- Да, сэр.
      - И вы утверждаете, что видели, как мистер Бассет выбежал из дома?
      - Совершенно верно.
      - Когда это было?
      - Я только что вернулся домой со спектакля.
      - Как вы возвращались?
      - Пешком.
      - Вы разговаривали с мистером Брунольдом?
      - Нет, сэр. Мистер Брунольд не видел меня. Он пробежал мимо меня на другую сторону улицы.
      - Вы ясно видели его?
      - Сначала я его не узнал, но, когда он пробежал под фонарем, я ясно увидел, что это он.
      - Что было потом?
      - Я подошел к дому и понял, что случилось что-то неожиданное. Я увидел в окнах мелькающие фигуры, все двигались очень быстро.
      - Узнали вы кого-нибудь?
      - Я узнал миссис Бассет и ее сына Ричарда Бассета.
      - Что они делали?
      - Они над чем-то наклонились в приемной. Потом миссис Бассет побежала и позвала Эдит Брайт. Я видел, как Эдит Брайт выбежала из своей комнаты и появилась в приемной.
      - Что вы сделали потом?
      - Я вошел и спросил, что произошло и могу ли я помочь. Я заметил, что кто-то лежит на кушетке. Я подумал, что это мистер Бассет. Миссис Бассет загородила мне дорогу и вытолкнула меня из комнаты. Сказала, чтобы я удалился в свою комнату и оставался там.
      - И как вы поступили?
      - Я повиновался и ушел к себе.
      - Перекрестный допрос,- сказал Бюргер Мейсону.
      - Позже вы были в кабинете и опознали тело мистера Бассета? - спросил Мейсон.
      - Да, сэр.
      - В таком случае, не слышали ли вы о том, что молодая женщина, которая лежала на тахте, когда вы впервые появились в приемной, могла бы опознать мужчину, который выбежал из комнаты?
      - Да, сэр. Я слышал, что есть такая свидетельница.
      - Она находилась в темной комнате, но луч света упал через ее плечо и осветил лицо мужчины, с которого она соврала маску.
      - Да, сэр.
      - Я протестую,- заявил Бюргер.- Вы пытаетесь выдать слухи за истину. Нельзя принимать в расчет то, что говорила Хейзл Фенвик.
      - Я имею право узнать у свидетеля, что случилось после того, как он вошел в дом.
      - Но только с целью напоминания, а не установления того, что произошло.
      - Именно такова цель моих вопросов.
      - Хорошо, я понимаю вас,- сказал Бюргер,- и снимаю свое возражение.
      Мейсон повернулся к Коулмару:
      - В таком случае скажите, если человек надел маску, значит, он хотел скрыть свое лицо?
      - Адвокат, это наводящий вопрос,- заметил судья.
      - Я не возражаю,- сказал Бюргер.
      - Благодарю вас,- сказал Мейсон.- Это предварительные вопросы. Я только хотел кое-что спросить у свидетеля в порядке подготовки к последующим вопросам.
      - Продолжайте, адвокат,- сказал судья,- обвинение не возражает.
      - У вас не вызывает сомнения, что человек надевает маску, чтобы скрыть характерные черты лица. Какой же смысл выставлять напоказ свою пустую глазницу?
      - Я не знаю, сэр.
      - Я только хочу спросить, не произвела ли на вас эта часть рассказа Хейзл Фенвик подозрительное впечатление?
      - Нет, сэр.
      - Очевидно, что фатальный выстрел был произведен из пистолета, накрытого одеялом, чтобы заглушить звук, не так ли?
      - Я пришел к такому выводу, сэр.
      - Но ведь совершенно ясно,- продолжал Мейсон,- что человек в маске и со свернутым одеялом под мышкой не мог войти в кабинет и близко подойти к мистеру Бассету, не вызвав у него тревоги. Вы согласны с этим?
      - Согласен.
      - Однако по положению тела, в котором оно было найдено, можно утверждать, что мистер Бассет сидел за столом и просто повалился вперед, когда его неожиданно застрелили. Он не сделал попытки сопротивляться, не пытался достать свой пистолет, находившийся у него в кармане. Это так?
