Проклятые (№2) - Фальшивое зеркало

Вспышки от энергетического оружия и следовавшие один за другим взрывы – вот и все, что чувствовал Раньи, поднимаясь по склону плоскогорья. Вскоре они очутились среди больших деревьев и густых лесных зарослей, переходящих на более высокие отроги плато. Условия боя становились труднее. Благодаря рекам передвижение их было легче, чем обычно. Даже в эру развитой технологии и тонкого оружия, отсутствие воды могло отразиться на боеспособности войск худшим образом, чем удары тяжелой артиллерии. Раньи порадовался, что здесь оказалась столь густая растительность, – это скрывало их от обнаружения с воздуха. Благодаря защитной одежде и удаче они окажутся рядом с комплексом связи еще до того, как враг поймет, откуда именно нанесен удар. Если же они сумеют разрушить центр, это не только внесет панику среди населения, но и помешает врагу скоординировать свои усилия по обороне всей планеты. Слева от него, на дальнем берегу реки вспыхнула новая перестрелка. Группа Раньи уже достаточно приблизилась к краю плато, чтобы разглядеть антенны центра, вонзавшиеся в небо. Однако густая растительность скрывала от их глаз постройки центра связи. Коммуникаторы ближней связи и с одной, и с другой стороны раскалились от бесконечных приказов.

Не обращая внимание на те сложности, которые переживали его соратники на другом берегу водопада, Раньи вел свою группу вперед. Едва лишь они пересекли край плато, как буквально врезались во вражеский отряд, осторожно продвигавшийся сквозь сгущавшиеся сумерки. Защитники пересекали реку, намереваясь вступить в бой, шедший прямо под ними.

Раньи выждал, пока враг достиг середины переправы, и лишь тогда отдал приказ своим людям открыть по нему огонь, из-за надежного прикрытия, образованного скалами и деревьями. Нападение оказалось полной неожиданностью для противника – что лишь подтверждало – группа Раньи все еще не обнаружена. Тем, кто был застигнут в середине переправы, бежать было некуда. Хотя, как заметил Раньи, многие все же сумели отступить и скрыться. Большинство или пошло ко дну, или выбралось на скалы. Одно за другим на поверхности потока всплывали безжизненные тела. Течение уносило их прочь. Те, кто спасся, скрылись в лесу.

Для Раньи это стало первым удобным случаем для того, чтобы испытать монстров в ближнем бою.

Лишь немногие из погибших были облачены в броню или защитные костюмы – еще одно подтверждение тому, что противник был застигнут врасплох. Раньи был этим немало удивлен – ведь центр связи – стратегический объект. Слишком большая самоуверенность – или отсутствие достаточной подковки? Ясно лишь, что они не ожидали, что высадившиеся на планете сумеют так быстро и так далеко продвинуться.

Турмаст присел и перевернул одно из тел. Лишь верхняя его часть была защищена броней. В нижней части живота зияла рана. И хотя Раньи изучал бесчисленное множество изображений монстров, увидеть одною из них так близко стало определенным шоком.

Было потрясающим сходство с теми объемными изображениями, которые ему показывали во время учебы. Между ним самим и телом, распростертым на земле, не было большого различия. Физически существо напоминало его самого. Но пропасть в их моральном и умственном уровне развития была гигантской.

– Нам некогда здесь задерживаться, – пробормотал он. – Двигаемся дальше. – Турмаст согласно поднялся. Раньи проверил состояние своей группы по коммуникатору.

Отряды на другом берегу реки были изрядно потрепаны, но отбили контратаку и перегруппировались. Они вновь двигались вверх по склону и были уже недалеко от нынешнего продвинутого положения Раньи. Единственный монстр, вооруженный тяжелым оружием, был убит. Как они и надеялись, значительная часть вражеской артиллерии находилась значительно дальше к югу, именно там сосредоточилось и наибольшее количество наступающих. Противник, однако, был вооружен достаточно легко. Они надеялись встретить более активное сопротивление. Но были приятно удивлены, что их продвижение к конечной цели протекало достаточно безболезненно. Отбросив незначительное количество сопротивляющихся, они вошли на территорию комплекса и методично стали его осваивать. Персонал, обслуживавший этот центр, бежал первым. Вся аппаратура была расплавлена или уничтожена. После этот все здания были сожжены дотла. Раньи с гордостью наблюдал за работой своих соратников. Теперь долго, очень долго, никто не услышит никаких сигналов из этого места. Они оставили центр незадолго до того, как начали прибивать силы подкрепления из близлежащего города. Но тем, кто прибудет, остается лишь смотреть на полностью разрушенный центр связи. Никого из тех, кто разрушил этот центр, они уже не обнаружат. Под покровом ночи Раньи и от соратники быстро уходили.

