- Но она же оставила на нем отпечатки пальцев!
      - Да,- согласился Мейсон.- Свои и мои.
      - Ваши?
      - Да.
      - Но ваши-то как на нем оказались?
      - Я забрал пистолет у ее сына Дика.
      - А потом отдали ей?
      - Да.
      - Вот здорово, шеф! И вы считаете, что номер с отпечатками был задуман заранее?
      - Точно я сказать не могу.
      - Расскажите мне все подробнее,- попросила Делла Стрит.
      - Ночью меня пригласила к себе миссис Бассет. Она сказала, что ее сын Дик грозит застрелить ее мужа. Когда я приехал туда, там была эта мисс Фенвик. Она лежала на кушетке без сознания. Миссис Бассет сообщила мне, что ее муж ударил девушку. У Дика Бассета был пистолет; и я отобрал его. Мать и сын объяснили, что эта Фенвик - жена Дика, но говорить об этом нельзя. Какая-то рыжая баба лет пятидесяти, вероятно служанка, прикладывала девушке к голове мокрые полотенца. Дик Бассет чрезвычайно много говорил. Придя в себя, девушка сказала, что ударил ее не Бассет, а неизвестный мужчина с одним глазом, на лице у которого была маска. Она сорвала маску и разглядела лицо нападавшего, но он ее не разглядел, так как в комнате было полутемно, свет падал через дверной проем. Ей этот человек незнаком. Он ее ударил. Маска была сделана из листа копирки с двумя отверстиями для глаз. Держалась на голове, прижатая краем шляпы. Копирка взята со стола Бассета в конторе.
      Миссис Бассет говорит, что видела, как кто-то выбежал из дома и сел в машину ее мужа. Ей показалось, что это был сам Бассет. После рассказа девушки мы зашли в кабинет Хартли Бассета и нашли там его труп. Я выяснил, что один тип по имени Коулмар, этакий дохляк, настоящая мышь, вел у Бассета конторские книги, печатал на машинке и так далее. Так вот, он был на месте происшествия. Я решил с ним потолковать.
      - Вы повидались с ним?
      - Да. Бассет не ладил с женой. А Коулмар признает лишь одного Бассета. Когда я зашел к нему, то нашел на его столе бумагу с номером своего телефона, которую утром дал Берте Маклейн.
      Он достал из кармана бумажку, развернул и положил на стол.
      - Значит, Гарри мог быть там.
      - Или Гарри, или Берта. Не забудь, что бумажку я дал сестре. Она могла передать ее брату или еще кому-то, кто мог отдать ее миссис Бассет. Возможно, телефон попал сразу к Коулмару. Но тогда он солгал мне. Или все они лгут. Такое уж это дело.
      - Очень странно звучит история с одеялом,- сказала Делла.
      - Да! - нетерпеливо воскликнул Мейсон.- Все это выглядит странно. Я хотел поговорить с мисс Фенвик, пока ее не забрали в полицию, но она исчезла.
      - Этот одноглазый может оказаться Брунольдом,- сказала Делла.
      - Если девушка сказала правду. Но если она не лжет, то почему не приехала сюда? И ее рассказ о маске звучит слишком подозрительно.
      - Почему? Разве убийца не может действовать в маске?
      - Как мог убийца зайти в маске к Бассету, да еще прихватив с собой одеяло? Как он мог в маске подойти к Бассету, завернуть пистолет в одеяло и выстрелить в него?
      - Он мог подкрасться на цыпочках.
      - Тогда зачем ему маска? - усмехнулся Мейсон.- И заметь себе, что пистолет легко было спрятать в одеяле. По положению тела Бассета можно полагать, что он видел человека, который застрелил его, но не ожидал нападения.
      - Но ведь есть люди, которые могли зайти с одеялом в кабинет к Бассету и не вызвать у него подозрений.
      - Вот тут ты попала в точку,- согласился Мейсон.- Попробуем перечислить этих людей.
      - Ну, во-первых, сама миссис Бассет.
      - Правильно.
      - Во-вторых, Дик Бассет.
      - Так.
      - Ну и, возможно, девушка, которая лежала на кушетке. Мейсон кивнул.
