Уже одно это, вкупе с обменом картами, делало консультации необходимыми и полезными. Именно благодаря этому на консультациях 1964 г. была заложена основа для того, чтобы стороны, впоследствии Российская Федерация и КНР, после долгих мытарств и проволочек в первой половине 1990-х гг. все-таки подписали документы о прохождении линии границы, прежде всего на восточном ее участке, по пограничным рекам, а затем и на ее западном участке.
      В результате консультаций позиции сторон прояснились. Советская сторона осталась там, где и была, - в пассивном положении, в оборонительной позиции, что вполне естественно, ибо она лишь желала сохранить существующее положение, допуская в нем незначительные, хотя и необходимые обеим сторонам, изменения. Китайская сторона заняла активно атакующие позиции, как бы села в кресло обвинителя, повела себя агрессивно.
      Очевидно, что на некий очень короткий период в ходе переговоров получили свободу действий те силы в Пекине, которые считали компромисс возможным. Не исключено, что Мао Цзэдун намеренно предоставил им такую возможность, чтобы потом, как говорится, дать по рукам. Как бы там ни было, а наступили такие дни и недели в ходе консультаций 1964 г., когда обеим сторонам, советской и китайской правительственным делегациям, удалось быстро и в духе хорошего рабочего взаимодействия, в атмосфере, почти лишенной недоброжелательства, сесть за стол, создать общую двустороннюю рабочую группу и обменяться мнениями по всем практическим вопросам, связанным с прохождением линии границы на местности. Это было еще одно важное и полезное достижение в ходе консультаций.
      Именно благодаря такому обмену мнениями, благодаря обмену картами и согласию советской стороны решать вопрос о принадлежности островов на речных участках границы в зависимости от их положения по советскую или по китайскую сторону от главного фарватера на судоходных реках и от середины реки на несудоходных реках, обе стороны, оба государства получили возможность при наличии доброй воли регулировать большинство практических споров относительно прохождения линии границы.
      Это были практические и благотворные результаты перего- воров.
      Однако Мао Цзэдун, видя, к чему приходит дело, не допустил не только компромисса по принципиальным проблемам, но даже согласия по практическим вопросам. Мао Цзэдун использовал при этом антииностранные настроения в КНР и потакал им. Речь шла о традиционном недовольстве всеми окружающими странами, в том числе, и в данном случае особенно, - Россией. Речь также шла о предъявлении России претензий территориального характера, о том, чтобы попытаться поставить ее, хотя бы в собственном мнении, в положение вечно виноватой нации перед Китаем, в положение территориального должника Китая. Позиция Мао Цзэдуна, повторим, потакала временным национальным настроениям и эмоциям, но эта позиция явно шла во вред национальным интересам Китая, той же китайской нации.
      Позиция Н.С.Хрущева отвечала в данном случае и настроениям, и нашим национальным интересам. Дело в том, что русские, как нация, никогда не допустят, чтобы им предъявляли ультиматум и они не сдадутся перед такого рода ультиматумами. В наше время нациям уже пора сожительствовать только мирно, и уж никак нельзя надеяться на то, что можно принудить Россию отдать миллионы квадратных километров территории.
      Мао Цзэдун, возможно, понимал это и рассчитывал именно на такую реакцию Советского Союза, России. Следовательно, он заводил межгосударственные русско-китайские (советско-китайские) отношения в тупик, к вечному противостоянию России (СССР) и Китая (КНР), что было ему, в частности, необходимо по двум основным причинам: он хотел выглядеть национальным героем, защитником национальных настроений китайцев, патриотом в глазах китайского населения, тем самым укрепляя свой авторитет и власть в КПК-КНР, и, во-вторых, он хотел, чтобы в США, в остальном мире все страны в своей политике в отношении его Китая, в отношении КНР, исходили из того, что Китай является потенциальным военным врагом России (СССР).