На половине спуска плато стало достаточно плоским, и они могли наконец использовать свои аппараты для передвижения. Теперь уже враг их не сумеет настигнуть, подумал Раньи с удовлетворением. Он был не столько утомлен, сколько горел нетерпением ввязаться в очередную операцию. Его друзья и соратники разделяли его чувства.

На следующее утро неприятель предпринял отчаянную попытку отрезать их от основных частей. Вероятно, они ожидали, что только что закончившийся ночной бой полностью вымотал противника. Но группа Раньи разбила их, даже не занимая оборонительных позиций и не дожидаясь помощи. С фланга по ним вела огонь женщина, передвигавшаяся на слайдере. Он уклонился, сжался и набросился на нее сзади. Но, когда он уже выстрелил в нее почти в упор, то подумал, что для монстра она слишком уж красива. Но когда он взглянул на ее искаженное мертвое лицо – уже ничто не показалось ему в ней привлекательным. Ее аппарат, объятый пламенем и дымом, свалился в сухую ложбину, расположенную под плато.

Более тяжелую атаку им пришлось отражать той же ночью. На этот раз в бой вступили воздушные корабли. Да, изрядно же мы их откинули, думал Раньи, глядя, как безжалостно уничтожаются их аппараты, которые они и оставили специально с этой целью.

Уже на следующее утро огромное количество новых аппаратов, управляемых торжествующими пилотами, прочерчивали свой путь по катящейся долине, не встречая никакою сопротивления.

Их главная миссия была успешно выполнена. Кроме того, количество потерь было минимальным, учитывая рискованность операции и тот факт, что монстры великолепно защищают свой комплекс.

Раньи нашел время, чтобы посетить раненых. Все были в хорошем настроении и ничуть не угнетены полученными ранами. Лишь двое из специальною отряда нападения погибли. Все раненые были благополучно эвакуированы и находились в таком состоянии, что полное выздоровление было им гарантировано. Подобных достижений не имел никто в истории войны. Разрушение комплекса нанесло серьезный урон системе обороны Кобы. Силы, вызванные с Ашрегана и Криголита и не принадлежавшие к силам Коссуута, были отброшены назад. Но затем в результате возникшего смятения в рядах врага, они получили передышку и быстро сумели перейти в новое наступление.

Раньи и его соратники были полны решимости вернуться в бой, но их командиры сообщили, что отряд Раньи слишком ценная боевая единица, чтобы рисковать ими в ближайшей подобной операции. К их глубокому разочарованию, им приказали покинуть планету.

– Вы заработали свою награду, – проинформировала его старший офицер, когда они заявились на борт транспортного корабля. Они перешли в подпространство и совершали полет по орбите вокруг единственного спутника-луны Кобы.

– Но битва на Кобе продолжается, – запротестовал Раньи. – Мы можем помочь. Мы...

– Вы сделали то, ради чего вас сюда доставили, – сказала офицер коротко. Затем, уже мягче, она добавила. – Я и сама не знаю, почему вас эвакуировали. Лично я полагаю, что ваше присутствие там, внизу, стало бы хорошей поддержкой для наших войск. Все знают о замечательных успехах вашей группы. Но эти вопросы не ко мне. Мне было лишь приказано, чтобы я благополучно сняла вас с планеты. Командование не удосужилось дать более подробные объяснения.

– И что теперь? – Разочарованный, но смирившийся, Раньи откинулся в кресле и скрестил ноги.

– Я уверена, что вас отметят особо, – сообщила ему офицер.

– И когда же это произойдет? – пробормотал Турмаст.

– Вскоре после того, как вы вернетесь домой, надеюсь, – заметив их реакцию, она добавила:

– Я вижу, вас до сих пор не проинформировали. Я знаю, что Учителя намерены лично вручить вам награды.

Раздался голос Веенна:

– Да, это станет подлинной радостью для Коууада.

– Нет, – взглянула на нет офицер. – Речь идет не о вашем учителе, а об Учителях.

