Агелла всегда была высокого мнения о молодом лейтенанте, но с сегодняшнего дня превозносила его до небес. На протяжении всего безумного штурма он сумел сохранить самообладание. До последней минуты Гальверон оставался снаружи, сдерживая яростный натиск чудовищ, чтобы дать горожанам время скрыться в базилике. Агелла с Фелиссой оказались в задних рядах и втиснулись в храм в последнюю секунду, а Гальверон едва успел вбежать следом за ними. Здесь, в безопасности, лейтенант отыскал для них свободное место в маленькой нише в углу. Она осталась незанятой, поскольку располагалась в опасной близости к наружным дверям. Ну что ж, пусть они были неподалеку от входа, но вряд ли кто-то сумеет втиснуться в базилику, до отказа забитую людьми. Вдобавок в этой маленькой нише они не рисковали попасть под ноги толпе.

Гальверон смущенно отмахнулся от благодарностей Агеллы и перевел взгляд на Фелиссу. Измученная девушка прислонилась к стене, закрыв глаза и хрипло дыша. Лицо белое как полотно, светлые волосы перемазаны кровью — так же как лицо и одежда. Внезапно Гальверон вздрогнул.

— Не та ли это девушка, которая…

Только теперь Агелла припомнила, что молодой лейтенант присутствовал при ужасной сцене, разыгравшейся в бедняцком квартале. Мордовороты леди Серимы выставили все семейство из дома и изнасиловали Фелиссу прямо во дворе…

Резким жестом Агелла принудила Гальверона умолкнуть, а затем улыбнулась, пытаясь смягчить свою резкость.

— Да, это Фелисса. Похоже, у тебя входит в привычку раз за разом приходить ей на помощь.

— Так оно и есть. — Молодой человек пристально посмотрел на безучастную ко всему Фелиссу. — Возможно, сейчас тебе кажется, что в жизни уже не будет ничего светлого. Но если ты хоть немного похожа на свою тетку Агеллу, я бы не взялся тебя запугать. Просто не забывай, что у тебя есть отвага, достоинство и надежда. Тогда ты сумеешь перебороть свое горе. А мы поможем тебе.

К удивлению Агеллы, молодая женщина открыла глаза. А когда она глянула на Гальверона, в глазах ее вспыхнула ярость.

— Отвага, достоинство и надежда! — выплюнула она. — И где ж мне их взять, ты, идиот? Люди Серимы выдрали их из меня с корнем. Давайте все будем смелыми и твердыми, станем держаться вместе, и все образуется! Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Ты что же, не видишь всего этого — эти тела, эту кровь? Все будет в порядке, еще бы! Отстань от меня и убирайся отсюда вместе со своими кретинскими баснями!

— Фелисса! — воскликнула Агелла. Но Гальверон улыбнулся.

— Вот видишь? Твой боевой дух уже вернулся к тебе. А все остальное придет следом. — Он обернулся к Агелле. — Я должен идти. Меня ждет иерарх. Слишком много везде работы.

— Ладно. Если понадобится моя помощь, просто дай мне знать. — Агелла взяла юношу за руку и вздрогнула, глянув ему в лицо. — Тебе стоило бы обработать все эти царапины и укусы. Некоторые выглядят неприятно.

— Всему свое время. Надеюсь, вы с Фелиссой позаботитесь друг о друге, — проговорил Гальверон и направился прочь.

* * *

Гиларра была в ужасе. Теперь, сделавшись иерархом, она приобрела власть, но вместе с ней и громадную ответственность. Лидер обязан принимать решения, действовать, но что же она может сделать, чтобы облегчить страдания людей? Она была ошеломлена событиями кошмарной ночи. Более всего на свете ей хотелось закрыть уши и со всех ног бежать прочь. Укрыться в безопасных покоях иерарха, спрятаться подальше от этого ада кромешного, царящего в храме.

К счастью, ее собственная семья, Беврон и маленький Аукиль, находились в безопасности. Они убереглись от резни во дворце. Гиларра не пожелала, чтобы муж и маленький сын видели ее во время жертвоприношения. Используя свою власть, она запретила им выходить и отослала в комнаты иерарха, откуда невозможно было увидеть церемонию.

