Глава 8

Наступила полночь, Большое Колесо поднялось над головой. На западе взошла Шадука, за ней следом появилась Шагара. День выдался жарким, следующий обещал быть таким же, если не хуже. Вода все убывала, сотни лошадей пали от жажды. Несмотря на предубеждение, часть лошадей пришлось отправить в котлы для приготовления пищи.

Этим утром не найдется времени для ежедневного ритуала встречи восхода солнца. Переход предстоял трудный и долгий — надо было достичь реки за час до рассвета. Если удача не отвернется, добыча будет немалой.

В окружающей темноте повсюду угадывались всадники — обессиленные, опустившие головы. Кое-где слышались негромкие песни и молитвы. Воины опасались ехать ночью, когда в степи господствуют духи предков.

Слева послышался звон колокольчиков посыльного. Он оглянулся и увидел покачивающийся над головой всадника фонарь, прикрепленный к шесту за его спиной. Посыльный направился прямо к Тамуке, ориентируясь по трем фонарям, указывающим местонахождение кар-карта. Он появился из темноты и тяжело дыша, подошел к Тамуке, распространяя вокруг себя запах лошадиного пота. — Мой кар-карт, это донесение от Губты, командира Вушки Хуш.

— Продолжай.

— Передовые разведчики перед закатом заметили на противоположном берегу реки колонну скотов на лошадях, направляющуюся на юг. Их было около четырёх сотен. В течение первой четверти ночи они продолжали двигаться на юг.

Тамука улыбнулся. Появился шанс поохотиться на лакомую дичь и наказать наглецов, осмелившихся сесть на лошадь.

— Передай Губте, пусть он форсирует реку за час до рассвета, — приказал Тамука, и его острые зубы хищно блеснули в свете фонарей. — Следом за ним пойдет левое крыло. Я останусь справа.

— Я должен сказать Губте, чтобы он пересек реку за час до рассвета. Его будет прикрывать левое крыло. Вы останетесь справа.

Тамука кивнул, курьер развернулся и галопом поспешил снова на север, звон его колокольчиков затих вдали.

«Добыча невелика, — подумал Тамука. — Даже меньше, чем полтысячи, но, по крайней мере, хватит, чтобы на целый день накормить два умена. А победа, пусть и незначительная, поднимет дух воинов».

Над горизонтом появился тусклый красноватый отблеск, и Тамука придержал лошадь. Он на мгновение испытал приступ сверхъестественного страха, решив, что это начало небесного пожара, когда всполохи красного и зеленого света — мантия богини смерти Буглаа — заполняют все небо. Если бы это случилось, армия не могла бы двигаться дальше. В такие моменты все ложились на землю лицом вниз, пряча глаза от смертоносного света. Так продолжалось до тех пор, пока рассвет не прогонял могущественную богиню смерти.

Тамука посмотрел на Сарга, еле видимого в свете звезд. Шаман внимательно изучал зарево над горизонтом.

— Звери, — прошипел Сарг. — Коварные мерзавцы. Тамука наконец понял, в чем причина зарева, пробормотал ругательство и пустил коня галопом, выкрикивая на ходу приказ уменам побыстрее двигаться вперед.

Зрелище пожара напомнило Джеку Петраччи виденную однажды картину, на которой изображался Апокалипсис. В нескольких милях к югу от кромки леса, на полпути к мосту через Кеннебек, двигалась стена огня. Пламя без устали продвигалось на северо-восток, подгоняемое легким утренним ветром. Отдельные языки огня вырывались вперед, клубы дыма поднимались вверх, затеняли ясную голубизну неба.

Джек решил подняться повыше и до конца вытянул на себя рукоятку руля высоты; нос аэростата задрался вверх почти на сорок пять градусов. На уровне нескольких тысяч футов вероятность попадания искр в наполненный водородом баллон была ничтожно малой, но Джеку хотелось исключить даже такую возможность катастрофы.