      Итак, во время консультаций 1964 г. обе стороны сделали позитивные шаги. Был приоткрыт путь к решению спорных вопросов. Однако Мао Цзэдун прекратил едва начавшееся движение по этому пути. (Не для того ли, чтобы как-то оправдаться перед Мао Цзэдуном, Цзэн Юнцюань и был вынужден сделать маневр с так называемой "Чжоукоудяньской договоренностью", чтобы можно было обвинить советскую делегацию в "отказе от собственной позиции" и под этим предлогом скомкать и сорвать дальнейшие переговоры?) В итоге обе нации, Россия (СССР) и Китай (КНР), остались в ситуации взаимного недоверия, нараставшей враждебности. При этом КНР двинулась дальше по открытому Мао Цзэдуном пути. Я имею в виду в особенности заявление Мао Цзэдуна делегации членов социалистической партии Японии в июле 1964 г. После этого Пекин пошел по пути моральной, а затем и материальной подготовки к военным столкновениям, "к пограничной войне", как это называл Чжоу Эньлай, против СССР и к тотальной войне против России в перспективе под лозунгами восстановления якобы попранной справедливости, возвращения исконных ханьских, или китайских, земель.
      Что же касается Советского Союза, то он остался, особенно в связи с переменами в руководстве партии и страны в октябре 1964 г., в связи с уходом Н.С.Хрущева, в ситуации, когда в Кремле либо пытались уходить от мыслей о маоцзедуновском Китае, либо наивно и бездумно верили, что ничего особенного не произойдет и произойти не может, что все-таки наши страны остаются братскими, остаются классовыми союзниками и не могут быть военными врагами.
      К сожалению, в руководстве КПСС-СССР не желали понимать или не были способны понять, что со стороны Мао Цзэдуна и его партии, его государства после консультаций 1964 г. и их неудачного окончания все быстрее зрела военная опасность для Советского Союза, все больше нарастала угроза применения китайцами оружия первыми на советско-китайской границе. Все попытки экспертов по Китаю в нашей стране в разных ведомствах сказать о том, что Мао Цзэдун открыл и в теории и на практике путь к применению оружия против СССР на советско-китайской границе, не принимались во внимание или встречались в штыки.
      Так продолжалось до начала марта 1969 г., когда китайские военнослужащие, вполне очевидно, с одобрения Мао Цзэдуна сделали первые, причем подлые, выстрелы из засады по советским пограничникам, направлявшимся без оружия для в общем-то рутинного, с нашей точки зрения, обмена мнениями по вопросам, возникавшим на практике в районе прохождения линии границы. Об этих событиях я рассказываю в части III этой книги.
      После того как китайцы убили советских пограничников, советская сторона была вынуждена применить оружие. Выстрелы гремели почти полгода на разных участках границы. Когда же ситуация стала представляться Пекину слишком опасной, а это случилось в августе 1969 г., когда отпор советских вооруженных сил в ответ на агрессивные вторжения китайских войск на советскую территорию стал решительным и молниеносным, в Пекине пришли к выводу о том, что советские военачальники получили разрешение Кремля отвечать на нападения, не связываясь предварительно с Москвой (а такое впечатление сложилось под воздействием реальной ситуации в одном из районов на западном участке границы, хотя на самом деле решения Кремля тут были ни при чем). Теперь Пекин сначала пошел на встречу глав правительств, А.Н.Косыгина и Чжоу Эньлая, 11 сентября 1969 г., состоявшуюся в здании пекинского аэропорта, а затем и на договоренность об организации в Пекине переговоров правительственных делегаций СССР и КНР, возглавлявшихся заместителями министров иностранных дел.
      Существовало понимание, что в ходе новых переговоров будут обсуждаться все те же пограничные вопросы, вопросы о границе и территориях.
      Так в октябре 1969 г. в Пекине в обстановке напряженного военного противостояния между СССР и КНР начались переговоры, рассказ о которых впереди.
      1969 - 1970 годы
      1969 год
      11 сентября 1969 г., через полгода после кровавых событий на острове Даманском, в Пекине, в здании аэропорта, состоялась встреча и беседа глав правительств СССР и КНР, председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина и премьера Государственного Совета КНР Чжоу Эньлая. Это была своего рода встреча двух парламентеров на своеобразной нейтральной полосе в момент "передышки" - приостановления боевых действий.
      А.Н.Косыгин не побывал в Пекине. В мире в то время вообще считалось, что СССР и КНР находятся в состоянии пограничной войны. Действительно, до этой встречи на протяжении нескольких месяцев, начиная с марта 1969 г., на различных участках границы гремели выстрелы, гибли люди. В СССР население испытало шок: оказалось, что Мао Цзэдун и его армия, его партия и государство были способны применить оружие, стрелять, вести войну против своего северного соседа, и общность социалистических и коммунистических воззрений и лозунгов обеих правивших в той и в другой стране коммунистических партий не была тому помехой. До минимума были свернуты и дипломатические отношения. В посольствах не было послов, остались только временные поверенные в делах. В советском посольстве в Пекине не было ни женщин, ни детей, дипломатический и технический состав был сокращен до минимума. И в целом отношения на уровне дипломатов были до предела враждебными, леденящими, а на границе неоднократно возникали бои.
