Хлопоча над ранеными, целительница то и дело ловила на себе взгляды Гиларры и нескольких других выживших ремесленников и мастеровых Пределов. Все они были очень заняты, пытаясь сделать обширное и гулкое помещение базилики хоть немного более комфортабельным, обеспечивая собравшихся в Храме едой, водой, освещением, решая сложную и неприятную проблему канализации. Агелла — практичный и инициативный кузнец была востребована не менее, чем сама Кайта, а Гальверон, казалось, одновременно успевал повсюду, оказывая помощь, разрешая споры и сглаживая трудности, которые за секунду до того казались непреодолимыми.

Поздно ночью иерарх созвала своих основных помощников, чтобы подвести итоги прошедшего дня. Кайта как раз вправляла сломанную руку ребенку, который едва не был растоптан обезумевшей толпой. Ее первой реакцией было раздражение.

— У меня нет времени на эту ерунду, — сказала она Агелле, принесшей ей известие. — Скажи иерарху, что я слишком занята.

Высокая крепкая женщина откинула назад пышные рыжие волосы и пожала плечами.

— И ты, и я — мы обе заняты. Я пытаюсь добиться бесперебойной подачи чистой воды и соорудить канализацию для этих беспомощных овец внизу прежде, чем ты и твои врачи получат эпидемию в довершение всех прочих бед. Но иерарх считает что нам стоило бы потратить часок или около того, чтобы понять, в чем мы преуспели, и получить целостную картину происходящего. — Она сделала вдох. — Осмелюсь сказать, что она права. Следует скоординировать наши действия, вместо того чтобы бестолково носиться кругами, как выводок цыплят. Я только опасаюсь, что если остановлюсь сейчас, уже не найду в себе сил продолжать.

Встревоженная последними словами Агеллы, Кайта отвлеклась от пациента и попристальнее посмотрела ей в лицо. Агелла была бледна, чувствовалось, что она сильно устала, но усталостью сквозило горе, и это заставило целительницу вспомнить, что почти каждый в базилике потерял кого-то из своих близких. Она глубоко вдохнула и прикрыла глаза, пытаясь отрешиться от усталости, туманившей мысли.

— Ладно. Я пойду с тобой. Чем скорее закончится совещание, тем скорее сможем вернуться к своим делам.

Когда Кайта и Агелла пришли в покои иерарха, с трудом переводя дыхание от бесконечного подъема по лестнице, целительница поняла, что она была не одинока в своих чувствах. В комнате присутствовало еще около дюжины человек, и, судя по их усталым, мрачным лицам, никому из них не хотелось здесь находиться. Внезапно Кайта испытала жалость к новому иерарху.

Ужасно тяжело брать на себя ответственность за всех этих слабых и израненных людей , — подумала она. — Каково же должно быть тому, кто отвечает за все сразу? Как она справляется с этим бременем?

Перед каждым из присутствующих стояла кружка крепкого черного солдатского чая, так ценимого лекарями, вынужденными проводить длинные ночи у кроватей больных. Кайта с благодарностью сомкнула неловкие замерзшие пальцы на горячей кружке и осторожно отпила обжигающую жидкость, подслащенную ложкой меда. Она смотрела, как рассаживаются остальные и как Гальверон занимает место по правую руку от иерарха.

Как только все расселись, Гиларра заговорила.

— Во-первых, хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли. Я знаю, что это собрание оторвало вас от неотложных дел, но на данном этапе очень важно собрать воедино все сведения, разобраться в ситуации, чтобы в дальнейшем мы могли работать максимально эффективно. — Она обвела взглядом присутствующих. — Не ошибусь, если скажу, что сидящие за этим столом держат в своих руках будущее тиарондцев и само их выживание.