Может быть, именно поэтому Великое Жертвоприношение и обратилось такой бедой, — внезапно пришло ей в голову. — Это была моя первая церемония. Она посвящена Мириалю. А я больше пеклась о семье. Что, если вся эта трагедия произошла по моей вине?

Гиларра похолодела. Только теперь она начала сознавать, какое бремя легло ей на плечи. Вопрос, который так часто мучил ее предшественника, теперь встал и перед ней. Что, если Заваль был прав? Не лучше ли иерарху и впрямь всю жизнь провести в одиночестве? Не правильнее ли отречься от любви и семейных уз, которые могут вступить в противоречие с ее обязанностями перед Богом? Гиларра сжала кулаки.

Нет! Этого не может быть! Мне удастся совместить любовь к семье со служением Мириалю. Я сумею все уравновесить. Я должна.

Воспоминания о семье повернули мысли иерарха в иное русло.

Может быть, мне следует подняться к Беврону? Ненадолго. Очевидно, что я буду действовать более продуктивно, если чуть-чуть отдохну.

Мириаль свидетель, ей нужна передышка. И конечно же, люди скорее начнут доверять ей, если она и выглядеть будет как иерарх. Сейчас ее дорогие церемониальные одежды разорваны, измяты, перепачканы грязью и кровью. Лицо тоже в крови и вдобавок покрыто царапинами. Гиларра пострадала во время нападения, помост рухнул прямо под ней. Неприятно саднил глубокий порез на лбу, а голова раскалывалась от сильного удара о землю.

Гиларра проскользнула через маленькую дверцу, ведущую в ее покои, и заспешила вверх по лестнице.

Я просто заскочу туда на несколько минут и выйду. Я вовсе и не сбегаю. Я вернусь назад. Просто чуточку позже…

—  Нет, леди.

У подножия лестницы стоял Гальверон. Гиларра почувствовала, что заливается краской.

— Я просто собиралась переодеться. Не могу же предстать перед людьми в таком виде.

— Если позволите мне сказать, леди иерарх, — отозвался молодой офицер, — именно так вы и должны выглядеть. Я знаю этих людей. Сейчас было бы большой ошибкой с вашей стороны выходить к ним одетой с иголочки, без единого пятнышка. Лучше оставьте все как есть. Когда люди увидят вас — израненную, грязную и растрепанную, они будут знать, что вы — одна из них. Они поймут, что вы разделили их страдания. Вы должны сплотить их, леди. Вдохнуть в них отвагу и твердость. Именно это им сейчас нужно. И люди станут уважать вас гораздо больше, даю слово.

— Но что же я им скажу? Как сумею помочь? Что мне делать?

— Вы умеете сострадать, леди иерарх, а сейчас именно это и требуется. Ваше сердце подскажет вам нужные слова. Когда люди поймут, что у них по-прежнему есть лидеры, готовые принять на себя ответственность, они будут гораздо счастливее. — Тень набежала на лицо Гальверона. — У нас очень мало времени, леди. И очень много проблем.

Гиларра оглядела его окровавленную одежду, черные тени под глазами, следы укусов и глубокие царапины на руках и лице Она не могла не восхититься выдержкой молодого офицера. Невзирая на отчаянное положение, он уже взял себя в, руки. Он разбирался в ситуации и строил планы на будущее… Гиларра сознавала, что Гальверон целиком и полностью прав. Множество людей, не столь счастливых и привилегированных, как она сама, потеряли своих родных. Многие серьезно пострадали. Многие перепуганы до полусмерти. Если она ничего не предпримет в самое ближайшее время, отчаяние, царящее в храме, перерастет в панику. Гиларра вздохнула.

— Ты прав, — сказала она Гальверону. — Я сейчас же иду туда…

Поднимаясь по крутым дубовым ступеням винтовой лестницы, ведущим к высокой кафедре, Гиларра почувствовала, как ее начинает бить дрожь. Подогнулись коленки, и она едва успела ухватиться за перила, чтобы не осесть на пол. Когда Гиларра взошла на кафедру и обозрела толпу, последние остатки отваги покинули ее. Едва она заговорит, все эти сотни глаз обратятся к ней… Искусные зодчие древних времен выстроили храм таким образом, что даже самый тихий шепот, произнесенный с кафедры, разносился по всему необъятному залу, достигая самых дальних его уголков.