Пока корабль через субпространство направлялся к Коссууту, Раньи пытался осмыслить то, что узнал. Охватившие его чувства были смешанными. С одной стороны, он был рад, что вновь увидит свою семью; как воин – он не мог смириться с тем, что покидает Кобу, не будучи уверенным в конечной победе. Он не ожидал, что его первый бой станет... эпизодическим. Возможно, в следующий раз ему разрешат остаться и сражаться до тех пор, пока весь завоеванный монстрами мир не будет освобожден для сил цивилизации.

Однако бывали и худшие судьбы, чем его, – когда тебя просто выдергивают из боя, чтобы вручить награду.

Средства информации на Коссууте были переполнены сообщениями об их успехах. Более того, информация о подвиге группы Раньи была передана в другие цивилизованные миры. Военные устроили из всего грандиозное шоу, представляя публике героев каленого отдельно в огромном амфитеатре под открытым небом. Казалось, церемония будет длиться вечно. Героические воины вскоре ощутили безумную усталость и скуку.

Официальная церемония предполагала, что старшие офицеры, командиры сражения будут представлены в самом конце. Вся церемония была так тщательно обставлена, так точно следовала задуманному сценарию, как будто это было музыкальное произведение, требовавшее точного следования нотам. Раньи и Турмаст поочередно занимали свое место на подиуме. Однако на Раньи самое сильное впечатление произвело не обилие записывающих и снимающих устройств, не огромная собравшаяся толпа, даже не осознание тою, что в первом ряду находятся его родители и брат с сестрой. Его потрясло, что он впервые так близко видит двух Учителей. От них исходило тепло, доброжелательность, окутывавшие не только тех, кто стоял на ярко освещенной сцене, но и всех, кто был недалеко от них. Как и его соратники, Раньи приблизился к Учителям и протянул руку. Четыре подвижных пальца на конце щупальца распахнулись, как лепестки цветка и мягко обняли его ладонь. Теплое ощущение восхищения и благодарности наполнило его мозг.

Как прекрасно, думал он, достичь своей мечты. Его чествуют за то, что он бы сделал, даже оставаясь в безвестности. Как это прекрасно быть живым, здоровым и наблюдать за развитием цивилизации. Пальцы амплитура разомкнулись. В приподнятом настроении, как будто просвещенный, Раньи склонил голову и вернулся на свое место.

Тот-Кто-Окружает, чувствовал себя очень хорошо. Погода здесь была приятной, а то возбуждение и благоговение, которое их визит вызвал среди ашреганов, был лучшей благодарностью.

Хотя награждаемые воины и не знали об этом, но сама устроенная в их честь церемония стала своего рода новым Испытанием. Это означало официальный успех Проекта, в который Амплитур вложил значительное количество времени и сил. Это был великий день для назначения. Хотя погода и была приятной, но все же не настолько, чтобы Тот-Кто-Окружает чувствовал себя совершенно удобно. Ашреганы предпочитали жить в более сухом мире, чем амплитуры, поэтому для него и его компаньона было своего рода самопожертвованием так долго оставаться на иссушающем воздухе. Но разве они имели право сделать что-то меньшее, чтобы воздать должное тем, кто осуществил Проект?

Проект был задуман давно, и на его осуществление было потрачено много усилий со стороны Амплитура и их союзников ашреганов. Увидеть, что эти надежды осуществляются, и значительно раньше срока, – более чем достаточное оправдание для не слишком-то удобных условий, в которых проходит визит. Когда служишь назначению, посвящаешь всего себя только ему, то жаловаться на такие мелочи, как недостаточно низкая температура, и недостаточный уровень влажности не приходилось. Трогательно наблюдать, какое удовольствие доставляет их союзникам одно их присутствие. Тот-Кто-Окружает с любопытством наблюдал за реакцией специальных бойцов, но и для них это не представляло отличия. Та же восприимчивость, то же взаимное восхищение, которое характерно всем обычным ашреганам.

За исключением того, что эта группа не была обычной. Они уже доказали это своим успехом на Кобе, превзойдя самые смелые ожидания своих супервизоров. Их боевые способности, уникальные характеристики, которые были в них воспитаны, перейдут к последующим поколениям, служащим Назначению. Еще одно или два тщательно подобранных поля испытаний, и те, кто останется в живых, уйдут в отставку с подобающими почестями, их будут всячески поощрять к максимальному воспроизведению себя в потомстве. Конечно, они захотят продолжать сражаться, ведь для этого они и учились, но, в конце концов, они с благодарностью воспримут свою отставку. Амплитур предложит им так поступить.

