Челанксийская федерация (№2) - Приговоренный к призме

Он внимательно рассмотрел территорию, пролетая над станцией, но даже с увеличителями визора не мог заметить там никакого движения. Длинная прямая площадка, конечно, была посадочной полосой для челноков.

— Дайте им знать на частотах компании, что мы садимся.

— Это уже пытались сделать с корабля, сэр, но безуспешно.

— Знаю, но если у них не работают коммуникаторы дальнего действия, это не значит, что ничего не работает и на местном уровне.

— Как хотите, сэр. — Прошло несколько минут, пока они обходили станцию по периметру. — Ничего, сэр. Никакого отклика.

Не обнадеживает, подумал он. Что-то уж совсем плохое должно было случиться, если стала невозможной даже индивидуальная коммуникация. Да, он на Призме явно не для того, чтобы обменяться приветствиями. Видно, на станции произошел не просто обрыв связи. Конечно, если бы у них работало хоть какое-то оборудование, они бы уже его заметили и вышли, чтобы помахать ему руками. Но станция выглядела пустынной. Никого не было, когда он садился всего в паре сотен метров от ее ограды. Когда он спросил, почему они не сели на территории станции, вежливый голос объяснил, что осторожная посадка была заранее запрограммирована в комплекте. Если там произошла какая-то неизвестная катастрофа, то лучше приближаться к ней постепенно. Эван согласился, поняв, что его комплект действует более осмотрительно, чем он сам.

Комплект отсоединился от ненужной больше лодки. Эван сделал несколько пробных шагов, подпрыгнул на пять метров в воздух и уверился, что все системы комплекта работают правильно. Потом он сделал небольшой круг, чтобы посмотреть на удивительный лес вокруг станции. Он был человек начитанный, интересовавшийся естественными науками, но никогда не встречал в литературе, реальной или фантастической, ничего подобного. Во-первых, несмотря на ясность и интенсивность солнечного света, трудно было выделить индивидуальные растения. Дело было не только в том, что флора на Призме состояла из асимметричных фрагментов, но и в том, что многие растения обладали высокой способностью отражения. В большинстве случаев это было естественным следствием кремниевой основы, но иногда — и целесообразным.

Отражательность превратилась в эффективный защитный механизм: трудно напасть на что-то, если видишь только то, что оно отражает.

Исследовательский комплекс был построен в лесу из кривых зеркал.

Роль деревьев играли гигантские растения, чьи плотные и прозрачные цветоложа из кремниевых диоксидов кишели собственной внутренней миниатюрной жизнью. Длинные тонкие башни из силикатов железного и медного цвета достигали двадцати метров высоты. Каждая былинка была не больше соломинки для напитков, но все вместе поддерживались подземной системой стеклянных волокон, уходящих в песчаную почву. Эвана особенно заинтересовал светло-желтый алюминосиликатный куст, напоминавший четыре сросшихся завитка. Светлые цвета были связаны со следами минералов в каждом растении, полученных из почвы, больше напоминавшей песчаную пустыню, чем нормальную землю. Вместо продуктов органического распада, почва Призмы была богата соединениями кремния. Среди высоких «деревьев» были и скопления растений поменьше. Одна из таких «полянок» была заполнена маленькими серебристыми «роторами» на стеблях. Ветерок заставлял всю поляну вращаться, как детские игрушки на полу.

Эван нагнулся, чтобы их рассмотреть. Комплект снял напряжение с его спины и мог бы держать его в таком положении постоянно, если бы тот потребовал. Визор был в нескольких сантиметрах от вращающихся цветов. Не все были серебристые, проглядывали также оранжевые и розовые. Но на всей вращающейся полянке вовсе не было зеленого.

Видно, чистые фототрофы. Интересно, какая функция у роторов? Может быть, ветры на Призме дуют от солнца, а миниатюрные пропеллеры ориентируют каждое растение на свет. Тут он заметил кое-что новое: кое-где лепестки роторов были объедены.

Вскоре он обнаружил и этих тварей, похожих на жуков, черных в белых пятнышках. Одновременно с этим открытием пришло объяснение самих роторов.

Каждый порыв ветра заставлял роторы крутиться, отчего пасущиеся жучки падали на землю. Им приходилось снова лезть на стебли, чтобы есть дальше.

Так что роторы должны были держать вредителей на терпимом уровне.

