Сокровище любви

      Расстроенный, Нолан вскочил в седло и поскакал к замку д'Эвре. Хитроумная интрига, которую он плел, требовала от него осторожности и ловкости. Ему сейчас совершенно ни к чему все эти треволнения. Шандра завладела его мыслями, а ему надо думать о более серьезных делах. Боже правый, неужели ему не довольно проблем с комитетом и Аароном Берром? Глупец, он женился на женщине, у которой воздыхателей больше, чем блох у бродячего пса! Выпороть бы ее за такие дела! Это нисколько не улучшило бы их отношения, но зато улучшило бы его настроение. Из-за этой женщины он живет в настоящем аду!
 
      Вокруг замка д'Эвре сгустился туман. Когда Шандра впорхнула в холл, Нолан вырос перед ней, словно неумолимый бог мщения. Вот уже два часа он старался отвлечься от мрачных дум, беседуя с мадам д'Эвре, но мысли его витали далеко. Он пытался представить, где сейчас Шандра и ее страстный кавалер.
      Шандра тоже была не в духе. Она страшно разозлилась на Нолана, когда заметила его на крыльце особняка дона Эстебана. Похоже, Нолан озабочен лишь тем, как бы упрочить свои позиции в комитете. По ее мнению, Нолан добился бы гораздо больших успехов, если бы нанес визит каждому из комитетчиков по отдельности. Но Шандра знала наверняка, что все комитетчики присутствовали, поскольку их экипажи выстроились в ряд у подъезда особняка. Нолан защищает только собственные интересы, а не ее и не Даффа!
      – Где, черт возьми, ты была? – буркнул Нолан, с трудом удерживаясь, чтобы не заорать: Джоника находилась в гостиной и все слышала.
      – Что ты делаешь в моем доме? – прошипела Шандра, точно разъяренная кошка. – Я приказала тебе убираться вон.
      Нолан усилием воли подавил в себе желание хорошенько встряхнуть ее, так, чтобы зубы лязгнули.
      – Мы все еще муж и жена, хотя ты уже разъезжаешь по Натчезу в сопровождении кавалеров. – Его зеленые глаза зловеще сверкнули, и Шандра невольно вздрогнула. У него был грозный вид, но она слишком рассвирепела, чтобы испугаться. – Я как твой муж имею полное право находиться в этом доме. Если тебе неприятно мое присутствие, можешь убираться на все четыре стороны. – Нолан яростно стукнул себя кулаком в грудь, чтобы придать больший вес своим словам. – Я остаюсь, нравится тебе это или нет!
      – Не нравится! – процедила Шандра сквозь стиснутые зубы.
      Он язвительно усмехнулся.
      – Не могу выразить, как мне больно слышать, что тебе неприятно мое присутствие, дорогая Шандра. – В его голосе, впрочем, не слышалось и тени сожаления.
      – Ты двуличный негодяй, корыстный и жадный. Тебе ни до кого нет дела, кроме самого себя, – выпалила она, гневно сверкая глазами.
      – А ты неверная жена. Если бы у меня был шанс начать все сначала, я бы ни за что не женился на такой мегере, как ты, – прорычал Нолан, но так, чтобы мадам не услышала его.
      – Если бы ты не женился на мне обманом, я бы сама никогда не согласилась выйти за такого лживого мерзавца. Ты себе даже представить не можешь, как я тебя ненавижу, Нолан! – в ярости выкрикнула она.
      – О нет, почему же, очень даже представляю, – ядовито произнес Нолан. – Ты не можешь ненавидеть меня сильнее, чем я тебя за твои прогулки с кавалерами у меня под носом.
      – Почему это? Я задела твое мужское самолюбие? – хмыкнула она с не меньшим сарказмом. – Уж не думаешь ли ты, что я предала твою любовь? Это невозможно – ты даже не знаешь, что это такое!
      – Как будто ты сама знаешь! – нахмурился Нолан. – Да я скорее продам душу дьяволу, чем соглашусь отдать сердце такой злобной ведьме, как ты.