      Встреча А.Н.Косыгина и Чжоу Эньлая давала пусть небольшую, но надежду, перспективу выхода из создавшегося положения, а в дальнейшем и постепенной, пусть частичной и медленной, но нормализации двусторонних межгосударственных отношений. С точки зрения советской стороны в особенности, главным в то время было добиться прекращения огня и закрепления такого положения, при котором военные действия на границе не велись бы.
      При беседе А.Н.Косыгина и Чжоу Эньлая присутствовал временный поверенный в делах СССР в КНР Алексей Иванович Елизаветин. Он, насколько это ему удалось, подробно записал содержание беседы. А.И.Елизаветин сделал это для себя; официальную запись беседы оформили работники ЦК КПСС, прилетавшие в Пекин вместе с А.Н.Косыгиным (кстати сказать, А.Н.Косыгина не сопровождал никто из сотрудников МИД СССР из Москвы). В дальнейшем А.И.Елизаветин обнаружил, что существуют расхождения между тем, что, судя по его записи, говорилось в беседе, и тем, что содержалось в официальной записи.
      По собственному опыту, будучи участником встречи А.Н.Ко-сыгина с Мао Цзэдуном в 1965 г., я могу попутно сказать, что А.Н.Косыгин, по-видимому, предпочитал, чтобы его беседы с китайскими руководителями не стенографировались профессиональными стенографистками. Думаю также, что Елизаветин постарался максимально подробно записать содержание этой беседы, хотя, возможно, ему не удалось сделать это с совершенной точностью. Во всяком случае, полагаю, что привести здесь записи А.И.Ели-заветина совершенно необходимо. Он представил их в Институт Дальнего Востока в Москве, а затем они были напечатаны в журнале "Проблемы Дальнего Востока" [124]. Итак, вот что записал А.И.Елизаветин:
      "Руководство Советского Союза, обеспокоенное состоянием советско-китайских отношений, настойчиво искало пути к их улучшению. По дипломатическим каналам вносились предложения о встрече на высшем уровне, об урегулировании пограничного вопроса, но китайская сторона оставалась глухой ко всем нашим предложениям.
      В начале сентября 1969 г. в Ханое на похоронах Хо Ши Мина присутствовала советская правительственная делегация во главе с А.Н.Косыгиным, там же находилась китайская делегация во главе с Чжоу Эньлаем. Состоялся обмен мнениями о возможности встречи двух премьеров. Не получив положительного ответа в Ханое, А.Н.Косыгин вылетел на Родину. Меня же в ночь с 10 на 11 сентября 1969 г. пригласили в МИД КНР и сообщили о согласии Чжоу Эньлая встретиться с А.Н.Косыгиным в пекинском аэропорту. Мы немедленно сообщили об этом в Центр, и А.Н.Косыгин, не долетев еще до Москвы, из Ташкента вылетел в Пекин. Встреча двух премьеров состоялась 11 сентября в здании китайского аэропорта. Я присутствовал на ней.
      На встрече с китайской стороны присутствовали, кроме Чжоу Эньлая, два его заместителя Ли Сяньнянь и Се Фучжи, заместитель министра иностранных дел КНР Цяо Гуаньхуа и зав. отделом МИД КНР Юй Чжань.
      Беседа началась в доброжелательном духе. А.Н.Косыгин отметил, что у сторон накопилось столько вопросов для обсуждения и, чтобы найти подход к их решению, потребуется немало времени. Западная печать и все силы во главе с США, подчеркнул А.Н.Косыгин, прилагают все возможные усилия для того, чтобы столкнуть СССР с КНР, и возлагают в связи с этим надежды покончить с социализмом и коммунизмом. Поэтому вопрос взаимоотношений СССР с КНР имеет огромное мировое значение. "Мы хотели бы поэтому обменяться с Вами мнениями по наиболее актуальным вопросам. Вы помните, - продолжал А.Н.Косыгин, - что я хотел с Вами поговорить по телефону, но тогда Вы сказали, что вопросы следует рассмотреть по дипломатическим каналам. Нам в Советском Союзе кажется, что надо найти пути для нормализации наших отношений, в этом заинтересованы как наши народы, так и народы социалистических стран, и хотелось бы в связи с этим обменяться с Вами, т. Чжоу Эньлай, мнениями по наиболее актуальным вопросам". А.Н.Косыгин попросил Чжоу Эньлая высказаться для того, чтобы понять, на какой стадии находились в тот период советско-китайские отношения и как следует решать все накопившиеся вопросы.
