Талисманы власти (№4) - Диаммара

Он вовремя удержался, чтобы не рассказать ей о том, что произошло в Вайвернесс: во-первых. Ночные Пираты считались преступниками, а во-вторых, если господин Пендрал пронюхает, что он был свидетелем этой резни, его по-тихому арестуют и так же по-тихому казнят. Нет уж, лучше держать язык за зубами, пока он не покончит с господином Пендралом. Правда, пока Паррик еще точно не знал, как именно он это сделает, но решил завтра же заняться составлением плана — только сначала надо восстановить силы.

И Паррик усердно занялся их восстановлением. Уломав Геббу, он много ел, а еще больше пил, со многими познакомился и, когда все начали расходиться, пытался удержать новых друзей.

— Не уходи, — говорил он, ухватив за рукав какого-то каменщика. — Куда же вы все? Еще рано! Мы еще…

— Тебе уже хватит. — Каменщик неожиданно превратился в суровую Геббу с метелкой в руке.

— Но я старый друг Харгорна! — горячо возразил Паррик. — Старый, старый друг! — раздельно повторил он на случай, если его не поняли.

— Харгорн всех привечает, кто ему плачется, а кроме того, он в отъезде. Так что тебе придется иметь дело со мной. Давай-давай, убирайся! У тебя что, дома своего нет?

Паррик предпринял героическую попытку встать.

— Откровенно говоря, — гордо сказал он, — дома у меня нет! — И растянулся на полу.

* * *

Начальнику кавалерии снилось, что у него в голове пасется табун лошадей. Проснувшись, Паррик понял, что лошади явились ему во сне неспроста: судя по запаху и вороху соломы вместо постели, он провел ночь в конюшне. Судя по тому, что он еще не совсем протрезвел, сейчас было раннее утро. Он поднялся на ноги, одолеваемый двумя неотложными потребностями. Первую он удовлетворил легко — для этого достаточно было отойти в уголок, а вот со второй оказалось сложнее. Понимая, что без глотка воды его ждет мучительная смерть, Паррик принялся на ощупь искать дверь: в конюшне была кромешная темень. При этом он думал, что Гебба, хоть и мегера, а все же добрая женщина: оттащила его в теплую конюшню, да еще и соломки подстелила — а ведь могла и на улицу вышвырнуть. Выйдя на улицу, Паррик нашел неподалеку колодец и выпил едва ли не полведра. Луна стояла еще высоко, и город был залит ее голубым светом. «Бош! Как хорошо, что я снова в Нексисе!» Вытирая о рубашку мокрые руки, Паррик еще раз взглянул на луну — и ахнул. В первое мгновение он подумал, что ему с похмелья мерещится: в глазах плывут какие-то точки. Но нет — они приближались, и в них было что-то знакомое. И когда Паррик понял, что именно, у него кровь застыла в жилах. Кто-то снял заклинание с Нихилим, и теперь Призраки Смерти летели прямо на спящий город.

* * *

Паррик был не единственным, кто с ужасом видел эту картину. На расстоянии около мили от Нексиса застыли в воздухе воины фаэри, глядя, как Призраки Смерти начинают свою ужасную пляску над городом. Хеллорин поравнялся с Д'Арваном:

— Это дело рук твоей волшебницы, дочери этой проклятой Эйлин! Она последней побывала в Академии — что она там натворила? Она что, действительно сняла заклинание с Нихилим?

Д'Арван стиснул пальцы на гриве своего скакуна. — Я не знаю, как это случилось. Меня там не было. Но Ориэлла освободила только одного Призрака — того, который занял тело Финбарра. Вероятно, из Вайвернесс он вернулся сюда и каким-то образом снял заклинание и с остальных.

— Чудовищное невежество! Несусветная глупость! — заорал Хеллорин. — Чем она думала, освобождая Призрака Смерти? В жизни не видел поступка глупее! Ну и заварила кашу эта твоя Ориэлла!

— Вероятно, у нее были свои соображения на этот счет, — сказал Д'Арван, стараясь оставаться спокойным. — Но я согласен с тобой — это была ошибка. В любом случае сейчас нам надо решить, как это скажется на наших собственных планах. По-моему, сегодня в Нексис лучше не соваться.