      - Ваша честь,- перебил Бюргер,- эти вопросы наводящие и предположительные. Свидетель не эксперт и...
      Мейсон вежливо улыбнулся.
      - Полагаю, что мой соперник прав,- сказал он. По залу прокатилось волнение.
      - Ваша честь, вы понимаете,- возвысил голос Мейсон,- что свидетель ставит обоих обвиняемых в компрометирующее положение. Следовательно, я имею право узнать мотивы, которыми он...
      Волнение в зале все росло. Какой-то мужчина крикнул:
      - Мы полицейские! Убирайтесь!
      Судья ударил молотком и сердито посмотрел в зал. Бюргер встал со своего места.
      Перри Мейсон тоже встал и, опережая Бюргера, громко произнес:
      - Ваша честь, я требую внимания свидетеля и судей. Если по каким-либо причинам это невозможно, я требую, чтобы свидетель был удален, пока мне не будет дана возможность допросить его в спокойной обстановке.
      - Если суд позволит,- ровным голосом произнес Бюргер,- то я намерен предложить то же самое. То есть я предлагаю отозвать свидетеля...
      Судья продолжал стучать молотком.
      - К порядку! - рявкнул он.- Если не установится тишина, я прикажу очистить зал!
      - Я - полицейский! - крикнул мужской голос из глубины зала.
      - Меня не интересует, кто вы,- ответил ему судья.- Вы будете оштрафованы за оскорбление суда. Заседание продолжается.
      - Позвольте же обратиться к суду,- вежливо, но очень твердо продолжал настаивать Бюргер.- Я совершенно убежден, что данный свидетель должен быть отозван. Я об этом настоятельно прошу. В зал суда входит наиболее важная свидетельница. Я хочу ее допросить, и, когда я это сделаю, мне, как я полагаю, уже не нужно будет приглашать еще каких-либо свидетелей. Возможно, за исключением тех, кто необходим для определения соучастия в преступлении миссис Бассет. Считаю, что данная свидетельница поможет окончательно решить вопрос об обвинении против Брунольда.
      - Возражаю против этого утверждения, как неверного и дискуссионного,громко заявил Мейсон.
      Бюргер, покраснев, воскликнул:
      - Вы просто пускаете дымовую завесу, чтобы отвлечь внимание от себя. А у вас есть о чем беспокоиться в данный момент...
      - К порядку! - прервал его судья Уинтерс.- Я предлагаю навести порядок в зале суда и прекратить личные выпады сторон. В противном случае потребую очистить зал!
      Наступила тишина. Бюргер, все еще с багровым лицом, проговорил сдавленным голосом:
      - Ваша честь, я забылся. Приношу суду свои извинения.
      - Ваше извинение не принято,- строго сказал судья.- Суд предостерегает вас против личных выпадов по адресу защитника. Чего вы хотите?
      Бюргер овладел собой с видимым усилием:
      - Я хочу отозвать мистера Коулмара, чтобы вызвать другого свидетеля. Но до этого я прошу, чтобы сделали небольшой перерыв.
      - Если прокурор собирается допросить свидетельницу здесь,- сказал Мейсон,- он обязан сделать это без предварительного допроса наедине с ней.
      - Ваша честь,- сказал Бюргер,- это враждебно настроенная свидетельница. Она скрывалась от юрисдикции суда, но ее информация весьма ценная.
      - Вы имеете в виду Хейзл Фенвик? - спросил судья.
      - Да, ваша честь. Судья Уинтерс кивнул:
      - Мистер Коулмар, вы свободны. Прошу мисс Фенвик подойти сюда.
      - Ваша честь, все проходы заняты,- сказал Бюргер.
      - Освободите проходы! - приказал судья.
      - Если бы можно было сделать небольшой перерыв,- сказал Бюргер,- то...
      Судья помолчал, но все же объявил:
      - Суд объявляет перерыв на пять минут.
      В это время по освободившемуся проходу шли двое, а между ними женщина с очень бледным лицом.