— Почему они их едят? — спросил он вслух. — Ведь если это чистые фототрофы, там не должно быть органических веществ.

— Вредители — тоже фототрофы, — сообщил комплект. — Им нужны минеральные соли, сконцентрированные в маленьких растениях. Я не располагаю химическими деталями, это не входит в программу.

Ясно, это потому, что детали еще неизвестны исследовательской группе.

Интересно, как эти «жуки» размножаются, кладут яйца или бисер, или что?

Возможности тут бесконечны, но это изматывает. Как хорошо, что он здесь не в качестве биолога.

Он выпрямился и посмотрел на базу.

Тут он увидел, что дорогу ему преградила стена «раду», решетчатых полукружий из бледно-зеленых кристаллов, слишком красивых, чтобы их давить. Когда он подошел поближе, растения явственно затрепетали. Он проверил внутренний индикатор. Ветра не было. Но движение все-таки происходило. Его шлем также воспринимал высокочастотные звуки.

— Что это они делают? — подозрительно спросил он.

— Вы — подвижная форма жизни, попавшая в область их роста. Поэтому представляете для них угрозу. Растения отвечают. Посмотрите направо: там другой подвижный объект в заповедном районе. — Он пошарил глазами вокруг и наконец увидел что-то похожее на улитку в аметистовом панцире. Она была очень близко от «раду». Вдруг она остановилось и стала вибрировать.

Пораженный, Эван заметил, что красная раковина разбилась. Углеродная улитка попыталась отступить, но была сразу схвачена десятком червеобразных существ, вылезших из песчаной почвы, которые стали разрывать ее незащищенную плоть, извиваясь среди осколков кремнистого красного вещества.

Эван отступил на два шага. Вдруг звуки исчезли и радуги прекратили движение.

— Ультразвук, — заметил комплект, — полезный защитный механизм в мире синдикатов.

Далеко обойдя изгородь из «раду», Эван продолжал путь к станции.

Механические ноги быстро несли его.

Невозможно было ступить и шагу, чтобы что-нибудь не разрушить. Почву покрывали прозрачные пузыри, сантиметра три в диаметре, с необходимыми пузырьками хлорофиллового вещества в центре. Они должны были интенсифицировать поступление солнечного света на энергоизлучающие органические вещества внутри.

На каждом шагу Эван давил их десятками, но поделать с этим ничего не мог. К счастью, поверхность почвы была очень упругой. Оглядываясь назад, он видел, что пузыри формируются заново. Все же, несмотря на эту быструю регенерацию, постоянный хрустящий звук беспокоил его.

Он начал уже думать, что ничего более, кроме несчастной улитки здесь свободно не передвигается, как некто, явно не член персонала станции, преградил ему дорогу к ближайшему зданию.

Глава 4

Несмотря на уверенность, которую ему придавал МВМ, Эван был немного испуган. Тварь была в два раза больше его комплекта; ее скользкое тело вращалось вокруг подвижного шара, выделявшего что-то, похожее на глицерин.

Шар аккуратно сидел в огромном гнезде в нижней части чудовища. Благодаря такому устройству призмит мог вращаться вокруг своей оси и перемещаться с большой подвижностью. Шар просвечивался так, что Эвану были видны его древовидные разветвленные внутренности. Четыре темно-красных глаза, как огромные рубины, зло уставились на него. Они были укреплены на толстом вращающемся кремниевом стволе. Большая шишка наверху его была снабжена ртом с зубами, похожими на зубья пилы.

— Местный хищник, эквивалент в цепи питания, — заметил Эван, — стараясь быть спокойным. — По-моему, он не может нам причинить вред.

— Конечно, нет, но явно попытается. Акция должна быть обучающей.

Комплект не ошибся: шар повернулся и хищник дернулся вперед, взрывая песок и землю. Подвижный ствол вытянулся подобно копью, пилообразная пасть ощерилась. Еще один его прием вызвал удивление Эвана.

С полдюжины стекловидных щупалец выдвинулись из туловища и выбросились вперед, чтобы захватить МВМ.

— Ваши жизненные показатели подскочили, — заметил комплект. — У вас нет оснований для беспокойства, внутри вы в безопасности.

— Я знаю — Эван был слегка раздосадован тем, что комплекту приходится его успокаивать. Он злился и на себя за детскую реакцию. Он постарался успокоиться. Пульс его замедлился. Хотя щупальца тянули его к себе, комплект не сдвинулся с места. Копьеобразный ствол с треском ударился о поверхность комплекта. Вредоносные силикатные зубы начали грызть дюраллой.