      - А кто еще?
      - Не знаю.
      - И слуги. Та же рыжеволосая служанка, находившаяся около девушки. Для нее вполне естественно нести с собой одеяло. Скажем, она стелила постель, вспомнила, что надо о чем-то спросить Бассета...
      Мейсон помолчал.
      - Но ты упустила из виду один важный момент.
      - Что вы имеете в виду?
      - Это единственные люди, которые могли зайти с одеялом к Бассету, не заставив его встать, потому что он к ним привык. А человек, который вышел из кабинета, скрывал свое лицо под маской. Что она собой представляет? Она сделана из копировальной бумаги, и притом наспех, такая бумага лежит на столе у Бассета. Человек схватил ее...
      - После убийства! - торжествующе воскликнула Делла.
      - Верно. Мысль о маске пришла убийце позже. Все остальное было обдумано заранее. А здесь преступник стал торопиться.
      - Но зачем понадобилась маска после убийства?
      - Чтобы уйти неузнанным. Фенвик рассказала, что видела в кабинете Бассета какого-то мужчину, но он сидел к ней спиной. Бассет сказал ей, что занят. Она сидела в приемной и дожидалась. Человек, который находился у Бассета, знал это.
      - Значит, он надел маску, чтобы уйти неузнанным?
      - Похоже, что так. А почему он не ушел другим ходом? Ведь тогда ему не понадобилось бы скрывать свое лицо. Но если этот человек, которого девушка описала как одноглазого, сделал себе маску, чтобы уйти неузнанным, зачем он вырезал отверстие для отсутствующего глаза? Почему не обошелся одним?
      Делла покачала головой:
      - Это слишком сложно для меня. Почему вы думаете, что Бассет не ожидал нападения?
      - Это видно по положению тела. К тому же у него был пистолет в наплечной кобуре, и он смог бы постоять за себя. Однако он его не вытаскивал.
      - Значит, на месте преступления нашли три Пистолета?
      - Да, три.
      - И вам неизвестно, из какого он был убит?
      - Десять против одного, что это сделано из пистолета, на котором есть отпечатки моих пальцев... Пол давно был здесь?
      - Минут за пятнадцать до вашего прихода.
      - Наверное, он сидит в "Красном льве" и пьет с газетчиками. Попробуй позвонить туда.
      - Сообщить, что ваша машина похищена?
      - Рано или поздно ее вернут,- сказал Мейсон.
      Делла Стрит набрала номер и проговорила сладким голосом:
      - Хэлло, клиент хочет поговорить с Полом Дрейком. Он там? Попросите его, пожалуйста. Пол, это ты? Одну минуточку, шеф хочет поговорить с тобой.
      Мейсон взял трубку.
      - Пол,- сказал он,- возьми карандаш и запиши: Хартли Бассет - компания по прокату машин. Финансист, ростовщик и, возможно, скупщик краденого. Мне нужно узнать о нем все, что можно. Ночью он покончил с собой и оставил записку, отпечатанную на машинке. Газетчики получат его фотографии, достань их для меня. Также мне нужны сведения о миссис Бассет и ее сыне по имени Дик Бассет. Кстати, Хартли Бассет не родной отец этого парня. Мне хотелось бы знать, почему парень не носит имя настоящего отца. Теперь еще об одном. Питер Брунольд, 3902, Вашингтон-стрит. У него имеются такие же глаза, как ты достал. Нужны все данные о нем. Только чтобы работа была безупречной. Пошли толковых ребят.
      - Мне нравится, что ты с такой небрежностью называешь это самоубийством, Перри. Я не знаю всех фактов, но ставлю пять против одного, что это убийство.
      - Ладно, Пол, не болтай, а действуй.
      Перри положил трубку, и в ту же секунду повернулась ручка двери. На пороге стоял тяжело дышащий, потный Питер Брунольд. Он посмотрел на часы и удовлетворенно хмыкнул.
      - Можете считать, что я побил все рекорды.
      Он заметил на столе набор глаз и изумленно уставился на них.
      - Что это такое? - спросил он.
      - Посмотрите на них,- предложил Мейсон. Брунольд внимательно рассматривал глаза.
