В этой связи социология религии уделяет большое внимание вопросу о роли харизматических лидеров. Вебер видел в харизме фундаментальный противовес социальной стабильности и важный источник перемен.
      Религия как стимул перемен. Религия может не только выступать как фактор стабильности общества, в чем функционалисты часто усматривают ее главную функцию, но и служить источником социальных изменений. Так, Вебер обосновывал решающую роль протестантской Реформациии в особенности кальвинизма в создании "духа капитализма" и тем самым крупного исторического сдвига, знаменовавшего начало Нового времени в европейской Истории и развитие индустриальной цивилизации.
      Можно привести примеры другого рода. Хотя религия часто выступала альтернативой радикальным политическим движениям, утверждая стабильность как безусловное благо для всего общества, она может также включаться в движения, направленные на разрушение стабильности, которые в определенной ситуации функционально полезны для общества. Религиозно мотивировано было движение против апартеида, ненасильственное сопротивление в борьбе за гражданские права негров в США, которое возглавлял Мартин Лютер Кинг. Если религиозная идеология утверждает, что все люди перед богом равны, и если при этом существует социальное и национальное неравенство и угнетение, то для тех групп, которые представляют собой страдающую сторону, религиозное учение о равенстве людей перед богом, если они его принимают всерьез, может служить духовным стимулом борьбы за равенство, за освобождение. Пример развития этой идеи - "теология освобождения", которая в 70-х годах оказывала сильное воздействие на антиимпериалистические движения в Латинской Америке. В то же время польский католицизм сыграл важнейшую роль в оппозиции социалистическому строю и его крушении в этой стране.
      Итак, если функциональная теория концентрирует внимание на роли религии в качестве фактора поддержания стабильности, то теория конфликтов - на ее роли в качестве источника перемен. Теория конфликтов имеет возможность обосновывать свое понимание роли религии весомыми историческими данными. Она вносит важные коррективы в понимание общества, ориентирующееся на социальную статику, склонную игнорировать конфликты, сосредоточиваясь лишь на выявлении функциональных связей. Религиозные конфликты могут способствовать социальным переменам, и в свою очередь социальные перемены и социальные конфликты могут вызывать и действительно вызывают изменения в религиозной сфере. Примерами последнего могут служить раскол русского православия в XVII в., развитие сектантского движения как движения социального протеста. Теория конфликтов помогает понять тот механизм, посредством которого интересы, движущие людьми-религиозные также,- влияют на их сознание и поведение, в том числе и религиозное, ставя при этом на первое место интересы эгоистические, партикулярные. Конфликт, противоречие, разногласие сами по себе не только могут быть негативно-разрушительными, "вредными", но и могут иметь позитивное значение, быть "полезными". И все же теория конфликтов, концентрируя внимание на противоречии и борьбе, испытывает серьезное затруднение в объяснении солидарности и кооперации, без которых общество нежизнеспособно. Теория социальной жизни должна учитывать оба момента гармонию и диссонанс, - хотя их соотношение, их баланс варьируются в достаточно широких пределах, позволяя в анализе конкретного материала делать акцент то на одном, то на другом. В конечном же счете эти два подхода не взаимоисключающие, а взаимно друг друга дополняющие. Ясно, что роль религии в обществе не может быть сведена только к функциональной или только к дисфункциональной. Случаи, когда религия выступает как фактор дезинтеграции, разрушения, конфликта, вовсе не должны становиться основанием для отнесения ее к социальной патологии.
      Религия и социальное неравенство. Попробуем применить этот вывод в рассмотрении отношения религии к социальному расслоению и неравенству.
      В ряде случаев действительно существует религиозная лиегитимация социального расслоения. Как пример этого чаще всего приводят кастовую систему в Индии. Известно также, что религия использовалась для прямого оправдания рабства, расизма и др. Однако можно привести примеры, когда религия осуждала различные проявления социального неравенства. Очевидно, что религиозная вера может оправдывать различие социальные состояния и отношения, может служить выражением и действительного убожества (говоря словами Маркса) и протеста против него.