Они превратили бы в кровавое месиво хрупкую человеческую плоть, но для МВМ это означало не больше, чем царапанье. Эван с интересом следил за продолжением тщетной атаки. Когда он понял, что комплект успел записать все, что было интересного, он сказал:

— Кончайте. Мы потеряли уже много времени.

— Да, сэр.

Хищник упорствовал, хотя почти сточил зубы о дюраллой. Его ждало разочарование. Небольшая трубка выдвинулась из-под левой руки Эвана.

Раздался треск и яркая вспышка света. Шесть щупалец отдернулись, и хищник отступил, бешено раскачиваясь на шаре. Он упал, вздымая песок, и пытался снова подняться. Когда это ему удалось, он повернулся вокруг оси и убежал в лес, пьяно покачиваясь, продираясь сквозь кристаллические заросли.

— Что было использовано?

— Мощный электрический разряд, сэр. Я запрограммирован на избирательность в выборе оружия. Стандартные средства здесь могут быть не очень полезны. Так, луч лазера может быть отражен на нас. Но сильный электроразряд поражает внутренние системы кремниевых фототрофов.

Результаты удовлетворительные, притом без необходимости не убивается местная фауна. Иногда лучше посеять страх, чем смерть.

— Уверен, что консервационисты, которые вас разрабатывали, согласятся с этим. — Эван посмотрел на пейзаж, расстилавшийся перед ними. -

Что-нибудь еще нам угрожает?

— Нет, сэр.

— Так не будем терять время.

— Простите, сэр, но я бы постарался избежать контакта с растениями, расположенными прямо перед нами.

Эван нахмурился. Вплоть до станции он видел перед собою только ровную поверхность.

— Какие растения?

— Разрешите адаптировать линзы Хаусдорфа, сэр?

Визор вспыхнул мерцающим светом, потом слегка потемнел, и вдруг всего в трех метрах от него возникло шесть растений-бугорков. Они выглядели, как перевернутые сигары, образовавшиеся из кристаллизовавшегося древесного сока.

— Черт, откуда она взялись?

— Они все время здесь были, сэр. В моей программе они определяются, как «скопления Франсуса». Не вполне, правда, установлено, растения это или животные.

— В данный момент меня не интересует их классификация. Почему я их раньше не видел?

— Человеческий глаз не различает дробных измерений, сэр. "Скопления

Франсуса" существуют лишь в чисто частичном или дробном пространстве, между вторым и третьим измерением. Не все здешние формы жизни способны различать частичное пространство. Замечательный камуфляж.

— В любом случае их надо обойти.

Если что-то существует целиком в частичном пространстве, то, видимо, его оружие также действует в этом пространстве. Но Эван не хотел проверять эффективность того, что нельзя увидеть.

…Ясно было, что защитные стены станции разрушены. Почвы кишела органосиликатной жизнью. Здесь была нарушена не только связь. Широко шагая между зданиями, он видел наступление Призмы. Огромные стекловидные лозы обвивали со всех сторон одно здание за другим, а растения поменьше следовали за большими, ища трещин и разбитых окон. Стены из металла и пластика методично разлагались на составляющие, которые потом потреблялись. Извне масштаб разрушения был еще не так заметен. Теперь он уже спрашивал себя, уцелел ли здесь вообще кто-нибудь. Где люди со станции?

— Попробуйте на межперсональных частотах, — скомандовал он МВМ.

Снова никакого ответа. Он попробовал кричать через шлемовый усилитель, и голос его перекрыл все окружавшие звуки. Снова ничего.

Он проявил на визоре карту станции. Он, оказывается, стоял рядом с центром связи, который весь зарос. Длинные тонкие лианы зеленого стекла покрывали искривленную крышу и стены. Тонкие отростки из пучков и красных

«колосьев» проникали внутрь разрушенных стен. Дверь была заперта и запечатана изнутри. Он мог легко взломать ее с помощью комплекта, но, решив, по возможности, ничего не нарушать, предпочел найти другой выход.