Что я скажу? Где отыщу нужные слова? О Мириаль, как могу я помочь им?

Сердце подскажет вам, сказал Гальверон. Ему-то хорошо! Он стоит там, внизу, в безопасности и ожидает ее речи…

Лейтенант поймал ее взгляд и сделал ободряющий жест.

Дольше тянуть нельзя. Гиларра сделала глубокий вдох и начала говорить, уповая на то, что правильные слова сами придут к ней в нужный момент.

— Люди! Мои дорогие друзья. Выслушайте меня! Сейчас вы в безопасности. — Она помедлила немного, ожидая, когда сказанное дойдет до их сознания. — Вы в безопасности, — повторила Гиларра.

К этому времени в соборе уже установилась тишина. Неисчислимое множество лиц было обращено к новоявленному иерарху.

— Я даю вам слово, что здесь, в доме Мириаля, Его дети обретут помощь и защиту, до тех пор пока мы не найдем способов справиться с тем бедствием, которое нас постигло.

Глядя на толпу, Гиларра заметила, что многие глаза полны слез. Внезапно она поняла, как мало людей там, внизу. Не более двух тысяч — вот и все, что осталось от огромного и густонаселенного города. В горле встал ком, голос дрогнул, но Гиларра заставила себя продолжать.

— Сейчас вы охвачены гневом и горем, вы напуганы и ошеломлены. Многие из вас потеряли друзей и близких. Я понимаю, как важно для вас разыскать своих родных, выяснить, живы ли они, успели ли укрыться в храме… Однако я призываю вас оставаться на своих местах. В первую очередь следует позаботиться о раненых и пострадавших. Поэтому я прошу всех лекарей, аптекарей, знахарей и травников — всех, кто обладает познаниями в медицине, собраться в Серебряной Часовне в восточной части собора. Затем медики обойдут всех и выяснят, кому требуется помощь. Тяжелораненые будут размещены в комнатах жрецов…

Гиларра перевела дыхание и оглядела безмолвную толпу.

— На наше счастье и благодаря планировке Священных Пределов у нас нет недостатка в воде и пище. Как только мы установим порядок, всем вам раздадут пайки. Жрецы из скриптория перепишут все ваши имена. Таким образом друзья и родственники смогут отыскать друг друга.

Она ощутила, как изменяется состояние толпы. Паника стихла. Страх и гнев отступили. Люди смотрели на нее с доверием и возрастающей надеждой.

Великий Мириаль, сотни отчаявшихся людей зависят сейчас от меня. Молю, не позволь мне обмануть их доверие…

—  Вы и сами понимаете, — Гиларра снова возвысила голос, — как много всего нужно организовать. Лечение, вода и пища, спальные места — не говоря уж о санитарии. Это не может произойти в единый миг, посему я прошу вас сохранять спокойствие и терпение. — Она окинула взглядом толпу. — Мне понадобятся добровольцы. Я понимаю, что те из вас, кому посчастливилось сохранить свои семьи, не пожелают с ними расставаться. Но может быть, среди вас найдутся люди, готовые оказать посильную помощь или обладающие полезными навыками. Таковых я прошу обратиться к командиру Гальверону в Опаловую Часовню.

Гиларра простерла над толпой руки в ритуальном жесте благословения Мириаля.

— Я не стану сейчас призывать вас к молитве, дети мои, ибо мы должны как можно скорее позаботиться о раненых. Но моя любовь — с вами всеми, и я буду молиться о нашем спасении. У вас есть несколько часов, чтобы передохнуть. И да пребудет с вами надежда.

Она повернулась и сошла с кафедры. Несколько мгновений стояла тишина, а затем одинокий голос воскликнул:

— Да здравствует наша леди иерарх!

Толпа разразилась криками одобрения, и Гиларра услышала облегчение в людских голосах.

Гальверон был прав. Им нужен руководитель. Но, Мириаль помоги мне, если я брошу их на произвол судьбы, как это сделал Заваль. Они разорвут меня на куски.