Ради экономии топлива полет проходил на небольшой скорости — около двадцати миль в час. Они вылетели в полночь, самое благоприятное время, когда легко ориентироваться по звездам и целый мир простирается перед воздухоплавателями. Пересекли Сангрос, оставив позади мерцающие костры военного лагеря и снопы искр над трубами фабрик в Испании. Полет проходил гладко, дул устойчивый ветерок, не было ни качки, ни воздушных ям. Совсем по-другому вел себя аэростат в середине дня, когда вертикальные потоки горячего воздуха от земли заставляли Джека буквально зеленеть.

Петраччи глянул вправо и увидел «Летящее облако II», идущее над кромкой леса, примерно в пяти милях от него. Слева, в десятке миль к югу, виднелась «Звезда Китая». Предполагалось, что мерки будут переправляться через реку около полудня, — хорошая возможность еще раз пересчитать мерзавцев.

Вчера Джек сбросил пакет для Шовалтера. В пакете был приказ поджечь степь впереди и позади орды. В случае удачи войско мерков попало бы в ловушку между двух огней.

До Джека донеслись первые струйки дыма и напомнили ему об осенних кострах там, дома. Вот аэростат попал в целое дымовое облако, и мир вокруг мгновенно окрасился в грязно-бурый цвет. Джек закашлялся и закрыл рот и нос косынкой, а глаза спрятал за стеклами очков. Аэростат встряхнуло и повернуло, за спиной Джека послышались ругательства Федора. Как только корабль оказался в вертикальном столбе горячего дыма, желудок Джека мгновенно провалился куда-то вниз. Несколько долгих минут Джек кашлял и пытался поймать ртом хотя бы глоток чистого воздуха; потом мир вокруг снова стал светлым и прозрачным, сквозь клубы дыма показалось голубое небо. Далеко впереди виднелась вторая линия огня, дым поднимался к небу примерно в пятидесяти милях от них.

Джек осмотрел поверхность земли, находящуюся в миле под ним. Они летели прямо над линией огня, простиравшейся на несколько миль; позади нее степь почернела. Зрелище было величественное и устрашающее одновременно. На некотором удалении от огненного вала растянулась колонна всадников — половина полка, может быть, батальон. Их желтый стяг ярко выделялся на фоне черной степи.

Справа из-за стены дыма вынырнуло «Летящее облако II» и сразу же повернуло по направлению к аэростату Джека. Белый сигарообразный силуэт превратился в небольшой круг. «Какого черта они нарушают порядок?» — удивился Джек. Он посмотрел на север, потом настроил бинокль, не доверяя своим глазам. — Быстро спускаемся, и увеличь скорость до предела! — крикнул Джек.

Он отжал рукоятку руля высоты и одновременно потянул шнур, открывающий клапан баллона, наполненного горячим воздухом, который поступал от двигателя и придавал дополнительную высоту.

— Аэростаты мерков! — крикнул Федор, схватив Джека за плечо и показывая на юго-запад.

Джек увидел, как низко над землей при попутном ветре быстро движутся пять кораблей мерков; до них было всего шесть или семь миль.

— Мы должны успеть раньше! — крикнул Джек и направил нос аэростата к голове колонны всадников.

Деннис Шовалтер привстал в стременах и заморгал глазами, пытаясь избавиться от рези, вызванной дымом горящей степи. Он чувствовал, что пора бы наступить рассвету, но сказать с уверенностью не мог. Полоса огня в несколько миль шириной двигалась с юга на северо-восток.

Они отлично поработали этой ночью, эффектное получилось зрелище. Только накануне утром Петраччи доставил приказ взять половину отряда, по лесу обогнать колонну мерков, добраться до восточного берега Кеннебека и поджечь степь. Оставшаяся часть отряда должна была зайти с тыла и запустить второй вал огня. Целый день они с трудом пробирались по лесу, потом переправлялись через Кеннебек, после чего повернули на юг и ехали примерно до полуночи. Тогда они зажгли первый участок степи, развернулись на север, к лесу, и на всем пути обратно поджигали сухую траву. Отдельная группа кавалеристов продолжала двигаться к югу всю ночь, по направлению к железнодорожной станции на Кеннебеке, и тоже поджигала степь.