Их было несколько, и они не были созданы строителями станции. С солнечной стороны здания, где заросли были самыми густыми, он увидел, что красные

«колосья» массивными зелеными отростками пробились сквозь стену, образовав достаточно большую дыру. Он прополз через нее. Там он увидел, как глубоко красные «колосья» проросли сквозь пластик, используя свои гибкие остья-отростки, создававшие трещины. Они были похожи на взбесившиеся ванадатовые кристаллы. В одном месте целая секция стены была обращена в груду пластиковой пены. Он запустил туда свою руку, а когда вынул ее, образовавшееся отверстие кишело черными мелкими тварями, пожиравшими пластик.

Внутри он произвел подробный осмотр того, что осталось от центра связи. Все, от пола до мебели, претерпело яростные атаки обитателей

Призмы.

— Я думал, — проворчал он, — что здания во ВМ проектируются полностью непроницаемыми для животных и насекомых.

— В нормальности так и есть, — ответил комплект, — но этот мир не нормален. Такие формы жизни не имеют прецедента среди открытий

Содружества. Уникальная экология требует уникальных контрмер.

— К которым люди здесь оказались не готовы. Это очевидно. — Эван повернулся и снова поглядел на дыру в стене. — Как это получилось?

Из-под его правой руки появился зонд, достиг пластиковых руин, сделал короткое вдувание и вернулся на место. Несколько минут работала встроенная лаборатория. Ответы появились на экране его визора в виде сложных молекулярных формул, продолжавших дробиться, пока он смотрел на них.

— Полицианоакрилаты жесткие, но очень поддающиеся искажению. В большинстве случаев калия недостает. Когда мелкие твари извлекают это, остальная часть стены обращается в хлам.

— Почему калий?

— Кто знает? — ответил комплект. — Может быть, они потребляют его, чтобы увеличить внутреннюю теплопроводность?

— Может быть. — Он осмотрелся. — И все же, что случилось с сотрудниками?

Троих из них он нашел через несколько минут в следующей комнате, где была установлена принимающая и передающая аппаратура.

Как и внешняя дверь, эта тоже была запечатана изнутри. Но через эту как-то проникли. Печать было сломана. Один человек лежал около передатчика глубокой космической связи. Может быть, он пытался послать последнюю, отчаянную весть. О деталях можно было лишь догадываться, ибо он был так же мертв, как и его компаньоны.

С трудом можно было понять, что это был мужчина. Плоть была сохранена, но кости съедены изнутри. Снова голод на калий, да и на кальций. Тело было не в лучшем состоянии. Хорошо, что его комплект способен очищать воздух. При всех кремниевых формах, здесь, очевидно, существовали обычные бактерии гниения.

Сигнальное устройство человека сохранилось. Пульсирующий свет, исходивший из маленького устройства на правом запястье, был бледным и слабым, указывая, что сигнальное устройство какое-то время было активным.

Принцип этих устройств был простым: при любой угрозе или серьезной травме владельца, прибор автоматически начинал посылать сильные сигналы о помощи.

Все, кто работал в новых мирах или в них путешествовал, должны были иметь при себе такие приборы. Несмотря на его МВМ, у Эвана тоже был такой.

Но на Призме ни один не отвечал.

У второго обитателя комнаты устройство тоже светилось. У третьего — нет. Его батарея преждевременно вышла из строя.

— Я вижу, они так и не отправили вестей.

— Нет, сэр, — спокойно ответил комплект. Лазерный указатель зашевелился, привлекая внимание Эвана к задней стороне передатчика. Два прозрачных едва заметных волокна отходили от растения, напоминавшего сосновую шишку, уцепившуюся за заднюю стенку, и сквозь дырочку в металле проникали в корпус. Эван коснулся их, и они слегка задрожали. Без инструментов, рукой, он оторвал заднюю стенку и невольно отдернул руку, когда большой клубок щупальцев вывалился на пол. Они медленно и целенаправленно двигались, словно в поисках новой добычи. Сложное внутреннее устройство передатчика было превращено в кашу. Пузыри волокон поглотили многое из того, что там имелось.

— Пробу, — сказал он.

Вновь высунулся зонд. Отростки были захвачены для анализа и вновь выброшены.

— Иттрий, — объявил комплект, — в небольшом количестве, но важный компонент во многих системах связи. Этим растениям нужен иттрий.

— Значит, оно ест все внутри корпуса, чтобы добыть немного редкого элемента? Настоящее гурманство. Он посмотрел на два отростка и «шишку». -

Но ведь они регулярно проверяли оборудование. Неужели никто этого не заметил?

— Простите, сэр, но вы исходите из неправильного представления.