      - Хорошие глаза,- сказал он, закончив осмотр.
      - А вы нашли свой? - спросил Мейсон.
      Брунольд отрицательно покачал головой и уставился на Деллу Стрит. Она запахнула получше свое меховое манто, чтобы прикрыть ноги.
      - А хотели бы вы заполучить его назад?
      - Хотел бы.
      Делла Стрит сложила искусственные глаза в коробку, приоткрыла на колене блокнот и приготовилась записывать.
      - Я могу вернуть ваш глаз,- заявил Мейсон.- Или, вернее, сказать, как вы можете его получить.
      - Как? - спросил Брунольд.
      - Вы можете взять такси и поехать к дому Хартли Бассета, 9682, Франклин-стрит. Там вы найдете кое-кого из полиции. Скажите им, что вам кажется, будто у них есть ваш искусственный глаз и вы бы хотели его опознать. Вас проводят в комнату. Там на полу лежит Хартли Бассет с пулевой дыркой во лбу. В его правой руке что-то зажато. Полицейские разожмут пальцы Бассета, и на вас глянет налитый кровью глаз...
      Слушая слова Мейсона, Брунольд достал сигареты, рука его дрожала.
      - Почему вы думаете, что это мой глаз?
      - Похоже, это так.
      - Вот этого я и боялся,- медленно сказал Брунольд.- Кто-то украл мой глаз и оставил мне подложный. Я боялся, что сложится подобная ситуация. Это страшно! Это очень страшно!
      - Вы удивлены?
      - Конечно. Послушайте, уж не думаете ли вы, что я явился туда, убил этого парня и вложил ему в руку свой глаз? Я не смог бы этого сделать, даже если бы хотел. Ведь сегодня утром вы слышали от меня, что мой глаз украден, а вместо него оставлен другой.
      - Вы знали Хартли Бассета? - спросил Мейсон.
      - Нет,- нерешительно ответил Брунольд.- Я не знал его и никогда с ним не встречался.
      - А жену его знали?
      - Я... встречал ее... Да, я ее знаю.
      - А парня знаете?
      - Дика... э... Бассета?
      - Да.
      - Да, и его я знаю.
      - Вы знаете Гарри Маклейна, который работал у Бассета?
      - Да.
      - Где вы встречались с ним? В конторе Бассета?
      - Да. Один раз мы там встретились. Он был помощником секретаря и стенографистом.
      - Он вас не знакомил с Бассетом?
      - Нет.
      - И вы никогда не видели Хартли Бассета?
      - Нет... Я же сказал вам, что я никогда не видел его. Конечно, о его существовании мне было известно.
      - Что вы хотите этим сказать? Брунольд неловко заерзал.
      - Послушайте,- взмолился он.- Что вы ко мне пристали? Это же не допрос третьей степени. Вы не собираетесь обвинить меня в смерти Бассета?
      - Нет, конечно.
      - Ладно, скажу вам правду. Я хорошо знаю его жену, очень хорошо. Встречался с ней несколько раз.
      - И давно вы ее знаете?
      - Не очень.
      - У вас платоническая дружба или что-нибудь другое?
      - Платоническая.
      - Когда в последний раз виделись с ней?
      - Недели две назад.
      - Если она будет думать, что вы бросили ее,- напрямую заявил Мейсон,захочет ли отомстить вам?
      Брунольд едва не уронил сигарету.
      - Боже мой, что вы имеете в виду?
      - Только то, что сказал, Брунольд. Допустим, вы поссорились с миссис Бассет. Предположим, что ее муж совершил самоубийство. Допустим, она думает, что вы влюбились в другую женщину и хотите расстаться с ней. Допустим, что она имеет возможность представить дело так, что муж вовсе не покончил с собой, а его убили. Захочет ли она, чтобы в убийстве обвинили вас?
      - Зачем?
      - Чтобы вы не достались другой женщине.
      - Но никакой другой женщины нет.
      - И она знает об этом?
      - Да... То есть нет... Вы понимаете, между нами ничего не было!
      - Понимаю,- сухо сказал юрист.- Когда вы познакомились с ней?
      - Около года назад.