      Важный аспект рассматриваемого соотношения - связь между определенными социальными слоями и определенными системами веры. Проблема "сословия, классы, религия" блестяще рассмотрена Вебером в работе "Хозяйственная этика мировых религий". Он стремился показать, что жизненное поведение тех или иных слоев оказало сильное влияние на практическую этику соответствующих религий и придало им специфические черты, отличающие их друг от друга. Так, конфуцианство было сословной этикой литературно образованной светской рационалистической бюрократии. Носителями раннего индуизма были литературно образованные представители наследственной касты; напротив, не занимавшие никаких должностей, только обладавшие ведической образованностью брахманы были в качестве носителей религиозной традиции подлинным религиозным сословием. Буддизм же распространялся странствующими, нищенствующими монахами, предававшимися созерцанию и отвергавшими мир. Ислам был вначале религией воинов-завоевателей, рыцарского ордена, состоящего из борцов за веру. Иудаизм после вавилонского пленения - религия "народа-пария"; а христианство вначале было учением странствующих ремесленников, специфически городской религией по своему характеру.
      Следует также иметь в виду то обстоятельство, что религиозная принадлежность может служить средством сплочения тех или иных групп способом их "идентификации", например старообрядцев в официально-православной среде, приверженцев иудаизма в христианском окружении и т. д., т. е. в ситуации меньшинств.
      Религия и политика. Отношение "религия и политика" изучается в разных аспектах. Рассматривается вопрос о религиозном происхождении государства на ранних его стадиях. Однако если обратиться к документированной истории, то здесь уже со времен архаической культуры религия и политика представляются двумя самостоятельными сферами. При этом возникает потребность в легитимации политической власти, эта функция сосредоточивается в руках особого слоя религиозных профессионалов - духовенства, которое в определенных отношениях может конкурировать с политической элитой. Однако в большинстве государственно-организованных обществ, крайне редко доходило до реальной угрозы политической элите со стороны религиозной, скажем, в античной Греции или Риме - со стороны жречества. Тем не менее, политические амбиции духовенства в определенных условиях могут усиливаться, в особенности в так называемых "религиях спасения" сих ориентацией на лежащие за пределами сферы действия реальных исторических сил внемирские цели - "царство божье". На этой основе может складываться альтернатива "земному граду" и светским властям, питающая политические притязания церкви, теократический идеал, ставящий духовную власть над светской.
      В современном обществе взаимоотношение религиозных и политических институтов рассматривается в следующих двух аспектах. Первый связан с выполняемой религией функцией обоснования и поддержания ценностей данного общества. Эти ценности вовлечены также в политическую деятельность, оказывая влияние на отношение к закону и власти - поддержку или противодействие им. Второй - соотнесение религии с политикой в качестве институции, представляющей интересы тех или иных социальных групп, связанные с усилением их влияния. Религиозные организации на разных уровнях, включая и институциональный, принимают участие в политике через активную идеологическую деятельность, участвуют в идеологических битвах за умы людей. Так или иначе, в разных формах религиозные группы участвуют в политической жизни общества. Это участие определяется либо религиозной Идеологией, либо объективными обстоятельствами их функционирования. Участие может выражаться и в политической пассивности, ориентации на неучастии, невовлеченности этих групп, которая выражает отчуждение от власти определенной части населения.
      Особенностью современного исторического этапа является потребность в политике, считающейся с этическими критериями. Свободная от моральных обязательств политика в ядерный век особенно опасна. В этой связи возрастает воздействие религии на политику как этического фактора, выполняющего роль арбитра в борьбе политических сил.
      Религия и экономика. Исследование Вебера о роли протестантизма в возникновении капиталистической системы хозяйства усилило внимание к взаимодействию между религией и экономикой. Работу в этом направлении продолжил Р. Белла. Он предпринял попытку показать, что определенные черты японской религии сыграли важную роль в быстром экономическом развитии страны. Он показал наличие эквивалентов протестантской этики в религиозно-этической системе японских самураев. Они, по предположению Р. Белла, могли способствовать развитию капитализма в Японии.
      Наряду с направлением, предложенным Вебером, ведутся исследования роли магических действий в области экономики. Этнологи показали, что эти действия могут быть достаточно эффективными и обеспечивающими приспособление к окружающему миру.
      Проблема экономической обусловленности религиозной веры, ее содержания и религиозных ритуалов еще ждет серьезных исследований.
      В целом вся совокупность проблем отношения религии к другим социальным институтам, включая и такое важное отношение, как "религия и семья", связана воедино в главном вопросе - роль религии в социокультурных переменах. Это вопрос о том, ограничивается ли роль религии тем, что она с каким-то отставанием во времени фиксирует в сознании общества происходящие с ним перемены, или же религия является движущей силой, "мотором" этих перемен. Решение этой проблемы в практическом плане в настоящее время чрезвычайно велико в связи с острейшими противоречиями и трудностями, возникающими в процессе модернизации стран "третьего мира" (об этом см. в гл. VI "Религия в современном мире").