— А я думаю, надо подождать и посмотреть, чем все закончится, — подала голос Мара. — В конце концов, удрать мы всегда успеем.

— Кто спрашивал твоего мнения, смертная?!

— Мне кажется, мысль неплохая! Эти два возгласа раздались одновременно. Хеллорин и Д'Арван бросили друг на друга сердитые взгляды.

— Ты забываешь, мой господин, — холодно ответила Хеллорину Мара, — что я не какая-нибудь пустоголовая трещотка, которая годна только на то, чтобы набивать ее семенем фаэри. В свое время я была вторым человеком после командующего гарнизоном и знаю, о чем говорю.

— Мара права, — сказал Д'Арван. — И глупо пренебрегать ее советом только из-за того, что она смертная.

— Ну хорошо, — согласился Хеллорин. — Подождем. Вреда от этого не будет.

Луна уже клонилась к горизонту, а они все еще стояли и смотрели на город. Даже на таком расстоянии были слышны вопли ужаса несчастных жителей. Мара повернулась к Д'Арвану.

— Я уже жалею о своем предложении, — тихо сказала она. — Это ужасно… — Она не договорила.

— Смотри! Мара, ты видишь, что происходит! Призраки Смерти покидали Нексис. Подобно черному вихрю, они взмыли над городом и устремились на юг.

— Семь кровавых демонов! — выдохнула Мара. — Куда это они? Ты думаешь, все закончилось?

— Да, похоже, они улетают, — сказал Д'Арван. — И мне почему-то кажется, что больше мы их в Нексисе не увидим.

— Наверное, они просто наелись, — высказал предположение Хеллорин.

— Вот что я думаю, — задумчиво проговорил Д'Арван. — Они полетели на юг… Ты понимаешь, о чем я? Они полетели искать Ориэллу!

— Если это так, — мрачно ответила Мара, — то только боги смогут ее спасти.

* * *

Геббу разбудил какой-то человек, с размаху вломившийся к ней в окно. Прежде чем она успела завизжать, он зажал ей рот ладонью и прошептал:

— Заткнись! Не смей даже пискнуть! Это я, Паррик. Призраки Смерти опять в Нексисе! Только тише! Бери одеяла, и бежим в подвал. Только ради всего святого, постарайся не шуметь. Я сейчас уберу ладонь — ты меня поняла?

Гебба кивнула, но стоило ему убрать руку, как она открыла рот, намереваясь завизжать. Паррик оказался проворнее и опять лишил ее возможности издавать звуки.

— Слушай, ты, безмозглая старая курица, я ведь не для себя стараюсь! Я бы давно уже мог убежать, вместо того чтобы спасать твою пустую башку. Если ты завопишь, я выпрыгну в окно, а ты уж сама разбирайся с Призраками, как сумеешь.

На этот раз, когда он убрал руку, Гебба изо всех сил стиснула зубы, чтобы удержаться от крика. Трясущимися руками она сгребла одеяла и вместе с Парриком спустилась в подвал. У начальника кавалерии в руках был меч, но оба они понимали, что против Призраков Смерти это все равно что соломинка. Паррик плотно прикрыл за собой крышку люка и, запер ее на задвижку.

— Будем надеяться, они не станут шарить по подвалам, — прошептал он. — У них и снаружи хватает еды. От этих слов Гебба содрогнулась.

— Можно мне взять одеяло? — вежливо спросил у нее начальник кавалерии. — Надо устроиться поудобнее — похоже, нам придется провести здесь всю ночь.

* * *

— Быстрее! — кричал Д'Арван, подгоняя своего скакуна. — Надо успеть занять город! Вперед!

Фаэри бросились вслед за ним, словно сияющий хвост кометы.

— Ты свихнулся! — Д'Арвана нагнал Хеллорин. — Я, конечно, говорил, что будешь командовать ты, но не лучше ли подождать, пока Нихилим уберутся подальше?

Д'Арван покачал головой:

— Мы им не нужны. Зато, если поторопиться, горожане решат, что это мы обратили их в бегство!