      - И в последний раз вы видели ее две недели назад?
      - Да.
      - И с тех пор вы с ней не встречались?
      - Нет.
      - Когда вы обнаружили, что ваш глаз украден?
      - Прошлым вечером.
      - А вы не думаете, что могли забыть его где-нибудь?
      - Конечно нет. Подложный глаз существует. Значит, кто-то намеренно украл мой глаз.
      - А как вы думаете, зачем его украли?
      - Не могу сказать.
      - Вы встречали Гарри Маклейна в резиденции Бассета?
      - Да, я его там видел.
      - Вы знаете что-нибудь о проблеме со счетами?
      - Кое-что слышал,- нерешительно ответил Брунольд.
      - Что именно?
      - Насчет четырех тысяч.
      - Вы знаете молодую женщину по имени Хейзл Фенвик?
      - Фенвик?
      - Да.
      - Нет.
      - А Артура Коулмара?
      - Да.
      - И разговаривали с ним?
      - Нет, только видел его.
      - Шофера Бассета знаете?
      - Я сказал бы, что да. Его зовут Овертон. Он высокий и смуглый. Кажется, что он никогда не улыбается. А что с ним?
      - Ничего, я только хотел выяснить, знаете ли вы его.
      - Да, я его знаю.
      - А толстую рыжую женщину лет пятидесяти?
      - Да, это Эдит Брайт.
      - Какие у нее обязанности?
      - Она что-то вроде экономки. Сильна, как бык.
      - Но Бассета вы ни разу не видели?
      - Нет.
      - А другие люди знают вас?
      - Какие другие?
      - Те, кого вы описали?
      - Н-нет. Шофер, возможно, видел меня.
      - Как же так получилось, что вы их видели и знаете, а они вас нет?
      - Сильвия старалась, чтобы меня никто не видел.
      Мейсон наклонился и неожиданно ткнул горящим кончиком сигареты в жилет Брунольда.
      - Вчера вас видел Дик Бассет.
      - Где?
      - У них дома.
      - Он ошибся.
      - Вас видел Коулмар.
      - Ну, этого не могло быть.
      - Почему?
      - Да потому что я не бывал в той части дома.
      - Что вы имеете в виду?
      - Дом разделен на две части: контору и жилые комнаты. С тех пор как у Бассета обострились отношения с женой, он перебрался в контору.
      - Так, значит, вы были вчера на половине жены?
      - Не вчера, а позавчера.
      - Но ведь, кажется, вы две недели не видели миссис Бассет? Брунольд ничего не ответил.
      - А Дик Бассет говорит, что вчера вечером поспорил с Хартли Бассетом из-за вас.
      - В какое время?
      - Когда вы ушли.
      - Вы ошибаетесь, это совершенно невозможно.
      - Почему?
      - Да потому что прежде чем я ушел... Мейсон усмехнулся, глядя прямо на него.
      - Проклятие! - закричал Брунольд.- К чему вы задаете все эти вопросы?
      - Просто пытаюсь собрать факты.
      - Вы не смеете ловить меня на слове, как преступника. Вы не можете...
      - Я не собираюсь ловить вас на слове, вы сами запутались. Вы хотели сказать, что, прежде чем вы покинули дом, Бассет был уже мертв, не так ли?
      - Я не говорил, что был там вчера вечером.
      - Да,- улыбнулся Мейсон.- Таких слов вы не произнесли, но смысл был именно такой.
      - Вы не так меня поняли,- возразил Брунольд.
      - Ты все записала, Делла? - спросил Мейсон.- И вопросы, и ответы?
      Они кивнула.
      Брунольд резко повернулся к ней:
      - Господи помилуй! Неужели все, что я говорил, записано? Вы не имеете права! Я...
      Перри Мейсон тяжело опустил руку ему на плечо.
      - Что вы? - с угрозой в голосе произнес он. Брунольд повернулся к адвокату.
      - Если вы будете грубить этой молодой леди,- продолжал все так же угрожающе Мейсон,- то вылетите отсюда со скоростью пули. Сядьте спокойно, прекратите вилять и выкладывайте всю правду.
      - Почему я должен вам рассказывать?