      Основные этапы эволюции религии. В этой связи в современной социологии религии разрабатывается концепция эволюции религии как двуединого процесса воздействия религии на общество и изменения самой религии под воздействием социальных факторов, изменения общества в ходе исторического развития. Эволюцию религии в рамках мировой истории разработал Р. Белла. Эволюцию христианской религии в западных странах прослеживает и интерпретирует Т. Парсонс в понятиях разработанной им концепции системы человеческих действий. Согласно Т. Парсонсу, отличительная особенность христианства как религиозной системы - его "внутримирская" ориентация, способствующая установлению господства человека над реальным земным миром во имя религиозных ценностей. Развитие христианства с момента его зарождения до наших дней прошло ряд этапов, которые Парсонс характеризует на основе критерия структурной дифференциации.
      Первый этап - раннее христианство. Оно соединило существенные черты иудейской религии и греческой культуры. Иудаизм привнес в христианство идеал сплоченной религиозной общины с верой в единого бога, греческая культура идею всеобщего равенства граждан и основывающейся на ней политической организации. Но в отличие от иудаизма христианство поставило во главу угла не религиозную общину, а индивида, связав идею бога с индивидуальным спасением. На этом этапе происходит превращение христианства из сектантского движения в официально признаваемую церковную организацию, завершается формирование религиозной символики, верующие объединяются в единый союз ("братья во Христе"), В отличие от жестко унитарной организации иудаизма, от которого откололось христианство, оно предоставляет определенную свободу индивиду в рамках религиозной организации.
      Второй этап эволюции христианства - средневековье. Происходит интеграция религии как культурной системы с социальной системой путем христианизации общества. Этот процесс соответствовал идеалам христианской церкви, рассматривавшей себя как универсальную человеческую организацию. В эпоху средневековья церковь становится ведущей духовной силой в европейских странах, освящает своим авторитетом всю мирскую жизнь. Получает развитие разветвленная сеть монашеских орденов, в том числе францисканцев и доминиканцев, действующих в университетах. Христианская церковь создает в эпоху позднего средневековья весьма разработанную систему норм и ценностей, тот духовный багаж, который обеспечил все последующее развитие западноевропейской цивилизации.
      Третий этап начинается Реформацией XVI в. Усиливается обособление, автономия общества и государства от церковной организации, но внутри общих рамок, очерченных христианской культурой. Главное, что принесла Реформация, - это расширение религиозных прав индивида, который получил возможность напрямую общаться с богом, минуя церковную организацию. Связанное с этим повышение индивидуальной ответственности верующего создало предпосылки для активизации мирской деятельности.
      Реформация открыла дорогу реализации в земной посюсторонней жизни важнейших ценностей, связанных с построением на земле "царства божьего". Протестантизм утверждает важность добросовестного труда для приближения "царства божьего", санкционирует в своей этике предпринимательскую деятельность, способствуя развитию капитализма. Реформация вызвала сдвиги не только в экономической деятельности, но и в политике, способствуя уничтожению сложной феодальной иерархии, провозглашению демократических прав, а также в сфере образования, в деле духовного совершенствования личности.
      Современную фазу эволюции христианства Парсонс называет "сектантской". Ее характеризуют религиозный плюрализм и приватизация веры. Областью действий верующего является секуляризованное общество, в котором он должен трудиться и жить, будучи ответственным перед самим собой. Основная проблема современного христианства - разработка новой системы "жизненных ценностей" ("значение"), которая совместила бы традиционную христианскую этику с пониманием сложных проблем современного общества, способствовала бы все более глубокой реализации христианских ценностей в обществе.
      Социология религии, обращаясь к анализу религии как развивающегося явления, ставит в реальный исторический контекст важные проблемы современности, в их числе - взаимодействия христианской религии со светской культурой и секуляризованным обществом, возможности и характер влияния христианства на современные социально-политические процессы, в том числе в условиях посткоммунистических обществ Восточной Европы и России.
      Ключевым понятием в анализе эволюции религии в Новое время становится понятие секуляризации (см. гл. V "Секуляризация").
      3. ТИПЫ "ЧЕЛОВЕКА РЕЛИГИОЗНОГО" И ТИПОЛОГИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ
      ОРГАНИЗАЦИЙ
      Чтобы существовать в "мире", взаимодействуя со светскими институтами, религия должна воплотиться в какой-то социальной организационной форме. Конечно, сама эта проблема возникает на довольно высокой стадии развития социальной дифференциации. На ранних этапах первые религиозные группы возникают в виде "тайных обществ", цели создания и деятельности которых не были исключительно религиозными. В высокоразвитых культурах появляется новый феномен - образование социальных групп по религиозным основаниям.