Он посмотрел на Мару. Черные развевающиеся волосы и горящие от возбуждения глаза делали ее похожей на воительницу из древних легенд. Но когда он перехватил ее взгляд, в нем отчетливо читалось сомнение.

— Не тревожься, любимая! Просто это самый простой способ завоевать Нексис, а в конце концов горожане поймут, что лучше мы, чем… — Д'Арван не договорил, но многозначительно показал глазами на своего отца.

— Конечно, ты прав, — решительно сказала Мара. — Ну что ж, если мне суждено стать женщиной, которую будет ненавидеть весь Нексис, не вижу смысла откладывать.

— Никто не будет тебя ненавидеть! — попытался разубедить ее Д'Арван, но они уже были над городом, и его слова потонули в серебряном пении рожков.

* * *

Даже в подвале было слышно, какая паника охватила весь город. Паррик вздрогнул, на мгновение представив себе, что творится сейчас на улицах. Гебба разрыдалась и накрыла голову одеялом: она была не в состоянии этого слышать. Паррик же, наоборот, напряженно прислушивался, пытаясь определить, когда можно будет вылезти из подвала. Внезапно крики и топот бегущих умолкли — и начальник кавалерии оказался в полной растерянности. Что это значит? Может быть. Призраки Смерти выловили всех, кто не успел спрятаться, и затаились, выжидая, пока уцелевшие не вылезут из укрытий? Нет, пожалуй, с выходом стоит повременить…

Потом Паррик услышал другой звук — высокий, чистый голос рожка фаэри. Он приближался с каждой секундой. Паррик разразился таким потоком проклятий, что Гебба услышала их даже сквозь одеяла. Он совсем забыл, что Д'Арван намеревался напасть на город. Но этот предатель ничего не забыл — и вот он тут как тут, со сворой своих фаэри…

— Оставайся здесь! — приказал Паррик Геббе. — Закройся на задвижку и никого не впускай, кроме тех, кому без опаски можешь доверить свою жизнь, честь и деньги.

И с этими словами он выбрался из подвала.

* * *

Господин Пендрал был вырван из объятий пьяного сна криками насмерть перепуганного слуги:

— Господин! Господин, проснитесь! Призраки Смерти вернулись!

— Что? Как? — Пендрал перелез через юную девушку, делившую с ним постель в эту ночь, и вытолкал слугу за дверь:

— Прочь с дороги, болван! Я должен спрятаться!

Набросив поверх ночной рубашки меховую накидку, он нырнул в особую комнату, специально укрепленную на такой случай, и слуга с девушкой услышали звяканье ключей.

Внезапно ночное небо огласилось пением рожков. Слуга в ужасе метнулся к окну, а наложница Пендрала невозмутимо начала одеваться. Видно было, что после ночи, проведенной в обществе правителя Нексиса, никакие фаэри ей уже не страшны. Слуга покосился на толстую дверь, за которой скрылся Пендрал, и негромко спросил девушку:

— Как думаешь, сказать ему?

Девушка потянула тонкую блузку, чтобы прикрыть синяки на шее и на груди.

— Нет. — Казалось, она сейчас плюнет. — Пусть этот ублюдок сам обо всем узнает!

* * *

Фаэри, кружась, опускались на опустошенный город.

— И запомните, — отдал Д'Арван мысленный приказ своему войску. — Никакого насилия и крови!

У него осталось неприятное чувство, что он говорил с пустотой.

Д'Арван подлетел к Пассажу, который считался самым центром Нексиса, опустился на крышу и, магически усилив свой голос, обратился к горожанам:

— Жители Нексиса! Вы можете покинуть укрытия! Вам больше ничто не угрожает. Фаэри прогнали Призраков Смерти, и до тех пор, пока мы здесь, они не вернутся! Это не налет — мы просто хотим отстранить от власти нынешнего правителя, который вам ненавистен. Мы надеемся, что фаэри и люди смогут сообща трудиться во имя общего блага, и если вы согласны заключить с нами союз, мы больше никому не причиним вреда. С вашей помощью мы устраним разрушения и вернем городу его былое величие.