      - Потому что прежде всего необходимо подумать, чем вам можно помочь. У вас есть возможность сейчас рассказать мне всю правду, иначе будет поздно.
      - Мне ничего не могут сделать.
      - Вы так думаете?
      - Никто, кроме вас, не знает, что я был там вчера вечером.
      - Миссис Бассет знает это.
      - Конечно, но она не дура.
      - Коулмар видел, как кто-то выбежал из дома. Он узнал этого человека. Мне он не назвал его имени. Это были вы?
      Брунольд вздрогнул.
      - Он узнал его?
      - Он так говорит.
      - Но он не мог. Я был далеко от него.
      - Значит, именно вас он видел.
      .- Но я не думал, что он узнает меня. Он был на той стороне улицы. Клянусь, что я первый увидел его и прикрыл голову, чтобы он меня не узнал.
      - Почему вы бежали?
      - Я торопился.
      - Почему?
      - Дело в том, что Сильвия - миссис Бассет - при мне позвонила вам. Я не хотел, чтобы вы меня там застали.
      - Послушайте,- спросил Мейсон,- а выдержите ли вы перекрестный допрос в полиции?
      - Конечно выдержу.
      - Однако моих вопросов вы долго не выдержали.
      - Но полиция не собирается меня допрашивать.
      - Почему?
      - У них же нет сведений, что я имею какое-то отношение к Бассетам.
      - Кто-то идет,- перебила их разговор Делла Стрит.
      За дверным стеклом мелькнула тень. Ручка двери повернулась, дверь открылась, и на пороге возник сержант Голкомб с двумя полицейскими. Голкомб сделал шаг вперед.
      - Питер Брунольд? - спросил он.
      - Да,- вызывающе ответил тот,- а в чем дело?
      Сержант положил одну руку Брунольду на плечо, а другой рукой отвернул полу своей куртки и показал золотой значок.
      - Ничего особенного,- грубо сказал он,- кроме того, что вы арестованы по обвинению в убийстве Хартли Бассета. Предупреждаю, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.
      Он повернулся к Перри Мейсону с презрительной улыбкой.
      - Простите, что я прервал вашу беседу, Мейсон,- сказал он,- но после разговоров с вами люди имеют скверную манеру исчезать. Поэтому я предпочитаю забрать мистера Брунольда, прежде чем он надумает переменить климат.
      - Не извиняйтесь, сержант,- ответил Мейсон.- Заходите в другой раз.
      - Если окружной прокурор думает об этом свидетеле то же, что и я, то зайду непременно.
      - Буду рад видеть вас в любое время, сержант. Брунольд повернулся к Мейсону.
      - Послушайте, адвокат...- начал он.
      - Прекратите болтовню,- оборвал его сержант.
      - Я имею право разговаривать со своим адвокатом,- сказал Брунольд.
      - Нет, сперва в тюрьму, а там вы с ним наговоритесь.
      Двое полисменов схватили Брунольда за руки и потащили к двери. Он пытался вырваться, ему надели наручники.
      Дверь громко захлопнулась.
      Голкомб, остававшийся в комнате, обратил на Мейсона огненный взор.
      Мейсон зевнул, вежливо прикрыв рот рукой.
      - Извините меня, сержант. Сегодня был ужасный день. Голкомб повернулся, распахнул дверь и, стоя на пороге, заявил:
      - При всей вашей изворотливости ничего у вас не вышло.- И хлопнул дверью.
      Мейсон весело подмигнул Делле:
      - Как ты насчет того, чтобы заглянуть в ночной клуб? Она посмотрела на себя в зеркало:
      - Если я там сниму манто, то меня арестуют. Вы же торопили меня, и я не успела как следует одеться. Манто прикрывает полное неприличие.
      - Ну, тогда отправляйся домой. Хоть одного из нас не посадят в тюрьму.
      В ее глазах мелькнуло беспокойство.
      - Шеф, вы опасаетесь, что он может посадить вас? Мейсон пожал плечами и открыл перед ней дверь:
      - Никто не знает, что может сделать сержант Голкомб. Он удивительно вездесущ.
