если они и были свидетелями какого-то события, то с какой стати Анита Элдон тоже прибыла с белой гарденией?

— Ты попала в самую точку, — сказал Селби. — Просто я размышляю вслух.

— Что собой представляет Анита Элдон?

— Высший класс. Оранжерейный цветочек. Ухожена до последней фальшивой ресницы. В отеле записано, что она приехала и? Голливуда, и выглядит эта особа на все сто процентов по-голливудски.

— Ты не сказал мне имени убитого, Дуг.

— Фред Рофф, записан как житель Лос-Анджелеса. Инес Стэплтон слегка отодвинула в сторонку стопку юридической литературы.

— Пока я бреду во тьме, Дуг. Будь пай-мальчиком и пойди побегай во дворе. Мне же надо подумать — вдруг появятся светлые идеи.

Глава 6

Дуг Селби нашел Рекса Брэндона, когда тот совещался с Гарри Перкинсом в траурном зале похоронной конторы, задняя комната которой одновременно служила моргом Мэдисон-Сити. Поперечные глубокие складки рассекали лоб шерифа, что означало напряженную работу мысли.

— Что нового? — поинтересовался Селби.

— Это почти наверняка убийство, — угрюмо ответил шериф.

— Так что же все-таки произошло?

— Ты указал верный путь, Дуг. Оставшийся кусок сахара был пропитан синильной кислотой. Доктор говорит, что, по всей вероятности, причиной смерти стало отравление. В других местах в номере мы яда не нашли. Карл Гиффорд намеревается арестовать официанта, а затем выдавить из арестованного признание и доказательства. Мне это совсем не по нутру.

Селби понизил голос:

— Послушай, Рекс, я не хочу совать нос не в свое дело и вообще не очень заинтересован в его решении, но все же есть вероятность, что твое расследование каким-то образом связано с делом о спорном завещании, которое назначено к слушанию завтра. Там речь идет о миллионе, а некоторые клиенты Карра за миллион пойдут на многое.

— Почему ты так считаешь, Дуг? Какую связь ты видишь между убийством и спором о наследстве?

— Белые гардении, Рекс. Кроме того, Анита Элдон, занимающая номер шестьсот семнадцать, как раз по соседству с комнатой покойника, является клиентом Карра в деле о наследстве.

— Мы кое-что о ней выяснили, — сказал Брэндон. — Она прибыла в город автобусом в одиннадцать часов и сразу отправилась в кафе перекусить. Там с ней встретился Старый АБК. Анита Элдон зарегистрировалась в отеле уже после того, как мы приехали туда. Соседний номер достался ей потому, что оказался единственным свободным. Кажется, здесь связь не просматривается.

— Кроме цветка белой гардении, — заметил Селби.

— Кроме белой гардении, — признал шериф. — Но Карлу Гиффорду можно не говорить о цветочной проблеме. Такого рода тонкости он пропускает мимо ушей. Интересно, получится ли что-нибудь у Сильвии?

— Не знаю. От нее нет вестей? Я разговаривал с Инес Стэплтон.

— Сюда направляется Карл Гиффорд. Боюсь, он не шибко обрадуется встрече с тобой.

Гиффорд быстро вошел в траурный зал, но предсказание шерифа не оправдалось. Напротив, казалось, Гиффорд был очень рад вновь увидеть в Мэдисон-Сити бывшего окружного прокурора.

— Как поживаете, мистер Селби? Простите, майор Селби. Я рад вашему прибытию. Насколько мне известно, вы заехали на несколько дней, чтобы потом отбыть в неизвестном направлении?

— Верно, — ответил Селби, пожимая ему руку. Гиффорду было тридцать два года. Напористый, плотный, широкий, с бычьей шеей тип, исполненный честолюбия и политических амбиций. Слабость мысли он компенсировал быстротой и прямолинейностью решений, приняв которые Гиффорд лез вперед, полагая, что лишь одним мощным напором можно снести все преграды.