      Чжоу Эньлай согласился с оценкой А.Н.Косыгина значимости китайско-советских отношений, заявил, что мы должны стремиться к их нормализации, найти пути решения вопросов, ослабить напряженность и не дать тем самым империализму возможности радоваться напряженности в китайско-советских отношениях. Центральным вопросом, заявил он, является вопрос о границе. Этот вопрос сложился еще тогда, когда не было компартий, наши народы были в бесправном положении, и если мы его решим, то это будет хорошо. Столкновения на границе, которые имели место, происходили не по нашей вине, и мы это хорошо знаем. Решить этот вопрос - это значит прекратить вооруженные столкновения на границе, необходимо, чтобы вооруженные силы обеих сторон были выведены из спорных районов. Мы не хотим войны, ведем культурную революцию, и зачем нам развязывать войну? У нас нет никаких войск за границей, и мы не хотим, чтобы они там были. Между нашими странами существует политическая напряженность. США бросили всю свою пропагандистскую машину на то, чтобы столкнуть наши две страны. СССР стянул войска на Дальнем Востоке, в Казахстане. Там летают ваши самолеты, наших самолетов там нет. Мы не проявляем инициативы в организации столкновений на границе и не будем их ни в коем случае осуществлять. Ядерное оружие мы испытываем только для того, чтобы сорвать монополию на его обладание, при этом мы заявили, что ни при каких обстоятельствах не будем применять первыми это оружие.
      В настоящее время, продолжал Чжоу Эньлай, идут слухи о возможном превентивном ударе по базам производства ядерного оружия в Китае. Мы не хотим такого развития событий и предлагаем созвать совещание, чтобы запретить это оружие. Все эти вопросы надо решать путем переговоров, мирным путем, и думаю, что можно найти пути к разрешению вопроса о границе. Спорные районы, еще раз подчеркнул Чжоу Эньлай, надо освободить от присутствия там вооруженных сил обеих сторон. В Синьцзяне советская сторона говорит, что граница проходит к востоку, а мы - к западу, таким образом и образуются спорные районы. Выход из положения, таким путем, как мы предлагаем, найти можно. Надо решить эти вопросы, ослабить напряженность в наших взаимоотношениях и не дать тем самым империализму радоваться росту напряженности.
      Советская сторона, продолжал Чжоу Эньлай, направила 26 июля нам письмо с предложением о встрече на высоком уровне. Предложение это было сделано в самый напряженный момент в наших отношениях, и мы не могли Вас принять. С докладом А.А.Громыко на сессии Верховного Совета мы не можем согласиться. Переносить разногласия по идеологическим вопросам на область межгосударственных отношений нельзя. О конфликте в Синьцзяне - мы считаем, что район, в котором произошло столкновение, находится на нашей стороне, а вы - на своей, и уничтожили там 20 человек наших солдат. В Китае нет никакого стремления изгнать ваши вооруженные силы из этих районов. Зачем нам это делать, но острова на Амуре и Уссури, из-за которых идет спор, это наши острова, и на них всегда наши люди занимались хозяйственной деятельностью.
      Выслушав собеседника, А.Н.Косыгин согласился с тем, что в данный момент вопрос о границе следует поставить на первое место в обсуждениях. На рассуждения Чжоу Эньлая о том, что в Китае никто не хочет войны, заявил, что в СССР ни КПСС, ни советское правительство нигде и ни в одном документе не призывают народ к войне, нигде не говорят народу: подтяните пояса и готовьтесь к войне, а наоборот, все время говорят о мире. Мы понимаем, что в КНР много дел внутри страны, и война - это авантюризм. Никто, конечно, не поверит, что китайцы готовятся к войне.
      Если бы Вы даже сегодня убеждали меня в этом, то я бы все равно не поверил. В СССР тоже много проблем, и ни о какой войне у нас и не помышляют. Я думаю, продолжал А.Н.Косыгин, что в Китае великолепно знают, что СССР не готовится к войне, однако напряженность во взаимоотношениях существует. Далее, согласившись с рассуждениями Чжоу Эньлая в том, что в существующей между СССР и КНР границе не виноваты ни советский, ни китайский народы, сказал, что если мы, обсуждая пограничный вопрос, вернемся к тому, что было 500 и даже 100 лет тому назад, то будет хаос, и согласился с подходом Чжоу Эньлая при рассмотрении вопроса о границе исходить из существующего ныне положения.