Теперь, когда Гиларре больше не требовалось изображать храбрость, она ощутила слабость и головокружение пополам с облегчением. Колени ее подгибались, и Гиларра, пошатнувшись, осела бы прямо на ступени лестницы, если бы сильные руки Гальверона не подхватили ее.

— Командир Гальверон? — прошипел он. — Почему, ради всего святого, вы не предупредили, что собираетесь взвалить такую честь и такую ответственность на мои плечи?

Гиларра отпихнула его и выпрямилась во весь свой невеликий рост.

— Если бы это пришло мне в голову, прежде чем я начала говорить, я предупредила бы тебя. Дело в том, что эта идея осенила меня только на кафедре.

Только теперь она обратила внимание, как бледно его лицо под коркой грязи и запекшейся крови, и осознала, какой ужас должен испытывать Гальверон. Гиларра сама находилась в подобной же ситуации. Тем не менее она не собиралась идти на попятный и отменять это неожиданное назначение. Она слишком нуждалась в нем…

Иерарх посмотрела в лицо новоявленному командующему Мечами Божьими.

— Гальверон, я знаю, что взвалила на твои плечи тяжелое бремя, но у меня нет выбора. Блейда здесь больше нет. А если бы даже и был — я ему не доверяю. Его интересовали лишь собственные дела, а мне нужен кто-то, кто станет работать на меня. Между нами говоря, я рада, что Блейд исчез, и если он вернется, то будет арестован за измену и дезертирство. Ты ведь меня понимаешь?..

В глазах Гальверона мелькнуло удивление, а затем он понимающе усмехнулся.

— Мириаль свидетель, вы дальновидны, миледи иерарх. Не так ли?

Гиларра вздохнула.

— Надеюсь, что ты прав, хотя бывают моменты, когда начинаю в этом сомневаться. Сдается мне, любому пришлось бы стать дальновидным, как ты изволил выразиться, в подобной ситуации, если только он не хочет потерять авторитет. Теперь я несравненно лучше понимаю Заваля. Увы, слишком поздно. Я не могу отделаться от ощущения, что как бы я ни старалась, мне никогда не охватить всего разом. Но мантия иерарха упала на мои плечи, и я обязана сделать все, что в моих силах.

— Вы неплохо справляетесь, миледи. В любом случае лучше, чем Заваль. Он сильно сдал за последний год.

Гиларра покачала головой:

— Мириаль, помоги ему. Заваль был несчастным человеком. Он измучился и очень устал… Хотела бы я знать, что с ним сталось. — Гиларра вздрогнула, поплотнее запахнув мантию. — Гальверон, что это могло быть? Чудище, вроде дракона, которое утащило Заваля. Не тот ли это зверь, которого торговец обнаружил в горах?

— А что же еще это могло быть? Разве только Каллисиору наводнили целые орды драконов — заодно с крылатыми тварями… — Гальверон помрачнел. — Скажу вам одну вещь, миледи, я скорее встречусь с этим драконом, чем арестую лорда Блейда, если он вдруг вернется.

— Если он вернется в скором времени, наши крылатые враги наверняка избавят тебя от этой проблемы. Вдобавок сейчас у нас есть дела поважнее.

Гиларра потерла виски: голова снова заныла. Ей решительно не хотелось ничего делать. Гальверон кивнул:

— Вы правы. Я полагаю, нам лучше бы поскорей приниматься за работу. Слишком много проблем, миледи, и непонятно, с чего начинать. Во всем этом есть только одна положительная сторона: по крайней мере все горожане в безопасности, и у них есть крыша над головой…

Гальверон заблуждался. За границей Священных Пределов, неподалеку от Эспланады, в прачечной возле дома торговца шерстью прятался человек…

Девушка, укрывшаяся за большим котлом, испуганно съеживалась всякий раз, когда темные тени крылатых убийц проносились мимо маленького запыленного окна. Но вот наконец она решилась выбраться из своего убежища…

Она так долго просидела скорчившись, что руки и ноги совсем онемели. Едва попытавшись пошевелиться, Алианна вздрогнула от боли и принялась изо всех сил растирать затекшие конечности. Затем выползла из-за котла, наткнувшись в темноте на каток для белья.