Деннис ненадолго остановил коня и достал фляжку. Мутноватая вода из Кеннебека еще хранила прохладу и приятно освежала саднящее от дыма горло. Справа языки пламени виднелись в полумиле от него. Впереди степь была пока еще свободной, но не пройдет и часа после рассвета, как стена огня дотянется до самого леса.

«Все пространство до самого Сангроса будет выжжено, коням мерков придется голодать», — с усмешкой подумал Деннис. К югу от железной дороги поджечь траву помогут пехотинцы. Об этой уловке Деннис прочитал в одной из книг об индейцах. Дьявольски эффективное изобретение.

Перевод в кавалерию доставил ему почти мальчишескую радость, и теперь Деннис широкой улыбкой подбадривал уставших солдат. Они почернели от сажи, глаза покраснели и слезились, после почти двадцатичетырехчасовой скачки силы были на исходе, но радость после выполнения задания преобладала над усталостью.

Деннис услышал крик в хвосте колонны и оглянулся. Некоторые всадники показывали руками в небо с суеверным ужасом, другие приветственно махали и смеялись. Несколько лошадей панически заржали при виде аэростата: из-за нарисованных на борту глаз он походил на громадную доисторическую птицу. Один из скакунов взвился на дыбы, сбросил всадника и ускакал в степь.

— Знаменосец, за мной! — крикнул Деннис. Он повернул коня и галопом поскакал в сторону от колонны, надеясь, что пилот заметит его и повернет аэростат. Корабль развернулся и плавно последовал за скачущим Деннисом. На небольшой возвышенности в нескольких сотнях ярдов от остальных всадников Деннис остановил коня, спешился и отдал поводья знаменосцу, тот отошел на несколько шагов назад.

Нос аэростата опустился уже совсем низко. Деннис с восхищением задрал голову. Он впервые оказался так близко к летающему кораблю и ощутил легкий укол зависти. Служить в кавалерии — чудесное занятие, но стать пилотом аэростата было бы совсем неплохо. И в тот же момент Деннис понял, что произошло нечто неприятное. Он помнил рассказы о том, что аэростат сгорает в одно мгновение при попадании случайной искры. Что-то очень важное заставило пилота спуститься вниз в непосредственной близости от огня.

Аэростат продолжал медленно продвигаться вперед, держа нос строго против ветра. Пилот свесился из плетеной корзины и отчаянно махал рукой Деннису. Как только Шовалтер приблизился к кораблю, пилот поднял на лоб защитные очки.

— Петраччи, сумасшедший негодяй, как смотрится сверху этот костер?

— К вам приближаются мерки! — крикнул Джек.

— А, эти мерзавцы должны быть в десяти милях от реки. Мы успеем уйти в лес еще до того, как они начнут переправу.

— Они уже форсировали Кеннебек к северу от вашего отряда и теперь рыщут по степи, чтобы отрезать путь к отступлению.

Деннис ощутил холодок опасности.

— А что творится на юге?

— То же самое. Они переправились и идут вдоль огня, всего в трех-четырех милях от вас.

Джек вытянул руки и изобразил смыкающиеся клещи.

— Двигайтесь на северо-восток, держитесь вплотную к огню. Может, удастся скрыться в дыму или проскользнуть между двумя отрядами.

Джек перегнулся через борт корзины и протянул руку Деннису.

— Будь осторожен. Мне пора убираться — неподалеку аэростаты мерков. Я буду поблизости. Следуй за мной, я попытаюсь отыскать лазейку.

Деннис сжал руку Петраччи.

Джек виновато посмотрел на Денниса. Он больше ничем не мог помочь.

— Полный ход, Федор! — крикнул Джек и сильно потянул за рукоятку высотного руля.

Нос аэростата поднялся вверх, пропеллер завертелся, корма опустилась так низко, что Деннису пришлось отскочить в сторону. Пилот развернул аэростат носом на север, при бортовом ветре корабль стал уходить на северо-восток.

Деннис бегом вернулся к коню и вскочил в седло.

— Трубач! Сигналь всем двигаться за мной галопом. Измученный подросток, все еще ошеломленно смотревший вслед аэростату, недоуменно уставился на командира.

— Выполняй!