Кайта переводила взгляд с одного лица на другое по мере того как иерарх представляла каждого из своих помощников. Рядом с командующим Гальвероном сидел мужчина средних лет с широким лицом, голубыми глазами и соломенными волосами с проседью. Сержант Эвальд из Мечей Божьих. По левую руку от Гиларры сидели Хранитель Маравис, служитель обширной храмовой библиотеки, и элегантная женщина с серебристыми волосами и лицом, исполненным удивительной мягкой красоты, которую не тронули прожитые годы. Рядом сидела высокая худощавая женщина с маленьким ртом и кислым выражением лица под массой ниспадающих седых волос. Кайта знала ее, это была Бергамия, представительница от аптекарей и травников. По общему мнению, она была очень искусна в своем деле. Кайта подозревала, что эта женщина знает столько же, сколько любой целитель, если не больше. Целительница пересекалась с ней несколько раз за день, и мысль об очередной стычке с упрямой, самолюбивой старой каргой наполняла ее ужасом.

Кайта уже знала кузнеца Агеллу, крепкую женщину с коротко остриженной ярко-рыжей шевелюрой, и конюшего Фергиста, высокого, костлявого человека с серо-стальными волосами. Крупный, толстый и лысый как коленка мужчина с одной рукой был Флинт, квартирмейстер Мечей Божьих. На некотором расстоянии от него сидели два маленьких пухлых мужичка возраста Кайты, с золотыми кудрями, короткими и, завитыми, как овечья шерсть, и совершенно одинаковыми лицами — близнецы Телимон и Куиллер, шеф-повара Цитадели Мечей Божьих.

Когда Кайта и Агелла вошли, как раз обсуждался вопрос о продовольствии. Квартирмейстер Флинт докладывал о необходимости строгого учета запасов провизии в пещерах и ввода рационов. Потеряв руку на военной службе в стычке с обитателями восточных холмов, он занял пост заместителя квартирмейстера Мечей Божьих, вложив все свое былое рвение в организацию запасов продовольствия и поставок для них. Удивительно скоро он сменил своего ленивого начальника, кажется, набирая вес пропорционально времени нахождения на этом посту, пока не приобрел своих нынешних внушительных габаритов. Благодаря столь солидному запасу жира, Флинт несколько утратил легкость движений, однако это никак не сказалось на остроте его ума. Мозг квартирмейстера по-прежнему работал исключительно точно и упорядоченно. Судя по тону его доклада, Флинт воспринимал нынешнее бедствие как личное оскорбление.

К счастью, храм обладал собственным источником питьевой воды: возле лестницы в покои иерарха была еще одна, — ведущая вниз, к подземному озеру, которое питало все городские колодцы. Вода поступала в город по сложной системе труб, и хотя собственные источники прямо в домах могли позволить себе иметь только самые преуспевающие жители, на каждом углу улицы стояли насосы, так что даже беднейшие из горожан не были обделены свежей водой, которая не иссякала благодаря текущей у подножия скал реке. Теперь озеро будет обеспечивать беженцев свежей водой. Нашлось решение и другой проблеме: в пещерах за озером было достаточно щелей и выбоин, куда могли сливаться и смываться нечистоты.

Флинт поморщился.

— Не идеальный вариант, но лучшее решение, которое мы имеем сейчас, — сказал он. — Мы не можем позволить себе загадить Храм.

Кайта не находила, что возразить. Это обсуждение, казалось, могло продолжаться вечно, а она была не в состоянии толком сконцентрироваться из-за усталости. В основном говорили Флинт, Телимон и Куиллер. Речь шла о провизии для общей кухни внизу возле озера и организации команд поваров-добровольцев. Кайта пропустила этот разговор мимо ушей, но голос Гальверона, вклинившийся в дискуссию, вернул ее к реальности.

— Прошу прощения, — проговорил он. — Я верю, что мы можем оставить подробности организации питания в ваших надежных руках. В настоящий момент, с позволения иерарха, нам следовало бы обратиться к вопросу обороны.

Гиларра кивнула, и командующий Гальверон продолжил:

— Позитивный момент состоит в том, что мы заняли очень обороноспособное место. Словно те, кто строил базилику, предполагали, что она может понадобиться для подобных целей. Поскольку храм высечен прямо в скале, у него есть только одна внешняя стена, а окна слишком узки для проникновения захватчиков — даже этих летающих тварей. Вместе с тем они идеальны для моих лучников. — Командующий поморщился. — Если стрелы будут достаточно эффективны, может быть, мы принудим противника покинуть этот район.