— Буду рад, если вы сможете поделиться с нами мыслями по этому делу — неофициально, разумеется.

— Благодарю вас, — сказал Селби, — но, к сожалению, мыслей-то у меня и нет.

— Мы, конечно, не успели собрать всех улик, — заявил Гиффорд, — но уже пришли к неизбежному заключению. Покойный по внутреннему телефону заказал завтрак. Мы нашли официанта, который доставил поднос в номер. Это Генри Л. Фарли. Официант обязан достать сахар из сахарницы, положить кусочки на блюдечко и принести гостю. Сахарница в номер не посылается. Фарли стремится заморочить нам голову. Утверждает, что не помнит ничего особенного, связанного с этим заказом. Говорит, что постучал и жилец открыл дверь. Помнит лишь, что это был мужчина и в номере он находился один.

— Имеется ли у официанта какой-либо мотив для убийства Фреда Роффа? — спросил Селби.

— Конечно, имеется, — выпалил без задержки Гиффорд, — иначе бы он не убил его. Пока, естественно, мы не знаем, каким именно мотивом руководствовался официант.

Селби кивнул, соглашаясь, как если бы Гиффорд сделал чрезвычайно глубокомысленное умозаключение.

— Это верно. Но все же, вероятно, было бы важно установить, кем был убитый, и после этого решать, у кого имелись причины его убить.

— Я не совсем уверен в этом, — возразил Гиффорд. — Мы поместим Фарли в тюрьму для допроса. Как только двери камеры захлопнутся за ним, он сразу помягчает. Так происходит со всеми, кроме самых отпетых негодяев, закоренелых преступников.

Обращаясь к Брэндону, Селби сказал:

— Из чистого любопытства мне хотелось бы бросить взгляд на содержимое сумки и портфеля убитого.

— Перкинс уже разложил в задней комнате все вещи. Доктор скоро начнет работать над телом, так что поторопись, если не хочешь исследовать вещи во время вскрытия.

— Спасибо.

— Вы не желаете присоединиться ко мне и послушать, что скажет Фарли? — сердечно пригласил Дуга Гиффорд.

— Благодарю вас, нет, — ответил Селби. — Я лишь взгляну на вещи. Вы ведь знаете, как трудно бывает выкинуть дело из головы.

— Ну конечно, конечно, — прервал его Гиффорд с еще большей сердечностью в голосе. — Действуйте и чувствуйте себя свободно, майор. Делайте все, что угодно, мы только рады вашей помощи. Ужасно хотелось бы услышать, каковы ваши идеи. Не так ли, шериф?

Брэндон молча кивнул.

— Правда, я лично полагаю, — продолжал Гиффорд, — что еще до вечера мы получим признание Фарли. Пойдемте, шериф, зададим ему жару. Я пригласил стенографистку, чтобы записать каждое слово. Думаю, официант уже трясется с ног до головы.

Брэндон взглянул через плечо на Дуга Селби, поколебался какое-то мгновение, видимо пытаясь придумать повод, чтобы не уходить, и, не придумав ничего путного, отправился вслед за новым окружным прокурором.

Селби в сопровождении Гарри Перкинса прошел в заднюю комнату, где на скамье были разложены вещи из портфеля и кожаной дорожной сумки. Селби внимательно изучил каждый предмет. В портфеле были новый блокнот из желтой бумаги и два карандаша. В сумке находились три комплекта нижнего белья, чистая пижама, несколько пар новых носков, две сорочки, бритвенные принадлежности, щетка для волос, расческа, аккуратно сложенные носовые платки и пара тапочек, предоставляемых пассажирам спальных вагонов железнодорожной компанией.

— Метки прачечных? — спросил Селби.

— Ни единой, — сказал Перкинс. — Некоторые вещи абсолютно новые, другие, например платки, хотя и стираные, но тоже без меток. Это может означать, что у него есть семья и стиркой занимается жена.