      В обществах Древнего Востока религиозное устройство еще совпадало с государственным. Первым шагом на пути размежевания стало отделение закона, сферы права от культа.
      Дальнейшее обособление духовной власти от светской, религиозных обязанностей от гражданских, религиозных организаций от политических или корпоративных связано уже с христианством.
      Религиозная община первоначально - группа, объединяющая учителя, основателя религии, и его учеников. Это связь личностная, не имеющая какого-либо официального закрепления. Лишь позже в христианстве формируется религиозная иерархия, она становится церковью.
      Организационное оформление специфически религиозной группы связано с тем, что она должна приобретать определенные характеристики "мира", находить с ним компромисс. Вопрос об отношении религиозных организаций к обществу, в котором они действуют, в социологическом анализе типов религиозных организаций занимает центральное место и определяет отношение между "церковью" и "сектой". Исторический аспект этой проблемы - превращение христианства из секты, возникшей в лоне иудаизма, в церковь.
      Организованность действий религиозной группы определяется руководством, деятельностью духовного лидера. Существует несколько типов духовных руководителей, представляющих социологически значимые типы "человека религиозного". Один из важнейших типов - "пророк", обладатель личной харизмы, возвещающий религиозное учение или волю бога. Пророк может возвещать данное ранее откровение, и тогда он не создает новой религии, но вводит старую религию в новое русло, т. е. выступает как религиозный реформатор. Если же пророк приносит в мир совершенно новое откровение, он выступает в качестве основателя религии.
      В отличие от пророков священнослужители даруют спасение в силу своей должности, их авторитет основан не на личном откровении или харизме, а на традиции; они представляют организацию, возвещают не учение "от себя", а учение, уже имеющее содержание, строго фиксированное и контролируемое.
      Миссия мага, колдуна, который может вызывать духов и общаться с потусторонним миром, осуществляется им в силу личного дарования, харизмы. Этим маг отличается от священнослужителя. Его "дело" - не учение или заповедь; часто он лишь толкует предзнаменование, т. е. на этой стадии откровение выступает в форме возвещения оракула или явления во сне. Пророки часто "профессионально" практикуют предсказания, лечат, дают советы. В таких случаях они выступают как провидцы, ясновидящие, чудотворцы, спасители. Еще один тип - святой, престиж которого зависит от его личных заслуг в подвигах веры.
      Такой анализ функций религиозных деятелей позволил Веберу обосновать важный вывод: "Преобразование личной приверженности пророку в следование его учению внутри общины - обычный процесс, посредством которого учение пророка проникает в повседневность в рамках некоего постоянного учреждения, предназначенного служить специально религиозным целям объединения. Сначала это добровольное объединение - община мирян. Часто движения во время религиозных реформ приводят к организации постоянных общин. Эти организации вступают в отношения с политической властью. В религиозной общине возникает понятие "конфессиональности"; объединение религиозных общин и появление руководящего центра ведет к созданию церковной организации".
      Своеобразие "секты", согласно Веберу, заключается в том, что она всегда формируется как замкнутое объединение общин, так что принадлежность к секте зависит всегда от вступления на основе договора в отдельную общину. Церкви же - учреждения, которые ведают делом спасения для всех. Секты, напротив, хотят быть общиной избранных.
      Вебер различает церковь и секту, руководствуясь чисто социологическим критерием, а не оценочным: церковь обращена ко всем членам общества, тогда как вступление в секту является сознательно принимаемым решением; оно обязывает к большему, чем принадлежность к церкви, предполагается активное участие членов секты в ее деятельности. Секта несет ответственность за своих членов и исключает тех, кто не выполняет обязательства, добровольно взятые при вступлении в нее. Поэтому принадлежность к секте может служить достаточно серьезной гарантией респектабельности человека, свидетельством того, что с ним можно иметь дело.