— Ой!

Алианна ругнулась и потерла ушибленное бедро. Еще один синяк появился в ее и без того уже богатой коллекции. Ну что ж, жизнь вора нелегка и опасна. Правда, опасности, которые преследовали ее на этот раз, принципиально отличались от всего прочего, что ей довелось испытать.

Поначалу ее план выглядел безупречно. Шайке нужно было только дождаться, когда все уйдут в храм на церемонию Великого Жертвоприношения, и весь город окажется в их распоряжении — протянуть руку и взять… Рядом не будет ни единой живой души. Никто их не остановит. Даже треклятые Мечи Божьи отправятся на церемонию — все, до последнего чертова стражника. Так что же может помешать ворам?..

Она получила ответ на этот вопрос. Ответ низринулся сверху, с затянутых черными тучами небес. И реальность оказалась ужаснее, чем самые черные из кошмаров…

Алианна намеревалась обчистить богатейший дом Тиаронда, но планам этим не суждено было осуществиться. Она как раз кралась в тени домов на дальней стороне Эспланады, когда до нее донеслись шум и крики из дома леди Серимы. Ну а затем…

Тень проскользнула над головой — не более чем намек на движение где-то на грани видимости. Впрочем, этого было достаточно, чтобы она тут же шмыгнула в укрытие…

С тех самых пор Алианна и пряталась в прачечной, скорчившись за котлом и морщась от резкого запаха мыла. Она слышала дикие вопли со стороны близлежащих Священных Пределов. Сквозь мутное окошко видела крылатые фигуры чудовищ, которые заполонили небо и нападали на всех подряд без разбора…

Алианной овладела паника. Первый отчаянный порыв — бежать. Ускользнуть в надежное убежище воровских кварталов… Однако она сумела взять себя в руки. Бежать, когда на улице светло, а твари повсюду, — настоящее сумасшествие. Здравый смысл заставил ее вернуться в укрытие. Нет, конечно же, лучше дождаться ночи. Темнота прикроет ее. И уж тогда, прячась в тенях и выбрав самый безопасный маршрут, она сумеет вернуться домой.

Там я буду в безопасности, так же как и остальные из нашей шайки, если только им удастся вернуться. Эти твари никогда не найдут нас в Кавернах. Всего-то и надо — дотуда добраться…

Несколько долгих часов девушка провела скорчившись за котлом — покрываясь холодным потом и дрожа от страха. Алианна боялась не за себя. Гораздо больше ее беспокоила судьба остальных членов шайки и в особенности — любимого близнеца-брата… Что с Алестаном? Нашел ли он убежище? Или один из этих голосов, вопящих от боли и ужаса, — его голос? Что, если он лежит где-то, истекая кровью? Что, если он мертв? Увидит ли она его когда-нибудь?

Теперь, когда спустилась ночь, у Алианны появился шанс разрешить все вопросы. Придется покинуть убежище и пробираться по улицам города, рискуя собственной жизнью. И все же это лучше, чем мучительное ожидание…

Ужасающие крики из Пределов сменились зловещей тишиной. Алианна уже поняла, что крылатые демоны — смертельные противники, однако не сомневалась в своих способностях. Или она не Серый Призрак? Алианна по праву гордилась своей шайкой. Они с Алестаном собрали вместе лучших воров в городе и убедили их (что было самой сложной частью мероприятия) работать заодно и жить, подчиняясь определенным законам и правилам.

Призраки передвигаются незаметно. Они не оставляют следов, их нельзя увидеть и невозможно поймать… Любой член шайки, кого застали на месте преступления, изгоняется навсегда из команды, а также из безопасных Каверн — лабиринта пещер в недрах горы, составляющей восточную оконечность Тиаронда. С незапамятных времен эти пещеры служили укрытием для неприкаянных жителей города: бездомных, нищих и преступников. Так называемые «приличные» люди избегали этого места, и даже Мечи Божьи предпочитали делать вид, что Каверн не существует вовсе. Никто не осмеливался туда заходить.