Д'Арван окончил свою речь в полной тишине. Харгорн, стоявший рядом с Марой, внезапно расхохотался:

— Ты думаешь, хоть один человек тебе поверил? Похоже, старый вояка был прав: улицы по-прежнему оставались темными и безлюдными. Никто не собирался приветствовать Д'Арвана как освободителя Нексиса.

— Ну вот, — сказал Хеллорин. — Сам видишь — ты ошибался. Мы попробовали сделать по-твоему, а теперь настало время показать смертным, что мы не шутили. — Он повернулся к своим воинам. — Итак, план вам известен. Захватите здание гарнизона, выставите патрули, на непокорных надевайте ошейники: мы заберем их с собой. Всякое сопротивление подавлять беспощадно. Выполняйте!

— Нет! — закричал Д'Арван, но никто его не слушал. Они с Марой стояли на крыше Пассажа и плакали, видя, как их родной город покоряется огню и мечу.

Когда поднялось солнце, все было уже кончено. Над Нексисом плыл серный дым: это фаэри сжигали дома, где укрылись последние непокорившиеся. Хеллорин вскочил на коня и с улыбкой повернулся к Д'Арвану:

— Прощай, сын мой. Я дарю тебе этот город. Теперь можешь делать с ним все, что захочешь. — Не дожидаясь ответа, он пришпорил своего скакуна и полетел на север.

— Ублюдок! — пробормотала Мара. Она была совершенно подавлена. — Этот сукин сын с самого начала собирался тебя обмануть.

— И теперь мы должны править руинами, — с горечью добавил Д'Арван. — По-моему, лучше всего сейчас просто плюнуть на все и попробовать догнать Ориэллу.

— Нет. Нет, Д'Арван. — На лице Мары появилось выражение мрачной решимости. — Если мы сбежим, Хеллорин посадит сюда другого наместника, а это ужасно. Наш долг — остаться и попытаться возродить этот город. Только желательно, чтобы нас не разорвали на части те, кого мы собираемся защищать.

* * *

Огонь уже лизал стены прежней усадьбы Ваннора. Паррик свистом собрал всех слуг и велел им укрыться в овраге у старого русла реки.

— Ну что ж, Пендрал, — пробормотал он. — Я звал всех, но раз тебе не хочется выходить… Впрочем, я думаю, для тебя нет разницы, от чего умереть. А для меня — есть. — Он швырнул в живую изгородь горящий факел и направился в город.

Перебегая от дома к дому, Паррик старался не попасться на глаза патрулям фаэри. «Да, Д'Арван свое слово держит», — с ненавистью думал он.

Наконец он добрался до «Единорога». Начальник кавалерии не сомневался, что, если он не вытащит Геббу из подвала, она будет сидеть там, пока не остынет солнце. Каково же было его удивление, когда он увидел, что Гебба сидит за столом и потягивает вино.

Паррик, проделавший столь опасный путь только ради нее, взвился от злости:

— Эй ты! Я же сказал тебе не высовываться, пока., — Пока не придет человек, которому я доверяю. Все правильно — он пришел Из другой комнаты, прижимая к груди бутылку, вышел Харгорн. Паррик издал радостный вопль:

— Я думал, ты погиб!

— Как видишь, нет, — невесело улыбнулся Харгорн. — Хотя сейчас я думаю, что не много от этого выиграл.

— Не дрейфь, — сказал ему Паррик. — Мы еще повоюем. Мы же всегда боролись с тиранами.

— Нет, — сказал Харгорн. — Город захвачен фаэри, и тут мы бессильны. Нам придется выбирать между предложением Д'Арвана сотрудничать и жестокостью Хеллорина. Многие этого пока не понимают, и, боюсь, нам придется постараться их переубедить.

Паррик уставился на него, пораженный.

— Что? Мы будем поддерживать тирана?