      Подчеркнув, что опыта решения пограничных вопросов у обеих сторон более чем достаточно, советский премьер сказал, что, кроме опыта, нужно еще и желание решить вопрос. В СССР есть и желание и намерение отрегулировать пограничный вопрос, и если у китайской стороны существует аналогичное мнение, то следует договориться об образовании компетентных делегаций для ведения переговоров. Где начать эти переговоры, в Москве или в Пекине, нам безразлично.
      Если мы с Вами договоримся об этом, я доложу в Политбюро ЦК КПСС, продолжил он, Вы доложите в Политбюро ЦК КПК, и можно было бы назначить высокие Правительственные делегации обеих сторон для переговоров о границе. Если так, тогда можно было бы закончить обсуждение этого вопроса и перейти к другим. Мы заканчиваем ем, что Вы согласны на переговоры и назначаете делегацию. Мы с ответом не задержимся и ответим, конечно, положительно. Мы все делали и делаем для того, чтобы никаких пограничных конфликтов не было. Это только радует врагов, и мы решительные противники подобного рода конфликтов. Я прошу, сказал А.Н.Косыгин, сообщить об этом т. Мао Цзэдуну.
      Чжоу Эньлай заявил, что теоретические споры - это споры по принципиальным вопросам марксизма-ленинизма. У нас есть серьезные разногласия с вами по партийным вопросам. Межпартийные идеологические споры могут продолжаться хоть десять тысяч лет, но они не должны наносить ущерба межгосударственным отношениям. А.Н.Косыгин остановил Чжоу Эньлая, заявив, что если мы втянемся в дискуссии по теоретическим вопросам и будем наклеивать друг другу ярлыки, то нам на это не хватит и трех месяцев. Мне бы хотелось использовать эту встречу с пользой для решения конкретных вопросов.
      Чжоу Эньлай заговорил об объективных факторах взаимоотношений, снова вернулся к докладу Громыко на сессии Верховного Совета, заявив об оскорблениях, якобы нанесенных в нем китайской стороне. А.Н.Косыгин не согласился с заявлением Чжоу Эньлая об оскорблениях в докладе Громыко. Острота дискуссии - это не оскорбление, заявил он.
      Чжоу Эньлай продолжил, однако, что наши дискуссии можно вести до вечера, ибо между нашими партиями существуют разногласия по многим вопросам. Нападок у вас на КНР больше, чем у нас на СССР. А.Н.Косыгин вновь повторил, что Вы, т. Чжоу Эньлай, хотите вызвать меня на дискуссию, так как я не могу оставить ни одного Вашего слова без ответа. Мы потеряем время, которого у нас немного.
      Мы знаем, продолжал Чжоу Эньлай, что советский народ не хочет войны, и снова повел речь о наличии большого количества советских войск на границе, заявив, что ВВС СССР значительно мощнее чем, в КНР, и что в целях обороны китайская сторона была вынуждена пойти на некоторую мобилизацию. Что же касается границы, то это история. У нас есть договоры о границе, и наши народы не несут за них ответственности. Мы не требуем аннулировать эти договоры. Надо их учитывать, а также реальное положение, сложившееся на границе. Есть спорные районы, есть районы, где находится советское население, а где - китайское, все это надо учитывать. Когда договоримся о границе, заключим новый договор, но на это потребуется время. Далее он сформулировал принципы, на основе которых, по его мнению, следует вести переговоры о границе.
      1. Сохранять существующее положение на границе;
      2. Избегать вооруженных конфликтов;
      3. Признать наличие спорных районов и вывести из соприкосновения оттуда войска обеих сторон, чтобы они не стояли друг против друга.
      А.Н.Косыгин спросил, как можно определить наличие спорных районов и что понимает китайская сторона под спорными районами?