Отростки не вырастают из этого маленького растения на полу, проходя потом через корпус. Наоборот, они растут изнутри наружу.

Тогда понятно, подумал он. Какая-то спора проникла сквозь фильтры здания и попала в корпус. Может быть, была занесена на чьем-то костюме и как-то уцелела в дезинфекционном отделении за входной дверью. Возможных источников было много. А персонал, видимо, не имел представления о масштабах угрозы, пока не стало слишком поздно.

Отойдя от передатчика, он направился ко второй фигуре. Это была женщина сорока с лишним лет, лежавшая на кушетке. Может быть, она спала, когда был нанесен последний удар. Тело ее было почти не тронуто.

Синие, оливковые, зеленые отростки, выраставшие из клетки, проходили через все части ее тела. Если бы не они, казалось бы, что она спокойно отдыхает.

Эван коснулся рукой одной ноги. Осязательные сенсоры комплекта восприняли ее, как нормальную. Обеими руками он приподнял рабочую одежду от лодыжки до бедра. Кожа была неповрежденной, хотя сухой и сморщенной. Он провел рукой по голому телу. Кожа снялась как кожура. Там, где следовало быть костям и мышцам, было скопление твердого зеленого стекла. Мелкие твари, похожие на микроорганизмы с ножками, шевелились на прозрачной поверхности. Они бежали, вспугнутые неожиданным светом.

Эван отпрянул, почувствовав, что его тошнит. На мгновение ему захотелось сжечь всю эту мерзость. Логика удержала его от этого. Кремация вызовет бесполезную трату энергии.

Ничего столь предательски обманчивого не было в наружности третьего обитателя помещения. Этот молодой человек был аккуратно расчленен, словно кукла, ожидающая ремонта. Руки и ноги лежали в нескольких сантиметрах от туловища, то же было с головой. Тело словно ждало, что его опять сложат.

Это было слишком аккуратно, чтобы умирать.

Эван поймал себя на том, что он оглядывается через плечо. Глупо, подумал он. МВМ предупредит от об опасности и даже справится с ней, прежде, чем он сам поймет, в чем дело. Он заставил себя вновь посмотреть на мертвое тело. Помимо расчленения, других повреждений вроде не было. Все было на месте, несомненно.

— Я не вижу крови.

— Она могла испариться к этому времени, — предположил комплект.

— Может быть, но нет даже пятен, а они должны быть.

Он опустился на колени, чтобы осмотреть пол, стандартный, прорезиненный, прочный. Но пятна на нем должны быть. Может, кровь была удалена, прежде чем достигла пола?

— Железо, сэр, — высказал гипотезу комплект, — железо и снова калий.

Разным формам жизни здесь, очевидно, нужны разные минералы. Ясно, что они не делают различий между станцией и ее обитателями. И то, и другое для них

— лишь источники ценных минералов.

Эван не смог скрыть волнения:

— Только не я. Я им не рудник.

Он вернулся к передатчику и осмотрел несколько явно поврежденных кнопок. Ни одна лампочка не загорелась. Легкое свечение в одном месте говорило о том, что генератор нуль-пространства глубоко в недрах станции был цел, но это и понятно. Он был прикрыт солидным слоем железобетона в тридцати метрах под поверхностью. Это была мощная машина системы СОШ. Так что можно было получить лучевую энергию, если очистить пространство от голодных агрессивных тварей. Трудно было сохранить положительный настрой среди такою страшного опустошения.

— Не вижу оснований для оптимизма, — проворчал он, — но мы обязаны проверить всю станцию.

— Да, сэр.

Странствия по оставшимся строениям заняли остальную часть длинного местного дня. Одни из них были пусты, если не считать множества захватчиков. В других их ждали сюрпризы и более жуткие, чем все, что они видели в здании связи.

В последнем помещении он увидел трех хищников, занимавшихся мертвым телом. Судя по остаткам одежды, это был член исследовательской группы, но это и все, что Эван мог о нем сказать. Каждый из трех хищников (термин более описательный, чем точный, как понимал Эван, так как они не охотились за мясом) — был размером с большую собаку. Они были трехногими, с

«подушечками» на лапах. Органические тела были защищены кремниевыми панцирями с острыми выступами на месте позвоночников. Занятые пожиранием останков несчастного исследователя, они не обратили на Эвана никакого внимания. С их челюстей текла слюна.