— Послушай, Паррик, — устало сказал Ваннор. — Какой, к дьяволу, из Д'Арвана тиран? Он не хотел никого убивать и не отдавал такого приказа. Ты это знаешь не хуже меня. И к тому же Мара теперь будет у нас — как это там называется? Ну вроде как королева. — Он пожал плечами. — Может быть, тебе проще называть Д'Арвана завоевателем. Но, как его ни назови, а выбора у нас нет.

Глава 30. ВЕРХОМ НА ВЕТРЕ

Гринц проснулся оттого, что ему стало неудобно лежать. Сначала он подумал, что спросонок ему мерещится, но, приложив руку к каменному полу пещеры, понял, что это не так. Камень дрожал — и с каждым мгновением все сильнее. Остальные тоже заворочались; Шианнат с Искальдой уже проснулись. Ваннор, спавший на широкой каменной скамье, перевернулся с боку на бок, пробормотав;

«Нет, нет, я никуда не пойду», вдруг свалился на пол. Разразившись громкими проклятиями, он сел, прислонившись спиной к стене, и долго хлопал глазами, не понимая, что произошло.

Линнет откинула одеяло, смахнув крылом со стола тарелку, протерла заспанные глаза и вдруг испуганно вздрогнула:

— Великий Йинза! Это же землетрясение! Скорее бежим отсюда!

Гринц вспомнил землетрясение в Нексисе и сразу понял, отчего она в такой панике. В одно мгновение он вскочил и бросился к выходу. Только споткнувшись о Вульфа, он неожиданно сообразил, что некоторые из его спутников попросту, не проснулись.

— Где Чайм? — закричала Искальда, увеличивая общее смятение. — Где Ориэлла?

Гринц обратил внимание, что пантеры тоже исчезли.

— Я не могу его разбудить! — Ваннор тряс неподвижное, тело того, кого они называли Форралом. — Он ранен: смотрите, кровь! — В голосе его прозвучал панический страх.

— Ну-ка! — Шианнат подбежал и подхватил Форрала под мышки. — Бери его за ноги.

Ваннор неуклюже подцепил ноги Форрала, и они вдвоем поволокли меченосца к выходу. Гринц с Искальдой вынесли Вульфа. Линнет торопливо сновала по пещере, собирая вещи, оружие и остатки еды. Земля уже сотрясалась с такой силой, что трудно было устоять на ногах.

Снаружи тоже творилось нечто несусветное. Озеро вышло из берегов, в сосновой рощице с грохотом и треском повалились два дерева. Теперь уже тряслась вся гора. По склону, подскакивая, как мячик, пронесся огромный валун и глубоко зарылся в землю в нескольких шагах от Гринца, как раз в этот момент выбежавшего из пещеры.

— Уходите подальше! — кричала Искальда. — На открытое место! Липнет, улетай! Мы отвезем остальных! — И не успел Гринц глазом моргнуть, как они с Шианнатом превратились в коней.

— Помоги мне, Гринц! — крикнул Ваннор, стараясь забросить Форрала на спину Искальде. Вместе они кое-как справились с этой задачей и сами уселись на лошадей. Гринц пристроил Вульфа перед собой, и ксандимцы понеслись прочь от шатающейся башни.

* * *

Форрал не успел перевести дух, как мертвый Миафан начал таять и вскоре совершенно исчез. Меченосец встревожился. Насколько реальна была эта ужасная битва? Когда он вернется в подлунный мир, исчезнут ли его раны? И не оживет ли Миафан?

— О боги! — простонал он. — Только не говорите, что мне придется заново убивать этого подонка!

— Нет, что ты. Где бы ни находилось сейчас его тело, он мертв.

Форрал обернулся и увидел Ориэллу с Вульфом. Волшебница выглядела как обычно, а Вульф… Форрал почувствовал радость и гордость. Рядом с Ориэллой стоял крепкий десяти летний мальчуган с карими глазами и темными вьющимися волосами.

— Похож на отца, правда? — тихо сказала волшебница.

— Он настоящий маг — иначе как бы он сюда попал, — и это у него от матери, — гордо ответил Форрал. — К тому же, — с наигранной суровостью добавил он, — наш сын отличается способностью лезть куда не следует — совсем как ты в его возрасте. — Он улыбнулся и обнял обоих. Но вместо физического прикосновения он почувствовал нечто совсем другое — словно обмен частичкой души.