Селби со всех сторон осмотрел портфель. На внутренней стороне, у застежки, оказалось золотое тиснение: Фред Альбион Рофф.

— Как ты думаешь, где он провел прошлую ночь? — спросил Селби.

Перкинс поднял брови в недоуменной гримасе:

— К чему это? Для чего тебе это надо знать?

— Пижама не тронута, хорошо отутюжена. Все вещи в сумке чистые и нетронутые. Если Рофф ничего не отправил в стирку, это означает, что он лишь сегодня утром вышел из дома, набрав вещей на несколько дней путешествия.

— Предположительно он обитает в Лос-Анджелесе, — сказал Перкинс, — но на пиджаке нет ярлыков магазина.

— Посмотрим на полы рубашки, слева спереди.

— Зачем?

— Иногда там бывают цифры, которые многое могут рассказать. Кроме размера там отпечатаны цифры, говорящие о месте производства и продажи.

Они развернули сорочки и обнаружили серию совершенно нечитаемых каббалистических знаков, отпечатанных черной краской.

— Возможно, в магазине нам что-нибудь и скажут по поводу этой абракадабры, — заметил Селби. — Может быть, здесь обозначены номера партии и время отгрузки с фабрики. Что нашли в карманах?

— Тридцать или сорок долларов, носовой платок, кожаный футлярчик с полудюжиной ключей.

— И никаких визитных карточек?

— Ни одной.

— Носовой платок чистый?

— Да, точно такой же, что и перед тобой. Селби еще раз осмотрел портфель.

— Выглядит изрядно поношенным.

— Бесспорно.

— И в то же время портфель не раздулся, сохранил форму. Странно, очень странно — все вещи чистые. Может быть, он все же что-то отправил в стирку?

— В отеле это отрицают. Он зарегистрировался, заказал завтрак и преставился.

— И все его пожитки оказались чистыми, ни одного несвежего предмета одежды. Сумка довольно приличных размеров. Как были уложены вещи?

— Много свободного места.

Селби в задумчивости постоял над разложенными на скамье предметами, опять взял портфель и посмотрел на отполированную от частого употребления кожу ручки.

— Если не получите никаких разъяснений из Лос-Анджелеса, Гарри, телеграфируй в Правовую ассоциацию штата, скорее всего, он юрист.

— Почему ты так считаешь, Дуг?

— Портфель… да и вообще…

— Если он прибыл не из Лос-Анджелеса, то что же на нем было надето в поезде?..

— Я отправляюсь перекусить. Хорошо оказаться простым наблюдателем сложного дела, — весело сказал Селби.

Коронер попытался пошутить:

— У него все такое чистое, что, наверное, он сам не очень чист, — и весело рассмеялся, довольный собой.

Глава 7

На пути в центр города Селби заскочил в отель. За конторкой он нашел Фрэнка Норуолка, занимающегося делами в унылом молчании.

— У вас не очень радостный вид, Фрэнк, — заметил Селби.

— Вы бы тоже не веселились, если бы узнали, что кто-то заявляет о банде убийц, шныряющих в вашем отеле, лишь на том основании, что один бедолага имел несчастье умереть в нем от разрыва сердца.

— Это было не сердце.

— Тогда, значит, самоубийство.

Селби только улыбнулся, покачав головой.

— Знаете, что самое скверное во владении отелем? — спросил Норуолк и, не дожидаясь ответа Селби, продолжил: — Появляется некто, платит вам пятерку за номер с ванной, позволяет себя укокошить и тем самым приносит убыток в пять тысяч. Ну да ладно, вам удалось что-нибудь узнать?

Селби, желая избежать всякой ответственности, с самым веселым видом ответил:

— Насколько я знаю, Карл Гиффорд в настоящий момент стремится получить признание от официанта, доставившего завтрак в номер.

Норуолк подумал над полученной информацией, открыл было рот, чтобы высказаться, но все-таки промолчал.