— Так что мы в безопасности, по крайней мере на первое время, — сказала Гиларра.

Улыбка Гальверона померкла.

— Сама базилика в безопасности, но в нашей защите есть одно уязвимое место, которое меня тревожит.

Иерарх подалась вперед.

— И что же это?

— Вам это не понравится, — предупредил Гальверон. — Нам крупно повезло, что базилика — такое старое здание. Я полагаю, они сделали окна такими небольшими, потому что в то время не было стекла, чтобы закрывать проемы, и сейчас это работает нам на руку. Но над основным храмом есть комнаты, пристроенные много позже, — покои жрецов и покои иерарха на верхнем этаже. Окна там достаточно велики, чтобы твари сумели пробраться внутрь. С вашего позволения, иерарх, теперь, когда снова стемнело, я намерен расположить там бойцов и лучников.

— Что? В моих личных покоях?

— Чтобы защитить вас и вашу семью, леди иерарх, — терпеливо сказал Гальверон.

Гиларра потерла воспаленные глаза.

— Да. Конечно. Ты прав, Гальверон. Делай то, что считаешь нужным.

— Я еще не закончил. Будут там лучники или нет, территория открыта для атаки, и это опасно для нас. Думаю, подобный риск неприемлем и бесполезен. Нам придется покинуть два верхних этажа и снести потолок, чтобы заблокировать лестницу…

— Что? — Иерарх поднялась на ноги. — Кто дал тебе право разбирать базилику Мириаля по кускам? Моя обязанность сохранить это место для грядущих поколений.

Гальверон пожал плечами.

— Осмелюсь обратить ваше внимание, леди, на то, что если эти твари вторгнутся в Храм, никаких грядущих поколений не будет вовсе. По крайней мере не в Тиаронде, и один Мириаль знает, что произойдет с Каллисиорой, если они здесь обживутся.

Гиларра поджала губы.

— Думаю, если ты поставишь воинов в комнате, это будет достаточная защита.

— Не факт. И я считаю, что мы не вправе ставить под угрозу свои жизни — и жизни всех людей в базилике. Зачем испытывать судьбу? Как бы там ни было, это всего лишь бездушный камень. Когда все закончится, будет достаточно времени все восстановить.

— Когда все закончится, нам понадобятся годы, чтобы все восстановить, — тихо проговорил конюший Фергист.

И Кайта поняла, что он имел в виду отнюдь не только Пределы, улицы и дома, но весь уклад жизни, сложившийся в течение поколений и ныне безвозвратно потерянный…

А что же мы сами? — подумала она. — Все мы, кто потерял своих близких, чьи сердца и чьи жизни оказались разбиты; все мы, вдовы, вдовцы, сироты… Все наши надежды, мечты и планы на будущее теперь унесены прочь, словно осенние листья. Столько талантов, столько знаний и умений — все ушло. Немало времени потребуется, чтобы восстановить наш город, — и не меньше, чтобы восстановить основы нашего общества! Оправимся ли мы чтобы когда нибудь от этого удара?

Мысли Кайты вновь обратились к Эвелинден, и вновь она ощутила неизбывное горе. Глаза защипало от навернувшихся слез, и женщина поспешно смахнула их, надеясь, что никто этого не заметит.

Громкий треск оторвал ее от печальных размышлений. Ледяной ветер пронесся по комнате, задув лампы, и погрузив помещение во мрак.

Неясные, нечеловеческие тени, освещенные лишь слабыми отблесками пламени камина, ворвались в комнату… Люди вскакивали натыкались друг на друга, спотыкались, падали. Слышались крики и проклятия и шипящий звук выходящей из ножен стали. Кайта увидела, как сержант Эвальд, который до того сидел ближе всех к окну, поворачивается лицом к атакующим.

— Эвальд, стой!

Предостережение командующего пришло слишком поздно. Трое крылатых хищников уже были в комнате. Первый из нападающих яростно набросился на сержанта и повалил его.