Ориэлла легонько коснулась его лица.

— Никогда не думала, что снова увижу тебя таким, — сказала она. — И Вульф наконец узнает, как выглядит его папа. Я так рада, любимый. За это мгновение можно отдать все.

— Послушай, — хрипло сказал Форрал, когда вновь нашел в себе силы заговорить. — Теперь, когда Миафана больше нет, с Вульфа снято проклятие?

— Нет, отец, — сказал мальчик, и Форрал был рад, что может услышать его настоящий голос. — Проклятие снято только наполовину. Я могу обретать человеческий облик в Запредельном мире, но там, на земле, я по-прежнему волк. — Он осмотрел себя с удивлением. — Так странно… Я еще не могу привыкнуть. Очень трудно стоять на двух ногах.

Внезапно его перебил голос Басилевса:

— Вы должны немедленно покинуть Запредельный мир, и не только оттого, что наша с Габалом битва для вас смертельно опасна, но и потому, что ваши тела в обычном мире тоже сейчас под угрозой!

Форрал выругался. Они так увлеклись своими семейными делами, что совсем позабыли о молдане.

— Не мешкайте! — кричал Басилевс. — У вас мало времени! Скорее возвращайтесь назад!

* * *

Молдан на мгновение отступили друг от друга, и стало видно, что они уже основательно изранены. У Басилевса не хватало нескольких щупалец, его переливающееся тело померкло, залитое кровью, но и Габал выглядел не лучше. После гибели Верховного Мага он окончательно лишился разума и теперь в слепой ярости набрасывался на Басилевса, даже не замечая собственных ран.

Никогда еще молдан не приходилось сражаться друг с другом, и Басилевс с трудом мог заставить себя причинить боль другому молдану. Но он знал, что иначе нельзя. Если Габала не остановить, он отравит своим злом древние горы и не успокоится, пока не уничтожит Басилевса.

Вдруг молдан вспомнил о людях — их надо предостеречь! Он крикнул им несколько слов и снова бросился в бой.

Вскоре он убедился, что одолеть Габала ему не удается — их силы были равны, и Басилевс не мог дотянуться до сердца врага, не получив при этом сам смертельную рану.

— Давай, Басилевс! Я его подержу!

Молдан никак не ожидал услышать этот голос.

— Чайм! Тебе нельзя здесь находиться!

— Не думай об этом! Считай, что я просто возвращаю тебе долг! Действуй!

За спиной у Габала возникло такое же существо, только его тело было пурпурным, а щупальца — синими. Оно крепко обхватило его так, что он не мог пошевелиться, и только бессильно бился в тисках Чайма. Басилевс устремился на обездвиженного врага и раскрыл зубастую пасть. Габал, поняв, что сопротивление бесполезно, обрушил на союзников поток проклятий, которые, впрочем, скоро сменились смиренной мольбой о пощаде. И тогда Чайм отпустил Габала, предоставив Басилевсу возможность разорвать сумасшедшего молдана на части.

* * *

В пылу сражения молдан не думали о том, что их битва вызовет землетрясение в обычном мире. Вернувшись в свое тело, Форрал почувствовал, как дрожит земля, словно горы корчатся от невыносимой боли. Вульф, который пришел в себя раньше, потому что был юн и крепок да к тому же и не сражался, стоял над отцом и, тревожно поскуливая, тыкался холодным носом ему в лицо.

Был уже день. Форрал огляделся и узнал плато, которое видел, когда они подлетали к долине Чайма. Разумеется, он вновь очутился в теле Анвара, чем был глубоко разочарован. Всего мгновение назад он был самим собой — и вот все кончено.

Искальда отпихнула в сторону волка и принялась перевязывать меченосцу раны полосками одежды, оторванными у каждого из присутствующих.

— Ориэлла, — прохрипел Форрал. — Где Ориэлла?

— Мы не знаем, — ответила Искальда. — Линнет как раз ищет ее и Чайма. Пантеры тоже пропали… Форрал выругался и попытался подняться.