Логика оставила Эвана и он в гневе крикнул:

— Спечь их!

— Может быть, сохранить одного для изучения?

Когда комплект сделал это предложение, троица повернулась к ним и атаковала. Их мощные челюсти не могли принести вреда поверхности МВМ, как и слюна, выделяемая ими.

— Я сказал сжечь! — закричал Эван. На этот раз ответ комплекта был невербальным. Возник лазерный излучатель и методично превратил каждого из троих агрессоров в груду шлака и углей.

Они не издали ни звука, до конца борясь за жизнь, и их выносливость была так же страшна, как их вид.

— Давайте скорее отсюда, — Эван повернулся. — Мы все еще не проверили спальни.

Он нетерпеливо пробивался через заросли розовых отростков, преграждавших путь. Краткий электронный звук сопровождал каждый разрушающий взмах его руки в панцире.

Первый спальный корпус был пустым, но второй содержал сюрприз: два тела, не тронутые паразитами, в кроватях на втором этаже. У каждого было аккуратное отверстие над ухом. Один сжимал в руке игломет, другой лежал поперек кровати, под неестественным углом.

— Этот застрелил того, потом лег и совершил самоубийство.

— Почему? — спросил комплект. При всей его сообразительности, дедуктивный метод не был его сильной стороной.

— Не скажешь наверняка, потому что они уже ничего не расскажут.

Отчаяние, наверное. Воображаю, что они пережили в последние минуты.

Но особенно заинтересовали его не эти два мертвых тела, а аккуратный ряд спасательных костюмов, всего двенадцать, развешанных на вешалках вдоль стены. Все выглядели нормально. Он тщательно осмотрел один: все в порядке, годен. Обычно они создавались для каждого индивидуально, точность соответствия имела особое значение. Ни один не был таким массивным, как его комплект, но все казались достаточно прочными, чтобы противостоять нападениям черноспинных убийц и коварных растений.

Но ни один из них не был использован владельцами. Они погибли прежде.

Он снова посмотрел на двоих погибших, лежавших на кроватях совсем рядом с защитными костюмами, которые могли бы их спасти. Что за нападение было столь быстрым? Или они пали жертвой беспечности? Снова он нервозно оглядывался на темные углы. Это ведь были очень тренированные люди, прекрасно обеспеченные. Ничто, даже такой чуждый мир, как Призма, не должно бы так быстро застать их врасплох. А ведь все они были убиты, прежде чем смогли даже одеть спасательные костюмы.

Неожиданно ему стало все равно, захотелось только поскорее починить коммуникатор дальней связи и убраться отсюда к черту. Это было совершено новое ощущение, и неприятное.

— Успокойтесь, сэр. Расслабьтесь. Опасности нет. Я — не стандартный спасательный костюм, а МВМ, и все держу под контролем.

Эван замедлил дыхание и попил фруктового сока из диспенсера в шлеме.

— Сожалею. Меня не так легко вывести из равновесия. — Он отпил еще сока и в последний раз оглядел комнату. — Пойдемте в административный корпус и в архив. У нас еще есть работа.

Остаток этого дня и часть следующего он провел, изучая пленки с записями, касавшимися местной жизни, что, однако, не приблизило его к пониманию, почему двадцать четыре тренированных разведчика были взяты врасплох и погибли, даже не одев спасательных костюмов. Они не были разорваны на куски какими-то мощными хищниками, не были уничтожены изнутри паразитами или эпидемией. Кроме двоих, застреленных иглами, причины их смерти были еще не вполне ясны.

Он работал не в тишине. Лес вокруг станции, да и она сама, были наполнены голосами и криками каких-то существ, большей частью невидимых.

Иногда среди силикатных раздавался и чей-то рев, но ничто не появлялось, чтобы напасть на него. Впрочем, он не испытывал судьбу и спал в МВМ.

Записи содержали много информации, бесценной для компании. Они компактно разместились в хранилище внутри МВМ, ожидая демонстрации в компании. Ирония была в том, что эту информацию нельзя использовать, пока он не найдет объяснение катастрофе, опустошившей станцию. Но здесь, в длинных отчетах и диссертациях, написанных сотрудниками, он не находил ничего, намекавшего на грозившую им катастрофу. Ведь должно же было существовать что-то, способное на такой быстрый и сокрушительный удар.

Оставалась какая-то тайна.