До сих пор Серые Призраки ни разу не попадались. И Алианна не собиралась становиться первой.

Жизнь девушки сложилась непросто. Они с Алестаном были детьми богатого купца и когда-то обитали здесь — в лучшей части города. Алианна смутно помнила те далекие времена. Жена купца умерла от родов, овдовевший отец перенес на детей всю нерастраченную любовь. Они были богаты и получили прекрасное образование. Казалось, им уготовано безоблачное и счастливое будущее. Однако, когда близнецам едва исполнилось девять лет, отец погиб во время пожара складов у доков, и огонь охватил груженный шерстью корабль.

Бизнес перешел в руки их дяди, который намеревался передать его близнецам по достижении ими совершеннолетия. Увы! Дядя не обладал деловой хваткой своего брата. Не прошло и года, как он повесился, отчаявшись расплатиться с долгами, и дети оказались на улице. Они нашли пристанище в Кавернах, и это помогло им выжить. Уверенность и дерзость, присущие людям купеческой среды, в сочетании с прекрасным образованием и умом — все это помогло молодым людям быстро подняться. Они сделались главарями элитной шайки и полноправными членами воровского братства.

Она лидер, напомнила себе Алианна. Ей придется оценивать ситуацию и принимать решения. Твари заполонили город, и справиться с ними будет непросто. Насколько Алианна могла судить, в ближайшее время от захватчиков избавиться не удастся, а значит, придется придумать, как же жить дальше. Девушка была уверена, что Каверны в безопасности, но твари легко могли их осадить. Призракам понадобится запас еды, который позволит пережить трудные времена, в особенности если станет слишком опасно выходить наружу. И раз уж она все равно здесь, можно заглянуть в какой-нибудь дом и прихватить, что найдется. Она намеревалась забрать всю еду, которая попадется ей на глаза, и надеялась, что прочие члены шайки сообразят сделать то же самое.

Ступая неслышно и поглядывая на темные небеса, воровка выскользнула из прачечной. Скрываясь в тени высоких стен, она настороженно обвела взглядом двор и устремилась к задней двери особняка. Алианне потребовалось несколько минут, чтобы управиться с замком. Она на ощупь вскрыла механизм, то и дело озираясь, чтобы тварям не удалось застать ее врасплох. Конечно, быстрее и проще разбить окно кухни, но Алианна была Серым Призраком и придерживалась собственных правил. К немалой досаде и разочарованию Мечей Божьих, эта шайка никогда не оставляла следов и зацепок. Воры не портили собственность, и дом после их посещения оставался таким, словно никто никогда и вовсе здесь не был. Вдобавок звон разбитого стекла или сверкание осколков могли выдать захватчикам ее присутствие.

Тень промелькнула над головой, и воровка кинулась на землю, свернувшись клубком и замерев. Алианна в совершенстве овладела искусством скрываться и прятаться на любой местности — в том числе и открытой. Едва небо опустело, Алианна возобновила работу. Вскоре дверь поддалась, и воровка скользнула внутрь. Она вошла, поспешно захлопнув за собой дверь, задвинула засов и прислонилась спиной к прохладному дереву. Нужно унять бешено стучащее сердце. Кажется, все вокруг спокойно, и мало-помалу девушка тоже успокоилась. Пора было приступать к исследованию помещения. Алианна огляделась по сторонам. Жизнь входила в прежнее русло: воровка начала привычную ночную работу.

Более всего девушку интересовала кухня. Она обчистила кладовую, забрав все съестное, что сумела найти, а затем принялась за выпивку. Алианна прибрала бутылку спирта (для лечебных целей, сказала она себе) и оставила нетронутой — хотя и не без сожаления — богатую коллекцию вин. Аккуратно упаковала добычу в заплечный мешок, прикрыв сверху плащом. Мешок Алианна закинула на спину: руки должны оставаться свободными на тот случай, если придется лазить или драться.

