Глава 24. ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ТУМАНОВ

Чайм осторожно дотронулся до плеча Ориэллы, и волшебница была тронута его отзывчивостью.

— Ты говорила, что твой друг, Другой, Несущий Свет, сейчас в Аэриллии? — спросил он.

Ориэлла кивнула. Несмотря на свое огорчение, она невольно улыбнулась, услышав такую характеристику Анвара. Ей все больше нравился этот круглолицый, застенчивый ясновидец и его замечательная улыбка.

— Ты сказал, — спросила она, — что можешь мне помочь? Но как?

— С помощью Второго Зрения я могу вместе с ветром отправиться в Аэриллию и, если повезет, разыскать там твоего друга.

Ориэлла с удивлением увидела, что глаза Чайма обрели ртутный цвет. Прислонившись к парапету, он расслабился, лицо его вдруг утратило осмысленное выражение, и она поняла, что дух ясновидца оставил тело. Внезапно ей в голову пришла кое-какая мысль. Глубоко вдохнув, она тоже полностью расслабилась сама и покинула телесную оболочку.

Чайм был еще здесь, неподалеку от башни, волшебница узнала его по золотистому свечению и заметила удивление Эфировидца, когда тот понял, что она рядом.

— Слышишь ли ты меня? — спросила Ориэлла. Когда они были во плоти, она не пыталась установить с ним мысленное общение, не зная границ его возможностей.

— Да, волшебница. — Безмолвная речь Чайма была отчетливой, и в ней ясно звучала радость. — Как ты прекрасна, ты вся состоишь из света — такой я и увидел тебя впервые.

Ориэлле с ее тревогами сейчас было не до комплиментов, но она вовсе не сердилась на Эфировидца.

— Я хочу знать, Чайм, способен ли ты взять меня с собой в свое воздушное путешествие в Аэриллию?

— Можно попытаться. — К Ориэлле протянулась светящаяся полоска руки, и она сама коснулась этой полоски света такой же своей «рукой». Оба светлых лучика встретились с золотистой вспышкой, и в тот же миг волшебница увидела мир таким, каким его сейчас видел Чайм. Она ахнула: горы стали почти прозрачными и словно светились изнутри, а ветры превратились в серебристые потоки.

— Готова ли ты? — В словах Чайма послышалась гордость, и Ориэлла поняла, что он почувствовал ее восторг и доволен этим.

— Готова, — ответила она.

— Тогда держись крепче! — Чайм ухватился второй светящейся «рукой» за серебристый поток ветра, и через минуту этот быстрый светящийся вихрь понес их над горами.

— Чудесно! — в восторге воскликнула Ориэлла. Она чувствовала, что и сам Чайм сейчас наслаждается этим удивительным полетом.

— Я и не думал, — ответил он, — что это может быть так прекрасно. Раньше, когда я летал один, мне было неуютно, одиноко и, честно говоря, страшновато. Но сейчас… Благодарю тебя, о Несущая Свет! Отныне я сам уже не буду бояться своего дара!

Ориэлла была рада помочь ему. Ведь и он расширил границы ее опыта, взяв с собой в это путешествие. Это было одно из самых чудесных переживаний в ее жизни, которое, однако, омрачалось беспокойством за Анвара и Шиа.

— Вот и Аэриллия, — сказал наконец Эфировидец. Удивленная Ориэлла увидела внизу множество ярких искр, и поняла, что это были души — или, скорее, жизненные силы крылатых жителей горного города. Они спустились ниже, и Ориэлла стала различать городские здания. Теперь уже особое зрение Чайма превратилось в помеху.

— А я могу сейчас вернуть свое обычное зрение? — спросила его волшебница.

— Конечно, — ответил Чайм, с оттенком сожаления от того, что их путешествие заканчивается. — Ты уже на месте, поскольку речь идет о твоем духе. Только пожелай — и будешь видеть, как обычно. Я буду рядом, чтобы забрать тебя обратно, когда понадобится.