      Чжоу Эньлай ответил, что определять спорные районы надо в зависимости от того, кто там проживает, и, взяв карандаш и лист бумаги, хотел показать графически, что понимает китайская сторона под спорными районами. А.Н.Косыгин остановил Чжоу Эньлая, заявив, что не дело двух премьеров определять это. Если я возьму карандаш, то он пойдет в сторону китайскую, а ваш - в советскую, поэтому мы и предлагаем решить вопрос в принципе о начале переговоров. Существуют договоры между нашими странами, и их надо рассмотреть. Надо договориться прежде всего о формировании состава делегаций на переговоры из знающих досконально дело людей, которые с картами и другими документами смогут скрупулезно изучить вопрос и внести предложения. Что же касается отвода войск, советская сторона пойти на это не может, так как у нас в этих районах есть население и оставить его без защиты мы не можем. Мы уйдем, прямо заявил А.Н.Косыгин, а вы займете эти территории, что тогда будем делать? Выход единственный и разумный состоит в том, чтобы начать спокойные и квалифицированные переговоры о линии прохождения границы с использованием всех существующих на этот счет документов. Вопрос о спорных районах, если они обнаружатся при этом, можно тоже решить на основе взаимности путем переговоров.
      Относительно конфликтов на границе А.Н.Косыгин сказал, что если ваши люди (китайцы) не будут заходить на наши территории и не будут нарушать границы, то никаких конфликтов не будет. Если надо договориться о перегоне скота или по каким-то другим вопросам, мы к этому готовы. При взаимной заинтересованности можно очень быстро решить эти вопросы. Если я Вас правильно понял, т. Чжоу Эньлай, Вы тоже за переговоры. Мы предлагаем начать их незамедлительно. О том, что в основе переговоров должны лежать существующие между СССР и КНР договоры, мы с Вами сегодня договорились, в этом случае нам не потребуются экскурсы в тысячелетнюю историю. Подход этот конструктивный и не обидный для обеих сторон. Вы согласны с этим или нет? спросил А.Н.Косыгин.
      Чжоу Эньлай ответил, что если не учитывать договоры и реальное положение дел на границе, то какие же могут быть переговоры. Вспомнил также и о том, что когда-то китайская граница проходила по Великой китайской стене, подчеркнул неравноправный характер договоров о границе между КНР и СССР и, напомнив о полутора миллионах квадратных километров территории, отторгнутых в свое время у Китая царской Россией, заявил, что мы не хотим их аннулировать, но нужно учитывать реальное положение дел, имея в виду районы, где китайское население ловит рыбу и занимается другой хозяйственной деятельностью. С учетом этих двух факторов, можно провести переговоры. Мы не хотим прогнать советское население с тех мест, где оно проживает, также не можем согласиться с изгнанием китайского населения. До решения вопроса о границе, вновь подчеркнул Чжоу Эньлай, необходимо вывести войска обеих сторон из соприкосновения.
      А.Н.Косыгин вновь заявил о том, что китайская сторона вызывает его на дискуссию, которой он не хочет, так как времени для этого нет. Обратил внимание на высказывание Чжоу Эньлая о том, что когда-то китайская граница проходила по Великой китайской стене, а теперь речь зашла о полутора миллионах квадратных километров территории, якобы отнятых у Китая царской Россией. Я не хочу поднимать дискуссию по этим вопросам, сказал советский премьер, она бесполезна, но Вы все время меня втягиваете в это. Далее А.Н.Косыгин высказался о принципах, предложенных Чжоу Эньлаем в основу переговоров.
      1. Руководствоваться существующим положением на границе. Мы за это и хотим этого. Пусть на переговорах стороны выскажутся, кому должен принадлежать тот или иной остров.
      2. Отвести войска из спорных районов, чтобы они не соприкасались. Допустим, мы отведем войска, а ваши люди займут эту территорию. Что тогда? Мы просим Вас дать приказ вашим войскам решать все вопросы, возникающие на границе, путем переговоров, дабы избежать вооруженных столкновений. Пусть встретятся две погранзаставы и решат возникшие вопросы в конструктивном духе. Если погранзаставы не решили вопросов, то надо перенести их рассмотрение в полк и т.д., но чтобы вопросы решились без озлобления и оскорблений.
      Чжоу Эньлай заметил, что решение пограничных вопросов погранзаставами - это временная мера, и вновь повторил свои условия о том, что китайская сторона должна заниматься хозяйственной деятельностью на островах, подчеркнул необходимость избегать вооруженных столкновений, сохранять существующее положение на границе и вывести войска из спорных районов.
      А.Н.Косыгин в ответ Чжоу Эньлаю заявил, что вопрос о хозяйственной деятельности мы тут не решим, не зная конкретной обстановки, и вновь попросил Чжоу Эньлая ответить, согласен ли он строго соблюдать существующие границы.