      Глава 7
      Мейсон, отдохнувший и свежевыбритый, наклонился над столом Деллы Стрит:
      - Как ты себя чувствуешь?
      - Как миллион долларов,- ответила она.- Я просматривала газеты с отчетами об убийстве Бассета. Но о Брунольде нет ни слова.
      - Репортеры ничего о нем не знают.
      - Почему?
      - Потому что Голкомб не допустил их в управлении полиции. Брунольд арестован и вне пределов их досягаемости.
      - Вы можете что-либо сделать для него?
      - Я могу прибегнуть к Хабеас Корпус, но пока не хочу этого делать, чтобы не показать своей заинтересованности. У меня нет фактов. Возможно, Брунольд замешан в этом деле. И прежде чем я добьюсь повестки в суд, полиция все из него вытянет.
      - А как насчет миссис Бассет?
      - Я звонил ей, когда вернулся домой.
      - Вы говорили с ней?
      - С ней случилась истерика после моего ухода. Голкомб ничего не мог от нее добиться. Сын вызвал врача, и тот уложил ее в постель. Врач хотел отправить ее в больницу, но она отказалась. Парень не говорит, где она, но обещал сообщить о ее местопребывании, когда это будет необходимо.
      - Он так и не сказал, где она?
      - Увы, нет.
      - Как же Голкомб позволил ей скрыться?
      - Сержант отправился за Брунольдом, а молодой Бассет воспользовался этим. Но сыщики проследили за ним. Они знают это место, хотя Дик не подозревает об этом.
      - Значит, вы не сможете повидать миссис Бассет, а полиция сможет. Верно?
      - Похоже, что так.
      - А миссис Бассет знает об аресте Брунольда?
      - Видимо, нет.
      - Когда ей станет известно об этом?
      - В свое время, когда она придет в себя. Я просил молодого Бассета сказать матери, чтобы она позвонила мне.
      - И она звонила?
      - Нет.
      - А вы сумеете связаться с ней?
      - Не знаю, стоит ли это делать. Полиция следит за ней, и если я попытаюсь это проделать, то дам в руки хороший козырь против себя.
      - Почему?
      - Потому что на пистолете есть мои отпечатки.
      Делла сделала остро отточенным карандашом пометку на уголке блокнота.
      - Странное какое-то убийство,- сказала она.- У нас никогда не было ни подобного дела, ни такого предварительного гонорара, какой заплатил Брунольд.
      Мейсон кивнул.
      - Хотел бы я знать,- сказал он,- где я могу увидеть Берту Маклейн. Она не оставила нам адрес?
      - Нет, только телефон Гарри. И то лишь на букмекерскую контору.
      - Попробуй туда дозвониться. Может быть, тебе сообщат другой... Делла кивнула.
      - Еще кому-нибудь позвонить?
      - Да. Позвони Бассетам. Скажи Дику, что мне срочно нужна его мать, это важно. А еще попробуй...
      Зазвонил телефон. Делла сняла трубку, внимательно выслушала и повернулась к Мейсону:
      - Знаете, где нашли вашу машину?
      - Нет. Где же?
      - Возле полицейского участка. Звонят из отдела уличного движения. Кто-то поставил ее там, возле пожарного гидранта, около двух часов ночи. Они спрашивают, не была ли она украдена.
      Мейсон поморщился:
      - Скажи им, что машину не воровали. Скажи, что ее там поставил я сам.
      Делла убрала ладонь от мембраны, послушала и, снова накрыв мембрану рукой, сказала Мейсону:
      - Она в двадцатиминутной парковочной зоне. С девяти утра они каждые двадцать минут наклеивают на стекло штрафную квитанцию.
      - Пошли за ней кого-нибудь из ребят и дай ему открытый чек,- сказал Мейсон.- Только пусть держат язык за зубами. Ты представляешь себе эту маленькую чертовку? Взять машину и поставить ее у здания полиции.
      - Вы думаете, что это сделала она? Или, может быть, полиция поймала ее и заставила подъехать к участку?
      - Не знаю.
      - Если это проделала полиция, то над вами зло посмеялись, поставив машину в двадцатиминутной парковочной зоне,- ведь они знают, что вы не посмеете заявить об угоне, поскольку сами разрешили девушке взять машину.