Поблагодарив Чайма, Ориэлла разъединилась с его духовным «я» и посмотрела вниз. Она ахнула от удивления. Огромное черное здание на вершине лежало в развалинах, а Крылатый Народ спасался бегством. Выходит, Анвар все-таки получил Жезл. Но отчего же он тогда не отвечал на ее вызовы?

Направляясь к земле, Ориэлла решила еще раз попробовать связаться с Шиа и наконец-то получила ответ.

— Гром и молния, где ты? — от волнения Ориэлла обратилась к Шиа резче, чем хотела бы. — Что там случилось? И где Анвар?

— Я прячусь, — мрачно ответила Шиа, — вместе с Хану, моим сородичем. Мы в подземелье под Храмом. Тут некому объяснить этим крылатым чудовищам, что мы пришли их освободить…

Поняв, что пантера чего-то недоговаривает, Ориэлла испугалась:

— А почему Анвар не может им это объяснить? Где он? Где Анвар? Не может быть, чтобы он погиб! Я бы это почувствовала!

— Ты права, — сдержанный тон Шиа немного успокоил и Ориэллу. — Я поддерживала связь с ним, пока он преследовал Черного Когтя. Жрец бежал в свою башню, и там Анвар настиг его и убил. Потом было землетрясение, но не обычное, это точно… — Пантера явно была в замешательстве. — Потом башня обрушилась, и наша связь оборвалась, но не похоже, что он погиб. Скорее это напоминало тот случай в Диаммаре, когда вы с ним угодили в колдовскую ловушку. Такое впечатление, словно он просто исчез.

— О Боги! — Ориэлла была поражена. Что же могло случиться? Может, все это подстроил Миафан, чтобы отобрать у них Жезл Земли? Но нет, Миафану, который столь поспешно убрался из тела убитого принца, сейчас явно не до того.

— Послушай, Шиа, — сказала волшебница, — мне надо как-то попасть сюда, в Аэриллию. Я сейчас вне своего тела, но…

— Значит, ты родила? — с беспокойством спросила Шиа.

— Да, и теперь все мы свободны. Харин погиб.., но я потом тебе все расскажу. Я постараюсь поскорее найти тебя.

— Да уж, надеюсь. Мы сами здесь в ловушке, и нас скоро могут обнаружить. Послушай, Ориэлла, пока ты еще здесь… — Шиа вкратце пересказала волшебнице все, что знала о судьбе Черной Птицы. Это была печальная история, но Ориэлле хватало и своих тревог, чтобы жалеть девушку, которая их предала. И все же рассказ Шиа пришелся кстати, ибо у Ориэллы возник кое-какой план.

— Ну, мне пора, — сказала она пантере. — Будь осторожна, пока я не вернусь.

И вновь отыскав Чайма, Ориэлла вместе с ним поскорее отправилась обратно и вернулась в свое тело.

Встреча в башне была шумной и радостной. Боан бросился к Ориэлле и обнял ее, а сама она пыталась скрыть свое огорчение, увидев, какой он измученный и худой, и раны на его могучих руках. Ориэлла до сих пор не переставала ненавидеть Харина, и, учитывая это, ни о какой жалости к Черной Птице не могло быть и речи.

Она приказала Шианнату и Паррику привести крылатого пленника, и пока Нэрени с большой неохотой готовила для него бульон и лайафу, Ориэлла без всяких предисловий рассказала ему о гибели Черного Когтя. Услышав эту новость, он побледнел, но Ориэлла заметила, что во взгляде его промелькнуло нечто похожее на облегчение, и подумала, что в таком случае он легче пойдет на сотрудничество. Воин и так уже был очень благодарен ей за исцеление, и когда Ориэлла предложила ему освобождение в обмен на доставку письма Черной Птице, пленник с готовностью согласился.

Ориэлла смотрела, как крылатый воин отправляется в свой полет, и вдруг почувствовала, что рядом кто-то есть. Это оказался Язур — он с тревогой следил, как улетает недавний пленник.

— Ориэлла, — спросил он, — разумно ли вновь доверяться Черной Птице?