Над почерневшей степью раздался звонкий голос горна. Деннис пригнулся и пустил коня галопом, направляясь к голове колонны. Он на ходу сорвал шляпу и махнул на северо-восток. Погоняя коня, Деннис начал подъем по отлогому склону; знаменосец и трубач следовали за ним по пятам. Деннис доскакал до вершины и оглянулся. Позади него растянулась колонна кавалеристов, передние всадники уже приближались, задние только начинали движение.

Далеко на юге внезапно показалась темная масса; всадники спускались со склона в четырех-пяти милях от отряда. Они держались почти вплотную к линии огня. Шовалтер начал спуск, достиг долины и снова стал подниматься на следующую возвышенность. На полпути он оглянулся. Последние всадники его отряда только еще добрались до вершины, некоторые лошади едва могли идти рысью, многие спотыкались, нарушая построение.

Деннис пришпорил коня, чувствуя свою вину: скакун и так бежал на пределе сил. Подъем стал более отлогим, и наконец Шовалтер поднялся наверх. Он остановил коня и жестом приказал знаменосцу продолжать путь. Приблизительно в пяти милях на севере показалась еще одна линия мерков. Они двигались на северо-восток и тоже держались рядом со стеной огня. Деннис оглянулся назад. Отряд, настигавший их с юга, спустился в долину, а вслед за ними на перевале в шахматном порядке двигались ровные прямоугольники всадников.

«Целый умен», — осознал Деннис.

Он посмотрел вверх на аэростат. Воздушный корабль направлялся на восток. Деннис пришпорил коня, бедное животное жалобно заржало от боли. Шовалтер повернул колонну на восток и устремился вперед. Прямо впереди виднелся край огненной стены, на севере сохранилась не тронутая пламенем степь. Но там вдали Деннис скоро заметил цепочку вражеских всадников, замыкавших западню. Через несколько минут стало ясно, что отряд пойман в капкан. С востока путь преграждала стена огня, со всех остальных сторон приближались мерки. Все кавалеристы поняли серьезность ситуации; те, кто имел лучших лошадей, собрались плотной группой вокруг Шовалтера, остальные постепенно отставали.

Внезапно едущий рядом всадник не справился с конем, тот оступился, попал копытом в непотухшую золу и громко заржал. Вокруг кавалеристов поднимались целые облака пепла, такие же облака указывали путь мерков. С каждой минутой лошади все больше выбивались из сил, колонна замедляла ход. Земля дымилась под копытами коней, местами встречались островки огня. Отряд поднялся на очередной перевал. На предыдущем, всего в двух милях, показались первые мерки. Они еще больше растянули фронт в сторону юго-востока. Деннис резко остановил коня и взглянул на восток. Они почти вплотную приблизились к стене огня. Можно было бы попытаться двигаться под прикрытием дыма, но лошади совсем обессилели и не смогут пройти все сто двадцать миль до Сангроса. Если остановиться и выкопать защитные траншеи от огня, мерки быстро их настигнут.

Оставалось одно — прорываться к лесу. Контуры деревьев уже выделялись на фоне предрассветного неба, дальние вершины синели над горизонтом и обещали безопасность.

— Трубач, сигналь остановку!

Над колонной прозвучал горн, растерянные всадники подтянулись ближе к Шовалтеру. Он оглянулся.

Второй отрад мерков был в трех или четырех милях от них.

— Батальон, построиться для боя!

Кавалеристы бестолково засуетились. Конечно, надо было сохранять строй во время движения, но это оказалось невозможным. Но вот всадники справились с лошадьми и построились неровной цепью. Деннис еще раз посмотрел назад. Несколько солдат все еще отставали на пару сотен ярдов. Ждать было уже нельзя. Шовалтер привстал в стременах.

— Будем прорываться к лесу!

Изумленные всадники посмотрели на него широко раскрытыми глазами, но через мгновение в их взглядах зажегся безумный огонек предвкушения боя.

Деннис выхватил из ножен саблю.

— Держать фронт, за мной рысью марш!

— Нет, ради Бога, не надо! — закричал Федор. — Уходите под прикрытие дыма!

— Он надеется пробиться через строй этих мерзавцев, — простонал Джек, бессильно ударяя кулаком по краю корзины.