Он обнаружил двадцать четыре спальных места, но только двадцать спасательных костюмов. Судя по пленкам, на станции было двадцать четыре члена персонала. Он похоронил останки двадцати человек. Теперь надо обнаружить остальных четырех. Конечно, сначала можно поработать со связью, но даже в такой тревоге, как сейчас, он, кажется, скорее умрет, чем не закончит работу.

— Они должны быть где-то в окрестностях, — сказал он МВМ. — Беда в том, что у некоторых погибших вышли из строя сигнальные приборы.

— Я включу сенситив.

Эван немного подождал, пока комплект подключит высокоинтенсивный сканер. В известном диапазоне он зафиксирует даже самые слабые эманации.

— Наблюдательная башня.

Это было единственное место, которое Эван еще не осмотрел, не надеясь там кого-то найти. Лифт там был сломан, приборы управления съедены какими-то мелкими не то растениями, не то животными. Но четыре металлические конструкции, поддерживавшие этажи сооружения, были целы, хотя по краям появились белые пузырьки, как он уже знал — прелюдия к потреблению.

Он подошел с левой стороны и начал взбираться. Благодаря комплекту, почти вертикальный подъем проходил без напряжения. Добравшись до верха, он пробил окно и влез внутрь.

Двое из четырех недостающих сотрудников лежали на полу, мертвые, в спасательных костюмах. Приборы и техника вокруг них не были затронуты, видимо так высоко деструктивные существа еще не поднялись.

Что случилось с этими? Было ли у них время надеть костюмы до свершившейся катастрофы, пришли ли они сюда в них, когда лагерь был уже опустошен? Он нагнулся над одним из них. Под защитным визором он увидел лицо старика. Седая борода и усы, энергичные черты лица. Даже после смерти он выглядел хорошо. Глаза были закрыты. Выражение лица спокойное. Тут Эван заметил небольшую трещинку в костюме на уровне ребер. Он потянулся к ней.

— Не прикасайтесь, — предупредил комплект.

Эван отдернул руку, словно обжегся.

— Что это? Опять местные формы жизни?

— Некоторые из них. Смерть здесь несомненна, не надо касаться тела.

Эван нахмурился, обнаружив, что он немного вспотел, несмотря на охладители внутри комплекта.

— Что здесь случилось? Не видно ничего, что могло бы принести вред.

— Предварительное исследование предполагает скорее осторожность, чем браваду. Спасательные костюмы сотканы из активара, их не так легко прорвать. Я расширю отверстие, чтобы увеличить обзор.

Вновь возник лазер, на этот раз для разрезания, а не для убийства.

Через секунду разрыв был уже полметра длиной.

— Теперь раскройте, только осторожно, и сохраняйте присутствие духа.

— Я всегда его сохраняю, — раздраженно ответил Эван. Несмотря на это заявление, он почувствовал, что его выворачивает. Он думал, что видел уже все, что местные твари могут учинить над человеком. Он ошибся.

Вместо живота он увидел впадину, полную темно-зеленой жидкости. В центре ее находились какие-то круглые твари, с усиками, отходящими в разные стороны, какая-то смесь морских звезд и печеных яиц. Пока он смотрел, раскрыв рот, один из усиков дернулся и прыснул в него чем-то. Оно ударилось о визор как раз напротив правого глаза. Он отскочил как ужаленный, стукнувшись шлемом о потолок. Он был защищен от последствий компенсаторами МВМ, но он все еще чувствовал возбуждение.

Второй удар пришелся против второго глаза. Жидкость ничем не повредила комплекту. А за этим вторым выпадом две оставшиеся «морские звезды» ухватились своими усиками за раскрытые Эваном полы защитного жилета и снова стали их прикрывать.

Эван заметил, что он дрожит.

— Что это еще за черт?

— Защитная реакция с использованием желудочного сока.

— Ну, если он желал вызвать шок у потенциальном противника, то это удачно придумано.

— Цель гораздо летальнее. Посмотрите вниз.

Эван посмотрел. Несколько капель с его визора стекло на пол. В этих местах жидкость въедалась в металл и поднимался дымок.

— И это — желудочный сок? — Эвану с трудом удалось говорить спокойно.

— Немногие вещества могут повредить прочным силикатным формам. Это — азотная кислота. То же — во впадине у этого несчастного. Я подозреваю, что его товарищ здесь претерпел то же самое.

— Но если у него там — кислота, то едва ли сохранилось его тело.