Ни о чем подобном они не говорили тем, кого сейчас поздравляли. Было бы невежливо обращаться к своим союзникам, как к стаду, отобранному для улучшения породы. Так же ни к чему сообщать некоторым из воинов, что определенные их особенности и характеристики явились не результатом наследственности, а плодом усилий Амплитура в развитии нанобиоинженерии. Даже поздравляя героев Кобы, Тот-Кто-Окружает продолжал думать над тем, как и развить и продолжить свои труды, которых он уже достаточно приложил, прежде чем они появились на свет. Успех всегда можно улучшить. Ученые обструкционистской Школы неустанно пытались отдалить Назначение. Да чего еще от них и ожидать.

Тот-Кто-Окружает думал уже о следующем испытании. В ходе этого испытания воинам придется столкнуться с Оперативными Человеческими Силами. Если они сумеют в ближнем бою разбить не только массудов или чиринальдо, но и человеческих солдат, то торжество Проекта будет обеспечено. Тогда соперничающая школа потерпит полный крах.

Повернувшись лицом к аудитории, Тот-Кто-Окружает поднял оба щупальца, расправив все восемь пальцев в приветствии. Волна тепла и одобрения омыла сидевших в первых рядах. Выпученные глаза, каждый на своем собственном стебельке, плавали и свободно осматривали толпу, ответившую негромким приветствием.

По завершении церемонии, Тот-Кто-Окружает направился в помещение, где влажность была увеличена до необходимого ему уровня. Зуд, от которого уже начала страдать его пятнистая оранжевая кожа, сошел. Капли, чтобы поддерживать влажность чувствительных глаз, использовать было больше не нужно.

Зеленый-Который-Идет-Тихо устроился рядом в гамаке. Большое темное пятно на его спине означало, что второй амплитур недавно отпочковался и дал жизнь еще одному существу.

– Мне кажется, все прошло хорошо.

– Очень хорошо, – откликнулся Тот-Кто-Окружает. – Они чтят своих героев.

– Этого следовало ожидать – они совершили настоящий подвиг на Кобе. – Зеленый-Который-Идет-Тихо свернулся в более удобной позе. – Ни в одном из тех, кому воздавались почести, я не ощутил признаков отклонения или генетической дегенерации.

– Я тоже, – откликнулся второй. Он не обратил внимания на пустующий гамак и предпочел усесться в мелкий бассейн теплой ароматизированной воды.

– Все сообщения были верны.

– Жаль, нас не было на Кобе, чтобы лично контролировать их действия.

– Ты знаешь, почему. Не говоря уж о личной опасности, наше присутствие стало бы дополнительным бременем для ашреганских войск и не содействовало бы успеху Проекта. В активном бою против человеческих существ наше присутствие лишь помеха. – Кожа его сложилась в складки и появились яркие серебряные огни.

– Они разбили людей на их же собственной территории, – сказал едва слышно Зеленый-Который-Идет-Тихо. – Это прекрасно. Судя по тем сообщениям, которые я получил, люди были застигнуты врасплох.

– Так и должно было случиться. – Тот-Кто-Окружает задумчиво увеличился в размерах. – Так постепенно начинается умственная дезинтеграция врага. Бойцы же не только с успехом осуществили свои военные цели, но были счастливы выполнить свою работу. Назначению больше и не требуется.

Зеленый-Который-Идет-Тихо сделал неопределенный жест щупальцем.

– Несмотря на свое воспитание, ашреганы воюют ничуть не лучше и не хуже людей. Нанобиоинженерия сделала свое дело. Изменения в них привились отлично. Желание, которое переполняет особых воинов, так же, как и их менее одаренных ашреганских коллег, отлично служит Назначению.

– Это означает, что конец Школы уже не за горами.

Зеленый-Который-Идет-Тихо знал, что конец, о котором говорит Тот-Кто-Окружает, может наступить через несколько сотен лет, но амплитуры мыслили иными категориями, чем большинство других существ. Их терпение было больше, чем длительность одной жизни. Это позволяло им терпеливо ожидать появления новых специальных бойцов и того времени, когда уже выработанные особые генетические характеристики не перейдут к другим поколениям, чтобы продолжить служить Назначению.

– Но дело все же рискованное. – Ароматизированная вода плескалась вокруг тела Тот-Кто-Окружает.