      Судья с любопытством взглянул на нее, а потом через дверь с черными портьерами удалился в свою комнату. Все присутствующие смотрели на стройную, хорошо сложенную женщину с темными волосами. Она бросила умоляющий, испуганный взгляд на Перри Мейсона, но тут же отвела глаза. Полицейские провели ее вперед. Кто-то открыл дверцу в ограждении из красного дерева, и женщина прошла к месту, отведенному для юристов. Бюргер встретил ее любезной улыбкой. Те, кто сидел в задних рядах, старались вытянуть шеи, чтобы получше ее рассмотреть. Кто не мог увидеть, прислушивались. Бюргер пошел ей навстречу, взял ее за руку и отвел в угол зала по соседству со скамьей репортеров. Он сел рядом с ней и стал что-то шептать, но она упрямо молчала, покачивая головой и искоса поглядывая на Мейсона.
      - Клянусь Богом,- угрожающе прохрипел Бюргер, так что его услышал весь зал,- я поставлю вас на свидетельское место, приведу к присяге и заставляю говорить. Здесь идет предварительное слушание. Если вы солжете, я обвиню вас в лжесвидетельстве, и судья засадит вас в тюрьму.
      Она молчала. Бюргер через весь зал поглядел на Мейсона, который спокойно курил сигарету. Бюргер достал часы и произнес все тем же хриплым голосом:
      - Даю вам шестьдесят секунд на размышление,- сказал он.- Вы должны сказать мне правду.
      Тельма Бевинс, бледная, молча смотрела на Бюргера, а тот глядел на часы.
      В комнату зашел какой-то репортер и навел на Тельму Бевинс фотоаппарат.
      - Не смейте этого делать! - рявкнул прокурор. Мейсон с иронической улыбкой наблюдал за ним.
      - Сейчас перерыв, а не заседание суда,- огрызнулся репортер и начал быстро прокладывать себе путь через толпу, унося свой трофей.
      Бюргер сунул часы в карман.
      - Хорошо,- сказал он Тельме Бевинс.- Вы сами постелили себе постель. Теперь укладывайтесь на нее.
      Она промолчала, сделав вид, что не слышит его, и, по-прежнему прямая, стояла, словно мраморное изваяние. Из своей комнаты вышел судья Уинтерс:
      - Заседание суда будет продолжено. Джентльмены, вы готовы?
      - Вполне готов,- ответил Мейсон.
      - Хейзл Фенвик, займите место свидетеля,- сказал Бюргер. Она не двинулась с места.
      - Вы слышите меня? - крикнул Бюргер.- Идите на место. Поднимите правую руку и поклянитесь, что будете говорить правду. После этого можете сесть.
      - Мое имя не Хейзл Фенвик.
      - Как же вас зовут?
      - Тельма Бевинс.
      - Хорошо, пусть будет Тельма Бевинс. Поднимите правую руку, присягните, а потом займите свидетельское место.
      Весьма неохотно она повиновалась. Клерк принял у нее присягу. Она подошла к скамье свидетелей и села.
      - Как вас зовут? - громко спросил Бюргер.
      - Тельма Бевинс.
      - Но вы пользовались когда-либо именем Хейзл Фенвик? Она решительно молчала.
      - Мисс Бевинс,- сказал Мейсон,- если вы не хотите отвечать на этот вопрос, можете не отвечать.
      Бюргер повернулся к нему:
      - Так вы еще и ее адвокат?
      - С того момента, как вы спросили, да.
      - Это ставит вас в весьма сомнительное положение, особенно в связи с ее исчезновением из штата.
      - Благодарю вас, прокурор,- поклонился Мейсон.- Я сам в состоянии оценить последствия своих поступков. Повторяю, мисс Бевинс, у вас нет необходимости отвечать на этот вопрос.
      - Но ей нужно ответить на него,- сказал Бюргер.- Я вам задал вопрос,повернулся он к девушке.- Это вопрос по существу, и я жду вашего ответа.
      Судья кивнул:
      - Заметьте, адвокат Мейсон, что только суд решает, на какие вопросы следует отвечать, а на какие нет. Этот вопрос по существу, и она должна на него ответить. В противном случае я обвиню ее в неуважении к суду.
      Мейсон успокоительно улыбнулся Тельме:
      - Вы можете не отвечать.
      Судья издал удивленное восклицание. Бюргер с любопытством смотрел на Мейсона.