Волшебница пожала плечами:

— У меня нет выбора. Мне нужно непременно попасть в Аэриллию, чтобы узнать, что случилось с Анваром. Но у самой Черной Птицы выбора тоже нет. Судя по тому, что мне рассказала Шиа, волшебное исцеление — единственный шанс для крылатой королевы вернуть себе способность летать. А коль так, то она, конечно, согласится на мое требование и пришлет крылатых воинов, чтобы они доставили нас в Аэриллию.

— А кого ты возьмешь с собой? Ориэлла улыбнулась:

— Такие вопросы очень любит Анвар — и на самом деле они вовсе не вопросы. Язур кивнул:

— Я отправлюсь с тобой, если только ты не сделаешь что-нибудь ужасное, чтобы мне помешать.

— Язур, мне нет никакой нужды вообще что-то делать. Достаточно одних твоих ран. — Но, увидев помрачневшее лицо воина, она перестала его дразнить.

— Но теперь, когда я вновь стала свободной, их можно быстро исцелить. Я хочу взять тебя с собой, Язур. Не считая Анвара, ты мне нужнее всего. А что касается других… — Она вздохнула. — Конечно, я возьму Чайма. Но Элизара и Нэрени придется оставить. После всего, что они пере жили, я не могу вновь разлучать их, а Нэрени нужна мне здесь, чтобы ухаживать за Вулфом. Язур тяжко вздохнул.

— Увы, с этим могут возникнуть сложности, — сказал он.

— Расскажи мне, в чем дело.

После возвращения в башню Ориэлла была неприятно удивлена, почувствовав отчуждение Нэрени и Элизара. Хотя бывший воин искренне обрадовался встрече, разговаривал он с волшебницей мало и явно старался избегать ее, да и Нэрени делала то же самое, под тем предлогом, что ей надо заниматься съестными припасами, оставленными людьми принца.

Ориэлла отвела Язура в сторонку, чтобы спокойно выслушать его.

— Будь снисходительна к ним, — тихо сказал воин. — Волчонок беспокоит их.

— Он показал на щенка, укутанного в одеяло, который спокойно спал на руках у евнуха; Боан был в восторге от крошечного создания. — Признаюсь, Ориэлла, когда ты рассказала мне… — Он умолк, но волшебница заметила, что юноша вздрогнул.

— Все будет хорошо, Язур, — успокоила она его. — Как только Анвар вернет мне Жезл Земли, я сниму проклятие Миафана.

— Да помогут нам Боги. — Язур печально, поглядел на волчонка и обнял волшебницу за плечи. — Бедная Ориэлла! Столько пережить, потерять волшебную силу — и все для того, чтобы твои ожидания завершились вот так…

Его сочувствие покоробило Ориэллу.

— Не вижу ничего плохого! — жестко сказала она. Язур отпрянул, пораженный ее внезапной злостью, и волшебница тут же пожалела о своем тоне.

— Прости, — вздохнула она. — Я понимаю, тебе нелегко это понять. А с Элизаром и Нэрени еще хуже. Как мне их успокоить, если они так боятся любого волшебства?

Впрочем, это была не единственная трудность. Прежде чем прилетят крылатые воины, ей следовало успокоить Элизара и его жену, найти где-то кормилицу для ребенка на время своего отсутствия, позаботиться об уцелевших воинах Харина, которых Паррик с ксандимцами заперли в темнице, и подумать, какую пользу может принести Народ Всадников в дальнейших предприятиях. С грустной улыбкой Ориэлла вспомнила давний совет Форрала: «Разбей дела по степени важности и начинай с того, что следует выполнить в первую очередь. Обычно в таких случаях все само встает на свой места».

Теперь, когда волшебная сила вернулась к ней, вся ответственность вновь легла на плечи Ориэллы.

— Вот что, Язур, — начала она решительно, — пойди поговори с воинами принца. Когда-то ты командовал ими, и, быть может, они поверят тебе.