– Я знаю, но до сих пор мы имели лишь успех. Удача, умение – и Проект будет развиваться успешно.

– Однако среди собратьев есть и такие, кто думает, что все это неразумно, даже опасно.

Зеленый-Который-Идет-Тихо мысленно изобразил пожатие плечами.

– В войне необходимо рисковать. Наши предки значительно более простыми средствами достигли того, что Назначение распространилось по всему Космосу. Мы тоже должны быть отважны.

Нашим предкам не приходилось сталкиваться с такими крайними социобиологическими аберрациями, которым оказалось подвержено Человечество. Новые трудности вынуждают к новым методам мышления, к новым контрмерам. Продолжающийся успех Проекта убедит сомневающихся.

– Согласен. Я чувствую, что все будет хорошо. – Тот-Кто-Окружает втянул в себя глазные стебельки, наслаждаясь ароматной водой и тем, что он опять оказался в теплом и влажном пространстве, вдали от яркого света, полезного для других союзников.

Глава 4

Мрачный и отверженный Медик-Пятой-Степени присел на корточки под высоким деревом. Теплый дождь стучал по грязно-зеленым знакам различия на его одежде, стекал вниз. А он сидел и размышлял о своей странной судьбе. На самом-то деле его место вовсе не здесь, ему ни к чему было оставаться в районе боев.

Гивистамы не были бойцами. После соответствующей подготовки некоторые из них, вероятно, могли быть использованы в качестве обслуживающего персонала. Это максимум, на что были пригодны слишком цивилизованные обитатели Вейса или Мотара.

Нынешнее сражение – варварство, на которое большинство рас просто было уже не способно, оставалось лишь за теми представителями разумных существ, в которых все еще оставались примитивные гены. И эти гены требовали удовлетворения. Речь шла о массудах и даже в большей степени о людях. Неугомонные, ужасные, прекрасные, совершенно непредсказуемые люди. Но и массудов и людей было примерно одинаковое количество. Остальные расы должны были поддерживать или одну, или другую сторону, снабжать их необходимыми материалами. Эта задача выпала на долю Бир'римора, Лепара, О'о'йана... и Гивистама...

Великолепный специалист по медицине и магии, способный восстановить к жизнедеятельности самые разнообразные существа Медик-Пятой-Степени получил назначение туда, что для гивистамов являлось фронтовой передовой: физиотех скорой помощи на боевой позиции. Его участие в бою не предполагалось. Но именно это выпало на его долю, когда совместные силы ашреганов и криголитов неожиданно напали на передовую группу. Как и все остальные, он слышал, что противник начал испытывать и применять какую-то новую стратегию. Но, как и все, он не придал этому значения. Однако события сегодняшнего утра уничтожили его скептицизм. Вероятно, если бы в секторе было бы больше людей, атака была бы отбита. Но они были разбросаны по всей территории Эйрросада, а на его командирском корабле их было несколько, как и на кораблях сопровождения. После того как противник нанес несколько прямых ударов, старый корабль-развалюха обратился в бегство, сметая на своем пути растительность джунглей. Когда он завертелся вокруг оси отталкивания, внутренний взрыв отбросил его в чащу леса. Он летел на дикой скорости, пока наконец не начал вибрировать в ответ на действие стабилизаторов. Но до этого момента через пробоину наружу в лес вылетело с полдюжины членов команды.

Только двое из шестерых выжили, смертельный полет оказался смягченным удачным расположением веток и листьев. Остальные не были столь удачливы. Каким-то чудом он упал на густую крону дерева. Похожие на тростник верхние ветви прогнулись под его тяжестью, и он мягко соскользнул по ним вниз. В конце концов он оказался по колено в грязи, мокрый и в синяках, но живой.

Но та самая грязь, которая спасла ему жизнь, делала бои на поверхности Эйрросада невыносимым испытанием. Все бои были сведены к отдельным стычкам между слайдерами Уива и вражескими плотами, которые могли прятаться, летать среди деревьев и кустов. Только сумасшедший или самоубийца мог бы решить, что на болотистой поверхности, заменяющей твердую почву, можно вести нормальный бой. Потому вся поверхность планеты оставалась в распоряжении местной фауны, которая знала, как к ней приспособиться.