— Лежи! — строго сказала Искальда и одной рукой без труда прижала его к земле. — Пока Линнет не вернется, ни ты, ни я никому не сможем помочь.

* * *

— Чайм! Чайм, возвращайся! Очнись же ты наконец! — Ориэлла изо всех сил трясла Эфировидца за плечи, но он оставался недвижим. Волшебница была в отчаянии. Да что же с ним случилось? Она должна его разбудить — иначе они оба погибнут! — Басилевс! — взмолилась она. — Что происходит? Прекрати это как-нибудь! — Ответа не было.

Вернувшись в свое тело, Ориэлла увидела, что оставаться в Башне Ветров стало опасно. Узкая скала ходила ходуном и в любой момент могла рухнуть. Но Ориэлла не представляла, как в таких условиях спуститься вниз без Чайма, а вывести его из транса ей никак не удавалось.

— Ну, Чайм, ну давай же! — бормотала она. — Очнись, ПОЖАЛУЙСТА!

— Что случилось? О боги! Я не думал, что так получится! — Эфировидец попробовал сесть, и с третьей попытки ему это удалось. О том, чтобы встать, не могло быть и речи. — Басилевс, как ты там?

— Я не в состоянии остановить землетрясение! Это предсмертные муки Габала — их нельзя унять! Эфировидец выругался.

— Ладно. Ориэлла, я превращусь в коня — на четырех ногах сейчас стоять сподручнее. Талисман Хеллорина с тобой? — Она кивнула, и он с облегчением улыбнулся. — Как только я поднимусь, прыгай мне на спину — и улетаем. — Ориэлла не успела и глазом моргнуть, как перед ней лежал черногривый конь.

С отчаянным ржанием Чайм начал подниматься. Палату Ветров трясло, и ноги коня разъезжались, он несколько раз падал, а когда все-таки сумел встать, скалу так тряхнуло, что теперь уже Ориэлла, не удержавшись, рухнула на каменный пол. Она тут же вскочила, но в это время Чайм споткнулся, заскользил и исчез в пропасти.

— Чайм! — закричала волшебница и закрыла лицо руками, боясь посмотреть вниз. Горе ее было так велико, что она забыла об опасности, угрожающей ей самой.

Протяжное ржание вернуло ее к действительности. Не веря собственным ушам, Ориэлла убрала руки — и подумала, что она сошла с ума. Прямо перед ней, без всякой поддержки, висел в воздухе Чайм.

Новый толчок вывел ее из шока. Думать о том, «как» да «почему», лучше на твердой земле. Эфировидец осторожно подплыл к Палате Ветров и мягко опустился рядом с волшебницей. Ориэлла торопливо вскарабкалась ему на спину, и они наконец полетели. Ей даже не пришлось вызывать Древнюю Магию — Чайм прекрасно справлялся сам. С тихим ржанием он взмыл в воздух и стремительно понес волшебницу прочь от шатающейся скалы.

* * *

Форралу показалось, что прошла вечность, прежде чем в небе замаячила темная точка, и он узнал Ориэллу, летящую верхом на гнедом коне.

— Она вернулась! — закричал он. — Вульф, летит твоя мама!

Волшебница спешилась и подошла к своему семейству. Она сразу обратила внимание на бинты.

— Я так и думала, что раны будут реальными, — сказала она. — Прости, что я не предупредила. — Волшебница обняла их обоих: сначала Форрала, потом — сына.

— А ты куда подевалась? — Форрал взял ее за руку. — Видок у тебя ужасный. Ориэлла поморщилась:

— Это и впрямь было ужасно! Надеюсь, больше мне не доведется пережить такое.

— Уж конечно, не доведется, — заверил ее Форрал. — Миафан мертв, и…

— Да я не о том! — Ориэлла вздохнула. — Я имею в виду, что мне пришлось торчать на этой проклятой скале в самом центре землетрясения! — Она обернулась к Чайму, который вновь уже принял человеческий облик и улыбался до ушей. — Я несказанно счастлива, что ты уцелел, но, ради всего святого, объясни, как это тебе удалось? Я думала, ксандимцы не могут летать без Древней Магии.