Джек собрался снизиться и остановить отряд, но понял, что это невозможно. Пять вражеских аэростатов были уже совсем близко. Он понимал, что надо поворачивать и уходить на базу, и все никак не мог решиться.

Сверху показался еще один аэростат, и Джек понял, что «Летящее облако II» подошло вплотную, чтобы предупредить об опасности.

Петраччи судорожно стиснул ручку руля высоты и стал разворачивать аэростат. Он ничем не мог помочь отряду Денниса.

Губта хищно оскалил зубы в усмешке. — Пусть подойдут поближе!

Вокруг него всадники запели боевую песнь, от которой кровь быстрее струилась по жилам:

— Вушка, Вушка, Вушка!

Губта знал, что ему положено оставаться в тылу, но он жаждал крови и отмщения. Он стоял в стременах, размахивая мечом над головой. Знаменосец с высоко поднятым над головой красным флажком скакал впереди строя. Вот он резко опустил флаг.

— Вушка!

Мерки ринулись в бой.

— Вперед!

Деннис взмахнул саблей и пришпорил коня, измученное животное рванулось вперед из последних сил. Вокруг Шовалтера солдаты размахивали саблями, другие доставали револьверы, а те, кто до сих пор неуверенно держался в седле, вцепились в поводья обеими руками. В сотне ярдов впереди с угрожающим грохотом накатывалась лавина мерков.

В последний момент Деннис понял все безумие этой попытки; он даже не представлял себе мощь вражеской атаки и поддался искушению в сражении победить собственный страх.

Всадники сближались, мерки неудержимо рвались вперед, оглашая воздух воинственными воплями. Один из них оказался прямо перед Деннисом. Какое-то мгновение показалось, что они вот-вот столкнутся. Шовалтер вскрикнул, взмахнул саблей и пригнулся к шее коня. Сверкающее лезвие меча заслонило весь мир. Деннис пригнулся еще ниже, и меч просвистел над его головой. Он ощутил невероятной силы удар, чуть не вырвавший саблю из его руки, потом раздался громкий крик боли.

Поднялся оглушительный шум: люди и мерки дико кричали от радости, страха и боли, обезумевшие лошади ржали, грохот револьверных выстрелов разносился на мили вокруг. Деннис повернул коня. Две атакующие линии прошли одна сквозь другую. На обоих флангах мерки начали разворачивать коней. Но каким-то чудом впереди никого не осталось. В том месте, где они атаковали, мерки пронеслись далеко вперед и теперь только начинали замедлять ход, чтобы вернуться к месту схватки. Пространство между двумя отрядами было усеяно убитыми, большинство из них были его однополчанами.

— Поднимайтесь по склону! — закричал Деннис. — Не останавливаться!

Он саблей указал направление и вдруг заметил, что по клинку течет кровь. Была ли это кровь мерка, лошади или его собственная, Деннис не мог сказать. Шовалтер снова погнал коня вверх по склону, знаменосец устремился за ним, трубач все еще трубил сигнал двигаться вперед. Солдаты, увидев впереди свободное пространство, старались не отставать.

Деннис оглянулся через плечо. Их никто не преследовал. Над степью раздался громкий звук нарги, один из мерков поднялся в стременах и принялся размахивать над головой красным флажком. Краем глаза Деннис увидел еще одного всадника в четверти мили справа. Он тоже махнул красным флагом.

Подъем скоро закончился, потом они спустились в небольшую, почти круглую, ложбинку и снова стали подниматься по довольно крутому склону холма. Лошадь под Шовалтером чуть не падала от усталости.

Выскочив на вершину холма, Деннис остолбенел. С холодной ясностью он понял, что сегодня ему суждено погибнуть. На дне впадины, в ста ярдах от него, разворачивался многотысячный отряд мерков. Вверх взметнулась темная туча стрел. Еще до того, как четырехфутовые стрелы начали падать вниз, Шовалтер услышал их угрожающий шелест. Густой непроходимый лес стрел увенчал вершину холма. Заржали испуганные кони, заметались всадники. Строй распался.

«Игра окончена», — подумал Деннис.

— Всем спешиться! — крикнул он.