Покинув кухню, она направилась в глубь особняка, тщательно исследуя каждую комнату на предмет ценных вещей, достаточно мелких и легких, чтобы унести без проблем. Она сделает Призраков сказочно богатыми, если только Мечи Божьи хоть раз сделают полезное дело: восстановят порядок в городе…

Солдаты, засевшие в засаде на лесопилке, покинули свой пост, как и предполагал Блейд. Дверь распахнута настежь, впуская внутрь снег и дождь. Темный, всеми покинутый домик старухи имел жалкий вид, но усталому изможденному путнику он показался дворцом.

Этот поход отнял последние силы Блейда; на заключительном этапе пути только железная воля заставляла его двигаться вперед. Каждый шаг давался ценой невероятных усилий. Подгибались колени. Ноги отказывались повиноваться. Перевалившись через порог, Блейд едва мог поверить, что наконец-то дошел.

Он добрел до кухни и пинком захлопнул дверь, чтобы уберечься от ветра и холода. Голова кружилась, в глазах темно. Все тело болело после падения со скалы и жуткого подъема. В сапогах хлюпала ледяная вода; тело занемело от холода, пронизывающего, казалось, до самого сердца.

В кухне было темно, но Блейд приметил во мраке бледный алый отсвет. Солдаты топили очаг, и огонь еще не потух до конца. Он рухнул на колени и лихорадочно принялся подкидывать веточки, деревянную щепу и куски коры, добытые из ящика с растопкой, во всю силу легких раздувая тусклые угольки. Минула вечность, прежде чем деревяшки задымились и вспыхнули, и крошечные язычки пламени осветили погруженную во мрак комнату. Мир Блейда сжался до размеров маленькой кухни. Он не видел ничего, кроме крошечных золотых язычков. Все цели свелись к одной: возродить и сохранить пламя. Он терпеливо разводил огонь, и это нехитрое дело вдруг показалось необычайно приятным. Ничего подобного низложенный командир Мечей Божьих не испытывал уже много лет…

Поначалу пришлось нелегко: замерзшие пальцы одеревенели, а руки тряслись от напряжения. Но вот постепенно движения сделались увереннее. Огонь разгорелся, и по телу растеклось живительное тепло.

Блейд не мог припомнить, когда в последний раз спал. Большую часть предыдущей ночи он шатался по горам в погоне за проклятым дракеном. Затем триумфальное возвращение в город — вместе с плененным Завалем. Ну а потом — жертвенный костер и новый побег иерарха…

Атака крылатых демонов. Дикая паника толпы. Безумная скачка по горам. Все воспоминания слились в единую невнятную картину. Глаза начали слипаться помимо его воли. Блейд стянул сапоги и поставил их поближе к огню для просушки. Потом, опустившись на каминный коврик, улегся перед огнем, поддавшись усталости.

Уже проваливаясь в сон, Блейд вдруг припомнил одну вещь, которая не давала ему покоя. Сегодня он сделал что-то еще, очень важное. Но что? Он был слишком вымотан, чтобы сосредоточиться, мозги категорически отказывались работать. Блейду слишком хотелось спать.

Может быть, когда я отдохну, я вспомню… Внезапно волна мутной дремоты откатилась прочь, и он вспомнил. Фея! Он поймал духа воздуха — еще одного агента Тайного Совета. Блейд заключил ее в волшебный мешок, который он так долго хранил при себе. Артефакт действительно напоминал мешок, сделанный из необычного серебристого материала. То был реликт древних времен, давней эпохи, когда народ магов еще не утратил своего могущества. Возможно, он даже принадлежал той таинственной расе, которая сотворила мир Мириаля.

Артефакт обладал возможностью перемещать свое содержимое за грань физической реальности, заключая его в пространстве, лежащем за гранью сущего. Во всяком случае, того сущего, которое можно воспринять чувствами.

Этот предмет был уникальным и бесценным. Более того: теперь он стал тюрьмой чародейки. Если Блейд отправится в Гендиваль, в погоню за своими жертвами, подобный предмет ему не повредит. Тайный Совет приговорил Блейда к смерти, и если ему придется встретиться с архимагом Кергорном, будет полезно иметь заложника. К сожалению, и мешок, и его пленница находились там, где Блейд их оставил, — в его комнате в Цитадели Мечей Божьих. А с этим он ничего не мог поделать. Ничего.

Блейд прошептал проклятие и провалился в сон.