      – Ты уже продал свою грешную душонку за власть и богатство! – насмешливо бросила Шандра. – Запомни-ка вот что, Нолан: чем жирнее свинья, тем скорее ее зарежут. Очень скоро все твои интрижки приведут тебя на стол мясника. – Ее глаза блестели от негодования. – Что до меня, я бы и словечка за тебя не замолвила, будь ты хоть единственным мужчиной на земле!
      – Да я бы и не принял от тебя эту милость, – возразил он, презрительно усмехнувшись.
      – А тебе ее и не предложат.
      Испепеляя друг друга взглядами, Шандра и Нолан обернулись на голос Джоники, донесшийся из гостиной и положивший конец их перебранке. Шандре, конечно же, хотелось вонзить Нолану кинжал в спину, но она оперлась на его руку, которую он галантно ей предложил, и запустила в нее острые ноготки. Нолан невольно поморщился от боли, а Шандра тем временем изобразила очаровательную улыбку. Нолану показалось, что в руку ему вцепилась дикая кошка, но внешне он был сама любезность.
      В нем все кипело от бешенства. Шандра, может, и зарезала бы его сейчас, но он был готов ее пристрелить или повесить за то, что она посмела обратить свои взоры на другого мужчину. Нолан прекрасно понимал, что ни один мужчина не устоит перед этой роскошной нимфой. Да он сам только сегодня утром пал жертвой ее чар, чтобы тут же оказаться в адском пламени ревности.
      – Мы с Ноланом гадали, какие дела задержали тебя так поздно, – промолвила мадам, обращаясь к дочери и разливая чай по чашкам. – Когда я узнала, что у меня появился зять, я лишилась чувств от изумления. Но теперь я должна признаться, что он мне очень понравился. – Джоника улыбнулась, взглянув в красивое суровое лицо Нолана. – Мы славно побеседовали, и я тебе скажу, твой муж очень мил.
      – Неужели? – Шандра чуть не засмеялась, услышав такое. Она попыталась высвободить свою руку, но Нолан схватил ее за запястье и поднес ее пальцы к губам, притворяясь, что целует их. На самом же деле он слегка укусил ее за руку, и Шандра сжала губы, чтобы не вскрикнуть от боли.
      Самодовольно ухмыльнувшись, Нолан выпустил ее руку и уселся в кресло напротив нее.
      – Да, именно так, – с жаром продолжала Джоника. Она улыбнулась красивому мошеннику, который сейчас выглядел образцовым джентльменом. – Я рада, что он происходит из очень порядочной семьи в Виргинии и получил блестящее образование. Нолан с восхищением рассказывал мне о мустангах, что пасутся в диких прериях Запада.
      Интересно, думала Шандра, весь этот вздор, что он нес про порядочную семью на восточном побережье и блестящее образование, – уж не очередная ли выдумка Нолана? Сама она склонна была считать, что Нолан происходит из семейства ползучих гадов, а точнее – ядовитых змей. Ее бы не удивило, если бы ее предположения подтвердились.
      Джоника не переставала радостно щебетать, а Нолан и Шандра награждали друг друга убийственными взглядами. Но как только Джоника оборачивалась к ним, оба принимали самый любезный вид. Так продолжалось около часа. Шандра и Нолан вели боевые действия под прикрытием внешних приличий. Им обоим не терпелось остаться наедине и закончить спор, начавшийся в холле.
      Но судьба нарушила их планы – прибыл посыльный с важным сообщением для Нолана. Извинившись, Нолан поднялся и вышел. Пробормотав свои извинения, Шандра торопливо выскочила вслед за ним. Она ему никогда не доверяла, а теперь особенно! На этот раз она собиралась подслушать его разговор с тем, кто ждал его в темноте сада.
      К ее удивлению, Нолан вышел из дома через черный ход и направился к павильону, скрытому ветвями разросшихся деревьев. Со своего наблюдательного поста в саду Шандра видела, как четыре фигуры скользнули в беседку, увитую виноградом, и расселись по скамейкам. Да это же почти весь комитет! Шандра вскипела от ярости. Кажется, у них ночное заседание, и Нолан стоит перед ними, словно он там главный. Черт, что он еще задумал? Ничего хорошего, решила Шандра, на цыпочках подкрадываясь к павильону.
      Спрятавшись за каменным фундаментом, она прислушалась к их разговору. Ну конечно, Нолан замыслил очередную низость! Шандра еще раз убедилась в своей правоте. Он охотится за богатством – хамелеон, меняющий окраску в зависимости от обстоятельств.
      Святители и ангелы Господни, какая же она дура, что влюбилась в негодяя! У него же тысячи масок на все случаи жизни. Он и понятия не имеет, что такое верность и преданность. Будь он проклят! И будь прокляты ее чувства к нему. И будь он трижды проклят за то, что заставил ее ненавидеть его, в то время как ее единственным желанием было любить Нолана всем сердцем!
      – Мы решили начать действовать немедленно, – объявил Томас Морли от имени собравшихся. – После твоего отъезда мы проголосовали за то, чтобы Аарон Берр стал нашим лидером.
      Нолан бросил быстрый взгляд в сторону Уильяма Пенси, который, по-видимому, был не в восторге от этой идеи.
      – Полагаю, тебе пришлось подчиниться мнению большинства.
      – Именно так, – буркнул Уильям. – Сам бы я вернул Луизиану вместе с восточными землями Англии, которой они первоначально и принадлежали.
      – В таком случае я не стал бы участвовать в этой авантюре, – хмыкнул Томас.
      – Луизиана должна снова отойти к Франции, – проворчал Жак. – Но поскольку это невозможно, мы вынуждены заключить союз с Берром и зависеть от разбогатевшего Нолана. – Он стрельнул глазами в Нолана, который продолжал стоять, возвышаясь над ними. – Надеюсь, ты не забудешь, кто твои истинные друзья, когда придет время устанавливать новый режим, mon amie. Я не раз оказывал тебе услуги в прошлом. И рассчитываю на твою поддержку.
      – У нас у всех будут посты в новом правительстве, – заверил их Нолан. – Берр прекрасно понимает, что не сможет управлять огромной территорией Запада без денег и помощи соратников.
      Шандра беззвучно ругалась на французском и английском. Нолан самый гнусный предатель из них всех! Он предал ее отца, продав страну Берру. Сердце Шандры болезненно сжалось. Нолан умеет убеждать – он склонит их на свою сторону. Все они мятежники и готовят восстание, а Нолан окажет им финансовую поддержку.
      Они несколько месяцев спорят между собой, но теперь, когда во главе их стал Нолан Эллиот, они сплотятся и организуют вооруженный бунт. Нолана необходимо остановить, прежде чем он развяжет войну!
      – Тогда все решено, – подытожил дон Эстебан. – Как только Берр свяжется с тобой, скажи ему, чтобы он собирал своих сторонников, а мы тем временем соберем своих. И после того как создадим армию, потребуем независимости. Надеюсь, у Берра хватит ума не выступать против Испании. Иначе нам грозит война и на восточных, и на западных границах.
      – Если мы захотим изгнать испанцев из Техаса и присоединить их земли, то так и будет, – возразил Жак с насмешливой улыбкой. – Мы все вынуждены принести наши личные интересы в жертву общему делу. Ты не исключение.
      – Да, но у нас есть одна серьезная проблема, – объявил Нолан, пока дон Эстебан и Жак Дюпри не сцепились в очередной раз. – Один из бывших членов комитета, который выступал против раздела Америки, все еще жив. – Взгляды всех присутствующих обратились к Нолану. Нолан утвердительно кивнул, отвечая на их немой вопрос. – Я видел Меррила д'Эвре и уверяю вас, он не привидение. Он озлоблен и намерен изобличить своего убийцу. Тот из вас, кто замешан в покушении, должен быть вдвойне осторожен. Тот, кто пытался его убить, заплатит за покушение на его жизнь, если только ему не удастся довершить начатое несколько месяцев назад. Меррил слишком много знает. Если мы потерпим поражение, Меррил всех нас разоблачит и упечет в тюрьму за предательство интересов Америки.
      Комитетчики ошеломленно молчали. Но их потрясение не могло сравниться с тем, что испытывала в эту минуту Шандра. Она не верила своим ушам – не хотела верить! Нолан навел убийц на след Меррила!
      Шандра опустилась на траву, моля небеса послать ей терпение, иначе она сейчас ворвется в павильон и пристрелит Нолана на месте! Будь он проклят, изменник! Он предал Даффа. Он старается укрепить свое влияние в комитете и заключить союз с Берром. Нолан использует Запад в своих личных целях. Гореть ему в аду за то, что он предал своего старого друга и жену, на которой женился из-за денег!
      Шандра все еще никак не могла прийти в себя. Она кое-как поднялась на ноги и пошла к дому нетвердой походкой. Она чувствовала себя так, словно что-то в ней умерло. Что может быть больнее, чем узнать, что человек, которого ты любила, оказался негодяем? Никакие физические муки не сравнятся с болью от предательства. Ее сердце сжалось, и ей трудно было дышать. Подхватив юбки, Шандра вошла в дом через черный ход, ругая Нолана на чем свет стоит.
      Нолан – дьявол, он желает смерти ее отца. Он хочет завладеть состоянием д'Эвре и использовать его для своих гнусных делишек. Он ведет грязную игру, сеет распри и недовольство, чтобы потом в благоприятный момент разрушить сопротивление и добиться своего.
      О, как ей хотелось забыть то, чему она стала свидетельницей! Нолан поставил ее перед выбором: промолчать об услышанном и отречься от отца, оставаясь с человеком, который никогда не будет любить ее и разделять ее убеждения. Или подчиниться голосу совести и разоблачить Нолана как предателя и изменника.
      Выбора у нее нет, вдруг поняла Шандра. Она не имеет права щадить Нолана – он выступил против Джефферсона и Америки. В какой-то миг ей показалось, что она любит его больше всех на свете, но его предательство решило все. Теперь она чувствует лишь горечь и пустоту в душе. Отец для нее важнее, чем этот подлый, низкий человек, который только что попросту натравил убийцу на Даффа второй раз.
      – Шандра? Да что с тобой стряслось? – тревожно воскликнула Джоника. – Можно подумать, ты видела привидение.
      – Не привидение, – злобно прошипела Шандра, – а самого сатану.
      Джоника побледнела и схватилась за сердце.
      – Господи, да о чем ты говоришь?
      С трудом переводя дух, Шандра попыталась успокоиться.
      – У меня мало времени – мне надо спешить.
      Шандра не хотела пугать мать, которая имела обыкновение падать в обморок при малейшем волнении. Джоника – утонченная нежная женщина, которую никогда не учили защищать себя. За Джонику всегда сражался Меррил. Если она скажет, что Нолан предатель, Джоника только расстроится. Нолан сумел очаровать мадам д'Эвре, а Шандре некогда было объяснять, что он сделал.
      Схватив Джонику за руки, Шандра впилась взглядом в ее лицо.
      – Ты знаешь, где прячется папа? Джоника кивнула.
      – Тогда иди к нему и предупреди его, что ему грозит опасность. Он должен соблюдать предельную осторожность. На него снова готовится покушение.
      У Джоники подкосились ноги от страха.
      – Но как же?..
      – Объясню потом, – решительно перебила ее Шандра. – Надень какой-нибудь плащ, чтобы тебя не узнали, и отправляйся к папе.
      Джоника повиновалась, дрожа от ужаса. Проклиная Нолана, Шандра шагнула к двери. Открыв дверь, она увидела на пороге посыльного, который приготовился постучать.
      – У меня письмо к Нолану Эллиоту, – сказал молодой человек. – Просьба передать ему в собственные руки.
      Шандра улыбнулась самой обворожительной из своих улыбок.
      – Я миссис Эллиот, – заявила она, с горечью произнеся ненавистное имя. – Я передам письмо мужу, как только он вернется. – Посыльный замялся в нерешительности, и Шандра обезоружила его еще более ослепительной улыбкой. – Мы с мужем живем душа в душу. Даю вам слово, что передам ему письмо сразу же по его возвращении.
      Посыльный неохотно протянул ей конверт и вскочил в седло. Едва он исчез во мраке, Шандра вскрыла конверт и мысленно прокляла тот день, когда встретила Нолана Эллиота. Пробежав глазами письмо от Аарона Берра, она выругалась вслух по-французски, разорвала листок на мелкие клочки и подбросила обрывки вверх. Черт побери этого Нолана Эллиота! Его уже ничто не спасет. А она палец о палец не ударит, чтобы помочь ему. Он сам затянул веревку на собственной шее, связавшись с комитетом и предложив деньги Аарону Берру. Он предал ее семью, объявив о том, что Дафф жив.
      Господи, как она могла быть так слепа! Нолан всегда хотел только богатства и власти, которые могли ему обеспечить деньги. Но даже золота ему мало. Он алчный, беспринципный негодяй, который использует свое обаяние и силу убеждения в личных целях. И чем больше он имеет, тем больше ему хочется. Когда его бросят в тюрьму за измену, Шандра о нем и не вспомнит. Нолан Эллиот получит по заслугам, и она с удовольствием посмотрит, как его вздернут на виселице!
      Шандра сбежала по ступенькам и бросилась к своему коню. Она должна найти человека, которому можно доверять, чтобы тот помог ей раскрыть заговор, пока не будет слишком поздно. Она не может ехать к генералу Уилкинсону. Он с ними заодно. У местных служб порядка и без того хватает забот с жуликами и разбойниками.
      Вскочив в седло, Шандра направила коня к Джонсонс-Хиллу. Эйвери Джонсон на стороне Америки и разделяет политические убеждения ее отца. Он может знать, с кем ей связаться, чтобы предотвратить бунт. Натчез вот-вот окажется в руках мятежников, и территорию Луизианы разорвут на части. Эйвери ей поможет. Должен помочь! Шандре больше не к кому обратиться, некому доверить сведения, которые она добыла, подслушав разговор своего мужа-предателя. Будь он проклят! Проклят во веки веков! Она любила Нолана всем сердцем, а теперь всем сердцем ненавидит.

Глава 25

      Нолан вгляделся в тенистый сад и заметил, как среди деревьев мелькнул силуэт, закутанный в длинный плащ. Фигурка завернула за угол дома. Сперва Нолан решил, что это Шандра совершает свою ночную прогулку. Но подкравшись ближе, он увидел, что это Джоника.
      – Мадам? Не стоит вам рисковать – ночью ходить одной опасно, – промолвил Нолан.
      Джоника чуть не лишилась чувств от испуга. Нолан подкрался к ней бесшумно, как кошка. Когда сердце ее умерило свой бешеный стук, она вздохнула с облегчением.
      – Шандра попросила меня предупредить Меррила, чтобы он спрятался на несколько дней. Она узнала, что кто-то покушается на его жизнь.
      Нолан мысленно выругался. Да, Шандра и в самом деле бродила по ночному саду. Он готов был дать руку на отсечение, что плутовка подслушала его беседу с комитетчиками.
      Нолан шагнул навстречу Джонике.
      – Я сам предупрежу Даффа. Не думаю, что он одобрит ваш поступок – вам не следует сейчас ехать в Натчез-Андер-зе-Хилл. Там вас подстерегает множество опасностей. – Он повел мадам к дому, не обращая внимания на ее протесты. – Я поговорю с Даффом, как только разыщу Шандру, – пообещал ей Нолан. – Я не хочу, чтобы вы выходили сегодня ночью. В Натчезе сейчас неспокойно.
      Если бы Шандра слышала его последнее замечание, она бы с ним согласилась. Правда, она была уверена, что именно Нолан – источник всех бед, и в этот момент посылала ему проклятия.
      Отправив Джонику домой спать, Нолан начал безуспешные поиски своей пропавшей жены. Черт, где же она? Если Шандра не перестанет совать свой нос, куда не следует…
      Внимание Нолана внезапно привлекли клочки бумаги, валявшиеся на полу холла.
      Опустившись на колени, он собрал обрывки и сложил их вместе. Стон отчаяния сорвался с его губ, когда он прочел письмо. Чертова ведьма! Если она расстроила его планы, он ее придушит. Сейчас ему только вмешательства Шандры и не хватает! Страшно подумать, что она способна натворить.
      Сурово нахмурившись, Нолан засунул разорванную записку в карман и поднялся с пола. Он не знал, где начать поиски, да и времени не было на раздумья. Столько надо успеть! Он должен сейчас быть в трех местах одновременно, но больше всего ему не терпится найти свою жену.
 
      У Шандры гора свалилась с плеч, когда она увидела добродушного плантатора, который прожил в Натчезе всю свою жизнь. Ободряющая улыбка Эйвери Джонсона немного успокоила Шандру. Его слова смягчили бушевавший в ней гнев. Пока она неслась к Джонсонс-Хиллу, в голове ее все смешалось.
      Шандра снова ненавидела Нолана, но разлюбить его тоже не могла. А теперь ей придется предать его, как он предал и ее, и отца. Любовь к такому человеку, как Нолан, не поможет исправить его низменную натуру. Она должна забыть свои глупые мечты и мыслить здраво. У них с Ноланом нет будущего. Он ей не подходит. Их отношения не более чем физическое влечение, и любовь, которую она чувствовала к нему, напрасна и бессмысленна. Она любила и потеряла любовь, а сейчас ей предстоит сделать то, что повелевает ей долг, даже если ей придется своими руками отдать Нолана на заклание. И будь он проклят за то, что заставил ее так поступить!
      Шандра села в кресло напротив Эйвери, сцепила руки на коленях и попыталась собраться с мыслями.
      – Я перехватила письмо от Берра, из которого следует, что заговор против Америки набирает силу, – заявила она дрожащим от волнения голосом. – Берр готовится встать во главе бунтовщиков Запада. Он только что узнал, что президент Джефферсон издал приказ арестовать его и остальных мятежников. Война может начаться сегодня ночью, если мы ничего не предпримем. – Она впилась тревожным взглядом в его задумчивое нахмуренное лицо. – С кем я должна встретиться, чтобы подготовить арест всех членов комитета? Армия и генерал Уилкинсон исключаются. Он один из бунтовщиков!
      Эйвери поднялся и начал беспокойно ходить по ковру.
      – Откуда тебе все это известно?
      Шандра прикусила губу. Ей придется рассказать ему о Нолане. Возможно, он не удивится, когда узнает, что пронырливый повеса стоит в центре заговора. Но Шандра была слишком возбуждена, ее снедали противоречивые чувства. Если она упомянет имя Нолана прямо сейчас, то Эйвери придется приводить ее в себя.
      – Просто я оказалась в нужном месте в нужный момент, – уклончиво ответила она. – Так кому я могу передать эти сведения? – Ее огромные глаза беспокойно следили за Эйвери, который продолжал расхаживать по ковру. – Ну ведь должен же кто-то подавить мятеж в зародыше!
      Эйвери остановился перед ней и заглянул в ее взволнованное лицо.
      – Президент Джефферсон направил своего агента наблюдать за Берром и его подозрительными делишками. Но вряд ли тебе стоит с ним видеться. Если его раскроют, ему грозит неминуемая гибель.
      – В опасности тысячи жизней, – мрачно возразила Шандра. – Я хочу переговорить с ним. Агент Джефферсона обязательно придумает что-нибудь. Если мы будем мешкать, то дождемся очередной кровопролитной революционной войны!
      Эйвери помолчал в раздумье, потом неохотно кивнул.
      – Ну хорошо, Шандра, я пошлю агенту сообщение о том, что ты хочешь с ним встретиться. Но ваша встреча состоится в уединенном месте, чтобы вам ничто не угрожало.
      – Когда это будет? – спросила Шандра. – У нас мало времени.
      – Завтра, – сказал Эйвери. – Я не знаю, когда он…
      – Нет, сегодня ночью, – настаивала Шандра. Ее отец не доживет до завтрашнего утра, если она немедленно не вызовет подмогу.
      – Но я не уверен, что застану агента Джефферсона, – тревожно промолвил Эйвери.
      – Назначьте место встречи, и я буду ждать там всю ночь, если понадобится, – сказала она. – Это вопрос жизни и смерти, Эйвери. Медлить нельзя!
      Эйвери окинул взглядом решительную фигурку Шандры. Она очень похожа на отца – такая же пылкая, чувствительная, храбрая. Он кивнул ей в знак согласия, хотя и знал, что этого делать не стоило.
      – Я постараюсь найти агента, – пообещал он ей. – Жди у старой торговой конторы в восточной части города. Как только я встречусь с агентом, я пришлю его к тебе.
      Шандра вышла с Эйвери в холл, где он взял шляпу и плащ, поблагодарила его и направилась к лошади, а Эйвери приказал закладывать карету.
      Словно беспокойный дух, Шандра гнала коня по извилистой дороге, обсаженной деревьями и петлявшей среди холмов. Она оглянулась вокруг, по телу ее побежали мурашки: по сторонам дороги возвышались отвесные склоны высотой двадцать футов. Ее полуночная прогулка напоминала путешествие по туннелю, залитому лунным светом. Узловатые корни деревьев и кустов, торчавшие из земли, были похожи на сухощавые крючковатые пальцы, тянувшиеся к ней отовсюду. Шандра невольно поежилась, но постаралась взять себя в руки. После всего, что ей пришлось пережить за последние несколько месяцев, она может спуститься даже в преисподнюю, если это спасет ее отца. Но если бы не гнусные интриги Нолана, ей бы не пришлось сейчас нестись по призрачной тропинке.
      Имя Нолана молнией пронеслось у нее в голове. В ее власти помиловать его: она может назвать имена членов комитета, не упоминая Нолана. К тому времени как американцы узнают о его участии в заговоре, он успеет скрыться.
      Глаза Шандры наполнились слезами. Как она ни старалась ненавидеть Нолана за все, что он сделал, она не могла заставить себя подписать ему смертный приговор. Он заслужил суровое наказание, но когда дело дошло до расплаты, Шандра засомневалась, что сможет предать его, как он предал ее. Какая странная штука любовь, мрачно размышляла она. Любовь всегда отрицает логику. Шандра знала, что должна сейчас сделать, но сделать это было неимоверно трудно. Если бы ей пришлось послать на смерть человека, которого она любила, она бы не смогла жить после этого.
      Улыбка раскаяния промелькнула на ее лице. Нолан наверняка предвидел это, когда разрабатывал свой хитроумный план. Даже сейчас она терзается сомнениями по его милости! Их близость в прошлом дает ему право надеяться, что Шандра простит ему его грехи, хотя и не сможет их забыть. Это еще один способ, каким Нолан добивается своего, играя на чувствах людей. Шандра сделает то, чего ждет от нее Нолан, – попытается скрыть его участие в бунте. Она спасет его во имя любви – и пусть это заведомая глупость, но так получается всегда, когда дело касается Нолана.
      Ей было бы намного легче, если бы Нолан искренне верил в необходимость мятежа против федералистов. Она смогла бы это понять, хотя в душе и не одобряла бунт как метод протеста. Если бы она знала, что интересы Луизианы Нолан ставит превыше всего и действует во имя этих интересов, она бы простила его, невзирая на то что их политические взгляды различны. Но Шандра чувствовала, что Нолан участвует в мятеже из корыстных побуждений, как и Аарон Берр. Они друг друга стоят – милы и любезны, однако и столь же опасны. И поэтому Шандра презирала Нолана. Если бы у него было сердце и разум, она бы мучилась. Простить его и позволить ему скрыться безнаказанным – вот самое тяжелое, что ей предстояло сделать. Да поможет Нолану Бог. Ему суждено гореть в аду. Пусть же Господь не отвернется и от нее – она любила человека, который предал ее и предал интересы Запада.
 
      Эйвери облегченно вздохнул, заметив темный силуэт мужчины, появившийся из мрака.
      – Я уже не чаял тебя дождаться.
      – Я только что получил твое послание, – сказал агент, присаживаясь на поваленное дерево рядом со своим связным и осведомителем. – У меня была тяжелая ночь.
      В его голосе слышалась усталость, и Эйвери встревоженно нахмурился.
      – Что еще случилось?
      Лицо агента словно окаменело, губы сурово сжались.
      – Один из членов комитета мертв, – мрачно промолвил он.
      Эйвери разинул рот от изумления.
      – Кто же?
      – Уильям Пенси, – был ответ.
      – Ты узнал, кто это сделал? Агент пожал плечами.
      – Дон Эстебан говорит, что он как раз ехал на встречу с Уильямом. Не успел он подъехать к его особняку, как заметил человека в плаще, метнувшегося в кусты.
      Эйвери невольно окинул взглядом наряд своего собеседника, и агент насмешливо хмыкнул:
      – Боже правый, да ты уже и меня подозреваешь, старина.
      Эйвери рассмеялся. Он и в самом деле стал чересчур мнительным. Последнее время опасность подстерегает повсюду – не знаешь, кому довериться в этой политической игре. Он был назначен связным Джефферсона в Натчезе пять лет назад и за это время понял, что можно говорить и кому.
      – Извини, воображение сильно разыгралось, – сказал Эйвери. – Но убийца одет, как и ты. – Откашлявшись, Эйвери перевел разговор на другое. – Почему ты решил, что Уильяма Пенси именно убили?
      – Хотел бы я знать наверняка, – проворчал агент. – Я сомневаюсь даже в том, что рассказал мне дон Эстебан. Кто поручится, что он не придумал всю эту историю с переодетым бандитом, чтобы свалить на него вину за преступление, которое сам совершил? – Человек в плаще тяжело вздохнул. – Но это еще не все. Генерал Уилкинсон неожиданно сменил окраску – в который раз. Последние два года он поддерживал Берра в его стремлении образовать новое государство на Западе. Теперь же Джефферсон издал приказ об аресте Берра и его сообщников – и двуличный Уилкинсон превратился в ярого сторонника американцев, – язвительно закончил агент. – Хитрый генерал послал депешу Джефферсону, в которой изложил намерения Берра захватить власть в Луизиане, в надежде, что это поможет ему замять свое участие в мятеже. Уилкинсон поставил себя военным диктатором в Новом Орлеане и объявил о розыске преступника, который предал его горячо любимую родину. Великолепно, ты не находишь?
      – Черт, я бы хотел, чтобы генерал Уилкинсон болтался на виселице рядом с Берром, – злобно буркнул Эйвери.
      – Я тоже. – Агент нахмурился. – Этот краснолицый высокородный негодяй вот уже несколько лет работает двойным агентом. Как только запахло жареным, Уилкинсон поспешил предать Берра. Теперь Берра будут судить без сообщника.
      Эйвери вздохнул.
      – Похоже, в наших рядах появился еще один предатель. Ко мне сегодня пришла молодая женщина и рассказала о заговоре. Она очень хочет встретиться с тобой – дескать, это вопрос жизни и смерти.
      Агент недовольно поморщился.
      – Ты же знаешь, какое шаткое у меня положение. Мне не удастся держать в тайне свое имя, если я начну встречаться с каждой капризной дамочкой, которая возомнит себя спасительницей Америки.
      – Не вижу в этом особой опасности, – возразил Эйвери. – Теперь, когда Джефферсон потребовал арестовать Берра, а Уилкинсон старается выглядеть героем, а не предателем, тебе больше не нужно прятаться. Комитетчики сразу пойдут на попятную, как только почуют, что им грозит тюрьма.
      – Мне надо еще многое завершить, Эйвери, – напомнил ему агент. – Не забывай, что я должен буду давать показания против Берра на суде. Чем больше информации я получу от его сообщников, тем больше у нас будет шансов посадить его за решетку.
      – Леди, которая ждет тебя, очень привлекательна, – продолжал искушать Эйвери. – Думаю, что ты не пожалеешь о встрече с нею. Если ты так печешься о том, чтобы остаться неузнанным, надень маску.
      Агент буркнул себе под нос что-то неразборчивое.
      – Ну хорошо, хорошо. Если ты считаешь, что это так важно, я поговорю с девчонкой. Но твоя настойчивость заставляет меня подозревать, что ее хорошенькое личико очаровало тебя.