— Вы что-то хотели сказать? — как бы продолжая светскую беседу, без нажима спросил Селби.

— Я терпеть не могу что-нибудь говорить вам, ребята, потому что вы начинаете делать из мухи слона, искажаете слова и окутываете все покровом тайны. Потом газеты раздувают историю и поднимают ужасный шум… Скажите, как скоро он умер, выпив кофе?

— Почти мгновенно, — сказал Селби. — Думаю, когда шериф будет исследовать на предмет отпечатков пальцев металлические крышки на блюдах, выяснится, что постоялец их даже не приподнимал. Видимо, прежде всего он решил налить себе чашечку кофе, сделал хороший глоток и через несколько секунд был мертв. Этот яд действует очень быстро.

— Он зарегистрировался в восемь тридцать. Записи в книге заказов говорят, что завтрак гость потребовал вскоре после девяти, в девять десять или девять пятнадцать.

Селби молча кивнул, не желая перебивать говорящего.

— Один из наших постояльцев заметил женщину, которая вышла из того номера примерно без четверти десять.

— Из того самого номера?

— Да.

— Свидетель в этом уверен?

— Утверждает, что уверен.

— Кто это?

— Колеман Декстер. Он занимает номер на шестом этаже уже месяц, если не шесть недель. Намерен сделать инвестиции в апельсиновые плантации, но, прежде чем вложить средства, тщательно выбирает участок. Много ездит по округе. Очень ловкий тип, из тех людей, которые не совершают ошибок.

— Как получилось, что он увидел выходившую из номера женщину? — спросил Селби.

— Просто в это время он оказался в коридоре. Она несла груду белья в стирку.

— Где этот человек сейчас?

— В номере шестьсот сорок два. Хотите с ним встретиться?

Забыв, что он уже не занимает никакого официального положения в графстве Мэдисон, Селби без колебаний кивнул.

— Эта женщина может сыграть очень, очень важную роль, Фрэнк.

— Возможно… Наверное, так и есть. Раз уж мы сели в лужу, надо, видимо, выбираться из нее как можно быстрее. Что вы предпочтете, подняться к нему или вызвать его сюда?

— Он у себя в номере?

— Несколько минут назад был в номере. Думаю, он все еще там. — Норуолк кивнул девушке у коммутатора и сказал: — Соедините с Колеманом Декстером в номере шестьсот сорок два.

— Лучше будет, если мы поднимемся.

Девушка уловила последние слова Селби, связалась с нужным номером и сказала:

— Добрый день, мистер Декстер. Мистер Норуолк хотел бы узнать, можно ли к вам подняться. Да… сейчас… да… Благодарю вас. — Обращаясь к Норуолку, она произнесла: — Он ждет вас.

Норуолк вышел из-за конторки, подошел к лифту и вместе с Селби в полном молчании поднялся на шестой этаж. Они проследовали до конца длинного коридора, свернули направо и остановились у самой дальней двери. Норуолк постучал.

Декстер, плотный жизнерадостный мужчина, широко распахнул дверь со словами:

— Входите, Фрэнк. Я не знаю… — и замолчал, увидев Селби.

— Майор Селби, — представил своего спутника Норуолк и, бросив взгляд на стол, спросил: — Чем занимаетесь? Все изучаете географию?

Декстер пожал Селби руку.

— Рад познакомиться, майор, — произнес он и повернулся к Норуолку. — Да, изучаю карты. Не стану скрывать, я уже почти готов решиться на сделку. Однако подхожу к ней весьма основательно, анализирую температуру воздуха за последнюю четверть века, количество осадков, изучаю состав почвы. Когда я совершаю покупку, то не жалею времени.

— Селби прежде был у нас окружным прокурором, — пояснил Норуолк.

— Ах вот как… — неопределенно проговорил Декстер.

— Нас интересует женщина, которую вы видели выходящей из шестьсот девятнадцатого номера.