      - Вы можете не отвечать на вопросы,- спокойно пояснил Мейсон,- если вы чувствуете, что ваши ответы могут быть обращены против вас. Если вам необходимо отказаться, то вы должны сказать следующее: "Я отказываюсь отвечать, пользуясь конституционным правом не отвечать на вопросы, которые могут быть направлены против меня". Когда вы так скажете, никто в мире не сможет заставить вас говорить.
      Тельма Бевинс улыбнулась Мейсону и громко сказала:
      - Я отказываюсь отвечать, пользуясь конституционным правом не отвечать на вопросы, которые могут быть направлены против меня.
      В зале наступила мертвая тишина. Наконец послышался вздох Бюргера.
      - Вы были в доме Бассетов, когда произошло убийство? - задал он новый вопрос.
      Тельма посмотрела на Мейсона.
      - Откажитесь отвечать на вопрос,- посоветовал ей Мейсон.
      - Каким образом ответ на подобный вопрос может быть обращен против свидетельницы? - обратился Бюргер к судье.
      Мейсон пожал плечами:
      - Если я правильно понимаю юридические права, то дело свидетеля решать, на какой вопрос отвечать, а на какой - нет. Объяснение, которого требует прокурор, может тоже быть обвиняющим, и даже в большей степени, чем ответ.
      Тельма Бевинс поняла намек юриста:
      - Повторяю, я отказываюсь отвечать на подобные вопросы. Судья откашлялся, но ничего не сказал. Бюргер бросился в атаку с другой стороны.
      - Вы знаете Перри Мейсона? - спросил он.
      - В этом вопросе нет ничего страшного,- вмешался судья,- и суд ждет ответа.
      - Знаю,- сказала девушка и смущенно посмотрела на Мейсона.
      - Вы поехали в Неваду по предложению Перри Мейсона? Девушка обратила к адвокату вопрошающий взгляд.
      - Я объяснил ей ее конституционные права,- сказал юрист.- Но для пользы дела я разъясняю, что именно я навел девушку на мысль поехать в Рино и оплатил ее проезд.
      Если бы окружного прокурора внезапно хватили мокрым полотенцем по лицу, он, наверное, удивился бы меньше.
      - Что вы сказали? - спросил он.
      - Я оплатил этой девушке поездку в Рино,- сказал Мейсон,- и оплачивал ее издержки, пока она была там.
      - И вы выступаете в качестве ее защитника?
      - Да.
      - И вы советуете ей отказываться отвечать на вопросы?
      - Как вы видите, она выполняет мои рекомендации. Бюргер внимательно посмотрел на свидетельницу.
      - Давно вы знаете Ричарда Бассета?
      - Откажитесь отвечать на этот вопрос под тем же предлогом,- сказал Мейсон.
      Судья Уинтерс наклонился вперед и поглядел на Мейсона:
      - Вы знаете, адвокат, суд начинает склоняться к тому, что вы стараетесь убедить свидетеля не отвечать на вопросы не потому, что они ей угрожают, а потому, что эти вопросы угрожают вам. Суд впервые сталкивается с подобным казусом и предоставляет вам удобный случай для объяснения.
      - Мне предоставляется такая возможность? - спросил Мейсон.
      - Да, конечно,- спокойно сказал судья.
      - Хорошо,- сказал Мейсон,- при данных обстоятельствах я буду вынужден сделать заявление, ваша честь, хоть я и надеялся, что мне не придется его делать. В ту ночь, когда был убит Хартли Бассет, одна молодая женщина находилась в приемной. Неожиданно из кабинета вышел человек в маске. Маска была сделана из копировальной бумаги. В ней были вырезаны два отверстия для глаз, хотя через одно из них была видна пустая глазница.
      - Адвокат,- резко произнес судья,- имеет ли это отношение к женщине на свидетельском месте и причинам, по которым она не отвечает на вопросы?
      - Ваша честь,- сказал Мейсон,- суть не в этом, а в том, почему я советую женщине не отвечать на вопросы. Я собираюсь прояснить дело, и тогда ваша честь убедится, насколько существенно все, о чем я говорю, хотя кое-что может оказаться спорным.
      - Хорошо,- сказал судья,- продолжайте.