Чайм скромно потупился.

— Обычные ксандимцы — да. Но я — Эфировидец, и мои способности тоже берут начало в Древней Магии. Я подумал об этом, когда тебе открылось Второе зрение, и с тех пор давно хотел попробовать летать самостоятельно, да все не решался. Ну а тут как-то само собой получилось. — Эфировидец поморщился. — Поверь мне, это было не самое приятное мгновение в моей жизни. Теперь я, кажется, понимаю, почему ты так ненавидишь высоту.

* * *

Наконец подземные толчки прекратились, но Басилевс посоветовал Чайму еще немного подождать, прежде чем возвращаться в пещеру. Ориэлла, вылечив раны Форрала, с тревогой и нетерпением ждала возвращения Линнет. К величайшему ее огорчению, крылатая девушка никаких следов Шиа с Хану не обнаружила, но на закате пантеры нашлись сами, причем появились они с совершенно неожиданной стороны.

— Где вы гуляли? — грозно спросила волшебница.

— Мы были на Стальном Когте, — устало ответила Шиа. — Хвост Дракона раскололся во время землетрясения, и нам пришлось возвращаться в обход. И я должна предупредить вас, что здесь оставаться очень опасно. Мы проходили мимо Твердыни — похоже, ксандимцы намереваются выяснить, что стало с их проклятым Слепым Богом.

Ориэлла вопросительно взглянула на Чайма. Эфировидец кивнул.

— Давайте вернемся в пещеру и соберем самое необходимое. Если нагрянут ксандимцы, у нас не будет времени на сборы.

* * *

Ночь выдалась для всех нелегкая, но все же Чайм настаивал на том, чтобы уйти глубже в горы, по направлению к югу, куда ксандимцы не забираются. Ориэлла и Форрал простились с Басилевсом, который заставил их пообещать, что они вернутся, как только будет возможность.

— Он даже не сомневается, что мы вообще сможем вернуться, — по дороге сказала Ориэлла Эфировидцу. — Приятно знать, что хоть кто-то в это верит.

— Я тоже верю, что мы вернемся, — ответил Чайм, — и выполним то, что задумали. Мы еще будем рассказывать о наших приключениях внукам.

— Внукши? Нет уж, Чайм, довольно с меня испытаний!

По крайней мере это их развеселило.

Было уже далеко за полночь, когда они наконец остановились на привал. Без костра было плохо, но огонь виден издалека, а рисковать никому не хотелось. Ориэлла вызвалась караулить первой и была крайне удивлена, увидев, что Чайм, который уже вроде бы заснул, снова встает.

— Тебе что, не спится?

— Не в этом дело, — ответил он. — Просто я подумал, что мы не знаем, где сейчас Элизеф, а ведь у нее в распоряжении Крылатый Народ. Она может быть где угодно. Вот я и решил поймать ветерок и попробовать ее поискать.

— Что бы я без тебя делала, Чайм, — с признательностью прошептала Ориэлла. Она была ему очень благодарна.

— Этого ты никогда не узнаешь, — загадочно ответил Чайм и пошел прочь, прежде чем Ориэлла успела спросить, что он хотел этим сказать.

* * *

Отойдя подальше от лагеря, Чайм включил Второе зрение, поймал поток серебристого воздуха и, вскочив на него, полетел в Аэриллию.

Но Элизеф там уже не было. Чайм терялся в догадках, где теперь ее искать, но, на свою удачу, услышал разговор двух стражников, обсуждавших поход в Диаммару. Сначала Эфировидец хотел вернуться в лагерь и рассказать Ориэлле о том, что узнал, но потом ему пришла в голову мысль получше. Он оседлал попутную полоску ветра и отправился в Диаммару.

* * *

Первое, что делала Элизеф, — это обеспечила себя привычной ее сердцу роскошью. Все необходимое для ее полноценного существования было доставлено из бывших независимых поселений или из Аэриллии. За несколько дней рабы очистили заваленные коридоры, нанесли мебели — одним словом, вновь придали башне жилой вид, и как раз сегодня Элизеф сюда переехала.