Паррик говорил, что от ксандимцев даже он, Хозяин Табунов, не сможет добиться гостеприимства для бывших врагов, но, по-моему, выход есть. У многих из них в лесу остались близкие, а эта земля между пустыней и горами богата, и там есть где укрыться. Скажи, что мы отпустим их, когда уйдем отсюда сами, и пусть поселятся в лесу. — На ее лице вдруг появилась озорная улыбка. — Как знать, может быть, сейчас у нас появляется шанс основать новое царство!

— Благодарю тебя, госпожа! — С облегчением выдохнул Язур, и она поняла, что воин волновался за судьбу своих соплеменников. Он тут же побежал в темницу выполнять ее распоряжение.

Теперь надо позаботиться о сыне… Ориэлла в одиночестве отправилась в лесок около башни и вновь призвала волков. Стая еще не ушла далеко, и вскоре звери появились перед ней. Через вожака и его самку Ориэлле удалось уговорить пару волков оставить собратьев и вытерпеть общество людей, чтобы помочь ей ухаживать за сыном. Хотя сейчас у них не было щенков, Ориэлла с помощью дара целительницы сделала так, чтобы у волчицы появилось столь необходимое волчонку молоко. Сердечно поблагодарив вожака и его подругу, волшебница вернулась в башню, сопровождаемая, словно стражей, названными родителями Вулфа.

Труднее оказалось договориться с Элизаром и Нэрени. На них подействовала лишь угроза отправить новорожденного в лес вместе с волками. Впрочем, сомнения Нэрени помогли уладить дело с Боаном. Ориэлла не хотела брать гиганта с собой, однако не хотела, чтобы он вновь огорчался из-за разлуки с ней. Но евнух успел так привязаться к волчонку, что с готовностью согласился остаться с ним, нянчить его и охранять.

Оставался еще Паррик, весьма недовольный, что он, как Хозяин Стад, не может покинуть Ксандим, чтобы сопровождать Ориэллу. Волшебница не хотела никаких ссор и была слишком обеспокоена судьбой Анвара. Чтобы отвлечься от этих неприятностей, она занялась исцелением Боана, Язура, Элизара (несмотря на его сомнения) и, наконец, Элевина, пострадавшего от долгого изнурительного путешествия по горам. Паррик хотел было оставить старика в крепости, но Чайм и Сангра отговорили его. Далеко не все ксандимцы отправились в поход, ибо не все признавали за Парриком право быть их вождем, и если бы Элевин остался в крепости, то мог бы не дожить до возвращения друзей. При этом сам старик уверял всех, что он прямо-таки ожил, когда вновь увидел Ориэллу. Но она знала, что он очень жалеет о том, что не встретился с Анваром, и не меньше ее беспокоится о судьбе мага.

Нэрени приготовила обед, и за едой каждый имел возможность рассказать друзьям, что произошло с ним за время разлуки. Но как ни рада была Ориэлла этой долгожданной общей встрече, она почувствовала себя счастливой, лишь когда услышала хлопанье крыльев, означавшее появление Небесного Народа.

Мост из поющих звезд, словно радуга, соединил берег Озера Вечности с островом. Как и думал Анвар, звезды оказались не менее твердыми, чем прибрежная галька. Зато он совсем не ожидал, что они будут откликаться на его шаги. Как только он ставил ногу на звездный мост, звучала новая нота, словно он задевал очередную струну. В конце концов маг поймал себя на том, что уже намеренно делает шаги в определенном ритме, как бы играя с помощью волшебного моста собственную мелодию, созвучную своей душе.

Чем ближе подходил Анвар к острову, тем острее ощущал исходившую от него чью-то силу и власть. Его мелодия становилась сложнее с каждым шагом, а неведомая сила, словно пробужденная этой музыкой, казалось, благосклонно прислушивается к ней.

Миновав звездную переправу, маг ступил на берег острова, и тут же его охватила душевная боль, словно при разлуке. Музыка мгновенно прекратилась, и воцарилось тяжелое молчание. На глазах изумленного Анвара чудесный мост задрожал, стал уменьшаться и вдруг исчез с тихим звуком, похожим на шепот. Звезды посыпались в озеро и пропали, оставив в душе юноши ощущение пустоты. Огорченный маг отвернулся и увидел перед собой извилистую тропу, ведущую вверх по склону. Анвар вздохнул и, опираясь на Жезл Земли, начал подниматься по этой тропе.

Дорога вилась вокруг скалы, легко прорезала камень, словно он был мягким как масло. Путь показался магу бесконечным, и когда он наконец добрался до вершины, у него кружилась голова и он задыхался. Тропа внезапно обрывалась у скалы поменьше, которая увенчивала большую, — там был вход в пещеру. Пальцы Анвара опять засияли волшебным светом, и он вновь поднял руку, освещая себе путь. И хорошо сделал: пройдя несколько шагов внутри пещеры, он заметил перед собой каменную стену, а у своих ног — дыру, ведущую вниз. Маг осторожно опустился на колени возле этого отверстия и увидел винтовую каменную лестницу, которая уходила вниз, в недра острова.

Не веря своим глазам, Анвар разозлился, проклиная на чем свет стоит немыслимого дурака, который сделал это, вместо того чтобы просто пробить туннель у основания скалы, и в самом мрачном расположении духа отправился вниз по лестнице.

И вдруг он понял, что находится уже вовсе не на острове. Сойдя со ступенек, Анвар оказался в лесу. Это был удивительный лес, лес, высеченный из камня. Маг замер в изумлении. Впечатление, что его окружают деревья, было полным. Каждая ветка, каждый сучок, каждый листочек, вплоть до мельчайших деталей, были как настоящие. Там и сям на ветках сидели птицы, открывшие клюв, словно готовые запеть. Некоторые ветви украшали гирлянды цветов из кварцевого кристалла. Деревья были освещены холодным, серебристым светом, но источника его нигде не было видно.

Потом маг услышал женский голос, очень необычный, не молодой, но и не старый, красивый и мелодичный и в то же время резкий и скрипучий, как ему показалось.

— Добро пожаловать в лесное средоточие камня — или в каменное средоточие леса. Что лучше? — послышался странный смех. — Иди сюда, юный чародей, и пусть чутье поможет тебе, ибо здесь все дороги ведут ко мне.

Власть этого голоса была огромной, и хотя Анвар испытывал большое желание поскорее бежать прочь, он понимал, что пути назад уже нет. Ему ничего не оставалось, как углубиться в этот бесконечный лес. Каменные деревья, птицы, насекомые были освещены этим странным холодным светом, льющимся откуда-то сверху, из пространства над лесом. Анвар был поражен обширностью каменного заповедника, он чувствовал себя маленьким ребенком, заблудившимся в огромном зале со множеством колонн. Хотя в этом заколдованном месте, не знавшем течения времени, маг не испытывал ни голода, ни жажды, все же ноги его болели от усталости, но Анвар старался не обращать на это внимания и целиком сосредоточился на предстоящей встрече. И вот деревья внезапно закончились, и Анвар оказался посреди открытого пространства. Была ли это огромная пещера, он точно сказать не мог: края этого пространства были, очевидно, слишком далеки. Он стоял на склоне, покрытом чем-то похожим на мох, а впереди маячило гигантское дерево, подобного которому он никогда прежде не видел. Оно было толще, чем массивный купол Храма Погоды в Академии, и выше, чем Башня магов. Только теперь Анвар обнаружил источник таинственного лесного света. Хотя окружающее пространство было погружено во тьму, само дерево светилось изнутри, словно заполненное лунным светом.

Древний гигант поразил воображение Анвара. Чтобы не закружилась голова, он смотрел только на нижнюю часть дерева, пытаясь разглядеть все получше: дерево это или камень? Но даже подойдя поближе, маг затруднялся дать определенный ответ, однако с виду вещество, из которого состояло дерево, очень напоминало то, из которого была сделана Дверь между Мирами, та, что некогда привела Анвара к Водоему Душ.