      - Она вскрикнула. Мужчина ударил ее. Она сорвала с него маску и успела рассмотреть черты его лица, тогда как из-за особенностей освещения он был лишен этой возможности. Он ударил ее еще раз и, видимо, думал, что убил ее. Потом он скрылся. Итак, ваша честь, она единственная живая свидетельница, видевшая в лицо человека, который выбежал из комнаты сразу после совершения убийства.
      - Ваши аргументы убедили меня в том,- сказал судья,- что попытка скрыть эти показания является серьезным нарушением, а вдвойне серьезным нарушением было сокрытие свидетельницы от юрисдикции суда.
      - В настоящее время я не собираюсь обсуждать сложившиеся обстоятельства, я только пытаюсь объяснить, почему мисс Бевинс не должна отвечать на вопросы, которые могут быть поставлены ей в вину.
      - Это поразительная ситуация,- сказал судья.
      - Я и не утверждаю обратного,- сказал Мейсон,- мне лишь необходимо ваше согласие предоставить мне время и возможность сделать разъяснение.
      - Хорошо, сделайте его,- сказал судья.
      - Очевидно, маска была придумана наспех, так сказать импровизированно. Тот, кто вошел в комнату Бассета, заранее задумал убийство. Он приготовил оружие и принял меры к тому, чтобы выстрела никто не слышал. Иначе говоря, он завернул пистолет в одеяло, чтобы скрыть от жертвы оружие и заглушить шум. Он должен был также подготовить заранее напечатанную записку о самоубийстве, чтобы оставить ее в машинке Бассета.
      - Теперь вы показываете против своего клиента,- заметил судья.
      - Что вы, ваша честь, я просто пытаюсь объяснить отказ девушки отвечать на вопросы.
      - Но вы нарушаете профессиональную этику, выступая против своего клиента, которого вы представляете в деле об убийстве.
      - Я не нуждаюсь в указаниях суда на соблюдение этики. Я сам знаю, что мне надо делать и что не надо.
      - Хорошо,- сказал судья,- продолжайте ваши объяснения. Но говорите кратко.
      - К сожалению, много говорить не придется. Я хочу обратить внимание суда на некоторые важные детали. Во-первых, убийца решил после совершения преступления покинуть кабинет. Но так как маска была сделана в спешке из подручного материала, напрашивается вывод, что убийство было спланировано заранее, а бегство - нет.
      Далее, ваша честь, я утверждаю, что весь план бегства, план демонстрации лица в маске и пустой глазницы возник в голове убийцы после того, как убийство было совершено, потому что лишь тогда он сообразил, каково потенциальное значение стеклянного глаза, зажатого в руке жертвы.
      Вполне очевидно, что глаз не мог случайно выпасть из глазницы убийцы, тем более он не мог быть отнят Бассетом в результате борьбы. Стеклянный глаз должен быть вынут по доброй воле владельца им самим, если это искусно изготовленный глаз. А данный глаз был именно таким. В таком случае почему же убийца по своей воле вынул глаз и так же добровольно показал свидетельнице пустую глазницу? Причина одна, ваша честь: убийца был уверен, что о его стеклянном глазе никто не знает; к тому же ему было известно, что у одного из подозреваемых, которого непременно допросит полиция, имеется искусственный глаз. Убийца, вероятно, предполагал и то, что зажатый в руке у мертвого стеклянный глаз принадлежит этому самому подозреваемому.
      - Все это,- заметил судья,- по меньшей мере спорно. И предназначено для того, чтобы оградить ваших клиентов от суда. Ваша аргументация по поводу добровольности и преднамеренности имеет целью настроить суд в пользу обвиняемых. К тому же вы не дали обещанного объяснения. Все это только ваши предположения.
      Мейсон слегка поклонился:
      - Я просто хочу заявить, что молодая женщина, которая одна может опознать убийцу, вставая с кушетки, пошатнулась и вытянула руки, чтобы за что-то ухватиться. Она оперлась обеими ладонями о зеркальное стекло в двери. Мне пришло в голову, что она оставила отпечатки пальцев. По моим указаниям детективы нашли отпечатки пальцев и идентифицировали их.