Декстер кивнул в ответ.

— Не могли бы вы, — сказал Селби, — назвать время, когда это произошло?

— Я могу указать время с точностью до секунды, майор, — ответил Декстер и добавил с сокрушенным видом: — К сожалению, я точно не смогу описать внешность этой женщины.

— Может быть, вы расскажете все еще раз для майора? — попросил Норуолк.

— Ну что ж, охотно. Сегодня я проснулся довольно поздно. Поднялся с постели примерно без четверти девять, принял душ, побрился и спустился в ресторан позавтракать. Вернулся я точно в девять пятьдесят, и лифтер поднял меня на шестой этаж. Я курил сигарету и докурил ее практически до конца. Сделав последнюю затяжку, я наклонился и стал гасить окурок в цилиндре с песком справа от лифта. В этот момент дверь номера за моей спиной открылась, и кто-то вышел в коридор. Когда я распрямился, по направлению ко мне шла женщина. Мне показалось, что сначала она меня не заметила, ее взгляд был устремлен в конец коридора. Увидев меня, она вздрогнула от неожиданности. На ее согнутой руке висела какая-то одежда, очевидно предназначавшаяся для стирки. Я бы не обратил на нее внимания, если бы она не вздрогнула так, заметив меня.

— Куда она шла? — спросил Селби.

— Не имею ни малейшего представления.

— Женщина направилась к лифту?

— Нет, скорее всего, она шла в другие номера. Но я не слышал звуков отпираемых дверей или щелканья замков. У меня куча своих проблем. Я пытаюсь сделать выгодные капиталовложения, найти то, что нужно, а это весьма не просто. Я до сих пор не уверен, то ли нашел, что требуется, но на сей раз, кажется, то. Прежде чем окончательно решиться, хочу сегодня напоследок еще раз осмотреть участок.

— Не могли бы вы описать ее внешность?

— Только в общих чертах. Достаточно высокая, но не чересчур, как раз в меру. Не толстая, не старая, наверное, около тридцати, довольно привлекательная. Белье для стирки в руках как-то не вязалось с ее обликом?

— Блондинка или брюнетка?

— Брюнетка. Я так думаю. Правда, я не запомнил цвета волос, но помню, что глаза глубокие, большие и очень темные, какие бывают у брюнеток. Одета была в какое-то платье темного цвета, но какого — точно не скажу… Временами мне кажется, что я видел ее достаточно ясно, но, стоит мне сосредоточиться и попытаться припомнить детали внешности, все расплывается и я начинаю понимать, что чувства обманывают меня. Теперь я ужасно сожалею, что не сконцентрировал на ней свое внимание. Я только могу сказать, что в стирку она несла мужские сорочки.

— Вы уверены, что точно определили время? Декстер в ответ ухмыльнулся:

— Единственное, в чем я абсолютно уверен, — это время. В вестибюле есть электрические часы, я сверил по ним свой будильник. Было точно девять сорок девять. Мои часы спешили на три минуты, и в лифте я перевел их на три минуты назад.

— А как лифтер? — спросил Селби у Норуолка. Тот утвердительно наклонил голову.

— Все точно, лифтер запомнил время. Он спускал Декстера вниз на завтрак и поднимал назад. Это было в девять пятьдесят. Декстер переводил часы в кабине лифта. Лифтер не заметил женщину.

Декстер пояснил:

— Мальчишка закрыл дверь, и лифт тут же пошел вниз. Я положил часы в карман и принялся тушить сигарету. Прошло секунд восемь — десять, как ушел лифт. Теперь я припоминаю еще кое-что. Дверь оставалась открытой несколько секунд, прежде чем женщина вышла в коридор. Слышен щелчок открываемой двери, она выходит, я распрямляюсь, и женщина нервно вздрагивает. Вполне возможно, она несколько секунд оглядывала коридор, убеждаясь, что он пуст. Теперь вы знаете все.