— Верно подмечено, о чародей! Действительно, Врата Водоема Душ сделаны из ветви этого дерева. Но что привело тебя на эту опасную дорогу? И почему после этого ты все же пришел сюда?

Анвар вздрогнул от неожиданности и поднял голову. Наверху, на высоте роста трех, человек, он увидел на стволе дерева входное отверстие, круглое, похожее на большое дупло. От одного из огромных корней до этого дупла шла грубого вида лестница, которая заканчивалась площадкой перед входом и была похожа скорее не на лестницу, а на естественную часть дерева.

Дверь медленно отворилась. И вот, освещенная мерцающим светом, появилась… Анвар протер глаза. Это была орлица, нет.., старуха… Нет, это была самая красивая женщина, которую он видел в своей жизни!

Фигура, менявшая обличье, была одета в плащ с капюшоном, напоминавший черное оперение, но с белой каймой. И вновь перед глазами Анвара появилась орлица, но через мгновение видение рассеялось и перед магом возникла та самая женщина, что он видел на рисунке, вырезанном на стене туннеля, который привел его к Озеру Вечности. То, что он сначала принял за белую кайму капюшона, оказалось на самом деле роскошными снежно-белыми волосами. А ее глаза… Анвар ожидал, что они будут темными, как у коршуна, или желтыми, словно у орлов, но они оказались очень светлыми, почти бесцветными, под стать ее бледному лицу и белоснежным волосам. Она пристально смотрела на Анвара, и юноша почувствовал себя неуютно.

— Ну? Я задала тебе вопрос: как смог ты пройти Ворота Смерти и остаться живым?

Видя нетерпение Кэйлих, Анвар попытался собраться с мыслями, чтобы ответить ей, и прежде всего низко поклонился.

— О Повелительница, я думаю, ты уже знаешь ответ на свой вопрос. Разве ты не прочла мои мысли, когда я, как завороженный, смотрел на твой портрет в туннеле?

— Как завороженный, вот что? — В ее глазах мелькнуло одобрение.., и даже нечто большее. — Ты не только наблюдателен, юный маг, ты еще мастер говорить. И ты сказал правду. Я могла бы подумать, что ты явился сюда, чтобы немного скрасить мое одиночества — Она чуть заметно улыбнулась, но улыбка быстро исчезла, и взгляд ее стал холодным. — Но я-то знаю, что на самом деле ты пришел украсть у меня Арфу Ветров.

— Украсть, Повелительница? — Анвар постарался не выдать своего страха. — Это сказано слишком сильно. Я надеялся, что мне удастся уговорить тебя отдать ее мне. Она была создана в земном мире, и там ее настоящее место. Кроме того, мне жизненно необходимо взять ее с собой, ибо мой мир гибнет и я должен спасти его.

— Как, в одиночку? Разве ты некий могучий герой, способный спасти целый мир? — Она не скрывала насмешки, и Анвар вспыхнул от гнева, но вовремя овладел собой. Не годится забывать, как могущественна и опасна та, с кем он сейчас говорит.

— Нет, я не герой, — ответил юноша, — и никогда не стремился к этому. Мне нужен был только мой дар и Ориэлла. Больше всего — Ориэлла. Но неужели можно допустить, чтобы Арфа была использована для разрушения, о Повелительница? И не лучше ли вернуть ее в наш мир, чем оставить это диво здесь, лишенное любви и никому не нужное, вдали от мира, где оно было создано. Вот и сейчас я слышу ее зов, она зовет меня, словно заблудившийся ребенок, чтобы я вернул ее домой. — Анвар знал, что сказал правду. Он заметил, что звездная музыка все же не окончательно исчезла вместе с мостом, и в душе юноши еще звучала тихая, едва различимая мелодия. Однако теперь к музыке добавились еще и слова — они были едва слышны, но звучали все отчетливее.

Кэйлих подняла брови:

— Арфа играет для тебя?

Но за ее насмешливостью Анвар уловил сомнение. Он знал: Арфа действительно играла для него, это была та чистая звездная музыка, которую он слышал на мосту, и она подсказала Анвару ответ.

— Конечно, она играет для меня. Разве ты сама не знаешь этого? Кто помешал волнам причинить мне вред? Кто создал для меня звездный мост? Сначала я решил, что это сделала ты, но теперь я понял, в чем дело. — Анвар поднял голову и посмотрел в беспощадные, словно у хищной птицы, глаза. Взгляды их встретились, словно скрестившиеся клинки. Кэйлих отвела глаза первой. Когда же она вновь посмотрела на мага, то уже улыбалась.

Теперь в ее лице не осталось ничего хищного. Это было прекрасное лицо молодой, обворожительной женщины. Сердце Анвара забилось чаще. «Не будь глупцом!» — пропела Арфа на языке, понятном только ему. «Не будь глупцом и берегись дурмана…» Если волшебная сила Жезла Земли была силой мужественности, то магия Арфы, несомненно, носила женственный характер.

«Где ты? — мысленно спросил ее маг. — Как мне найти тебя?»

«Внутри.., внутри»…

Анвар улыбнулся Кейлих:

— Почему же ты не приглашаешь меня к себе, о Повелительница?

На миг в глазах ее мелькнуло выражение торжества. Она жестом пригласила его подняться по лестнице, и едва юноша вошел, дверь за ним захлопнулась, словно крышка мышеловки.

Внутри серебристый свет был очень ярким, так что у Анвара заболели глаза, точно он смотрел на солнце. Юноша осторожно двинулся вперед, ослепленный этим сиянием, и тут же услышал торжествующий хохот старой ведьмы — или это был клекот хищной птицы? Чьи-то руки схватили мага за шею, а ногти, словно когти, впились в его кожу. К нему прильнуло извивающееся тело, влажные губы нашли губы Анвара и поцеловали взасос, словно вытягивая его жизненную силу. Анвар отчаянно сопротивлялся, пытаясь взять верх над жуткой тварью, чтобы не погибнуть в трясине ее похоти.

«Не забывай о Жезле, глупец! Пусти свой Жезл в ход, пока не лишился его», — песня Арфы властно ворвалась в сознание юноши, и такова была ее сила, что маг инстинктивно повиновался. Он поднял правую руку и с силой опустил Жезл Земли на голову женщины-вампира.

И мерзкий суккуб исчез. Раздался жуткий вопль — и все погрузилось во мрак.

Глава 25. ИСЦЕЛЕНИЕ

Уже глубокой ночью Ориэлла вместе со своим крылатым эскортом достигла Аэриллии. Крылатые воины попали в очень незавидное положение, так как они боялись летать ночью. Ночь, кроме того, была облачной и туманной, а это еще больше ухудшало видимость.

Волшебница слышала приглушенные жалобы своих носильщиков. И они еще жалуются на свою судьбу! Она фыркнула. Надо же придумать такой дурацкий способ путешествовать! Сеть врезалась в ее тело, сырость и холод донимали волшебницу, несмотря на одеяла, в которые она закуталась. А темноте и тучам Ориэлла была даже рада: не видно хотя бы, с какой высоты придется падать, если эти идиоты ее случайно уронят.

— Ориэлла? Ты ли это, дорогая моя?

Должно быть, они уже приближались к Аэриллии. Услышав мысленный вызов Шиа, Ориэлла забыла о своем страхе, и по тону пантеры волшебница поняла, что ей плохо.

— Как ты там? — спросила она с беспокойством.

— Мы с Хану замерзли, нам нечего есть, и мы не можем выйти отсюда, опасаясь привлечь внимание. Внизу рыщут крылатые, разыскивают нас.., и, наверное, Анвара. — «Значит, Анвара так и не нашли», — подумала волшебница, и в ней снова проснулся дремавший страх за юношу. «Я найду его, найду обязательно», — уверяла себя Ориэлла. Она знала, что Анвар не погиб, иначе она бы почувствовала это. Подавив страх, Ориэлла переключила внимание на Шиа.