Ну и таким неудачникам, как он сам. На самом деле. Его выбросило в самом центре дикого края, в который непочтительные люди превратили Сладжел: частично топь, частично джунгли, а большей частью – мерзость. Без коммуникатора, оружия или брони. Все, что в состоянии помочь ему выжить в этой среде – его зеленая униформа физиотеха и приданное оборудование, ну и, конечно, его мозги. Но он мало рассчитывал и на одно, и на другое. И даже обувь его была непригодна: сандалии вместо болотных сапог. Он был благодарен растительности над головой, которая уберегала его чешуйчатый череп от дождя.

В конце концов, подумал он, температура вполне сносная, а местные обитатели не слишком назойливы. Бедные и отсталые аборигены планеты жили в джунглях, в деревушках, их жилища стояли на сваях. Туземцы с интересом наблюдали, как какие-то непонятные силы боролись за контроль над их миром. Обитатели Эйрросада были разумными трехногими существами – вторыми представителями подобной расы, из тех, что были известны – поэтому их существование становилось интересным скорее с научной, чем со стратегической точки зрения. Но тем не менее цивилизованная мораль требовала, чтобы несмотря на их отсталость, их не бросали на милость Амплитура и их союзников. Никто не мог сказать с уверенностью, но лет через тысячу или чуть больше, они могли бы внести свой заметный вклад в войну между различными мирами.

Он поправил затенители, которые вопреки всем законам физики во время страшного падения не слетели с его лица, а напротив, буквально приклеились к нему. Их наличие делало его нынешнее существование хотя бы несколько более удобным. Кожа отражала его нынешнее эмоциональное состояние: она потеряла свою ярко-зеленую окраску и блеск и приобрела тускло оливковый оттенок. Благодаря этому врагам станет сложно заметить его среди местной растительности, даже если они захотят отыскать – выжил кто-нибудь или нет. Под затенителями двойные веки моргали, озирая негостеприимное окружение. Отсутствие яркого солнечного света, столь любимого гивистамами, способствовало его угнетенному состоянию. Про себя он проклял облака, закрывавшие солнце, дождь, который лил из этих облаков, и те обстоятельства, в силу которых он здесь очутился. Он размышлял над своими положением, вполне осознавая, что в результате размышлений оно не улучшится. От ближайшего передового поста его отделяла изрядная дистанция, и находилась она где-то к югу. Находясь на борту своего корабля, он не слишком-то интересовался этим. Ему это просто не было нужно. Но теперь он расплачивался за свою невнимательность и безразличие.

Идти ему придется долго.

Ему придется попробовать местной пищи, что же касается воды – здесь проблемы не предвидятся. Вкус, конечно, дело другое. Это, однако, вряд ли станет проблемой для его приятеля, как и он, выжившего в произошедшей аварии. Он поглядел на него с неприязнью. Мало того, что он оказался в столь смехотворном положении, так, по иронии судьбы, он оказался в обществе не себе подобного существа, не массуда и не человека, которые бы защитили его. Ему не предстояло оказаться окруженным вниманием о'о'йана или испытать на себе сардоническое чувство юмора с'вана.

Нет. Ему придется путешествовать с лепаром. С представителем самой медленно соображающей породы Узора, самым скучным из всех известных народов. Его настроение не улучшилось и после того, как он увидел, что лепар был значительно лучше оснащен для длительного пребывания в негостеприимной экозоне.

Звали его Итепу, и он, похоже, был достаточно приятен в общении, несмотря на врожденные дефекты. Он был помощником низшего уровня на борту командирского корабля. Что и было характерно для представителей его расы, работа его была грязной и нудной.

Он стоял в простой униформе, состоящей из шорт и пиджака, его скользкий хвост задумчиво покачивался из стороны в сторону, задние перепончатые ноги его увязли в грязи, но он чувствовал себя совершенно спокойно, в отличие от Медика-Пятой-Степени. Хотя половина его инструментов была потеряна во время аварии, на его поясе осталось еще немало полезных вещей, которые смогут пригодиться во время их долгого совместного путешествия.

Левая его рука свободно висела вдоль тела. Он вывихнул ее во время падения, и Медик-Пятой-Степени первым делом попытался ее вправить, когда столкнулся с ним в чаще, пытаясь найти, кто из их соратников выжил во время аварии.

Медик поглядел на его задний отросток. Разумная раса – и до сих пор с хвостом! Вообразите только! Маленькие черные глазки и огромный рот прибавляли облику этого существа выражение полной тупости. Тем не менее лепары не были так уж тупы. Просто не слишком умны. И так же преданы делу разгрома Назначения, как и значительно более умные существа, напомнил себе Медик-Пятой-Степени.