      Он кивнул и направился в кабинет.
      - Пусть смеются. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним... Глаза у тебя?
      - Вы имеете в виду те глаза, которые принес Дрейк?
      - Да.- Она открыла ящик стола и достала коробку с глазами.- Меня бросает в дрожь, когда я смотрю на них.
      Мейсон открыл коробку, достал пару глаз и положил их в жилетный карман.
      - Остальные убери в сейф,- сказал он.- Постарайся, чтобы никто их не видел. Эти глаза - наш с тобой маленький секрет.
      - Что вы собираетесь с ними делать?
      - Не знаю. Это зависит от того, что произойдет дальше с Брунольдом. Я жду его следующего шага.
      - И каков он будет?
      - Он попросит меня стать его адвокатом по делу об обвинении в убийстве.
      - А с вами ничего не случится, если вы вмешаетесь в это дело? И не будет ли против вас протестовать сержант Голкомб?
      - Ничего, пока не обнаружат отпечатки моих пальцев. Пока полиции об этом ничего не известно. Возможно, на меня будут в претензии за исчезновение Хейзл Фенвик, но это не страшно. Тем более сейчас у нас новый окружной прокурор, так что, думаю, все будет в порядке. Естественно, что он готов наказать виновного, но не станет судить невиновного.
      - Вы хотели бы, чтобы я записала весь разговор с Брунольдом?
      - Нет, пока подождем. Посмотрим сначала, кого нам придется представлять, прежде чем предпримем какие-то шаги,- ответил он и ушел в свой кабинет.
      Он сел в кресло и стал просматривать газеты. Вскоре зазвонил телефон.
      - Я дозвонилась Гарри Маклейну. Он держался очень независимо, но все же дал телефон сестры. Я говорила с ней, и она сказала, что скоро придет к вам и приведет брата, если ей это удастся. А еще она сказала, что ей самой очень нужно видеть вас.
      - Она сказала, что ей нужно?
      - Нет, не сказала... Я послала одного парня за вашей машиной. Звонил Пол Дрейк и интересовался, когда вы сможете его принять.
      - Скажи Полу, чтобы шел ко мне. Как только придет Берта Маклейн, поставь меня в известность. Если полиция не нашла Фенвик, возможно, что и она позвонит, скорее всего используя вымышленное имя. Так что если будет звонить какая-либо таинственная незнакомка, постарайся завлечь ее сюда. Будь тактичной, но настойчивой. Полу скажи, чтобы шел прямо ко мне в кабинет. Когда я вызову тебя, захвати блокнот.
      Он повесил трубку и снова углубился в газету, но не прочитал и полстолбца, как в дверь постучали. Он открыл ее и увидел Пола с его неизменно насмешливым выражением лица.
      Мейсон хитро посмотрел на него.
      - Ты выглядишь, как будто спал спокойно всю ночь.
      - Это тебе кажется. Я спал не больше двадцати минут.
      - Где ты был? - спросил Мейсон, вызывая звонком Деллу.
      - Утром я вздремнул в парикмахерской. Я предпочел бы, чтобы ты мыслил столь бурно в рабочие часы. Странно, почему тебе нравится, когда твои сотрудники работают по ночам?
      - Я же не виноват, что убийцы нападают на свои жертвы в нерабочее время. Ну как, нашел что-нибудь?
      - Кое-что есть. Я поставил на ноги двадцать оперативных работников. Надеюсь, что у тебя клиент с толстым кошельком.
      - Будем надеяться. Ну так что у тебя?
      - Одна интересная сказка.
      - Садись и рассказывай.
      Пол Дрейк уселся в кресло, упершись спиной в один подлокотник, а ноги перекинув через другой. Вошла Делла Стрит, улыбнулась детективу и села.
      - Я вернусь к добрым временам романтических измен и предательств, которыми так славилась викторианская эпоха.
      - Что-что?
      Дрейк достал сигарету, закурил ее и с удовольствием затянулся.
      - Я нарисую вам картину прекрасной провинциальной общины, процветающей, счастливой и полной предрассудков. Ударение на слове "предрассудки".