В углу комнаты кто-то завопил от ужаса. Бесполезная корова Бергамия, подумала Кайта. Подчиняясь инстинкту целителя, возобладавшему над чувством опасности, она бросилась к раненому Эвальду, но крылатая тварь со злобным шипением накинулась на нее, целя когтями в лицо. Кайта успела отшатнуться назад, и когти лишь слегка скользнули по щекам и разорвали накидку на плечах, увязнув в плотной ткани. Кайта взглянула в морду твари и похолодела. Мерзкие черты, искаженные яростью. Клыки мерцали белым в лишенной губ кровавой пасти, когда тварь скалилась. А потом сквозь панику и смятение она расслышала голос Гальверона — громкий и властный:

— Флинт. Агелла. Фергист. Ко мне! Остальные — уходите. Кайта, беги! Приведите помощь. Быстро!

Крик Гальверона разбил сковавший ее ужас и заставил тварь отвлечься на миг. Этого мгновения Кайте хватило, чтобы высвободиться. Выдравшись из сомкнутых когтей, женщина ринулась прочь.

* * *

Оттолкнув от себя Телимона — или Куиллера? Агелла не знала наверняка, — она проложила себе путь к Гальверону. Хотя в базилике это казалось ненужным, она не расставалась с мечом с того момента, как едва избежала смерти на ступенях храма, и убедила Фергиста сделать то же самое. Как-то так выходило, что близость верной стали успокаивала ее куда больше, чем толстые каменные стены, служившие им всем убежищем. Ну а сейчас атака тварей доказала, что предчувствие ее не подвело. Квартирмейстер Флинт, бывший раньше солдатом, не расставался с оружием никогда. Когда те, кто не умел сражаться, покинули помещение, четверо защитников накинулись на тварей, тесня их назад к окну, так что они сами преградили вход своим сотоварищам снаружи.

Одна из тварей завопила, когда меч Гальверона пронзил ее насквозь. Она повалилась на пол массой содрогающихся конечностей и трепещущих крыльев. Широкий взмах меча Агеллы обезглавил еще одного монстра, а совсем рядом разделался со своим противником Флинт.

— Осторожнее, — проревел квартирмейстер, уворачиваясь и рассекая своим клинком живот очередной твари.

Она дико взвизгнула, хлынула кровь, и кишки вывалились на пол. Лицо Флинта перерезала злобная ухмылка.

— Вот дерьмо! Ну прямо как в старые добрые деньки. Он развернулся, придя на помощь Фергисту. Тот уже много лет не держал в руках меча, и сейчас ему приходилось худо — красноглазое чудище теснило его. Меч Флинта обрушился на спину твари с такой силой, что почти рассек ей позвоночник. Но в отличие от Фергиста не все избежали нападения тварей. Одно из тел, лежавших на полу, было человеческим. Кровь залила коротко остриженные золотистые кудри. Стало быть, один из близнецов: Агелла не знала который. Горло разодрано, под ним образовалась лужа крови.

Первая группа нападавших пала, однако на их месте тут же очутились другие. Агелла, сражаясь бок о бок с Гальвероном и стараясь пробиться к поверженному сержанту Эвальду сознавала, что они не смогут долго противостоять монстрам, но им на помощь пришел Флинт, и втроем они сумели сдержать тварей, пока Фергист не выволок сержанта из комнаты. Они слышали голоса снизу:

— Во имя Мириаля, скорее! Внизу тоже! Я слышу звуки боя.

— Отходим! — крикнул Гальверон. Двигаясь осторожно, чтобы не споткнуться о поверженные тела чудовищ и не поскользнуться на залитом кровью полу, они отступили к двери — и вовремя. Не слишком хороший боец, Агелла быстро уставала, поскольку вся ее техника базировалась на грубом напоре и удаче.

— Если я переживу все это, то, клянусь, научусь сражаться — пробормотала она.

— Ты и так неплохо это делаешь, — заметил Гальверон.

— Живее, уходим! Я закрою за нами дверь.

Как раз в этот момент — когда Агелла уже решила, что они справились — до них донесся крик иерарха…