— К тому времени, когда женщина вышла из номера, постоялец был мертв по меньшей мере минут двадцать. Но мне кажется весьма интересным то, что она несла с собой одежду. Значит, вы не знаете, куда направилась эта женщина?

— В тот момент, когда я ее увидел, она двигалась по направлению ко мне, потом я повернулся и пошел по коридору. Вероятно, она некоторое время шла следом, но я не знаю, как долго. И еще одно… Правда, я не совсем уверен, но когда я вспоминаю все заново, мне начинает казаться, что она выронила какую-то бумажку — что-то белое упало на пол.

— Возможно, какая-то часть одежды или носовой платок, — заметил Селби.

— Нет, скорее всего, бумага — газетная вырезка или что-то в этом роде. Вы же знаете, майор, как это бывает. Ваша голова забита кучей проблем, в этот момент происходит что-то совершенно незначительное, и когда вы стараетесь припомнить, что… это примерно то же, что вспоминать сновидение. Вам кажется, что вы все помните, но совершенно не уверены в этом. Одним словом, у меня есть ощущение, что упал листок бумаги. Но я не могу сказать точно, было ли это на самом деле. Если бы я был уверен или видел ясно, то, конечно, сразу же извинился бы и сказал, что она что-то выронила. Но я был так озабочен деталями предстоящей сделки и настолько углублен в свои мысли…

Зазвонил телефон.

— Извините, я жду звонка по поводу сделки, намерен сделать контрпредложение.

Декстер подошел к аппарату и поднял трубку.

— Хэлло, — произнес он и после паузы спросил: — Кого… кого вы хотите? О, секунду. — Повернувшись, он сказал Селби: — Прошу прощения, майор, но вы, наверное, и есть Дуг Селби, не так ли?

— Да.

— Шериф желает поговорить с вами. Селби подошел к Декстеру и взял из его рук трубку:

— Хэлло, Рекс, что случилось?

— Две вещи, Дуг, — ответил Брэндон, — и обе беспокоят меня.

— Ты можешь сказать все по телефону?

— Конечно.

— Тогда я слушаю.

— Во-первых, у Генри Фарли, которого мы допрашиваем, уголовное прошлое.

— Ах вот как… — бросил Селби.

— И кроме того, — продолжал Брэндон, — примерно восемь месяцев тому назад он был арестован в Лос-Анджелесе по подозрению в краже. Очевидно, против него была гора улик, но парень твердил, что не виновен и все такое, ну, ты знаешь, как это бывает.

Знаю, продолжай.

— Человеком, который вытащил его из замазки или, как Фарли выражается, «подпружинил» его, был А.Б. Карр.

— Как в игре… тепло, тепло… теплее, — сухо обронил Селби.

— И второе, что беспокоит меня, и беспокоит весьма сильно, продолжал шериф, — это утверждение доктора Трумэна. Он сейчас звонил мне и сказал, что слышал о том, будто умерший человек отравился, выпив кофе из завтрака, заказанного им в номер…

— Ну-ну… — произнес Селби, потому что Брэндон вдруг замолчал.

— Вот тебе и «ну»! — взорвался шериф. — Когда доктор Трумэн распорол его, то, естественно, первым делом заглянул в желудок. Наш покойник позавтракал примерно за час до того, как был убит, и это был отличный плотный завтрак. Если верить доктору, то покойный съел яичницу с ветчиной, гренки, кофе, овсяную кашу и закусил компотом из слив.

— За час, говоришь? — переспросил Селби.

— Именно.

— Не понимаю, зачем ему понадобился второй завтрак?

— Не знаю.

— А как Гиффорд, он что-нибудь понимает?

— Он и не пытается понять. Ему вполне достаточно уголовного прошлого у официанта. Полагает, что убийца уже в его руках. Мне надо поговорить с тобой, Дуг.

— Сейчас буду, — сказал Селби.