Трубач в ужасе уставился на своего командира.

— Черт побери, парень, мы все здесь погибнем. Но прежде чем умереть, постараемся забрать с собой как можно больше этих мерзавцев! Всем спешиться!

Прозвенел последний сигнал горна. Многие из кавалеристов уже были на земле — раненые и убитые. Деннис спрыгнул с коня, отбросил саблю и достал из кобуры карабин. С неожиданной болью в сердце он взглянул на своего коня. Нельзя допустить, чтобы он достался меркам. Выстрелом в голову он прикончил его.

— Застрелите лошадей и укройтесь за ними!

Вокруг царил сущий ад. Вот прозвучал еще один выстрел; знаменосец застрелил лошадь, умирающее животное, падая, чуть не придавило Денниса. Застучали еще выстрелы, кони в судорогах падали на землю, люди ложились за их трупами. Раздалось лязганье затворов, щелканье взводимых курков, и вот грохнул первый выстрел из карабина.

Несколько обезумевших от страха всадников попытались развернуть коней и ускакать назад на восток.

— Проклятье, остановитесь и умирайте здесь! — закричал Деннис.

Группа продолжала бегство, теряя всадников и лошадей.

Внизу, на склоне холма, из плотной линии мерков, разворачивающих кольцо вокруг обреченных людей, вырвался передовой отряд. Деннис слышал их отрывистый смех и оживленные восклицания. Отряд мерков устремился наперерез убегающим кавалеристам и окружил их. Мерки на полном ходу стреляли из луков, кавалеристы ответили им выстрелами из револьверов, но их было слишком мало. Всадники падали с лошадей, пешком пытались подняться по склону. Никому не удалось сделать и двух шагов. Несколько десятков солдат скрылись из виду, заслоненные толпой мерков, лишь сверкнули на солнце мечи.

Плотная пелена стрел опускалась с неба. Все кавалеристы уже покинули седла. На вершине холма темнели трупы убитых лошадей, среди них выделялись синие мундиры мертвых пли умирающих солдат. Еще один залп стрел накрыл холм, Деннис пригнулся за трупом коня, потом снова поднял голову. Несколько стрел вонзились в круп лошади. Шовалтер поднял карабин и выстрелил. Толпа атакующих была настолько плотной, что можно было не прицеливаться.

Деннис встал на ноги и, низко пригнувшись, обошел своих людей, расположив их по кругу на небольшой площадке. Обстрел не прекращался, смертоносный град стрел не ослабевал. Только с южной стороны кольцо врагов еще не было замкнуто, но мерки уже приближались по склону холма, до них оставалось не более мили. Капкан захлопнулся.

Выстрелы из карабинов звучали все чаще. Кавалеристы поднимали оружие, стреляли и снова заряжали карабины. Деннис, почувствовал сильный удар, заставивший его почти развернуться. Стрела пробила ему плечо. Он на мгновение выпрямился, испытывая слабость в ногах и легкое головокружение. Подняв голову, Деннис увидел, что в небе идет еще одно сражение. Пять вражеских аэростатов пытались окружить три корабля его соотечественников.

«Я должен был стать пилотом», — с сожалением подумал Деннис.

Огонь из карабинов становился заметно слабее. Отряд уже потерял убитыми и ранеными больше половины состава.

«Боже, прости мне то, что предстоит сейчас сделать», — подумал Деннис, чувствуя, как перехватило горло от боли за своих товарищей.

— Застрелить раненых! — приказал Шовалтер. — Нельзя допустить, чтобы хоть кто-то попал в плен. Последний патрон оставить для себя.

Солдаты в ужасе посмотрели на Денниса. Он колебался. Рядом лежал русский солдат, одна стрела пробила ему грудь, вторая пригвоздила ногу к земле.

— Прости меня, — прошептал Деннис. С ужасом он увидел, как воин осенил себя крестным знамением, слабо улыбнулся и закрыл глаза, Деннис поднес револьвер к его голове и выстрелил. Он оглянулся на солдат, те отвели глаза, но последовали его примеру. Раздалось несколько револьверных выстрелов. Деннис со слезами на глазах смотрел на двух братьев. Они обнялись на прощанье, старший застрелил младшего, а затем, не размыкая объятий, так же спокойно выстрелил второй раз, на этот раз приставив револьвер к своему виску.