      Идентификация показала, что молодая женщина разыскивается полицией, как Синяя Борода женского пола. Она не раз выходила замуж, и ее мужья умирали через несколько недель или месяцев после брака. После смерти каждого своего мужа женщина наследовала его имущество и спешила снова выйти замуж.
      При потрясенном молчании зала судья уставился в шоке на Перри Мейсона. Бюргер медленно сел, глубоко вздохнул, потом так же медленно встал на ноги. Глаза его широко раскрылись от изумления.
      - Мы узнали, что у полиции накопилось несколько подобных нераскрытых дел. Молодая женщина тайно вышла замуж за Ричарда Бассета, но этот брак можно назвать двоемужеством, так как, по крайней мере, один из ее прежних мужей жив. Причина, по которой она оставила в живых этого мужа, заключается в том, что он налгал ей насчет своего состояния и отказался застраховать свою жизнь в ее пользу. Следовательно, не было смысла убивать его. У меня есть доказательства этого, надежные документы в этом вот конверте. Мне доставляет огромное удовольствие возможность передать эти документы вместе с фотокопиями отпечатков пальцев этой дамы обвинителю на данном процессе. Надеюсь, ваша честь, что даже прокурор признает правомерность советов, даваемых мной свидетельнице, поскольку ее ответы вызвали бы обвинение в ее адрес. Я, таким образом, не превысил своих полномочий защитника.
      Бюргер взял конверт, протянутый ему Мейсоном, дрожащими от волнения пальцами.
      Судья Уинтерс почесал подбородок.
      - Суд никогда еще не слышал столь поразительного заявления адвоката,сказал судья.- Никогда еще адвокат не выступал против интересов своего клиента, человека, которого он взялся защищать. Суд, конечно, оценит вашу готовность помочь правосудию, но не вполне понимает ваши действия, ибо вы все же являетесь адвокатом этой женщины.
      - Это вполне естественно, ваша честь,- ответил Мейсон.- Я не стал бы делать подобного заявления, если бы суд не настаивал на том, чтобы эта женщина отвечала на задаваемые ей вопросы. Но, ваша честь, я вынужден защищать себя, а защищая себя, я защищаю и ее. Я думаю, ваша честь, вы скоро поймете; что я поступаю правильно.
      Судья не успел еще ничего ответить, как вскочил прокурор с бумагами в руке и молча взмахнул ими над головой. В правой руке у него была фотография женщины анфас и в профиль с отпечатанным над снимками текстом, а также фотография отпечатков ее пальцев.
      В другой руке Бюргер держал фотокопию других отпечатков. Он показал документы Мейсону.
      - Эти отпечатки пальцев были найдены на двери? - спросил он.
      - Да, это их фотокопия.
      - И они идентичны тем, которые я держу в правой руке?
      - Да,- ответил Мейсон.
      - В таком случае,- провозгласил Бюргер, потрясая документом,- здесь проделан настоящий фокус-покус, потому что фотография Синей Бороды в юбке не является фотографией этой вот молодой женщины.
      Мейсон безмятежно улыбнулся:
      - Это вы можете заявить Большому жюри.
      В зале суда поднялся невообразимый шум.
      Глава 17
      Судья Уинтерс безуспешно пытался навести порядок. Наконец он объявил десятиминутный перерыв и приказал бейлифам очистить помещение.
      К Перри Мейсону подошел один из бейлифов.
      - Судья Уинтерс хотел бы видеть вас и прокурора в своей комнате,сказал он.
      Мейсон кивнул и направился в комнату судьи, вслед за ним вошел прокурор.
      - Вы хотели видеть меня, судья? - спросил Бюргер.
      - Я хотел бы, джентльмены, обсудить с вами сложившуюся ситуацию.
      - Мне нечего обсуждать с Перри Мейсоном,- заявил прокурор.- Хейзл Фенвик она или нет - это не связано с появлением Перри Мейсона перед Большим жюри.
      В дверь постучали.
      - Войдите,- сказал Бюргер.
      Судья нахмурился. Дверь открылась, и вошел сержант Голкомб.
      - Прошу прощения за вольность, судья,- сказал Бюргер,- но при данных обстоятельствах я просил сержанта Голкомба взять Мейсона под стражу.