Глава 8

Дуг Селби нашел Рекса Брэндона нервно шагающим из угла в угол своего кабинета, что было совершенно не свойственно шерифу.

Пригласив Дуга занять кресло, Брэндон указал жестом на старую трубку Селби и увлажнитель с табаком, которые он заранее достал из ящика стола.

— Присаживайся, Дуг, закуривай. Потолкуем немного, если не возражаешь.

— Ни капли, — сказал Селби, — напротив, с большим удовольствием.

— Я совсем запутался в этом деле, Дуг. Можно сказать, попал в тупик, — начал Брэндон, — и чувствую себя прескверно. Карл Гиффорд торопится, будто на пожар, но если дело почему-либо пойдет не так и мы упремся в стену, то он соскочит с телеги и оставит меня один на один со всеми проблемами. Мне это очень не нравится.

— Так что там с завтраком? — спросил Селби.

— В этом суть. Парень позавтракал незадолго до того, как зарегистрировался в отеле. Пока мы не сумели узнать, где именно он ел, но что касается самого завтрака, то доктор Трумэн исключает всякое сомнение на этот счет.

— Но тогда почему он решил заказать еще один завтрак?

— Я задаю себе тот же вопрос и отвечаю на него вопросом: «Заказывал ли он себе второй завтрак?»

— Ты хочешь сказать, что кто-то другой заказал завтрак для покойного?

— Именно.

— Полагаешь, кто-то из обитателей отеля просто поднял трубку и произнес: «Говорит шестьсот девятнадцатый, я прошу завтрак в номер»?

— Примерно так, — ответил Брэндон. — Но есть и другая возможность. Этот Генри Фарли принимает заказы, затем разносит их на подносах. Он не собирает посуду до тех пор, пока в отеле не спадет утренний ажиотаж — примерно до одиннадцати часов. Если горничная убирает номер раньше, она просто выкатывает сервировочные столики в коридор, и там они стоят, пока Фарли до них доберется.

— Выходит, Фарли свободно мог обстряпать все дело? — спросил Селби. — Притвориться, что получил заказ из шестьсот девятнадцатого номера, и доставить туда поднос?

— Именно так считает Гиффорд.

— Но если так, то, открыв дверь, Рофф тут же заявляет: «Послушайте, здесь какая-то ошибка, вы попали в другой номер. Я не заказывал завтрака». Это же относится и к тому случаю, если завтрак заказало третье лицо.

— Совершенно верно, — согласился шериф. — Но именно такая версия выдвинута Гиффордом. Он полагает, что официант сказал: «Видимо, действительно произошла ошибка», оставил поднос и пошел якобы выяснять. Рофф же решил, что недурно выпить еще чашечку кофе, ну и нацедил одну.

— Полнейшая чушь, — заявил Селби.

— Я это знаю.

— Представь, ты находишься в номере гостиницы, завтрака не заказывал и вдруг возникает официант с сервировочным столиком и подносом на нем. Ты говоришь, что это ошибка. Он может воспользоваться твоим телефоном, но ты ни за что не разрешишь ввозить столик в номер и убегать, да и сам он ни при каких обстоятельствах так не поступит.

Брэндон молча кивнул.

— А что говорил Фарли? Что случилось, по его версии?

— Ерунда случилась, — сердито сказал шериф. — Когда мы начали допрашивать официанта, вместо того чтобы подойти к нему дипломатично, Гиффорд решил сломать парня и сразу натянул удила. Начал с прошлого Фарли: как давно тот живет в Мэдисон-Сити, откуда явился, были ли у него сложности с полицией, и все в том же духе. Выяснилось, что официант был осужден во времена «сухого закона» за торговлю спиртным и связи с подпольным букмекерством.

— А что дальше?

— А дальше Гиффорд обвинил Фарли в убийстве Роффа или, по крайней мере, в соучастии.

— И после этого?..

— После этого парень закрылся, как устрица. Он сидел молча, улыбаясь, и произнес лишь одну фразу:

«Если вы не возражаете, джентльмены, я позвоню своему адвокату».

— Дальше.

— Гиффорд заявил, что парень сможет позвонить своему адвокату позже, а пока пусть ответит на вопросы.

— Что сделал Фарли?

— Улыбнулся ему в лицо.

— Чем все кончилось?

— Он позвонил адвокату.

— И?..

— Адвокат в данный момент совещается с Фарли.

— Кто его адвокат?

— Альфонс Бейкер Карр, — произнес с отвращением шериф. — Посмотри на всех городских жуликов. Стоит им попасться, они поднимают трубку и с воплем умоляют Старого АБК о помощи.

— Надо сказать, я поражен, что Карр согласился принять это дело, — заметил Селби.

— Почему бы нет? Учитывая то, что мы знаем…

— Согласен, но Карр не мог знать всех деталей, когда позвонил Фарли.

— Зато теперь он знает все, — сухо обронил шериф. — Он…

В дверь кабинета кто-то постучал. Через секунду она распахнулась и помощник шерифа сказал:

— Шериф, мистер Карр хотел бы побеседовать с вами.

— А вот и мы, — саркастически произнес шериф.

— Отлично, — улыбнулся Селби. — Послушаем, что он скажет, Рекс.

— Пусть заходит, — буркнул Брэндон.

Никогда ранее А.Б. Карр не был столь вежливо печален.

— Добрый день, джентльмены. Весьма рад, что вы здесь, майор. Я чувствую необходимость принести вам извинения, шериф.

Брэндон пробормотал нечто нечленораздельное.

— Насколько я понимаю, — начал Карр с обезоруживающей улыбкой, — вы не будете возражать, если мы побеседуем со всей откровенностью в присутствии майора Селби?

Брэндон молча показал на кресло. Карр уселся, ухитрившись сделать это так, как если бы он был почетным гостем шерифа.

— Мой клиент, — произнес он, — мой бедный, несчастный клиент! Мой невежественный, упрямый, твердолобый клиент! Мой тупой, как мул, клиент!

— Фарли? — коротко спросил шериф.

— Фарли, — произнес Старый АБК своим проникновенным, выразительным голосом, которому мог бы позавидовать любой актер. — Конечно, в некотором смысле мы не должны возлагать всю вину на этого несчастного человека. Ведь он лишь порождение большого города, его трущоб; он привык к жестокости городской полиции. Я полагаю, вы не сочтете мои слова оскорбительными, если я скажу: методы вашего нового окружного таковы, что могли породить у моего клиента некоторые ассоциации. Пробудить страх перед полицейским допросом третьей степени или я не побоюсь сказать прямо — перед попыткой сфабриковать дело.

Брэндона всегда выводила из себя манера Карра выражаться, его раздражали магнетическая сила личности адвоката, модуляции голоса, поэтому в ответ на его речь он лишь поерзал в кресле, ожидая продолжения.

Селби, откровенно наслаждаясь этим спектаклем одного актера, сказал с улыбкой:

— Но согласитесь, мистер Карр, есть основания для подозрений, когда официант, доставивший в номер отравленный завтрак, отказывается обсуждать возникшую проблему.

— Именно, — согласился Карр, — вы весьма тонко и точно обозначили суть дела, майор, однако я позволю себе заметить: его отказ сделать откровенное заявление последовал после недружественных действий со стороны окружного прокурора. Ваше замечание предполагает, что действия прокурора были спровоцированы…

— Ладно, хватит нам ходить вокруг да около, — прервал адвоката шериф, — выкладывайте, что произошло.

— Вы правы, совершенно правы. — Карр послал лучезарную улыбку вышедшему из себя шерифу. — Конечно, вы занятые люди. Мы все весьма занятые люди. Вы хотите немедленно добраться до ядра ореха, отбросить скорлупу.