Итепу вперевалочку направился к дереву, под которым стоял медик-маг, невзирая на дождь, который мощными струями скатывался по его коричнево-зеленой, слегка склизкой коже.

– Куда мы идем и когда, друг гивистам?

– Откуда мне знать? – печальный Медик-Пятой-Степени поправил переводящее устройство и сделал слабый жест на юг тонким изящным пальцем с длинным ногтем.

Лепар некоторое время молчал, прислушиваясь к звуку дождя, настраивая наушник и микрофон и ожидая, когда двинется с места старший по рангу гивистам.

– Нам пора идти, – сказал он наконец. – На этой территории враг.

– Не думаю, – Медик Пятой Степени соскользнул с корня дерева, на котором до сих пор стоял и по щиколотки увяз в грязи, сразу же облепившей его конечности. Он поморщился. – Битва окончена, и уже давно не слышно выстрелов.

– Из-за дождя плохо слышно.

Физиотех сдержался и не ответил. Если Лепар соображал медленно, это не означало, что он всегда не прав.

– Может быть, ты и прав. Необходимо покинуть эту зону.

Лучше уж умереть где-нибудь неподалеку, чем быть захваченными в плен живыми. Попавших в плен иногда отдавали амплитурам для умственного «приспосабливания». Часть мозга изъята здесь, другая часть заменена в другом месте, и вот уже пленник без согласия с его стороны становился ценным инструментом для достижения Назначения. Он содрогнулся. Тонкая пленка воды покрывала болотистую поверхность, на первый взгляд казавшуюся твердой. Вежливый Итепу приноровил свой шаг к более медленному шагу компаньона.

К вечеру они прошли значительно больше, чем в самых смелых мечтах предполагал медик. Они уселись под прикрытием листа, сравнимого по размеру с крылом небольшого летательного аппарата, и съели спелый мясистый фрукт, подобранный лепаром. После этого медик-маг почувствовал себя значительно увереннее. Они хорошо себя чувствовали, а местная флора не оказывала на них плохого воздействия. Он позволил себе вообразить, что у них, вероятно, есть возможность достичь передового поста.

Насколько он мог припомнить, это благословенное место находилось на западном берегу широкой, извилистой реки, которая текла с севера на юг. Если уж они сумели проделать такой длинный путь, то сумеют соорудить что-то наподобие плота и проделать остаток пути вниз по реке к безопасному месту. Он представил что-то маленькое, оранжевое и непрерывное. Если только местные насекомые и пресмыкающиеся раньше не высосут из них кровь, подумал он.

Он сумел вообразить себя в кругу семьи, даже сумел немного помедитировать, а лепар молча наблюдал за ним. Маг сидел, скрестив ноги в грязи, плотно закрыв глаза, повернувшись спиной к воображаемому кругу. Теплый, яркий и солнечный свет и горячий сухой песок заполнили его мысли, помогая расслабиться и обрести умственное равновесие. Чрез некоторое время Итепу повернулся к нему спиной и начал рыться в грязи в поисках чет-то съедобного.

К утру дождь перешел в мелкую изморось, униформа Медика-Пятой-Степени начала подсыхать. Коэффициент его плохого состояния значительно упал. К полудню он уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы с уверенностью идти сквозь густую поросль.

Они выжили и по возвращении будут встречены, как герои. Сомнений нет. Даже массуды и люди вынуждены будут признать их достижения. Размышляя обо всем этом, маг находил еще время для того, чтобы восхищаться изобилием красочных цветов джунглей.

– Ты любишь свою работу?

– Что? – Медик поглядел на своего печального спутника. Они готовились к ночлегу. Блестящие черные глаза посмотрели на него.

– Твою работу. Тебе нравится ее делать?

Лепары обычно не заводили разговор первыми, поэтому Медик-Пятой-Степени был несколько ошарашен вопросом. Он не не сразу сумел ответить.

– Да, конечно. Я занимаюсь тем, что у меня хорошо получатся, и когда-то надеюсь получить третью или даже вторую степень. – К собственному изумлению, он тоже задал вопрос:

– А ты?

– Я не думаю об этом слишком много, – Итепу зевнул, казалось, при этом огромный рот рассек его лицо надвое. Стала видна тесная глотка: