Жан-Пьер остановился.

– Подойди сюда, – сказал он Джейн.

Она поднялась на ноги и подошла к нему. Он увидел, что она держала Шанталь на какой-то подвязке, перекинутой через шею, что оставляло ее руки свободными. Эллис последовал за ней.

– Не ты, – сказал Жан-Пьер.

Эллис остановился. Джейн стояла перед Жан-Пьером и смотрела на него. Он поднял правую руку и дал ей пощечину изо всей силы. Это был самый приятный удар, который он когда-либо отвешивал. Она отпрянула назад, оступаясь, так что он подумал – она упадет, но она удержалась и стояла и смотрела на него вызывающе, со слезами, хлынувшими по щекам от боли. Через ее плечо Жан-Пьер увидел, как Эллис сделал шаг вперед, затем сдержал себя. Жан-Пьер был слегка разочарован; если бы Эллис попытался сделать что-нибудь, солдаты бы тут же вскочили и избили бы его. Но ничего, он еще свое получит. Жан-Пьер поднял руку, чтобы ударить Джейн еще. Она отступила и прикрыла Шанталь руками, защищая ее. Жан-Пьер опустил руку.

– У нас будет еще достаточно времени, чтобы это сделать, – сказал он. – Много времени.

Жан-Пьер повернулся и пошел назад к вертолету. Джейн взглянула на Шанталь. Ребенок смотрел на нее, проснувшись, но не плача от голода. Джейн покачала ее, как будто ребенка нужно было утешить. По-своему она была рада, что он ударил ее, хотя лицо ее до сих пор пылало от боли и унижения. Удар был как окончательный приговор в судебном процессе по разводу: это означало, что ее замужество окончательно, официально и определенно закончилось, и она уже больше не несла за собой никаких обязательств. Если бы он плакал, просил прощения или умолял не ненавидеть его за то, что он сделал, она бы почувствовала себя виноватой. Но пощечина поставила все на свои места. У нее уже не осталось никаких чувств по отношению к нему: ни капли любви или уважения или даже сочувствия. «Смешно, – подумала она, – что как раз в тот момент, когда он поймал меня, я почувствовала себя полностью свободной».

До этого момента среди них был старшим капитан, который ехал на лошади, теперь прилетел Анатолий, друг Жан-Пьера с восточными чертами лица, который взял командование на себя. Когда он стал отдавать распоряжения, Джейн поняла, что она понимает то, что он говорит. Прошел почти год, с тех пор как она слышала последний раз русский язык, вначале он показался неразборчивым, но теперь, когда ее ухо привыкло, она понимала каждое слово. В это время он приказывал солдату связать Эллису руки. Солдат, явно подготовленный к этому, вытащил пару наручников. Эллис протянул ему без сопротивления обе руки, и солдат защелкнул на его руках наручники.

Эллис выглядел покорным и сломленным. Увидев его в цепях, побежденного, Джейн почувствовала приступ жалости к нему и ее охватило отчаяние, на глаза навернулись слезы. Солдат спросил, надо ли надеть наручники на Джейн.

– Нет, – ответил Анатолий. – У нее ребенок.

Их повели к вертолету. Эллис сказал:

– Извини. Насчет Жан-Пьера. Я не мог подойти к нему…

Она покачала головой, что означало – нет необходимости в извинениях, говорить она уже не могла. Полная покорность Эллиса раздражала ее, она злилась не только на него, но на всех, кто заставлял его быть таким: на Жан-Пьера и Анатолия, на Халама и русских. Она почти пожалела, что не нажала на детонатор.

Эллис взобрался в вертолет, затем повернулся помочь ей. Она держала Шанталь левой рукой, чтобы не сбивалась подвязка, и подала ему правую руку. Он помог ей подняться в какой-то момент, когда она была очень близко к нему, он прошептал:

– Как только мы поднимемся в воздух, дай пощечину Жан-Пьеру.

Джейн была слишком шокирована, чтобы реагировать, что оказалось к лучшему. Никто, кажется, не услышал, что сказал Эллис, но никто из окружающих в любом случае не понимал особенно английского. Она сосредоточилась, чтобы выглядеть, как ни в чем не бывало.

Кабина для пассажиров была маленькой и пустой, с низким потолком, так что мужчинам приходилось наклоняться. В ней ничего не было, кроме небольшой полки для сиденья, прикрепленной к фюзеляжу напротив двери. Джейн с облегчением опустилась на сиденье. Отсюда она могла видеть кабину водителя, кресло пилота было поднято на два или три фута выше уровня пола кабины, а сбоку была ступенька, пилот по-прежнему находился в кресле – лопасти по-прежнему вращались. Шум был очень громкий.

Эллис сел на пол рядом с Джейн, между креслом пилота и скамьей. Анатолий взобрался в вертолет вместе с солдатом и указал на Эллиса. Джейн не могла услышать, что было сказано солдату, но по его реакции можно было догадаться, что ему велели охранять Эллиса. Он вытащил винтовку и держал ее в руках.

Жан-Пьер поднялся в вертолет последним. Он стоял у открытой двери, выглядывая наружу, пока вертолет поднимался. Джейн разволновалась. Эллису хорошо. Попросить ее дать пощечину Жан-Пьеру, как только они взлетят, но как это сделать? Как раз сейчас Жан-Пьер стоял, отвернувшись от нее и стоял у открытой двери – если она попытается ударить его, она скорее всего потеряет равновесие и выпадет из вертолета. Она посмотрела на Эллиса в надежде, что он ей что-нибудь подскажет. Выражение его лица было напряженным, но он не ответил на ее взгляд.

Вертолет поднялся на восемь или десять футов в воздух, на минуту задержался на месте, затем, сделал полукруг набрал скорость и начал подниматься резко вверх.

Жан-Пьер отвернулся от двери, шагнул в кабину и увидел, что ему негде сидеть. Он на мгновение растерялся. Джейн поняла, что самое время встать и дать ему пощечину – хотя она не понимала, почему, но она приросла к своему сиденью, не в состоянии сдвинуться с места от страха. Затем Жан-Пьер показал ей большим пальцем, чтобы она встала.

И тогда она взорвалась. Она так устала, была голодной и несчастной, а он хотел, чтобы она встала, с ребенком на руках, чтобы он мог сесть. Этот жест пальцем, казалось, явился итогом всей его жестокости, предательства и зла, и это возмутило ее. Она встала, Шанталь повисла на подвязке, перевязанная на шее, и бросила на него:

– Ты ублюдок! Ты ублюдок! – Ее слова потерялись в шуме мотора и ветра, но выражение ее лица явно поразило его, поскольку он отступил.

– Я ненавижу тебя!

Джейн бросилась к нему и, выставив обе руки, с силой толкнула его назад через открытую дверь вертолета.

Русские допустили одну ошибку. Очень маленькую, но это было как раз то, что нужно было Эллису, и он был готов воспользоваться ею. Их ошибка состояла в том, что они связали ему руки впереди, вместо того, чтобы связать их за спиной.

Он надеялся, что они вообще его не свяжут, поэтому он ничего не сделал, прилагая сверхчеловеческие усилия, когда Жан-Пьер начал бить Джейн, чтобы не упустить шанс остаться без наручников: ведь в конце концов он был один и без оружия. Но, как оказалось, Анатолий был предусмотрительным человеком.

К счастью, Анатолий не сам надевал наручники, а поручил солдату. Для солдат легче надеть наручники на пленного, вытянувшего руки вперед – меньше вероятности, что он упадет, к тому же сам сможет забраться в вертолет или машину без поддержки. Так что, когда Эллис послушно протянул руки вперед, солдат без задней мысли надел на его руки наручники.

Эллис не мог одолеть троих мужчин без посторонней помощи, в особенности учитывая, что один из них был вооружен. Его шансы в открытой схватке были ничтожны, единственной его надеждой было разбить вертолет.

Было мгновение, когда, казалось, время застыло, Джейн стояла у открытой двери, с ребенком, висящем у нее на подвязке, и смотрела с выражением ужаса на лице, как Жан-Пьер летел в воздухе, и в этот момент Эллис подумал: «Мы ведь взлетели только лишь на двенадцать-пятнадцать футов вверх, мерзавец может и выжить, было бы очень жаль». Затем к ней бросился Анатолий и схватил сзади за руки, пытаясь сдержать ее. Теперь Анатолий и Джейн стояли между Эллисом и солдатом, находящимся в дальнем углу кабины.

Эллис перекатился через спину, вскочил на ноги за креслом пилота, завел руки в наручниках над головой пилота, подвел цепь от наручников прямо к горлу пилота и стал изо всех сил давить.

Пилот не успел даже пикнуть.

Продолжая держать ноги на педалях, а левую руку на рукоятке управления, он схватил правой рукой кисть Эллиса.

Эллиса охватил мимолетный страх. Это был его последний шанс и у него было всего несколько секунд. Солдат сначала не решился стрелять, побоявшись задеть пилота. А Анатолий, если он также вооружен, тоже побоится, Но через некоторое время они поймут, что терять им нечего, поскольку если они не застрелят Эллиса, вертолет разобьется, поэтому они вынуждены будут рискнуть.

Кто-то схватил Эллиса сзади за плечи. Оглянувшись через плечо, он увидел темно-серый рукав. Значит это был Анатолий. На другом конце вертолета солдат с автоматом, увидев, что происходит, начал вставать с места.

Эллис резко рванул цепями наручников. Боль была слишком острой для пилота. Он вытянул обе руки и встал с места. Как только пилот выпустил контроль над управлением, вертолет начал крениться на бок и качаться на ветру. Эллис был готов к этому и удержался на ногах, обхватив кресло пилота. Позади него Анатолий, потеряв равновесие, отпустил руки.

Эллис стащил пилота с кресла и бросил на пол, затем добрался до панели управления и потянул рычаг управления вниз.

Вертолет стал падать вниз подобно камню. Эллис оглянулся посмотреть, что произошло с окружающими в результате резкого падения. Пилот упал на пол кабины, судорожно схватившись за горло. Анатолий упал плашмя посредине кабины. Джейн ползала в уголке, закрывая руками Шанталь. Солдат тоже упал, но потом поднялся на одно колено и поднял «Калашникова», направив его в Эллиса.

Как только он взвел курок, колеса вертолета ударились об землю.

От удара Эллис упал на колени, но он был готов к этому и удержал равновесие. Солдат выпустил очередь из автомата, но его пули прошили фюзеляж в ярде от головы Эллиса, затем он упал вперед, выпустив автомат и выставив руки вперед, чтобы амортизировать падение.

Эллис потянулся вперед, подхватил винтовку и взял ее неуклюже в руки, сцепленные наручниками.

Наступил момент ликования. Он сражался. Он сбежал, затем его поймали и унижали, он страдал от голода и холода, и страха, и стоял беспомощный, когда Джейн ударили по лицу, но теперь, наконец, у него был шанс встать с колен и бороться.

Он поднес палец к затвору. Его руки были скованы слишком тесно, чтобы держать автомат в нормальном положении, но ему удалось схватиться за ствол, используя левую руку для поддержки магазина с патронами.

Двигатель вертолета умолк и лопасти начали замедлять вращение. Эллис взглянул на панель приборов и увидел, как из боковой двери вертолета выпрыгнул пулеметчик. Ему нужно было овладеть ситуацией мгновенно, прежде, чем русские снаружи смогут сориентироваться.

Он двинулся к Анатолию, который растянулся на полу перед дверью и ударил его прикладом винтовки в голову.

Солдат уставился на него, испугавшись.

– Проваливай отсюда, – выкрикнул Эллис солдату, кивнул головой на дверь.

Солдат понял и выпрыгнул через дверь. Пилот по-прежнему лежал на полу, у него что-то явно происходило с дыханием. Эллис толкнул его ногой, чтобы он пришел в себя, затем крикнул, чтобы он тоже выходил. Человек с трудом поднялся на ноги, все еще держась за горло, вылез через дверь наружу.

– Скажи этому парню, чтобы он выбирался из вертолета и повернулся спиной ко мне. Переведи ему быстрее! – обратился Эллис к Джейн.

Джейн крикнула это по-русски Анатолию. Тот поднялся на ноги, взглянул с ненавистью на Эллиса и медленно вылез из вертолета.

Эллис ударил прикладом автомата по шее Анатолия и крикнул:

– Скажи ему, чтобы все отошли назад.

Джейн начала говорить снова и Анатолий прокричал команду остальным. Эллис оглянулся. Пилот, пулеметчик и солдат, который был в вертолете, были недалеко. Среди них также находился Жан-Пьер, он сидел на земле, потирая щиколотку ноги: он должно быть, упал удачно, подумал Эллис, и особенно не травмирован. Чуть поодаль стояло еще трое солдат, капитан, лошадь и Халам.

– Скажи Анатолию, чтобы он расстегнул свою шинель, медленно вытащил пистолет и передал тебе, – сказал Эллис Джейн.

Джейн перевела. Эллис прижал винтовку крепче к Анатолию, пока тот вытаскивал пистолет из кобуры и передавал его за спиной Джейн. Джейн взяла пистолет.

– Это «Макаров»? – спросила она.

– Да, видишь предохранитель слева? Оттяни его, пока он не закроет красную точку, чтобы выстрелить – сначала потяни назад затвор, затем взведи курок. Хорошо?

– О'кей, – ответила она. Она побледнела и вся дрожала, но решительно сжала рот.

– Скажи, чтобы солдаты сбросили все оружие здесь, по одному, и затем сложили его в вертолет.

Джейн перевела и Анатолий отдал приказ.

– Направь на них пистолет, как только они подойдут ближе, – сказал Эллис.

Один за другим солдаты подходили и складывали оружие.

– Пять парней, – произнесла Джейн.

– О чем ты говоришь? – спросил Эллис.

– У них был капитан, Халам и пять парней. А я вижу только четверых.

– Скажи Анатолию, чтобы он нашел пятого солдата, если он хочет выжить.

Джейн выкрикнула это Анатолию, и Эллис был удивлен решительностью в ее голосе. Анатолий отдал команду дрогнувшим голосом. Через мгновение из-за хвоста вертолета появился пятый солдат и сдал оружие так же, как и другие.

– Отлично, – сказал Эллис Джейн. – Он мог бы все испортить, а теперь скажи, чтобы они все легли.

Через минуту они все лежали на земле лицом вниз.

– Теперь тебе придется прострелить мои наручники, – сказал Эллис.

Он отложил оружие и стал у двери вертолета, вытянув руки к дверному проему. Джейн потянула затвор, затем направила дуло на цепь наручников. Они стояли так, что пуля должна была вылететь через дверь наружу.

– Я надеюсь, этот выстрел не разнесет мои запястья, – сказал Эллис.

Джейн закрыла глаза и нажала на курок.

– О, черт, – взвыл Эллис.

В первый момент боль в запястье была невыносимой. Затем он понял, что руки целы, разорвало только цепь наручников.

Он подхватил автомат.

– Теперь мне нужна их рация, – сказал он.

По приказу Анатолия капитан начал отвязывать большой ящик, навьюченный на лошадь. Эллис подумал, сможет ли вертолет снова взлететь.

Его шасси сломано, конечно, и могут быть другие повреждения снизу, но двигатель и основные коммуникации управления наверху. Он вспомнил, как в бою под Даргом он видел вертолет «Хинд», почти такой же, как этот. Он упал с высоты двадцати или тридцати футов, а затем снова поднялся в воздух. Этот чертов вертолет должен взлететь, если тот взлетел, подумал Эллис. Если нет, то…

Он не знал, что он сделает тогда. Капитан принес рацию и сложил ее в вертолет, затем снова отошел. Эллис позволил себе на мгновение расслабиться и почувствовал облегчение. Пока у них есть рация, русские не смогут выйти на связь с базой. Это означает, что им нечего надеяться на помощь, а также не смогут поднять тревогу. Если Эллис сможет поднять вертолет в воздух, никто их уже не сможет преследовать.

– Направь пистолет на Анатолия, – сказал он Джейн. – Я хочу посмотреть, летает ли эта штука.

Джейн взяла пистолет в руки и удивилась, какой он тяжелый. Она направила дуло на Анатолия, держа руку вытянутой, но через некоторое время вынуждена была опустить ее, чтобы отдохнуть. Левой рукой она похлопывала по спине Шанталь. Шанталь плакала все сильнее и сильнее в течение последних нескольких минут, но сейчас перестала. Двигатель вертолета заработал, дернулся и начал глохнуть. О, пожалуйста, заведись, молилась она, пожалуйста.

Двигатель взревел, и она увидела, как стали вращаться лопасти.

Жан-Пьер приподнялся, чтобы посмотреть на происходящее. «Не смей, – подумала она. – Не двигайся». Жан-Пьер сел, взглянул на нее, затем встал с трудом на ноги. Джейн навела на него пистолет. Он двинулся по направлению к вертолету.

– Не заставляй меня стрелять в тебя! – вскрикнула она, но ее голос потонул в шуме двигателя.

Анатолий, должно быть, увидел Жан-Пьера, так как он перекатился через спину и сел. Джейн навела пистолет теперь на него. Он поднял руки вверх. Джейн перевела пистолет на Жан-Пьера. Тот продолжал приближаться. Джейн почувствовала, как вертолет вздрогнул и пытался подняться в воздух. Жан-Пьер уже был рядом. Она уже видела отчетливо его лицо. Его руки были расставлены в стороны, подавая сигнал ненападения, но в глазах его горел сумасшедший огонь. Он потерял рассудок, подумала она, но, может быть, это случилось намного раньше.

– Я сделаю это, – выкрикнула она, хотя понимала, что он не слышит ее. – Я застрелю тебя!

Вертолет поднялся в воздух. Жан-Пьер бросился бежать. Как только вертолет поднялся выше, он прыгнул и приземлился на подножку вертолета. Джейн надеялась, что он снова упадет, но он удержался. Он взглянул на нее с ненавистью в глазах и собирался пробраться дальше.

Она закрыла глаза и нажала на курок. Пистолет выстрелил и подпрыгнул в ее руке.

Она снова открыла глаза. Жан-Пьер все еще стоял прямо с выражением удивления на лице. На груди его постепенно расплывалось темное пятно. В панике, Джейн взвела курок и выстрелила еще и еще, в третий раз. Она промазала первые два раза, но третья пуля попала, похоже ему в плечо. Он повернулся лицом наружу и упал вперед прямо в дверной проем.

Затем он скрылся из вида.

«Я убила его», – подумала она.

Сначала она почувствовала нечто вроде ликования. Он преследовал ее, пытался ее поймать, пленить и сделать рабой. Он охотился за ней, как за зверем, он предал ее и ударил ее. Теперь она убила его.

Затем ее охватила волна горя. Она села на пол и разрыдалась. Шанталь тоже начала плакать и Джейн стала покачивать своего ребенка, пока они вместе плакали.

Она не помнила, сколько времени она так сидела. В конце концов она поднялась и прошла вперед и стала рядом с креслом пилота.

– Ты в порядке? – прокричал Эллис. Она кивнула и слабо улыбнулась.

Эллис улыбнулся в ответ, указав на измерительные приборы и воскликнул: «Посмотри, полные баки горючего!»

Она поцеловала его в щеку, как-нибудь она расскажет ему, что убила Жан-Пьера, но не сейчас.

– Далеко до границы? – спросила она.

– Меньше часа. И они не могут никого послать за нами в погоню, мы забрали у них рацию.

Джейн посмотрела через ветровое стекло. Прямо впереди она увидела белоснежные пики гор, на которые им пришлось бы взбираться. «Не думаю, что я смогла бы это сделать, – сказала она себе. – Я легла бы в снег и умерла».

У Эллиса было задумчивое выражение лица.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Я думал о том, как я хотел бы съесть сэндвич с ростбифом, с листьями салата и помидорами под майонезом на белом пшеничном хлебе, – сказал он и Джейн улыбнулась.

Шанталь проснулась и заплакала. Эллис снял руку с рукоятки и дотронулся до ее розовой щечки.

– Она голодная, – сказал он.

– Я пойду в кабину и займусь ею, – сказала Джейн. Она вернулась в кабину для пассажиров и села на скамью. Она расстегнула пальто и блузку и стала кормить ребенка. Вертолет тем временем летел в сторону восходящего солнца.

Примечания