      Э. Трельч предложил несколько иную типологию. Он различал три типа организации - церковный, сектантский и мистический. Церковь стремится "завоевать мир для Христа" и принимает общество таким, как оно есть, демонстрируя социальный конформизм. Секты, напротив, стремятся не к спасению общества, а к жизни в строгом соответствии с этическими установлениями Христа, а потому для них характерно неприятие "мира", протест против его "неправды". Выделение из церкви сект - это попытка восстановить заботу о социальной справедливости и равенстве, которой поступается церковь во имя сохранения влияния на общество. Мистики еще дальше отстоят от мира и стремятся к достижению чувства единства с богом. У них другая забота, нежели стремление стать образцом этического совершенства. У Трельча критерием различения типов религиозных организаций становится их отношение к социальной действительности. Церковь тяготеет к государственности, государственной церковности, консервативности. Секта-это религиозная оппозиция, религиозное выражение отчуждения от мира, его неприятие. Это община верующих, враждебных государству и обществу. Бог церкви благословляет существующее положение вещей, бог секты-проклинает, осуждает. Источник сектантства- социальная несправедливость, протест униженных и оскорбленных. Ранее христианство было антиимператорской сектой обездоленных, позже оно становится государственной церковью Римской империи. Религиозность церковная и религиозность сектантская существенно различны по своим социальным и политическим импликациям.
      Вебер и Трельч сводили религиозные объединения в основном к двум типам - церковь и секта. Следующий шаг в разработке типологии религиозных организаций был сделан Р. Нибуром в 20-х годах. Он представил секту и церковь как этапы в развитии религиозной организации: секта может развиться в церковь, церковь-стать сектой. Нибур ввел понятие деноминации для обозначения религиозных объединений, находящихся в стадии становления, организационного оформления. Он обратил внимание на отсутствие четких границ между церковью и сектой, уже сложившейся и утратившей былую оппозиционность. Отрицание "мира" сменяется принятием, секты перестают отличаться от церкви в своем отношении к миру, хотя в ряде других отношений они не подходят под понятие "церковь". Такие промежуточные организации и получают название деноминация.
      Г. Беккер предложил другое обозначение "застывшей" секты, утратившей критический дух,-вероисповедание. Секты, существующие длительное время, становятся в конце концов вероисповеданиями, например методизм. Он предложил также еще одно понятие-культ. Как правило, это напоминающее секту по отношению к миру объединение людей, не приемлющих ценности, существующие в обществе, официальные взгляды и т. д. Это достаточно аморфные объединения, подчас с очень большим числом последователей, которые сплачиваются вокруг какого-либо религиозного лидера харизматического типа. Примерами современных культов могут служить спиритуализм, движение трансцендентальной медитации, вера в астрологию. Иногда этот термин используется для обозначения милленаристских (от лат. nullenium - тысячелетие) движений за установление тысячелетнего царства Христа.
      Все эти понятия основаны на анализе христианства, отражают Присущие ему особенности религиозной организации. Однако в ряде крупных религий нет развитой бюрократической иерархии, например в индуизме. Применительно к исламу можно говорить о сектах. И в других мировых религиях существуют такого рода группировки. Но онине обязательно включены в дихотомию "секта церковь".
      Понятия "церковь", "секта", "деноминация", "вероисповедание", "культ" можно считать достаточно условными. Тем не менее они оказываются полезными для анализа важных тенденций, характеризующих состояниеи формырелигиознойжизни. В современном мире проблемы типологии приобретают существенное значение в связи с развитием внецерковной религиозности, растет внимание исследователей к соотношению внутренней религиозности индивида и церковной институализированной религиозности с жестко фиксированной доктриной, ритуалом, организацией. Разработка типологии является важным компонентом развития эмпирических исследований религиозных групп.
      ЛИТЕРАТУРА
      1. Белла Р. Социология религии //Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972. С. 265-281.2
      2. Вебер М. Протестантская этика и "дух капитализма" //Избр. произв. М., 1990.
      3. Вебер М. Социология религии (типы религиозных сообществ) //Работы М. Вебера по социологии религии и идеологии. М., ИНИОН РАН, 1985.
      4. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Введение //Работы М. Вебера по социологии религии и идеологии. М., ИНИОН РАН, 1985. С.40-75.
      5. Малиновский Б. Магия, наука и религия //Магический кристалл. М.,1982.
      6. Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1985. С. 234-413.
      ТЕКСТЫ
      Э. Дюркгейм*
      ______________ * Durkheim E. The Elementary Forms of the Religions Life /Glencoe, 1954, pp. 230-231 / Перевод В.И. Гараджа.
      Коллективный ритуал
      ... Если теория тотемизма способна дать мам объяснение самых характерных верований этой религии, то остается все же еще один факт, требующий объяснения. Если дана идея тотема как эмблемы клана, то остальное следует отсюда; но мы должны еще установить, как формируется сама эта идея. Для этого надо ответить на следующие два вопроса: что побуждает клан выбирать себе эмблему? и почему эта эмблема заимствуется из животного и растительного мира, и в особенности - из первого?
      То, что эмблема используется в качестве собирательного связующего центра любого рода группами, доказывать излишне. Как выражение социального единства в материальной форме, она делает его более очевидным для всех, и в этом главная причина того, что использование эмблематических символов должно было быстро распространиться после того, как однажды они были придуманы. Но более того, эта идея спонтанно внедрилась в общественную жизнь как одно из ее условий; нет более удобного способа, чем эмблема, для осознания обществом себя самого; она служит также средством формирования этого сознания; это один из конституирующих общество элементов.
      Действительно, если посмотреть на себя, мы обнаружим, что индивидуальное сознание остается закрытым для всех остальных, они могут общаться только с помощью знаков,которые выражают их внутренние состояния. Если между ними устанавливается общение, которое становится реальной общностью, так что, можно сказать, все партикулярные сознания сливаются в одно общее сознание, то знаки, их выражающие, должны в результате как бы слиться в один-единственный и уникальный знак. Его появление дает индивидам знать, что они едины, и дает им сознание их морального единства. Испуская один и тот же возглас, произнося одно и то же слово или делая один и тот же жест по поводу одного и того же предмета, они чувствуют свое единство и становятся едиными. Это верно, что индивидуальные представления также вызывают в организме реакции, с которыми нельзя не считаться, однако эти представления можно помыслить и отдельно от тех физических процессов, которые они сопровождают или за которыми следуют, но которые они не конструируют. Но совсем другое дело - коллективные представления. Они предполагают воздействие и реагирование на воздействие со стороны другого; они суть продукты таких взаимодействий, которые сами возможны лишь через посредство материального посредника. Роль этих последних не сводится к тому, чтобы выражать ментальные состояния, с которыми они связаны; они помогают создавать их. Индивидуальное сознание не может вступать в контакт и общение с каким бы то ни было другим, если оно не выходит за пределы себя самого; но оно не может этого сделать помимо каких-то движений. Гомогенность этих движений есть то, что дает этой группе осознание себя и, следовательно, дает ей существование. Если однажды эта гомогенность установилась и эти движения приобрели однажды стереотипную форму, они служат символизации соответствующих представлений. Но они символизируют их лишь потому, что принимают участие в их формировании.
      Однако, кроме того, без символов социальное сознание может иметь только непрочное, случайное существование. Мышление сильно, пока люди вместе и взаимно друг на друга влияют, оно существует только в форме воспоминаний после того, как собрание заканчивается, и предоставленное самому себе оно становится все слабее и слабее; после того как группа перестает существовать и действовать, индивидуальный темперамент снова берет верх. Неистовые страсти, которые могут возникнуть под влиянием толпы, уходят прочь и гаснут, когда она рассыпается, и человек с удивлением спрашивает себя сам, как мог он столь сильно изменять своему нормальному характеру. Но если движения, в которых выражаются соответствующие представления, оказываются связанными с чем-то длительно продолжающимся, то эти представления становятся более устойчивыми. Эти сопутствующие обстоятельства постоянно вызывают их в сознании и поддерживают их; это выглядит так, как если причина, их вызвавшая, продолжает свое действие. Таким образом, эти системы эмблем, которые необходимы для того, чтобы общество осознало себя, не менее необходимы для надежного продолжения и поддержания этого сознания.
      Мы не должны, таким образом, рассматривать эти символы как просто условности, которые можно в любой момент поменять как этикетку, по каким-то деловым соображениям; в качестве обозначения какого-то образования они являются его составной частью. Даже тот факт, что коллективные представления связаны с вещами, совершенно им чуждыми, не является чисто конвенциональным: он показывает в конвенциональных формах реальные характеристики социальных фактов, т. е. их трансцендентность индивидуальному сознанию. Действительно, известно, что социальный феномен рождается не в индивидах, а в группе. Какое бы участие мы ни принимали в его возникновении, каждый из нас получает его извне. Так, если мы представляем его себе как исходящий от материального объекта, мы не должны совершенно превратно представлять его природу. Конечно, они не приходят от той специфической вещи, с которой мы их связываем, но тем не менее верно то, что они возникают вне нас. Если моральная сила, ощущаемая верующим, не исходит от идола, которому он поклоняется, или эмблемы, перед которой он благоговеет, она все же приходит к нему извне, отчего-то ему внеположенного. Объективность этого символа объясняет только его экстернальность.