      - За что? - спросил Мейсон.
      - За подмену свидетеля.
      - Но она не свидетель. Она ничего не знает об этом деле, даже не читала газет. Она посторонний человек.
      - Вы послали ее в Рино под видом Хейзл Фенвик, пытаясь этим прикрыть бегство настоящей Фенвик.
      - Ничего подобного. Хейзл Фенвик убежала до того, как я встретил Тельму Бевинс. В свете той информации, которую я дал в суде, исчезновение Хейзл Фенвик абсолютно логично. Несомненно, что полиция арестует ее. Теперь, когда о ней стало известно больше, ее легко выследят. Что касается моего совета этой молодой женщине выдать себя за Хейзл Фенвик, то ничего подобного я не делал. Я послал человека отвезти в Рино бумаги и послал эту женщину, чтобы она занялась этими бумагами. Она твердо и определенно заявила моему посланцу, что не является Хейзл Фенвик, что ее имя Тельма Бевинс, но что бумагами она займется. По своим собственным соображениям я хотел, чтобы эти бумаги были доставлены в Рино, штат Невада. Эти соображения не имеют ничего общего с данным делом.
      - Но зачем вы это проделали? - спросил судья Уинтерс.- Я не хочу обсуждать этот вопрос на суде, пока не переговорю с вами в частном порядке. Мне кажется, что вы использовали процесс в суде, чтобы выставить всех, связанных с этим делом, в смешном свете, разумеется, в надежде извлечь из этого выгоду. Если это правда, вы виновны в вопиющем неуважении к суду, и я собираюсь оштрафовать вас и заключить в тюрьму.
      - Я ни в чем не виноват. Я не приводил эту женщину сюда, в суд. Наоборот, по моим инструкциям, она должна была отказаться покинуть штат Невада. Запросите власти штата Невада и убедитесь в этом. Фактически ее силой доставили сюда.
      - Она крайне важная свидетельница,- сказал Бюргер,- и ей вручили повестку.
      - Точно,- сказал Мейсон.- Именно вы доставили ее сюда. Вы сами настаивали на том, что она Хейзл Фенвик. Я ее сюда не привозил и не ставил на свидетельское место.
      - Но чего вы хотели добиться? - спросил судья Уинтерс.- Почему вы советовали ей не отвечать на вопросы?
      - Я отвечу вам,- сказал Мейсон,- только при условии, что меня не будут останавливать и перебивать.
      - Я не могу вам обещать ничего, кроме того, что вы предстанете перед Большим жюри, а до этого будете находиться под стражей,- сказал прокурор.
      - Я буду рад услышать ваше объяснение,- сказал судья - Я чувствую, что это касается меня так же, как и вас. У вас репутация очень умного и находчивого адвоката. Поэтому мне интересно узнать подробности данного дела.
      - Хорошо, судья,- ответил Мейсон.- Каждый должен согласиться, что только убийца Хартли Бассета мог бояться Хейзл Фенвик больше, чем кого-либо еще на белом свете. Этот человек не знал, как выглядит Хейзл Фенвик. Следовательно, если прокурор представит любую женщину в качестве Хейзл Фенвик и посадит ее на скамью свидетелей, преступник поймет, что попался. Естественно, он попробует бежать. Я думаю, вы все согласны с тем, что я сказал в суде. Брунольд не мог совершить преступление, так как он не добровольно оставил свой стеклянный глаз на месте убийства в руке у Хартли Бассета. С другой стороны, если предположить, что Брунольд совершил убийство, то ему не было смысла вырезать дырки для обоих глаз. Если он хотел, чтобы его не опознали, то должен был опасаться, что его узнают по пустой глазнице. Но если в доме есть другой человек, в чьих руках находится глаз Брунольда, он может совершить преступление, оставить в руке трупа этот глаз и рассчитывать на то, что подозрение падет на владельца глаза. Я пытался сфотографировать всех обитателей дома Хартли Бассета, располагая каждого из них лицом к свету. Как, без сомнения, вы догадываетесь, искусственный глаз очень трудно обнаружить, если он хорошо сделан и глазница не имеет никаких повреждений. Однако естественный глаз на свету меняет размер зрачка, тогда как искусственный остается неизменным. Следовательно, сфотографировав лицо при падающем на него свете, можно по размерам зрачка определить, есть ли у человека искусственный глаз. Получилось так, что Коулмар отказался фотографироваться. Это навлекло на него мои подозрения. Я решил, что он испугается женщины, которую прокурор вызовет на свидетельскую скамью, так как она может опознать его. Я решил проверить мистера Коулмара.