      - Почему? - спросил Мейсон.
      - Потому что такой уж была эта община. Каждый знает, что делает другой. Если девушка надела новое платье, дюжина языков начинает судить о том, где она его взяла.
      - А если меховое пальто? - спросил юрист.
      Пол Дрейк протянул к нему руки в шутливом испуге.
      - О Боже! Зачем так чернить девушку?!
      - Продолжай! - усмехнулся Мейсон.
      - Жила-была девушка по имени Сильвия Беркли, довольно хорошенькая, доверчивая, простая, стройная, ясноглазая.
      - К чему все эти подробности? - спросил Мейсон.
      - К тому,- серьезно сказал Дрейк,- что я заинтересовался ребенком и даже добыл фотографию.
      Он достал из кармана конверт, вынул из него фотографию и протянул Мейсону.
      - Если ты считаешь, что это не искусство - достать карточку в четыре часа утра, тогда тебе нужен другой человек!
      - Где ты взял ее?
      - В местных бумагах.
      - Что же произошло с этой девушкой? Какая-то шумная история?
      - Да, она исчезла.
      - Похищена или что-то еще?
      - Никто не знает. Просто исчезла.
      Адвокат испытующе поглядел на детектива и заметил:
      - Стало быть, твоя сказка связана с этим исчезновением?
      - Да.
      - Рассказывай дальше.
      - Я рассказываю так романтично и поэтично только потому, что всю ночь был на ногах.
      - Я уже слышал об этом. Больше не напоминай. Рассказывай дальше свою сказку.
      - Так вот, был там еще один путешествующий мужчина. Он торговал галантереей, и звали его Пит Брунольд.
      - И был у него один глаз? - спросил Мейсон.
      - Нет-нет, в то время у него было два глаза. Искусственный он приобрел позднее. Из-за этого я несколько снисходительно к нему отношусь.
      - С чего ты начал?
      - Я начал с родителей Сильвии Беркли. У них насчет дочери были свои планы. Они, понимаешь, из тех людей, кто держатся так прямо, что даже чуть отклоняются назад. Коммивояжеры вообще в таких местностях не в почете, их считают мошенниками. Когда Брунольд принялся ухаживать за девушкой, родители, естественно, полезли на стену. В городишке был маленький кинотеатр. Ты знаешь, что в те времена даже радио не было. Кинокартины показывали только о галопирующих ковбоях. Городишко был недостаточно велик для старых мелодрам...
      - Брось ты про городишко,- нетерпеливо сказал Мейсон.- Брунольд на ней женился?
      - Не могу бросить, без этого сказки не получится. Нет, не женился, и я, брат мой, намерен придерживаться сказки.
      Мейсон вздохнул и с трагикомическим выражением посмотрел на Деллу:
      - Хорошо, продолжай свою лекцию.
      - Ты же знаешь, как ведут себя чувствительные девушки. В городе считали, что она прямиком шествует в ад. Семья требовала, чтобы она дала Брунольду от ворот поворот. Девушка защищала Брунольда. Я полагаю, что тогда ей пришла мысль жить своей собственной жизнью. Знаешь, Перри, это было такое время, когда девушки начали ломать привычный уклад жизни.
      Перри Мейсон зевнул.
      - О черт,- сказал детектив,- ты своим зевком лишил меня романтики моей молодости как раз тогда, когда я почувствовал, что она не совсем исчезла.
      - Это не романтика молодости, а старческие сантименты. Ради Бога, ну подумай сам, у меня на руках дело об убийстве, мне нужны факты. Дай мне их, а после суда я буду слушать твои романтические истории.
      - Вот черт,- повернулся Пол к Делле.- Когда шеф рассказывает какую-нибудь историю, он чувствует точь-в-точь то же самое, что и я. Он похож на свадебный пирог - снаружи твердая корка, а внутри все мягко и нежно.
      - Зато твой рассказ пока что недопеченный,- заметил Мейсон.
      - Давай, Пол, переходи к делу.
      - Хорошо, перейду к главному. Однажды Сильвия написала Брунольду письмо, где сообщила, что не может больше откладывать свадьбу.