      Чжоу Эньлай подтвердил необходимость строгого соблюдения существующего положения на границе.
      А.Н.Косыгин заявил, что он не против этого, и продолжил, что на границе сохраняется статус-кво до тех пор, пока не начнутся переговоры о линии прохождения границы; где есть спорные места, туда никто не должен заходить, чтобы стороны не стреляли друг в друга, коль у нас соблюдается статус-кво. Если стороны захотят заниматься хозяйственной деятельностью на спорных территориях, то погранзаставы должны решать эти вопросы в доброжелательном духе. Для успешного решения всех вопросов мы должны восстановить те хорошие отношения, которые были до сих пор.
      После еще некоторого обмена мнениями по этому вопросу А.Н.Косыгин подводит черту под разговором и повторяет принципы, на основе которых следует вести переговоры:
      - сохранить существующее положение на границе;
      - все вопросы, связанные с выходом населения на спорные территории для хозяйственной деятельности, согласовывать с нашими пограничными властями;
      - принять все меры к тому, чтобы военной конфронтации на границе не было; при соблюдении первых двух условий это исключает конфликты.
      Чжоу Эньлай ответил, что спорных районов на границе много, но таких, куда заходит китайское население, не много. Все лица, занимающиеся хозяйственной деятельностью, не будут носить оружия.
      А.Н.Косыгин еще раз подчеркнул необходимость решения вопросов о хозяйственной деятельности пограничниками в духе доброжелательства, а вопрос о принадлежности того или иного острова решать на переговорах о границе.
      Зам. премьера Се Фучжи и зав. отделом МИД КНР Юй Чжань заявили, что вопрос о том, разрешать или не разрешать китайцам заниматься хозяйственной деятельностью, стоять не может. Если просить разрешения у советской стороны, то это значит заранее признать острова вашими.
      Се Фучжи и Ли Сяньнянь заявляют далее: что же, китайская сторона каждый день будет вынуждена испрашивать разрешения советской стороны для ведения хозяйственной деятельности на спорных территориях?
      А.Н.Косыгин ответил оппонентам, что если будет договоренность о разрешении заниматься хозяйственной деятельностью, то запрашивать постоянно на нее разрешение не потребуется.
      Чжоу Эньлай, соглашаясь, чтобы стороны согласовывали вопросы о хозяйственной деятельности, вместе с тем предлагает, чтобы вооруженные силы не входили в спорные районы, и вновь поднял вопрос об их выводе, чтобы они не противостояли друг другу.
      А.Н.Косыгин вновь заявил, что это очень трудно сделать. С чем можно согласиться, так это с тем, чтобы на спорные острова не заходили вооруженные пограничники, а хозяйственная деятельность обеих сторон на них продолжалась.
      Чжоу Эньлай напомнил о фарватере, по которому должна проходить граница на пограничных реках.
      А.Н.Косыгин ответил, что это вопрос переговоров делегаций. Катера же могут ходить по рекам в соответствии с международной практикой, а хозяйственная деятельность, вновь подчеркнул он, должна осуществляться по согласованию с пограничными отрядами.
      Чжоу Эньлай поднял вопрос о рыбной ловле на пограничных реках, заявив, что преимущества при ловле рыбы на советской стороне, так как воды выше Хабаровска, это ваши воды, нам же при ловле рыбы нужно заходить за фарватер.
      А.Н.Косыгин в ответ на это сказал, что в этом вопросе надо придерживаться договоров о рыболовстве, заключенных в 1953 г. Стороны договорились еще раз рассмотреть этот вопрос.
      Подводя итоги переговорам по пограничным вопросам, А.Н.Косыгин заявил, что советская сторона даст указания своим пограничникам решать все вопросы, возникающие на границе, вежливо, тактично, с учетом интересов обеих сторон. То же делает и китайская сторона. Мы дадим категорическое указание не нарушать воздушного пространства КНР, не стрелять друг в друга. Это наше честное и искреннее желание. Я почувствовал, сказал А.Н.Косыгин, что оно есть и у китайской стороны. Через две недели мы сообщим вам состав советской делегации на переговорах о границе на уровне заместителя министра иностранных дел. Переговоры можно начать в Пекине, как это пожелала китайская сторона. Мы хотели бы, чтобы переговоры шли в дружеской атмосфере.