      В этот момент раздался телефонный звонок, и судья взял трубку. Он послушал и кивнул Мейсону:
      - Молодая леди хочет поговорить с вами.
      Мейсон приложил трубку к уху и услышал голос Деллы Стрит.
      - Привет, шеф! - сказала она.- Вы еще не в тюрьме? Юрист усмехнулся:
      - Пока нет, хотя нахожусь на полпути туда.
      - Видите ли, шеф, я оказалась глуповата. Не могла понять, зачем вам понадобилась эта Бевинс, пока вы не запретили ей отвечать на вопросы. Тогда у меня в голове прояснилось.
      - Молодец,- сказал Мейсон,- и что же?
      - Я решила посмотреть, не вознамерится ли кто-то из свидетелей по-быстрому слинять из дела. Так вот, один из них решил исчезнуть.
      - Кто?
      - Коулмар.
      - И ты следила за ним?
      - Да.
      - Но это же очень опасно. Ты не должна была этого делать. Где он?
      - В аэропорту. Он взял билет на самолет, вылетающий через двадцать две минуты.
      - Делла, будь осторожна. Этот человек в отчаянном положении.
      - Как движется дело?
      - Все кончено. Езжай в контору. Встречу тебя там.
      - Я хочу побыть в аэропорту еще некоторое время, а вы будьте в комнате судьи, я позвоню вам.
      - Я не хочу, чтобы ты была там, он может узнать тебя и...
      - Пока, шеф.- Она засмеялась и положила трубку.
      Перри Мейсон взглянул на часы и повернулся к сержанту Голкомбу:
      - Джентльмены, вам, может быть, интересно узнать, что Коулмар сейчас находится в аэропорту и пробудет там еще двадцать одну минуту. Мне кажется, сержант, что вам следует проверить, заряжен ли ваш пистолет, отправиться в аэропорт и произвести блестящий арест.
      Сержант посмотрел на Бюргера. Тот задумчиво сдвинул брови, потом кивнул. Сержант Голкомб бросился к двери. Перри Мейсон откинулся на спинку кресла и улыбнулся Бюргеру.
      - Мейсон,- спросил прокурор,- какого черта вы затеяли эту игру?
      - Это не игра,- сказал Мейсон.- Я делал то, что считал нужным. Свидетельницу, которая могла спасти клиента, разыскивала полиция. Она вынуждена была бежать. Конечно, при перекрестном допросе я бы мог устроить Коулмару ловушку, но я хотел, чтобы это получилось проще. Поэтому я разыграл эту шутку. Я знал, что если он поверит, что Фенвик вернулась и будет участвовать в суде, то ему придется либо убить ее, либо бежать. Убить ее он не мог, пока она находилась в суде и была окружена полицейскими. Я заставил его действовать, создав мотивы для созыва Большого жюри. Это давало ему шанс бежать.
      - Не можете ли вы подробнее рассказать обо всем? - попросил судья.- А то мне многое неясно.
      Мейсон кивнул:
      - Коулмар был соучастником Гарри Маклейна по растрате денег Хартли Бассета. Брунольд был отцом сына миссис Бассет. Он годы потратил на то, чтобы найти ее, а когда нашел, она была замужем за Бассетом. Брунольд связался с ней. Шофер, который действовал как шпион Бассета, узнал об этом. Брунольд хотел, чтобы она ушла от Бассета и вышла замуж за него. Но она не решалась на это и знала, что, если Бассет когда-либо застанет Брунольда в ее комнате, произойдет большой скандал. Однажды к ним действительно постучали. Брунольду пришлось бежать, и он потерял при этом глаз. Это был запасной глаз, лежавший в его жилетном кармане, а не тот, который он носил.