Деннис поймал себя на том, что снова следит за аэростатами. Вдруг один из них превратился в огромный пылающий шар. «Наш или вражеский? Я падаю, — подумал Деннис. — Почему?»

Он попытался сесть, но оперение стрелы маячило у него перед глазами. Страшная боль заставила его согнуться, стрела затрепетала. Деннис вскрикнул и ощутил вкус крови во рту.

Вокруг еще раздавались выстрелы, один из солдат громко молился, другой отрешенно напевал песенку. Все остальные кричали и продолжали стрелять. Деннис перекатился на бок и поднялся на колени, не переставая стонать от боли. Рядом с ним упал знаменосец. Древко флага было воткнуто в землю, желтое полотнище трепетало под дуновением утреннего ветерка. Трубач во весь рост распростерся чуть поодаль, лицо его было совершенно спокойным, как во сне. Русский солдат, стоя на коленях, нагнулся над ним и читал молитву. Вот он перекрестил юношу и дрожащей рукой поднес револьвер ко лбу. Деннис отвел глаза.

Земля задрожала под ударами копыт приближающихся всадников. Шовалтер поднял голову. Плотная стена мерков затмила горизонт. Перед глазами блестели вытянутые вверх мечи, лающий отрывистый смех заглушил все остальные звуки. Деннис попытался встать, чтобы встретить врага лицом к лицу.

Неравная битва близилась к концу. Люди поднимались, сжимая в руках карабины, отчаянно кричали, но продолжали стрелять. Русский солдат, стоявший на коленях, дрожащими, покрытыми кровью руками с: трудом направил револьвер в сторону врага.

Деннис Шовалтер стрелял и лихорадочно пытался подсчитать оставшиеся патроны. Мерки заслонили весь от него весь мир, их развевающийся штандарт, увенчанный человеческими черепами, стал центром Вселенной.

Деннис развернул револьвер и приставил к своему виску.

«Неужели кончились патроны?» — с ужасом подумал он, спуская курок.

К счастью, револьвер был заряжен.

Джек отвлекся от воздушного боя и посмотрел вниз. Плотный вал мерков захлестнул вершину холма, в воздух поднялся дымок от редких выстрелов, центр площадки устилали одетые в синие мундиры тела солдат и трупы лошадей. Сверкнули лезвия мечей, мерки заполонили все пространство, остатки отряда Шовалтера скрылись из виду.

Рядом с ним раздался резкий удар, от корзины во все стороны разлетелись щепки. По правому борту навстречу им двигались аэростаты мерков. Федор повернул ствол винтовки и выстрелил. Заряд картечи попал в кабину вражеского корабля как раз над головой пригнувшегося пилота. Джек заметил вспышку слева и оглянулся. Аэростат, охваченный ревущим пламенем, стремительно падал вниз. Его пилот свесился из кабины и пронзительно кричал от боли.

— С этим покончено! — воскликнул Джек.

Корабль продолжал падать, объятые страхом мерки разбегались в разные стороны. Горящие обломки обрушились в сотне ярдов от того места, где лежали остатки отряда Шовалтера, сотни мерков, не успевшие убежать, попали под огненный дождь.

— «Летящее облако»! — закричал Федор.

На мгновение Джек решил, что Федор приветствует победителя, но, посмотрев вниз, с ужасом увидел падающий аэростат. Кабина «Летящего облака» почти вертикально неслась к земле. На секунду мелькнула фигура Сергея, русского пилота, поднявшего руку в прощальном салюте. Высоко задранная корма корабля ярко горела, оставляя в воздухе голубую полоску пламени. Передняя часть «Летящего облака» врезалась в землю в той лощине, где Шовалтер отдал приказ атаковать мерков. Оторвавшийся баллон взвился в небо и взорвался голубым огнем, на земле остался догорать лишь хрупкий остов кабины, похожий на скелет диковинного животного.

Посреди всего этого безумства у Джека не было времени для скорби по Шовалтеру и Сергею.