"Предложение" китайской стороны содержит в себе вопрос о продвижении вперед переговоров по вопросу о границе, а также торговли, научно-технических и культурных связей. Все пункты этого "Предложения" органически взаимосвязаны и представляют собой единое целое. "Предложение" - справедливое, рациональное, может привести к улучшению отношений.
      К сожалению, советская сторона проявила совершенно неверный подход к нашему "Предложению". Советская сторона привела несостоятельные аргументы, исказила позицию китайской стороны, допустила преднамеренные выпады. Мы решительно это отвергаем.
      Советская сторона пытается отрицать, что существует военная угроза для китайской стороны как с Севера, так и с Юга. Однако на Севере советская сторона перебросила миллионные войска, все новые вооружения наступательного характера, создала командование боевыми действиями, ведет строительство театра военных действий, проводит маневры.
      Крупные контингенты войск сконцентрированы на территории МНР, созданы базы, продвинуты вооруженные силы на китайско-монгольскую границу. Разве все это только затасканный миф, а не существующие факты?
      На Юге советская сторона оказывает всяческую поддержку вьетнамским властям, которые развязали как раз после заключения советско-вьетнамского договора вторжение в Кампучию, развязали агрессию против КНР; вьетнамцы предъявляют территориальные притязания к КНР, в этом они пользуются поддержкой советской стороны; СССР добивается создания баз. Разве это не факт?
      Китай никогда никому не угрожал и не угрожает. Тем не менее советская сторона сконцентрировала крупные контингенты войск, занимает наступательные позиции на Севере, а на Юге поддерживает Вьетнам. Разве это строительство государственной обороны или абсолютно необходимые меры оборонительного характера?
      Китайская сторона предлагает вывести войска, расквартированные на территории МНР, прекратить поддержку Вьетнама, не создавать военные базы в районе Индокитая. Здесь вовсе не китайская сторона зашла слишком далеко, а советские вооруженные силы подошли к Китаю слишком близко.
      Китайская сторона предлагает рассмотреть вопрос о создании военной угрозы Китаю из третьих стран. Это вопрос двусторонних отношений. Его надо урегулировать. Вопрос о дислокации советских войск на границах не раз служил предметом переговоров с соседними государствами. Почему же он не может быть предметом советско-китайских переговоров?
      В международных делах КНР выступала и выступает против гегемонизма. О том, кто выступает или не выступает против гегемонизма, кто проводит гегемонистскую политику, надо судить не по заявлениям, а по делам. На этот вопрос есть общепринятый ответ. Если одна сторона подвергает другую угрозам путем дислокации войск в сопредельных районах и в третьих странах, если она поддерживает третьи страны в нападках на другую сторону, то это и есть гегемонизм. КНР не угрожает ни путем размещения крупных контингентов войск, ни поддерживая третьи страны в осуществлении вооруженных провокаций против другой стороны.
      Однако нельзя сказать того же самого о действиях СССР в отношении КНР. В условиях, когда существует военная угроза, не может быть и речи об отказе от неприменения силы, о принципах мирного сосуществования, не может быть и речи о нормализации и укреплении отношений. Здесь со всей очевидностью и прямотой показано, где ключ к нормализации отношений двух стран. Китайская сторона рассматривает отказ советской стороны рассматривать ее "Предложение" как намерение обострить и ухудшить отношения двух стран.
      Одним из основных принципов межгосударственных отношений является равноправие. Гегемония есть попрание принципов равноправия. Нынешним отношениям недостает равноправия. Скрывать неравноправие выгодно лишь тем, кто на международной арене обманывает других...
      Позиция китайской стороны относительно вопросов о границе и взаимопонимания глав правительств в 1969 г. совершенно ясна.
      Китайская сторона много раз излагала это на переговорах по вопросу о границе и не видит необходимости повторяться. Советская сторона предъявляет территориальные претензии и тенденциозно толкует взаимопонимание глав правительств 1969 г. Заявление о том, что китайская сторона предъявляет территориальные претензии, - это антикитайский миф, попытка, предпринимаемая с негодными средствами.
      Мы изучили проект "Декларации" и сделанные главой советской делегации разъяснения. По нашему мнению, этот проект не затронул ключевые принципиальные вопросы, обошел молчанием реальное положение в нынешних китайско-советских отношениях.
      Следует отметить, что китайско-советские отношения ухудшились до нынешнего состояния не из-за отсутствия предложенной "Декларации", а из-за того, что в межгосударственных отношениях имеют место идущие вразрез с принципами международных отношений угроза силой и т.д. Это - препятствие. Пока оно не будет устранено, пока будет сохраняться военная угроза КНР со стороны СССР, сколько бы деклараций не было опубликовано, нормализации добиться будет невозможно. "Декларация" не может служить основой для улучшения отношений двух стран.
      Уважаемые советские коллеги! Надо признать, что в наших отношениях существует немало вопросов, а позиции обеих сторон разделяет большая дистанция. Однако мы по-прежнему уверены, что путем равноправных консультаций найдем решение. Китайская сторона готова прилагать ради этого усилия. Мы предлагаем решать вопрос по-деловому, искать пути. Процесс рассмотрения и урегулирования этих вопросов и есть процесс выработки норм. Добиться улучшения можно, если на основе урегулирования этих вопросов будут подписаны соответствующие документы".
      Л.Ф.Ильичев ответил на выступление Ван Юпина.
      В свою очередь, Ван Юпин сказал: "В выступлении главы советской делегации мы не обнаружили ничего действительно нового. Выступления китайской делегации вообще и сегодня основываются на достоверных фактах, а эти факты невозможно отрицать. В своем сегодняшнем выступлении советская сторона поставила ряд вопросов. Но на все эти вопросы вы найдете ясные ответы, стоит только тщательно изучить наши выступления на предыдущем и сегодняшнем пленарных заседаниях.
      Все принципы и обязательства, изложенные в "Предложении" китайской стороны, имеют одинаковую силу для обеих сторон. Мы за то, чтобы в наших взаимоотношениях ни одна из сторон не прибегала к политике гегемонизма, не угрожала силой, не дислоцировала войска, не поддерживала третьи страны в совершении военных провокаций и т.д., и все это мы предложили в качестве взаимных обязательств. Они в равной степени отвечают интересам обеих сторон. Почему вы в этом усматриваете неравноправие?
      Китайская сторона предлагает меры только для устранения фактов и действий, допущенных в нарушение этих принципов. Это по-настоящему направлено на достижение равноправия. И тут вообще не возникает вопроса о каком-то диктате.
      Мы еще раз призываем советскую сторону смотреть в глаза действительности в советско-китайских отношениях, по-деловому урегулировать нерешенные вопросы и вопрос об устранении препятствий. Только таким путем можно добиться улучшения отношений наших двух стран, что в равной мере отвечает интересам КНР и СССР, народов; именно на это мы и рассчитываем.
      Мы разочарованы вашим сегодняшним выступлением. Надеемся, что вы детальнее изучите наши выступления и наше "Предложение"".
      Л.Ф.Ильичев: "Можно задать один вопрос?"
      Ван Юпин: "Пожалуйста".
      Л.Ф.Ильичев: "Найдете ли вы в предложениях советской стороны либо в выступлениях такой язык: "Китайская сторона должна... сократить... вывести... не проводить..."; "в противном случае не может быть и речи ни об обязательствах не применять силу, ни о соблюдении пяти принципов, и, следовательно, не может быть и речи о нормализации отношений двух стран". Что это означает? Требование, предупреждение, угрозу китайской стороны Советскому Союзу? Разве мы говорим на переговорах с китайской стороной таким языком?"
      Ван Юпин: "Мы уже выступили на заседаниях несколько раз. Мы также внесли конкретное предложение об улучшении отношений из семи пунктов, и на все ваши вопросы вы найдете четкие и ясные ответы, стоит только подробнее ознакомиться с этими выступлениями. Во взаимных отношениях наших двух стран действительно существуют нерешенные вопросы, существуют препятствия, мешающие нормализации отношений двух стран. На них уже указывалось в наших выступлениях.
      КНР является во взаимоотношениях с СССР той стороной, которая подвергается грубому обращению и угрозе, и это реальный факт. Поэтому мы призываем советскую сторону по-деловому относиться к нашим переговорам. Еще раз выражаем надежду, что советская сторона..."
      Л.Ф.Ильичев: "Еще вопрос. Мы изучили "Предложение" китайской стороны. Сегодня мы услышали, что ваше "Предложение" означает двусторонние обязательства, т.е. обязательства двух сторон. Но в пункте втором китайская сторона предлагает советской стороне сократить численность войск до уровня 1964 года... Где тут обязательства китайской стороны? Вы увеличили свои войска, как говорят надежные источники, до более чем двух с половиной миллионов солдат. Какие обязательства берет на себя китайская сторона?
      Второе. В пункте третьем китайская сторона предлагает советской стороне вывести войска из МНР, демонтировать базы и т.д. Каковы обязательства китайской стороны насчет оборонительных районов, сооружений, укреплений, созданных на советско-китайс-кой границе?
      Третье. Вы предложили советской стороне прекратить создание военных баз в районе Индокитая; имеющиеся должны быть демонтированы. А что демонтировать, если у нас там нет баз? Спрашивается, что демонтировать? А обязательства китайской стороны? Это называется движением в одну сторону.
      Ваши слова расходятся. Мы, значит, должны, а другая сторона не должна. Ну, скажите, можно ли это назвать равноправными переговорами?
      Важно, что мы ведем переговоры. Но надо рассматривать вопросы равноправно. Что в "Декларации" есть такого, что обязывало бы вас и не обязывало нас? Что ставило бы вас в неравноправное положение? Ничего нет. Давайте ставить переговоры на почву равноправия и исходить из него.
      Далее. Мы не заключаем никаких договоров, в которых бы нарушались ваши отношения с третьими странами. Не говорим о ваших отношениях с третьими странами, не говорим о многих заявлениях ваших руководителей. У нас-то ведь такого и нет ничего. Мы не просили вас обсуждать наши отношения с третьими странами и не будем обсуждать наши отношения с третьими странами.
      Но всякий трезвомыслящий человек видит рациональность и конструктивность нашей позиции".
      Ван Юпин: "Вопрос, поставленный главой советской делегации, вызывает у меня только недоумение. Ведь все наши выступления и предложения основаны на фактах.
      С нашей стороны мы также хотели бы поставить вопросы. Увеличили ли вы численность ваших войск в сопредельных с КНР районах с 1964 года? Угрожает ли КНР дислокация войск на советско-китайской границе и с территории МНР? Поддерживаете ли вы Вьетнам в вооруженных провокациях против КНР? А мы, китайская сторона, не имеем ни одного солдата в соседних с СССР странах. Что касается вопроса о равноправии, то я уже сказал, что наш подход равноправный".
      Л.Ф.Ильичев: "К сожалению, я ответа не получил".
      Ван Юпин: "Поздравления с праздником (годовщиной Октября 1917 г. Ю.Г.) всем коллегам".
      Л.Ф.Ильичев: "В прошлом и вы говорили, что Октябрьскую революцию донесли до вас залпы "Авроры". И вас поздравляем". (Напоминаю читателю, что тексты заявлений и выступления привожу по памяти. - Ю.Г.)
      Ван Юпин сказал, что о следующей встрече можно будет договориться через связных.
      12 ноября 1979 г. состоялось четвертое пленарное заседание.
      Л.Ф.Ильичев в своем выступлении сказал:
      "К сожалению, до сих пор мы не смогли провести встречу в узком составе, чтобы обменяться мнениями по вопросам, которые возникли в ходе заседаний. А их немало. В первую очередь, это вопросы в связи с документами, внесенными сторонами. Сначала советская делегация внесла "Декларацию"... Затем китайская сторона внесла документ, именуемый "Предложением"...
      В своей основе два документа принципиально отличны, отражают разный подход к переговорам, отличны в поисках путей нормализации. Китайское "Предложение" направлено на ухудшение и обострение отношений. Это заявление советской стороны основано на неоспоримых фактах, на том, что китайская сторона, представив, по существу, в ультимативной форме целый реестр требований, заявила, что если они не будут удовлетворены, то "не может быть и речи"...
      Разве не факт, что китайская сторона вторглась в область отношений СССР с третьими странами? Разве не факт, что китайская сторона взяла на себя право определять, какими должны быть отношения с третьими странами? Разве не факт, что Китай - только получатель, что он не берет на себя никаких обязательств?
      А с нашей стороны всего этого нет. Скажем откровенно: если китайская сторона, отбрасывая принцип взаимных обязательств, поступает подобным образом, то можно ли вести переговоры в таком ключе?
      У советской стороны другие намерения. Ее позиция отличалась и отличается последовательностью, доброй волей и учетом интересов обеих сторон. Мы искренне стремимся к улучшению, но только на равноправной основе. Для нас не существует вопроса о том, чтобы кому-то угрожать. Заглядывая в завтрашний день наших народов, мы хотели бы сосредоточиться на том, что является ключевым, выработать принципы, чтобы создать условия для решения других вопросов. Именно такова цель, которую мы преследуем, внося проект "Декларации"...
      Хочу еще раз обратить внимание на его существенные аспекты. Его положения отражают реальность отношений, содержат в себе все, что необходимо для перестройки отношений. Проект является цельным по форме и конструктивным по содержанию.
      Подойдем к нему с международно-правовой точки зрения. В Уставе ООН говорится о необходимости избавить человечество от угрозы войны. Документ отвечает положениям Устава ООН. У советской стороны нет намерений и целей в отношении КНР, отличающихся от намерений и целей, изложенных в Уставе ООН. В проекте "Декларации" содержатся положения, давно применяемые в практике. В частности, те принципы, которые есть в соглашениях КНР (и СССР) с другими странами. В этом документе нет ничего сверх того, что стало уже утвердившимися нормами международного права.
      Рассмотрим наш проект под углом зрения советско-китайских отношений. Что в "Декларации" есть такого, что не отвечало бы интересам народов и не отвечало бы интересам безопасности, что ставило бы в неравноправное положение одну из сторон? Ведь стороны заложили бы политико-правовую основу и потом открыли бы перспективы для обсуждения интересующих стороны вопросов.
      Глава китайской делегации спросил: надо ли разрабатывать принципы ради принципов, без разрешения "практических" вопросов? Мы не можем признать такую точку зрения обоснованной. Ведь разработка принципов или норм взаимоотношений - это само по себе не только принципиальный, но и практический, вполне актуальный шаг.
      В результате непродления китайской стороной договора 1950 г. исчезла договорно-правовая основа. Мы убеждены, что без решения этого вопроса вряд ли можно ожидать какого-либо сдвига в советско-китайских отношениях, ожидать решения какого-либо другого вопроса.
      Какую же позицию заняла китайская сторона в отношении советского проекта "Декларации"? По правде говоря, мы удивлены и озадачены реакцией. Мы не нашли сколько-нибудь серьезного и объективного анализа наших предложений. Мы услышали лишь, что в нашем проекте "не затронуты ключевые... обойдены практические вопросы" советско-китайских отношений, что этот документ "не может служить основой" отношений двух стран.
      Такие заявления китайской стороны не могут не наводить на серьезные размышления. Глава китайской делегации заявил, что вы исходите из реального положения. Однако в действительности обострение и ухудшение произошло задолго до появления всех поставленных китайской стороной "вопросов" и вне какой-либо связи с ними.
      Мы задаемся вопросом: к чему стремится китайская сторона, навязывая свои предложения как нечто непреложное и подлежащее неукоснительному выполнению?
      Каких же результатов от советско-китайских переговоров она ожидает, если не считает ключевыми принцип мирного сосуществования, взаимные обязательства воздерживаться от применения силы, не проводить политику гегемонии, не претендовать на гегемонию в Азии, взаимные обязательства прилагать усилия для утверждения атмосферы доверия, взаимные обязательства сторон не ущемлять обязательства сторон в отношениях с третьими странами?
      Что касается советской стороны, то она считала и считает эти принципы подлинно ключевыми, основополагающими.
      Каких же других принципов в качестве ключевых придерживается китайская сторона? Это вопрос о принципиальной базе наших отношений и об исходной платформе советско-китайских отношений.
      Советско-китайские переговоры являются двусторонними и на них, естественно, должны рассматриваться двусторонние отношения. На каком же основании говорится, что наиболее актуальным вопросом в наших отношениях является вопрос о социалистическом Вьетнаме? Ведь мы не предлагаем обсуждать именно за этим столом переговоров вопрос об отношениях КНР с Японией, с США, хотя у нас есть что сказать по этому вопросу. Мы готовы искать пути к нормализации советско-китайских отношений, но не за счет третьих стран".
      Ван Юпин, в свою очередь, сказал, что "позиции сторон разделяет большая дистанция. Что верно, то верно. Но можно найти пути...".
      Л.Ф.Ильичев ответил, что возникает главный вопрос: на какой основе?
      "Какие надо учитывать соображения, да еще в полной мере? Разумеется, рациональные решения путем взаимных усилий можно найти. Но только на взаимной основе, и никак иначе. СССР, во всяком случае, не больше Китая заинтересован в нормализации и улучшении советско-китайских отношений.
      Вопрос о том, на каких основах улучшать отношения, обходится китайской стороной. Вместо того выдвигаются требования, строятся расчеты на получение чего-то на односторонних обязательствах. Нельзя так действовать. Любой диктат мы отвергаем. И сами не собираемся диктовать. Что же касается надежды, что советская сторона в полной мере учтет ваши соображения, то тут возникают серьезные вопросы и можно поставить их со всей откровенностью.
      Итак, что мы должны учесть в полной мере? Начнем хотя бы с того, что в "Предложении" китайской стороны вновь затронут вопрос о советско-китайских переговорах по пограничным вопросам. Как это понимать? Ведь было заявлено, что эти переговоры должны вестись отдельно. Во-вторых, эти переговоры идут безрезультатно уже более 10 лет по понятным причинам, так как Китай под предлогом "спорных районов" предъявляет территориальные претензии. Теперь же вы заявили, что, дескать, не Китай, а СССР предъявляет претензии. Что же нам следует учесть, причем в полной мере?
      Далее, все так называемые практические вопросы и препятствия глава китайской делегации свел к одному знаменателю: к военной угрозе одной стороны в отношении другой стороны, к политике гегемонизма и угроз. Китай, видите ли, ущемленная и обиженная сторона, сам является объектом гегемонизма! Вот лейтмотив китайских соображений. Вымысел и клевета об угрозе со стороны СССР не перестанет быть вымыслом и клеветой в любой упаковке. Этот миф о советской угрозе изобретен для прикрытия собственной гегемонистской угрозы.
      СССР по собственной инициативе поставил в ООН вопрос о недопущении гегемонизма. Почему Китай выступает против предложения СССР? Проявления гегемонизма глубоко чужды социалистическому государству. Это антипод всему, за что боролся и будет бороться Советский Союз. Мы оставляем за собой право вернуться к вопросу о гегемонизме.
      Скажем сейчас только, что гегемонизм - это присвоение себе права наказывать, преподавать уроки, если кто-то проявляет самостоятельность. На вопрос о том, кто действительно проводит политику гегемонизма, есть общепризнанный в мире ответ.
      Кто же и кому угрожает? Можете ли вы найти в СССР слова, схожие с заявлениями: "образовать широкий единый фронт"; США, Китай, Япония, Западная Европа и другие государства должны объединиться, чтобы дать отпор СССР; все должны участвовать в блокировании СССР; США - слабее СССР, но вместе Япония, США, Китай - гораздо сильнее СССР; как ни отрицает это Токио, антигегемонистский пункт договора направлен непосредственно против Москвы...
      Какие же соображения китайской стороны должна советская сторона учитывать в полной мере? Ведь я привел только часть заявлений, и все они сделаны официальными лицами; более того, отражены в Конституции КНР. Это государственная политика. Это не мифический гегемонизм, а гегемонизм во всю его натуральную величину. Вот это мы должны учитывать.
      Еще кое-что о так называемой угрозе Китаю. Сейчас китайская сторона, извините, бьет во все барабаны об угрозе Китаю на границе. Но мы осуществляем лишь оборонительные меры. Какие основания говорить о концентрации советских войск и обходить вопрос о концентрации китайских вооруженных сил и о проведении крупного военного строительства. Мы не делаем ничего сверх того, что необходимо для обороны, обеспечения безопасности своей и своих союзников.
      Мы хотели бы также спросить: как понимать ту метаморфозу, которую претерпели заявления о так называемой угрозе? Говорили, что СССР угрожает Китаю; потом - что это лишь видимость угрозы, которая на самом деле грозит Европе (это на Х съезде КПК в 1973 г. и на XI съезде КПК в 1977 г.). Потом утверждали, что вооруженные силы СССР нацелены не против Китая, а, в первую очередь, против других стран на Дальнем Востоке: против США и Японии. Это было в "Жэньминь жибао" 30 сентября 1978 г. Концы с концами не сходятся. Миф об угрозе - это жупел, который используется в определенных целях.
      О доброй воле СССР, о его стремлении нормализовать и улучшить отношения, можно судить по конкретным фактам. Их нельзя опровергнуть. У вас же получается, что все предложения вносились китайской стороной и отклонялись советской стороной. На самом же деле 26 июля 1969 г. Председатель Совета Министров СССР направил премьеру Госсовета КНР письмо, призвал гарантировать условия... Советское правительство подтвердило предложение об организации двусторонних встреч на высшем уровне. Китайская сторона даже не ответила...
      8 июля 1970 г. направлено письмо главы советского правительства премьеру Госсовета КНР с предложением сделать публичное заявление, в котором подчеркнуть, что у нас нет претензий друг к другу, что ни у Китая, ни у СССР нет намерений вести переговоры с позиций угрозы силой, оформить границу на восточном участке межгосударственным соглашением, о чем была договоренность еще в 1964 г.; начать в Москве переговоры о выработке соглашения о взаимном ненападении и запрещении пропаганды войны. Китайское правительство не дало ответа на это предложение.
      19 января 1971 г. было передано предложение о заключении договора о ненападении и неприменении силы. Оно было отклонено. 14 июня 1973 г. передан проект договора... Не ответили и на это предложение. 24 февраля 1978 г. было предложено, чтобы Президиум Верховного Совета СССР и Постоянный Комитет ВСНП выработали совместное заявление. Это было также отклонено.
      От этих фактов не уйти. Они говорят о том, что китайская сторона лишь делает вид, что она выступает за нормализацию на равноправной основе. Ее так называемое "Предложение" и по форме и по существу - это многослойные завалы, не конструктивно, не реалистично. Принцип: СССР обязан, а Китай не обязан - негодный принцип. Это язык давно осужден народами. Мы не вели и не будем вести переговоры в такой манере. Считаем недопустимым такой язык, откуда бы он ни исходил. Мы сами к такому языку не прибегаем. Советско-китайские переговоры могут быть только равноправными и никакими другими. Любое решение, которое может быть принято, может быть только взаимоприемлемым.
      И в заключение: советская делегация высказала мнение, что деловое обсуждение нашего проекта "Декларации", как и обсуждение некоторых предложений китайской стороны, могут поставить советско-китайские переговоры на реалистическую почву. Мы выразили наше отношение и объяснили, почему мы так считаем. В документе китайской стороны есть положения, которые наряду с нашими могли бы послужить базой для обмена мнениями. Мы готовы к такой работе".
      Ван Юпин:
      "Со времени официального начала переговоров вот уже четвертый раз делегации собираются на пленарное заседание. Вызывает глубокое сожаление тот факт, что советская сторона до сих пор не желает проявлять правильный подход к китайскому "Предложению", приписывая ему всевозможные надуманные пороки и умышленно извращая позицию китайской стороны. Ряд упреков был и на третьем заседании. Сегодня выскажем некоторые дополнительные соображения по затронутым вопросам.
      Китайская сторона, движимая искренним стремлением к урегулированию нерешенных вопросов, к устранению препятствий, к действительному улучшению советско-китайских отношений, внесла на рассмотрение "Предложение". Я уже дал подробные разъяснения и аргументацию в связи с ним. Оно выдвинуто исходя из реального положения. В нем тесно сочетаются нормы и конкретные меры; в нем находит выражение дух равенства, равноправия. Все пункты этого "Предложения" органически взаимосвязаны и представляют собой единое целое. Это рациональное, справедливое и фактически осуществимое "Предложение", которое может привести к нормализации отношений двух стран.
      На пленарном заседании советская сторона много распространялась по поводу так называемого принципа равноправия и без всяких оснований подвергала критике китайское "Предложение", охарактеризовав его как неравноправное. С этим мы решительно не можем согласиться.
      В своем "Предложении" китайская сторона предлагает, чтобы обе стороны строго соблюдали пять принципов мирного сосуществования, не проводили политики гегемонизма, не поддерживали третьи страны, граничащие с другой стороной, в проведении политики гегемонизма, не размещали войска, не создавали военные базы, не поддерживали третьи страны, граничащие с другой стороной, в осуществлении военных нападений и провокаций. Все эти принципы в равной мере относятся к обеим сторонам. В чем же здесь советская сторона находит какое-то неравноправие?
      Китайская сторона считает, что если стороны действительно хотят строить отношения на принципах мирного сосуществования, то необходимо претворить в жизнь вышеуказанные принципы, а все, что им противоречит, должно быть устранено путем осуществления соответствующих мер.
      Существуют ли в нынешних советско-китайских отношениях действия и проявления, противоречащие вышеуказанным принципам? Да, существуют. С Севера и с Юга осуществляется военная угроза Китаю. Это факты. А факты упрямая вещь. Их невозможно прикрыть словесными опровержениями. Мы предложили устранить эту угрозу. Что же тут неправильного? Неужели советская сторона считает, что ей позволяется размещать крупные контингенты войск в районах, сопредельных с Китаем, в МНР, что ей позволяется поддерживать вьетнамские власти... что ей позволяется создавать военную угрозу Китаю и с Севера, и с Юга, и все это не ставит Китай в неравноправное положение? Между тем китайская сторона, которой не разрешается принять ответные меры, как ни странно, поставлена советской стороной в неравноправное положение.
      Что касается принципов, выдвинутых китайской стороной в ее "Предложении", то она всегда их соблюдает и готова взять на себя обязательства строго соблюдать их и в дальнейшем. КНР никогда не вставала на путь нарушения этих принципов, в то время как СССР совершал одностороннее движение на этом пути.
      Китайская сторона якобы требует предпринять шаги в одностороннем порядке? Но что же делать? Как гласит китайская пословица: кто завязал узел, тот и должен его развязывать. Весь мир знает, что вооруженные силы КНР носят оборонительный характер. Китай вовсе не представляет собой военную угрозу СССР. Так о какой же военной угрозе со стороны Китая может идти речь; так кого же нам выводить, если у нас нет угрожающих вам солдат, и какую военную угрозу отводить, если ее не существует?
      КНР не создавала военных баз, не возводила военных сооружений на территории сопредельных стран. Так что же нам демонтировать? КНР не поддерживала третьи страны в осуществлении военных провокаций и нападений на СССР. Разве тут не абсурдно говорить о каком-то паритете для обеих сторон? Совершенно справедливо и рационально, что китайская сторона предлагает предпринять меры, которые устраняли бы военную угрозу Китаю.
      Советская сторона назвала это диктатом. Это извращение наших предложений. Зачем прибегать к такому языку? Что это означает: предупреждение или угроза Китаю? Советская позиция равносильна тому, что только одна китайская сторона должна взять на себя обязательства не применять военную силу, а советская сторона может не только сохранить угрозу, но и сохранить возможность усиливать угрозу. Вот уж поистине требования взять в одностороннем порядке обязательства не отвечать на угрозы. Это было бы неравноправие вдвойне.
      Китайская сторона считает, что ключевым моментом для нормализации... является устранение военной угрозы СССР в отношении КНР. В выступлении на первом пленарном заседании китайская сторона указала, что при существовании и дальнейшем усилении такой военной угрозы не может быть и речи ни о соблюдении... мирного сосуществования, ни о... нормализации. И если уж говорить о равноправии, то следовало бы сказать, что в таких условиях не может быть и речи о равноправии. Это доказано самим процессом ухудшения советско-китайских отношений. На что рассчитывает советская сторона, которая вновь и вновь извращает и атакует этот мирный вывод?
      Только что мы выслушали пространное выступление главы советской делегации. В этом выступлении советская сторона, выдавая черное за белое, выдвинула целый ряд обвинений, выпадов, клеветнических измышлений по еще более широкому кругу вопросов. Мы решительно отвергаем их. Резервируем за собой право дать ответ на последующих заседаниях. Мы никому не угрожаем и никому не диктуем. Мы лишь предлагаем, чтобы обе стороны на основе обсуждения и урегулирования нерешенных вопросов устранили препятствия на пути нормализации. Стороны внесли бы позитивный вклад, если бы пришли к соглашению по этим вопросам.